Древние боги
Тысяча гимнов Ригведы, а также более поздние памятники ведийской литературы дают богатейший материал для суждений о характере религиозных верований ариев. Сравнение с мифологией других народов показывает иногда далекие индоевропейские истоки ведийской религии. Прослеживаются, между прочим, и славянские параллели: например, божество грозы Парджанья соответствует Перуну, бог огня именуется Агни (ср. рус. «огонь»), бог ветра — Ваю (ср. рус. «веять») [1]
. Особую близость обнаруживают веды с религией и культурой древнего Ирана, так как индийская группа арийских племен довольно поздно отделилась от своих иранских собратьев. И в Индии, и в Иране поклонялись, например, богу Митре, во время религиозных церемоний пили сому — священный напиток, обладавший, видимо, наркотическим действием. Даже некоторые мифы у древних индийцев и иранцев были общими.
Мифологические описания в гимнах Ригведы часто связаны с явлениями природы. Устойчивой иерархии богов не наблюдается (как не видно ее и в обществе той эпохи), однако некоторые персонажи были излюбленными героями мифов. Так, многие гимны Ригведы повествуют о подвигах бога Индры, который во главе своей дружины на колеснице, с «молнией» в руке, сражался с бесформенным чудовищем. Когда дракон был побежден, потоки вод помчались, как стада коров, — это дождь пролился на поля. Большая часть гимнов Ригведы была связана с ритуалом, и повествование о сражении Индры с драконом, пелось на празднестве Нового года.
Считалось, что боги обитают на небесах, и само их название — дэвы — ассоциируется со словами, означавшими небо, дневной свет. Отдельные черты в ведийских текстах указывают на их антропоморфный облик, но конкретного описания этого облика нет, и в науке принято считать, что арии не поклонялись изображениям богов. Большинство мифологических персонажей ведийской религии мужского пола, но есть и женские образы (Утренняя Заря, Ночь, Земля и др.)[2]
. Обычное жертвоприношение состояло в том, что богов «приглашали» сесть на подстилку из священной травы у костра и «угощали» едой и питьем как почетных гостей. В огонь лили масло, бросали ячменные зерна, обращаясь при этом к богу Агни как к посланцу богов. Полагали, что жертвы вместе с дымом уносятся на небеса, а насытившиеся боги посылают затем еду своим земным почитателям. Происходил, таким образом, некий «круговорот материи», а в центре этого космического процесса стоял жрец – посредник между миром богов и людей, от которого небожители принимали пищу.
Ритуалы
Постоянных мест сосредоточения культа — храмов — первоначально не было, но ведийские арии для особо значимых ритуальных церемоний сооружали специальные алтари. В поздневедийских текстах даются подробные описания планов этих сложных построек, например, в виде огромной птицы. Жертвоприношения на нескольких огнях такого алтаря совершались в течение многих дней, а некоторые циклы обрядов продолжались более года. В них принимали участие целые группы жрецов, каждый из которых выполнял особые функции.
Всякое действие, имевшее магический характер, детально регламентировалось. Не меньшее значение имело и произнесение при этом обращений к богам. Иногда это простые просьбы, выражающие нехитрую мысль: «Я — тебе, ты — мне», или намеки на щедрость божества, которое, не скупясь, вознаграждает того, кто его восхваляет. Порой настойчиво повторяется имя бога, с тем чтобы получить над ним магическую власть и заставить выполнить просьбу. Само заклинание тогда приобретает характер требования.
В представлении участников ритуала, обряд не символизирует космические явления, а вызывает их: солнце не встанет, если жертвователь не зажжет в конце ночи огонь на алтаре. Жертва осмысляется как движущая пружина мировых процессов. Боги ничего не решают по произволу, они лишены свободы воли и в этом смысле даже не отличаются особым могуществом. Ритуалистика менее всего предполагает живые эмоции. Богов не умоляют, а, скорее, управляют ими. Иногда они выглядят как простые статисты в литургическом действе. Для брахманической прозы характерно представление о материальности всего мира (включая область духа и абстрактные понятия) и в то же время оживление этой материи в виде божеств — дэвата.
Все в мире взаимосвязано, и потому одно можно сделать орудием воздействия на другое. Необходимо лишь осознать, выразить и воспользоваться этим тождеством. Ритуалисты исходят из наличия всеобщих закономерностей, которым подчиняются сами боги. В основе мировоззрения поздневедийской эпохи лежит магия. Поздневедийская ритуалистика сыграла огромную роль в становлении древнеиндийской культуры. Форма брахманической прозы, перемежающей текст с комментарием, стала основой традиции индийского обучения и неизменно воспроизводилась в позднейших научных или философских трактатах. В брахманах формировалось сознательное отношение к ритуальной практике — следующим шагом должно было стать осмысление и других аспектов человеческой деятельности.
Непосредственно к брахманам примыкают — а отчасти и просто включаются в них — араньяки и упанишады. Упанишады опираются на те представления о «круговороте материи», которые явственно выражены в брахманах. Жертва от людей идет к богам и — в качестве возмещения — вновь возвращается к людям. Но и сам человек осмысляется как своего рода жертва: и он проходит круговорот существований, вращаясь между тем и этим миром. Складывается понятие сансары — круга перерождений.
Понятие жертвоприношения в упанишадах все чаще употребляется в переносном смысле, становясь метафорой. Говорится о жертве не только пищей, но и деянием, словом, мыслью. Вся жизнь человека рассматривается как цикл ритуальных процедур от зачатия до смерти. Сожжение покойника есть последнее жертвоприношение — тела на огне. Повседневное поведение представляется ритуализованным действием, а сам человек — совокупностью чистых и нечистых деяний. Формируется важнейшая для индийских религий доктрина кармы — представление о том, что деяния являются причиной последующего воздаяния.
Закон воздаяния обеспечивал тем, кто накопил религиозную заслугу, новое рождение в более высокой варне, а грешникам — в более низкой. За грехи человек мог родиться животным, червем, насекомым, а наградой за праведность служило рождение божеством. Таким образом, и сами боги не были свободны от круговорота перерождений и воздаяния — кармы.
Ведизм, джайнизм, индуизм – основы духовной культуры индийского ареала
Отличительная особенность древнеиндийской культуры состоит в том, что она не знает имен (или они малодостоверны), поэтому в ней стерто индивидуально-творческое начало. Отсюда и крайняя хронологическая неопределенность ее памятников, датируемых иногда в диапазоне целого тысячелетия. Рассуждения мудрецов сконцентрированы на морально-этических проблемах, которые, как известно, наименее поддаются рациональному исследованию. Это обусловило религиозно-мифологический характер развития древнеиндийской культуры в целом и ее весьма условную связь с собственно научной мыслью[3]
.
Важной составной частью древнеиндийской культуры были Веды — сборники священных песен и жертвенных формул, торжественных гимнов и магических заклинаний при жертвоприношениях — «Ригведа», «Самаведа», «Яджурведа» и «Атхарваведа». Согласно ведической религии ведущими богами считались: бог неба Дьяус, бог тепла и света, дождя и бури, повелитель вселенной Индра, бог огня Агни, бог божественного опьяняющего напитка Сома, бог солнца Сурья, бог света и дня Митра и бог ночи, хранитель вечного порядка Варуна. Жрецы, исполнявшие все обряды и предписания ведических богов, назывались брахманами. Однако понятие «брахмана» в контексте древнеиндийской культуры было широким. Брахманами назывались также тексты с ритуальными, мифологическими пояснениями и комментариями к Ведам; брахманом назывался также абстрактным абсолют, высшее духовное единство, к пониманию которого постепенно пришла древнеиндийская культура.
В борьбе за гегемонию брахманы пытались по своему истолковывать Веды. Они усложнили обряды и порядок жертвоприношений и провозгласили нового бога — Брахмана, как бога-творца, управляющего миром вместе с Вишну (впоследствии «Кришна»), богом-хранителем и Шивой, богом-разрушителем. Уже в брахманизме выкристаллизовывается характерный подход к проблеме человека и его места в окружающем мире. Человек — часть живой природы, которая, согласно Ведам, полностью одухотворена. Между человеком, животным и растением нет разницы в том смысле, что все они имеют тело и душу. Тело смертно. Душа — бессмертна. С гибелью тела душа переселяется в другое тело человека, животного или растения[4]
.
Но брахманизм был официальной формой ведической религии, тогда как существовали и иные. В лесах жили и учили отшельники-аскеты, создававшие лесные книги — араньяки. Именно из этого русла родились знаменитые Упанишады — тексты, которые донесли до нас трактовку Вед отшельниками-аскетами. В переводе с санскрита упанишады означают «сидеть возле», т.е. возле ног учителя. Самых авторитетных Упанишад насчитывают около десяти. В Упанишадах закладывается тенденция к монотеизму. Тысячи богов сначала сводятся к 33, а затем к единому богу Брахману-Атману-Пуруше. Брахман, согласно Упанишадам, есть проявление космической души, абсолютного, космического разума. Атман же представляет собой индивидуально-субъективную душу. Таким образом, провозглашенное тождество «Брахман есть Атман» означает имманентную (внутреннюю) сопричастность человека космосу, изначальное родство всего живого, утверждает божественную основу всего сущего. Такая концепция впоследствии получит название «пантеизм» («все есть Бог» или «Бог везде»). Учение о тождестве объективного и субъективного, телесного и духовного, Брахмана и Атмана, мира и души составляет основное положение Упанишад. Мудрец поучает: «То - Атман. Ты одно с ним. Ты есть то».
Именно ведическая религия создала и обосновала основные категории религиозно-мифологического сознания, которые прошли через всю историю культурного развития Индии. В частности, из Вед родилась мысль о том, что в мире существует вечный круговорот душ, их переселение, «сансара» (от санскритского «перерождение», «прохождение через что-либо»). Сначала сансара воспринималась как беспорядочный и неуправляемый процесс. Позже сансара была поставлена в зависимость от поведения человека. Появилось понятие закона возмездия или «карма» (от санскритского «дело», «действие»), означающее сумму поступков, совершенных живым существом, определяющую настоящее и будущее существование человека[5]
.
Если в течение одной жизни переход из одной варны в другую был невозможен, то после смерти человек мог рассчитывать на изменение своего социального статуса. Что касается высшей варны — брахманов, то для них возможно даже освобождение от сансары путем достижения состояния «мокши» (от санскритского «освобождение»). В Упанишадах записано: «Как реки текут и исчезают в море, теряя имя и образ, так знающий, освободившись от имени и формы, восходит к божественному Пуруше». Согласно закону сансары, люди могут перерождаться в самые разные существа, как высшие, так и низшие, в зависимости от кармы. Улучшению кармы способствуют, к примеру занятия йогой, т.е. практическими упражнениями, направленными на подавление и контроль обыденного сознания, чувств, ощущений.
Подобные идеи породили специфическое отношение к природе. Даже в современной Индии существуют секты дигамбаров и шветамбаров, которые по-особенному, трепетно относятся к природе. Первые, когда идут, подметают перед собой землю, а вторые носят у рта кусок материи, чтобы туда, не дай бог, не залетела какая-нибудь мошка, ведь она когда-то могла быть человеком.
К середине первого тысячелетия до нашей эры в общественной жизни Индии происходят большие изменения. К этому времени здесь насчитывается уже полтора десятка крупных государств, среди которых возвышается Магатха. Позже династия Маурия объединяет всю Индию. На этом фоне обостряется борьба кшатриев, поддерживаемых вайшьями против, брахманов. Первая форма этой борьбы связана с бхагаватизмом. «Бхагават-гита» — часть древнеиндийского эпического сказания Махабхараты. Главная идея этой книги выявить соотношение между мирскими обязанностями человека и его помыслами о спасении души.
Дело в том, что вопрос о моральности социального долга был для кшатриев далеко не праздным: с одной стороны, их военный долг перед страной обязывал их совершать насилие и убивать; с другой стороны, смерть и страдание, которые они несли людям, ставили под сомнение саму возможность освобождения от сансары. Бог Кришна рассеивает сомнения кшатриев, предлагая своего рода компромисс: каждый кшатрий должен выполнять свой долг (дхарму), сражаться, но делать это нужно отрешенно, без самолюбия и фанатизма. Таким образом, Бхагават-гита создает целое учение об отрешенном действии, которое легло в основу концепции бхагаватизма.
Второй формой борьбы с брахманизмом явилось движение джайнистов. Подобно брахманизму джайнизм не отрицает сансары, кармы и мокши, но считает, что слияния с абсолютом нельзя добиться лишь молитвами и жертвоприношениями. Джайнизм отрицает святость Вед, осуждает кровавые жертвоприношения и высмеивает брахманские ритуальные обряды. Кроме того, представители этого учения отрицают ведических богов, заменяя их сверхъестественными существами — джинами. Позже джайнизм распался на две секты — на умеренных («одетых в белое») и крайних («одетых в пространство»). Для них характерен аскетический образ жизни, вне семьи, при храмах, уход от мирской жизни, презрение к собственной телесности[6]
.
Третьей формой антибрахманистского движения стал буддизм. Первый Будда (в переводе с санскрита — просветленный), Гаутама Шакьямуни, из рода князей Шакья, родился, согласно преданию, в VI до нашей эры из бока матери, которой однажды приснилось, что к ней в бок вошел белый слон. Детство княжеского сына было безоблачным, и более того — от него всячески скрывали, что в мире существуют какие бы то ни было страдания. Лишь достигнув 17 лет он узнал о том, что есть больные, немощные и нищие люди, а финалом человеческого существования становится убогая старость и смерть.
Гаутама оправился на поиски истины и семь лет провел в скитаниях. Однажды, решив отдохнуть, он прилег под деревом Бодхи — Древом Познания. И во сне Гаутаме явились четыре истины. Познав их и просветлившись, Гаутама стал Буддой. Вот они: Наличие страданий, которые правят миром. Все, что порождено привязанностью к земному есть страдание. Причина страданий — жизнь с ее страстями и желаниями, ибо все от чего-то зависит. Возможен уход от страданий в нирвану. Нирвана — угасание страстей и страданий, разрыв уз с миром. Но нирвана не прекращение жизни и не отказ от деятельности, а лишь прекращение несчастий и ликвидация причин нового рождения. Существует путь, которым можно достичь нирваны. К ней ведут 8 ступеней: 1) праведная вера; 2) истинная решимость; 3) праведная речь; 4) праведные дела; 5) праведная жизнь; 6) праведные мысли; 7) праведные помыслы; 8) истинное созерцание.
Центральной идеей буддизма является то, что человек способен разорвать цепь перерождений, вырваться из мирового круговорота, прекратить свои страдания. Буддизм вводит понятие нирваны (в переводе — «остывание, угасание»). В отличии от брахманской мокши, нирвана не знает социальных границ и варн, более того, нирвана переживается человеком уже на земле, а не в потустороннем мире. Нирвана являет собой состояние совершенной невозмутимости, безразличия и самообладания, без страдания и без освобождения; состояние совершенной мудрости и совершенной праведности, ибо совершенное познание невозможно без высокой нравственности. Каждый может достичь нирваны и стать Буддой. Достигшие нирваны не умирают, но становятся архатами (святыми). Будда может стать и бодисатвой, святым подвижником, помогающим людям[7]
.
Бог в буддизме имманентен человеку, имманентен миру и поэтому буддизм не нуждается в боге-творце, боге-спасителе, боге-управителе. На ранней ступени своего развития буддизм сводился прежде всего к выявлению определенных правил поведения и морально-этическим проблемам. Впоследствии же, буддизм пытается охватить своим учением все мироздание. В частности, он выдвигает идею о постоянном видоизменении всего сущего, но доводит эту мысль до крайности, полагая, что это изменение столь стремительно, что даже нельзя говорить о бытии как таковом, а можно говорить лишь о вечном становлении.
В III веке до н.э. буддизм принимается Индией в качестве официальной религиозно-философской системы, а затем, распавшись на два крупных направления - Хинаяну («малая колесница», или «узкий путь») и Махаяну («большая колесница», или «широкий путь») - распространяется далеко за пределами Индии, в Шри-Ланке, в Бирме, Кампучии, Лаосе, Таиланде, Китае, Японии, Непале, Корее, Монголии, на Яве и Суматре. Однако необходимо добавить, что дальнейшее развитие индийской культуры и религии пошло по пути трансформации и отхода от «чистого» буддизма. Результатом развития ведической религии, брахманизма и ассимиляции верований, бытовавших в народной среде, стал индуизм, который несомненно многое заимствовал из предшествующих культурных и религиозных традиций.
При подготовке этой работы были использованы материалы с сайта http://www.studentu.ru
[1]
См. Темкин Э.Н., Эрман В.Г. Мифы древней Индии. – М., 1982. С. 93
[2]
Там же. С. 95
[3]
История Востока (Восток в древности). ..С. 264
[4]
См. Шохин В.К. Брахманистская философия: Начальный и раннеклассический периоды. – М., 1994.С. 127
[5]
Индуизм, джайнизм, сикхизм. Словарь. – М., 1996. С. 51
[6]
См. Лысенко В.Г., Терентьев А.А., Шохин В.К. Ранняя буддийская философия, философия джайнизма. – М., 1994. С. 169
[7]
См. Лысенко В.Г., Терентьев А.А., Шохин В.К. Ранняя буддийская философия, философия джайнизма. ..С 112.
|
