Реферат: Роль нефтяного фактора в современных ирако-турецких международных отношениях
нефтяной геополитический международный
Роль нефтяного фактора в современных международных отношениях чрезвычайно велика. Нефть в качестве главного энергетического ресурса стала объектом и источником международных конфликтов и превратилась в дополнительную геополитическую составляющую не только мировой экономики, но и политики. Наличие или отсутствие у государства собственных запасов «черного золота» в той или иной форме отражается на его внешней политике. Нефтяной фактор – эффективный инструмент глобального влияния стран-экспортеров, в то время как страны, экономика которых, подобно экономике Турции, зависит от импорта нефти, неизбежно оказываются вынуждены корректировать свою внешнюю политику с учетом необходимости обеспечить энергетическую безопасность государства. По данным Управления внешней торговли Турецкой Республики, 90% используемой в стране нефти импортируется, то есть за счет собственной добычи Турция в состоянии удовлетворить лишь одну десятую потребности экономики в жидком топливе, что не может не находить выражения в ее внешнеполитических приоритетах. Существует ряд причин политического и экономического характера, обусловливающих особый интерес Турецкой Республики к событиям в соседнем Ираке и вокруг него, и одна из этих причин – мосульская нефть. Причем вопрос о Мосуле, актуализировавшийся в последние 15 лет в связи с известными военно-политическими событиями, имеет историческую подоплеку, усиливающую его значимость для Турецкой Республики. А на данном этапе роль нефтяного фактора в иракском направлении внешней политики Турции претерпела существенные изменения, заключающиеся в смещении центра тяжести с экономических аспектов проблемы на политические.
Нефть Мосула, входившего в состав Османской империи, обнаружили в 1901 г. немецкие геологи, занимавшиеся поисками жидкого топлива с разрешения османского правительства. Вскоре к конкуренции за участие в добыче нефти подключились Англия и Голландия. Воспользовавшись слабостью османского правительства, европейские страны смогли добиться от него концессии на разработку мосульской нефти. В октябре 1912 г. была создана Турецкая нефтяная компания, акционерами которой стали Англия (50%), Германия (25%) и Голландия (25%). При этом 5% акций из английской доли досталось высокопоставленному османскому чиновнику по фамилии Гульбекян, оказавшему содействие Англии в переговорах с султанским правительством1.
В последующие годы Англия продолжала настойчивые попытки полностью взять под свой контроль добычу мосульской нефти. В ноябре 1918 г. вслед за подписанием Мудросского перемирия, лишившего Османскую империю ее арабских владений, английские войска оккупировали Ирак и Мосул, невзирая на протесты Франции и Турции. Франция выражала недовольство нарушением тайного англо-французского соглашения Сайкс-Пико (1916 г.), согласно которому Мосульский вилайет входил в сферу влияния Франции. В итоге Франция согласилась уступить Англии Мосул в обмен на германскую долю акций Турецкой нефтяной компании. А с протестом разгромленной Османской империи, утверждавшей, что Мосульский вилайет никогда не считался частью Ирака и не является арабской территорией, подлежащей оккупации союзниками, англичане могли вовсе не считаться. Севрский мирный договор (1920 г.) подтвердил включение Мосула в состав Ирака и переход его под контроль Великобритании. Новое турецкое правительство, сформированное в 1920 г. под руководством лидера национально-освободительного движения Мустафы Кемаля, не признало Севрский договор и в результате успешных боевых действий против иностранных оккупантов сумело добиться его пересмотра на Лозанской мирной конференции в 1923 г. Однако Турции так и не удалось решить вопрос о нефтеносном Мосуле, хотя по «Национальному обету», принятому 28 февраля 1920 г., Эрбиль, Киркук, Мосул и Сулеймание считались турецкой территорией. Нефть Мосула послужила причиной, по которой эта территория была отторгнута от Турции после Первой мировой войны, и Турция долго пыталась этому сопротивляться. В 1926 г. правительству Турции все же пришлось подписать с Англией договор, определявший турецко-иракскую границу и подтверждавший вхождение Мосула в состав Ирака. В виде компенсации Турция должна была получать 10% доходов иракского правительства от мосульской нефти2. Лишившись Мосульского вилайета, Турция оказалась вынуждена импортировать нефть из Ирана и арабских стран.
После Второй мировой войны Турция встала на путь ускоренного развития национального хозяйства и создания энергоемкого производства. Форсированное развитие отраслей, использовавших нефть и нефтепродукты в качестве сырья или топлива (металлургии, химической и фармацевтической промышленности, электроэнергетики, транспорта), привело к резкому увеличению спроса на энергоносители. Дешевизна импортной нефти и предполагаемое наличие больших запасов собственных энергоресурсов способствовали развитию энергоемких отраслей. В 50-е годы Турция начала добычу собственной нефти в Восточной Анатолии, но найденные там месторождения оказались довольно скромными и не могли покрыть растущие потребности экономики. Так, к началу разразившегося в 1973 г. мирового нефтяного кризиса Турция могла добыть 3,5 млн. т. нефти в год (при разведанных запасах нефти в 104 млн. т.), а потребление составило 11,5 млн. т3.
Нефтяной кризис 1973 г. стал тяжелым ударом для экономики Турции, мировые цены на нефть, составлявшие еще год назад 2,5–3 долл. за баррель, в 1974 г. поднялись до 11–12 долл. Вынужденная искать возможности обеспечения бесперебойных поставок нефти, Турция начала переговоры с соседним Ираком о строительстве нефтепровода для транспортировки мосульской нефти (от месторождений в районе города Киркук до нефтяного терминала Джейхан в Турции и морского порта Юмурталык). Нефтепровод Киркук-Юмурталык, пропускной способностью в 35 млн. т. в год, начал функционировать в 1977 г. Протяженность нефтепровода составила 986 км (641 км по турецкой территории и 345 км по иракской). В 80-е годы после строительства нефтепровода Киркук-Юмурталык в экономике Турции произошел постепенный сдвиг от ориентации на импорт нефтепродуктов к преимущественному импорту сырой нефти с последующей переработкой ее внутри страны на построенных для этого нефтеперерабатывающих заводах, в большинстве принадлежащих государственной компании Тюпраш. В 1986 г. к основному нефтепроводу было пристроено ответвление Джейхан-Кырыккале для обеспечения сырьем одного из нефтеперерабатывающих заводов, находящегося там. Пропускная способность этого нефтепровода 5 млн. т. в год соответствовала мощности завода, а его протяженность составила 448 км. В 1987 г. была построена вторая нитка нефтепровода из Ирака, практически параллельная первой. Ее протяженность составила 890 км, из которых 656 км проходит по территории Турции, а 234 км по территории Ирака. Таким образом, пропускная способность нефтепровода увеличилась вдвое.
Во время кризиса в Персидском заливе в 1990–1991 гг. Турция оказала полную поддержку действиям США, присоединившись к санкциям ООН, отказалась от закупок иракской нефти и перекрыла нефтепровод Киркук-Юмурталык. С точки зрения турецкой экономики, это был беспрецедентный шаг, решение о котором правительство Озала приняло после долгих колебаний, руководствуясь политическими соображениями.
После окончания холодной войны изменилась глобальная обстановка, началось формирование новой системы международных отношений, и руководство Турции рассчитывало сохранить стратегическое значение страны в глазах Запада, что позволило бы получить привилегии в торгово-экономических отношениях с США и облегчить вступление Турции в ЕС. Кроме того, Турция стремилась стать активным игроком на ближневосточной арене и принять участие в послевоенном урегулировании. Выигрыш от перечисленных преимуществ должен был покрыть экономический ущерб, который понесет Турция, к тому же турецкое правительство ожидало получить денежную помощь от США и стран Персидского залива.
Однако политические и экономические чаяния Турции не оправдались, а ущерб экономике страны превзошел все ожидания. Представители различных экономических ведомств Турецкой Республики расходились в оценках общей суммы ущерба от санкций и войны, называя цифры от 40 до 100 млрд. долл. Подобные разногласия неудивительны, если принять во внимание тот факт, что Турция серьезно пострадала в результате санкций из-за соседства и тесных экономических связей с Ираком, а в точности подсчитать стоимость всех последствий едва ли возможно. Турция понесла колоссальные потери в различных сферах, но самый серьезный ущерб был связан с отказом от иракской нефти.
В декабре 1996 г. начала действовать гуманитарная программа ООН «Нефть в обмен на продовольствие», учрежденная с целью облегчить положение иракского населения, страдавшего от последствий санкций. В соответствии с этой программой Ирак получил возможность продавать ограниченное количество нефти, используя основную часть вырученных средств для закупки продовольствия и медикаментов. Единственная гуманитарная программа ООН, источником финансирования которой стали собственные ресурсы страны, действовала около 7 лет, полностью обеспечивая существование почти 60% населения Ирака. При этом средства распределялись следующим образом: 72% поступлений от продажи нефти шло непосредственно на гуманитарные нужды; 25% – на выплату послевоенных репараций; 2,2% – на оплату административной деятельности ООН; 0,8% – на проведение инспекций программы вооружения Ирака4. (17 марта 2003 г. накануне начала военной операции США в Ираке Генеральный секретарь ООН вывел персонал организации из Ирака, таким образом, программа была приостановлена. Официально осуществление программы прекратилось 21 ноября 2003 г.)
В 1997 г. Турция в соответствии с программой ООН импортировала из Ирака нефть на сумму 76 млн. долл., что составило лишь 2% общей стоимости импорта нефти. Нефтепровод Киркук-Юмурталык, до войны в Персидском заливе ежедневно доставлявший в Турцию 700 тыс. баррелей нефти, начал работать в ограниченном объеме, несравнимом с довоенными показателями. Так, в 2000 г. по нему поступало 285 тыс. баррелей нефти в день5. Тем не менее экспорт в Ирак продуктов питания и промышленных товаров, имеющий большое значение для жителей юго-восточных районов Турции, возобновился.
В 2000 г. Совет Безопасности ООН резолюцией 1284 отменил ограничения на экспорт иракской нефти, что способствовало оживлению двусторонних торгово-экономических отношений и сотрудничества в топливно-энергетической сфере. Начиная с 1994 г. Турецкая нефтяная компания (ТПАО) вела переговоры с правительством Ирака по вопросам поиска и добычи иракской нефти. В конце 2001 г. началась реализация нового проекта, предусматривавшего бурение 20 скважин в районе Киркука, согласно договоренности между Североиракской нефтяной компанией и Турецкой нефтяной международной компанией (созданной ТПАО в 1988 г. для участия в нефтяных проектах турецкого правительства за рубежом). Проект, получивший одобрение ООН, был завершен в начале 2003 г. Однако военная операция США в Ираке прервала его дальнейшее развитие.
Заслуживает упоминания и проект прокладки газопровода из Ирака в Турцию, рамочное соглашение о котором было подписано 26 декабря 1996 г. в Анкаре министрами природных ресурсов двух стран. Предполагалась ежегодная поставка в Турцию 10 млрд. м3
природного газа с последующей транспортировкой его в Европу. Турецкую сторону в проекте представляли компании «Боташ» (занимающаяся транспортировкой энергоносителей), ТПАО и «Текфен»6. Проект так и не был реализован сначала из-за санкций ООН, а затем из–за войны в Ираке.
Накануне и в период последнего иракского кризиса вопрос о мосульской нефти приобрел для Турции ярко выраженный политический характер и сыграл определенную роль в выработке позиции, занятой руководством Турецкой Республики в отношениях с США. Осенью 2002 г. Турция и США вели интенсивные переговоры по проблемам, связанным с запланированной Соединенными Штатами военной операцией в Ираке. Понимая неизбежность войны, руководство Турции постоянно подчеркивало свою крайнюю обеспокоенность возможным развитием событий и пыталось получить гарантии по наиболее значимым вопросам, к числу которых относилась мосульская нефть. Турцию волновали претензии североиракских курдов на контроль над нефтяными месторождениями, для обоснования которого курды стремились завладеть Мосулом и Киркуком.
Представителям США, неоднократно заявлявшим о том, что позиция Турции будет принята во внимание, приходилось давать обещания и по поводу нефти. 7 октября 2002 г. посол США в Анкаре Р.Пирсон заверил МИД Турции в том, что нефтью Киркука будет распоряжаться центральное правительство Ирака, а не курды. А 24 октября президент США Д.Буш в телефонном разговоре с президентом Турции А.Сезером пообещал, что военная операция не приведет к созданию курдского государства, а город Киркук и нефтяные месторождения в его окрестностях не окажутся под контролем курдов7.
Тем не менее, США не предоставляли Турции документальных гарантий своих обещаний и развивали отношения с иракскими курдами, видя в них союзников в предстоящей борьбе с режимом С.Хусейна, поэтому вопросы, связанные с северным Ираком, не сходили с повестки дня турецко-амери-канских переговоров и получили широкий общественный резонанс в Турции, став постоянной темой для обсуждения в турецкой прессе.
Когда в апреле 2003 г. курды все-таки попытались захватить Киркук, турецкое правительство потребовало от США немедленного вмешательства, угрожая вводом своих войск, и руководство США было вынуждено принять меры для нормализации обстановки на севере Ирака.
В июне 2003 г. после окончания военной операции в Ираке планировалось возобновление перекачки нефти по нефтепроводу Киркук-Юмурталык, однако в результате ряда диверсий этот план был сорван. Экспорт нефти возобновился лишь в августе, но продолжался всего три дня до нового взрыва на нефтепроводе. Глава временной администрации Ирака П.Бре-мер прокомментировал происходящее следующими словами: «Парадокс заключается в том, что Ирак – богатая страна, которая никак не может выбраться из нищеты. Взрыв на нефтепроводе будет стоить Ираку 7 млн. долл. в день»8. Действительно, экспорт нефти – единственная возможность восстановить экономику Ирака, национальные доходы которого на 95% состоят из экспортных поступлений. Несмотря на сформированное американским командованием специальное подразделение для охраны нефтепровода, непрекращающиеся диверсии регулярно выводят его из строя, после чего требуется продолжительное время для проведения ремонтных работ. Подобная ситуация вызывает беспокойство Турции, одним из приоритетов внешней политики которой является обеспечение бесперебойных поставок нефти. Турция предлагала США использовать турецких солдат для охраны нефтепровода, но получила отказ, так как американцы не желают обострять отношения с курдами, возражающими против присутствия турок на севере Ирака.
Хотя нестабильная обстановка в Ираке отпугивает многие иностранные фирмы, турецкие компании не теряют интереса к развитию сотрудничества с Ираком. Так, еще в апреле 2003 г. ТПАО и «Боташ» заявили о намерении после войны вести переговоры с новым иракским руководством о реализации четырех проектов, договоренность о которых была достигнута ранее. Три проекта предусматривали участие ТПАО в разведке и разработке новых месторождений, а четвертый – строительство газопровода из Мансурие в Турцию9.В июне 2003 г. генеральный директор Тюпраш Х.Даныш обратился к иракскому руководству с предложением оказать помощь в восстановлении объектов нефтеперерабатывающей промышленности Ирака и направить туда специалистов10. Вследствие двух войн, между которыми был более чем десятилетний период санкций ООН, нефтяная инфраструктура Ирака пришла в такое плачевное состояние, что американская армия была вынуждена покупать бензин в Турции.В декабре 2004 г. турецкая компания «Аврасья» выиграла тендер (стоимостью в 140 млн. долл.) на добычу нефти в Хурмале в объеме 100 тыс. баррелей в день и техническое обслуживание нефтяных объектов11.
Стоит отметить, что колебания мировых цен на нефть, связанные с войной в Ираке, болезненно отражаются на экономике Турции в целом. В экономическом прогнозе МВФ на 2005 г. Турция названа среди стран, экономика которых наиболее страдает от роста цен на нефть. Увеличение стоимости барреля нефти на 1 долл. означает для Турции, что ее импорт подорожает на 178 млн. долл.12
Для экономики Турции строительство нефтепровода Киркук-Юмурталык способствовало интенсификации турецко-ирак-ских отношений и придало дополнительный импульс экономическому развитию Турецкой Республики, что можно считать большим успехом. Благодаря этому проекту Турция обеспечила себе поставки нефти по льготной цене, а также валютные поступления за ее транзит. Нефтепровод превратил Ирак в крупнейшего поставщика нефти в Турцию, на долю которого приходилось в 80-е годы более 40% ее импорта. При этом в период ирано-иракской войны Турция оплачивала часть стоимости импортируемой нефти за счет поставок в Ирак продовольствия и промышленных товаров.
Для того чтобы представить масштабы ущерба, понесенного Турцией от закрытия иракского нефтепровода в 1990 г., необходимо еще раз отметить высокую степень зависимости экономики Турецкой Республики от импорта сырой нефти (90%). При этом импорт нефти составляет 9% от общего импорта страны, и его стоимость превышает 2% ВНП13. Собственные запасы нефти сконцентрированы в Восточной Анатолии, находятся на большой глубине, что осложняет их добычу и увеличивает ее себестоимость. В общем количестве энергоресурсов, потребляемых в Турции, на долю нефти приходится 39%. По подсчетам турецких экономистов, ежегодные потери Турции от закрытия нефтепровода Киркук-Юмурталык составляли 400 млн. долл. в период с 1991 по 1996 гг., а с 1997 г., когда начала действовать программа ООН «Нефть в обмен на продовольствие» и нефтепровод заработал вполовину своей мощности, потери составили 200 млн. долл. в год14. Нефтепровод из Ирака, пропускная способность которого перед войной в Персидском заливе достигла 70,9 млн. т. в год, обеспечивал бесперебойную поставку нефти по ценам ниже мировых (к тому же Турция оплачивала часть импорта нефти за счет экспорта своих товаров) и доходы за транзит нефти.
Надо отметить, что в 90-е годы потребность Турции в нефти увеличилась на 40%, и страна оказалась на 24 месте в мире по количеству потребляемой нефти15. Правительство страны, стремясь диверсифицировать источники энергоресурсов, импортировало нефть из Саудовской Аравии, Ирана, Ливии, Сирии, Алжира, Египта, Российской Федерации, Туниса и Казахстана, но иракская нефть оставалась самой выгодной.
На современном этапе экономическое значение иракской нефти для Турции несколько снизилось, учитывая сложности с организацией нормальной работы нефтепровода Киркук-Юмур-талык и постоянно существующий риск новых диверсий, а также строительство нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан. Хотя не вызывает сомнений, что зависимость Турции от импорта нефти и тот факт, что нефть Киркука отличается низкой себестоимостью и высоким качеством, будут определять стремление турецких нефтегазовых компаний продолжать разработку новых проектов в северном Ираке и государственную поддержку таких начинаний.
Политизация нефтяного фактора связана с болезненной для Турции курдской проблемой, обострившейся в последнее десятилетие, в том числе из-за образования на севере Ирака курдской автономии, стремящейся обрести полную независимость, что могло бы послужить примером для турецких курдов и способствовать всплеску терроризма. В ходе последнего кризиса, разразившегося вокруг Ирака, сотрудничество США с иракскими курдами создало реальную угрозу того, что курды возьмут под контроль Мосул и Киркук. Сама по себе неприемлемая для Турецкой Республики перспектива образования у ее границ независимого курдского государства усугублялась возможностью того, что это государство получит рычаг экономического давления на Турцию, а боевики ПКК (Рабочей партии Курдистана) обретут мощный источник финансирования своей деятельности. Турция не могла допустить подобного даже в условиях сохранения территориальной и политической целостности Ирака, о чем недвусмысленно заявляла своим американским собеседникам. В число основных требований турецкого правительства, выдвигавшихся с ответ на предложение США принять участие в военной операции, входило недопущение захвата курдами Мосула и Киркука и разрешение Турции контролировать ситуацию на севере Ирака. А также гарантии того, что природные ресурсы (то есть нефть) Ирака будут принадлежать всему иракскому народу, а не какой-то отдельной группе. Планы руководства Турецкой Республики по вводу своих войск в северный Ирак для поддержания стабильности и предотвращения нежелательных для Турции событий предусматривали несколько ситуаций, при возникновении которых турецкие солдаты могли принять участие в боевых действиях. Одной из таких ситуаций считалась попытка курдов овладеть Мосулом и Киркуком.
Можно предположить, что политический аспект вопроса об иракской нефти надолго сохранит свою актуальность для Турецкой Республики, поскольку Ирак считается зоной конфликта длительного периода и сохраняется вероятность его раскола и образования государства курдов, которые, в свою очередь, приложат все усилия для включения нефтеносных районов в состав Курдистана. Таким образом, превратившись в важную составляющую внешней политики Турецкой Республики, нефтяной фактор создает дополнительный очаг напряженности в одном из самых нестабильных регионов современного мира. А с учетом активной политики США на Ближнем Востоке, направленной на реализацию своих региональных интересов, нефтяной фактор усиливает внешнеполитическую уязвимость Турецкой Республики, так как нефть Ирака может служить действенным рычагом давления на Турцию со стороны США, а также других стран.
Список литературы
1. Миллер А.Ф. Очерки новейшей истории Турции. – М., 1948, с. 152.
2. Старченков Г.И. Нефть и газ в экономике и политике Турции (XIX – начало XXI вв.). – М., 2003, с. 60, 189.
3. www.un.org
4. www.nethaber.com.tr
5. www.botas.gov.tr
6. http://news.bbc.co.uk, 17.08.2003.
|
