Необычный и «странный» мир Гоголя
Главное в творчестве Николая Васильевича Гоголя это, по словам Т. А. Гуковского, «свободный полет музыки духа, творящего идеал, радостное и светлое сознание неограниченной мощи мечты». Это отличительная черта мира великого художника слова, написавшего, казалось бы, мистические и таинственные произведения. Необычный и «странный» мир Гоголя…
«Вечера на хуторе близ Диканьки» - пролог к дальнейшему творчеству Гоголя. Здесь художественный мир Гоголя странен и необычайно весел. Недаром издатели хихикали, когда набирали «Ночь перед Рождеством».
Или вот это: «Дрожь бы проняла крещеного человека при одном виде, как высоко скакало бесовское племя. На деда, несмотря на весь страх, смех напал, когда увидел, как черти с собачьими мордами, на немецких ножках, вертя хвостами, увивались около красных девушек; а музыканты тузили себя в щеки кулаками, словно в бубны, и свистали носами, как в валторны. Только завидели деда – и турнули к нему ордою. Свиные, собачьи, козлиные, дрофиные, лошадиные рыла – все повытягивались и вот так и лезут целоваться». («Пропавшая грамота»).
Мир реальный и фантастический одновременно. Черти и ведьмы в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» ощутимы, как живые люди.
Многое можно написать о необычайном светлом юморе Гоголя. Это именно юмор, а не сатира. Когда в «Мертвых душах» автор пишет о поваре Ноздрева, который клал в стряпню что попало – было бы горячо, а вкус верно какой-нибудь выйдет… Это разговор двух дам о Чичикове – обычные сплетницы… и тут юмор автора слышим: «дама приятная во всех отношениях» и «просто приятная дама». Это и Собакевич, который не любил отзываться ни о ком хорошо. Комичное превалирует в произведениях Гоголя.
Фантастична «Повесть о капитане Копейкине», которая перекликается с «Петербургскими повестями» Гоголя.
От романтизма – к реализму – вот путь Гоголя как писателя. Но романтизм его реалистичен, а реализм романтичен. Мечта, сон – вот что движется и скользит в произведениях Гоголя… И та грусть, что веет от действительности.
Мечта, недостижимый идеал и бесконечный комизм присутствует в прозе Гоголя. Даже ужасные сцены «Вия» порой вызывают улыбку: ведь ведьма все же умерла, так как на ней покатались и побили ее. Другое дело, что Хома Брут не выдержал ведьминого испытания…
«Проза Гоголя наполнена загадочной энергией: мир его произведений равно призрачен и реален, прост и невероятно сложен. Здесь все подчинено особым законам, неясным любителям «здравого смысла». Необычно и само пространство, в котором живут гоголевские герои. Оно искривляется, раскалывается, пульсирует, постоянно меняясь, то сжимаясь до размеров чичиковской шкатулки, то космически разрастаясь. И все это – из кажущейся простоты. Эту «странность» гоголевского мира видят все, но однозначно объяснить, в чем она, невозможно». (Чигиринская О. «Невский проспект Гоголя; мир – сновидение», Электронный журнал «Знание. Понимание. Умение», № 1, 2007 год).
Так, в поэме «Мертвые души» мир, созданный Гоголем необычен тем, что двоится на два мира: мир реальный и мир идеальный. Идеальный мир Гоголя – это мир живой человеческой души – ведь в идеале душа бессмертна. Этот идеальный мир рисуется автором в лирических отступлениях и частично во втором томе «Мертвых душ», который, как известно, Гоголь сжег – настолько фантастичным показалось Гоголю преобразить другой, уродливый мир – мир мертвой души.
Это реальный мир, отражающий современную Гоголю российскую действительность. Мир Маниловых, Собакевичей, Плюшкиных, Коробочек, Ноздревых, полицмейстеров и Чичиковых. Мир взяток щенками и не только, мир страхов, сплетен и небылиц. Мир, в котором фраза – «А покойник, бывало, любил, чтоб ему на ночь пятки почесали» - звучит вполне добродушно и не удивляет.
Гоголевский реальный мир – это мир карточной игры, поездок в гости, мир пирушек, интриг женской части общества, несуразиц и комизма.
«Написав картину современного мира, создав карикатурные маски современников, в которых свойственные эпохе слабости, недостатки и пороки гипертрофированы, доведены до абсурда – и поэтому одновременно отвратительны и смешны, - Гоголь достигает необходимого эффекта: читатель увидел, как аморален его мир». (Монахова О.П., Малхазова М.В., Русская литература XIX века, часть 1, Издательский центр учебной литературы «МАРК», Москва, 1995 год, стр. 154).
Так же комичен, и страшен, и странен мир в комедии «Ревизор». «Сюжет на основе самообмана выявляет в героях их истинное уродливое и смешное лицо, вызывал смех над ними, над их жизнью – которая была жизнью всей России». ( Монахова О.П., Малхазова М.В., Русская литература XIX века, часть 1, «МАРК», Москва, 1995,стр.129).
В «Ревизоре» суть необычайного – его величество случай. И Хлестаков, и городничий, и его приближенные уверены, что от человека не требуется личных заслуг, ума и достоинств, надо лишь кого-то подсидеть. Мелкие, пошлые черточки города, ни одного положительного героя – модель современного мира, современного русского общества. Не случайно, наверное, Гоголь писал «Ревизора» тогда, когда работал над «Мертвыми душами».
В «Мертвых душах» - губерния, в «Ревизоре» - город являются карикатурой, моделью мира с извращенными нормами жизни. Страшный и уродливый мир. И в «Ревизоре», и в «Мертвых душах» концентрация всего дурного – прожженные, продажные, мертвые души.
«Мертвые души» и «Ревизор» - поздние вещи Гоголя. Первый удавшийся цикл повестей Гоголя – это «Вечера на хуторе близ Диканьки».
Из этого цикла «Ночь перед Рождеством» - самая сказочная, самая фантастичная… «Как настоящая сказка (фольклорная, а не литературная), это вещь оптимистическая и радостная. Кстати, здесь единственный раз – и не в цикле, а в творчестве Гоголя – конкретные, живые черты получает красавица. Если в современном, хорошо знакомом читателю мире любимые гоголевские героини – Улинька из второго тома «Мертвых душ», незнакомка, встретившаяся Чичикову резко выделяются из этого мира как нечто идеальное, в описании их есть напряженная патетика и, как все идеальное, они бесплотны и даже бесцветны, то изображая женщину в и без того идеальном и радостном мире сказочного прошлого, Гоголь не имеет нужды идеализировать ее, не боится сделать ее кокеткой – впрочем, довольно безобидной, даже комичной иногда: «Лгут люди, я совсем не хороша». («Статьи о русской литературе», МГУ, Москва, 1996, Г.В. Зыкова, «Ночь перед Рождеством» и «Шинель» Н. В. Гоголя, стр. 38)
«Мир, открывавшийся в «Вечерах на хуторе близ Диканьки», мало имел общего с той реальной действительностью, в условиях которой жил Гоголь. Это был веселый, радостный, счастливый мир сказки, в котором преобладает светлое мажорное начало. И оно выступало резким контрастом тому чиновно-угрюмому, свинцово-серому Петербургу, в атмосфере которого с таким трудом приживался молодой писатель» . (С. Машинский, «Художественный мир Гоголя». «Просвещение», 1979, стр. 55).
В «Вечерах на хуторе близ Диканьки» злая сила не страшная, скорее смешная. А вот в «Миргороде» уже по-другому: действие происходит не в сказочном мире, а в реальном, где зло сильнее.
«Повесть «Вий» основана на контрасте: добра и зла, фантастического элемента и реально-бытового, трагического и комического» (С. Машинский, «Художественный мир Гоголя, Москва, «Просвещение», 1979 год, стр. 83).
Героический мир Запорожской Сечи отразил гений Гоголя в исторической повести, близкой к роману – «Тарас Бульба». Вся повесть пронизана обаянием и человечностью героев. Юмор в этой повести добрый. Повесть «Тарас Бульба» пропитана патриотическим пафосом, глубокой любовью к Отечеству.
«Единственной… дельной книгой» называл Гоголь книгу «Выбранные места из переписки с друзьями». Эта книга показала Гоголя как блестящего мыслителя, показала его духовную жизнь.
«Многие десятилетия официальное литературоведение изображало Гоголя односторонне – в качестве критика «общества в котором он жил, писателя, творчество которого было направлено лишь на то, чтобы «показывать отрицательные стороны существующего буржуазно-помещичьего мира» и «вскрывать антинародную сущность самодержавной системы». Его духовная сущность оставалась в тени». (Журнал «Золотой лев», № 63 – 64, издание русской консервативной мысли www.zlev.ru).
Вот что писал Гоголь Белинскому на резкий выпад против этой его книги: «Мысль, которая проходит сквозь всю мою книгу, есть та, как просветить прежде грамотных, чем безграмотных, как просветить прежде тех, которые имеют близкие столкновения с народом, чем самый народ, всех этих мелких чиновников и власти, которые все грамотны и которые между тем много делают злоупотреблений. Поверьте, что для этих господ нужнее издавать те книги, которые, вы думаете, полезны для народа. Народ меньше испорчен, чем все это грамотное население. Но издать книги для этих господ, которые бы открыли им тайну, как быть с народом и подчиненными, которые им поручены, не в том обширном смысле, в котором повторяется слово: не крадь, соблюдай правду или: помни, что твои подчиненные люди такие же, как и ты и тому подобные, но которые могли бы им открыть, как именно не красть, и чтобы только соблюдалась правда». ( Там же).
В мире Гоголя странно и необычно переплетаются мечты и действительность. Сон и явь. Наиболее полное представление об этом факте творчества Гоголя дает его петербургская повесть «Невский проспект».
«О, не верьте этому Невскому проспекту!» - хрестоматийно известная фраза.
Резкий контраст реального с вымышленным имеется в этой повести. Юмор, доброта и грусть автора, его жизненная философия присутствует в этом произведении: «Как странно, как непостижимо играет нами судьба наша! Получаем ли мы когда-нибудь то, чего желаем? Достигаем ли мы того, к чему, кажется, нарочно приготовлены наши силы? Все происходит наоборот». (Н.В. Гоголь, Петербургские повести, Лениздат, Санкт-Петербург, 1995, стр. 37).
Вместо чистого идеала женственности – проститутка, вместо кокетки – верная жена. Вместо вершин творчества – сумасшествие и самоубийство, вместо почитания – насмешка.
Мир перевернутого восприятия того, как правильно должно быть в жизни – мир Гоголя. Поэтому он и странен. Много комичного в этом мире, но много и трагического, о чем Гоголь пишет мастерски, с тонким юмором и иронией литератора вечности.
Вот, к примеру, описания посетителей Невского проспекта в начале повести: «В двенадцать часов на Невский проспект делают набеги гувернеры всех наций с своими питомцами в ратистовых воротничках… Мало-помалу присоединяются к их обществу все, окончившие довольно важные домашние занятия, как-то: поговорившие с своим доктором о погоде и о небольшом прыщике, вскочившем на носу, узнавшие о здоровье лошади и детей своих, впрочем показывающих большие дарования, прочитавшие афишу и важную статью в газетах о приезжающих и отъезжающих, наконец, выпивших чашку кофию и чаю… Вы здесь встретите бакенбарды единственные, пропущенные с необыкновенным и изумительным искусством под галстук, бакенбарды бархатные, атласные, черные, как соболь или уголь… Здесь вы встретите усы чудные, никаким пером, никакой кистью не изобразимые; усы, которым посвящена лучшая половина жизни, - предмет долгих бдений во время дня и ночи, усы, на которые излились восхитительнейшие духи и ароматы и которых умастили все драгоценнейшие и редчайшие сорта помад, усы, которые заворачиваются на ночь тонкою веленевою бумагою, усы, к которым дышит самая трогательная привязанность их поссесоров и которым завидуют проходящие». (Н. В. Гоголь, Петербургские повести, Лениздат, Санкт-Петербург, 1995, стр. 5 – 6).
Гоголь высказывает в «Невском проспекте» мысль, что действительность по сравнению с мечтой отвратительна. Что жизнь пуста и праздна. В то время, как сон – радостен и дарит то, что человек желает.
Сплошное гулянье на Невском проспекте, потому что там «демон зажигает лампы» - так заканчивается повесть. Жизнь – дьявольщина – невольно приходит мысль на ум. Фантастика соединена с комизмом и тоской по светлому миру.
Еще более фантастичны и угрюмы, и грустны повести «Нос» и «Шинель».
«Чепуха совершенная делается на свете. Иногда вовсе нет никакого правдоподобия: вдруг тот саамы нос, который разъезжал в чине статского советника и наделал столько шуму в городе, очутился как ни в чем не бывало вновь на своем месте, то есть именно между двух щек майора Ковалева». (Н. В. Гоголь, Петербургские повести, Лениздат, Санкт-Петербург, 1995, стр. 61).
Гоголь пишет в «Носе», что, хотя в сюжет не верится, но «подобные происшествия бывают на свете».
Иннокентий Анненский считал, что в «Носе» - фантазия Гоголя дана, чтобы выразить пошлость жизни. И почему бы происшествие, описываемое в «Носе», не принять за «сон» Ковалева?
Пропажу носа Ковалев обнаруживает, когда проснулся. И на своем месте находит нос тоже, когда проснулся. Так, вымышленная, фантастическая реальность вполне может быть – во сне.
А ведь «гуляние» носа Ковалева – это его мечта?: быть в мундире из золота, ездить на карете, прятать лицо в большой стоячий воротник. Ведь недаром он называет себя майором и покупает ленточку к ордену, которого у него нет.
Ирреальность. Ведь Иван Яковлевич нашел нос двадцать пятого марта; в апреле седьмого числа нос обнаружился на месте. Итого, нос «гулял» почти две недели.
Автор сам отмечает, что все происшествие покрыто туманом, а, значит, это сон больного человека. Чем болен коллежский асессор Ковалев? – Пошлостью, обыденностью, обывательщиной – всем тем, чем болен «Невский проспект». И сама находка носа в буханке хлеба пьяницей Иваном Яковлевичем, невозможность от него избавится без свидетелей похожа на сон, на бред алкоголика.
Нос стал разъезжать по городу и называть себя статским советником, а ведь Ковалев и приехал в Петербург затем, чтоб «искать приличного своему званию места: если удастся, то вице- губернаторского, а не то – экзекуторского в каком-нибудь видном департаменте». Видно, не нашел майор Ковалев этого места. И остался – с носом. Вот в чем соль, комизм и реалистичность повести «для пользы молодежи»…
«Шинель» - переломная вещь для Гоголя. В ней он впервые показывает героя, которому сочувствует читатель. Несмотря на то, что Гоголь посмеивается над Акакием Акакиевичем, герой становится жертвой. Далее начинается фантастика: Акакий Акакиевич бродит по городу в виде мертвеца и мстит – снимает шинели с прохожих.
Портрет старого ростовщика губит людей в повести «Портрет». Портрет этот был написан набожным, весьма талантливым и светлым художником… но он сам понял, что написал портрет сатаны… и он дьявол до сих пор жив на свете – ведь портрет украли с аукциона, не дав его уничтожить. Согласно гоголевскому повествованию, так или иначе, очень много людей погублено золотом и дьяволом. И опять сон в первой части повести, сон молодого художника, чью судьбу загубил дьявольский портрет. И опять сумасшествие…
Дьявольщина происходит и в повести «Портрет». И все это с юмором, с иронией по отношению к действительности, с философскими высказываниями по поводу Отечества, русских людей, с переплетением сна и реальности.
От любви к дочери начальника сходит с ума герой «Записок сумасшедшего». И снова вымысел: собаки Фидель и Менджи умеют разговаривать и писать письма. Но так реалистично все это … Бред сумасшедшего человека описан? – Вполне вероятно. Бред всегда странен, но реалистичен.
Многие новеллы Гоголя представляют собой сказ с шутками и смысловыми каламбурами, по которым Гоголя можно безошибочно узнать. По словам Б.М. Эйхенбаума «Композиция у Гоголя не определяется сюжетом – сюжет у него всегда бедный, скорее – нет никакого сюжета, а взято только одно комическое (а иногда даже само по себе вовсе не комическое) положение, служащее как бы только толчком или поводом для разработки комических приемов». (Б.М. Эйхембаум, «Как сделана «Шинель» Гоголя», philologos.narod.ru/eichenbaum/eichen_shinel/htm).
Таков Гоголь. Таков его странный и необычный мир. Фантастичный и реальный одновременно. Мир фольклора, мир сновидения, мир комизма, мир отваги и грязи, мир губернии, мир Петербурга, мир дьявольщины, наконец.
Список использованной литературы:
1. С. Машинский, «Художественный мир Гоголя», Москва, Просвещение, 1979;
2. Монахова О.П., Малхазова М.В., «Русская литература XIX века», часть первая, «МАРК», Москва, 1995;
3. «Статьи о русской литературе», МГУ, Москва, 1996, статья «Ночь перед Рождеством» и «Шинель» Гоголя, Г. В. Зыкова;
Анненский И. Книги отражений, Москва, «Наука», 1979, серия «Литературные памятники»;
4. Игорь Золотусский, Гоголь, Онлайн библиотека;
5. Электронный журнал «Знание. Понимание. Умение», № 1, 2007, Чигиринская О., «Невский проспект» Гоголя; Мир – сновидение»;
6. Ю.В. Манн, Гоголь, История всемирной литературы, Т.6, Москва, 1989;
7. Журнал «Золотой Лев», № 63 – 64 – издание русской консервативной мысли (www.zlev.ru).
|
