Реферат: Литература Соединенных Штатов Америки

Литература Соединенных Штатов Америки

Введение

Америка, как известно, была открыта генуэзцем Колумбом в 1492 г. По воле случая она получила имя флорентийца Америго (Америго Веспуччи). Первые картографы нарекли этим именем новооткрытые земли.

Открытие Нового Света явилось величайшим событием в глобальной истории человечества. Не говоря уже о том, что оно рассеяло много ложных представлений о нашей планете, что содействовало значительным сдвигам в экономической жизни Европы и вызвало волну эмиграции на новый континент, оно, кроме того, повлияло на изменение духовного климата в странах с христианским вероисповеданием.

Конец века христиане обычно ждали в состоянии панического беспокойства. (Открытие Америки как раз совпало с последним десятилетием XV в) Век провожали в ожидании "конца света" и "страшного суда", о котором трубила католическая церковь. Умы, свободные от узости клерикального мышления, а таких было уже достаточно в эпоху расцвета Ренессанса, конечно, были далеки от подобных страхов, но и они глядели в будущее без особого энтузиазма, особенно в годы феодально-католической реакции. Цивилизация, современниками которой они были, казалась им дряхлой, надежды на избавление от социальных зол гасли в обстановке репрессий и нападок на гуманистическую мысль. Новооткрытая, неведомая до того и полная чудес страна будоражила умы. Гуманисты восторженно приветствовали ее.

Открытие Америки глазами писателей того времени

Вот что писал Монтень: "Наш мир только что отыскал еще один мир... не меньший размерами, не менее плодородный, чем наш, и настолько свежий и в таком нежном возрасте, что его еще обучают азбуке: меньше пятидесяти лет назад он не знал ни букв, ни меры, ни одежды, ни злаков, ни виноградной лозы. Он был наг с головы до пят и жил лишь тем, что дарила ему мать-кормилица попечительная природа... Это был мир-дитя" ("Опыты").

Монтень вспомнил о римском поэте Лукреции, который за сто лет до новой эры писал о юности мира ("Мир только-только возник, и начало его - недавнее" - "О природе вещей"). Мир во времена Лукреция был юным, теперь, семнадцать веков после него, казался уже дряхлым, по крайней мере современникам Монтеня.

Америка, только что представшая глазам европейцев, явилась залогом бессмертия человечества. Гуманисты ликовали.

Пусть "вселенная впадет в паралич", пусть "один из ее членон станет безжизненным, другой - полным силы" (Монтень).

Открытие Америки стало не только источником новых знаний о земном шаре, но и своеобразного исторического оптимизма для гуманистической мысли Старого Света, источником надежды и веры в будущее человечества. Правда, к этой радости обретения нового мира примешивалось опасение испортить, развратить этот мир (мир-дитя) пороками Старого Света. "Я очень боюсь, как бы мы не ускорили упадка и гибели этого юного мира, про давая ему по чрезмерно высокой цене наши воззрения и наши качества", - писал Монтень ("Опыты").

Америка дала обильную пищу для самых восторженных мечтаний европейских мыслителей об обществе без государства, необычных для Старого Света социальных пороков. Страна, где на роды жили в "первобытной непосредственности и простоте", которыми управляли "законы природы", казалась обетованным краем, "... то, что мы видим у этих народов своими глазами, пре восходит, по-моему, не только все картины, которыми поэзия изукрасила золотой век, и все ее выдумки и фантазии о счастливо состоянии человечества, но даже и сами представления и пожелания философии. Философы не были в состоянии вообразит себе столь простую и чистую непосредственность, как та, которую мы видим собственными глазами; они не могли поверить, что наше общество может существовать без всяких искусственных ограничений, налагаемых на человека" ("Опыты").

Далее Монтень рисует это общество без государства и "искусственных ограничений". Картина, нарисованная французским автором, поразила воображение Шекспира, и английский поэт почти дословно изложил рассказ Монтеня устами своего сценического персонажа, благородного Гонзало, в последней своей пьесе "Буря":

Когда бы эту землю дали мне...

Устроил бы я в этом государстве

Иначе все, чем принято у нас.

Я отменил бы всякую торговлю.

Чиновников, судей я упразднил бы,

Науками никто б не занимался,

Я б уничтожил бедность и богатство,

Здесь не было бы ни рабов, ни слуг,

Ни виноградарей, ни землепашцев,

Ни прав наследственных, ни договоров,

Ни огораживания земель.

Никто бы не трудился: ни мужчины,

Ни женщины. Не ведали бы люди

Металлов, хлеба, масла и вина,

Но были бы чисты. Никто над ними

Не властвовал бы...

Все нужное давала бы природа -

К чему трудиться? Не было бы здесь

Измен, убийств, ножей, мечей и копий

И вообще орудий никаких.

Сама природа щедро бы кормила

Бесхитростный, невинный мой народ,

И я своим правлением затмил бы

Век золотой.

(Перевод Б. Пастернака)

Мечты гуманистов были подхвачены последующими веками. Жан-Жак Руссо в XVIII столетии отправляет своего героя Сен-Пре к индейцам Америки залечивать сердечные раны, нанесенные пороками цивилизации Европы ("Новая Элоиза"). Вольтер помещает в Америке сказочную утопическую страну Эльдорадо ("Кандид").

Романтики XIXвека, поклонники Руссо и теории естественного человека, также устремлялись своим воображением к американскому континенту. Рене Шатобриан уезжает из Европы к начезам Америки. Знаменитый Фенимор Купер создал свою великолепную и благородную по этическому их смыслу галерею романов об индейцах не без влияния этой первой мечты гуманистов Ренессанса. Однако реальность вещей была иной. История заселения новооткрытых земель выходцами из Европы была кровавой. Чудовищное истребление туземцев началось сразу же, как только нога вооруженного европейца вступила на территорию Америки. В Европе узнали об этом из книг испанцев Лас Касаса и Гомары. Первый описал ее с негодованием, второй - с кровожадным наслаждением.

Монтень пришел в ужас от этих описаний, "столько городов разрушено до основания, столько народов истреблено под корень, столько миллионов людей перебито беспощадными завоевателями, и богатейшая и прекраснейшая часть света перевернута вверх дном ради торговли перцем и жемчугом - бессмысленная победа".

Миф о Старом и Новом Свете, о старом, одряхлевшем обществе и новом, молодом, способном обновить, омолодить, оздоровить все человечество, дожил до наших дней. Американский писатель Уильям Фолкнер писал в 1955 г. о надеждах, которые возлагали на "сынов и питомцев Америки" "старые народы", "такие старые и закосневшие в своих старых концепциях человека, что отказались от всякой надежды на перемену". Фолкнер признал, что надежды не оправдались, что мечты рухнули, что "свобода", "демократия" оказались "напыщенным лепетом", "громкими и пустыми словами"¹ .

В речевом обиходе наших дней именем "Америка" обычно называют только часть того огромного континента, который был открыт в конце XV столетия, а именно Соединенные Штаты. Об этой части американского континента и пойдет речь.

Формирование американской культуры

С XVII столетия началось заселение этой территории выходцами из Англии и Ирландии. Первоначально это была сравнительно узкая полоса земли между Атлантическим океаном и рекой Миссисипи, и только в 1803 г., когда Наполеон продал за 15 миллионов долларов Америке Западную Луизиану, колонию Франции, территория США значительно увеличилась, и ныне берега ее омывают два океана - Атлантический и Тихий. В XVII столетии ремесленники, купцы, крестьяне, спасаясь от бед и нищеты в своей стране, бежали за океан в поисках лучшей доли. Заселение американских земель продолжалось и в XVIIIи XIX веках.

Еще в XVII столетии возникло государство, первоначально называвшееся Новой Англией и подчиненное английскому королю и парламенту. Это название сохранилось за несколькими штатами на северо-востоке современных США. Этнического единства, конечно, не сложилось. К концу XVIII в. одна треть населения состояла из неангличан (ирландцев, голландцев, шведов, немцев, французов). Однако официальным языком стал английский.

Первые поселенцы, захватив обширные и плодородные земли, нуждались в рабочей силе. Попытка заставить работать на себя местное население - индейцев - не имела успеха. Индейцы предпочитали смерть. Тогда стали ввозить рабов из Африки. По иронии судьбы, корабль, на котором англичанин Джон Гаукинс открыл торговлю неграми, назывался "Иисус". Кроме того, поселенцы обращали в рабство и своего брата европейца. Многие англичане и ирландцы, чтобы оплатить свой проезд в далекую заокеанскую страну, отдавались в рабство на "срок", т.е. обязывались в течение определенного времени работать на заимодателя и фактически становились такими же рабами, как и негры. Создалась крайне противоречивая система социальных отношений и социальных чаяний. Поселенцы, как правило, происходили из тех социальных слоев Европы, которые представляли собой потенциальную силу буржуазных революций, т.е. антифеодальную силу. "Соединенные Штаты современны, буржуазны уже с самого их зарождения... они были основаны мелкими буржуа и крестьянами, бежавшими от европейского феодализма с целью учредить чисто буржуазное общество" (Ф. Энгельс).

Новое общество, возникшее в Северной Америке, с одной стороны, вступало на прогрессивный путь, а именно: устанавливало буржуазные порядки в отличие от феодальных порядков Европы, с другой - возрождало, по сути дела, дофеодальные, отжившие отношения - рабовладение. "Америка - самая молодая и в то же время самая старая страна в мире", - писал Ф. Энгельс.

Это противоречие стало поистине проклятием Америки. До сих пор оно разъедает общественный организм страны.

Рабовладение было отменено еще в XIX столетии в результате войны северных (промышленных) штатов против южных (аграрных), но нравственные последствия его живут до сих пор. Презрительное отношение к неграм, оскорбительное обращение с ними, постоянное ущемление их прав и их человеческого достоинства, особенно в южных штатах, - вот мрачное наследие рабовладельческого прошлого. Негритянский писатель Джон Оливер Килленз писал в 1965 г.: "Мы должны десегрегировать нею культуру Америки, десегрегировать самосознание американского народа".

Негры, десятками тысяч привозившиеся из Африки и становившиеся рабами белых господ, из поколения в поколение подвергавшиеся притеснениям и презрению, начинали в конце концов сами испытывать чувство собственной неполноценности. С каким гневом пишет об этом Килленз: "Западный мир сознательно превратил черное, в олицетворение всего уродливого и злого. Черная пятница, черный список, черная чума, черная неблагодарность, черный труд. Вот так научило нас белое общество ненавидеть самих себя... Вы привезли сюда с великого континента великий народ и превратили его в "черномазых". О, сколько раз в юности приходилось мне слышать в негритянских церквах с их скудным убранством, как мои черные сестры, прекрасные, удивительные женщины с натруженными руками и чуткой душой, возносили к небесам тщетные мольбы: "Отмой меня, отец мой небесный, и я стану белой, как снег"¹ .

Завоевание независимости

Сто двадцать лет тому назад американец, поэт Уолт Уитмен, в предисловии к сборнику "Листья травы" (1855) спел восторженный гимн своей родине.

"По сути своей сами Соединенные Штаты - величайшая из поэм. Самое могучее, самое мятежное, что можно отыскать во всемирной истории вплоть до наших дней, кажется тихим и благонравным рядом с их могуществом, их мятежностью. Вот наконец земля, где деяния человеческие в чем-то согласуются со всеобъемлющими деяниями дня и ночи. Вот народ, который не просто нация, но воплотившая в себе весь мир, нация наций".

Американцы гордятся не только своими научными и техническими достижениями, своим национальным богатством, энергией и деятельной практичностью общества, но, пожалуй, в большей степени - своими "свободами", своими демократическими государственными институтами. Что касается этого последнего пункта, то, думается, лучше всего об этом сказал американец, писатель Фолкнер, применительно к своей родине: "Свобода одного человека кончается там, где начинается свобода другого".

Свобода частного предпринимательства, конкуренции, бизнеса, свобода ловкого и лукавого человека пользоваться неопытностью, простодушием человека трудолюбивого и талантливого, свобода эксплуатировать и пользоваться чужим трудом, свобода наживаться за счет чужого труда, свобода богатеть за счет нищеты другого - это не та свобода, которая нужна человечеству. Однако в исторической последовательности, в какой совершается социальный прогресс, а прогресс, по известному выражению Гегеля, - это путь к свободе, - вклад Соединенных Штатов Америки в дело прогресса, конечно, значителен, и им по праву могут гордиться американцы.

В 70-е гг. XVIII столетия, как только Новая Англия достаточно оформилась и накопила внутренние силы, она сбросила иго метрополии (Англии), освободилась от зависимости, в какой пребывала по отношению к Лондону, его парламенту и его королю. Освобождение, конечно, не прошло гладко и беспрепятственно. Для этого потребовались и собственные вооруженные силы, и кровопролитные сражения, и полководческий талант Вашингтона, ум Франклина и Джефферсона, и яркое публицистическое перо Томаса Пейна.

Только после восьмилетней войны (1775-1783) Англия вынуждена была признать независимость своих американских колоний. Война за независимость вылилась в социальную революцию. Декларация независимости, написанная Джефферсоном и подписанная представителями 13 штатов 2 июля 1776 г., объявляла не только суверенность Соединенных Штатов Америки, но и новые принципы их социальной системы. Это последнее было событием большого исторического и международного значения. "... Возникла впервые... идея единой великой демократической республики, где была провозглашена первая декларация"? прав человека и был дан первый толчок европейской революции XVIII века..." - писал К. Маркс.

Первый пункт Декларации независимости гласил: "Мы считаем очевидными следующие истины: все люди сотворены равными, и все они одарены своим создателем прирожденными и неотчуждаемыми правами, к числу которых принадлежит жизнь, свобода и стремление к счастью". Ради исторической точности следует добавить, что последний пункт этой триады вызвал в те дни горячие споры. Буржуа и рабовладельцы настаивали на слове "собственность". Собственность - святая святых буржуазного общества. Все сводилось и сводится к праву приобретать, владеть, умножать (до космических пределов и всеми правдами и неправдами, вплоть до нарушения закона собственности) и не отчуждать собственности. Не удивительно, что слово "собственность" хотели бы выписать золотыми буквами, начертать огромными литерами, но верх одержал авторитет Франклина и Джефферсона, понимавших, так сказать, неэстетичность, нравственную непривлекательность слова "собственность"² . Сошлись на выражении "стремление к счастью", под ним понималось ведь "стремление к собственности".

В Декларацию не вошел пункт, осуждающий рабовладение, внесенный Джефферсоном. Воспротивились плантаторы Юга. Федеральная конституция 1787 г. санкционировала рабство на юге страны (южнее 36 параллели).

Художественная литература в собственном смысле слова и в том качестве, которое позволяет ей войти в историю мировой литературы, начинается в Америке только в XIX в., когда на литературной арене появились такие писатели, как Вашингтон Ирвинг и Джеймс Фенимор Купер.

В период первых поселенцев, в XVII столетии, когда только начиналось освоение новых земель, основание первых поселков, строительство первых фортов и первых гаваней для кораблей, было еще не до литературы. Художественный вымысел, поэтическая фантазия придут позднее, а пока поселенцы были заняты насущными заботами реального бытия. Правда, видимо понимая значительность для истории первых шагов формирующегося общества, отдельные поселенцы вели дневники, записи, хроники. Душа авторов этих записей еще жила Англией, ее политическими и религиозными проблемами. В основном все они были пуританами и противниками аристократической элиты Англии и ее образа жизни. Они прибыли на новые земли с мечтой основать новую Англию со строгим пуританским идеалом благочестия и нравственной строгости. В этом отношении весьма примечательна деятельность Уильяма Пенна, квакера, получившего от Карла II земли в Северной Америке (ныне эта область называется по его имени - Пенсильванией), основавшего город Филадельфию. Пени составил для области юридический статут "Основы правления", устанавливавший представительное правление и веротерпимость.

В дневниках и записках первых поселенцев, выходцев из Англии, отразились умонастроения, которыми полна была Англия времен ее буржуазной революции. Однако больший интерес представляют эти дневники как довольно живая картина быта первых поселенцев Америки, с непритязательной простотой ведущих рассказ о нелегких днях обживания новых мест, тяжелых испытаниях, которые приходилось им претерпевать в борьбе с природой, болезнями. Таковы дневник Джена Уинтропа за 1630-1649 гг., известный как "История Новой Англии", и "История поселения в Плимуте" (1630-1651) Уильяма Брэдфорда. Брэдфорд рассказал о бедности, безысходной нужде в Англии, о решении искать доли в заокеанской стране, о неприветливых берегах неведомой страны, болезнях, голоде, гибели половины из прибывших, о встречах с индейцами, о строительстве поселка и т.д. Подобную же картину рисует Джон Смит в своей "Общей истории Виргинии, Новой Англии и Летних островов" (1624). Такова история тех, кто отважился тогда покинуть берега Англии, покинуть навсегда и основать новую родину.

Из произведений чисто литературных следует, пожалуй, упомянуть о стихах поэтессы Анны Брэдстрит (1612-1672), религиозно-назидательных, весьма посредственных, но тешивших сердца первых поселенцев (поэмы-диалоги "Квартеты").

XVIII век в Америке проходит под флагом борьбы за независимость. Пуританские идеалы отошли в сторону, их место заняли идеи Просвещения, которые пришли из Англии и Франции и были приняты на вооружение революции. В Новой Англии выросли города, были созданы университеты, стали выходить газеты. Появились и первые литературные ласточки: романы Генри Брэкенриджа (1748-1816) - "Современное рыцарство, или Приключения капитана Джона Фаррато и Тига О'Ригена, его слуги", Брокдена Брауна (1771 - 1810) - " Виланд", "Ормонд", "Артур Мервин"; поэмы Тимоти Дуайт (1752-1818) - "Завоевания Ханаана", "Гринфильд Хилл"; стихи Филиппа Френо (1752 - 1832), Джоэла Барло (1754 - 1812).

Однако главное достояние американской литературы XVIII столетия составила ее просветительская публицистика с именами Бенджамина Франклина, Томаса Джефферсона и Томаса Пейна. Эти три человека вошли в историю общественной мысли Америки, они оставили заметный след в истории мировой литературы.

"Декларация независимости"

Томас Джефферсон (1743-1826), автор Декларации независимости, третий президент Соединенных Штатов Америки, - личность бесспорно талантливая и оригинальная. Ученый, философ, изобретатель, обладавший большими и разносторонними познаниями, он должен быть упомянут в истории литературы как блестящий стилист, обладавший ясным, четким и образным языком литератора. Его "Заметки о Виргинии", его "Общий обзор прав Британской империи" ценились современниками не только за выраженные в них мысли, но и за литературные достоинства.

Математика, архитектура, астрономия, естественные науки, лингвистика (составление словарей индейских языков), история, музыка - все это составляло предмет увлечений и занятий этого человека. В годы французской революции он был в Париже в качестве посланника и, конечно, приветствовал ее. Составляя "Декларацию независимости", Томас Джефферсон включил в нее пункт, осуждающий рабовладение, который, как было уже сказано, отвергли делегаты из южных штатов страны.

Америка отмечала 200-летний юбилей своего государства. Имя Джефферсона снова зазвучало в многоголосой народной молве. Мир коммерции и бизнеса и здесь не изменил себе. Предприимчивые люди организовали довольно сомнительное шоу, одев студента Роберта Коулса в костюм человека XVIII в. и заставив его изображать своего знаменитого предка. Вот как описал это шоу присутствовавший на нем вашингтонский корреспондент "Правды" Г. Васильев:

"Историческое действие происходило в глубинке штата Вирджиния. На пригорке, перед новеньким кирпичным зданием, увидели плакат: "Предлагаем встретиться с Томасом Джефферсоном. Стоимость билета - взрослые - 2 доллара, студенты - один, дети до шести лет - бесплатно..."

Джефферсон был молод и строен. Как в те годы, когда он написал исторический документ. Темно-вишневый кафтан ладно облегал его тело, а белые чулки и башмаки с пряжками не оставляли сомнений, что перед нами человек из XVIII века. Но главное - лицо. Оно казалось ожившим портретом одного из первых президентов США: крутой лоб, медно-рыжие волосы, словно отброшенные назад ветром, выдвинутый вперед подбородок. Даже веснушки были там, где им положено.

... С Томасом Джефферсоном, то бишь с Робертом Коулсом, мы поговорили. Посидели в старом, уютном баре. При свете свечи на столе рыжие, словно отброшенные ветром волосы прапра-правнука отливали красной медью. Подивился студент, когда зачитал ему слова великого предка о мире и добрососедстве с Россией. Подумав, потомок Джефферсона сказал:

Добрососедские отношения с Россией? Я целиком "за"¹ .

Портрет Джефферсона (утерянный), написанный с натуры, принадлежал кисти знаменитого Тадеуша Костюшко, который участвовал в войне за независимость США.

Бенджамин Франклин (1706-1790) принадлежал к плеяде блестящих и универсальных умов XVIII века. Сын ремесленника, он сам начал свою замечательную и разностороннюю деятельность с типографского наборщика. Общественная мысль Америки в XVIII столетии формировалась под воздействием этого могучего ума, гениального самоучки.

В течение 25 лет Франклин издавал знаменитый календарь "Альманах простака Ричарда", который в Америке выполнял роль своеобразной энциклопедии, собрания научных сведений и в то же время остроумных житейских наставлений. Он печатал газету, организовал в Филадельфии публичную библиотеку, больницу, писал философские сочинения. Франклин вместе с тем был крупным ученым, изобретателем громоотвода. Свою жизнь он описал в "Автобиографии" (вышла посмертно в 1791 г).

Наконец, он - политический деятель, выполнявший ответственные дипломатические миссии в Европе.

Его "Поучения простака Ричарда" обошли Европу. Многие европейские университеты даровали ему звание почетного доктора¹ .

Наконец, Томас Пейн (1737-1809) - талантливый, бескорыстный революционер, проживший полную бурь и смятений жизнь² . Сын ремесленника, бедняка, он с 13 лет вместе с отцом изготовлял корсеты. С 18 лет бедствовал в поисках самостоятельного заработка, был матросом, учителем, сборщиком налогов, ненавидел тиранию, богачей и неутомимо работал над самообразованием (школу ему пришлось оставить в 13-летнем возрасте). В 1774 г. познакомился с Франклином и с его рекомендательным письмом уехал в Америку. Через 14 месяцев, едва' освоившись с положением в этой стране, но чутко уловив революционный накал народа, он опубликовал памфлет "Здравый смысл". 10 января 1776 г. памфлет стал сенсацией дня. Это был набатный колокол, созвавший американцев на войну за независимость, на революцию. 47 страниц памфлета читались и перечитывались. Будоражили, пугали осторожных и робких. Воспламеняли смелых, звали на бой, наполняли сердца ненавистью к тирании Англии и священным энтузиазмом революции.

Памфлет осмеял "здравый смысл" осторожных (Англия-де всесильна, тягаться с ней - безумие, отторжение от Англии приведет к великим бедствиям, к вторжению в страну грабительских войск других европейских стран, Англия как-никак мать родная, предки - там, в земле английской, Англия - родина свободы, ее история - история предков и т.д.).

И Томас Пейн с неотразимой убежденностью, резко и бескомпромиссно отметал все эти уловки робких консервативных умов, доказывая простую и желанную для колонистов истину, что отторжение от Англии - благо, а узы с ней - зло.

"Монархия и престолонаследие покрыли кровью и пеплом... весь мир", - гремел Томас Пейн. Вильгельм-завоеватель - "крайне мерзкий и низкий пращур"... "французский ублюдок, высадившийся во главе вооруженных бандитов и воцарившийся в Англии". "Царские дворцы построены на руинах райских кущ", основатель любой королевской династии "нисколько не лучше главаря разбойничьей шайки, чье дикое поведение и превосходство в коварстве принесли ему звание первого среди грабителей".

"О! Вы, которые любите человечество! Вы, кто отваживается противостоять не только тирании, но и тирану, выйдите вперед!

Каждый клочок Старого Света подавлен угнетением. Свободу преследуют по всему свету. Азия и Африка давно изгнали ее. Европа считает ее чужестранкой. Англия же потребовала ее высылки. О, примите беглянку и загодя заготовьте впрок приют для всего человечества".

Томас Пейн в годы французской буржуазной революции будет сражаться в Париже на стороне повстанцев. Его перу принадлежит книга "Век разума" - выдающееся произведение американской просветительской мысли XVIII в.

Заключение

Американское Просвещение не выдвинуло авторов такого масштаба, каким отличались просветители Англии, Франции, Германии. Мы не найдем в сочинениях Франклина, Джефферсона, Томаса Пейна и других блеска и остроумия Вольтера, глубины мысли Локка, красноречия и страстности Жан-Жака Руссо, поэтического воображения Мильтона. Это были больше практики, чем мыслители и, конечно, менее всего художники. Они освоили идеи европейского Просвещения и пытались с учетом возможностей применить их к своей стране. Томас Пейн, самый смелый и самый радикальный из них, опубликовал свою книгу "Век разума", часть которой он написал в парижской тюрьме. В ней он в выражениях самых резких осудил христианство. Джефферсон же, который в частных письмах высказывал, в сущности, такие же мысли о религии, страшно боялся их публикаций. Известную робость проявлял и Франклин. Одно из писем, в котором он сообщал о своих взглядах на религию, заканчивалось припиской: "Полагаю, Вы не отдадите меня на суд критике и порицанию, опубликовав хотя бы часть моего к вам письма". Надо сказать, что ничего особо опасного для христианства письмо Франклина не содержало ("Я верю в единого бога - творца вселенной, в то, что он правит ею с помощью провидения" и пр). В письме выражены идеи достаточно умеренного деизма.

Американские просветители особо выделяли вопросы общества, личности и государства. Общество превыше государства. Оно может менять свою политическую систему, если новое поколение сочтет это полезным, рассуждали они. "Законы и учреждения должны идти рука об руку с прогрессом человеческого ума", - писал Джефферсон¹ .

"Ничто не является неизменным, кроме прирожденных и неотъемлемых прав человека". Демократическое общество имеет свои пороки. Основной из них - "беспокойство", но он "порождает добро", избавляя личность от политической апатии, а правительство от вырождения. Даже небольшой бунт время от времени полезен как лекарство для "доброго здоровья правительства". Словом, "опасная свобода предпочтительнее спокойного рабства"² . Итак, американская просветительская публицистика

XVIII века теоретически обосновала задачи буржуазной революции, и эта революция, произошедшая за 13 лет до французской, послужила французам примером. В те дни все передовые люди Европы сочувствовали заокеанским повстанцам, боровшимся за независимость страны и за социальные преобразования в ней. Словом, американское Просвещение внесло свой вклад в развитие освободительных идей и исторического прогресса.

Ратуя за "неотъемлемые права личности", и, видимо, вполне искренно, ни Джефферсон, ни Вашингтон не нашли в себе, однако, достаточных сил отказаться от рабов, которые у них имелись, отпустить собственных рабов-негров на свободу и тем подать пример своим согражданам.

Традиции живут долго. Печально, когда эти традиции дурны по своей нравственной основе. Рабство, отмененное в США в XIX веке, породившее в обществе белых презрительное и пренебрежительное отношение к неграм, живет еще в сознании определенной части американцев и в наши дни.

Мы помним убийство Мартина Лютера Кинга, пытавшегося бороться (самыми мирными средствами) с этим злом. Мы знаем о зловещем сообществе Ку-Клукс-Клане, официально запрещенном в США, но действующем открыто и нагло. Мы слышим время от времени об актах жестокости и вандализма по отношению к неграм в современных США, кичащихся своими свободами, уважением к правам человека, терпимостью к инакомыслящим и беспримерной широтой взглядов.

Цивилизованность, конечно, внесла свои коррективы: к жестокости теперь примешалось лицемерие.

Список литературы

1. История зарубежной литературы XVIII века / Под ред. В.П. Неустроева, Р.М. Самарина. - М., 1974.

2. Бахмутский В.Я. - и др. История зарубежной литературы XVIII века. - М., 1967.

3. Тураев С.В. Введение в западноевропейскую литературу XVIII века. - М., 1962.

4. Проблемы просвещения в мировой литературе. - М., 1970.

5. Хрестоматия по зарубежной литературе / Сост. Б.И. Пуришев, Ю.И. Божор. - М., 1973. - Т.1-2.