Курсовая работа: Художественная специфика романа Льва Толстого "Воскресенье"

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. МЕСТО РОМАНА Л.Н. ТОЛСТОГО «ВОСКРЕСЕНЬЕ» В ЛИТЕРАТУРНОМ ПРОЦЕССЕ XIX ВЕКА

1.1 История создания романа и его место в творчестве Л.Н. Толстого

1.2 Идейная специфика романа в контексте философских течений эпохи

ГЛАВА 2. ХУДОЖЕСТВЕННАЯ СПЕЦИФИКА РОМАНА «ВОСКРЕСЕНЬЕ»

2.1 Основные идеи и проблемы, затронутые Толстым в своем произведении

2.2 Образная система романа

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ЛИТЕРАТУРА

ВВЕДЕНИЕ

Одним из последних крупных произведений Льва Николаевича Толстого, написанных им перед смертью, стал роман «Воскресение». Впоследствии данное произведение было признано классикой русской литературы.

Роман был написан Л. Н. Толстым в 1899 г. – нелегкое время и для писателя, и для России, перелом эпох, смена веков, как раз в то время, когда страна была повергнута в ужас: «Переполненная Сибирь, тюрьмы, война, виселицы, нищета народа, кощунство, жадность и жестокость властей...»[1] Бедственное положение народа, волей судьбы оказавшегося в подобном положении, расценивалось Толстым как личная трагедия, несчастье, как распад собственной души.

Россия вся перед нами в этом романе, среди действующих лиц мы видим многочисленных разномастных персонажей, начиная от высших сановников царской империи — сенаторов, министров, губернаторов, и кончая блюстителями закона — тюремными начальниками.

Глубина идей романа «Воскресенье», их гениальное художественное воплощение в тексте, а также актуальность их в контексте времени определили тот факт, что после выхода в свет роман поразил современников и практически сразу же был переведен на многие европейские языки. Подобный успех во многом объяснялся остротой выбранной темы (судьба продажной женщины) и полной трансформацией писателя в женский образ для передачи её психологических чувств и переживаний. Русская православная церковь выразила отношение к роману и к взглядам Толстого, отлучив его от церкви.

«Воскресение», — роман, в котором Толстой осветил с новой точки зрения всю русскую действительность и всё общественное и государственное устройство России, — был также последним, как бы завершающим романом всей русской литературы ХIХ века. И это символично, как и символично и само название романа в свете его тематики и проблематики.

Таким образом, целью нашей работы является рассмотрение художественной и идейно-тематической специфики романа «Воскресенье».

Объект изучения – процесс воплощения в романе философских взглядов писателя.

Предмет – проблемно-тематическая и образная системы произведении.

Задачи:

- рассмотреть историю создания романа и его место в творчестве Л.Н. Толстого;

- выявить отношение к роману современников и критиков;

- проанализировать проблемно-тематическую структуру романа;

- изучить образную систему произведения;

- сделать вывод о художественной специфике «Воскресенья»

Практическая значимость нашей работы заключается в том, что материал, изложенный в ней, может быть использован при изучении творчества Л.Н. Толстого на практических занятиях, на уроках в школе, а также при подготовке к экзаменам и зачетам по дисциплине «Русская литература XIX века».

ГЛАВА 1. МЕСТО РОМАНА Л.Н. ТОЛСТОГО «ВОСКРЕСЕНЬЕ» В ЛИТЕРАТУРНОМ ПРОЦЕССЕ XIX ВЕКА

1.1 История создания романа и его место в творчестве Л.Н. Толстого

История создания романа «Воскресенье» необходима для нашего исследования, поскольку именно в те годы, когда шла интенсивная работа над ним, устанавливалось, корректировалось и оформлялось отношение писателя к его произведению.

Создание «Воскресения» совпало по времени с работой Толстого над циклом статей об искусстве и эстетическим трактатом «Что такое искусство?». И этот знаменитый трактат, и роман «Воскресение» были завершены и опубликованы в один год — 1899-й — последний год XIX в. И если «Что такое искусство?» воспринималось современниками как толстовское «Не могу молчать» в области эстетики, то и «Воскресение» первые из его читателей оценили как выдающийся «социально-гениальный» роман, а его противники определили жанр «Воскресения» как «социально-моральный памфлет» и увидели в нем вовсе не роман, но «обвинительный акт»[2] .

Толстой надеялся, что такими произведениями, как роман «Воскресение», он сможет послужить наступлению нового века, в котором произойдет обновление, возрождение жизни всех угнетенных, обманутых, обиженных людей.

Можно привести из писем и дневников Толстого конца 80-х и 90-х годов немало признаний о том, что он хочет «писать роман longue haleine» (продолжительный — фр.) иначе, чем предшествовавшие ему романы, и, — когда уже началась над ним работа, — что он пишет «новое Воскресение»[3] .

Творческая история романа, начавшаяся в 1889 г., прошла несколько этапов. Она была сосредоточена на решении нескольких художественных задач. Первая из них состояла в том, чтобы, до конца разработав сюжет «Коневской повести», выйти за его узкие рамки.

Изначально произведение писалось под названием «Коневская повесть», потому что в июне 1887 года Анатолий Федорович Кони рассказал при Толстом, историю о том, как один из присяжных заседателей во время суда узнал в обвиняемой за кражу проститутке ту женщину, которую он когда-то соблазнил. Эта женщина носила фамилию Они, и представляла собой проститутку самого низкого разряда, с изуродованным болезнью лицом. Но соблазнитель, вероятно когда-то любивший её, решил на ней жениться и много хлопотал. Подвиг его не получил завершения; женщина умерла в тюрьме.

Впечатлённый всем этим, Лев Толстой попросил Кони отдать ему тему. Он начал развертывать жизненную ситуацию в конфликт, и эта работа заняла несколько лет писательского труда и одиннадцать лет раздумий.

Вторая задача, стоявшая перед автором, была еще более сложной: построить такую композицию произведения «большого дыхания», чтобы она позволила включить в нее картины русской пореформенной и предреволюционной жизни, осуществляя способ, который был использован Толстым при работе над «Войной и миром» и раскрыт им в двух словах: «захватить все»[4] . В «Воскресении» шире, чем в любом другом предшествующем произведении, Толстой использовал принцип художественного сопоставления, задачу которого он видел в том, чтобы обнажать «контраст между роскошью роскошествующих и нищетой бедствующих»

Толстой создавал «Воскресение» как, по его словам, «совокупное письмо», обращенное к миллионам читателей. И писатель не ошибся, полагая, что с романом познакомится еще при его жизни великое множество людей, живших в России и в зарубежных странах.

После того как «Воскресение» впервые было напечатано в «Ниве», его опубликовали многие русские издательства. За недолгий срок на родине писателя появилось около 40 изданий «Воскресения». Во Франции за один 1900-й год увидели свет 15 изданий романа. В Германии за два года «Воскресение» было издано 12 раз. Много раз роман Толстого был тогда же переиздан в Англии, Соединенных Штатах Америки и других странах[5] .

В России «Воскресение» печаталось с громадными цензорскими купюрами: из 129 глав романа лишь 25 «пощадили» светская и духовная цензура. Во французской газете «Юманите», когда она редактировалась Жаном Жоресом, текст «Воскресения» был напечатан полностью. Бесцензурное издание романа впервые появилось в зарубежном издательстве «Свободное слово», руководителем которого был единомышленник Толстого В. Г. Чертков. За 1899—1900 гг. оно выпустило пять изданий полного, освобожденного от цезурных купюр «Воскресения».

В начале января 1900 г. газета «Россия» сообщала о том, что «роман Л. Толстого читали разом, вместо десятков тысяч, сотни тысяч людей. Он проникал в массы небогатых читателей, до которых нередко вести о выдающихся явлениях литературы доходят из вторых рук».

Интерес писателя к «типу будущего», к «человеку из народа» (так он назвал главную героиню «Воскресения») возрастал по объективным и субъективным причинам. Первые из них порождала русская действительность, какой она складывалась в последние десятилетия XIX в. А вторые порождались логикой духовного развития писателя, нашедшего в себе силы взглянуть на развитие событий в стране и в мире, как он говорил, «снизу, от ста миллионов».

Через год после первых публикаций «Воскресения», беседуя с одним из московских журналистов, Толстой заметил, что его последний роман доставил ему чувство глубокого удовлетворения. Чем оно было вызвано? «Я доволен этим романом, — говорил писатель, — так как высказал в нем то, что занимало меня давно». Это, во-первых. А вторая причина состояла в том, что, как подчеркнул Толстой, «круг читателей оказался огромным»[6]

Такова была оценка Толстым третьего из его великих романов, в которой есть две стороны — субъективная и объективная. Из их «сопряжения» возникает представление о том, что значило это «совокупное письмо» для его автора и для тех, кому оно адресовано.

1.2 Идейная специфика романа в контексте философских течений эпохи

толстой художественный роман философский

Мнения читателей и критиков о романе с самого начала резко разделились.

Современники Толстого прислали ему множество писем, в которых высказывали свое отношение к роману и нередко стремились втянуть его в дискуссии о «Воскресении», чтобы получить от него ответы на волновавшие их вопросы. Те из них, кому посчастливилось повстречаться с Толстым, просили его дать эти ответы в личной беседе.

Один из вопросов, возникших у многих читателей, дал название вышедшему в свет в 1901 г. реферату критика Н. Н. Соколова «Кто воскрес в романе графа Л. Н. Толстого “Воскресение”». Автор реферата находит, что «ни Маслова, ни князь Нехлюдов не воскресли» под пером писателя, а что воскрес он сам, «оставя пока в стороне мистические попытки учительства, воскрес сам прежний Л. Н. Толстой», «воскрес прежний художник».[7]

«Открытия» автора цитируемого реферата содержали по меньшей мере две ошибки: во-первых, «Воскресение» написано не «прежним» Толстым, а художником, пережившим переворот в своем мировоззрении, описанный им в «Исповеди», и, во-вторых, через процесс воскресения, духовного возрождения проходят не только оба главных героя романа, но в нем показано, что в этот процесс начинает вступать трудовой народ России. Именно раннюю стадию его «воскресения» и стремился запечатлеть в своем произведении великий писатель, называвший себя «адвокатом 100-миллионного земледельческого народа».

Не только главный герой романа Нехлюдов, встретившись по пути в Сибирь в вагоне третьего класса с рабочим людом, почувствовал себя «со всех сторон окруженным новыми людьми с их серьезными интересами, радостями и страданиями настоящей трудовой и человеческой жизни». Не только он испытывал чувство радости путешественника, открывшего новый, неизвестный и прекрасный мир. Это чувство с еще большей силой испытывал автор романа.

Все позднее творчество Толстого (от «Исповеди» (1879—1881) до рассказов о деревне, написанных в конце 900-х годов) проникнуто убеждением, что жизнь общества «в старых формах» продолжаться не может, что не остановило приближается время «развязки», что «существующий строй подлежит разрушению». Вместе с тем писатель не скрывал, что он не знает, «какая будет развязка». «Но что дело подходит к ней и что так продолжаться, в таких формах, жизнь не может, — я уверен», — писал Толстой в 1892 г.[8]

Через год он сделал такое признание в письме художнику Н. Н. Ге: «Мне все кажется, что время конца века сего близится и наступает новый, все хочется поторопить это наступление, сделать, по крайней мере, все от меня зависящее для этого наступления. И всем нам, всем людям на земле только это и есть настоящее дело. И утешительно и ободрительно это делать: делаешь что можешь, и никто не знает, ты ли или кто делает то, что движется».[9]

Живую душу в роман вдыхала развернувшаяся большая общественная деятельность Толстого. О «бессмыслице суда, казней» и прочих «грехах» российской действительности можно было сказать, только с головой окунувшись в них, пронаблюдав их изнутри глазами художника. В 1891-1892 годах разразился голод, охвативший девятнадцать губерний России. Толстой принял самое горячее участие в помощи голодающим, выезжал на места, видел картины народных бедствий, «всю величину и мерзость» "греха нашего сословия перед народом. Он видит, что струна социальных противоречий до предела натянулась в стране, и требуется коренное изменение положения крестьянства. В земле все дело, она в руках совсем не тех, кто ее обрабатывает. Толстой все это с годами осмыслит, напишет статьи: «О голоде», «Страшный вопрос», «О средствах помощи населению, пострадавшему от неурожая», «Голод или не голод?». Эти размышления перешли к Нехлюдову в романе.

Такими идеями и настроениями было вызвано к жизни произведение, ставшее центральным не только в позднем творчестве Толстого, но и крупнейшим в русской и мировой литературе на рубеже XIX и XX вв. В свете этих идей и упований Толстого его «Воскресение» воспринимается не романом-утопией, как это казалось некоторым из его современников, а романом-предвидением, романом-предвестием. В нем, как и в публицистических работах 90-х годов, Толстой возвестил о неизбежности народной революции в России, полагая, что она будет крестьянской по преимущественному составу ее участников

Когда в стране развернулись революционные события 1905 г., В. В. Стасов — давний друг писателя — радостно сообщил в Ясную Поляну, что в России началась «толстовская революция». И Толстому казалось какое-то время, что она пойдет мирным путем. Но когда она приобрела характер вооруженной борьбы, писатель отстранился от нее и призвал противоборствующие стороны найти мирное решение вызвавших ее противоречий.

Толстой надеялся, что такими произведениями, как роман «Воскресение», он сможет послужить наступлению нового века, в котором произойдет обновление, возрождение жизни всех угнетенных, обманутых, обиженных людей.

Вскоре после выхода романа стало сказываться его прямое влияние на мировую литературу. Уже в 1903 году швейцарский писатель Эдуард Род издал роман «Тщетные усилия» (L’Inutile effort), пользующийся частью сюжетных линий Толстого, причём герои обсуждают роман Льва Толстого между собой. Влияние романа сказалось на замысле романа Голсуорси «Остров фарисеев» (The Island Pharisees, 1904). В романе венесуэльского писателя Ромуло Гальегоса «Рейнальдо Соляр» (Elltimo Solar, 1920) герой увлекается Толстым, хотя следование идеям графа — самостоятельное возделывание земли и женитьба на проститутке — оказываются смехотворны.

ГЛАВА 2. ХУДОЖЕСТВЕННАЯ СПЕЦИФИКА РОМАНА «ВОСКРЕСЕНЬЕ»

2.1 Основные идеи и проблемы, затронутые Толстым в своем произведении

Роман «Воскресение» писался Толстым в преддверии революции. Отсюда все его главные особенности. Предреволюционные эпохи всегда характеризуются всеобщим интересом к самым простым истинам и стремлением выразить их в самой резкой форме. Когда назревает в обществе революционная ситуация, этот процесс выявляется, между прочим, и в том, что писатели революционного и демократического направления становятся безразличными к оттенкам и тонкостям, а иногда и сознательно отталкиваются от них: они кажутся им не просто ненужными, но и нравственно неловкими, стыдными. В литературе наблюдается стремление к предельной ясности: ясности до крайней черты, до признания возможности схемы. Схема в такие эпохи не кажется уже противопоказанной искусству. Когда общественная совесть неспокойна, когда происходит бунт совести, она приобретает черты истинности и живой жизни.

Само название романа «Воскресенье» глубоко символично, оно отражает все обстоятельства и чувства героев, показанные автором на страницах его романа. Ни в одном сочинении Толстого с такой беспощадной силой, с таким гневом и болью, с такой непримиримой ненавистью не раскрывалась самая сущность беззаконий, лжи и подлости общества.

Главная героиня романа Катюша Маслова — проститутка, которая вынуждена заниматься этим грязным делом для того, чтобы прокормить себя, для того, чтобы существовать. Ошибки молодости, которые совершились по вине молодого барина, заехавшего в имение своих тетушек и соблазнившего юную Катюшу, повлекли за собой огромное количество несчастий и бед, которые и привели ее на скамью подсудимых. Катюша невинно осуждена, она озлоблена и растоптана, унижена и оскорблена, кажется, ничто не может вернуть в ее пожелтевшие и ставшие равнодушными черты лица жизнь.

В «Воскресении» обновление человеческой души показано как процесс естественный и прекрасный, подобный оживлению весенней природы. Воскресшая любовь Катюши к Нехлюдову, общение с простыми, честными и добрыми людьми — все это помогает падшей женщине воскреснуть к новой жизни, понять, что она снова обретает веру в себя, веру в перемены к лучшему.

Знакомство на каторге с революционером Симонсоном возвращает Катюшу к жизни, дает ей ощущение, что она в состоянии изменить мир, воскресить многих людей, спасти не одну душу. Название романа, которое в самом начале понимается как насмешка, к концу приобретает глобальный масштаб, пронизывая все, что происходит не только на страницах романа, но и в целом мире, — это воскрешение Христа, воскрешение природы, воскрешение души.

В «Воскресении» логическая структура отчетливо выявлена в. пластических идеях Толстого. Он как бы прочерчивает углем контуры логических построений в сложной живописной ткани своей книги.

Роман состоит из трех частей, и каждая следующая часть выводит Нехлюдова в более широкую сферу видения и понимание жизни. Первую часть можно назвать условно «Суд». Это не только событийный, но и внутренний, сюжетный центр первой части романа.

Вторую часть романа можно условно назвать «Покаяние». Нехлюдов освобождается от помещичьей собственности на землю. И это тоже логически оправдано, потому что иначе он не был нравственно свободным в своей защите «мира острогов». Сначала надо было освободиться самому, чтобы требовать свободы для других. Путешествие Нехлюдова продолжается. Он едет по великим и неведомым пространствам России, перед ним, наконец, открывается Сибирь.

И третья часть складывалась как прощание. Вечное прощание. И настоящий смысл этой третьей части - «Разрыв». Катюша покидает Нехлюдова, а Нехлюдов отрекается от всей своей прежней жизни.

Только в закономерном мире возмездие имеет смысл и совершается неотвратимо, помимо волн тех, чья вина, казалось бы, была давно забыта и потеряна. Так совершается возмездие в жизни Нехлюдова. И он уже не одного себя видит виновным перед жизнью.

Повествование в «Воскресении» развивается по принципу расширяющихся кругов, по принципу расширения круга ответственности. Следствие ведётся с углублением в самую суть вещей. Во второй части романа Нехлюдов, перед тем как отправиться вслед за Масловой в Сибирь, едет в деревню устроить свои дела с крестьянами. Изображению крестьянской жизни посвящены первые девять глав второй части романа. Поразительная, потрясающая сознание и чувство бедность и нищета крестьян — вот лейтмотив этих глав.

Картины деревенской нищеты, показанные Толстым, глубочайшим образом связаны с основным сюжетом романа, построенном на вине Нехлюдова перед Масловой. Осознание одной вины с неизбежностью влечёт за собой осознание другой, ещё более страшной. Нравственное прозрение Нехлюдова заставило его в новом свете увидеть и мир, и самого себя. Была ли случайной его вина перед Масловой? Почему он позволил себе этот грех по отношению именно к ней, полу воспитаннице полу служанке? Почему по отношению к таким, как она, многие люди, ему подобные, грешат и не видят в этом греха? Работа потрясённого сознания, работа совести ведёт героя всё дальше и всё глубже. Проснувшаяся совесть не даёт ему остановиться на полдороге. Он думает не только о своём отношении к Масловой, но и о своём отношении к народу. Пребывание в деревне, потрясшие его деревенские картины окончательно утвердили Нехлюдова в сознании большой своей вины перед трудовым народом, в сознании не просто греховности, но и преступности всей своей жизни. И не только своей — жизни всего своего сословия.

Нравственно и социально обличительный пафос Толстого выявляется как в особенном сцеплении идей романа, так и в его своеобразной стилистике. Новый взгляд Толстого на жизнь и на людей не только прямо высказывается в романе, но он просвечивает в слове, в художественной, словесной ткани произведения.

Когда Б.М. Эйхенбаум писал, что Толстой отказывается в поздний период от метода «диалектики души», он, видимо, имел в виду, прежде всего «Воскресение»[10] .

В «Воскресении» Толстой действительно обходится без углублённого психологического анализа, когда он показывает персонажей из правящего сословия. По отношению к этим персонажам такой углублённый анализ душевного состояния кажется ему лишним, не отвечающим существу дела. Интерес к индивидуально-неповторимому заменяется у него в этом случае интересом к общему, социально-типологическому.

Затрагивается в романе и тема раскаявшегося грешника, играющая большую роль в христианском учении. Главный герой романа, князь Нехлюдов, когда-то совратил Катюшу Маслову, невольно положив начало ее падению. Раскаяние, начавшееся, когда князь узнал в подсудимой проститутке соблазненную им девушку, привело Нехлюдова к ней на каторгу, возбудило любовь к невинной жертве. Толстой проводит совестливого человека через лабиринт бюрократического государства, ничего общего не имеющего с христианской заповедью о любви к ближнему. Выход автор «Воскресения» видел в моральном самосовершенствовании на основе нового постижения христианских идеалов, ничего общего с которыми, по мнению писателя, не имеет официальная православная церковь. Толстой пришел к убеждению, что для постижения Бога человек не нуждается ни в специальной церковной организации, ни в церковных обрядах, а должен стремиться к следованию Божьему промыслу путем духовно-нравственного обновления и свершения добрых дел. Писатель создал собственное религиозное учение, названное «новым христианством», и отверг официальную церковь. За это он был отлучен от православия в 1901 г., вскоре после публикации «Воскресения». То, как изображена официальная церковь в романе, послужило одной из причин такого решения Священного Синода.[11]

Главный герой «Воскресения» приходит к выводу, что люди точно так же наивно полагают, что они хозяева своей собственной жизни, тогда как в действительности посланы в мир по воле Божьей и для осуществления Божьего промысла. А следование Божьим заповедям будто бы приведет к установлению Царствия Божьего на земле. Следует отметить, что последнее утверждение противоречит не только православию, но и почти всем другим христианским конфессиям. Нехлюдов, подобно Раскольникову, проникся духом Евангелия и начал новую жизнь, «не столько потому, что он вступил в новые условия жизни, а потому, что все, что случилось с ним, с этих пор, получило для него совсем иное, чем прежде, значение. Чем кончится этот новый период его жизни, покажет будущее».

«Воскресение» - наиболее целеустремленный по действию роман Толстого. В нем много побочных линий, но все они сливаются в одну - расследование «дела Масловой». Роман построен, как уголовная хроника, все расширяющаяся в своем масштабе, вовлекающая все новые слои общества для дознания новых лиц разных сословий и положений как «свидетелей» и как «сопричастных» преступлению. При этом преступление двоится: сначала оно выступает как преступление обвиняемой, как частный, обыденный случай в судебной практике, а потом перерождается в преступление суда по отношению к невинно осужденному человеку. Сначала работает сравнительно узкий судебный механизм, механизм процедуры, а затем механизм общественного устройства, механизм самодержавного законодательства.

Показывая развращения молодого Нехлюдова на военной службе, Толстой говорит о целой системе фетишей, которые усыпляют человеческую совесть, и на этих фетишах зиждется весь строй: внушают мысль о чести мундира и знамени полка, разрешают насилие и убийства, и особенно развращенно действует на офицерство гвардейских полков «близость общения с царской фамилией»[12] . Офицерам оставалось только «скакать и махать шашками, стрелять и учить этому других людей»; «и самые высокопоставленные люди, молодые, старики, царь и его приближенные не только одобряли это занятие, но хвалили, благодарили за это»[13] . Потрясающая сцена - богослужение в остроге - заключает выпад Толстого против царской власти: «Содержание молитв заключалось преимущественно в желании благоденствия государя императора и его семейства»[14] . И отвратительное лицемерие вице-губернатора Масленникова проистекает все из того же источника – «близости к царской фамилии», общения «с царской фамилией». Эта «фамилия» - корень растления нравов. Карьерист граф Иван Михайлович Чарский, отставной министр, понимал: «...чем чаще он будет видеться и говорить с коронованными особами обоих полов, тем будет лучше»[15] . А занявшая великосветские умы Петербурга вздорная по своим поводам дуэль Каменского взвешивалась опять же на весах царского суждения.

Символическая, искусственная городская жизнь, с описания которой начинается роман, постепенно предстает в будничных картинах столь же неестественного взаимного мучительства людей на суде, в тюрьмах, на этапе. А «весна даже в городе» оборачивается правдивым апофеозом вечно живой народной души, устоявшей во всех мучительствах.

При резком делении добра и зла, черных и светлых красок в романе Толстой не упрощает своих художнических задач, а показывает жизнь во всей ее сложности. Повинны в судьбе Катюши и родная ее тетка, у которой она поначалу остановилась и которая не предприняла ничего, чтобы оградить племянницу от неизбежных опасностей, и вдова-повитуха, доведшая Катюшу до родильной горячки и взявшаяся сбыть ребенка в воспитательный дом, куда он, по всему видно, и не был доставлен и наверняка умер голодной смертью в пути. И на этапе, находясь вместе с каторжными. Катюша должна была отбиваться от назойливых женолюбов.

Такое сложное сцепление событий, искусный ввод новых лиц, воссоздание всех оттенков в характерах, их «текучести» сообщают роману Толстого пронзительную силу достоверности, захватывающий интерес, и вызывают безраздельное читательское доверие к правдивости и добросовестности художника.

Этот роман клеймит ложь, угнетение и зовет к преобразованию мира на подлинно человеческих основах. Роман не только изображает современную Толстому жизнь конца XIX века, но и несет в себе идею будущего лучшего мироустройства.

2.2 Образная система романа

Среди действующих лиц романа мы видим многочисленных «хозяев жизни», начиная от высших сановников царской империи — сенаторов, министров, губернаторов, и кончая блюстителями «закона» — тюремными начальниками. Широко показан в романе трудовой народ — рабочие на торфяных разработках, каменщики, плотники, прачки, поденщики, мастеровые, прислуга. Перед нашими глазами проходит вереница крестьянских образов, глубоко правдивых и жизненных.

В тюрьмах и в острогах, на пересыльных этапах, в сибирской ссылке томятся тысячи людей из народа, лишенных свободы. Толстой рисует бессердечие, паразитизм, лицемерие и ничтожество окружающего общества. Созданный и охраняемый им строй писатель называет «людоедским», а его представителей — «непромокаемыми» людьми, бесчувственными, глухими к чужой беде и горю. Таковы сцены суда, яркие образы судей, товарища прокурора, присяжных заседателей. Толстой действительно срывает с них маски и показывает их истинное лицо. Каждый из судей занят только своими личными делами и с полным равнодушием относится к судьбе подсудимых. Так, только из-за непростительной небрежности присяжных заседателей героиня романа Катюша Маслова, напрасно обвиненная в убийстве купца, была приговорена к ссылке на каторжные работы.

Образы персонажей в романе Толстой рисует при помощи двух приемов. Предметное изображение персонажа — это изображение человека через его личные, индивидуальные, неповторимые признаки. Прежде Толстой изображал так всех своих героев. Теперь, в «Воскресении», он изображает так только тех своих героев, в которых признаёт здоровое и нравственное социальное начало: Катюшу Маслову, арестантов — бывших крестьян, мужиков из нехлюдовской деревни, всех представителей трудового народа. У Катюши Масловой «колечки вьющихся волос», «глянцевито-блестящие глаза», «чёрные, как мокрая смородина, глаза», «стройная фигура», «белое платье со складочками». Это признаки характерные, особенные, признаки сугубо человеческие, личные. То же самое мы находим и в обрисовке Толстым других персонажей, близких к Масловой по социальному положению.

Предметному изображению у Толстого противостоит теневое: изображение персонажа по тем признакам, которые характеризуют персонаж не столько индивидуально, сколько сословно. При этом персонаж выступает в теневом отражённом освещении: не сам по себе, а в своей соотнесённости с «предметом», с народом, с точки зрения народа.

Именно так изображается Нехлюдов, особенно в начале романа. Так изображаются Толстым все другие персонажи, принадлежащие к нехлюдовскому сословию. Знакомя читателей с ними, рисуя их портрет, Толстой выделяет, нарочито подчёркивает прежде всего их сословные приметы. Очень часто они характеризуются такими словами как «гладкий», «толстый», «чистый», «белый», «упитанный» и т.д.

Не отличаясь щедростью в изображении внешних черт корчагиных, масленниковых и им подобных — особенно тех внешних черт, которые выражают человечески неповторимое, Толстой необыкновенно подробно, выписывая каждую мелочь, говорит о вещах, которые имеют к ним отношение. И это также вызвано обличительным авторским заданием.

Оказывается, что ничтожная сама по себе вещица, какой-нибудь предмет обстановки в большей степени выявляет сущность представителя имущего сословия, нежели любая самая живописная чисто портретная деталь. Потому в большей степени, что эти люди для Толстого — «тень», «отрицательное». Их человеческая и общественная значимость, то, чего они стоят на деле, определяется их отношением к рабочему миру, к «предмету», к «положительному». Естественно в таком случае, что идейное значение, а вместе с тем и сила художественной выразительности вещей — этих особенно наглядных знаков социальной зависимости людей друг от друга, многократно возрастает.

В «Воскресении», впервые в творчестве Толстого, одним из главных героев произведения выступает человек из народа. Девушка из крестьянской семьи, Катюша Маслова, была взята горничной в барский дом. Когда ей минуло шестнадцать лет, Катюша влюбилась в молодого студента, племянника помещиц, князя Нехлюдова, приехавшего погостить к своим тетушкам. Через два года, по дороге на войну, Нехлюдов вновь заехал к тетушкам и, пробыв четыре дня, накануне своего отъезда соблазнил Катюшу, сунув ей в последний день сторублевую бумажку. Узнав о своей беременности и потеряв надежду на то, что Нехлюдов вернется, Маслова наговорила помещицам грубостей и попросила расчета. В доме деревенской вдовы-повитухи она родила. Ребенка отвезли в воспитательный дом, где, — как сказали Масловой, — он тотчас, по приезде умер. Оправившись после родов, Маслова нашла место в доме у лесничего, который, выждав подходящую минуту, овладел ею. Жена лесничего, однажды застав его с Масловой, бросилась бить её. Маслова не далась и произошла драка, вследствие которой её выгнали, не заплатив. Тогда Маслова перебралась в город, где после ряда неудачных попыток найти себе подходящее место, оказалась в доме терпимости. Чтобы усыпить свою совесть, Маслова составила себе такое мировоззрение, при котором она могла не стыдиться положения проститутки. Мировоззрение это состояло в том, что главное благо всех без исключения мужчин, состоит в половом общении с привлекательными женщинами. Она же — привлекательная женщина, может удовлетворять или не удовлетворять это их желание. В доме терпимости провела Маслова семь лет. На седьмом году пребывания в нём, она была помещена в острог, — по подозрению в отравлении с целью похитить деньги своего клиента, — где пробыла, в ожидании суда, шесть месяцев.

Рассказав всю историю ее тяжелой жизни, писатель замечает, что это была «самая обыкновенная история». Точно так же, как Катюша Маслова, в старое время гибли сотни и тысячи других девушек.

И глубоко знаменательно, что в конце романа писатель показывает подлинное воскресение Катюши, ее возрождение к новой жизни. Произошло это только тогда, когда в тюрьме и на этапе Катюша познакомилась с революционерами, которых царский суд приговорил к каторге и ссылке. Катюша называет их чудесными людьми. «Она, — говорит писатель, — поняла, что люди эти шли за народ, против господ»[16] .

Образ Катюши Масловой был современным, новым и, можно сказать, уникальным в русской литературе: у него нет предшественников. Соня Мармеладова в «Преступлении и наказании» Достоевского, сходная с ней по условиям жизни и судьбы, все же приподнята автором как «святая» над окружающим бытом; она выполняет навязанную ей автором роль смиренномудрой проповедницы. Образ падшей женщины в русской литературе ХIX века носил агитационньй характер, подчинялся решению проблемы эмансипации женщины, служил примером крайнего ее угнетения, из которого ее следует вывести. Таково в духе пропаганды Жорж Санд весьма популярное в свое время стихотворение Некрасова «Когда из мрака заблужденья...». Но тут бралась только сама модель общественного унижения женщины, а специфический ее быт, повседневное существование лишь упоминались, обходились авторами стороной. Даже неприличным казалось касаться этой темы. Обходит ее по существу и В. М. Гаршин в рассказе «Надежда Николаевна», в котором выведена проститутка с возвышенными чувствами, так как смысл рассказа - в завязавшейся нежной любви к ней со стороны художника Лопатина.

Катюша Маслова - смелый и достоверный художественный образ. В создании его в полную меру сказалось не только «воображение» автора, но и скрупулезное изучение им жизни. Толстой нисколько не отделяет особый изображенный им мир «знаменитого дома Китаевой» от остальной народной жизни, и горькая чаша, испитая Катюшей, есть лишь крайняя степень выражения неимоверных страданий всего народа.

Маслова наделена глубоко личными чертами, выразительной портретной характеристикой, глубоким душевным складом и выступает перед нами незаурядной личностью. Мы не можем не остановиться с уважением перед ее духовной стойкостью, с которой она перенесла все выпавшие на ее долю испытания: публичный дом, суд, тюрьма, каторжный этап. Она хлопочет о других несчастных, но не о себе. И финал необычный. Если мы только догадываемся, что Наташа Ростова пошла бы за Пьером-декабристом в Сибирь, то Катюша Маслова идет, не будучи виновной, сближаясь на этапе с революционерами, с людьми, которых можно в полной меpe назвать людьми истинно прекрасными.

Дмитрий Иванович Нехлюдов — князь, человек из высшего общества. Молодого Нехлюдова, Толстой характеризует, честным, самоотверженным юношей, готовым отдать себя на всякое доброе дело и считавшим своим «настоящим я» — свое духовное существо. В юности, Нехлюдов, мечтающий сделать всех людей счастливыми, думает, читает, говорит о Боге, правде, богатстве, бедности; считает нужным умерять свои потребности; мечтает о женщине, только как о жене и видит высшее духовное наслаждение в жертве во имя нравственных требований. Такое мировоззрение и поступки Нехлюдова, признаются окружающими его людьми странностью и хвастливой оригинальностью. Когда же, достигнув совершеннолетия, он, будучи восторженным последователем Герберта Спенсера, отдает крестьянам имение, наследованное от отца, потому что считает несправедливым владение землею, то этот поступок приводит в ужас его мать и родных, и делается постоянным предметом укора и насмешки над ним всех его родственников. Сначала Нехлюдов пытается бороться, но бороться оказывается слишком сложно и, не выдержав борьбы, он сдается, делаясь таким, каким хотят его видеть окружающие и совершенно заглушив в себе тот голос, который требует от него чего-то другого. Затем, Нехлюдов поступает в военную службу, которая по Толстому «развращает людей». И вот, уже таким человеком, по пути в полк, он заезжает в деревню к своим тётушкам, где совращает, влюблённую в него Катюшу и, в последний день перед отъездом, суёт ей сторублёвую бумажку, утешая себя тем, что «все так делают». Выйдя из армии в чине гвардии поручика, Нехлюдов селится в Москве, где ведет праздную жизнь скучающего эстета, утонченного эгоиста, любящего только свое наслаждение.

Принято считать, что образ Нехлюдова во многом автобиографичен, отражает перемену во взглядах самого Толстого в восьмидесятых годах, что желание жениться на Масловой — момент теории «опрощения». И приобщение к евангелию в конце романа — типичная «толстовщина»

Нужно отметить, что в произведениях Толстого, у Дмитрия Нехлюдова из «Воскресения» было несколько литературных предшественников. Впервые персонаж с таким именем появляется у Толстого ещё в 1854 году, в повести «Отрочество» (гл. XXV). В «Юности» он становится лучшим другом Николеньки Иртеньева — главного героя трилогии. Здесь молодой князь Нехлюдов один из самых светлых персонажей: умный, образованный, тактичный. Он несколькими годами старше Николеньки и выступает в роли его старшего товарища, помогая ему советами и удерживая от глупых, необдуманных поступков.

Также, Дмитрий Нехлюдов главный герой толстовских рассказов «Люцерн» и «Утро помещика»; к ним можно добавить ещё повесть «Казаки», в процессе написания которой фамилия центрального персонажа — Нехлюдов, была заменена Толстым, на Оленин. — Все эти произведения во многом автобиографичны, и в образе главных их героев легко угадывается сам Лев Толстой.

Читатель «обозрения двух миров», он и сам был человеком двух измерений. Толстой иронически обыгрывает заглавие ежедневного чтения Нехлюдова, проводя скрытую параллель между двумя мирами в его излюбленном журнале и двумя мирами в его собственной душе. В Нехлюдове, отмечает Толстой, «было два человека». В нем было два мира со своими старыми и новыми идеалами[17] .

И первое его впечатление от встречи с Катюшей Масловой на суде вовсе не было таким осознанно разумным, добрым, каким оно стало потом. Он взглянул на нее как бы из иного мира. Он тогда испытывал чувство, подобное тому, которое испытывал на охоте, когда приходилось добивать раненую птицу: и гадко, и жалко, и досадно. «Чувство тяжелое и жестокое: недобитая птица бьется в ягдташе: и противно, и жалко, и хочется поскорее добить и забыть».

Высший дворянский круг, «избранное меньшинство», к которому принадлежит Нехлюдов, очень узок. Это особый замкнутый мир, сразу же за его пределами начинается другой мир: К этому «другому миру» - принадлежит великое большинство людей.

Если главный герой романа носит в своей душе два мира и сама жизнь совершается как бы в двух различных мирах или «кругах».

Между двумя мирами нет прямой связи, и только «смелый путешественник» может связать и сравнить их. И тут особенное значение имеет личность путешественника. В высшем свете Нехлюдов совершенно свой человек. Он кровно связан с ним по своим самым личным и наследственным отношениям. Каждое слово суда над собой становится судом и над его «кругом». Вот почему освобождение Нехлюдова от привычного сна и привычных понятий было столь трудным для него «усилием».

Перед ним словно распахнулась завеса над тайной его благополучия: «...после своей поездки в деревню Нехлюдов не то что решил, но всем существом почувствовал отвращение к той своей среде, в которой он жил до сих пор, к той среде, где так старательно скрыты были страдания, несомые миллионами людей...»[18] .

Нехлюдов больше не мог «без неловкости и упрека самому себе» общаться с людьми этой среды. Он преодолевает в себе «светского человека», но и весь роман Толстого был как бы последним отречением от «высшего света» и осуждением его. Он не скрывал своего отчаяния, говоря о «непромокаемых», возвышал голос и был почти уверен, что никто из принадлежащих к этому миру не услышит и не поймет его.

Нехлюдова во время его «путешествия» совершенно покидает чувство праздности и скуки жизни. Оказалось, что и он нужен людям, и люди нужны ему. И это тоже было его посильным открытием. Никто не «льстил» ему на пароме. И он почему-то не мог взглянуть свысока на людей, которые его окружали.

В нем пробуждается мысль о том, что он в этом огромном шире лишь частица, но частица народа. «Да, совсем новый, другой, новый мир»,- думал Нехлюдов, глядя на эти... грубые одежды и загорелые, ласковые и измученные лица и чувствуя себя со всех сторон окруженным совсем новыми людьми с их серьезными интересами, радостями и страданиями настоящей трудовой и человеческой жизни».

Нехлюдов - еще и продукт эпохи. К концу XIX века дворянство вместе с буржуазией вступило в кризисную фазу существования. В России назрела революция, которая и потрясла самодержавие и весь российский уклад в 1905 году. Нехлюдов - не просто еще один образ «кающегося дворянина», но и дворянина, осознавшего необходимость упразднения всего существующего несправедливого строя. И осознавал он это в процессе своих «хождений по мукам», по инстанциям, вплоть до сената и царя. Логика исканий исхода привела его к ссыльным революционерам, и это также была логика истории: в стране созрели силы, готовые сокрушить строй.

Сложное сцепление событий, искусный ввод новых лиц, воссоздание всех оттенков в характерах, их «текучести» сообщают роману Толстого пронзительную силу достоверности, захватывающий интерес, и вызывают безраздельное читательское доверие к правдивости и добросовестности художника.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Высокая оценка творчества Толстого была дана еще при жизни писателя. Дискуссия, развернувшаяся вокруг романа «Воскресенье» говорит и о неординарности данного произведения, и о его злободневности, и о важном месте в творчестве писателя. А признание «Воскресенья» классикой русской литературы свидетельствует о его высоких художественных достоинствах.

В этом произведении писателя простой человек из народа впервые в истории мирового искусства осознал себя духовно и нравственно как силу, способную влиять на судьбы мира. Необычайное внимание к его психологии позволило углубить анализ социальных противоречий, расширить объем повествования за счет такого открытия, как «поток сознания», в основе которого лежат разнообразные связи героя с реальной действительностью.

Толстой проделал огромную работу на пути изображения народа в романе «Воскресенье» как здоровой нравственной основы жизни. Образ «мужицкой» России в его произведениях впервые предстал в таких огромных масштабах не как аллегория, а в своих реальных и зримых очертаниях. Толстой усовершенствовал принцип «текучести» человеческих характеров, основные формы психологического анализа (внутренний монолог, диалог, психологический портрет) до такой степени, что его творчество в целом рождает ощущение необходимости перемен, насильственного искоренения отживающих форм жизни. Оно знаменовало собой новый этап в развитии критического реализма, изменения внутри этого метода.

Непреходящая художественная ценность романа «Воскресенье», как и других произведений Толстого очевидна. Он много сделал для демократизации литературы и высшее ее предназначение видел в том, чтобы наслаждаться человеком. Толстой как художник навсегда останется образцом верности жизненной правде, образцом высокого служения своему народу.

ЛИТЕРАТУРА

1. Айзерман Л. С. Русская классика накануне XXI века // Литература в школе. — 1997. — № 2.

2. Буслакова Т.П. Русская литература XIX века. М.: Высшая школа, 2003.

3. Выгалов Г. Н. Они писали Льва Толстого // Литература в школе. — 1998. — № 6.

5. Гиленсон Б.А., Кременцов Л.П., Суматохина Л.В. Русская литература XIX века. 1880-1890. / Под ред. Джанумова С.А., Кремецова Л.П. - М.: Флинта-Наука, 2006 г.

6. Гудзий Н. К., Маймин Е. А. Роман Л. Н. Толстого «Воскресение» // Толстой Л. Н. Воскресение. М., 1964.

7. История русской литературы XIX века. Вторая половина. М., 1990.

8. Л.Н. Толстой: pro et contra Личность и творчество Льва Толстого в оценке русских мыслителей и исследователей: Антология. СПб.: Издательство РХГИ, 2000.

9. Лебедев Ю.В. История русской литературы XIX века. В 3-х частях. - М., 1995.

10. Лебедев Ю. В. Судьба человека и смысл его жизни в мироощущении Л. Н. Толстого // Литература в школе. — 1991. — № 1.

11. Ломунов К. Н. Лев Толстой о романе «Воскресение» // Роман Л. Н. Толстого «Воскресение»: Историко-функциональное исследование / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1991.

12. Смирнова Л. Русская литература конца XIX – начала XX века (учебник для вузов). М, ЛАКОМ, 2001.

13. Тарасов Б. Н. Дневники Л. Н. Толстого // Литература в школе. — 1997. — № 1.

14. Толстой Л.Н. Воскресенье. — М.: Художественная литература, 1977.

15. Шкловский В. Лев Толстой. Жизнь Замечательных Людей. М.: Молодая Гвардия, 1967.

[1] Ломунов К. Н. Лев Толстой о романе «Воскресение» // Роман Л. Н. Толстого «Воскресение»: Историко-функциональное исследование / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1991. С. 23.

[2] Смирнова Л. Русская литература конца XIX – начала XX века (учебник для вузов). М, ЛАКОМ, 2001. С. 196.

[3] Тарасов Б. Н. Дневники Л. Н. Толстого // Литература в школе. — 1997. — № 1.

[4] Гудзий Н. К., Маймин Е. А. Роман Л. Н. Толстого «Воскресение» // Толстой Л. Н. Воскресение. М., 1964. С. 118.

[5] История русской литературы XIX века. Вторая половина. М., 1990. С. 214.

[6] Ломунов К. Н. Лев Толстой о романе «Воскресение» // Роман Л. Н. Толстого «Воскресение»: Историко-функциональное исследование / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1991. С.29.

[7] Там же. С. 29.

[8] Тарасов Б. Н. Дневники Л. Н. Толстого // Литература в школе. — 1997. — № 1.

[9] Шкловский В. Лев Толстой. Жизнь Замечательных Людей. М.: Молодая Гвардия, 1967. С. 211.

[10] Лебедев Ю. В. Судьба человека и смысл его жизни в мироощущении Л. Н. Толстого // Литература в школе. — 1991. — № 1.

[11] Смирнова Л. Русская литература конца XIX – начала XX века (учебник для вузов). М, ЛАКОМ, 2001. С. 199.

[12] Толстой Л.Н. Воскресенье. — М.: Художественная литература, 1977. С. 156.

[13] Там же. С. 109.

[14] Там же. С. 87.

[15] Там же. С. 89.

[16] Толстой Л.Н. Воскресенье. — М.: Художественная литература, 1977. С. 38.

[17] Толстой Л.Н. Воскресенье. — М.: Художественная литература, 1977. С. 41.

[18] Толстой Л.Н. Воскресенье. — М.: Художественная литература, 1977. С. 63.