Зеркала в мировой культуре
План
1.Зеркала в Японской культуре
2.Зеркала в Египетской культуре
3.Зеркала в Греции и Древнем Риме
4.Европейская история зеркала
5.Зеркала в современной культуре.
Список использованной литературы.
1.Зеркала в Японской культуре
В современной Японии, в антикварном магазине, можно увидеть все что угодно, но вот зеркало - никогда. Никто не продаст, никто и не купит. Как и тысячелетия назад, в этом мире новейших технологий полагают, что в зеркале остается душа хозяина, поэтому зеркала не продают - новый владелец может навредить душе. Не покупают по той же самой причине - старый хозяин тоже может навести порчу. Не дадут сегодня в Японии и больному посмотреть в зеркало - из-за опасения, что тот умрет. Подавляющее большинство бронзовых зеркал японские археологи находят в захоронениях. Это связано с верой в то, что зеркало, во-первых, есть "вход" в иной мир, и, во-вторых, зеркало способно освещать путь в этом царстве. Положить зеркало за пазуху перед опасным делом еще в совсем недавние времена считалось действенным средством против разного рода неожиданностей. Будущие матери прикладывали зеркало к животу в надежде, что магическое действие зеркала обеспечит благополучные роды. Надписи на бронзовых зеркалах представляют собой, как правило, род заклинательных текстов даосского содержания. Поскольку зеркало представляет собой модель солнца, то многие из них украшают надписи, солнце прославляющие.
Зеркало считалось в Японии тем предметом, в которое «вселяется» божество, если его призвать туда с помощью соответствующих ритуальных действий. Зеркало стало главной святыней правящего японского рода в синтоистском святилище Исэ. Это зеркало вручила Аматэрасу своему внуку Ниниги, посылая его на покорение земли - в качестве оберега и символа власти1
.
В средневековом историческом сочинении «Великое зерцало» (Окагами) два мудрых старца отождествляют свой беспристрастный рассказ со всеведущим, всевмещающим зеркалом: «Пред светлым зеркалом // Все, что минуло, // Что есть сейчас // И что грядет, // Прозреваю. // О, старое зеркало! // В нем заново прозреваю // Деяния императоров, // Министров - чередою, // Не скрыт ни один!».
2.Зеркала в Египетской культуре
В Вене, в Музее истории искусства, хранится бронзовое зеркало XIII египетской династии (XVIII-XVII вв. до н.э.). В нижней части зеркала выгравирована иероглифическая надпись: «Зеркало для разглядывания лица, которое офицер От своей дочери сnh подарил". Обозначение сnh (зеркало) в этой надписи относится к гнезду слов сnh«жизнь»: зеркало - это живое изображение человека, точнее - его лица. Еще в Древнем царстве это обозначение получает дополнение - «для разглядывания лица». Овальные (до округлости) зеркала обычно вправлялись в папирусообразную рукоятку. При этом их внешний вид напоминал знак ♀ 2. (Знак ♀ (анх), знак жизни, был тесно связан с символами солнца и неба, с узлом Исиды и кольцом фараона, являлся обязательным атрибутом египетских богов и тех, кому они даровали бессмертие. Анх был символом бытия, вечной жизни, поэтому этот знак нередко встречается на погребальных саванах, надгробиях и т.п. - как залог воскресения в будущем.) Чрезвычайно любопытно это дополнение - для разглядывания лица.
3.Зеркала в Греции и Древнем Риме
«Свет, мой зеркальце, скажи, да всю правду доложи...» Мы представляем зеркало в руках девушки, гадающей о суженом. Сложнее представить зеркало в руках мужчины, тем более воина, тем более военачальника. Эсхил в "Семеро против Фив" подробно описывает изображения на щитах полководцев, и только у одного из семерых, у Амфиарая-мантиса (прорицателя), щит не был украшен: «Из меди сплошь, простой, без всяких знаков круг» (590). Возможно, этот щит был зеркальным, возможно, он использовался в ритуальных целях. Здесь же, в Прологе, Вестник рассказывает Этеоклу как семь полководцев «Зарезали быка, в чернокаемный щит/ Спустили кровь и, руки ею вымарав, /...Разрушить город поклялись». На фреске из Помпей (ок.70 г. н.э. Неаполь, Нац. музей) Гефест показывает Фетиде щит, изготовленный для Ахилла. Мы видим сидящую нереиду и ее отражение на зеркальной поверхности щита. Если это были зеркала, то они не предназначались «для разглядывания лица». Знаменитое гомеровское описание изображений на щите Ахилла относится к традиции имагинативных (воображаемых) картин. Текст "Илиады" говорит нам не о мастерстве Гефеста-художника, создавшего замечательную картину в обычном смысле этого слова, но о мастерстве Гефеста, создавшего щит, на поверхности которого можнобыло увидеть картину мира, мир в его целостности - его прошлое-настоящее-будущее, а также - о способности увидеть мир таким. Ср. лат. orbis – «круг; глаз; зеркало»; orbisterrae– «земной круг, мир».
4.Европейская история зеркала
Европейская история зеркала, используемого не «для разглядывания лица» знает периоды веры и неверия в магические свойства этой вещи. Павсаний рассказывает о гадании в источнике святилища Деметры в Патрах: "Сюда спускают зеркало...и стараются не погружать его глубоко в источник, но так, чтобы вода только касалась ободка зеркала" ( Описание Эллады VII, ХХI,12). Здесь же говорится и об оракуле Аполлона Кианского в Ликии, где "есть возможность всякому, кто посмотрит в источник, видеть все то, что он пожелает" (VII, XXI, 13). Граница, разделяющая веру и неверие, невидима. Павсаний жил во II в. н.э. Незадолго до этого было сказано: «Ибо мы отчасти знаем , и отчасти пророчествуем... Теперь мы видим (как бы) сквозь зеркало (διάκάτοπτρον) ("сквозь тусклое стекло" в СП), гадательно, тогда же лицом к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познáю, подобно как я познан» (1 Кор. 13,12).
Греческое διόπτρα«зеркало» этимологически связано со словом, указывающим на прозорливость, способность видеть насквозь, вообще хорошо видеть, различать. Этой способностью должны быть наделены как пророк, так и шпион ( διοπτήρ ). И тот, и другой для исполнения своей миссии переходят через (δια) границу, на границе находятся и границей являются; и тот, и другой должны быть дву- ( δι- ) язычны. Прозорливость -не единственная и не главная особенность их взгляда. Если лазутчик должен смотреть на мир так, как на него смотрит и друг, и враг, то у пророка "дополнительный" взгляд - взгляд бога (тоже ведь взгляд друга-врага).
Название стадиона в Теночтитлане - «Зеркало-стадион» - говорит еще об одной функции, которую выполняла игра: майя, миштеки и науа играли в мяч, чтобы узнать будущее, подтвердить предсказания и пророчества, проверить правильность интерпретации знамений, прочитанных прорицателями в зеркалах. После игры на Тескатлачко к богам-Обезьянам, покровителям игры, отправлялись два посланника; боги давали ответы на просьбы людей, судя по всему, через символику чисел - ударов мяча, прыжков, забитых мячей и проч. Ассоциация стадиона с зеркалом - одним из главных атрибутов гаданий и прорицаний - проистекала из символической связи обоих с пещерой. Семь черных круглых зеркал - по числу мифических пещер предков - показаны в мексиканском кодексе по контуру головы монстра-пещеры с открытой пастью. Эта связь служит еще одним подтверждением нашей идеи о том, что стадион моделировал пещеру предков на севере: ольмеки в приношениях помещали зеркала либо в центр, либо в северный край композиции; зеркалом в кодексах отмечался центр стадиона или северный его угол. В сценах участники обряда, с помощью наркотика освободившие свои души, сидя перед круглыми зеркалами из обсидиана, вглядываются в их черную поверхность: в ней они видят уже не себя, а свою освобожденную душу-тень , перешедшую грань между мирами, или душу-двойника (.уаау), вещающую из Зазеркалья.
Бог-Кролик, в классическом мифе у майя и позже у науа связанный с прорицаниями в состоянии опьянения и с азартными играми, которые использовались для гаданий, вещает перед игрой богов Шибальбы с героями-мстителями; его, как обычно, держит в руках богиня Луны - супруга владыки пещеры. "Махалка" из перьев и маска, какие использовались в обрядах прорицаний под действием наркотика, лежат на крышке коробки, в каких хранились книги с записью мифов, прорицаний и знамений (стоит между близнецами-игроками и юным богом на троне): герои готовятся к обряду гадания об исходе игры и своей грядущей судьбе 3
.
И Востоку, и Западу хорошо знаком жанр «Зерцал». Уже упоминалось японское «Великое зерцало» (Окагами). Индийская «Калила и Димна» была создана как учебник государственной мудрости, «зерцало царей». Аналогичную роль играли античные «Диоптры» и средневековые "Княжеские зерцала" немецкой, итальянской и французских литератур. Событием в литературной жизни славян XIV в. был перевод с греческого «Диоптры» Филиппа Пустынника, автора XI в. На Руси эту книгу интенсивно переписывали по XIX в. включительно. «Диоптра» Филиппа написана как «душезрительное зерцало» - занимательный учебник мудрости самопознания. В знаменитой «Лествице» Иоанна Синайского (книга Филиппа написана под влиянием этого сочинения) есть фраза: «Совесть твоя да будет тебе зерцалом». Слово совесть в средние века означало разом то, что означают сейчас слова совесть и сознание. Ни одно из переводных и оригинальных сочинений, составлявших древнерусскую литературу, не давало такого количества знаний о человеке, как «Диоптра». Именно интерес к человеческой личности, возбужденный на Балканах исихастскими спорами, ввел «Диоптру» в русскую литературу. Образ человека Филипп представляет нам не статический, но в динамике исторического движения, конечно, «исторического» не в современном нам, а в средневековом понимании. Время «Диоптры» - единое время (прошлое-настоящее-будущее). В композиции Филиппа последовательность не выдержана; разговор Души и плоти многократно возвращается то к одному, то к другому 4
. Но взгляд, устремленный в глубину Зеркала, и не может видеть последовательно, он видит всё и одновременно (δίοψις - прорзрение; познание; созерцание).
5.Зеркала в современной культуре
В фильме Андрея Тарковского «Зеркало» (1974) зеркало становится мистическим образом памяти, человеческой памяти с ее нелинейностью. Зеркало может стать собеседником, одновременно подтверждающим и опровергающим нашу самотождественность. Самый первый эпизод, документальный, как бы эпиграф ко всему фильму: женщина логопед работает с подростком, побуждая его членораздельно выговорить: «Я могу-говорить». Сказать так же сложно, как и увидеть. «Эпиграф» к первому фильму Луиса Бунюэля «Андалузский пес»: режиссер, разрезающий глаз женщине 5
. Необходимо проститься с собой, забыться, чтобы встретить себя. Раздвоение, здесь условие цельности, притом цельности не первоначальной, а выстраданной, прорефлектированной, успевшей измениться, расстаться с «кожей вчерашнего дня».
Найдешь и у пророка слово,
Но слово лучше у немого,
И ярче краска у слепца,
Когда отыскан угол зренья
И ты при вспышке озаренья
Собой угадан до конца.
( Арсений Тарковский )
Фильм Тарковского - о том, как личность пересоздает себя, только благодаря такой способности к самоизменению, собственно, и становясь личностью. Тарковский растягивает смысл вещи: от быта до символа, с множеством переходов. В зеркало смотрит Алеша, смотрит долго, не мигая, при неверном свете керосиновой лампы. Потом в это же зеркало на ходу заглянет хозяйка, поправит купленные сережки. Зеркальность ощущается в изобразительной системе фильма, изобилующего полированными, отражающими, стеклянными, преломляющими, поблескивающими, просвечивающими поверхностями и объемами. Зеркалом памяти становится поверхность стола, с которого исчезает влажный кружок, след горячей чашки. Это центральный эпизод фильма. Игнат, сын героя читает письмо Пушкина к Чаадаеву о судьбах России. Книгу дает мальчику и просит прочитать незнакомая женщина, которая тут же исчезает. Выключенность из времени - из малого времени. «Который час?» «Шесть». «Утра или вечера?»6.
А стол один и прадеду и внуку:
Грядущее свершается сейчас...
Список использованной литературы
1. Мещеряков А.Н. Книга японских символов. М., 2003, с. 200-205.
2. Зацингер Г. Бронзовое зеркало с египетской надписью в захоронении нубийской "группы С" // Мировая культура. Традиции и современность. М., 1991, с. 99-104.
3. Бородатова А.А.Игра в мяч как путь в пещеру предков. (К вопросу о семиотике ритуальной игры в мяч в древней Мезоамерике) // История и семиотика индейских культур Америки. М., 2002, с. 129-175
4. Прохоров Г.М. Памятники переводной и русской литературы XIV-XV веков. Л., 1987, с. 60-87.
5. Руднев В. П. Энциклопедический словарь культуры XX века. М., 2001, с. 140.
6. Баткин Л. Не боясь своего голоса // Мир и фильмы Андрея Тарковского. М., 1991, с. 98-141.
|
