МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РФ
ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ
ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
«КОСТРОМСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ»
ЮРИДИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ
КАФЕДРА ТЕОРИИ И ИСТОРИИ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА
КУРСОВАЯ РАБОТА
ПО ДИСЦИПЛИНЕ «ПРОБЛЕМЫ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ»
НРАВСТВЕННЫЕ НАЧАЛА ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО СЛЕДСТВИЯ
Исполнитель Маянцева Тамара Сергеевна,
группа 05-Юк-54
Научный руководитель Яснева Елена Васильевна
Кострома 2009
ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ………………………………………………………………….........3 1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА НРАВСТВЕННЫХ НАЧАЛ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО СЛЕДСТВИЯ
1.1.Нравственные аспекты оперативно-розыскного сопровождения предварительногоследствия………………………………………………..……5
1.2. Нравственные аспекты следственных действий………………….....8
2. НРАВСТВЕННЫЕ НАЧАЛА В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СЛЕДОВАТЕЛЯ
2.1. Общие нравственные требования к деятельности следователя…….17
2.2. Тактические приёмы следователя…….……………………………...19
ЗАКЛЮЧЕНИЕ………………………………………………………………….28
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК…………………………………. ………30
Введение.
Актуальность темы исследования обусловлена тем, что человеку, вступающему на стезю уголовно-процессуальной деятельности, прежде чем осознать этапы предварительного следствия, как никому другому, очень важно не забывать о вежливости, тактичности и доброжелательности. Магическая сила, заложенная в этой триаде, без ключа способна открыть замок любой человеческой души, является первоочередной предпосылкой успеха в любом деле, в каждой сфере отношений. В тактической вооружённости следователя, дознавателя и оперативного сотрудника она занимает базовое положение наряду с вечной мудростью постулата: «Поступай по отношению к другим так, как бы ты хотел, чтобы они поступали в отношении тебя, окажись ты на их месте».
Вопросам, затрагивающим нравственные основы предварительного расследования в юридической литературе уделяется большое внимание. А. Р. Ратинов ещё в 1967 году предложил группу методов, используемых при производстве предварительного расследования, которые при умелом их применении находятся на грани нравственной допустимости.[1]
О. Ю. Скичко в своей работе «Нравственные основы допроса несовершеннолетних свидетелей и потерпевших»[2]
освещает различные ситуации, которые могут сложиться на практике при производстве допроса несовершеннолетнего свидетеля или потерпевшего, в их этическом аспекте. Он говорит о том, что этический аспект проведения допроса несовершеннолетнего выступает на передний план по сравнению с процессуальным, и только в комплексе они позволяют с наименьшими моральными затратами достигнуть положительных результатов рассматриваемого следственного действия.
И.Ф. Пантелеев в работе «Некоторые вопросы психологии расследования преступлений»[3]
характеризует психологические приёмы, применяемые следователем с точки зрения нравственности.
В ходе предварительного анализа структуры предстоящей работы выделен объект исследования – общественные отношения, характеризующие нравственные основы предварительного следствия.
Цель данной работы – проанализировать нравственные основы предварительного следствия.
В соответствии с целью определён круг задач, теоретическое рассмотрение которых составляет содержание настоящей работы.
1. Выявить нравственные аспекты оперативно – розыскного сопровождения предварительногоследствия;
2. Проанализировать нравственные аспекты следственных действий;
3. Охарактеризовать общие нравственные требования к деятельности следователя;
4. Рассмотреть тактические приёмы, применяемые следователем, с точки зрения нравственности.
Теоретической основой исследования являются труды Г. Ф. Горского, И. Л. Петрухина, А. М. Ларина, С. Г. Любичева, И. Ф. Пантелеева, О. Ю. Скичко и др.
Нормативную базу составляют Конституция РФ и уголовно – процессуальное законодательство.
Работа состоит из введения, двух глав, каждая из которых включает в себя по два параграфа, заключения и библиографического списка.
1. Общая характеристика нравственных начал предварительного следствия.
1.1. Нравственные аспекты оперативно-розыскного сопровождения предварительного
следствия.
Любая деятельность, в том числе и оперативных аппаратов, не может развиваться вне моральных категорий гуманизма и социальной справедливости, совести и чести, добра, человеческого достоинства, свободы и ответственности.
Этический анализ оперативно-розыскной деятельности имеет не только значительный научный интерес, но и большое практическое значение, прежде всего в силу специфичности данного вида правоохранительной деятельности.
Следователь вправе давать органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, письменное поручение о проведении оперативно-розыскных мероприятий по уголовным делам, находящимся в его производстве. Зачастую подобные поручения весьма необходимы при расследовании преступлений, носящих характер неочевидности, в том числе при расследовании преступлений прошлых лет, розыске скрывающихся от следствия подозреваемых и обвиняемых лиц, а также без вести пропавших граждан.
Наиболее важной чертой оперативно-розыскной деятельности является то, что её содержание составляют преимущественно негласные оперативно-розыскные мероприятия. Некоторые из них имеют нейтральный характер. Другие же включают в себя определённые элементы принуждения, в том числе связанные с ограничением конституционных прав граждан.[4]
Вместе с тем в юридической литературе и средствах массовой информации предпринимаются попытки внушить общественности отрицательное отношение к содержанию отдельных оперативно-розыскных мероприятий и негласным методам их проведения (например, более часто подвержены критике прослушивание телефонных переговоров, наружное наблюдение, оперативное внедрение и конфиденциальное сотрудничество).
Однако, как нам представляется, поиск истины, осуществляемый в ходе оперативной работы по раскрытию преступлений, основанный на принципах законности, уважения и соблюдения прав и свобод человека и гражданина, конспирации, сочетания гласных и негласных методов и средств, – это не только юридическая обязанность оперативного работника, но и его нравственный долг, выполнение которого требует приложения всех духовных, нравственных сил.
По неочевидным преступлениям, как показывает практика, зачастую только оперативно-розыскная работа является гарантом восстановления социальной справедливости. В этой ситуации к оперативному работнику, участвующему в оперативно-розыскном сопровождении предварительного следствия, предъявляются следующие требования: верность принципу объективной и материальной истины, противодействие влияниям и воздействиям, откуда бы они ни исходили, выявление информации нравственно допустимыми методами. Это одновременно требования и права, и морали. Если оперативный работник при осуществлении оперативно-розыскных мер поддаётся какому-либо постороннему влиянию и принимает решение, отступающее от целей установления истины и своего убеждения, – он не только нарушает законность, но и проявляет такую моральную неустойчивость, которая делает его недостойным звания сотрудника оперативного аппарата[5]
.
Законодательство закрепляет принципиальные положения осуществления оперативно-розыскной деятельности. Так, оперативно-розыскная деятельность, хотя и осуществляется путём проведения преимущественно негласных мероприятий, тем не менее, применяется только в исключительных случаях (когда возможности гласным путём решить задачу исчерпаны), в исключительных целях (только борьба с преступностью) и только теми органами и должностными лицами, к исключительной компетенции которых её ведение относится.
В случае получения от оперативного сотрудника искажённой либо добытой незаконным путём информации следователь вправе не использовать её в ходе уголовного процесса. Статья 89 УПК РФ[6]
предусматривает, что в процессе доказывания запрещается использование результатов оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам настоящим Кодексом. Чтобы стать таковыми, они должны быть введены в уголовный процесс в соответствии с положениями уголовно-процессуального законодательства, регламентирующими порядок собирания, проверки и оценки доказательств, то есть получить статус одного или нескольких доказательств, предусмотренных ст. 74 УПК РФ[7]
(например, протокола следственного действия, вещественного доказательства, иного документа). В ходе предварительного следствия следователь самостоятельно принимает решения о введении в уголовный процесс результатов ОРД в качестве доказательств либо использовании их в качестве ориентирующей информации при проведении следственных действий.
Уголовно-процессуальный кодекс уполномочивает следователя разрешать оперативным сотрудникам проводить гласную и негласную работу в отношении лиц, заключённых под стражу. Так, ст. 95 УПК РФ[8]
закрепила, что в случае необходимости проведения оперативно-розыскных мероприятий в условиях содержания лица под стражей допускаются встречи сотрудника органа дознания, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, с подозреваемым с письменного разрешения следователя, дознавателя или суда, в производстве которых находится уголовное дело. Указанная норма снимает нравственные противоречия, возникающие между оперативными работниками и работниками ИВС и СИЗО в части оснований проведения подобных встреч и осуществления в отношении их оперативно-розыскных и оперативно-технических мероприятий[9]
.
Таким образом, можно сделать вывод
, что розыскная работа наполнена высоким нравственным содержанием. Розыск скрывшихся и бежавших преступников обеспечивает обстановку общественной безопасности и спокойствия, нормальные условия ведения следствия, реальное привлечение преступников к ответственности по закону и является вместе с тем одним из важных средств предупреждения уголовного рецидива. Быстрый и эффективный розыск поднимает веру граждан в неотвратимую силу закона. С этической точки зрения, осуществление оперативно-розыскной деятельности следует рассматривать как моральный компромисс, на который общество вынужденно идти для достижения благородных целей борьбы с преступностью, но который, в любом случае, предполагает, что средство должно быть адекватно цели.
1.2. Нравственные аспекты следственных действий.
Центральным в деятельности следователя является вопрос о нравственных началах проведения отдельных следственных действий.
Так, можно выделить некоторую совокупность нравственных норм, характерных для всех следственных действий, для всей следственной тактики. Подобную совокупность составляют следующие нравственные требования: непримиримое отношение к любым нарушениям буквы и духа уголовно-процессуального закона, регламентирующего следственные действия; соблюдение культуры уголовного судопроизводства; принципиальность; отсутствие тенденциозности, предвзятости, недоверия, подозрительности, обвинительного уклона; стремление не причинять вреда участникам процесса и отдельным лицам при проведении любых следственных действий. Ряд этих общих нравственных требований закреплён в нормах УПК РФ, другие вытекают из основных принципов и нравственных начал уголовного процесса. Все они находят своё выражение и конкретизируются в нравственных требованиях, предъявляемых к отдельным следственным действиям. Например, духом уважения человеческого достоинства, недопустимости какого бы то ни было насилия проникнуты уголовно-процессуальные нормы, регламентирующие допрос свидетеля, потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого, порядок очной ставки и следственного эксперимента[10]
.
В ходе проведения указанных следственных действий (прямо или косвенно связанных с опросом различных лиц) целесообразно придерживаться следующих нравственных требований: постановка вопроса в спокойном тоне; запрещение задавать наводящие и безнравственные вопросы; запрещение в ходе следственного действия оценивать и комментировать вслух ответы опрашиваемого.
Аморальность наводящих вопросов заключается в том, что они действуют внушающе на опрашиваемого, ибо уже всвоей формулировке содержат желательный для следователя ответ и тем самым представляют серьёзную опасность для процесса установления истины по делу. Особенно опасны они при опросе несовершеннолетних ввиду повышенной внушаемости последних. Подобные вопросы толкают опрашиваемых к замкнутости (психологической травме), а в ряде случаев являются основанием для конфликтной ситуации, что ведёт в конечном итоге к жалобам и протестам со стороны защиты и допрашиваемых лиц.
Наводящие вопросы прямо запрещены ст. 189 УПК РФ[11]
, регламентирующей общие правила проведения допроса. Однако подобные вопросы представляют не меньшую опасность и при проведении очных ставок и иных следственных действий, связанных с опросом. Вследствие этого и при проведении указанных следственных действий наводящие вопросы задавать недопустимо. Сложнее с моральной точки зрения обстоит дело с возможностью применения косвенных вопросов, то есть таких вопросов, об истинной направленности которых допрашиваемый не осведомлён. Подобный допрос необходимо вести очень осторожно, поскольку эта форма вопросов весьма близка к «психологическим ловушкам». Кроме того, допрашиваемый всегда может, считая себя обманутым, сразу же отказаться от своих показаний, полученных с помощью косвенных вопросов, а это неизбежно приведёт к потере контакта между ним и следователем[12]
.
С нравственной точки зрения неэтично допускать и задавать оскорбительные вопросы. Подобные вопросы могут возникать, например, на очных ставках участвующих в нём лиц при расследовании фактов изнасилования, клеветы, оскорбления. Следователю в данных случаях необходимо контролировать постановку вопросов каждым участником очной ставки.
Недопустимо оценивать вслух показания допрашиваемого. Нам представляется целесообразным вообще избегать поспешных суждений о ложности или правдивости показаний как с нравственной точки зрения, так и с тактической. Опровергать ложные показания допрашиваемого можно только при наличии достаточной совокупности достоверных доказательств. В противном случае следователь фактически нарушает гуманный и глубоко нравственный принцип уголовного процесса – принцип презумпции невиновности и вытекающее из него положение о том, что всякое сомнение толкуется в пользу обвиняемого. Поспешный, необоснованный вывод следователя о виновности допрашиваемого может причинить ему психическую травму.
Неэтичное отношение следователя может быть выражено не только словами, но и нетактичным поведением. Естественно, после этого между следователем и допрашиваемым неизбежно возникает морально-психологический барьер, приводящий к потере контакта.
Указанный барьер может быть создан, если следователь будет нарушать определённое законом время допроса опрашиваемых лиц. Так, законодатель в ст. 187 УПК РФ[13]
определил, что допрос не может длиться непрерывно более 4 часов, а общая продолжительность допроса в течение дня не должна превышать 8 часов. При этом допрашиваемому лицу после первых четырех часов допроса гарантируется перерыв не менее чем на один час для отдыха и принятия пищи. При ухудшении здоровья допрашиваемого следователь обязан соблюдать рекомендации врача о продолжительности времени его допроса.
По причине потери доверия нельзя без достаточных оснований верить объяснениям и доводам одного из допрашиваемых на очной ставке, открыто вставать на чью-либо сторону или, наоборот, требовать от кого-либо подтверждения показаний другого допрашиваемого. В этой ситуации даже добросовестному участнику очной ставки легко внушить, что он не прав, и толкнуть его на ложный путь. Внушение следователем на очной ставке, как и на допросе, своего понимания того или иного события нравственно недопустимо, так как внушение является элементом психического насилия. В то же время следователь не должен допускать, чтобы на очной ставке внушение исходило от одного из её участников и было направлено на другого[14]
.
Общим для всей следственной деятельности является нравственное требование не причинять вреда отдельным лицам и коллективам при проведении следственных действий. Однако иногда следователь вынужден наносить вред некоторым лицам. Но такой вред может быть причинён только в том случае, когда без него практически нельзя обойтись.
Проанализируем нормы, запрещающие причинять вред. Так, ст. 182 УПК РФ[15]
возлагает на следователя принятие мер к тому, чтобы не были оглашены выявленные при обыске, выемке (ст. 183 УПК РФ) обстоятельства интимной жизни лица, в помещении которого был произведён обыск, его личная и семейная тайна, а также обстоятельства частной жизни других лиц. В таких ситуациях моральный ущерб должен быть сведён к минимуму. Поэтому обыски следует производить только в случае, когда действительно нельзя обойтись без указанного действия. Прежде чем производить обыск, следователь обязан попытаться убедить то или иное лицо добровольно выдать разыскиваемые предметы, документы или ценности. При этом следователь должен учитывать, что иногда обвиняемый, подозреваемый или другое лицо не всегда может выдать предметы, имеющие значение для дела, либо предметы, свободный оборот которых ограничен законом (наркотики, психотропные вещества, оружие). В данных ситуациях, осуществляя тщательный обыск, следователь зачастую попутно знакомится и с иной, не относящейся к делу информацией. Вследствие этого при обыске, а также при осмотре, очной ставке, эксперименте необходимо придерживаться требования о неразглашении обстоятельств интимной жизни того или иного лица.
В ходе процессуальной деятельности следователю иногда приходится причинять материальный ущерб некоторым гражданам и юридическим лицам. Здесь также нравственным является требование о причинении как можно меньшего вреда. Это прямо закреплено в ст. 182 УПК РФ[16]
, которая гласит, что при производстве обыска следователь вправе вскрыть помещения и хранилища, если владелец отказывается добровольно открыть их, но при этом следователь должен избегать не вызываемого необходимостью повреждения запоров, дверей и других предметов.
Безнравственным в обыденном смысле считается проведение обыска в ночное время. Однако законодатель (ст. 164 УПК РФ[17]
) допускает производство следственного действия в ночное время в случаях, не терпящих отлагательства (например, если невозможно завершить до наступления ночного времени обыск, начавшийся в дневное время; если поступили сведения о том, что разыскиваемое лицо в данное время находится в определённом помещении; если производство обыска необходимо для пресечения преступной деятельности, предотвращения уничтожения или сокрытия орудий преступления, предметов и ценностей, добытых преступным путём, а также других предметов или документов, могущих иметь значение для дела, и др.).
При проведении освидетельствования не допускаются действия, унижающие честь и достоинство человека. Так, если освидетельствование (ст. 179 УПК РФ[18]
) сопровождается обнажением участвующего в нём лица, то следственное действие производится в присутствии понятых того же пола. Сам следователь не присутствует при обнажении лиц другого пола. В подобных ситуациях освидетельствование лица производится врачом. Личный обыск также может производиться только лицом одного пола с обыскиваемым и в присутствии понятых и специалистов того же пола.
Согласно ст. 181 УПК РФ[19]
, производство следственного эксперимента допускается при условии, если не создается опасности для здоровья лиц, участвующих в нём. Участвующие в нём лица также не должны подвергаться унижению их чести и достоинства.
Унижение человеческого достоинства недопустимо и при применении мер уголовно-процессуального принуждения. Сколь бы строгими они ни были, даже если эти меры связаны с лишением свободы, как, например, задержание, заключение под стражу или помещение в психиатрическое учреждение в связи с производством стационарной судебно-медицинской экспертизы, негуманное обращение с обвиняемым или подозреваемым, которое носило бы черты неуважения совершенно нетерпимы.[20]
С нравственной и правовой точек зрения допустимы и такие следственные действия, как наложение ареста на почтово-телеграфные отправления и контроль и запись переговоров, хотя в обыденном понимании культурных людей проявлением крайнего неприличия признаны ознакомление с частными письмами и другими сообщениями, тайное подслушивание чьих-то разговоров либо подглядывание за чьими-то поступками. С учётом этого уголовно-процессуальное законодательство вслед за конституционным устанавливает особые правила производства этих следственных действий. Так, наложение ареста на почтово-телеграфные отправления, их осмотр и выемку разрешено осуществлять только по судебному решению. Контроль и запись переговоров также проводятся по судебному решению и только при производстве по уголовным делам по тяжким и особо тяжким преступлениям. При этом, знакомясь, например, с представленной записью переговоров, следователь вправе включить в уголовное дело в качестве доказательств лишь информацию, касающуюся события преступления. Все иные сведения, зафиксированные на материальных носителях информации, отсекаются, не подлежат разглашению и впоследствии уничтожаются тем органом, который проводил это следственное действие.
Важное значение с точки зрения этики представляет проблема убеждённости следователя в виновности обвиняемого лица в момент предъявления ему обвинения, хотя презумпция невиновности, как известно, требует, чтобы каждый считался невиновным до того момента, когда обвинительный судебный приговор вступит в законную силу. Нам представляется, что в момент привлечения того или иного лица в качестве обвиняемого следователь должен быть всегда убеждён в его виновности, иначе у него нет морального права предъявлять обвинение, – это положение вытекает из уголовно-процессуального закона.
Доводы, положенные следователем в подтверждение своего убеждения в виновности конкретного лица, всегда должны иметь в своей основе объективные данные, полученные только процессуальным путём. При этом внутренняя убеждённость и уверенность следователя определяются совокупностью обоснованных выводов, профессиональным и жизненным опытом следователя, его объективностью, отсутствием обвинительного уклона, непредвзятостью, умением всесторонне анализировать фактические данные, сознанием ответственности за порученное дело.[21]
Таким образом, в момент предъявления обвинения следователь должен быть всегда внутренне убеждён в виновности лица. И поэтому необходимо признать не только незаконным, но и глубоко безнравственным предъявление обвинения, когда следователь не уверен в виновности того или иного лица. Такие случаи, к сожалению, иногда ещё встречаются в следственной практике. Например, следователь предъявляет обвинение подозреваемому, в отношении которого избрана мера пресечения, не потому, что он уверен в его виновности, а вследствие лишь того, что истёк десятидневный срок, указанный в ст. 100 УПК РФ[22]
, а отменять меру пресечения следователь по каким-либо основаниям не желает. Подобные случаи предъявления обвинения в уголовном процессе недопустимы.
Таким образом, можно сделать вывод
, что сотрудникам следственных подразделений следует придерживаться общего правила, согласно которому при производстве по уголовному делу недопустимо унижение чести и человеческого достоинства лиц – участников уголовного процесса. Как правило, соблюдение нравственных норм является одним из важнейших средств осуществления воспитательной задачи уголовного судопроизводства, а их нарушение, даже при законном и справедливом разрешении уголовного дела, может пагубно влиять на правосознание граждан и интересы укрепления правопорядка.
2. Нравственные начала в деятельности следователя.
2.1.
Общие нравственные требования к деятельности следователя.
Расследование преступлений представляет собой специфический вид государственной деятельности, требующий от следователя соответствующих волевых, психологических и нравственных качеств, что обусловлено особенностями его задач и условий их достижения.
Специфика условий деятельности следователя, накладывающая свой отпечаток на нравственное её содержание, выражается в ряде положений. Следователь для раскрытия преступления и обеспечения неуклонения виновного от ответственности наделён обширными властными полномочиями, в том числе и по ограничению основных прав и свобод человека и гражданина. Он – представитель власти, правомочный применять меры государственного принуждения. Следователь по закону самостоятелен в ведении следствия, при принятии наиболее важных решений. Он самостоятельно принимает решения и несёт за них личную ответственность. Вся профессиональная деятельность следователя протекает в общении с людьми, так или иначе причастными к преступлениям или испытывающими горе, стрессы в связи с преступлением, нередко в условиях противодействия установлению истины, борьбы противоположных интересов. Следователь связан жесткими сроками расследования и в настоящий период работает во многих случаях с перенапряжением физических и духовных сил из-за чрезмерных нагрузок.
Таким образом, можно сделать вывод, что следователь должен обладать высокими нравственными и психологическими качествами, а нравственные изъяны личности и поведения следователя могут привести к опасным последствиям.
В своей деятельности следователь руководствуется тремя видами правил: процессуальными, криминалистическими и нравственными. Процессуальные нормы указывают, что именно, в каких формах, в каком порядке должен делать следователь, производя следствие. Рекомендации, разрабатываемые криминалистикой, помогают следователю наметить тактическую линию, отыскать приёмы и методы, позволяющие наиболее эффективно выполнять стоящие перед предварительным следствием задачи: быстро и полно раскрыть преступление и изобличить виновных. Нравственные нормы дают возможность оценить допустимость тех или иных приёмов расследования с точки зрения морали.[23]
Разумеется, все виды правил находятся между собой в теснейшей связи и не должны входить в противоречие, хотя среди них главенствует закон, который резюмируется высоконравственным и целесообразным.
Следователь несёт личную нравственную ответственность за выполнение задач предварительного следствия, своего профессионального долга. Он должен быть объективен, беспристрастен, справедлив, гуманен, бдителен. В своём служебном общении следователь должен соблюдать выдержку, уравновешенность, корректность.
В процессе расследования преступления следователь вступает в систему нравственных отношений с обширным кругом граждан, в той или иной форме имеющих отношение к совершённому преступлению или производству по уголовному делу.
Это граждане, заинтересованные в исходе дела, защищающие свои права и интересы, то есть участники процесса. К их числу закон относит обвиняемого, подозреваемого, потерпевшего, их представителей, защитника обвиняемого, гражданского истца, гражданского ответчика и их представителей. Именно в отношениях с этими лицами у следователя в первую очередь возникают нравственные права и нравственные обязанности при выполнении им своих функций.
Другая группа – иные участвующие в деле лица: свидетели, эксперты, переводчики, понятые, специалисты, другие лица, привлекаемые к участию в деле обычно в интересах установления истины или в связи с организацией следственных действий.
Отношения следователя с участниками процесса и иными участвующими в деле лицами, полномочия следователя, правовое положение граждан, которых затрагивает деятельность следователя, регулируются уголовно-процессуальным законодательством и нормами ряда других отраслей права. При этом степень их урегулированности законом различна. Вся деятельность следователя, выполняющего свои функции в среде граждан в процессе непрерывного с ними общения, подчинена единым нравственным принципам и нормам. Нравственные начала предварительного следствия, отражённые непосредственно в уголовно-процессуальном законодательстве или же обусловленные общими принципами и нормами морали, безотносительно к какому-либо виду деятельности, определяют и нравственное содержание взаимоотношений следователя и всех участвующих в деле лиц.
Соотношение нравственных норм и тактических приёмов в деятельности следователя определяет в значительной степени характер его взаимоотношений с участвующими в деле лицами. Поэтому обратимся к характеристике тактических приёмов следователя.
2.2.Тактические приёмы следователя.
Процессуальные нормы, вся их система, не только регулируют порядок производства следствия, его формы, но и лежат в основе определения наиболее эффективных методов следствия, влияют на соблюдение его нравственных начал. Иными словами, уголовно-процессуальный закон образует основу, как разработки тактических рекомендаций, так и соблюдения этических требований в деятельности по расследованию преступлений.
Соотношение рекомендаций следственной тактики с правовыми и нравственными нормами – один из актуальных теоретических и практических вопросов.
Принципиальной задачей следственной этики является точное определение оснований применения тактических приёмов при осуществлении расследования. Допустимость методов и средств, используемых следователем, должна определяться объективными критериями: 1) должна соответствовать духу и букве закона; 2) быть направлена только на познание истины по делу; 3) соответствовать нормам морали.[24]
С точки зрения нравственного критерия недопустимы тактические приёмы, основанные на лжи, обмане, низменных свойствах и страстях, на использовании невежества, суеверий, руководстве волей человека посредством гипноза, наркоза. Это относится и к таким средствам, как насилие, издевательства, угроза, шантаж.
Как правило, ложь и обман подрывают авторитет органов следствия и органов правосудия в целом. Поэтому принципиальной основой применения всех следственных средств и методов должна являться полная недопустимость лжи. Нельзя играть на низменных чувствах (месть, стяжательство и т.д.) того или иного лица, склонять к даче показаний против самого себя, своего супруга или близких родственников, а также использовать личные убеждения опрашиваемых лиц, понуждать их к разглашению тайны исповеди иди адвокатской тайны.[25]
Нравственный подход важен к применению так называемых следственных хитростей. Если под хитростью понимать изобретательность, высокое умение в чём-нибудь, то такая хитрость не только допустима, но и обязательна в деятельности следователя.
По мнению А.Ф. Кошко: «Борьба с преступным миром, нередко сопряжённая со смертельной опасностью для преследующего, может быть успешной при условии употребления в ней оружия, если не равного, то всё же соответствующего противнику»[26]
.
Сущность следственной хитрости состоит в оперировании информацией, благодаря чему попытки преступника и иных заинтересованных лиц использовать в своих целях информацию о материалах и планах расследования не достигают цели, а, напротив, служат на пользу раскрытия преступления. Следователю не может быть поставлено в упрёк как обман или ложь то обстоятельство, что заинтересованные лица в условиях применения следственных хитростей ошибаются, поскольку исходящая от следователя информация была неполной.
Для того чтобы воспользоваться следственной хитростью, следователь должен превосходить преступника в рефлексии. Под рефлексией в психологии понимают размышление, связанное с анализом собственных выводов на основе имитации мыслей и действий другого человека. На основе рефлексии следователь не только может предвидеть поведение заинтересованных лиц, но и регулировать своё и влиять на поведение других лиц.[27]
Не менее важную роль играет умение следователя налаживать психологический контакт с подозреваемым (обвиняемым) и иными участниками уголовного процесса как в ходе проведения следственных действий, так и за их пределами. Это весьма важно, когда деятельность следователя протекает в конфликтных ситуациях, носит характер противоборства. Психологический контакт сам по себе не является тактическим приёмом. Значимость его в другом: за этой категорией стоит особое состояние отношений, сложившихся в ходе межличностных общений, особая нравственная атмосфера, благоприятствующая конструктивному обмену информацией, решению других задач в ходе следственной деятельности по подготовке и производству намеченного действия. Изложенное нельзя понимать в том смысле, что установление психологического контакта заведомо и во всех случаях является залогом успеха на пути достижения намеченной цели.
Даже самые идеальные отношения, установившиеся в кругу участников процесса, ещё не гарантируют получения ожидаемых результатов. В том случае, когда они не переведены в деловое русло, а сведены к ничего незначащему диалогу, пустопорожней болтовне, богатый потенциал психологического контакта останется невостребованным и нереализованным. Однако хотя психологический контакт не является способом непосредственного воздействия на объект (ситуацию, поведение других людей и т.д.), его практическая значимость для оптимизации нравственных взаимоотношений очень велика. Сформированный на базе применения одной группы приёмов и правил, он позволяет создать существенные предпосылки интеллектуального и психологического порядка для продуктивной реализации многих других приёмов и правил. Поэтому необходимость установления и использования возможностей такого контакта следует рассматривать в качестве одного из методологически центральных положений, относящихся к категории нравственных принципов, правил, которыми следует руководствоваться при подготовке и производстве намеченных следственных действий.[28]
Выбор способа установления психологического контакта с участниками уголовного процесса обусловлен многими факторами: процессуальным положением, ролью, которую играет тот или иной участник действия, целями и задачами его деятельности, отношением к событию, по поводу которого проводится расследование, его интеллектуальным уровнем, а также уровнем криминалистических знаний и профессиональных навыков следователя, его организаторским талантом и т.д.
Одно из условий установления психологического контакта – предварительное изучение личности участников уголовного процесса, образа жизни, особенностей профессиональной деятельности, черт характера, отношения к другим людям, материальным и духовным ценностям, правоохранительным органам. Эта задача решается в стадии подготовки следственного действия на основе получения сведений в процессе общения с другими людьми, изучения собранных материалов, использования метода включённого наблюдения.
Этот процесс продолжается также в ходе взаимодействия с участником следственного действия при его проведении. Интересующая информация может быть получена и использована в ходе обсуждения биографических данных участника процесса, разговора с ним на отвлечённые темы, интерпретации его речевых и неречевых форм поведения, спонтанных реакций, выдающих подлинные мысли.
Установлению и поддержанию психологического контакта способствует проявление следователем: эмоциональной устойчивости, душевного равновесия, самообладания, умения логически мыслить, говорить и писать грамотно, сдержанно, понятно, выразительно и тактично.
Ему необходимо также: а) в совершенстве владеть методами воспитательного воздействия, разъяснения, самоконтроля и самоанализа, полемики, критического аргументированного анализа фактов, логико-правового анализа событий, действий, материалов дела; б) правильно реагировать на дельные советы и предложения своих партнёров по общению; в) строго следовать принципам неразрывного единства слова и дела (не преступая границы между дозволенным и недозволенным), снятия напряжения, предотвращения и разрешения конфликтных ситуаций, стимулирования откровенности собеседников, заинтересованности их в общении и желании быстро и надлежащим образом решать поставленные задачи.[29]
Искусство владения собой также влияет на установление межличностного контакта. Оно, в частности, предполагает умение следователя смотреть на себя как бы со стороны, видеть себя глазами окружающих людей, оценивать себя объективными строгими критериями, корректировать в нужном направлении свои действия, держать под контролем тон, громкость, содержание своей речи, её словесное оформление, артикуляцию, мимику.
Сигнал к тому, что следователю необходимо взять себя в руки, оказать воздействие на своё психическое состояние, проявляемые эмоции, скорректировать своё поведение, дают не только самоконтроль, результаты внутреннего диалога, но и реакции окружающих. Важно замечать всё: и то, какими выражениями глаз, какими жестами, словами, действиями окружающие воспринимают сказанное и сделанное следователем, и то, как это сказывается на ходе и результатах проводимого действия.
В ходе производства по уголовному делу, используя вышеназванные правила установления психологического контакта, следователь вправе применять и методы, направленные на активизацию и проявление инициативы участников предварительного следствия, а в ряде случаев на погашение их противоборства. Так, А.Р. Ратинов предлагает группу методов, используемых в типичных ситуациях, которые при умелом их применении находятся на грани нравственной допустимости.[30]
1. Формирование у заинтересованного лица истинного представления об обстановке и условиях, в которых ему придется действовать, путём передачи информации о реальных обстоятельствах, способных повлиять на него нужным для следователя образом (например, сообщение подследственному, находящемуся на свободе, об аресте соучастников с целью побудить его к отказу от преступной деятельности). При неумелом применении данного метода очень легко можно дойти до психического насилия, то есть лишить подследственного свободы выбора не в вопросе прекращения преступной деятельности, а, например, в вопросе дачи показаний. Поэтому при его применении следователь должен быть очень осторожным.
2. Формирование у лица ошибочного представления о тех обстоятельствах, знание которых могло бы привести к нежелательным для следователя решениям и действиям (например, оставление в неведении относительно имеющихся у следователя доказательств либо, наоборот, создание преувеличенного представления об их объёме). Если оставление в неведении подследственного в отношении имеющихся у следователя доказательств следует признать вполне допустимым, то при создании преувеличенного представления об объёме отдельных доказательств следователь всегда неизбежно стоит на грани лжи. Это необходимо учитывать.
3. Формирование у лица целей, которые, в определённой степени совпадая с целями следствия, побуждают к компромиссным решениям и действиям (например, побуждение к добровольному возмещению ущерба). Этот метод не вызывает возражений, если само формирование указанных целей достигается нравственными средствами.
4. Формирование у лица целей, попытка достижения которых поставит его в невыгодное положение. Метод имеет характер «психологической ловушки» (например, следователь косвенным путём формирует у обвиняемого или подозреваемого намерение, которое может разоблачить его). «Психологические ловушки» следует считать стоящими за пределами допустимого прежде всего вследствие их сомнительности и неизбежности нарушения контакта между следователем и допрашиваемым, который, естественно, почувствует себя обманутым и перестанет верить следователю. Подобное поведение следователя находится на грани провокации, если вообще не превращается в таковую. К тому же этот метод даже при очень точном соблюдении всех нравственных принципов, что весьма затруднительно ввиду самой его структуры, скорее будет относиться не к следственным, а к оперативно-розыскным. Поэтому данный метод, как и другие «психологические ловушки», следует признать недопустимым с моральной точки зрения.
5. Побуждение лица к желательному для следователя образу действий (например, следователь как бы сознательно «попадается» на определенные уловки обвиняемого, в результате чего последний на некоторое время закрепляет удавшийся образ действия, а следователь в решающий момент использует это). Данный приём при правильном его применении без элементов провокации может быть признан допустимым.
6. Формирование у лица ошибочного представления о целях отдельных действий следователя, благодаря чему подлинная цель, не вызывая противодействия, достигается без помех. Однако его нельзя применить при первых допросах лиц в качестве подозреваемого или обвиняемого, так как им должно быть известно, в чём они обвиняются или подозреваются, то есть скрывать цель данных следственных действий недопустимо.
7. Формирование у заинтересованных лиц ошибочного представления о неосведомленности следователя относительно подлинных целей, которые они преследуют (например, зная об инсценировке кражи со взломом, следователь делает вид, что ни в чём не подозревает материально ответственное лицо и принимает его попытки направить расследование по ложному пути за искреннюю помощь).
8. Формирование у обвиняемого или подозреваемого ошибочного представления о неосведомленности следователя относительно ложности выдвинутых объяснений и представленных доказательств, что побуждает виновного не прибегать к другим ухищрениям.
9. Формирование у подследственного намерения воспользоваться невыгодными средствами противодействия расследованию (например, следователь не препятствует попыткам подследственного создать себе мнимое алиби, а потом использует этот факт в подходящий момент).
Последние три метода могут быть признаны допустимыми при условии, что их применение не превращается в провокацию.
Таким образом, можно сделать вывод
, что стремление найти более совершенные морально – этические и гуманные формы предварительного расследования неизбежно заставляет обращаться к нравственным критериям для реализации тех или иных процессуальных действий.
Заключение.
Подводя итог необходимо отметить, что для успешного раскрытия, расследования и предупреждения преступлений необходимо в ходе производства предварительного следствия строго придерживаться практики применения неписаных норм морали (нравственности), то есть общечеловеческих ценностей, представления о которых формировались на протяжении всей истории человечества.
Розыскная работа наполнена высоким нравственным содержанием. Розыск скрывшихся и бежавших преступников обеспечивает обстановку общественной безопасности и спокойствия, нормальные условия ведения следствия, реальное привлечение преступников к ответственности по закону и является вместе с тем одним из важных средств предупреждения уголовного рецидива. С этической точки зрения, осуществление оперативно-розыскной деятельности следует рассматривать как моральный компромисс, на который общество вынужденно идти для достижения благородных целей борьбы с преступностью, но который, в любом случае, предполагает, что средство должно быть адекватно цели.
Сотрудникам следственных подразделений следует придерживаться общего правила, согласно которому при производстве по уголовному делу недопустимо унижение чести и человеческого достоинства лиц – участников уголовного процесса. Как правило, соблюдение нравственных норм является одним из важнейших средств осуществления воспитательной задачи уголовного судопроизводства, а их нарушение, даже при законном и справедливом разрешении уголовного дела, может пагубно влиять на правосознание граждан и интересы укрепления правопорядка.
Чтобы избежать этих негативных последствий, необходимо в ходе производства предварительного следствия строго придерживаться практики применения неписаных норм морали (нравственности). Отражение, учёт такого рода неписаных норм в конкретных нормах уголовно-процессуального права и принято называть его нравственными началами. Они лежат в основе многих процессуальных запретов, а также обязанностей следователя. Так, например, уголовно-процессуальным законодательством прямо запрещено следователю разглашать данные предварительного следствия, участвовать в расследовании дела, если имеются данные, характеризующие его личную, прямую или косвенную, заинтересованность в данном деле, привлекать кого-либо в качестве обвиняемого при отсутствии должных оснований и в нарушение порядка, установленного законом. Нравственные начала проявляются и во взаимоотношениях следователя с защитником, руководителем следственной бригады, другими участниками процесса, а также оперативными работниками.
Стремление найти более совершенные морально – этические и гуманные формы предварительного расследования неизбежно заставляет обращаться к нравственным критериям для реализации тех или иных процессуальных действий. Кроме того, соблюдение следователем нравственных норм уголовного процесса – это не только одно из важнейших средств осуществления воспитательной задачи уголовного судопроизводства и обеспечения высокой культуры производства по уголовным делам, но и его юридическая обязанность, а также основной критерий профессиональной оценки деятельности следователя.
Библиографический список
Нормативные правовые акты
1. Конституция Российской Федерации. [Текст]. – М. : Инфра – М, 2008.
2. Уголовно – процессуальный кодекс Российской Федерации. [принят Гос. Думой 22 ноября 2001г. : одобрен Советом Федерации 5 декабря 2001г. , №179-ФЗ] : офиц. текст : по состоянию на 1 января 2009г. // СЗРФ. – 2001. – №52. – Ст.4921.
Научная литература
3. Горский Г. Ф. Судебная этика / Г. Ф. Горский, Д. П. Котов. – М. – 2004.
4. Кошко А. Ф. Этика уголовного процесса / А. Ф. Кошко. – Воронеж. – 1998.
5. Ларин А. М. Расследование по уголовному делу / А. М. Ларин. – М. – 2006.
6. Любичев С. Г. Этические основы следственной тактики / С. Г. Любичев. – М. – 2005.
7. Пантелеев И. Ф. Некоторые вопросы психологии расследования преступлений / И. Ф. Пантелеев // Законность. – 2003. – №6.
8. Петрухин И. Л. Свобода личности и уголовно – процессуальное принуждение / И. Л. Петрухин. – М. – 2006.
9. Ратинов А. Р. Судебная психология для следователей / А. Р. Ратинов. – М. – 1967.
10. Скичко О. Ю. Нравственные основы допроса несовершеннолетних свидетелей и потерпевших / О. Ю. Скичко // Российский следователь. – 2005.
11. Строгович М. С. Проблемы судебной этики / М. С. Строгович. – М. – 1974.
Учебная литература
12. Руководство для следователей / под ред. заместителя Министра внутренних дел Российской Федерации – начальника Следственного комитета при МВД России, генерал – майора юстиции В. В. Мозякова. – М. , 2005.
13. Уголовно – процессуальное право Российской Федерации : учеб. для вузов / под ред. Ия вузов ссийской Федерации : учеб.са . Л. Петрухина. – М. , 2007.
14. Этика сотрудников правоохранительных органов : учебник / под ред. проф. Г. В. Дубова. – М. , 2007.
[1]
Ратинов А. Р. Судебная психология для следователей / А. Р. Ратинов. – М. – 1967.
[2]
Скичко О. Ю. Нравственные основы допроса несовершеннолетних свидетелей и потерпевших / О. Ю. Скичко // Российский следователь. – 2005. – №9.
[3]
Пантелеев И. Ф. Некоторые вопросы психологии расследования преступлений / И. Ф. Пантелеев // Законность. – 2003. – №6.
[4]
Этика сотрудников правоохранительных органов : учебник / под ред. проф. Г. В. Дубова. – М. , 2007. – С. 421.
[5]
Руководство для следователей / под ред. заместителя Министра внутренних дел Российской Федерации – начальника Следственного комитета при МВД России, генерал – майора юстиции В. В. Мозякова. – М. , 2005. – С. 23.
[6]
Уголовно – процессуальный кодекс Российской Федерации. [принят Гос. Думой 22 ноября 2001г. : одобрен Советом Федерации 5 декабря 2001г. , №179-ФЗ] : офиц. текст : по состоянию на 04 марта 2008г. // СЗРФ. – 2001. – №52. – Ст.4921.
[7]
Там же.
[8]
Там же.
[9]
Руководство для следователей / под ред. заместителя Министра внутренних дел Российской Федерации – начальника Следственного комитета при МВД России, генерал – майора юстиции В. В. Мозякова. – М. , 2005. – С. 24.
[10]
Этика сотрудников правоохранительных органов : учебник / под ред. проф. Г. В. Дубова. – М. , 2007. – С. 438.
[11]
Уголовно – процессуальный кодекс Российской Федерации. [принят Гос. Думой 22 ноября 2001г. : одобрен Советом Федерации 5 декабря 2001г. , №179-ФЗ] : офиц. текст : по состоянию на 04 марта 2008г. // СЗРФ. – 2001. – №52. – Ст.4921.
[12]
Руководство для следователей / под ред. заместителя Министра внутренних дел Российской Федерации – начальника Следственного комитета при МВД России, генерал – майора юстиции В. В. Мозякова. – М. , 2005. – С. 25.
[13]
Уголовно – процессуальный кодекс Российской Федерации. [принят Гос. Думой 22 ноября 2001г. : одобрен Советом Федерации 5 декабря 2001г. , №179-ФЗ] : офиц. текст : по состоянию на 04 марта 2008г. // СЗРФ. – 2001. – №52. – Ст.4921.
[14]
Руководство для следователей / под ред. заместителя Министра внутренних дел Российской Федерации – начальника Следственного комитета при МВД России, генерал – майора юстиции В. В. Мозякова. – М. , 2005. – С. 25.
[15]
Уголовно – процессуальный кодекс Российской Федерации. [принят Гос. Думой 22 ноября 2001г. : одобрен Советом Федерации 5 декабря 2001г. , №179-ФЗ] : офиц. текст : по состоянию на 04 марта 2008г. // СЗРФ. – 2001. – №52. – Ст.4921.
[16]
Уголовно – процессуальный кодекс Российской Федерации. [принят Гос. Думой 22 ноября 2001г. : одобрен Советом Федерации 5 декабря 2001г. , №179-ФЗ] : офиц. текст : по состоянию на 04 марта 2008г. // СЗРФ. – 2001. – №52. – Ст.4921.
[17]
Там же.
[18]
Там же.
[19]
Там же.
[20]
Петрухин И. Л. Свобода личности и уголовно – процессуальное принуждение / И. Л. Петрухин. – М. – 2006. – 194.
[21]
Ларин А. М. Расследование по уголовному делу / А. М. Ларин. – М. – 2006. – С. 89.
[22]
Уголовно – процессуальный кодекс Российской Федерации. [принят Гос. Думой 22 ноября 2001г. : одобрен Советом Федерации 5 декабря 2001г. , №179-ФЗ] : офиц. текст : по состоянию на 04 марта 2008г. // СЗРФ. – 2001. – №52. – Ст.4921.
[23]
Строгович М. С. Проблемы судебной этики / М. С. Строгович. – М. – 1974. – С. 153.
[24]
Любичев С. Г. Этические основы следственной тактики / С. Г. Любичев. – М. – 2005.
[25]
Руководство для следователей / под ред. заместителя Министра внутренних дел Российской Федерации – начальника Следственного комитета при МВД России, генерал – майора юстиции В. В. Мозякова. – М. , 2005. – С. 27.
[26]
Кошко А. Ф. Этика уголовного процесса / А. Ф. Кошко. – Воронеж. – 1998. – С. 57.
[27]
Пантелеев И. Ф. Некоторые вопросы психологии расследования преступлений / И. Ф. Пантелеев // Законность. – 2003. – №6. – С. 15.
[28]
Руководство для следователей / под ред. заместителя Министра внутренних дел Российской Федерации – начальника Следственного комитета при МВД России, генерал – майора юстиции В. В. Мозякова. – М. , 2005. – С. 28.
[29]
Уголовно – процессуальное право Российской Федерации : учеб. для вузов / под ред. Ия вузов ссийской Федерации : учеб.са . Л. Петрухина. – М. , 2007. – С. 131.
[30]
Ратинов А. Р. Судебная психология для следователей / А. Р. Ратинов. – М. – 1967. – С. 55.
|