Институт конституционной юстиции в политико-правовой системе современной России
1. Понятие и эволюция конституционной юстиции в постсоветской России
В современном отечественном юридическом глоссарии слово «юстиция» воспринимается неоднозначно.
В формальном аспекте органы юстиции представляют собой структурные подразделения министерства юстиции [1] (регистрационная служба, служба судебных приставов, служба исполнения наказаний и др.). Кроме того, к юстиции относятся следственные управления создаваемые при соответствующих правоохранительных органах (МВД, ФСБ, Генеральном Прокуратуре).
В контексте институционально-функционального подхода юстиция воспринимается как совокупность органов судопроизводства и деятельности по осуществлению правосудия.
В свою очередь правосудие представляет собой целенаправленную деятельность государственных органов обладающих юрисдикцией в сфере применения права и способных принимать властные решения по делам связанным с разрешением спорных и конфликтных ситуаций, а также определением мер юридической ответственности в отношении лиц признанных виновными в совершении правонарушений.
Рассмотрение юстиции в качестве сферы деятельности судебных учреждений по отправлению правосудия представляется в достаточной степени перспективным. В контексте подобного подхода имеет смысл выделять стабильные (устоявшиеся) сферы судебной деятельности и сферы находящиеся в процессе становления. В условиях современной России к стабильным сферам судопроизводства относятся сфера уголовного, гражданского, арбитражного, военного правосудия. В свою очередь к числу формирующихся сфер следует отнести административную, ювенальную и конституционную юстицию.
Анализ процессов становления и развития системы конституционной юстиции России позволяет сделать вывод о том, что в настоящий момент данная система носит в большей степени не юридический, а политический характер. При этом, рассмотрение генезиса отечественной конституционной юстиции (на примере становления Конституционного суда России) позволяет выделять три основных этапа в развитии этого органа.
1. Либерально-романтический 1991-1993 гг. В данный период КС воспринимался как высший орган судебной власти, занимающий основное место в системе сдержек и противовесов и способный принимать решения, обладающие непосредственной юридической силой. В частности в соответствии с Законом о КС 1991 г. решение Суда о признании нормативно-правового акта неконституционным означало признание данного акта юридически ничтожным, т.е. утратившим юридическую силу с момента его принятия. Кроме того, в вышеназванный период КС мог самостоятельно инициировать рассмотрение дел связанных с осуществлением судебного контроля в сферах определенных его юрисдикцией.
2. Переходный 1994-2000 г.г. После открытого противопоставления позиции КС позиции Президента и приостановления деятельности в 1993-1994 гг. КС возобновляет свою работу в обновленном составе и в соответствии с новым законом, существенным образом, ограничившим его юрисдикцию. Вместе с тем, очевидная слабость государственного аппарата «новой России», на этапе его становления, обусловила неопределенность позиций КС. С одной стороны пример жесткого отношения со стороны власти, решительно пресекающей попытки реального сдерживания абсолютистских тенденций со стороны предшествующего состава КС, обусловил определенную осторожность нового состава в принятии решений. С другой стороны непрекращающаяся критика властных структур, а также очевидная беспомощность КС в вопросах обеспечения прав и законных интересов граждан (в этот период начинается широкомасштабная военная операция в Чечне, повлекшая за собой массовые нарушения прав человека и гражданина, как в самом Северо-Кавказском регионе, так и за его пределами), предопределила «уход» КС из правоприменительной области в правоинтерпретационную, связанную с толкованием Конституции.
3. Пропрезидентский 2000 – вплоть до настоящего времени. Приход к власти Президента В.В. Путина и взятый курс на усиление роли государства (по сути – аппарата государственной бюрократии) в социально-политической системе повлек за собой широкомасштабную реформу государственной власти, основной целью которой являлось создание управляемых структур государственного управления, в конечном счете, замыкающихся на Президента. В данный период определенным образом изменяется сущность КС. Из значимого элемента в системе сдержек и противовесов он превращается в инструментальный орган, основной задачей которого является легитимация исходящих от Президента инициатив и «привязка» их к действующей Конституции.
Именно изменением социально-политической (а не правовой) сущности КС на различных этапах его генезиса можно объяснить то обстоятельство, что решения принимаемые судом на первом и втором этапах, кардинальным образом отличаются от решений принимаемых по этим же вопросам в настоящее время.
конституционный юстиция суд россия
2. Нормативные основания российской конституционной юстиции
Вопрос о нормативной базе положенной в основу формирования и функционирования конституционной юстиции, так же как относится к числу дискуссионных. В соответствие с Законом о КС «Судьи КС РФ руководствуются при осуществлении своих полномочий только Конституцией и настоящим Федеральным Законом». Кстати председатель КС, д. ю. н., проф. В.Д. Зорькин в своем выступлении на церемонии открытия нового судебного года в Европейском Суде по правам человека. (Страсбург, 21 января 2005 г.), еще более сузил нормативную основу деятельности КС заявив, что «Конституционный Суд Российской Федерации в своей деятельности руководствуется исключительно Конституцией, подчиняться только ей клянутся судьи Конституционного Суда, принося присягу при вступлении в должность».
Следует отметить, что процитированные формулировки допускают исключительно буквальное толкование и ограничивают нормативную базу конституционной юстиции лишь двумя (а, по мнению Председателя КС вообще одним) нормативными актами, из которых лишь один (а именно Закон о КС) носит собственно инструментальный характер.
Подобная ситуация означает наличие серьезного пробела в конституционном законодательстве, а это, в свою очередь предопределяет снижение эффективности конституционно-правового регулирования.
Восполнение обозначенного пробела на практике осуществляется за счет широкого использования аналогий права. При этом в качестве аргумента, которым руководствуются судьи КС при разработке проектов решений, используются ранее принятые решения и постановления самого КС, что придает деятельности данного органа, по сути, прецедентный характер.
Говоря о нормативном обеспечении деятельности КС, следует отметить, что вплоть до настоящего времени не решена проблема соотношения материального и процессуального аспектов конституционной юстиции (справедливости ради следует отметить, что такая же ситуация сложилась в отечественном административном праве). Если применить метод сравнительного анализа и отраслевой аналогии, то применительно к отраслям криминального и цивилистического цикла можно достаточно четко выделить материальные и процессуальные основания представленные соответствующими кодексами. Применительно к конституционной юстиции подобное разделение весьма затруднительно. Рассматривать Конституцию в качестве материального основания, а закон о КС в качестве процессуального можно с достаточно большой степенью условности. Конституцию (не смотря на декларируемый принцип ее прямого действия) нельзя рассматривать в качестве инструмента непосредственной регулятивно-охранительной деятельности, прежде всего в силу специализированного характера норм ее образующих. В большинстве своем это нормы цели и нормы принципы. Собственно поведенческих норм характеризуемых классической трехчленной структурой Конституция практически не содержит. В свою очередь закон о КС РФ (который в части характеристики конституционного процесса построен по принципу ГПК) в силу своего малого объема не способен четко регламентировать наиболее значимые вопросы в данной области. Так, вообще не рассматриваются такие значимые для процессуальной сферы вопросы как подведомственность и подсудность КС, конституционная правосубъектность, условия и порядок согласительных процедур и т.д. Кроме того, закон содержит достаточно много абстрактных, неконкретных положений и неточностей, также снижающих его эффективность. В частности, ст. 81 говорит о том, что «неисполнение, ненадлежащее исполнение либо воспрепятствование исполнению решения Конституционного Суда РФ влечет ответственность, установленную федеральным законом». Однако далее в тексте закона институт юридической ответственности вообще не рассматривается.
Подводя итог можно сделать вывод о том, что нормативная база конституционной юстиции в настоящее время весьма далека от оптимального состояния и нуждается в серьезной доработке.
3. Организационная структура конституционной юстиции
Что касается организационной структуры конституционной юстиции. В настоящий период сформировались два уровня конституционной юстиции: федеральный – представленный КС РФ и региональный – представленный конституционными (уставными) судами субъектов.
Основной проблемой в данной области на наш взгляд является проблема отсутствия взаимодействия между разноуровневыми органами конституционной юстиции. Приходится констатировать отсутствие, какого бы то ни было, юридического механизма, взаимодействия КС России с конституционными (уставными) судами субъектов [2], что обусловливает наличие множественности коллизий, прежде всего в сфере вопросов отнесенных к совместному ведению федерального центра и субъектов. Кроме того, в ряде субъектов отсутствуют органы конституционной юстиции, соответственно возникает проблема юридического разрешения дел отнесенных к подведомственности данных органов судопроизводства. Возникает вопрос, так ли необходимы органы конституционной (уставной) юстиции субъектов, если целый ряд субъектов вполне спокойно без этих органов обходится (примером подобной ситуации, в частности является Москва, Ленинградская обл., Краснодарский и Красноярский края и др).
Кроме того, законом не предусмотрен механизм, связанный с обжалованием и пересмотром решений принимаемых органами конституционной юстиции, как на региональном, так и на федеральном уровне. Получается, что любые решения являются окончательными и обжалованию (опротестованию) не подлежат. В ситуации когда в составе судов достаточно большое количество судей не обладают сколько ни будь существенным опытом в сфере непосредственно судейской деятельности подобная обстановка вряд ли может рассматриваться в качестве оптимальной. Учитывая возможные в любой социальной системе тенденции субъективизма и предвзятости принимаемых решений, а также, к сожалению характерную для отечественной судебной системы (как впрочем, и для других государственных структур) коррумпированность, следует признать, что отсутствие системы кассации и надзора в отношении принимаемых судьями КС правоприменительных и интерпретационных актов существенным образом снижает эффективность системы конституционной юстиции и по сути ставит ее над законом.
4. К вопросу об исполнении решений Конституционного Суда
Эффективность правового воздействия определяется его результативностью. Применительно к судебному правоприменению это означает исполнение судебного решения. Вместе с тем, учитывая высокую вероятность отказа лица от добровольного исполнения невыгодного лично для него судебного решения законодатель предусмотрел механизм принудительного исполнительного производства. Такие механизмы сформированы и функционируют в сферах уголовной, гражданской, военной, арбитражной юстиции. Однако, в системе конституционной юстиции механизма принудительного исполнения судебных решений вплоть до настоящего времени не создано, что придает его решениям, по сути декларативный характер.
5. Проблемы и перспективы отечественной конституционной юстиции
Обобщая вышесказанное, следует сделать вывод о том, что отечественная конституционная юстиция в настоящий момент находится на этапе становления.
В качестве факторов снижающих ее эффективность в качестве органа судопроизводства следует выделить следующие:
- политизированный характер деятельности;
- несовершенство нормативной и, прежде всего процессуальной базы определяющей порядок конституционного судопроизводства;
- отсутствие механизма принудительного исполнения судебных решений.
Кроме того, обращает на себя внимание нерешенность вопросов связанных с разграничением юрисдикций и закреплением принципов взаимодействия Конституционного Суда России и конституционных (уставных) судов субъектов.
Перечисленные негативные моменты вместе с тем, не означают признания самой системы конституционной юстиции бесполезной, либо даже вредной для современной судебной системы. Любое новое начинание встречает как своих горячих поклонников, так и не менее страстных противников.
Прозвучавшую критику ни коим образом не следует воспринимать как призыв к отказу, от самой идеи конституционного правосудия. В настоящий период самым главным для России на наш взгляд является сохранение оформившейся за прошедшие два десятилетия, но, безусловно, еще не устоявшейся демократической традиции. Сохранение и преумножение данной традиции во многом определяется наличием в стране институтов свойственных для стран стабильной демократии. Одним из таких институтов, вне всякого сомнения, является конституционная юстиция, от совершенствования которой в немалой степени зависит судьба еще очень «молодой» российской демократии.
Примечания
1. «Министерство юстиции Российской Федерации (Минюст России) является федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в установленной сфере деятельности, в том числе в сфере исполнения уголовных наказаний, адвокатуры, нотариата, обеспечения установленного порядка деятельности судов и исполнения судебных актов и актов других органов, регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним, регистрации актов гражданского состояния, а также регистрации некоммерческих организаций, включая отделения международных организаций и иностранных некоммерческих неправительственных организаций, общественные объединения, политические партии и религиозные организации». www.minjust.ru/
2. Ни в Законе о КС России, ни в Законе о судебной системе России не прописаны принципы и технологии взаимодействия федерального Конституционного суда и конституционных (уставных) судов субъектов, равно как нигде не говорится о разграничении юрисдикции данных органов судопроизводства.
|
