Основы могущества США
Т.В. Грачева
Соединенные Штаты в своих притязаниях на безраздельное господство проводят глобальную политику диктата, опираясь на свое могущество, которое имеет геополитические, экономические, военные, социальные и культурные основы.
США являются мировой державой, лидирующей по многим показателям. Как свидетельствуют данные Института США и Канады, несмотря на переживаемые трудности, американская экономика доминирует в мире.
В прошлом десятилетии главным ее локомотивом стали новейшие информационные технологии. Благодаря этому средние темпы роста американского ВВП составили 3,6% в год, что в полтора раза выше, чем темпы роста мировой экономики. Соединенные Штаты существенно опередили таких конкурентов, как Германия и Япония. Ежегодный прирост внутренних инвестиций достиг в США 7%, в то время как для всего мира он не превышал 3%. При этом США превратились в главный рынок для иностранных инвестиций. В конце 90-х годов американский рынок поглощал свыше 30% глобальных иностранных инвестиций. В результате на долю США приходится 45% капитализации мирового рынка, что в два раза больше доли этой страны в мировом ВВП.
Пять из десяти крупнейших транснациональных корпораций находится на территории Америки. Доллар господствует на финансовых рынках. «Если на Уолл-стрите начинают кашлять, у европейских бирж начинается воспаление легких», – это уже избитая фраза среди брокеров Франкфурта и Лондона.
Президент Буш-младший осуществил самое большое в американской истории сокращение налогов, что, по мнению, руководителей нынешней администрации, позволит стимулировать долговременный экономический рост. Ежегодный доход на душу населения составляет 36,5 тысяч долларов.
Бюджет Пентагона вырастет за два года почти на 100 млрд. долларов. Нынешняя администрация добивается увеличения военных расходов до 4% ВВП. Во второй половине нынешнего десятилетия этот показатель может увеличиться до 4,5% ВВП.
Военные расходы США, составлявшие в 1998 году 260 млрд. долл., в 2003 финансовом году достигнут почти 400 млрд. долл. В результате возникает беспрецедентная в мировой истории ситуация. Сегодня американские военные расходы составляют 40% расходов на оборону всех стран мира. Еще выше американская доля в глобальных расходах на закупку вооружений (около 65%) и на военные НИОКР (примерно 75%).
Военные основы могущества США обеспечивают ей большие политические (дипломатические), экономические, технологические (благодаря развитию технологий двойного назначения), социальные и иные преимущества.
США являются единственной страной в мире, способной осуществлять глобальное военное вмешательство. Америка имеет военные базы на территории более 30 стран. Пентагон сохраняет 100-тысячные группировки войск в Европе и на Дальнем Востоке, а также создал 50-тысячную группировку в районах Ближнего Востока и Центральной Азии. Эти войска поддерживаются мобильными силами авиации и флота. Кроме того, расположенные на территории США основные силы американской армии могут быть использованы для наращивания войск для ведения крупномасштабной войны в любом районе мира.
Благодаря своему подавляющему военному превосходству США способны, даже действуя в одностороннем порядке, уничтожить военные, экономические и политические цели противника, не считаясь при этом с позицией своих союзников.
Если Пентагон затрачивает на исследования и развитие военных технологий 28 тыс. долл. на 1 солдата, то для Евросоюза этот показатель в четыре раза меньше. Поэтому неудивительно, что в разрешении военных конфликтов Соединенные Штаты уже давно не спрашивают мнения Европы,
Наука и исследования находятся в США на уровне, о котором Европа может только мечтать. За последние 50 лет американцы 66 раз получали Нобелевскую премию за работы в области физики, 68 раз в области медицины и 42 раза – химии.
Превосходство в информационных технологиях позволяет оснастить американские вооруженные силы неядерным высокоточным оружием.
В ходе осенней кампании 2001 года в Афганистане новые системы вооружений сыграли решающую роль в боевых действиях. Это позволило избежать привлечения крупных группировок американских войск для проведения крупномасштабных наземных операций и свести потери США к минимуму.
США оккупировали лидирующие позиции и в области культуры. Американские книги, фильмы и телевизионные сериалы заполонили мировое культурное пространство.
Признаки сверхдержавности США
В последнее время ведущие американские аналитики все чаще сравнивают Соединенные Штаты с Римской империей. Сверхдержавность США, лишенная положительного духовно-нравственного основания, оборачивается великодержавным вероломством, гегемонизмом, болезненным мессианством, милитаризмом, национальным эгоизмом и авантюризмом. По сути, этот режим можно назвать тоталитарной сверхдержавностью, обладающей присущими ей политическими, военными, экономическими, технологическими и культурными признаками.
Захватнический характер политики
Захватнический характер политики является одним из признаков тоталитарной сверхдержавности, направленной на глобальную и всеобъемлющую экспансию: территориальную, экономическую, политическую, культурную и духовную. Политический курс США исходит из того, что страна, чтобы стать сверхдержавой, должна угнетать и завоевывать другие народы и манипулировать их судьбами ради собственных интересов.
Выступление Буша с Федеральным посланием в январе 2002 года было одним из самых угрожающих и воинственных в американской истории. Президент США обрисовал программу безграничной и бесконечной войны на каждом континенте и против любого режима, который стоит на пути американского правящего класса.
Это послание, по сути, стало программой завоевания мира и установления мирового господства США, что роднит американскую политику с действиями Гитлера.
Подобно Гитлеру, Буш демонстрирует поставленное с ног на голову видение мира, согласно которому маленькие и слабые государства представляют собой смертельную угрозу для самой могущественной и вооруженной по последнему слову техники державы. В 1938-1939 годах Гитлер демонизировал сначала Чехословакию, а затем Польшу в качестве угрозы национальной безопасности Германии, прежде чем оккупировать и опустошить каждую из этих стран. В 2002 году Буш нацеливается на Северную Корею, Иран и Ирак, заявляя: «Соединенные Штаты Америки не позволят наиболее опасным режимам в мире угрожать нам самым разрушительным оружием в мире».
Экономическая экспансия США, сопровождается политической и опирается на экспансию военную, которая распространилась на весь мир.
Это сочетание экономической и военной экспансии можно наблюдать в течение последней четверти века на примере американской политики на Ближнем Востоке, которая концентрировалась на установлении контроля над нефтяными ресурсами. Среди акций США на Ближнем Востоке: (1) финансируемый ЦРУ переворот 1953 года в Иране, который ликвидировал левонационалистический режим Моссадыка и восстановил диктатуру шаха; (2) вторжение США в Ливан в 1958 году; (3) крупномасштабное вооружение израильского государства и грубое игнорирование устремлений палестинского народа; (4) экономическая, военная и политическая поддержка США полуфеодальной абсолютной монархии в Саудовской Аравии; (5) бомбардировки Бейрута военными кораблями США в 1983 году и (6) начало войны против Ирака в 1991 году вместе с последующим навязыванием режима санкций, который стоил жизни нескольким сотням тысяч людей.
Монополия на силу и опора на силовые методы
Другим признаком тоталитарной сверхдержавности является монополия на силу и опора на силовые методы, которые становятся главным инструментом обеспечения глобального диктата и контроля.
В своей речи 1 июня 2002 года в академии Вест-Пойнт президент Буш представил свою стратегию, где он обозначил намерение США монополизировать право на неограниченное применение военной силы в глобальном масштабе. Выступая перед будущими офицерами, глава Белого Дома заявил, что Соединенные Штаты не смогут в дальнейшем полагаться на устрашение других стран от нападения путем угрозы массированного удара возмездия и должны будут первыми наносить удары по выявляющимся врагам.
Буш отметил также, что американская нация «должна раскрыть террористические ячейки в более чем 60 странах», то есть примерно на одной трети земного шара. «Мы должны перенести сражение на территорию противника, нарушить его планы и парировать самые серьезные угрозы еще прежде, чем они реально возникнут. В мире, в который мы вошли, единственный путь к безопасности – путь действия. И наша страна будет действовать».
Эта речь четко продемонстрировала силовую доминанту в политике США и то, как американская администрация представляет новую роль Америки в мире после 11 сентября. Буш заявил, что Соединенные Штаты не только будут в одностороннем порядке использовать свои вооруженные силы в упреждающих акциях там и тогда, где и когда они этого пожелают, но что нация также накажет тех, кто занимается терроризмом и агрессией, и будет стремиться к тому, чтобы навязать всему миру ясную мораль добра и зла. Эта речь носила программный характер. Она объединила вместе ряд позиций в нечто, что высокопоставленные официальные лица американской администрации назвали «общей основой безопасности».
При этом ставка на силу делается не только в случае защиты от угроз или обеспечения безопасности, но и для создания нового мирового порядка по американскому образцу, для достижения глобальной политической, экономической и духовной власти и гегемонии. Буш выразил это так: «Дело нашей нации всегда было больше, чем оборона нашей нации». И далее он выделил три цели, которые в Белом Доме назвали «тремя пусковыми шахтами» его внешней политики. Он сказал, что Соединенным Штатам следует стремиться «защищать мир на планете от угроз террористов и тиранов, сохранять этот мир, поддерживая хорошие отношения между великими державами, и расширять этот мир, поощряя свободные и открытые общества на любом континенте».
Эти самонадеянные заявления Президента США относительно защиты, сохранения и расширения мира свидетельствуют о глобальных устремлениях США, которые приобрели характер политического диктата и реализуются в последнее время преимущественно с применением силы.
Политический диктат и ставка на односторонние действия (унилатерализм)
Диктат США в мире, подкрепляемый военными акциями или угрозой их осуществления, был доминантой американской международной политики. Заместитель министра обороны Пол Вулфовиц, являющийся главным стратегом Пентагона в области политики, еще десять лет назад, в период президентства Буша-отца, разработал стратегию доминирования, вызвавшую немало критических замечаний. Согласно этой стратегии, Америка должна пресекать «все попытки других продвинутых индустриальных государств поставить под сомнение нашу ведущую роль или просто желание играть более значимую роль на региональном или мировом уровне». С той поры, как в 1991 году секретный документ оказался в «New York Times», в стране набирают силу мечты о неоимпериализме. Там думают над «новым инструментом», который позволит утихомирить планету, на которой царит хаос, и навести на ней порядок, разумеется, по американским правилам.
С точки зрения нынешнего руководства США, для обеспечения американского лидерства не требуется опоры на международный консенсус. Администрация Буша-младшего провозгласила курс на односторонние действия: США будут действовать вместе с союзниками там, где это возможно, но готовы действовать самостоятельно там, где это необходимо. Подобная позиция исходит из того, что американские союзники не имеют альтернативы – они будут вынуждены поддерживать Соединенные Штаты, поскольку не в состоянии действовать самостоятельно, тем более – вопреки Вашингтону.
НАТО при этом рассматривается как инструмент для реализации американских интересов в глобальном масштабе.
Высшим проявлением политического диктата США на международной арене является присвоение ими права вершить правосудие, руководствуясь при этом своими корыстными интересами и попирая нормы международного права.
Склонность к диктатуре и диктаторские тенденции проявляются не только во внешней, но и во внутренней политике США.
В октябре 2002 администрация Буша создала «теневое правительство», состоящее из 75-150 чиновников исполнительной власти, которые были размещены в безопасном, укрепленном убежище для обеспечения «преемственности власти», в качестве меры предосторожности против возможной ядерной террористической атаки на столицу США. Приказ о временной эвакуации был отдан вскоре после террористических атак на Нью-Йорк и Вашингтон 11 сентября.
В конце октября принятые меры приобрели постоянный характер. После этого чиновники, взятые с высших постов государственной службы, начиная от ранга чуть ниже члена правительства и ниже, стали подвергаться ротации с интервалом в 90 дней. Правовые документы, обеспечивающие выполнение этого плана, были подготовлены таким образом, чтобы предоставить этим чиновникам в случае катастрофы всю полноту власти исполнительного характера.
Отмечается, что наиболее зловещей чертой этого секретного правительства является то, что оно состоит исключительно из представителей исполнительной ветви власти, что полностью нарушает принцип разделения властей, составляющий сердцевину американской конституционной системы. Ни одна из двух других ветвей власти, законодательная и судебная, не была включена в планы или даже проинформирована об этом. В том случае, если бы чрезвычайному правительству пришлось приступить к исполнению обязанностей, оно представляло бы собой открыто диктаторский режим, состоящий исключительно из представителей исполнительной власти, которые располагают правом руководить военной машиной и полицией без какого-либо законодательного или юридического контроля над своими действиями.
Таким образом, администрация Буша воспользовалась «войной против терроризма» для проведения обширных изменений в характере американской внешней и внутренней политики, которые проявляются в ее милитаризации, диктаторских тенденциях, ставке на односторонние действия и наступлении на демократические права внутри страны.
Террористические атаки, в которых роль американских спецслужб и военных воспринимается с недоверием, стали предлогом для создания параллельного правительства, скрытого от законодательства. «Война против терроризма» стала основой, на которой администрация Буша начала воздвигать военно-полицейскую диктатуру, келейно управляемую «тайной кликой чиновников» и разработанную в Белом доме и в других «неразглашаемых безопасных убежищах».
Отказ от присоединения к нормам международного права и их нарушение. Презумпция «исключительности»
Неуважение и попрание норм международного права и договорных обязательств США также является одним из признаков зарвавшейся сверхдержавности.
Через полгода после президентских выборов «New York Times» жаловалась, что Буш-младший проявляет особую «заносчивость и неуважение к международному сотрудничеству». Он расторгает один договор за другим, саботирует их выполнение, так как они, якобы, не служат «американским интересам». Так было, например, в случае с Киотским протоколом по окружающей среде, который предусматривает уменьшение выбросов в атмосферу двуокиси углерода. США вышли из Договора по ПРО. Американский Сенат отказался ратифицировать Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. Соглашение по вопросам стрелкового оружия низведено до уровня пустого документа, поскольку Буш не решился прогневать всегда готовое оказать финансовую поддержку военно-промышленное лобби.
США отказываются признавать Международный уголовный суд (Римский статут).
В декабре прошлого года, когда Вашингтон подвергся террористическим актам с применением возбудителей сибирской язвы, Буш провалил соглашение по бактериологическому оружию, поскольку оно, мол, беззубое. На самом деле фармацевтическая промышленность США не хотела, чтобы ее контролировали международные инспекторы.
Следствием высокомерного отношения США к международному сотрудничеству стало то, что даже союзники Соединенных Штатов в Европе критикуют американцев за своеволие. В последнее время тон по обе стороны Атлантики становится все более раздражительным. Когда в мае прошлого года США в результате интриги потеряли свое место в Комиссии ООН по правам человека, один комментатор «Washington Post» с гневом писал: «Господствующие классы Европы никогда не простят нам, что мы создали мир, в котором они больше не господствуют ни над чем, кроме как над самодельным сыром».
О попрании США норм международного и национального права свидетельствует решение об агрессии в отношении Ирака, которое было принято даже без претензии на рассмотрение в соответствии с американским конституционным процессом, требующим формального объявления войны. Это решение противоречит и международному праву, в соответствии с которым «планирование наступательной войны» является военным преступлением.
Война против Ирака будет идти без мандата ООН. После того, как Россия заявила в Совете безопасности ООН о своем вето относительно военной операции США, руководитель фракции республиканцев в американском сенате Трент Лот уже посчитал, что согласование с международной организацией является пустой «тратой времени».
США неоднократно делали объектом своих атак мирных жителей, что международное право и, в частности, Конвенция о защите гражданского населения во время войны относит к «серьезным нарушениям».
Если вспомнить историю, то Соединенные Штаты и Британия убили по крайней мере 100 тысяч человек при бомбардировке Дрездена в 1945 году. По меньшей мере, столько же было убито Соединенными Штатами три недели спустя, в результате бомбардировки Токио. В августе 1945 года Соединенные Штаты сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, что привело к гибели приблизительно 200 тысяч людей. Во Вьетнаме общее число мирных граждан, убитых Соединенными Штатами в течение 10 лет войны, определялось в пределах двух-трех миллионов человек. Число иракских, сербских и афганских мирных граждан, убитых Соединенными Штатами в течение последнего десятилетия, еще не известно.
Следует напомнить, что некоторые из ведущих фигур, которые руководят военной политикой США сегодня, и, в частности, Чейни и Рамсфелд, участвовали в ведении «жестокой войны» против Вьетнама.
Приведенные ниже слова не соответствуют не только военному праву, но самому пониманию прав человека и человеческого достоинства – основополагающих ценностей Организации Объединенных наций. Эти слова сказаны, и они разошлись по всему миру: «Если здесь кто-то был, то это был враг. Нам поручали убивать, если там были дети и женщины». Эти слова принадлежат солдату США, возвратившемуся домой после участия в «операции Анаконда» в Афганистане. Без комментариев и опровержения они напечатаны в местной газете «Ithaca Journal» в штате Нью-Йорк и поставлены на страницу Интернета.
Гегемонистское великодержавное сознание
Имперское сознание отличало уже отцов-основателей США. Джордж Вашингтон назвал США «поднимающейся империей».
Такой признак тоталитарной сверхдержавности, как гегемонистское великодержавное сознание и связанный с ним крайний индивидуализм имеет в США патологический характер и поэтому уместно говорить о связанном с ним болезненном комплексе, который следует рассматривать, в том числе в рамках социальной психиатрии, изучающей психопатологию общества.
О комплексе гегемонистского великодержавного сознания свидетельствуют данные сравнительного опроса, проведенного «New Research Center», который продемонстрировал неадекватность самооценки американского населения и показал наличие громадной пропасти между общественным мнением в США, и в остальной части мира. Так, только 18 процентов американцев считает, что причиной террористических актов является политика США, в то время как в Западной Европе эту позицию разделяют вдвое больше опрошенных. В странах Азии в это верят 60 процентов граждан, а в исламских государствах 76 процентов. Большинство американцев придерживается мнения, что США «делают много хорошего». Однако в Западной Европе и исламских государствах такой точки зрения придерживается лишь 20 процентов граждан. А в Южной Америке, где у США особо сильное влияние, – только 12 процентов.
Ни один другой цивилизованный народ не живет в таком удовлетворении в своем собственном мире, как американцы США. Лишь немногие из них говорят на иностранных языках. Журнал «National Geographic» выявил в ходе опроса, что более чем три четверти опрошенных не смогли найти на карте мира Японию. 20 процентов даже не знали, где расположена их собственная страна. Финал первенства США по бейсболу носит название «World Series», однако играют в нем команды, возглавляющие таблицы двух лиг США.
«Террористические акты, совершенные 11 сентября, ясно показали, что мы больше не можем игнорировать то, что происходит где-то в мире», – жаловался журнал «Vanity Fair». За последние 15-20 лет американские средства массовой информации на 70-80 процентов сократили количество информации о событиях за рубежом. Их аргумент: она все равно неинтересна, поскольку не касается американцев.
Склонность к изоляционизму является одной из существенных черт Америки, оборачивающейся безразличием и высокомерием в отношении к другим странам и народам.
В 1823 году президент США Монро обнародовал названную по его имени доктрину «Америка для американцев!». Спустя 25 лет этот лозунг стал звучать как приказ. Философия и мораль изоляционизма и индивидуализма станет впоследствии хронической американской ошибкой.
Изоляционистская позиция присуща не только рядовым американцам, но и представителям власти. Так, глава фракции республиканцев в палате представителей техасец Дик Армей хвастался несколько лет назад: «Я побывал однажды в Европе и больше туда не хочу». Позднее он поправил себя, когда «открыл, что там существует мир, полный людей, которые создают себе проблемы, поскольку мы, американцы не имеем непосредственного представления о мире за пределами наших границ». Многие депутаты гордятся тем, что не имеют паспортов. Для многих жителей США заграница становится реальностью лишь тогда, когда там приходится воевать американским солдатам.
Безразличие ко всему остальному миру, характерное для массового сознания в США, в условиях обострения ситуации, быстро переходит в подозрительность, презрение, жестокость и беспощадность.
Такие тенденции появились после событий 11 сентября. Так депутату Барбаре Ли из Беркли (Калифорния), единственной в Палате представителей, кто проголосовал против военной операции Буша, потребовалась помощь полиции. В один из музеев в Хьюстоне явились сотрудники ФБР, поскольку был получен звонок анонима о том, что он будто бы видел «произведение антиамериканского содержания». Выставлен был рисунок, сделанный углем, который содержал критику политики Буша в области защиты окружающей среды.
Для великодержавного сознания характерен патриотизм. Но американский патриотизм имеет свои особенности. «Нет ничего неприятнее, чем этот патриотизм американцев на почве страха», – писал 160 лет назад один из лучших знатоков страны француз Алексис де Токвиль.
В своем выступлении 7 октября 2002 года Буш предупредил страну, что без военных действий в Ираке США вынуждены будут «подчиниться страху». «Это не Америка, которую я знаю. Это не Америка, которой я служу», сказал Буш. «Мы отказываемся жить в страхе», добавил он. Здесь Буш определил страх как мотив войны, как оправдание упреждающих боевых действий против Ирака. Цель этой войны для Буша – покончить со всеми страхами. Но, если страх станет руководящим принципом развязывания войны для других стран, то мир быстро превратится в глобальное побоище.
Когда после событий 11 сентября, проходила военная операция, любовь к отечеству приобретала иногда истерические черты, когда, например, пресс-секретарь Буша Ари Флейшер предостерег интеллигенцию, чтобы та «внимательнее относилась к тому, что говорит, что делает». Особенно ожесточенным нападкам подверглась писательница Сюзан Зонтаг: «Я предложила пересмотреть нашу внешнюю политику. Неужели это может показаться сумасшествием? Я думала, что у нас демократия, допускающая наличие разных точек зрения, но дело все больше выглядит так, будто мы невероятные конформисты и боимся критики».
Комплекс превосходства и мессианского призвания
Этот еще один комплекс, являющийся признаком тоталитарной сверхдержавности, имеет исторические корни и тесно связан с американским милитаризмом. Это подтверждается высказываниями первых лиц Вашингтонской администрации
Вице-президент США Дик Чейни, выступая в июне 2002 года на американской военной базе в Египте, заявил: «Триумф свободы и судьба цивилизованного мира зависят сегодня только от нас».
Еще раньше президент США Джордж Буш высказал мнение: «Нет ничего важнее нашего оборонного бюджета». Оба эти заявления руководителей американского государства отражают воодушевление, с которым США вступили во вторую фазу войны с терроризмом, играя роль мировой империи.
Джордж Вашингтон определял миссию Америки следующим образом: «Соединенные Штаты, кажется, назначены провидением, быть родиной человеческого величия и человеческого счастья. Результатом должно быть рождение страны, которая оказывает очищающее влияние на все человечество».
Но это влияние, как правило, насаждалось силовыми способами.
Америка убеждена в том, что именно американский вариант капитализма является универсальным и должен получить всеобъемлющее распространение в процессе глобализации. Но остальной мир все больше воспринимает глобализацию как американизацию по разбойным правилам транснациональных корпораций.
Серия скандальных банкротств крупнейших кампаний США обнажила кризис системы. Все началось с крупнейшего в истории США банкротства энергетического гиганта «Enron», который был тесно связан с администрацией США. Топ-менеджеры хорошо знали, каким надувательством был высокий курс акций их фирмы, и сбрасывали свои акции, пока они еще очень дорого стоили. Простые служащие смогли избавиться от своих акций лишь тогда, когда те практически уже ничего не стоили. Тысячи людей потеряли свою страховку по старости. Прошел не один месяц, пока факт скандального банкротства стал достоянием гласности, поскольку концерн «Enron» спонсировал стольких политиков, что «было бы проще спросить, кто еще не получал от него взяток, чем наоборот», – комментировал ситуацию радиоканал «National Public Radio». В списке лиц, которым оказывал финансовую поддержку «Enron», значился 71 сенатор из 100. В этом же списке был и сам президент Буш, и генеральный прокурор Эшкрофт. За «Enron» как снежный ком последовали другие громкие банкротства мощных корпораций, стабильность которых ранее ни у кого не вызывала сомнения.
Не может служить образцом и система распределения доходов среди американцев. Так за последние тридцать лет пропасть между самыми богатыми и остальной частью населения США постоянно увеличивалась. Сегодня она намного больше, чем в любой другой промышленно развитой стране. Почти половина громадного прироста доходов приходится на тонкий слой самых богатых американцев, которые составляют 1% всех работодателей. Бедным странам США обещали «небывалое благосостояние», при условии, что они будут следовать их неолиберальным рецептам, «но это обещание не сдержали, и страны оказались в небывалой нищете», – писал лауреат Нобелевской премии в области экономики Джозеф Штиглиц.
Парадокс американского комплекса превосходства и мессианского призвания заключается в двойных стандартах. Страна, назначившая сама себя самой образцовой в мире, постоянно изменяет тем ценностям, которые она объявила незыблемыми. Западная пресса удивленно вопрошала: в какой другой демократической стране президентом мог бы стать человек, набравший на полмиллиона меньше голосов избирателей, чем его соперник, да еще и пересчитывавшихся, как в какой-нибудь банановой республике? И может ли служить образцом для всего мира решение судить террористов военным трибуналом, где им отказывают в основополагающих правах, которые признаются за любым серийным убийцей? «Комитет адвокатов за права человека» в Вашингтоне поставил вопрос: «Когда нечто подобное делают в таких странах, как Перу, Египет и Колумбия, наше Министерство иностранных дел протестует. Что мы сможем сказать им в будущем?»
В настоящее время правительства стран – членов Европейского Союза секретно разрабатывают проект договора с США по различным вопросам, от экстрадиции подозреваемых до тайных полицейских операций, который нарушает те самые права и свободы человека, за которые так ратует Америка. Из документов, ставших известными, следует, что, несмотря на все «гарантии и меры безопасности», переговорная позиция ЕС с США противоречит Европейской конвенции по правам человека. Это, в частности, касается права на справедливый суд, неприкосновенность личной жизни, или традиционную защиту от вторичного привлечения к уголовной ответственности за одно и то же преступление.
Правительства стран – членов Европейского Союза секретно разрабатывают проект договора с США по различным вопросам, от экстрадиции подозреваемых до тайных полицейских операций, который будет иметь крайне негативное воздействие на права и свободы человека, ради защиты которых, по заявлению американцев, они и начали глобальную войну с терроризмом.
Из документов, попавших в распоряжение независимой группы «Statewatch», следящей за угрозами гражданским свободам в Европейском Союзе, следует, что планируемый договор будет предусматривать проведение совместных полицейских операций, прослушивание средств связи, а также поиск и конфискацию банковских счетов.
Европейский совет министров отказался удовлетворить запрос редактора «Statewatch» Тони Баньона о предоставлении доступа к относящимся к договору документам. Отказ был обоснован тем, что «откровенные внутренние обсуждения» имеют большее значение, чем «демократический контроль над переговорным процессом».
Как выразился Баньон: «Неприемлемо с демократической точки зрения то, что секретное соглашение должно обсуждаться с государством, не являющимся членом ЕС, без какого бы то ни было права голоса со стороны Европарламента и национальных законодательных органов, а так же гражданского общества». «Это является живейшим примером того, как фундаментальные права и принципы их защиты, создававшиеся в ЕС десятилетиями, выставляются европейскими правительствами на обсуждение ради того, чтобы соответствовать требованиям Соединенных Штатов, выдвигаемых в рамках так называемой «войны с терроризмом», – добавил Баньон.
Миссионерство является одним из главных проявлений американского комплекса превосходства и мессианского призвания. Рвение к занятию миссионерством успешно сосуществует с жаждой получения доходов. Религия приобретает все большее значение в политике США. В Республиканской партии доминирует фундаменталистское крыло. «Washington Post» писала: «Имя нового фюрера религиозных правых в Америке – Джордж Буш». Буш, в возрасте 40 лет покончивший с алкоголизмом с помощью телепроповедника Билли Грэхэма, с пылом новообращенного нарочито демонстрирует свою приверженность христианству. Он манипулирует цитатами из Библии и использует их для прикрытия и оправдания своих неблаговидных политических акций.
Нарочитая набожность и патриотизм явление «действительно не новое», писала «New York Times», «мы страна, которая создала себя сама и самоотверженно защищает свое творение. Американца делает не его кровь или происхождение».
Через 50 лет после объявления независимости США хорошо изучивший эту страну Алексис де Токвиль выразился так: «жителям Соединенных Штатов на протяжении длительного времени постоянно говорили, что они – единственный религиозный, озаренный и свободный народ. У них громадное самомнение. Они не далеки от того, чтобы уверовать, будто являются видом, выходящим за рамки человеческой расы».
Следует отметить, что вера американцев носит исключительно прагматический характер. Она рассматривается как инструмент получения материальных благ. В отличие от православной традиции, где вера проявляется в жертвенном служении Богу, в американском протестантизмевера выражается исключительно в стремлении поставить Бога на службу падшему человеку, жаждущему обогащения любой ценой.
Американская духовная традиция была заложена религиозными мятежниками, бунтарями, прибывшими в 1620 году из Англии, где они подвергались преследованиям за свой фундаменталистский протестантизм. Их религиозной программой в новом мире стало строительство «Нового Сиона» вдали от земной власти короля и ненавистных иерархов англиканской церкви. Они были убеждены, что экономический успех является видимым знаком того, что Бог на их стороне. Один из них Джон Уинтроп, основатель поселения в бухте Массачусетс, выразил это убеждение так: «Он (Бог) воздаст нам хвалу и честь, люди, увидев прекрасные плантации, будут говорить: Господь дает им процветание». Это глубокое заблуждение станет доминантой религиозного сознания американцев. Точно так же, как вера в то, что они живут в Богом избранной стране.
Якобы более высокие моральные ценности США служат для американских политиков средством для оправдания своих агрессивных устремлений. Как заметил профессор Уильям Р. Кейлор в своей работе «Мир в двадцатом столетии» (The Twentieth Century World): «Преследование американских стратегических и экономических интересов в Карибском регионе, в частности, и в Латинской Америке вообще оправдывалось, как это так часто бывало в американской внешней политике, громкими моральными принципами».
Профессор Джон Мершаймер, влиятельный советник бывших президентов Рейгана и Буша, отметил, что «вынесение решений политической элитой сильно приправлялись... морализмом». Затем он добавляет: «Однако за закрытыми дверями элиты, которые делают национальную политику, говорят главным образом на языке силы, а не принципа, и Соединенные Штаты действуют в международной системе в соответствии с велениями реалистической логики. В сущности, заметное расхождение отделяет публичную риторику от действительного ведения американской внешней политики»
Пример «языка силы» и «велений реалистической логики» можно увидеть в откровениях Збигнева Бжезинского, который примерно 25 лет назад спровоцировал катастрофическое вмешательство Соединенных Штатов в дела Афганистана и привел в движение цепь событий, достигших кульминации в трагедии 11 сентября 2001 года и в ее еще более кровавых последствиях.
Как Бжезинский признал несколько лет назад, администрация Картера лгала американскому народу и миру, когда заявляла, что США оказались вовлечены в дела Афганистана только после советского вторжения в декабре 1979 года. Следует напомнить, что Картер организовал массовую пропагандистскую кампанию по изображению американского вмешательства в дела Афганистана как акта защиты «прав человека» от советской агрессии. Эта кампания включала решение бойкотировать летнюю Олимпиаду 1980 года, которая должна была быть проведена в Москве.
Как теперь стало известно, 3 июля 1979 года Картер подписал секретную директиву — почти за шесть месяцев до ввода советских войск в Афганистан — по обеспечению тайной поддержки радикальных исламских противников просоветского режима в Кабуле. В интервью, данном в январе 1998 года французской газете Le Nouvel Obsevateur, Бжезинский заявил: он говорил Картеру, что выполнение этой директивы, вероятно, должно спровоцировать силовую реакцию Советов — которая была в точности такой, какой хотела администрация Картера. На вопрос интервьюера из Le Nouvel Obsevateur, сожалеет ли он, в свете всего того, что произошло в Афганистане, о чем-нибудь, Бжезинский ответил:
«Сожалеть о чем? Тайная операция была превосходной идеей. В результате ее реализации русские попали в афганский капкан, и вы хотите, чтобы я сожалел об этом? В день, когда Советы официально пересекли границу Афганистана, я писал президенту Картеру: «Теперь СССР получит свою собственную Вьетнамскую войну». И действительно, почти 10 лет Москва должна была вести войну, которая была слишком непомерным грузом для правительства. Этот конфликт вызвал деморализацию и привел в конечном итоге к краху советской империи».
Экономическое могущество. Комплекс экономикоцентризма и утилитаризма
Задача обогащения, реализуемая благодаря экономической экспансии США в мире, является доминирующей в американском сознании. Комплекс экономикоцентризма и утилитаризма имеет давние традиции, что отметил еще в 1840 году Алексис де Токвиль, который в своей знаменитой работе «О демократии в Америке» написал: «Таким образом, жажда богатства является обычным стимулом в действиях американцев. Все это придает их страстям прикладной характер». Стимул, который останется навсегда постоянной чертой Америки.
В прошлом году Збигнев Бжезинский сформулировал необходимость установления контроля над энергетическими ресурсами Земли во имя благополучия страны. Это происходит, не только за счет инвестиций, но и, главным образом, путем развертывания военных баз и колонизации других стран.
Так называемое американское стратегическое партнерство с другими странами «противоестественно», если оно служит очевидному стремлению США к мировому господству в ущерб другим государствам и за счет благополучия их народов.
Экономическая экспансия США есть проявление неоколониализма, который порождает антиамериканские настроения.
Филип Стивенс в статье «Уязвимость сверхдержавы», опубликованной «The Financial Times» 19 июня 2002 писал: «Проблема всех империй заключается в том, что у них слишком много приграничных территорий. Вы одерживаете победу над вестготами и вандалами, но тут приходят орды гуннов. Вы сдерживаете кельтов, но в то же время вынуждены воевать с англами и саксами. Варвары всегда у ворот.
К американской империи это не относится. В 21-м веке больше не нужно захватывать земли, чтобы распространять свое влияние. Экономическая и военная гегемония США ничуть не менее действенна, чем прямой контроль над территорией. Но, поскольку мощь США беспрецедентна, то они, подобно их многим предшественникам, ощущают себя беспрецедентно уязвимыми».
Экономической экспансии США способствуют и международные экономические организации, такие, например, как МВФ, которые, как справедливо заметил Филип Стивенс, «служат интересам США, способствуя их обогащению».
Интересы США в мире и возможности их реализации
В соответствии с Ежегодным докладом министра обороны США Президенту и Конгрессу (2002 г.) главной целью американских ВС является «защита и продвижение американских национальных интересов, а в случае, если сдерживание оказывается безуспешным, ликвидации угроз этим интересам». К основным интересам в докладе отнесены «обеспечение безопасности США и свободы их действий, соблюдение обязательств перед союзниками и друзьями, а также обеспечение жизнеспособности и производительности глобальной экономики». Это предельно широкое толкование национальных интересов отличается от того, что было заложено в стратегии национальной безопасности США в 2000 году.
В соответствии с текстом этого документа национальные интересы США подразделяются на три группы: жизненно важные, важные национальные интересы и гуманитарные и другие интересы.
Жизненно важные интересы напрямую связаны с обеспечением жизнедеятельности государства и общества, а их защита предполагает применение американских вооруженных сил в одностороннем порядке в любой точке земного шара. Жизненно важными признаются также интересы транснациональных корпораций, штаб квартира которых находится на территории США, и иныхамериканских кампаний, действующих за пределами Соединенных Штатов.
Важные национальные интересы соотносятся с созданием миропорядка, отвечающего требованиям США, и их обеспечение предусматривает привлечение войск союзников и друзей Соединенных Штатов, и, прежде всего, союзников по НАТО.
Что же касается третьей категории, гуманитарных и иных интересов, то они ориентированы на изменение мировой цивилизации по американскому образцу, путем внедрения в массовое сознание американских ценностей и наказания тех, кто сопротивляется этому процессу.
Военная мощь играет в США главную роль в обеспечении национальных интересов. Новый подход к национальным интересам, отраженный в ежегодном докладе министра обороны, требует от ВС обеспечения свободы действий США в мире и возможностей контроля и регулирования глобальной экономики.
Американская военная стратегия ориентирована на три основные задачи, связанные с обеспечением национальных интересов:
· Формирование международной среды,
· Готовность к действиям в любых кризисных ситуациях,
· Подготовка к любым сценариям неопределенного будущего.
Одним из основных способов формирования международной среды является присутствие, в том числе постоянное базирование и временное развертывание сил в любой точке мира, проведение учений, военное сотрудничество в форме торговли оружием и обучения иностранных военнослужащих. Как полагают американские военные стратеги «присутствие там» в отличие от «необходимости добраться туда» является эффективным способом достижения военно-политических и экономических целей.
США, объявляя себя глобальной державой, не скрывают того, что их интересы имеют глобальный характер, что требует глобального присутствия в мире. Обеспечить такое присутствие призвана новая система объединенного командования, план создания которой вступает в силу с начала октября 2002 года.
Этот план:
· создает новое боевое командование, Северное командование, задачей которого является защита Соединенных Штатов. В его зону ответственности входят США, Канада, Мексика и части Карибского региона;
· включает Россию и Каспийское море в зону ответственности Европейского командования;
· закрепляет за Тихоокеанским командованием обязанность оказывать содействие Европейскому командованию с дальневосточной частью России;
· вводит Антарктиду (вопреки нормам международного права) в зону ответственности Тихоокеанского командования.
Как отметил Рамсфельд: «(План) преобразовывает и модернизирует военную структуру США в целях лучшего противодействия угрозам 21 века». Впервые зоны ответственности боевых командований покрывают всю Землю.
Геополитическое и геостратегическое измерение нового конструкта планирования в области обороны сводится к формуле «4+2+1», где:
· «4» означает силы передового базирования, размещенные в четырех регионах мира: Европе, Северо-Восточной Азии, Восточном побережье Азии, Среднем Востоке/Юго-Западной Азии. Эти силы, в соответствии с американской военной стратегией должны быть способны вести 4 локальных войны, либо участвовать в иных операциях ограниченного масштаба.
· «2» – силы, позволяющие вести одновременно две крупномасштабные войны при поддержке сил передового базирования и
· «1» – это силы, обеспечивающие при этом внутреннюю безопасность территории США.
Подобный подход к планированию в области обороны и строительству ВС принципиально отличается от подхода, существовавшего ранее и предусматривающего формирование сил, способных вести одновременно две крупномасштабные войны против Ирака и Северной Кореи.
Новая американская военная стратегия претерпела серьезные изменения геополитического и геостратегического характера. Нынешний подход значительно расширяет не только территориальные рамки возможных войн, но и основания, а также способы применения ВС США, а вместе с этим и их задачи.
Вопрос о росте числа оснований применения ВС напрямую связан с так называемыми ситуациями ограниченного (меньшего) масштаба, к которым МО США относит следующие операции с участием ВС:
· Гуманитарные интервенции,
· Операции по поддержанию мира,
· Операции по принуждению к миру,
· Операции по разделению противоборствующих сторон,
· Операции по предоставлению гуманитарной помощи,
· Операции по контролю за зонами запрета для полетов,
· Морские блокады,
· Операции по демонстрации военной силы,
· Операции по эвакуации гражданского персонала из зон конфликтов,
· Операции по борьбе с контрабандой наркотиков,
· Операции по поддержке (прикрытию) миссий других агентств,
· Операции на территории США по ликвидации последствий применения ОМУ.
По мнению американских стратегов, к ситуациям ограниченного (меньшего) масштаба относятся все операции, в которых задействованы военные, но при этом их действия отличаются от традиционных задач, выполняемых ими при ведении войны на ТВД. Вместе с тем, это деление крайне условно и является ловким информационно-психологическим ходом, направленным на то, чтобы скрыть истинный размах военных приготовлений США, поскольку указанные выше операции могут послужить удобным поводом для развязывания крупномасштабной войны, и быть, по сути, ее начальным этапом. Кроме того, опыт Косово и Афганистана показывает, что в подобных операциях могут применяться силы (в частности ВВС) в объеме, сопоставимом с операцией масштаба ТВД.
Подобный подход свидетельствует о милитаризации внешней и внутренней политики США, о переходе этой страны от мер дипломатии с позиции силы к глобальному силовому военному вмешательству в дела суверенных государств.
В Соединенных Штатах произошел пересмотр роли различных компонентов национальной мощи. Если раньше военные средства дополняли и подкрепляли политические, экономические, социальные и информационные компоненты национальной безопасности, то теперь военная мощь становится доминирующим элементом всей ее системы.
Подобная трансформация происходит за счет милитаризации всей государственной машины и политики, жизни общества и общественного сознания, а также расширения оснований применения ВС, их задач и функций.
ВС США призваны в настоящее время выполнять следующие нетрадиционные для них виды задач, которые в документах, регулирующих действия американских военных, рассматриваются как их функции:
Политические (В американской военной стратегии существуют два критерия решительной победы в войне. Это оккупация территории или смена режима. Примерами выполнения ВС США политических задач по смещению режимов являются Югославия, Афганистан, неудачная попытка, предпринятая Пентагоном в Венесуэле, и сценарий, разработанный для операции в Ираке),
Дипломатические (Как показывает опыт Югославии, Афганистана и других стран дипломатические задачи предполагают установление выгодных для США контактов с военным руководством и военнослужащими других стран, сотрудничество с оппозицией режимам, неугодным США, действия по формированию пятой колонны. Американские стратеги исходят из того, что расширение двустороннего и многостороннего сотрудничества в подготовке ВС, «демонстрации флага» и другие контакты с военными разных стран, будут убедительным подтверждением лидерства США в мире, таким же по воздействию, как и наличие военных баз на зарубежных территориях),
Полицейские (Борьба с наркотиками (Колумбия), терроризмом (Афганистан), распространением ОМУ (Ирак) служит поводом для вмешательства в регионы представляющие для США интерес, с последующим закреплением там своего военного присутствия и установлением политического, экономического и информационного контроля),
Судебные (Примером выполнения таких функций служат военные комиссии, предусмотренные для рассмотрения дел военнопленных, захваченных в Афганистане),
Психологические (Американские военные призваны выполнять такие традиционные для ЦРУ задачи, как, например, дезинформация и черная пропаганда, а также воздействие на лиц, принимающих решения. Все это рассматривается как деятельность по обеспечению стратегического влияния. В связи с этим Рамсфельд сказал: «Нашей целью является не только ведение и победа в войнах, но и их предотвращение. Для достижения этого нам необходимо искать способы оказания влияния на лиц, принимающих решение в структурах потенциального противника, для того чтобы не только удержать их от использования имеющихся вооружений, но, в первую очередь, максимально возможно сдержать их от создания новых опасных возможностей»),
Духовные (К этим задачам относятся распространение американских ценностей, борьба против традиционных ценностей на территории противника, в том числе путем уничтожения культовых объектов. Примером тому является Косово, где в ходе боевой операции, было уничтожено 100 православных церквей и монастырей, многие из которых имели многовековую историю.
Военная стратегия США исходит из необходимости претворить в жизнь американское видение мира. По мнению американских военных аналитиков, для выполнения этой задачи по «формированию будущего» потребуются более гибкие и мобильные ВС. Они должны быть ориентированы на создание такого миропорядка, где преобладают американские ценности, и Америка остается единственной сверхдержавой политическим, экономическим и духовным лидером.
Активизация усилий США по наращиванию агентурно-разведывательных возможностей, которые будут способствовать лучшему пониманию культуры и государственного устройства других стран, также свидетельствует, что функциям духовного характера придается особое значение в эпоху войн, где самым существенным становится цивилизационный фактор.
Наступательный характер американской политики требует изменений самой философии военной стратегии.
Американские военные аналитики полагают, что традиционные боевые столкновения по принципу «сила против силы» стали анахронизмом. На смену массовости в военном деле приходят оснащенные современными технологиями, более мобильные, независимые и эффективные подразделения, которые могут действовать полуавтономно и на большую глубину ТВД. Для этого необходим хорошо подготовленный и оснащенный личный состав, способный оценить ситуацию и принять тактически и технически целесообразные решения при одновременном сокращении рисков. Такой подход полностью соответствует концепции ведения так называемых сетевых войн. В узком смысле под сетевой войной понимается война с использованием компьютерных возможностей, включая интранет. В широком смысле, сетевая война – это война против сетевой организации, ведущаяся с использованием сетевых принципов боевых операций.
США отходят от традиционного для них способа ведения войны на истощение, так называемых войн второго поколения, характерных для индустриального века. Считается, что этот стиль ведения войны имеет тенденцию к линейности и медленному продвижению на поле боя значительных масс личного состава и техники с целью физически уничтожить противника или угрожать ему уничтожением. Как отмечают американские аналитики, в промышленном отношении стимулируют соперничество в сфере применения методов массового производства, чтобы обеспечить мобилизацию, обучение, оснащение и развертывание ВС.
Боевые действия третьего поколения рассматриваются стратегами США как нарушающие линейность поля боя, где проявляется стремление к комбинации «пространства и времени» в противостоянии с противником. Речь идет о создании, выявлении и использовании уязвимых мест или пробелов во вражеских замыслах и применении войск до того, как противник сможет отреагировать на угрозу. Целью таких военных действий является подавление воли противника к сопротивлению уже на ранних стадиях конфликта путем его дезорганизации его способности оценить ситуацию, внесения хаоса в систему разведки, управления войсками и лишения его возможности принять контрмеры. По мнению американских стратегов, это может быть сделано путем раскрытия замысла противника и срыва его намерений посредством внезапных нападений, а также создания препятствий усилиями высокоподвижных, рассредоточенных слаженных войск, которые быстро концентрируются для выполнения задания и столь же быстро рассредоточиваются по завершению операции. Этот тип боевых действий избавляет задействованные силы от громоздкой структуры поддержки, характерной для войны первого поколения.
Отмечается также, что военные действия второго и третьего поколений имеют тенденцию к взаимопроникновению, т.е. в конфликте могут присутствовать элементы и того и другого типа.
Сетевые войны, о которых говорилось выше, относятся уже к войнам четвертого поколения. К ним относят действия нерегулярных сил, мотивированных объединяющими факторами идеологического, религиозного, этнического или криминального характера, стремлением к власти, жаждой мести и т.д. Такие нерегулярные силы нередко взаимодействуют с регулярными войсками и поддерживаются ими. Такие группировки осуществляют так называемые «ассиметричные военные действия», включая террористические акты в отношении гражданского населения и компьютерных систем, создают угрозу применения ОМУ. Специфика войн четвертого поколения требует трансформации вооруженных сил, направленной на то, чтобы компенсировать собственные слабости в ассиметричных военных действиях, добиваясь их симметричности, в том числе путем адаптации к противнику и навязывания ему собственных правил противостояния. В связи с этим предлагается отойти от преимущественной ориентации на крупномасштабные войны на ТВД и перейти к скорейшему решению задач по выработки стратегии ведения войн четвертого поколения, включая сетевые войны, что предполагает повышение способности применять различные сочетания и виды группировок ВС, создавая их с учетом конкретных обстоятельств.
Одним из ведущих стратегических принципов при этом является принцип адаптивности. О нем много говорит сейчас руководство Пентагона. Он заложен в новую военную стратегию США в форме установок на адаптивное планирование, адаптацию к противнику, к союзникам (путем создания неформальных коалиций, как это было при подготовке и проведении операции в Афганистане), а также адаптацию к условиям ведения войны, полю боя, населению (примером чему также может служить Афганистан).
В Четырехлетнем докладе о состоянии обороны приведена структура крупномасштабных операций, которая включает следующие цели:
1. Уничтожить способность противника к наступлению на всю глубину его территории;
2. Обеспечить благоприятные условия для действий ВС США в регионе;
3. Создать отвечающие интересам США политические условия для прекращения боевых действий;
4. Ликвидировать способность агрессора к каким-либо силовым действиям с применением обычных или ассиметричных средств.
Очевидно, что задачи, выполняемые ВС при достижении указанных целей, выходят далеко за рамки боевых и требуют новых, нетрадиционных подходов к военному строительству, оперативному искусству и боевой подготовке с учетом изменившихся геополитических и геостратегических условий.
Геополитика и геостратегия США как угроза мировому сообществу
Американская геополитика и геостратегия исходят из необходимости обеспечения и закрепления безусловного лидерства Соединенных Штатов во всем мире. Эта цель закреплена в новой военной стратегии США, «Четырехгодичном докладе о состоянии обороны», где сказано: «Как глобальная держава Соединенные Штаты имеют важные геополитические интересы во всем мире». Следует отметить, что в этой цитате США названы не «единственной сверхдержавой», как это ранее было принято в американской политической риторике, а «глобальной державой», объявляющей весь мир сферой своих геополитических интересов.
В издаваемом МО США документе «Руководство в области военного планирования» определены две главные цели: «расширить сферы военного присутствия по всему оперативному спектру и обеспечить ВС США средствами, позволяющими адаптироваться к внезапности».
Проецирование военной мощи на все геополитическое мировое пространство и формирование в связи с этим значительного объема военных возможностей являются одними из главных принципов, определяющих геостратегические цели военной политики США.
Новый геополитический конструкт в области военного планирования, изложенный в упомянутом выше Руководстве, основан на обеспечении действий ВС США, сформированных по «региональному принципу», размещенных в районах передового базирования и развернутых в Европе, Северо-Восточной Азии, побережье Восточной Азии, Среднем Востоке и Юго-Западной Азии. Эти силы должны быть способны обеспечить обязательства США перед союзниками и друзьями, пресечь акты насилия и отразить агрессию, предпринятую в отношении территории США, вооруженных сил страны, ее союзников и друзей. Однако поддержка «союзников и друзей США», учитывая то обстоятельство, что США делают ставку на неформальные, «плавающие коалиции», отвечающие исключительно американским геополитическим интересам, в сущности, означает расширение американской экспансии и агрессии под прикрытием выполнения союзнических обязательств. Таким образом, все три указанные геостратегические установки, ориентированы на достижение геополитических целей США мире с опорой на силовые методы.
О неограниченных геополитических притязаниях США на мировое господство свидетельствует и «Четырехлетний доклад о состоянии обороны», где вооруженные силы США ориентированы на ведение «крупномасштабных операций в глобальном масштабе, обладающих подготовкой для эффективного ведения широкого спектра боевых действий в самых разнообразных географических условиях».
США рассматривали в качестве своей коренной геополитической цели установление господствующего положения, прежде всего, в Евразии. Ее решение, как давно утверждал Бжезинский, является ключом к обеспечению американского мирового господства. Как он объясняет в своей книге Великая шахматная доска (The Grand Chessboard), опубликованной в 1997 году, Евразия является «шахматной доской, на которой продолжает разыгрываться борьба за мировое первенство, и эта борьба включает геостратегию — стратегическое управление геополитическими интересами».
Говоря о значении господства США в этом регионе, Бжезинский пишет: «Для Америки главным геополитическим призом является Евразия. В течение половины тысячелетия в мировых отношениях господствовали евразийские державы и народы, которые боролись друг с другом за региональное превосходство и стремились к мировому господству. Сегодня неевразийская держава доминирует в Евразии — и глобальное первенство Америки напрямую зависит о того, как долго и насколько эффективно сохранится ее преобладание на Евразийском континенте».
Бжезинский определяет одно большое препятствие, существующее для реализации Америкой своих имперских амбиций: отсутствие общественной поддержки программы завоевания мира. Америка, пишет он, «является слишком демократичной дома, чтобы быть властной за границей. Это ограничивает использование мощи Америки, особенно ее способности к военному устрашению. Никогда ранее популистская демократия не добивалась международного верховенства». Только в исключительных обстоятельствах правители Соединенных Штатов могут оказаться способными вызвать «народные чувства», необходимые для «стремления к власти». Такими обстоятельствами могут быть, пишет Бжезинский, «условия внезапной угрозы и вызова общественному чувству национального благополучия».
Для тех, кто задает себе серьезные вопросы о том, как стало возможным, что весь огромный аппарат разведслужб Соединенных Штатов спал на посту утром 11 сентября, стоит поразмыслить над более глубоким смыслом слов Бжезинского.
Средоточием геополитических интересов США является Россия. Трагедия на Балканах стала начальным этапом подготовки к агрессии в отношении нашей страны. Милошевич, выступая в феврале 2002 года на заседании Гаагского трибунала, сравнил стратегию Клинтона в войне в Косово с действиями Гитлера по созданию стратегической базы для организации нападения на Россию.
Война в Югославии является четко продуманным геостратегическим сценарием США анти-российской направленности, который реализовывался Вашингтоном в течение более 50 лет. Он разворачивался в два этапа.
Первый закончился в 1991 году развалом Советского Союза.
Второй, скорее всего, будет следовать югославской схеме, которую президент Буш-младший назвал «моделью прогресса на Балканах». События в Югославии показывают, что конечной целью здесь будет превращение республик бывшего Советского Союза из национальных государств в опустошенные территории, являющиеся маленькими протекторатами под властью Вашингтона и его младших союзников по коалиции.
Вашингтон развязал войну, потому что уничтожение Югославии рассматривается как ключ к «умиротворению» Балкан, а Балканы, в свою очередь, являются южным стратегическим флангом бывшего Советского Союза.
Если США консолидируют свою власть на Балканах, угроза войны в отношении России возрастет многократно.
С геополитической точки зрения, реализация «косовской модели» в отношении России означает обеспечение США доступа к ресурсам бывших советских республик, укрепление Вашингтоном своей власти на всем постсоветском пространстве, что даст в дальнейшем возможность направить всю военную мощь против Китая и Индии с целью их государственной дезинтеграции и превращения мелкие протектораты.
Ближний Восток и Центральная Азия, взятые вместе, располагают более чем двумя третями мировых запасов нефти и природного газа. Хорошо известно, что в продолжение десятилетия после распада СССР США проводили активное дипломатическое наступление в Центральной Азии, ориентируясь, прежде всего, на перспективу установления контроля над огромными нефтяными запасами бассейна Каспийского моря.
Террористические акты стали удобным поводом для активного внедрения ВС США в регионы Средней Азии и Кавказа. Через «кампанию против терроризма» Соединенные Штаты вошли в сердце Евразийского континента, который всегда расценивался как центр мировой геополитики.
Они обеспечили свое военное присутствие в Узбекистане, Таджикистане, Киргизстане и Казахстане.
Это дало США возможность оказывать доминирующее влияние на положение дел в этом стратегически важном и богатом ресурсами регионе земного шара. Здесь находится огромное Тенгизское нефтяное месторождение, принадлежащее Казахстану. В Туркменистане, располагаются гигантские запасы природного газа. На другом берегу Каспийского моря, находится Баку, центр добычи нефти на прибрежном шельфе.
Данные, приведенные газетой «The Washington Post» свидетельствуют, что нефть и природный газ постоянно повышают стратегическую ценность этого региона. В Казахстане и в Туркменистане имеются очень большие запасы и того, и другого. Геологи неуклонно повышают свои оценки разведанных запасов месторождений под Каспийским морем. Министерство энергетики США сегодня заявляет, что Казахстан, возможно, располагает 95 млн. баррелей нефти, или почти в 4 раза больше, чем разведанные запасы Мексики. Американская компания «Chevron» первой сделала крупный взнос в разработку казахской нефти и эта компания – сегодня переименованная в «Chevron Texaco» – вкладывает в Казахстан миллиарды долларов. «В этой стране у нас огромные интересы в сфере экономики и энергоресурсов, – сказал один высокопоставленный официальный представитель США в Казахстане. – Это часть нашей национальной энергетической стратегии». К 2015 году Казахстан и его прикаспийские соседи могут стать одним из важнейших в мире источников нефти, сказал этот официальный представитель.
Таким образом, Казахстан является одним из важнейших регионов, где серьезно сталкиваются геополитические интересы США и России.
Можно прогнозировать также напряженность между бывшими республиками Средней Азии и Афганистаном из-за водоснабжения. Река Аму-дарья, важный и уже сегодня чрезмерно используемый источник воды для Узбекистана, Таджикистана и Туркменистана, на протяжении многих километров служит демаркатором таджико-афганской и узбеко-афганской границ. Теперь, когда международные доноры пообещали восстановить экономику Афганистана, включая и ее сельскохозяйственный сектор, неизбежно возрастет использование Афганистаном водных ресурсов Аму-дарьи, что может привести к конфликтам, в том числе вооруженного характера.
США особенно озабочены тем, кто будет определять маршрут трубопроводов, которые будут доставлять энергетические ресурсы Центральной Азии на мировой рынок. Консорциум нефтяных компаний дал предварительное одобрение этого проекта стоимостью в 3 млрд долларов. (Ведущей компанией этого консорциума является British Petroleum — факт, который бросает свет на ревностную поддержку премьер-министром Тони Блэром военной интервенции США в Центральной Азии.).
Британская ежедневная газета Guardian 30 января 2002 года написала: «кажется, что каждый новый поворот в войне против терроризма создает после себя новый аванпост Пентагона в Азиатско-Тихоокеанском регионе — от бывшего Советского союза до Филиппин. Одним из устойчивых последствий войны могло бы быть то, что равнозначно военному окружению Китая».
Генерал Томми Фрэнкс, командующий Центральным командования вооруженных сил США, в зону ответственности которого входит Афганистан, подтвердил, что американские солдаты останутся в Афганистане «на долгое, долгое время». Описывая ситуацию в Афганистане, г-н Фрэнкс сравнил ее с ситуацией в Южной Корее, где американские вооруженные силы базируются на протяжении вот уже более полувека.
С точки зрения геостратегии у американцев существует целая система мер, направленных цивилизационное подавление и психологическое и духовное подчинение народов среднеазиатских стран.
Подобно Афганистану, все пять среднеазиатских стран – Казахстан, Киргизстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан – стали объектом так называемой «политики по строительству нации». Это одно из важных направлений американской геостратегии, ориентированных на демонтаж традиционного уклада (образа жизни) народов и насаждение в их среде американских ценностей. Это то, что можно назвать цивилизационным террором.
«Мы хотели усилить свое влияние в данном регионе и, кроме того, продвигать там американские ценности, – сказал сотрудник Пентагона Джеффри Стар, который, будучи помощником министра обороны США, отвечал за связи с этими республиками при второй администрации Клинтона.
Для проведения политики «децивилизации» США используют целый арсенал средств.
Это, прежде всего, финансовая помощь. За первое полугодие 2002 года помощь Соединенных Штатов Казахстану, Киргизстану и Узбекистану достигла в совокупности 442 млн. долл. В 2002 году американская военная помощь одному лишь Узбекистану оценивается в 43 млн. долл.
Газета «The Washington Post» в номере от 27 августа 2002 года так описывает схему этой «помощи»: «Американцы помогают среднеазиатам учиться жить и работать в условиях рыночной экономики, преподают им английский язык, готовят и развертывают современные вооруженные силы, развивают независимые средства массовой информации (СМИ) и создают общественные объединения, чтобы сформировать гражданское общество. Агентство США по международному развитию держит двух «специалистов по демократии» для этого региона в казахской столице Алма-Ата плюс по одному специалисту в Узбекистане и Киргизстане». Таким образом, для подчинения других стран своим геополитическим интересам Соединенные Штаты используют широкий спектр способов воздействия, включая политические, экономические, информационные, психологические и собственно военные.
Военные стран трех вышеназванных стран поддерживают отношения с Национальной гвардией какого-либо из штатов США: Казахстан – с Аризоной, Киргизстан – с Монтаной, Узбекистан – с Луизианой.
Грузия стала пятой бывшей советской республикой, которая приняла американских военных. Это первое развертывание военных сил США в Кавказском регионе, примыкающем к одному из самых крупных в мире нефтяных месторождений.
Согласно анализу STRATFOR, размещение американских войск в Грузии является «большой стратегической победой» Соединенных Штатов. В анализе говорится о возрастающем давлении США по всей западной и южной границе России, о возможной роли Грузии как базы для атак США на Ирак, о близости Грузии к местоположению трубопроводов, которые планируется использовать для доставки каспийских нефти и газа на мировой рынок, а также говорит о возрастающем влиянии Вашингтона на соседей Грузии, особенно на богатый нефтью Азербайджан.
«Военное присутствие США поможет обеспечить то, что большая часть нефти и газа из бассейна Каспийского моря пойдет в западном направлении, — пишет STRATFOR, — минуя Россию и Китай, геополитических конкурентов Соединенных Штатов».
Существуют и другие стратегические выводы, касающиеся сокращения российского влияния в этом регионе и возрастания роли Турции, ключевого союзника США и одного из главных традиционных противников России.
Турецкое влияние в этом регионе постепенно нарастает — как в Азербайджане, население которого является преимущественно тюркоязычным, так и в Грузии, где Турция сегодня отняла у России статус самого крупного торгового партнера.
Согласно сообщениям из Стамбула, Азербайджан, Грузия и Турция закончили работу над трехсторонним соглашением о региональной безопасности. Как сообщается, документ включает статьи о борьбе с терроризмом и организованной преступностью, а также защите ряда нефтепроводов, особенно поддерживаемого США проекта Баку-Тбилиси-Джейхан, который предусматривает транспортировку каспийской нефти через Азербайджан, Грузию и Турцию к побережью Средиземного моря.
Сообщается, что соглашение включает использование Турцией авиабаз в Азербайджане, что будет означать первое размещение турецких войск на Кавказе со времен Первой мировой войны.
Все действия контролируются и осуществляются под руководством США. Турецкий премьер-министр Бюлент Эджевит обсудил вопрос о базах в Азербайджане в ходе своего визита в Вашингтон. Турецкий персонал также направляется в Грузию для работы по модернизации ее военной инфраструктуры. Примечательно то, что данный трехсторонний договор не включает Армению, которая имеет общую границу со всеми этими тремя странами. Армянские представители выразили озабоченность тем, что новое соглашение о военном сотрудничестве может подтолкнуть Азербайджан к возрождению своих притязаний на Нагорный Карабах, и привести к возобновлению боевых действий.
Серьезную опасность представляют агрессивные планы США в отношении Ирака. При этом в США не было представлено ни одного доказательства того, что Саддам Хусейн имел какое-то отношение к террористическим актам 11 сентября. Даже американское ЦРУ больше не делает подобных заявлений.
Безрассудность американской внешней политики вызывает серьезное беспокойство в Европе среди союзников США. Так глава по внешним отношениям Евросоюза Кристофер Паттен, выразил тревогу по поводу того, что военный успех США в Афганистане «возможно, усилил некоторые опасные инстинкты: что использование военной мощи является единственной основой действительной безопасности; что США могут полагаться только на себя и ни на кого иного; и что союзников можно использовать как необязательное приложение».
В настоящее время по вине США вся структура международных отношений подвергается дестабилизации. Любое правительство, которое вступает в конфликт с американской внешней политикой, сегодня рискует стать мишенью для военного нападения во имя «войны с терроризмом».
США не останавливаются ни перед чем при достижении своих экономических и геостратегических целей. Проводя операцию в Афганистане, они пустились в авантюру в регионе, который изобилует ядерным оружием и расколот социальными, политическими, этническими и религиозными столкновениями, осложняющимися крайней нищетой.
New York Times в статье, опубликованной 2 октября 2001 года под заголовком «В Пакистане, ненадежном союзнике», пишет: «Планируя на главную роль в «войне против терроризма» это слабое и беспокойное государство, Америка стоит перед лицом опасности подталкивания катаклизма в месте, где гражданское насилие является обычным делом, и где существует ядерное оружие».
Война против Ирака тоже связана с громадными рисками, начиная от полнейшей дестабилизации ситуации на Ближнем Востоке и кончая планетарным конфликтом между христианами и мусульманами, о котором в Америке твердят уже не один год. Буш делает все, чтобы это предсказание сбылось.
О том, что действия США представляют угрозу мировому сообществу, говорят даже их европейские союзники. Так, в частности, Герхард Шредер в своем интервью испанской «El Pais», опубликованном 6 сентября 2002 года, заявил: «По имеющейся у меня информации, никто не имеет четкого представления о том политическом режиме, который может установиться на Ближнем Востоке или в умеренных арабских странах, или о том, к какому политическому режиму приведет военная интервенция в Ираке. А это знать необходимо. Аргументов против начала военной интервенции настолько много и они настолько вески, что я был бы против возможного нападения, даже если бы ООН высказалась за его проведение».
Главное содержание современной американской глобальной стратегии составляет утверждение статуса США как единственной сверхдержавы путем использования антитеррористических лозунгов и под прикрытием войны с терроризмом.
Однако действия США контрпродуктивны и представляют угрозу всему миру. Они чреваты серьезными разрушительными последствиями для самих Соединенных Штатов. Как писал английский историк Герберт Баттерфильд: «В истории самые тяжелые удары с неба падают на головы именно тех, кто полагает, что может контролировать течение событий самостоятельно, играя в провидение не только для себя самого, но и предсказывая отдаленное будущее, смотря в него через призму ошибочных расчетов и делая рискованные ставки там, где не допустима малейшая ошибка».
|
