Муниципальное общеобразовательное учреждение
средняя общеобразовательная школа № 29
с углубленным изучением отдельных предметов
Реферат по литературе
«Жил и умер, как солдат»
(о Вячеславе Кондратьеве)
Выполнила
ученица 9 Б класса
Осипова Арина
Руководитель
Захаренкова Е. А
Смоленск 2008г.
Введение
Недавно мы отметили 63 годовщину со дня Победы над фашизмом. Для нас, молодых, важно не только ограничиваться дежурными, декларативными восклицаниями о величии нашей Победы, её всемирно-историческом значении, но и попытаться прикоснуться сердцем и умом к её живым истокам, прежде всего - нравственным, «примерить на себя» и героизм, и трагизм тех дней.
Творчество Кондратьева дает для этого богатый материал. А его необычная, трагически завершившаяся судьба – не менее богатый материал для разговора о чувстве ответственности гражданина перед Родиной, о высоте его нравственной требовательности к самому себе.
Жил и умер, как солдат… Слова эти озаряют печальным и торжественным светом жизнь и судьбу всех ушедших из жизни писателей-фронтовиков.
Тему для своего реферата я выбрала именно эту, потому что после прочтения одного из его произведений на уроках литературы, меня заинтересовал этот поэт и мне захотелось узнать больше о его жизни и творчестве. Так же мне интересно, почему название темы звучит именно так: «Жил и умер, как солдат».
Цель моего реферата – проанализировать творчество писателя фронтовика Вячеслава Кондратьева.
Цель предполагает решение следующих задач:
- проследить этапы жизни В. Кондратьева
- выявить особенности изображения им войны;
- осветить, как описывает подробности военного быта писатель;
- определить идейно-нравственные связи в произведениях Кондратьева;
- показать, какими чувствами руководствуется человек, идущий в бой.
В одной из наиболее понравившейся мне книге рассказывается о непростой судьбе этого писателя - как он учился, где и с кем жил и воспитывался. Так же в ней описываются его годы на войне и путь к писательству.
Непростая судьба писателя
Путь в литературу Вячеслава Леонидовича Кондратьева (1920 — 1993), как и каждого большого писателя, оказался неповторимо своеобразен.
Вячеслав Леонидович Кондратьев — писатель-фронтовик — в современную литературу пришел достаточно поздно, спустя много лет после войны. Он родился в 1923 году, в 1939-м с первого курса института ушел в армию, служил на Дальнем Востоке.
В. Кондратьев служил в армии с 1939 г., так что войну встретил не новобранцем. Когда началась Великая Отечественная, он находился на Дальнем Востоке. 23 июня, на второй день войны, у штаба полка выстроилась очередь тех, кто просил о переводе в действующую армию. В этой очереди стоял и Кондратьев. С декабря 1941 года Кондратьев на фронте, а в 1942 году находится подо Ржевом, где, как мы знаем из истории Великой Отечественной войны, бои были особенно тяжелы, а наши потери особенно многочисленны. После второго ранения в 1943 году он провел полгода в госпитале и был демобилизован по инвалидности.
Он был чернорабочим войны, сержантом-пехотинцем, в составе 132-й отдельной стрелковой бригады участвовал в тяжёлом, неудачном для нашей армии, растянувшемся на много месяцев сражении подо Ржевом; там он после гибели командира роты принял командование на себя. Какова же должна была быть сила переживаний молодого человека, если память о них заставила его взяться за перо в пятьдесят лет!
«Первый бой потряс меня своей неподготовленностью и полным пренебрежением жизнью солдат, — рассказал позже Кондратьев. — Мы пошли наступать без единого артиллерийского выстрела, лишь в середине боя нам на подмогу вышли два танка. Наступление захлебнулось, и полбатальона мы оставили на поле. И тут я понял, что война ведётся и, видимо, будет вестись с той же жестокостью по отношению к своим, с какой велась и коллективизация, и борьба с "врагами народа", что Сталин, не жалея людей в мирное время, не будет тем более жалеть их на войне».
По образованию художник-полиграфист, Кондратьев после окончания войны пытался описать свой трагический жизненный опыт, но сделанное им его самого не удовлетворило. Воспоминания военных лет обрушились на него в конце 50-х. «Далёкие вроде бы годы вдруг приблизились вплотную. Даже запахи войны чуял я порой», — рассказал он позже.
О причинах своего позднего обращения к писательскому труду Вячеслав Леонидович писал так: «Многие из моих сверстников, кто как-то любил литературу, давно хотели рассказать о войне... Я даже повертелся одно время около Литинститута, но поступать почему-то не решился, хотя показать приемной комиссии было что. Остановило меня, наверное, несоответствие между тем, что писалось о фронте и войне что видел на передовой я лично... И вот только «лейтенантская проза» — повести В. Быкова, Ю. Бондарева, Г. Бакланова, В. Быкова, в которых была показана настоящая война, — задела меня за живое. Первую попытку написать что-то о Ржеве я сделал в 1960 году...»[1]
Но для того чтобы понять, как и что надо писать о войне, писателю «понадобилось еще четырнадцать лет».
Даже «лейтенантская проза» не отражала того, что видел на войне сам Кондратьев. «Видимо, у каждого из миллионов воевавших была своя война. Но именно своей войны я в книгах и не находил. Моя война — это стойкость и мужество солдат и офицеров, это страшный пехотный бой, это мокрые окопы. Моя война — это нехватка снарядов, мин... весь 1974 год я писал «Сашку»; «Селижаровский тракт» заканчивал спустя два года». Позже появились «Отпуск по ранению» и «Встречи на Сретенке», где главным героем стал «лейтенант Володька», с которым мы встретились еще в повести «Сашка».
Его поразила и подтолкнула к творчеству правда военной прозы Василя Быкова. Честностью, заботливой любовью к России были ему близки некоторые произведения деревенской прозы. Наконец, ему было очень важно, что его ободрил Солженицын. Кондратьев поделился с ним своими планами ещё в 60-е гг., и Солженицын поверил в будущее Кондратьева, сказал, что надеется на его литературный успех.
Как осколок, оставшийся в ране, через много лет, причиняя мучения, выходит из тела ветерана, так из сознания Кондратьева с душевной болью стала выходить военная проза.
В пятьдесят лет он принялся лихорадочно писать свои обжигающие повести и рассказы «Сашка», «Отпуск по ранению», «Селижаровский тракт», «Овсянниковский овраг», «На поле овсянниковском», «Искупить кровью»... Позже в повести «Встречи на Сретенке» и романе «Красные ворота» Кондратьев рассказал о послевоенных судьбах своих однополчан и сверстников.
Все ржевские тетради (как однажды назвал свою прозу Кондратьев) связаны между собой многочисленными межтекстовыми сцеплениями. И хронология, и персонажи, и события, и мироощущение их тесно соприкасаются, пересекаются, образуют единый эпический цикл. Каждое произведение самодостаточно, вместе с тем все они дополняют и углубляют друг друга. Иногда говорят даже о ржевском романе Кондратьева как об одном всеобъемлющем целом.
Глава «На сто пятом километре» повествует об армейской службе на Дальнем Востоке, «Селижаровский тракт» — о начале фронтовой жизни, «Овсянниковский оврага, «На поле овсянниковском», «Сашка» — передовая в районе Ржева, мёрзлая земля, болота, ельники, полуголодное существование между жизнью и смертью на пределе человеческих сил, обстрелы, атаки, поиск разведчиков, убитые, раненые, пленные.
Некоторые фамилии переходят из главы в главу, повести прорастают одна в другую. В конце «Селижаровского тракта» Серёга Рябиков ещё жив, в начале «Овсянниковского оврага» он только что погиб. Савкин в предыдущей главе погиб, в следующей его поминают. В конце «Сашки» раненый отпускник приезжает в родную Москву, в «Отпуске по ранению» он в столице. А «День победы в Чернове» всё замыкает: через двадцать лет уцелевший солдат возвращается в свою военную молодость.
Повесть «Привет с фронта»
Как это было! Как совпало —
Война, беда, мечта и юность!
Д. Самойлов
С повести «Привет с фронта» началось для меня знакомство с творчеством В.Л. Кондратьева. Позднее я прочитала «Селижаровский тракт» и «Сашку», «Встречи на Сретенке» и «Красные ворота».
«Привет с фронта» среди других повестей В.Кондратьева выделяется тонким лиризмом и особой пронзительностью. Это, пожалуй, единственное произведение писателя, где повествование ведется от первого лица и где рассказчик, вернее, рассказчица — женщина, спустя много лет вспоминающая свою юность, военный госпиталь, где она работала медсестрой, и письма своего бывшего «раненного больного», которые неизменно начинались словами «Привет с фронта!». Эта повесть, написанная так просто, доступно, искренне, читается с большим интересом.
В повести происходит как бы совмещение двух человек: героини — девятнадцатилетней Нины и рассказчицы (той же Нины, уже прожившей жизнь). Эта женщина смотрит на Нину — на себя саму — со строгостью прожитых лет, порой иронизируя над собой, порой осуждая, хотя читатель чувствует, что это самые дорогие для нее годы: это юность, совпавшая с войной. Не зря название повести — «Привет с фронта» — перекликается с ее заключительными словами: «Привет из юности, Юра».
Автору разделил главную героиню и рассказчицу, я думаю, потому, чтобы полнее воплотить его авторский замысел: приблизить своих героев и ту страшную войну к нам, сегодняшним. Ведь мы думаем, что эта война была очень-очень давно, а людям, ее пережившим, кажется, что она была совсем недавно. И для них Великая Отечественная не только история, но и собственная их жизнь. Рассказчица — Нина сегодняшняя — наверняка ровесница нашим бабушкам. Писатель хочет, чтобы мы не забывали войну; а по-настоящему помнить о ней — это не только раз в год поздравлять ветеранов, но и после 9 мая не забывать о тех, кто прошел через страдания и ужасы войны, о тех, которых с нами рядом остается все меньше. Для писателя связь времен, связь поколений — это не просто слова.
Вячеславу Леонидовичу, которого уже тоже, к великому сожалению, с нами нет, всегда хотелось знать, «как воспринимает меня юность, то есть наши уже внуки, это мне очень интересно»[2]
. Для него очень ценно было то, что не ослабевает интерес молодых читателей к его «Сашке».
Эта повесть - о любви, о нежности, о верности. И хотя на страницах повести нет ни одного выстрела, она все равно о войне. Она вторгается в жизнь действующих лиц, сводит и разводит, меняет их и формирует их личность. А действующие лица повести — это медсестры и «ранбольные» одного московского госпиталя.
Сюжетную основу этого произведения составляет письма с фронта лейтенанта Юрия Ведерникова к медсестре Нине. Самого Юрия нет среди непосредственных действующих лиц повести — есть только десять его писем, благодаря которым в читательском восприятии формируется облик этого человека.
Они не были даже знакомы, когда Ведерников лежал в госпитале. Девушка ему нравилась, но из-за своей застенчивости, робости Юра так и не решился подойти к ней и заговорить. Нина, получив его письмо с фронта («на «Вы» с большой буквы, с неглупыми рассуждениями»), была очень удивлена: она даже толком не могла вспомнить Ведерникова. «Возможно, это был тот мальчик с перевязанной головой, который всегда как-то задумчиво и внимательно глядел на меня?» Но в то время Нина, к сожалению, не обратила на него внимания. И ей, так же как и читателям, приходится представлять себе этого человека только по его письмам.
В письме Юра сообщает о себе следующее: — «Я довольно высокий, блондин, мне уже двадцать лет, был дважды ранен и у меня две награды — звездочка и "За отвагу"» «Я жил на Урале, в Свердловске, там окончил десятилетку, оттуда и пошел в армию»; «...учился, мечтал об университете, читал...»; «Я был увлечен историей. Собирал книги, торчал в библиотеках... Видимо, история - мое призвание»;«...Я еще ни разу не целовался с девушкой...»; «На фронте меня даже считают немного отчаянным, а с Вами...»; «...меня назначили командиром роты... Теперь в моем подчинении около ста человек. Это огромная ответственность! Справлюсь ли?»; «Пора начать гнать фашистов дальше... Пока они на нашей земле, жить спокойно нельзя, просто стыдно».
Как видим, в биографии Юры Ведерникова нет ничего необычного — она похожа на биографию В.Кондратьева, на сотни таких же биографий молодых людей поколения, ставшего военным. И все же нельзя не отметить, что это думающий, содержательный юноша — в общем, «умный и хороший парень», как говорит о нем Артур, с которым они лежали в госпитале в одном отделении. В свои двадцать лет Ведерников уже командир роты, имеет две награды, (значит, не трус), но робок с девушками. Читая письма Юры, мы чувствуем, как бережно и внимательно он относится к Нине, хотя и видит ее недостатки, деликатно на них указывая.
Нина - главная героиня повести. Какая она? Почему именно Нину выделил Юрий среди всех девушек госпиталя?
Нине девятнадцать лет. Судя по всему, она хорошенькая, остроумная, общительная девушка и очень похожа на нас, современных девчонок. Она тоже «до умопомрачения» любит танцевать, смеяться, любит, чтобы ею восхищались, чтобы за ней ухаживали. Но кроме всего этого, Юра смог в ней разглядеть и другое: она умная, честная, порядочная, она никогда не смогла бы «мародерствовать», как Клавка, получая «аттестаты» офицеров, находящихся на фронте, каждому из них обещая дождаться его.
А Нинины «влюбленности»! Это так трогательно — ведь сила ее любви всегда зависела от степени страданий раненого: «Я влюблялась только в самых тяжелых — безногих, безруких, черепников, с которыми не то что потанцевать, но и поговорить-то порой было трудно...» В каждой новой партии раненых Нина «находила опять самого покалеченного, самого тяжелого, и мое сердце наполнялось необыкновенной жалостью, которая довольно скоро перерастала во влюбленность, и опять я думала, как ему буду нужна, как буду ухаживать за ним, и, конечно, всю жизнь...».
Это значит, что Нина умеет жалеть, сочувствовать, сострадать; что ей нужны не просто ухаживания легкораненых, «танцы уединения» — ее любовь помогает страдающим людям, которые лишь на время лечения могут забыть войну, куда им вновь вскоре предстоит отправиться. И хотя Нина почти не помнит лейтенанта Юру —Ведерникова, тем не менее, зная, как нужны на фронте письма, она не может не откликнуться: «Ведь мы, девчонки, нужны нашим мальчикам не только тогда, когда они лежат беспомощные на госпитальной койке, но, наверно, и тогда, когда они выздоровели и находятся на передовой».
Поначалу Нина отвечает на письмо Ведерникова только из чувства долга («Чтобы не обидеть меня», — как пишет Юрий). И поначалу эта переписка для Нины — стремление заполнить пустоту («очередная моя любовь уже выздоравливала»). Порой она даже «бестактна и жестока» по отношению к Юре — пренебрежительно относится к его стихам, не хочет, чтобы он прислал ей фотографию. Но постепенно... Что же происходит? Когда эти письма с фронта становятся так важны для Нины?
Постепенно Нина понимает, что Юрий испытывает к ней настоящее, большое чувство. «Да святится имя твое!» — слова Желткова из повести Куприна «Гранатовый браслет», которые посылает ей Ведерников, заставляют Нину волноваться, радоваться, гордиться. А какая девчонка в 19 лет не мечтает о настоящей, большой любви?! «Бог ты мой, неужели я способна внушить такие чувства? Я долго стояла в углу коридора, не двигаясь, сжимая письмо в руке, и от него по ней струилось вверх к моему сердцу что-то горячее, разлившееся потом по всему телу. Неужели у меня настоящая любовь? Самая-самая настоящая!»
И мы не можем не заметить, как меняется под влиянием этой любви сама Нина. Девушка становится серьезнее, «взрослее». Она о многом задумывается, переоценивает свои поступки. «Что вы думаете о смысле жизни?» — спрашивает Юра. ДляНины такой вопрос оказывается совершенно неожиданным, а Ведерников начал размышлять об этом с шестнадцати лет и даже «перечел уйму разных философов». С каждым письмом Юра все больше и больше раскрывается для Нины. Он пишет не только о тех чувствах, которые «впервые зажглись в душе», но и рассказывает о своей жизни до войны, о своей семье, своих увлечениях, главное среди которых — история. И Нина удивляется: «Передо мной в письмах вставал человек. Не просто влюбленный паренек, а человек. Со своими мыслями, мечтами, со своей судьбой... И после этого письма Ведерникова стали для меня не просто приятным событием, а стали страшно интересны в другом, в главном — в постижении внутреннего мира этого человека». В общем, произошло то, о чем мечтал Юрий: его чувства передались и Нине. «Вы стали интересны мне, Юра, как человек, и я с нетерпением жду ваших писем».
В письмах героев повести постоянно упоминаются русские писатели и их персонажи: Л.Толстой и Достоевский, Вересаев, Наташа Ростова, Онегин и Ленский. Юра и Нина много читают и, видимо, еще поэтому так интересны друг другу. О том, какую роль в жизни молодых людей этого поколения играла классическая литература, говорил и сам Вячеслав Леонидович Кондратьев: «Для нашего военного поколения самым главным было то, что мы с детства были наполнены великой русской литературой прошлого века. Она воспитала в нас гражданские и высокие нравственные понятия, которые позволили нам прожить в страшное время и остаться чистыми, не замарать своей совести ничем».
В одном из писем Юрий замечает: «Мне очень хотелось быть похожим на Онегина, но по характеру я скорей Ленский». Мы знаем из уроков по изучению творчества Пушкина, что Онегин более решителен, более уверен в себе, он реально смотрит на вещи, а Ленский — мечтатель, романтик и поэт. И Юра также робок и застенчив, к тому же он тоже пишет стихи, которых Нина так и не прочла, о чем впоследствии, должно быть, пожалела.
Идет дорогами войны лейтенант Юра Ведерников, который в 1942 году служил на Северо-Западном фронте, а теперь, в мае 1943-го, находится километров за триста от Москвы, который уже был командиром взвода, а теперь — командир роты и которому «просто стыдно жить спокойно, пока фашисты ходят по нашей земле».
Удивительная история любви двух человек, так и не успевших как следует узнать друг друга, даже не успевших перейти на «ты», — история короткая и прекрасная, как жизнь самого Юры Ведерникова. Предчувствие не обмануло Нину: писем больше не было. Видимо, Юра был убит в том самом бою. Война оборвала переписку, война оборвала жизнь Юрия, но память — память Нины осталась жива. Не зря эта женщина столько лет хранит его письма с фронта — ведь в них часть Юриной жизни, отданной за Родину. Им так и не суждено было встретиться, пойти в театр, как мечтал Юра, послушать оперу, но такие чистые, искренние письма юноши не только оставили светлый след в душе Нины. Они покоряют сердца современных читателей.
Повесть «Привет с фронта» В.Кондратьев посвятил жене. Может быть, писатель и его жена тоже встретились на войне, но только им повезло больше: они выжили, и их любовь была более счастливой.
Московский госпиталь, где происходит действие повести, - это островок мирной жизни: танцы под патефон, ухаживания, влюбленности... Но между тем война постоянно напоминает о себе: убит связной Ведерникова, тяжело ранен его ротный; Нине и ее подругам приходится принимать все новые и новые партии раненых; у каждого своя война, - как писал В.Кондратьев. И нельзя не отметить: несмотря ни на что, мироощущение Юры Ведерникова - это мироощущение поэта-лирика. Он мечтает поцеловать Нине руку, его радует приход весны, он вдыхает «свежий и пахучий» воздух после «хорошего ливня», и чувства его выливаются в стихах. Да и Нина, несмотря на свой «острый язычок», очень лирична. Она, воспитанная на хорошей литературе, добра и доверчива и пока еще, в силу своей молодости, романтически смотрит на жизнь.
В других повестях В. Кондратьева лиризм уступает место «трагическому прозаизму войны»[3]
, показу ее обычной повседневности, ее будней. Но есть нечто, что объединяет все произведения писателя: они проникнуты одной важной мыслью - даже в самых страшных, нечеловеческих условиях человек должен сохранить свою душу, не запятнать совести, должен всегда остаться человеком.
Повесть «Сашка»
Повесть «Сашка» была написана в 1974 г. и целых пять лет не могла попасть в печать. Её удалось опубликовать благодаря поддержке Симонова. В ней полно воплотились лучшие особенности литературы 70-х гг., прежде всего — бескомпромиссная постановка самых острых нравственных вопросов.
Сашка, кадровый солдат, во время боя берёт в плен немца, своего ровесника, лет двадцати — двадцати двух. Ротный приказывает Сашке отвести пленного в штаб. Немец боится, что Сашка может его по дороге застрелить, но Сашка подбирает нашу листовку на немецком языке, в которой немецким солдатам, сдавшимся в плен, обещана сытая жизнь, и показывает её немцу.
— Пропаганден, — буркнул немец.
Сашка возмутился. Это у немцев пропаганда, утверждает он, а у нас правда.
— Потому как люди мы. А вы фашисты!
— Их бин нихт фашист, — сказал немец. — Их бин дейче зольдат. Листовку немец аккуратно сложил и сунул в карман.
— Ты кем был? — спрашивает Сашка. — Арбайтер или бауэр?
— Штудент.
Сашка приводит своего пленного в блиндаж комбата. У капитана — командира батальона горе: накануне погибла медсестра Катенька, его любовь. Он в расстёгнутой гимнастёрке, заросший, со спутанными волосами и чёрными кругами около глаз. Перед ним на столе окурки, бутылка водки, кружка...
Сашку мучиет дурное предчувствие. Когда он с немцами дрался, они были для него враги, нелюди. Но теперь у него на пленного зла не было; он казался ему таким же солдатом, как он сам, только одетым в другую форму, одураченным и обманутым Гитлером. «Потому и мог разговаривать с ним по-человечески, принимать сигареты, курить вместе...»
Кондратьев не произносит никаких высоких слов. А как прекрасен его Сашка! Воюет в тяжелейших условиях, ежеминутно рискует жизнью, а не озлобился, не ожесточился, сохранил человечность даже в нечеловечески трудных обстоятельствах. Это замечательно чистая душа. «Много, очень много видал Сашка смертей за это время — проживи до ста лет, столько не увидишь, — но цена человеческой жизни не умалилась в его сознании».
Взятый им немец не хочет ничего говорить, не отвечает на вопросы капитана. Сашке это понятно: немец давал присягу, он солдат. А капитан приказывает:
— Немца — в расход.
Сашке приказывает. У Сашки потемнело в глазах. Ведь листовки обещали немецким солдатам, которые попадут в плен, жизнь. И он, Сашка, обещал.
Срывающимся голосом он пытается объяснить это капитану, достаёт листовку. Но у капитана своя логика, логика войны:
— Сколько у вас в роте было человек? — спрашивает он у Сашки.
— Сто пятьдесят, товарищ капитан.
— Сколько осталось?
— Шестнадцать...
— И ты гада этого жалеешь?
Немец понял, что его ждёт. Повёл Сашка немца. Закурили они, русский и немецкий солдаты, по последней сигарете; лицо немца посерело, губы спеклись, в глазах предсмертная тоска. Достал он из кармана советскую листовку, которая обещала ему жизнь, и стал рвать на мелкие кусочки, что-то бормоча при этом. «Пропаганден», — донеслось до Сашки. А ведь не брехня, не пропаганда в листовке, думает Сашка. И писалась листовка людьми повыше комбата. Ведёт Сашка немца расстреливать, а сам знает: «Есть у него в душе заслон какой или преграда, переступить которую он не в силах».
Наконец, в немногих словах писатель обозначает три нравственных вектора, которые воздействую на Сашку. Здесь и выясняется то принципиально новое, что принёс Кондратьев в военную прозу: небывало острая постановка нравственных вопросов. Никогда ещё в нашей литературе с такой силой не сталкивался воинский долг с общечеловеческой нравственностью, запрещающей убивать.
«Впервые за всю службу в армии, за месяцы фронта столкнулись у Сашки в отчаянном противоречии привычка подчиняться беспрекословно и страшное сомнение в справедливости и нужности того, что ему приказывали. И ещё третье есть, что сплелось с остальным: не может он беззащитного убивать. Не может, и всё!»
Тянет Сашка время, ищет выход. И вдруг видит: вдали маячит высокая фигура капитана. Ровным, неспешным шагом идёт прямо к ним.
«Вспомнил Сашка, так же вот ровно шёл комбат в последнем их наступлении на Овсянниково, когда ни ротные, ни помкомбата не смогли поднять вконец измученных перемаянных людей. Красиво шёл... Глядели на него тогда с восхищением и поднялись как один через немоготу и усталь... И теперь прёт, как танк, сравнил Сашка, потому как ощущения были схожие — тогда он знал, что никуда не денешься, и сейчас тоже...
И секундной вспышкой мелькнуло — ну, а если... хлопнуть сейчас немца и бегом к капитану: «Ваше приказание выполнено...» И снята с души вся путань... И, не тронув автомата даже, только повернувшись чуть к немцу, увидел Сашка, прочёл тот мысль эту секундную, смертной пеленой зашлись глаза, заходил кадык...
Ну, что комбат делать будет? Силой заставит немца угрохать? Есть в уставе такое — обязан командир добиться выполнения своего приказа во что бы то ни стало и, если нужно, оружие применить. Или просто за невыполнение приказа Сашку на месте кокнет?..
Но Сашка не сник, не опустил глаза, а, ощутив вдруг, как отвердилось, окрепло в нём чувство собственной правоты, встретил взгляд капитана прямо, без страха, с отчаянной решимостью не уступить — ну, что будешь делать? Меня стрелять? Ну, стреляй, если сможешь, всё равно я правый, а не ты... Ну, стреляй... Ну...»
В поединке взглядов, характеров побеждает младший по званию, по возрасту Сашка. Капитан приказывает:
— Немца отвести в штаб бригады. Я отменяю своё приказание.
Теперь, пожалуй, можно понять, почему Кондратьев полжизни шёл к своему «Сашке». Чтобы так глубоко и точно исследовать нравственность, нужно набраться мудрости, узнать жизнь, людей, постичь социальную природу мира, в котором живёшь.
«Сашка же вздохнул глубоко, полной грудью, снял каску, обтёр со лба пот, провёл рукой по ёжику отросших за эти месяцы волос и окинул взором всё окрест — и удаляющегося комбата, и большак, и церкву разрушенную, которую и не примечал прежде, и синеющий бор за полем, и нешибко голубое небо, словно впервые за этот день увиденное, и немца, из-за которого вся эта неурядь вышла, и подумал: коли живой останется, то из всего, им на передке пережитого, будет для него случай этот самым памятным, самым незабывным...»
Художественное исследование нравственных ценностей, предпринятое Кондратьевым, убедительно благодаря точным деталям. Когда смертельный конфликт благополучно разрешился, Сашка заметил разрушенную церковь. Церковь упомянута потому, что Сашка исполняет библейскую заповедь не убий. В 70-е гг. советская цензура не позволяла прямо писать о Боге, о вере, о церкви, но литература по возможности приближалась к этим темам, говорила обиняками о религиозном чувстве, о христианской доброте, о христианской любви, о бескорыстии. Замечательный пример этого мы видим в повести Кондратьева.
Заключение
Со времени Великой Отечественной войны прошло три десятка лет. Казалось, что новые имена писателей — её участников больше не появятся, что за треть века все литературно одарённые воины давно высказались, опубликовали свои книги.
Благодаря мастерству и таланту писателя, герои произведения Кондратьева вызывают эмоциональный всплеск, душевный отклик, который помогает нам точно уловить авторские чувства, определить лейтмотив произведений и основные проблемы, затронутые в них.
Ржевский цикл Кондратьева завершил целый период бытия военной прозы в русской литературе. И после него появляются произведения о войне Великой Отечественной, афганской, но никогда уже не будет новых талантливых романов и повестей о Великой Отечественной войне, написанных её участниками. В этом смысле Кондратьев подвёл своеобразный итог. Без всякой слащавости он воспел и прославил, прежде всего, нравственный подвиг своего поколения, продолжив лучшие традиции русской литературы XIX и XX вв., начиная от «Бородина» Лермонтова и «Войны и мира» и кончая «Сотниковым» Быкова.
Главный мотив произведений Кондратьева – мотив жизни. В «Ржевской прозе» В. Кондратьева война не смогла победить жизнь. Его герои думают о доме, матерях и женах, они любят, верят, страдают и сострадают, и они сохранили это в себе, хотя имя только одного из них, рядового Сашки, автор вынес в название отдельной повести. Остаться человеком в нечеловеческих условиях – это та «философия войны», которую вынес из «ржевской мясорубки» командир взвода Кондратьев и которую писатель Кондратьев нес своим читателям, с надеждой, что они узнают, «как было на самом деле».
Список литературы
1. Баевский В.С. История русской литературы ХХ века. – М.: Языки славянской культуры, 2003.
2. Крупина Н.Л., Соснина Н.А. Сопричастность времени: Современная литература. – М.: Просвещение, 1992.
3. Соплова Т.Л. Ржевская проза Вячеслава Кондратьева // Уроки литературы. 2005. - № 5.
4. Чалмаев В.А. На войне остаться человеком. Фронтовые страницы русской прозы 60-90-х годов. – М.: Изд-во МГУ, 2000.
В. Кондратьев. Фото С. Самохина. 1985 г.
[1]
Учамбурина И. «Привет с фронта» //Литература в школе. – 1997. - № 2. – С. 83.
[2]
Крупина Н.Л., Соснина Н.А. Сопричастность времени. – М.,1992. С. 30-46
[3]
Чалмаев В.А. На войне остаться человеком. – М., 2000. – С. 86.
|
