Он рос отдельно от старших братьев Александра и Константина, родившихся чуть ли не на 20 лет раньше. Поскольку наследником считался Александр, а его преемником - Константин, то младших братьев (Николая и Михаила) не готовили к престолу и на их образование в этом плане особого внимания не обращали. Они воспитывались как великие князья, предназначенные к военной службе.
Существует другое мнение, которое исходит из утверждения, что в царской семье было известно о бездетности Александра и Константина, следовательно, претендовать на престол мог и третий сын - Николай. "Поэтому нет сомнения, что Николай воспитывался именно как наследник престола, но воспитание его от воспитания Александра тем не менее отличалось чрезвычайно сильно".
С детских лет образование и воспитание Николая было чисто домашнее с военным уклоном и осуществлялось под руководством старого немецкого генерала Ламсдорфа, человека сурового, жестокого, до крайности вспыльчивого и, по мнению современников, не обладавшего ни одной из способностей, необходимых воспитателю.
Характер у Николая Павловича с детства был не из приятных. Его педагоги в своих записках уверяли, что он был груб, коварен и жесток, в учебе никаких успехов не показывал, за исключением рисования. С целью искоренения недостатков его характера Ламсдорф все свои старания направлял на то, чтобы сломить волю своего воспитанника, идя наперекор всем его наклонностям. Воспитатель применял "в значительных дозах" и телесные наказания будущего императора.
Николай рано обнаружил пристрастие к военным упражнениям, военной муштре и отвращение к "рассуждениям", к "отвлеченным" наукам, которое он сохранил на всю жизнь. В своих воспоминаниях он писал: "Одни военные науки занимали меня страстно, в них одних находил я утешение и приятное занятие, сходное с расположением моего духа". Лекции лучших в то время профессоров по правоведению, государствоведению, политэкономии и др. наукам, по его признанию, "он слушал плохо, "зевал", и от них ничего не осталось в голове".
До вступления на престол его общественная деятельность ограничивалась исключительно командованием гвардейской бригадой, затем дивизией, с 1817г. он занимал почетную должность генерал-инспектора по заведованию военно-инженерным ведомством. Военные занятия сделали из Николая отличного армейца, сурового и педантичного. Он не был трусом и не раз проявлял личную храбрость. Уже в этот период военной службы Николай Павлович начал осуществлять заботу о военных учебных заведениях. По его инициативе стали функционировать в инженерных войсках ротные и батальонные школы, а в 1818 г. были учреждены Главное инженерное училище (впоследствии - Николаевская инженерная академия) и Школа гвардейских подпрапорщиков (затем Николаевское кавалерийское училище). В период его царствования было открыто много других военных учебных заведений.
Страсть к армии у Николая оставалась в течение всей жизни. По описанию современников, он был "солдат по призванию, солдат по образованию, по наружности и по внутренности". Главный начальник печально известного Третьего отделения, шеф жандармов А. X. Бенкендорф, которому Николай Павлович безгранично доверял, писал, что "развлечения Государя со своими войсками - по собственному его признанию - единственное и истинное для него наслаждение".
В молодые годы Николаю очень хотелось участвовать в действующей армии в войне против Наполеона. Но Александр I этого не разрешил, намекнув, что в будущем Николаю предстоит более важная роль, которая не дает права подставлять свой лоб под пули врага.
Разрешение прибыть в действующую армию Николай Павлович получил, когда война уже закончилась, и ему удалось только присутствовать на великолепных смотрах и маневрах, последовавших после поражения Наполеона, и побывать в Париже.
В 1816 г. молодой и энергичный Николай предпринял путешествие по России, а затем и по европейским дворам и столицам. Все это закончилось сватовством к дочери прусского короля Фридриха Вильгельма принцессе Шарлотте, с которой он вступил в брак в 1817 г. Вместе с православной верой супруга его приняла имя великой княгини Александры Федоровны.
Николай жил счастливой семейной жизнью и по крайней мере первые шесть лет, как он сам писал в 1831 г., не принимал участия в государственных делах, да и Александр I держал его далеко от себя. Николай Павлович имел семерых детей: Александра (будущего императора Александра II), Константина, Николая, Михаила, Марию, Ольгу, Александру. Очевидцы отмечали, что Николай был в эти годы внимательным семьянином, а с окружающими совсем не тем неприятным педантом, каким был на службе. И неудивительно, ведь здесь его окружали высокообразованные люди - воспитатели его детей, в том числе и известный поэт В. А. Жуковский.
Николаю пришлось вступить на престол в исключительных обстоятельствах, после внезапной смерти бездетного старшего брата Александра I. В силу закона о престолонаследовании, подписанном Павлом I, императором должен был стать второй брат - Константин Павлович, но еще в 1812 г. в одном из дружеских разговоров Александр I сказал Николаю, что Константин отказывается от своих прав на престол. В 1822 г. Константин письменно подтвердил свое отречение. Затем об этом отречении был составлен манифест, в котором "назначался" наследником престола Николай. Но этот манифест (удивительным образом) не был опубликован.
Да и вел себя Александр I по отношению к брату весьма странно, как будто не желал открывать секреты царского ремесла. Он не только не предпринял мер по подготовке Николая к делам управления государством, но даже не ввел его в состав Государственного совета и других высших государственных учреждений, так что весь ход государственных дел шел мимо него, и будущий император служил как заурядный генерал.
Понимая свалившуюся на него ответственность, Николай начал готовить себя к управлению государством и занялся чтением соответствующей литературы, чтобы пополнить свое образование. Но все-таки надлежащей систематической подготовки и навыков к делам государства он не получил и вступил на престол неподготовленным ни теоретически, ни практически.
Николай Павлович, как человек достаточно расчетливый, после получения известия о смерти Александра I, сделав тактический ход, не сразу объявил о своем воцарении. Опасаясь протеста не любившего его гвардейского офицерства, он первым присягнул сам и привел войска к присяге своему старшему брату Константину, находившемуся в Варшаве и настаивавшему на своем отречении. И только тогда, когда Константин дважды подтвердил это отречение, Николай Павлович согласился на царствование.
Пока шла переписка между Николаем и Константином, существовало фактическое междуцарствие, которым воспользовались офицеры-гвардейцы для агитации против воцарения Николая, утверждавшие, что Константин вовсе не отрекся и надо быть верным присяге ему.
В это же время к Николаю Павловичу был приближен известный историк Н. М. Карамзин, который в лекциях и беседах передавал ему свои воззрения на роль самодержавного монарха в России и на государственные задачи данного момента. Он, можно сказать, попытался дать неопытному еще властелину общую программу царствования, которая до такой степени пришлась Николаю по вкусу, что он готов был озолотить ее автора и дать важный государственный пост. Однако Н. М. Карамзин в декабрьские события простудился и вскоре умер.
В день обнародования Манифеста о восшествии на престол Николая I(14 декабря 1825 г.), когда гвардия должна была принести ему присягу, в Петербурге вспыхнуло восстание. На Сенатской площади с оружием в руках под руководством офицеров-декабристов собрались отказавшиеся присягнуть Николаю Павловичу лейб-гвардии Московский, лейб-гвардии Гренадерский полки и Гвардейский флотский экипаж.
Восставшие имели в виду принудить Сенат опубликовать манифест к народу об "уничтожении бывшего правления" и о введении ряда важных реформ - отмены крепостного права, уравнивания прав всех сословий, свободы печати и уничтожения цензуры, свободы вероисповедания, гласного суда с участием присяжных, учреждения выборных органов в волостях, уездах, губерниях, сокращения сроков военной службы, созыва Великого собора (т. е. Учредительного собрания) для решения вопросов о форме правления.
Проявив характер и решительность, Николай Павлович взял в свои руки руководство по подавлению бунта, хотя и не был полностью уверен в успехе. Из поступавших сведений он знал, что в армии, особенно в гвардии, к нему относятся с неприязнью. 12 декабря он получил известие о раскрытии заговора в гвардии Южной армии на Украине и сознавал, что в эти два-три дня решится его участь - быть ему императором России или оказаться низложенным. "Четырнадцатого числа, - писал он П. М. Волконскому, - я буду государь или мертв".
Подавив восстание и вступив на престол, император счел первой своей задачей расследовать до самых сокровенных глубин причины и нити событий 14 декабря 1825 г., которые, по его представлению, чуть было не погубили государство. Он был твердо уверен, что спас Россию от неминуемой гибели. Поэтому в первые полгода своего царствования, отставив в сторону государственные и даже военные дела, Николай I направил все силы на разыскание корней заговора и на утверждение своей и государственной безопасности. С этой целью он принимал активное участие в следствии по делу декабристов, в том числе в их допросах.
Царствование Николая I проходило в период обострившегося кризиса феодально-крепостнической системы в Российском государстве, нарастающего крестьянского движения, восстаний в Польше (в 1830 г.) и на Кавказе, формирования буржуазно-революционных течений в рядах дворянской и разночинной интеллигенции, а также буржуазных революций в Западной Европе в 1830 и 1848 гг. Поэтому дело декабристов имело для всего тридцатилетнего периода царствования Николая I огромное значение и отражалось на общественном настроении того времени. Всякие революционные и либеральные движения жестоко преследовались, а их организаторы сурово наказывались. В силу этого дело декабристов всегда имело большую известность в России, несмотря на то, что его подробности составляли государственную тайну. В пылу откровения царь называл их "своими друзьями 14 декабря". Из следственного дела "заговорщиков", как людей умных и хорошо продумавших свои планы, он вынес практическое убеждение, что порядки в России требуют реформ. Все, на что жаловались они и против чего выступали, имело место в российской действительности и требовало исправления. Поэтому он приказал подготовить для себя "свод показаний членов злоумышленного общества о внутреннем состоянии государства", который постоянно находился у него на столе.
Это придало с самого начала царствования Николая I известную двойственность его самодержавной политике. С одной стороны, основной тенденцией своей внутренней политики царь считал необходимость укреплять феодально-дворянское господство в России и жестоко подавлять инакомыслие, а с другой, особенно в первый период царствования, понимая основательность критики декабристами российских самодержавных порядков, Николай I полагал небесполезным провести самые необходимые реформы ("починки") устаревших социально-экономических и политических устоев в России исподволь, сверху, в условиях строгой дисциплины и соблюдения служебной иерархии.
Говоря о необходимости реформ общественного строя и правительственного аппарата, он намеревался осуществить их проведение силами правительственных чиновников под своей непосредственной командой, без участия общественных сил. Это связано с тем, что после восстания декабристов Николай I убедился: ему не на кого надеяться и не на кого рассчитывать, дворянство не такая уж надежная опора царю. Император был склонен считать, что дело декабристов является сословным дворянским движением, охватившим все круги дворянства, и стал сомневаться в их преданности трону. Недоверчиво относясь к социальной опоре самодержавия, он в течение всей жизни усиливал централизацию управления и держался обычая брать в свое непосредственное управление те государственные дела, успех которых особенно его интересовал.
Для непосредственного заведования такими делами император стал создавать особые отделения своей канцелярии. Поэтому собственная Его Императорского Величества канцелярия, которая прежде не имела важного значения в государстве и играла роль небольшой канцелярии для обслуживания императора, была превращена им в важнейшее правительственное учреждение. Через нее проходили все государственные дела, которые Николай считал наиболее важными. В то же время Государственный совет, Сенат и другие центральные учреждения страны стали оттесняться на задний план. Одновременно император увеличивал численность своей свиты - личной гвардии. Верных ему людей - чиновников, преимущественно военных, он расставлял на самые важные посты, они выполняли его поручения и осуществляли контроль за исполнением императорских указаний. Важно отметить и то, что в свите Николая I было много иностранцев, особенно немцев, и это явление он открыто объяснял тем, что "русские дворяне служат государству, а немецкие - мне".
Любил самодержец создавать многочисленные секретные комитеты и комиссии, непосредственно подчиненные ему, которые во время своей деятельности приобретали государственное значение и вмешивались в работу министерств и других правительственных и местных органов.
На ответственных постах царь хотел видеть не людей государственного мышления, а простых чиновников - исполнителей, не имевших своих собственных взглядов на те или иные проблемы развития России. Боясь независимых людей, Николай I находил кадры среди искателей царской милости в дворцовой передней, в которой он вынужден был бывать по долгу службы, когда являлся командиром бригады и дивизии и хорошо знал этих людей. Поэтому он был весьма низкого мнения об их качествах. Он знал, что людей не только с государственным мышлением, но даже честных простых исполнителей его собственной государевой воли было очень мало. В одном из писем своему брату Константину в Варшаву он писал: "Представьте, что среди всех членов первого департамента Сената нет ни одного человека, которого можно было бы, не говоря уже послать с пользой для дела, но даже просто показать без стыда".
Одним из первых секретных комитетов, созданных Николаем I, являлся так называемый "Комитет б декабря 1826 г.". Перед этим комитетом царь поставил задачу рассмотреть бумаги, оставшиеся в кабинете Александра I, "обозреть настоящее положение всех частей управления" и определить, "что ныне хорошо, что оставить нельзя и чем заменить". Комитет работал около четырех лет и к началу 1830 г. выработал ряд проектов преобразования как центральных, так и губернских учреждений. Характеризуя представленные предложения, комитет отмечал, что они преследуют цель "не в полном изменении существующего порядка управления, но в его усовершенствовании посредством некоторых частных перемен и дополнений". Эти предложения "Комитета 6 декабря 1826 г.", с одобрения Николая I, должны были поступить на рассмотрение в Государственный совет. В действительности же обсуждению этим советом подвергся только один проект закона о состояниях и был в результате принят. Но последовавшие затем события, связанные с революциями в 1830 г. во Франции и Бельгии и восстанием в Польше, а также возражения великого князя Константина заставили царя отказаться от обнародования и введения этого проекта в жизнь, а затем и вовсе оставить всякие помышления о коренных реформах государственного строя. "Комитет б декабря 1826 г." был распущен в 1832 г., как, впрочем, были распущены в последующий период и другие созданные Николаем I секретные комитеты.
Таким образом, первая попытка осуществить хоть какие-либо умеренные реформы, в которых предполагалось совместить консервативные начала с некоторыми уступками "духу времени", окончились неудачей. В России продолжали усиливаться канцелярско-административные методы управления страной.
|
