Антропогенное ландшафтоведение в своём современном виде – относительно молодая научная дисциплина, сложившаяся во второй половине ХХ века и находящаяся в стадии становления. Её теоретические основы – разрабатываются, многие вопросы теории носят дискуссионный характер. До сих пор нет полной ясности и в отношении самих объектов исследования – антропогенных ландшафтов: что под ними подразумевается, где проходит грань между естественными и антропогенными ландшафтными комплексами, каковы их отличительные признаки. Как это сделать, если в настоящее время почти не осталось ландшафтов, которые не испытали бы прямого или косвенного воздействия человека, проявляющегося в самых разных формах и в весьма разнообразной степени. Деятельность человека оказала более или менее сильное воздействие на свойства всех ландшафтных компонентов и ландшафтных комплексов в целом, а во многих случаях обусловила возникновение новых антропогенных ландшафтов. Но даже наиболее сильно преобразованный ландшафт остаётся частью природы, так как развивается по естественным законам. В самом общем виде под антропогенными ландшафтами понимается один из генетических типов географического ландшафта, образовавшегося в результате целенаправленной деятельности человека или в ходе непреднамеренного изменения природного ландшафта. Термин "антропо-генный ландшафт" образован от греч. anthropos – человек и genes – рождённый.
К антропогенным ландшафтам относится большинство современных ландшафтов Земли, существует много их разновидностей, создано много вариантов классификаций, построенных на основе учёта степени антропогенной изменённости природного ландшафта, генезиса, целей использования, хозяйственной ценности, длительности существования и степени регулируемости и др. Например, А.Г. Исаченко (1965) намечает четыре группы ландшафтов по степени изменения их хозяйственной деятельностью: 1) условно изменённые, или первобытные; 2) слабо изменённые; 3) нарушенные (сильно изменённые); 4) собственно культурные, или рационально преобразованные, ландшафты. Функционирование ландшафтов последней группы "должно постоянно регулироваться человеком в соответствии с заранее разработанным планом".
В зависимости от рода деятельности человека, формирующего антропогенные ландшафты, различают (Мильков, 1973): сельскохозяйственные, промышленные, линейно-дорожные, лесные антропогенные, водные антропогенные, селитебные, рекреационные и беллигеративные ландшафты (связанные с военными действиями; от лат. belligero – вести войну). По социально-экономическим функциям выделяют ресурсовоспроизводящие (промышленные, сельскохозяйственные, лесохозяйственные), средообразующие (селитебные, рекреационные), заповедные, средозащитные (природоохранные) и др. В зависимости от генезиса антропогенные ландшафты делят на техногенные, пирогенные, дигрессионные, пашенные и другие генетические категории. По характеру последствий принято различать антропогенные ландшафты культурный и акультурный,возникающий в результате нерациональной деятельности или неблагоприятных воздействий соседних ландшафтов. Крайним членом в этом ряду выступают деградированные ландшафты (бедленды). Полная классификация антропогенных ландшафтов может быть разработана только на основе последовательного использования нескольких оснований деления.
Вопросы взаимоотношений человечества и природы, человека и ландшафта с начальных этапов развития физической географии постоянно были в центре внимания практически всех учёных. В то же время в подавляющем большинстве собственно ландшафтоведческих исследований ландшафт рассматривался как чисто природное образование. И только когда в 60–70-х годах прошлого столетия резко возросло число работ, посвящённых проблемам превращения природных ландшафтов в антропогенные, внутри комплексной физической географии выделилось антропогенное ландшафтоведение. Отмечая важность давно ожидаемого события, некоторые известные географы поспешили отметить, что появилась "новая отрасль знаний" (Макунина, 1974). Тем не менее, как справедливо заметил один из основоположников этого направления Ф.Н. Мильков, антропогенное ландшафтоведение – это один из разделов традиционного ландшафтоведения, делающий "шаг вперёд на пути создания подлинно генетического ландшафтоведения" (Мильков, 1977, с. 12).
Известно, что ландшафтное мышление начало формироваться в конце XIX в., соответственно, и истоки антропогенного ландшафтоведения относятся к этому времени. Корни его можно найти в классических трудах В.В. Докучаева "Наши степи прежде и теперь" (1892), А.А. Измаильского "Как высохла наша степь" (1893), А.И. Воейкова "Воздействие человека на природу" (1894), где приведены не только прекрасные образцы анализа целостной природы, но и указано на необходимость исследования воздействия на природу антропогенного фактора. Особая заслуга в этом принадлежит В.В. Докучаеву, который в 1898 г. высказал мысли по поводу необходимости создания новой синтезирующей науки о природе (вместо сложившегося естествознания, представлявшего в то время конгломерат отдельных отраслей, в том числе и географии) и отмечал "…Изучались, главным образом, отдельные тела – минералы, горные породы, растения и животные, и явления, отдельные стихии – огонь (вулканизм), вода, земля, воздух, в чём … наука и достигла … удивительных результатов, но не их соотношения, не та генетическая, вековечная, и всегда закономерная связь, какая существует между силами, телами и явлениями, между мёртвой и живой природой, между растительными, животными и минеральными царствами, с одной стороны, человеком, его бытом и даже духовным миром – с другой. А между тем, именно эти соотношения, эти закономерные взаимодействия и составляют сущность познания естества, ядро истинной натурфилософии – лучшую и высшую прелесть естествознания"... (1899, с. 5). Хотя В.В. Докучаев и не успел разработать эту новую науку, даже не дал ей названия, предложенная им формула о связи и единстве природы и человека была положена в основу представлений отечественных учёных о географических комплексах и задачах комплексных исследований. Уже в начале следующего века стало складываться представление о географических пространствах – естественных областях (комплексах), в которых существует тесная зависимость между элементами природы и человеком, что, собственно, и обуславливает единство этих территорий. Подобные мысли можно найти в работах Г.И. Танфильева, указывавшего, что "связь между условиями естественными и многими чертами хозяйства выражается достаточно ясно" (1897, с 20), А.А. Крубера (1899) и других учёных. Надо отметить, что в русской физической географии в XIX веке сложилось традиционное комплексное описание изучаемых территорий, содержащее, наряду с природными характеристиками, писание хозяйственной жизни и быта коренного населения. Достаточно привести имена таких знаменитых путешественников, как П.П. Семёнов-Тянь-Шанский и Н.М. Пржевальский.
В начале ХХ в. широко распространяется взгляд на ландшафт как объект географии, в состав которого многие исследователи включают человека с его хозяйственной деятельностью. Здесь можно отметить пионерные работы в этом направлении А.А. Борзова, неоднократно подчеркивавшего, что география – это наука о ландшафтах, а в состав ландшафта включаются не только "поверхность земли в тесном смысле слова" и органический мир, но и человек "со всей сложностью его социальной жизни" (1908, с. 9). Он же в самых общих чертах определил и задачи изучения ландшафта.
В 1910г. в работе, посвящённой ландшафтам Волынской губернии, П.А. Тутковский подчёркивает комплексный характер единства элементов ландшафта и влияние на культуру и экономическую жизни человека: "Через посредство рельефа, гидрографии и почв поверхностные … отложения оказывают несомненное влияние на флору и фауну страны, а через посредство всех элементов ландшафта – на культуру и экономическую деятельность человека" (1910, с. 236). Развитие эти идеи получили в трудах Л.С. Берга, который ввёл в отечественную научную литературу понятие "культурный ландшафт". В 1915г. в программной статье "Предмет и задачи географии" он предложил географам изучать не только естественные, но и культурные ландшафты. В отличие от природного ландшафта, в создании которого человек участия не принимает, в культурном ландшафте человек и произведения его деятельности играют важную роль. Культурными он называл все ландшафты, целенаправленно преобразованные, созданные человеком – это и городские, и сельские, и сельскохозяйственные, и другие ландшафты.
30-е годы ХХ в. считаются отправным этапом в зарождении антропогенного ландшафтоведения в его современном представлении. Это связано с целым рядом публикаций, посвящённых антропогенному фактору в развитии ландшафтов. Тогда же ленинградскими географами А.Д. Гожевым и Б.Н. Городковым был предложен термин "антропогенный ландшафт", впоследствии забытый до начала 60-х. Гожев (1929) использовал этот термин при характеристике типов территории песчаных массивов Среднего Дона, именно человеку он отводил большую роль в процессе изменения ландшафта и указывал на важность в ландшафтных исследованиях учёта роли техники, характер действия которой на природу зависит от производственных отношений общества. По-видимому, он первый обратил внимание на необходимость выделения "антропогенных ландшафтов", определения границ ландшафта и изучения истории его развития.
Основы теории ландшафтоведения были заложены в капитальном труде "Ландшафтно-географические зоны СССР" (Берг, 1931). Здесь во введении впервые было изложено учение о ландшафте и заложены основы генетического ландшафтоведения. В частности, он предложил считать ландшафт основной единицей в географии и дал следующее определение изучаемому объекту: "Географический ландшафт есть такая совокупность, или группировка, предметов и явлений, в которой особенности рельефа, климата, вод, почвенного и растительного покрова и животного мира, а также деятельности человека сливаются в единое гармоническое целое, типически повторяющееся на протяжении известной зоны Земли" (1931, с. 5). Изучению антропогенного фактора в формировании ландшафтов много внимания уделяет один из основоположников учения о морфологии ландшафта Л.Г. Рамóнский (1935, 1938). Подчёркивая, что объектом исследования должны быть не только естественные, но и изменённые человеком, и заново созданные им культурные ландшафты, Рамéнский первым показал соотношение антропогенных ландшафтов с естественными, их место в типе природного комплекса. Культурные модификации типа земель он представлял как врéменные преобразования территории, возникающие под влиянием культуры, а важнейшей характерной чертой культурных модификаций – их практическую обратимость, когда под влиянием определённого культурного режима модификация трансформируется в другую или возвращается к исходному, коренному типу. Исходной единицей типологии земель, как и ландшафтоведения, он считал географическую фацию.
Итак, к концу 1930-х годов произошло становление ландшафтоведения как науки. Подводя итоги её становления, М.А. Первухин в глубокой и обстоятельной работе "Ландшафтоведение в СССР" констатирует "повышение интереса у естественников-ландшафтоведов к преобразующей ландшафт человеческой деятельности" и отмечает, что "значительный материал по роли человека в создании культурных и вообще антропогенных ландшафтов ещё ждет своего обобщения" (1938, с. 72).
Новый этап в развитии антропогенного ландшафтоведения в послевоенные годы был вызван началом научно-технической революции и небывало возросшим воздействием человека на природу (Мильков, 1977). Появляется целый ряд работ (Саушкин, 1946, 1947, 1951; Котельников, 1950, Богданов 1951), посвящённых особенностям сельскохозяйственных антропогенных (культурных и изменённых) ландшафтов. В начале 50-х в стране разгорается первая дискуссия по поводу культурного ландшафта. Складывается два взгляда на антропогенные ландшафты. Суть их в следующем: 1) культурные ландшафты представляют собой лишь часть антропогенных ландшафтов и 2) все антропогенные ландшафты – это результат человеческой культуры. По большей части (от Л.С. Берга до Ю.Г. Саушкина) термин "культурный ландшафт" был практически синонимом антропогенного ландшафта, так как применялся к любому ландшафту, изменённому целенаправленной хозяйственной деятельностью.
50-е и 60-е годы отмечены выходом специальных работ, раскрывающих роль антропогенного фактора в формировании ландшафтных комплексов. И. М. Забелин в обзорной монографии "Теория физической географии" (1959) снова возвращается к забытому термину "антропогенный ландшафт" и предлагает делить их на несколько групп, в том числе природно-антропогенные и культурные. В 70-е годы почти одновременно появляется несколько фундаментальных работ, посвящённых антропогенным ландшафтам. Среди них следует отметить монографию А.М. Рябчикова (1972), где обобщены результаты изучения антропогенных ландшафтов зарубежных стран; региональную работу Н.А. Гвоздецкого (1977) по изучению антропогенных ландшафтов субтропиков Закавказья и среднеазиатских пустынь; курс лекций "Антропогенные ландшафты" Л.И. Кураковой (1976) и многие другие. Заслуживают внимания исследования А.Г. Харитонычева (1960), В.С. Жекулина (1961, 1972), В.А. Николаева (1977) в области исторической географии ландшафтов, в которых рассмотрены вопросы воздействия человека на ландшафты в историческом прошлом и предприняты попытки ретрореконструкций изменений ландшафтов в результате этих воздействий. Интересные работы по изучению геотехнических и рекреационных систем (особых видов антропогенных ландшафтов) проводил коллектив сотрудников Института географии АН СССР под руководством В.С. Преображенского (Ретеюм, Дьяконов, Куницын, 1972; Теоретические основы рекреационной географии, 1975; Природа, техника, геотехнические системы, 1978 и др.). Концепция геотехнической системы впоследствии была положена в основу методологического базиса изучения и проектирования антропогенных ландшафтов.
Цикл работ по изучению воздействия разных видов производств на ландшафты осуществлён в Московском университете: влияние на ландшафты водохранилищ, районов нефтедобычи (Дьяконов, 1970, 1974), медно-никелевого производства (Дончева, 1979), чёрной металлургии (Калуцков, 1976), тепловых электростанций (Казаков, 1977) и др. В общем, изучение воздействия человека на ландшафты в этот период проводилось необычайно широко, что и послужило фундаментом для выделения антропогенного ландшафтоведения в качестве самостоятельного направления.
Безоговорочным лидером и, по сути, родоначальником антропогенного ландшафтоведения становится руководитель Воронежской школы ландшафтоведов Ф.Н. Мильков. С конца 40-х годов в центре его внимания неизменно стояли вопросы воздействия антропогенного фактора на ландшафты, им опубликована серия трудов по этой тематике, главным из которых стала монография "Человек и ландшафты" (1973). По его мнению, предметом изучения антропогенного ландшафтоведения служат природные комплексы, формирующиеся под влиянием хозяйственной деятельности человека – антропогенные ландшафты, понимаемые как "комплексы, в которых на всей или на большей их площади коренному изменению под воздействием человека подвергся любой из компонентов ландшафта". Он также обосновал принцип исследования антропогенных ландшафтов, названный им принципом природно-антропогенной совместимости, разработал новые подходы и классификации антропогенных ландшафтов, определил возможности и перспективы практического использования результатов их исследований. Это направление активно развивали его ученики – географы Воронежского университета: А.Б. Ахтырцева, В.И. Булатов, Н.И. Дудник, В.Б Михно, А.И. Нестеров, В.И. Федотов и др. Наряду с теоретическими разработками много внимания уделяли изучению техногенных, сельскохозяйственных и городских ландшафтов разных районов Русской равнины.
В рамках этой школы сложилось следующее представление об антропогенных ландшафтах. Под антропогенными понимают ландшафты, представляющие собою (как и естественные) "компонентную систему, единый комплекс равнозначных компонентов, развивающихся в соответствии с природными закономерностями" (Мильков, 1981, с. 62). Антропогенные ландшафты, подобно естественным, могут быть обратимыми и необратимыми. Необратимые ландшафты возникают в случае изменения литогенной основы (карьеры, отвалы, воронки псевдокарста, различного рода насыпи и др.), а также при нарушении целостности типов растительности, находящихся в экстремальных условиях (в пустынях, тундре, в степной зоне; сведение лесов, особенно сосновых боров; вырубка заболоченных лесов в тайге с последующим образованием на их месте болот). Все антропогенные ландшафты нуждаются в постоянном уходе и регулировании, без поддержки они дичают. Заброшенные человеком, они, как правило, стремятся вернуться к своему первоначальному состоянию. Например, заброшенная пашня в степи со временем превращается в залежь, и на ней формируется второстепенная степь, практически не отличающаяся от степной целины. Сталкиваясь с проблемой решения вопроса обратимости или необратимости антропогенных ландшафтов, В.С. Преображенский и Т.Д. Александрова (1975) предложили использовать понятие эталона времени. По их мнению, для целей прогнозирования на 15–20 лет или на срок жизни одного поколения (70–80 лет) ландшафты с антропогенным оборотом от одной до нескольких сотен лет практически приходится рассматривать как необратимые.
Ф.Н. Мильков выделяет две стадии их развития: ранняя (неустойчивая) и зрелая (устойчивая). В первую (раннюю) стадию происходят сравнительно быстрая перестройка и приспособление всех компонентов ландшафтного комплекса к новой ситуации. При этом ход природных процессов в разных ландшафтных комплексах разный: в одних ускоренным ходом идут геоморфологические процессы, в других – быстро сменяются растительность и животный мир, в третьих – меняется микроклимат и т. д. В зрелую стадию происходит эволюционное развитие антропогенных комплексов, они приобретают устойчивые черты, формируется морфологическая структура, почвенно-растительный покров приобретает зональные черты. Отмечено также, что существует группа антропогенных ландшафтов, отличающихся неустойчивостью в ранней стадии развития и значительной, переходящей в необратимость стабильностью в зрелой стадии. Таковы некоторые полезащитные лесные полосы в степи с удачно подобранным составом древесно-кустарниковых пород. Примерно первые полтора–два десятилетия лесная посадка нуждается во внимательном уходе, затем она приобретает черты хорошо сформировавшегося лесного биогеоценоза с "самочинно" проникшими в него кустарниками, травами, мхами, грибами, многими видами птиц, насекомых, грызунов. Лесной биогеоценоз вступает в тесную парадинамическую взаимосвязь с прилегающими полями (степью), образуя с ними устойчивую систему, иногда с тенденцией к самооблесению смежных участков земли. В Каменной степи самооблесение некосимой залежи под влиянием лесных полос протекало столь энергично, что возник вопрос о выборе мер по её сохранению вплоть до проведения искусственной вырубки разросшегося леса.
Ландшафтно-техногенные и ландшафтно-инженерные системы (в отличие от антропогенных ландшафтов) представляют блоковые системы, состоящие из природного и технического блоков, каждый из которых в своём развитии подчиняется двум разным закономерностям – природным и социально-экономическим. Природный блок включает естественные и антропогенные ландшафты, технический состоит из пассивного техногенного покрова (ландшафтно-техногенные системы) и активных инженерных сооружений (ландшафтно-инженерные системы).
По мнению Ф.Н. Милькова, антропогенные ландшафты представляют собой один из генетических рядов ландшафтных комплексов, поэтому приёмы и методы их исследования во многом сходны с приёмами и методами, применяемыми в ландшафтоведении. Подавляющее большинство антропогенных ландшафтов подчиняется закону широтной зональности, изменяя свой тип в зависимости от характера ландшафтной зоны. В то же время, нельзя упускать из вида и то обстоятельство, что формирование, функционирование и динамика антропогенных ландшафтов теснейшим образом связаны с социально-экономическими условиями. Исследование антропогенных ландшафтов, ландшафтно-техногенных и ландшафтно-инженерных систем предложено проводить на "трёх уровнях:
• физико-географическом, ограничивающемся выявлением природных закономерностей;
• географическом, когда природные закономерности дополняются экономическим анализом комплексов и систем;
• геотехническом, когда знания географических свойств объектов обогащаются их инженерно-техническими характеристиками" (1981, с. 62).
Подобные представления об антропогенных ландшафтах вызвали неоднозначную реакцию научной общественности, разгорелась дискуссия. В ряде статей и в книге "Прикладное ландшафтоведение" (Исаченко, 1976) основные положения антропогенного ландшафтоведения были подвергнуты существенной критике. Незамедлительно последовали ответы Ф.Н. Милькова, на страницах географической печати была развёрнута полемика.
Не вдаваясь в её детали, отметим самые главные принципиальные расхождения оппонентов по существу вопроса (как это ни странно, эти вопросы актуальны и в настоящее время, так как однозначного решения так и не сложилось). Один из основных нерешённых вопросов дискуссии: достаточно ли для кардинального преобразования ландшафта обязательного изменения всех его компонентов или, как считали Ф.Н. Мильков и А.М. Рябчиков (1972), достаточно резко изменить один из них, и равновесие взаимосвязей в системе будет нарушено, возникнет новый тип ландшафта. Совершенно ясно, что не каждое антропогенное воздействие ведёт к коренной перестройке ландшафта. До сих пор остался и требует дальнейшей разработки вопрос о разграничении собственно антропогенных ландшафтов и ландшафтов естественных, модифицированных антропогенными воздействиями.
По А.Г. Исаченко, вопросы воздействия человека на ландшафты рассматривают в рамках прикладного, а не антропогенного, ландшафтоведения, и в качестве особых направлений прикладного ландшафтоведения называют сельскохозяйственное, инженерное, медицинское, рекреационное, архитектурно-планировочное. Общая, главная задача прикладного ландшафтоведения заключается в разработке научных основ проектирования культурного ландшафта: "Концепция культурного ландшафта должна служить объединяющим фундаментом для разных отраслей и направлений прикладного ландшафтоведения" (1976, с. 4). Ф.Н. Мильков, не отрицая важность проектирования культурного (оптимизированного) ландшафта, считал, что это важная, но далеко не единственная задача прикладного ландшафтоведения и предлагал именовать этот раздел прикладного ландшафтоведения "конструктивным ландшафтоведением" (а само это понятие вытекает из предложенной ранее классификации антропогенных комплексов по их хозяйственной ценности на ландшафты культурные, или конструктивные, и акультурные, или деструктивные (1973), под прикладным ландшафтоведением он подразумевает "практический аспект ландшафтных исследований, использование наших знаний о ландшафтных комплексах, включая антропогенные ландшафтные комплексы, ландшафтно-техногенные и ландшафтно-инженерные системы, для решения конкретных народнохозяйственных задач" (1981, с. 66).
Главные же расхождения этих исследователей заключаются в подходе к определению самогó понятия ландшафта. У Ф.Н. Милькова ландшафт – и природное, и социально-историческое единство; по мнению А.Г. Исаченко, это исключительно природное образование. Следует отметить, что дискуссия так и осталась незавершённой. Более того, в последнее десятилетие она разгорелась с новой силой. В качестве примеров можно отметить доклад на Х ландшафтной конференции (Преображенский, 1997), где утверждалось, что ландшафтоведение не выживет, если будет считаться не общегеографической, а лишь физико-географической наукой и не станет рассматривать человека по отношению к ландшафту не как внешнюю силу, а как его компонент. На следующей XI ландшафтной конференции А.Г. Исаченко отвечал: "человек – неотъемлемая часть природы, но в то же время он противостоит всей остальной её части как мыслящее существо и субъект производственной деятельности. Он не подчиняется ландшафту, подобно почве или животному населению, и его нельзя рассматривать наравне с природными компонентами ландшафта. Современное ландшафтоведение изучает ландшафты со всеми изменениями, внесёнными человеческой деятельностью, т. е. как антропогенно-модифицированные … системы. Однако необходимо подчеркнуть, что эти системы остаются природными образованиями, все антропогенные элементы ландшафта функционируют в нём по природным законам, и ландшафтовед должен рассматривать их лишь в контексте природных связей, не касаясь их социальных, экономических и др. функций (2006, с. 5). Более того, появилось довольно категоричное мнение (Мамай, 2006), что "Антропогенное ландшафтоведение выполнило свою задачу – привлекло внимание географов к необходимости пристального изучения воздействия человека на природу. В том виде, как оно сейчас существует, антропогенное ландшафтоведение начинает тормозить развитие всего ландшафтоведения. Те искусственные барьеры, которые воздвигаются между природными и антропогенными чертами ландшафта, грозят погубить самую суть ландшафтоведения".
Несмотря на нерешённость многих вопросов в рамках антропогенного ландшафтоведения в последние десятилетия появилось много теоретических работ, работ практического свойства и региональные исследования.
Сформировались и успешно развиваются такие направления антропогенного ландшафтоведения как учение об агро-, городских, лесохозяйственных, культурных ландшафтах и др. В настоящее время, в первую очередь усилиями В.А. Николаева (2004) формируются две концепции в изучении антропогенных ландшафтов: 1) геоэкологическая, при которой антропогенный ландшафт рассматривается с точки зрения экологической пригодности как среда обитания человека и сфера его деятельности и 2) историко-культурологическая, где антропогенные ландшафты исследуют с точки зрения истории их формирования как продукт деятельности культуры.
В современной ландшафтной архитектуре выделяют понятия природного и антропогенного ландшафта.
Природный ландшафт - значительные по размерам открытые пространства, сохранившие свой естественный характер, например, лесные массивы, долины рек, возвышенности, обширные акватории. Они весьма чутки к изменениям, вызываемым процессом урбанизации, промышленного и сельскохозяйственного освоения, поэтому можно говорить лишь о частичном сохранении нетронутого ландшафта в градостроительстве.
В практике градостроительного и ландшафтного проектирования под термином «природный» понимают взаимосвязанные элементы природы, противопоставляемые застройке, инженерно-техническим системам города, в том числе и те, которые имеют антропогенное происхождение (лесопарки, водохранилища, сады, композиции из растительности и камней, газонные покрытия и т. п.).
Связи город-природа должны рассматриваться как исходная и решающая, а не второстепенная позиция проектирования (после решения селитебных, производственных, транспортных, коммунально-хозяйственных, парадно-репрезентативных вопросов).
По критерию взаимосвязи с природой города находятся в неодинаковых условиях. Наиболее благоприятные условия для развития взаимосвязей создаются в городах-курортах (Сочи, Кисловодск, Ялта), городах-новостройках на залесённых территориях (Сосновый Бор, Новосибирский Академгородок, Костомукша). В небольшом городе отрыв от природы малозаметен: природные факторы входят здесь в повседневный режим его функционирования. В больших и крупных - возникает проблема изоляции центральных районов от природного окружения, которая с ростом их и развитием будет усугубляться (Ярославль, Краснодар, Астрахань, Калинин, Волгоград, Ростов-на-Дону, Уфа, Хабаровск). Наибольшей остроты эта проблема достигает в крупнейших городах и агломерациях.
Природные условия могут в значительной мере влиять на градостроительные решения, например, при необходимости сохранения всех существующих лесных массивов и водных пространств в условиях недостатка природных ресурсов. Взаимодействие природной среды и города проявляется в эстетическом образе городского ландшафта и его восприятии человеком как комфортного или дискомфортного.
В природном ландшафте, где ещё не отмечено влияние современной культуры, преобладают крупные деления - лесные массивы, степи или водные пространства. Освоение человеком территорий вызывает дробление ландшафта на части. Появляются новые факторы, влияющие на облик ландшафта: включение в него, во-первых, элементов, изменяющих поверхность земли, - сельскохозяйственных площадей, водоемов, автомобильных и железных дорог, отвалов пустой породы, заброшенных карьеров и прочих неудобных земель. Во-вторых, элементов, изменяющих объемно-пространственную структуру ландшафта, - населенных пунктов, промышленных сооружений, сети электропередач и прочих сооружений. Эти факторы сильно изменяют природный ландшафт. Часто, неразумное использование природных богатств, приводит к обезображиванию отдельных элементов ландшафта, а порой и к полному разрушению естественного облика целых районов.
Хозяйственная деятельность человека привела к появлению в природной среде планеты не свойственных ей ландшафтов; характеризуемых как антропогенные ландшафты. К ним относятся:
· городские ландшафты и их компоненты, включающие жилые и индустриальные районы. Особенностью таких ландшафтов является изменение и загрязнение в результате техногенной урбанизации компонентов природных ландшафтов и условий формирования поверхностного стока, общее сокращение площадей, занятых растительностью, наличие производственных сфер, оказывающих на окружающую среду вредное воздействие
· сельскохозяйственные ландшафты, отличающиеся от природных однообразием, вследствие возделывания монокультур, когда почвы обеднены элементами питания, естественные природные сообщества угнетены
· ландшафты, образованные в результате деятельности горнодобывающих предприятий, характеризуемые изменением вертикальной планировки местности и создания карьеров, отвалов, терриконов
· ландшафты, сформированные в ходе нефтедобычи, отличающиеся изменением состава почв и грунтовых вод, а также искажением путей миграции сухопутных животных
Большая часть людей живёт в городах, поэтому находящиеся в равновесии с природой города – это цель деятельности человечества. Одной из задач в достижении этой цели является разумная деятельность в плане проектирования и организации культурных ландшафтов.
|
