Для внутриполитической жизни полиэтнического и поликонфессионального Судана характерно наличие в постколониальный период ряда конфликтов и трений, трудно поддающихся урегулированию. В прошлом они не раз являлись причиной широкомасштабных вооруженных столкновений, гражданской войны между мусульманским Севером, где преобладает арабское население, и Югом, где большинство жителей составляют представители негроидной расы, часть из которых - христиане либо язычники. Своими корнями вооруженные конфликты в Судане, как и в ряде других африканских стран, уходят не только, а во многих случаях не столько в колониальное прошлое, сколько в постколониальный период истории. На это, в частности, указывает то обстоятельство, что многие конфликты и войны на Африканском континенте возникали на протяжении последнего полувека уже после обретения африканскими странами политической независимости.

Эти конфликты, гражданские войны (и внутрисуданские не являются исключением) сопровождаются огромными человеческими жертвами, дезорганизацией общественной и хозяйственной жизни, невосполнимыми материальными потерями. Межэтнические и межконфессиональные трения и вооруженные столкновения, принимающие затяжной характер междоусобные войны создают угрозу утраты государственности, формируют огромный конфликтогенный потенциал, который чреват тяжелыми последствиями для самих этих стран, соседних государств и близ расположенных регионов, для Африканского континента и, наконец, для человеческой цивилизации в целом. Достаточно сказать, что в ходе внутрисуданских конфликтов за последние более чем три десятилетия погибло свыше 2 млн. человек, примерно 4 млн. суданцев стали беженцами, из которых около 1 млн. вынуждено было бежать за пределы страны. Каждый день внутрисуданских конфликтов обходился Судану, относящемуся к наименее развитым государствам мира, более чем в 1 млн. долл. И без того неблагополучная во многих отношениях, эта страна в условиях искусственно проводившейся правившими режимами исламизации стала превращаться в один из центров международного терроризма, выступившего под знаменем религии.

Факторы, послужившие основой для вспышки вооруженных конфликтов в Судане уже в условиях политической независимости, имеют как историко-цивилизационный, в том числе этнический и религиозный, так и экономический характер. Но главным образом они порождены социально-политическими причинами.

Как и во многих странах Африки, в Судане границы сложились в колониальный период, в известной мере искусственно и пролегли по районам проживания и миграции нескольких этносов и поселенческих общностей. Новейшая история народностей Судана была наполнена конфликтами за контроль над естественными природными источниками существования - пахотными угодьями, пастбищами, караванными путями, источниками воды и т.д. Отсутствие уже в постколониальную эпоху заметного прогресса в экономическом развитии консервировало высокую, почти полную зависимость численно быстро растущего местного населения от природных факторов существования и служило мощной подпиткой накопления в стране конфликтогенного потенциала.

Непосредственными и главными причинами вооруженных конфликтов в этой крупнейшей африканской стране явились неэффективное управление, широкомасштабная коррупция, губительная политика авторитарных режимов, осуществлявших насильственную исламизацию районов, населенных христианами и последователями языческих религий (анимистами). Негативную роль сыграла и непопулярная, если не сказать авантюристическая, экономическая политика, проводившаяся центральными властями, которые нередко сознательно раздували конфликты между различными этносами и конфессиями, партиями и политическими движениям и ради сохранения своего контроля над различными регионами страны.

Основные современные конфликты в Судане - порождение губительной политики правивших в стране режимов, следствие других вышеотмеченных внутренне взаимосвязанных факторов. Центральная власть на Севере страны своей политикой насильственной исламизации Юга, произвола и грубого давления на оппозиционные силы и мятежные племена и территории с использованием армии и других силовых структур не раз провоцировала подъем антиправительственных вооруженных движений и противостояния. Их активизация, наблюдаемая с середины 50-х годов, сопровождалась вспышками гражданской войны - в 1983 г., неоднократно в 90-е годы ХХ в., происходила на фоне затяжного экономического кризиса и обострения социальных проблем (низкий, полунищенский уровень жизни подавляющей массы населения, гиперинфляция, безработица в городах и т.п.). В этих условиях в различных регионах Судана на протяжении последних десятилетий сложилась массовая социальная база для организации всевозможных антиправительственных протестных движений и групп, а также полуанархических и даже откровенно бандитских вооруженных формирований.

На протяжении второй половины ХХ - начала ХХIв. в Судане оформилось несколько очагов открытого противостояния между населением отдельных регионов и провинций и центральным правительством страны. Длительное время крупнейшим из этих очагов был христианский Юг страны. В последний период, в основном в этом десятилетии, вооруженное сопротивление охватило ряд других провинций и территорий на западе и востоке страны, в том числе с преобладанием арабского населения - Дарфур, провинции Южный Кордофан/Нубийские горы и Голубой Нил, особую территорию Абьей. Носившие в основном латентный характер конфликты обострились и приняли форму вооруженного противостояния не без влияния на него того успеха, которого добились южане на переговорах по урегулированию конфликта между южной и северной частями страны.

Антиправительственные движения постепенно структурировались политически и в условиях размаха, близкого к гуманитарной катастрофе, приобретали массовый характер. Причем наряду с политическим ядром, выступающим в качестве лидера движения, существуют и периферийные политические организации, процесс становления которых еще в полной мере не завершен. Это касается главным образом относительно новых очагов сопротивления - на западе и востоке Судана, для которых характерна достаточно острая внутренняя борьба за лидерство, продолжающаяся и поныне.

Несмотря на значительное число и масштабы новых очагов антиправительственных движений в Судане, острейшим остается конфликт между Севером и Югом, от решения которого во многом зависит судьба всех прочих.

В ходе наиболее ожесточенного и длительного конфликта - между Севером и Югом - ни одна из противоборствующих сторон не добилась силовыми методами поставленных целей. Центральные власти не смогли подавить вооруженное сопротивление южных провинций. В свою очередь, южанам не удавалось достичь признания Хартумом их права на широкую автономию (включая право на выход из состава Судана) и принудить центральные власти к его практической реализации.

Сложившаяся тупиковая ситуация не устраивала ни одну из сторон противоборства, так как вела к еще большему углублению кризиса, принявшего системный характер, и к полномасштабной гуманитарной катастрофе. В этих условиях центральным властям и их оппонентам не оставалось иной разумной альтернативы сложившемуся положению кроме политических переговоров об урегулировании. Тем более, что их проведения все более настойчиво требовали ведущие мировые державы, авторитетные международные организации, Африканский союз (АС), лидеры многих африканских стран.

Начавшиеся при участии международных посредников на рубеже 60-70-х годов ХХ в. переговоры между Хартумом и южносуданскими повстанцами в течение продолжительного времени не давали ожидаемого результата. Хартум использовал переговорный процесс для затяжки решения вопроса, ключевым элементом которого являлось удовлетворение права южносуданских повстанческих движений на широкую автономию. И хотя представители южносуданских повстанцев неоднократно заявляли, что отделение Южного Судана и образование самостоятельного государства не является их целью, центральные власти рассматривали практическую реализацию требования о широкой автономии как шаг в направлении раздела Судана на северную (мусульманскую) и южную (христианскую) части с последующим провозглашением независимости последней. Преобладание в Хартуме подобной оценки являлось одним из основных факторов, блокировавших подвижки в позиции правящих режимов, значительно ослабленных постоянными распрями в политических кругах страны, переворотами, в целом внутриполитической нестабильностью, глубоким, по сути, системным социально-экономическим кризисом.

Показательно, что Хартум был все же вынужден пойти на признание права южных провинций Судана на автономию, но в рамках единого Судана, подписав в 1972 г. в столице Эфиопии Аддис-Абебе соглашение с повстанцами.

Однако за этим и другими соглашениями и следовавшими за ними временными мирными передышками, сопровождавшимися интеграцией вооруженных и политических структур повстанцев в общесуданские институты власти и политические организации, следовала очередная вспышка еще более ожесточенного вооруженного противостояния: достигнутые промежуточные соглашения, в частности в 1972 г., не вели к окончательному урегулированию проблемы. Такое развитие событий было связано главным образом с позицией центральных властей, опасавшихся реально происходившего после достижения договоренностей и начала их выполнения укрепления роли и влияния повстанцев и нараставшей угрозы последующего раздела страны, провозглашения независимости южных провинций³ .

Провал многочисленных попыток решения главной внутрисуданской проблемы политическими мерами показал, что поскольку конфликт имеет комплексный характер, его ликвидация нуждается в системе мер и четко спланированных действий, учитывающих природу конфликта, длительный опыт попыток урегулирования, а также гарантий выполнения сторонами принятых на себя обязательств при сохранении инициативной роли международных посредников.

Участие авторитетных международных организаций, прежде всего ООН, а также Африканского союза (АС), Лиги Арабских государств (ЛАГ), группы восточноафриканских государств, входящих в ИГАД (Межправительственный орган по вопросам развития, в который входит 7 соседних с Суданом африканских государств), позволило со временем придать миротворческим усилиям необходимые упорядоченность, последовательность и настойчивость в преодолении многочисленных завалов на пути прекращения огня, выработки конфликтующими сторонами всеобъемлющих взаимоприемлемых решений. Важную, можно сказать, ключевую роль в этом сыграли крупные мировые державы, включая США, ведущие европейские государства, Россию, отдельные африканские государства⁴ .

Динамика миротворческих усилий, направленных на урегулирование внутрисуданских конфликтов, позволяет утверждать, что противостоящие стороны пришли после серии переговоров, продолжавшихся (с перерывами) в течение длительного периода, к общему пониманию бесперспективности решения проблемы военным путем.

судан межэтнический межконфессиональный конфликт

Убедившись в безуспешности попыток ликвидировать конфликт прежними методами, испытывая растущую международную изоляцию из-за обвинений в поддержке радикальных исламистов, террористов, под давлением международных посредников, в том числе умеренных сил на Африканском континенте и в арабском мире, под воздействием груза накопившихся в стране проблем глава суданского режима генерал Омар аль-Башир отошел от исламистов, приведших его к власти, положив начало новому, заключительному раунду переговоров.

Поворотным моментом в переговорном процессе стало подписание 20 июля 2002 г. в Мачакосе (Кения) Протокола, в котором было зафиксировано право народов, населяющих Южный Судан, на самоопределение. За этим последовало подписание целого ряда протоколов и меморандумов, в которых содержится согласие сторон относительно прочих аспектов решения южносуданской проблемы. Наряду с этим были подписаны соглашения по другим внутрисуданским конфликтам - в провинциях Южный Кордофан/Нубийские горы и Голубой Нил, а также в (особом) районе Абьей.

Длившиеся около десяти лет уже при режиме О. аль-Башира переговоры привели к подписанию 9 января 2005 г. в столице Кении Найроби всеобъемлющих мирных соглашений между правительством Судана и ведущей повстанческой организацией южан - Суданским народно-освободительным движением (СНОД). От имени сторон, пришедших к соглашению, документ подписали первый вице-президент страны Али Осман Мухаммед Таха и глава СНОД Джон Гаранг. Соглашения по Южному Судану, другим мятежным провинциям заложили основу для достижения согласия по Дарфуру, где с 2002 г. наблюдалась вспышка вооруженного противостояния, насильственных действий в отношении местного населения.

Пакет соглашений, подписанных после длительных, продолжавшихся ряд лет переговоров разного формата, включает в себя принципиального характера договоренности относительно временных рамок и содержания переходного периода, в том числе меры безопасности, принципы разделения власти, распределения доходов от нефти и т.д. Так, соглашениями был предусмотрен необходимый подготовительный (до наступления переходного периода) этап, длительностью в 6 месяцев - до 1 июля 2005 г., в течение которого должны быть внесены и узаконены изменения в конституции страны, утверждены новые составы парламента Судана - Национальной ассамблеи и правительства страны, а также принята временная конституция и утверждены органы власти Южного региона - законодательное собрание и правительство. Переходный период должен продлиться 6 лет - до 1 июля 2011 г. и завершиться референдумом в Южном Судане, в ходе которого будет определен статус Южного Судана, решен вопрос о возможном образовании независимого государства.

Рассматривая перспективы окончательного урегулирования внутрисуданских конфликтов в свете подписанных соглашений, можно прийти к следующим выводам.

Оценка достигнутого позволяет считать, что если договоренности, зафиксированные в принятых документах будут реализованы, конфликтам в Судане, вероятно, будет положен конец. Этому будет содействовать и постепенность в осуществлении намеченных в соглашениях мер: представляется, что согласованные для этого этапы и их продолжительность вполне позволяют без спешки и вместе с тем без проволочек добиться достижения намеченных целей. Достигнутые договоренности по формированию органов представительной и исполнительной ветвей власти в Северной и Южной частях Судана отражают реалии Судана, его этноконфессиональные особенности, подлинный вес основных политических сил в различных частях страны, закрепляют весомое представительство каждой из них, а также других значимых политических сил и движений в органах власти соответствующих регионов. Так, более половины мест в Национальной Ассамблее Судана получит правящая партия Национальный конгресс (НК), которую возглавляет президент страны. Ведущая политическая сила Южного Судана - Суданское национально-освободительное движение (до трагической гибели ее лидером был Джон Гаранг) получает значительную часть - более четверти всех депутатских мест; прочим политическим партиям Севера и Юга выделены, соответственно, оставшиеся места. В законодательном собрании Юга СНОД будет иметь более 2/3 депутатских мест, треть будет поровну поделена между НК и прочими политическими партиями Южного Судана. Данный принцип разделения властных постов сохраняется и при формировании центрального и региональных правительств. Стороны договорились учредить два поста вице-президентов, причем пост первого вице-президента отводится политическому лидеру Южного Судана - руководителю СНОД, который одновременно является президентом Южного Судана. Формирование регионального правительства на Юге Судана 23 октября 2005 г., несомненно, можно расценивать как позитивный момент, внушающий оптимизм.

К важнейшим договоренностям следует отнести признание границ Южного Судана по состоянию на 1 января 1956 г. Это решение аннулирует результаты административной реформы, проведенной режимом Дж. Нимейри в начале 80-х годов с целью раздела Южного Судана на несколько регионов, которая явилась причиной новой вспышки гражданской войны между двумя частями страны в 1983 г.

Хартум занял приемлемую для Юга позицию и по языковой проблеме, признав английский язык, который более распространен в южной части страны, официальным рабочим языком наряду с арабским. Последний в соответствии с Соглашением сохраняет свой статус официального языка национального уровня.

Вместе с тем, несмотря на достигнутый прогресс, сохраняет свое значение ряд факторов, препятствующих стабилизации внутриполитической обстановки в Судане, полномасштабной реализации достигнутых в ходе сложных и длительных переговоров договоренностей относительно урегулирования конфликта между Югом и Севером.

Хотя достигнутые договоренности относительно мер, предпринимаемых в предпереходный период, начали реализовываться - подписана временная конституция Судана, стартовал процесс ввода миротворческих сил в южносуданские провинции и некоторые другие конфликтные районы, предприняты шаги для распределения властных функций, в частности, лидер южносуданских повстанцев Дж. Гаранг был назначен на пост первого вице-президента страны, и т.д. - отдельные согласованные решения осуществляются медленнее, чем это было предусмотрено. Это касается, например, такой важной меры, как ввод в районы конфликтов миротворцев, что не может не сказываться на всем ходе реализации достигнутых соглашений.

Получение Хартумом значительных доходов от эксплуатации нефтяных месторождений с конца 90-х годов ХХ в. может стать мощной подпиткой конфликта: доходы от экспорта нефти могут быть направлены на перевооружение и модернизацию армии (хотя действуют международные санкции, ограничивающие поставки армейской техники); стремление де-факто сохранить контроль над нефтяными месторождениями провоцирует противоборство вокруг данной проблемы и т.д.

К тому же внутрисуданское урегулирование за счет предоставления больших политических и экономических прав Югу, другим мятежным регионам с перспективой их выхода из состава Судана (и возможной утратой контроля над частью нефтяных месторождений) не устраивает значительный спектр политических сил в стране, часть верхушки армии, других силовых структур.

Трагическая гибель в авиационной катастрофе (в которой многое не ясно) одной из ключевых фигур урегулирования и в целом политической жизни в Судане - южносуданского лидера Дж. Гаранга - после подписания основополагающих мирных соглашений также ставит немало вопросов о судьбе самих соглашений и будущего страны. В частности, его преемник Салва Киир, руководитель вооруженных формирований южан, как отмечают наблюдатели, не имеет такого политического опыта, как Дж. Гаранг, что крайне необходимо на самом сложном и деликатном этапе решения конфликта - практической реализации принятых на себя обязательств⁶ .

Фактором, осложняющим перспективы реализации мирных договоренностей, является и разнородность политических сил и движений как на Севере, так и на Юге, где значительны центробежные, сепаратистские настроения. За постколониальную историю страны как в самом Хартуме, так и на юге, в других мятежных провинциях не раз случалось обострение отношений между различными политическими силами и движениями, которое меняло расклад сил в регионах и в стране в целом, влияло на внутри - и внешнеполитический курс, провоцировало перевороты, вооруженные конфликты и т.п. В частности, внутренние распри между оппозиционными силами Дарфура, выступающими против центрального правительства, заметно осложнили ход политических переговоров, проходивших в 2005 г. в Абудже, столице Нигерии. В конце 2005 г. наблюдатели отмечали, что из-за распрей внутри повстанческих вооруженных формирований в Дарфуре мирный переговорный процесс, по сути, заблокирован. В связи с этим возникают вопросы об устойчивости соглашений, перспективах их реализации⁷ .

Важной особенностью внутриполитической жизни Судана за последние полвека является ее перманентная нестабильность, сопровождающий вспышки насилия хаос и дезорганизация хозяйственной жизни, отсутствие доверия к власти и т.д., что также отнюдь не укрепляет атмосферу, в которой должны быть реализованы соглашения по урегулированию конфликта.

К тому же за десятилетия вооруженного противостояния сформировались многочисленные и разношерстные по своему составу вооруженные движения, группы и группки криминального характера, терроризирующие беззащитное мирное население (о чем свидетельствуют огромные масштабы беженчества), претендующие на власть и часть доходов от добываемой в стране нефти. Поставить их под контроль, "вписать" в мирный процесс урегулирования достаточно проблематично, учитывая, что сам процесс находится лишь на самой начальной стадии.

Эти и другие особенности будут осложнять ход реализации внутрисуданских договоренностей.

В таких условиях ключевым элементом завершения процесса мирного урегулирования являются действия международных посредников, четко координирующих весь ход реализации соглашений конфликтующих сторон.

Однако даже при самом оптимистичном варианте решения проблемы внутрисуданских конфликтов огромный гуманитарный, экономический ущерб, нанесенный длительным и кровопролитным противостоянием, ряд других факторов, в том числе жесткий авторитарный характер власти, религиозный экстремизм, экономический кризис, продолжают подпитывать конфликтогенный потенциал, который может оказать дестабилизирующее влияние на внутрисуданскую обстановку, спровоцировать обострение отношений между Севером и Югом, в других регионах страны, усилить тенденции к противостоянию с центральной властью и провозглашению независимости Юга.

Литература

1. Africa South of the Sahara. 2003. L. 2003, с.1007-1022.

2. Gabriel, W. Islam, Sectarianism and Politics in Sudan since Mahdiyya. L. 2003.

3. Africa South of the Sahara. 2004. L. 2004, с.1061-1075.

4. Полпред. Африка и Россия. Экономические связи.М., 2000, с.312.

5. The North-South divide // Middle East Economic Digest. L. 2005, № 35, с.8.

6. Peace accord faces uncertain future // Middle East Economic Digest. L. 2005, № 31, с.2.