(1814-1879)
Князь, генерал-фельдмаршал русской армии.
Потомок старинного, богатого рода, умный, обаятельно-красивый, кавалергард Барятинский прославился в Петербурге кутежами и романтическими приключениями. Это вызвало неудовольствие императора Николая Павловича, и Барятинскому пришлось серьезно задуматься, как поправить свою пошатнувшуюся репутацию. Князь Александр Иванович недолго колебался в выборе средств и заявил горячее желание ехать на Кавказ, чтобы принять участие в военных действиях против горцев.
В 1835 г. Барятинский принял участие в бою в верховьях реки Абин и был ранен пулей в бок. Рана оказалась очень тяжелая (пуля засела глубоко и до конца его жизни не была извлечена), некоторое время князь находился между жизнью и смертью. По возвращении в том же году в Петербург на лечение он был награжден золотой саблей с надписью “За храбрость ” и назначен состоять при наследнике цесаревиче (впоследствии императоре Александре II). По его собственному признанию, благословение помогло ему в очищении от прежней греховной жизни.
Шли годы, однако Александра Ивановича неодолимо манил к себе Кавказ: он отправился туда в 1845 г. командующим 3-м батальоном Кабардинского егерского полка, с которым принимал участие во всех заметных делах предпринятой летом того же года экспедиции в Дарго. Она была неудачна по своим последствиям, и главным ее достижением было занятие Андийских высот, выпавшее на долю князя Барятинского. Это сразу поставило его имя в один ряд с выдающимися кавказскими героями. Отличился он также 13 июня при разгроме скопищ Шамиля близ сел Гогатль и Анди. Раненный пулей в голень правой ноги навылет, он остался в строю. После этого сражения Барятинский получил орден св. Георгия 4-й степени.
По возвращении, в начале 1846 г., в Петербург Барятинский для поправки расстроенного здоровья направился за границу; но проездом через Варшаву принял по поручению фельдмаршала князя Паскевича командование над летучим отрядом, назначенным для преследования и истребления краковских мятежников. Поручение это Барятинский успешно выполнил в пять дней.
27 февраля 1847 г., по возвращении в Россию, он был назначен командиром Кабардинского егерского полка и затем принимал постоянное участие в военных действиях в Чечне, особенно отличился в бою при Гергебиле в составе отряда М.И Аргутинского-Долгорукова, за что был награжден чином генерал-майора.
Барятинский был серьезен, педантически требователен и беспощадно строг к соблюдению дисциплины; перед его нахмуренными бровями трепетали старые кавказцы, о его личности ходили легенды. Барятинский наряду с ближайшими служебными делами всегда пристально следил за общим ходом дел на Кавказе, изучал страну, ее обычаи и нравы.
В октябре 1850 г. Барятинский был назначен командиром Кавказской резервной гренадерской бригады; зимою следующего года разбил наголову атаковавшие его превосходящие силы чеченцев. В 1851 г. стал командующим 20-й пехотной дивизией и исполняющим обязанности начальника левого фланга Кавказской линии. У него стало больше возможности для самостоятельных действий, которые еще более рельефно обнаружили его блестящие дарования. Энергичные и вместе с тем планомерные действия, которые он предпринимал в Чечне, главной арене деятельности Шамиля, постепенное, но неуклонное движение вперед с твердым упрочением русской власти на раз занятых пространствах — все это представляло как бы новую эру в Кавказской войне. Наступательное движение князя Барятинского всегда отличалось самой незначительной потерей людей при стычках с неприятелем. Это достигалось благодаря постоянным обходным движениям, искусным фальшивым маневрам против неприятельского фронта. Наряду с военными князь Барятинский обнаруживал замечательные административные способности. При нем в Чечне устраивались многочисленные новые аулы. Чеченцы, лишенные средств пропитания и истомленные войной, массами бросали знамя Шамиля и изъявляли покорность русской власти.
В июле 1853 г. Барятинский назначен начальником главного штаба войск на Кавказе. С 1856 г. стал главнокомандующим Отдельным кавказским корпусом (впоследствии наименованным Кавказской армией) и исправляющим должность кавказского наместника.
Вступив в управление краем, по всему пространству которого велась нескончаемая война, стоившая России огромных жертв людьми и средствами, князь Барятинский оказался на высоте своего назначения. Единство действий, направленных к общей цели, неуклонная последовательность в ведении их, выбор сподвижников — все это увенчалось блестящими результатами.
Через три года весь восточный Кавказ был покорен, и неуловимый дотоле Шамиль отдал себя великодушию победителя. Именно Барятинский, желая избежать бессмысленного кровопролития, убедил имама сдаться, пообещав ему и его семье полную безопасность. О победе русских войск князь объявил следующим кратким приказом: “Гуниб взят. Шамиль в плену. Поздравляю Кавказскую армию ”. Заслуги эти доставили князю Барятинскому орден св. Георгия 2-й степени и св. Андрея Первозванного с мечами. Въезд Барятинского в Тифлис сопровождался невиданными торжествами.
Одновременно с решительными действиями на восточном Кавказе велась энергичная война и в западной части этого края. Она привела к усмирению многих племен, живших между реками Лабой и Белой. За новые успехи Барятинский произведен в генерал-фельдмаршалы и назначен шефом Кабардинского пехотного полка.
Беспрерывная боевая деятельность и труды по управлению краем расстроили здоровье князя: последнюю экспедицию в Дагестан он совершил уже с большим трудом, ему приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы не показывать окружающим, как велики его страдания.
6 декабря 1862 г. он был уволен, согласно прошению, от занимаемых им должностей, но при этом оставлен членом Государственного совета. Германский император также почтил заслуги русского героя, назначив его шефом гусарского полка германской армии.
Однако заботы о судьбе России не оставляли его. В письмах к государю Барятинский рисует Россию как представительницу славянского мира, первенствующую на Европейском материке.
В эти годы Барятинский мог, наконец, жениться на давно любимой им женщине, Елизавете Дмитриевне Давыдовой, урожденной княгине Орбелиани. Этот брак был связан со сложной романтической историей, вызвавшей в свое время немало толков.
Последние дни своей жизни Барятинский провел за границей и умер в Женеве. Болезнь его была тяжела. После одного сильного обморока он с напряжением всех сил встал на ноги, сказав: “Коли умирать, так на ногах!” — но сейчас же упал в кресло и через несколько часов скончался в жестоких страданиях.
Тело князя было перевезено в Россию.
|
