Литература Польши
XVIII
века
Введение
XVIII век в истории Польши — век упадка и национальных бедствий. «Эта основанная на грабеже и угнетении крестьян дворянская республика находилась в состоянии полного расстройства; ее конституция делала невозможным какое-либо общенациональное действие и в силу этого обрекала страну на положение легкой добычи соседей. С начала восемнадцатого столетия Польша, по выражению самих поляков, держалась беспорядком».
В конце века в результате трех разделов Польша потеряла свою независимость. Мрачные перспективы дальнейшей судьбы Польши понимали в XVIII столетии наиболее дальновидные умы даже среди польских аристократов. Станислав Лещинский, избранный, но не допущенный на польский престол, в политическом трактате «Свободный голос» (1733) предлагал укрепить государственный аппарат и ликвидировать крепостную зависимость крестьян. Он писал: «Всем, чем мы славимся, мы обязаны простому народу. Очевидно, что я не мог бы быть шляхтичем, если бы хлоп не был хлопом. Плебеи суть наши хлебодатели; они добывают для нас сокровища из земли; от их работ нам достаток, от их труда богатство государства. Они несут бремя податей, дают рекрутов; если бы их не было, мы бы сами должны были сделаться землепашцами, так что вместо поговорки: пан из панов, следовало бы говорить: пан из хлопов».
Слабость центральной власти, бесчинства феодалов, крайняя нищета крестьянства, культурное одичание — вот что характерно для «старой варварской, феодальной, аристократической Польши, покоящейся на закрепощении большинства народа» (Ф. Энгельс).
Мартин Матушевич
Внутренний разлад и анархию в государстве рисуют знаменитые «Мемуары» одного из крупных тогдашних государственных сановников, кастеляна брестлитовского, Мартина Матушевича (1714—1768).
Не предназначая свои записки к печати, Матушевич со всей откровенностью рассказал о порядках и нравах современной ему Польши, о закулисных интригах, подкупах, иногда насилиях, какие чинились над депутатами сеймов и сеймиков или над депутатами судебных трибуналов. Для примера приведем описание судебного разбирательства одной тяжбы о наследстве: «Дело длилось три недели, наконец, когда депутату радзивилловской партии Горницкому задали слабительного, так что он не был в состоянии явиться на заседание, то одним голосом большинства отец коадыотор виленский выиграл дело об опеке над имуществом своих племянников и ими самими». В некоторых случаях прибегали к убийству ради устранения неугодных лиц, могущих повлиять на результаты голосования. О денежных субсидиях, получаемых должностными лицами от иностранных государств, Матушевич сообщает с наивным простодушием, пытаясь даже оправдать тех, кто ради подачек шел на предательство родины. «Неужто это было в самом деле государственное преступление для людей, находившихся в столь тяжкой оппрессии,— принимать что-либо от короля французского, столь великого?» — наивно спрашивает Матушевич.
Яркая галерея портретов польских магнатов, развратных, разнузданных, деспотичных, проходит перед глазами читателей «Мемуаров» Матушевича. Вот как описывает он Кароля Радзи-вилла, крупнейшего польского вельможу. «Бить князь любил, и трудно описать, какие безрассудства он творил, напившись пьян: стрелял в людей, носился на коне или отправлялся в церковь и пел молитвы, пока не выкрикивался и не приходил в трезвость». Не лучше вела себя и знать помельче. Вот что сообщает о своей матери автор «Мемуаров»: «Мать моя, приехав в Гослицы (имение Матушевичей.— С. А.), нашла там какой-то беспорядок, а так как управляющим там был шляхтич Ластовский, то она приказала бить его плетьми по голому телу так сильно, что этот Ластовский помер». «Мемуары» Матушевича были изданы через сто лет после их написания, в 1874 г., в Варшаве Павицким.
В недрах народных масс назревало недовольство. Народ тяготился зависимостью от иностранных государств, анархией и непорядками, которые царили в стране, неустройством жизни и своим бедственным положением. Народный протест вылился в 1794 г. в национально-освободительное восстание, которое возглавил Тадеуш Костюшко.
Размах народного движения напугал крупную шляхетскую знать Польши, и она предпочла пойти на раздел страны, на отказ от национального суверенитета, нежели допустить у себя революцию, которая только что произошла во Франции. «...Он являлся для крупной аристократии последним средством спасения от революции...».
Культурная жизнь Польши была достаточно активной. Появилось множество журналов (к концу века их число доходит до 90). В переводе на польский язык были напечатаны трагедии Корнеля, Расина, позднее «Эмилия Галотти» Лессинга и «Школа злословия» Шеридана. Особенно много переводили Вольтера. Войцех Богуславский перевел «Гамлета» Шекспира.
Литература в основном содержала просветительские идеи и по преимуществу носила сатирический характер.
Адам Нарушевич
Большим мастером политической сатиры был Адам Нарушевич (1733—1796),
человек широко образованный, побывавший во Франции, Италии, Германии, занимавший одно время кафедру пиитики в Виленской академии. Наибольшей известностью пользуются его сатиры «Полякам старого времени» и «Голос мертвецов»1
. «Измена, вымогательство, наезды слывут добродетелями, потому что господа грабители имеют деньги, гербы и поместья, а ты, бедный мужик, за кражу снова пойдешь упитывать телом своим алчных воронов»,— угрюмо писал поэт.
Адам Нарушевич был крупным историком Польши. В течение шести лет писал он семитомную «Историю польского народа». Это был первый научный труд по истории страны, опирающийся на достоверные источники. Нарушевич несколько идеализировал старину, чтобы противопоставить ее современности. Политическая тенденция его «Истории...» весьма очевидна: прославить идею национального единства, крепкой централизованной государственной власти.
Игнатий Красицкий
Главнейшим выразителем польского Просвещения был Игнатий Красицкий (1735—1801). По своему происхождению и положению Красицкий был крупным польским аристократом. Родственник короля Станислава Августа Понятовского, он был назначен в 1766 г. епископом Вармийским. Положение одного из крупных сановников церкви не помешало ему стать во главе польского просветительского движения. Человек широких и разносторонних знаний, следивший за развитием передовой общественной мысли Англии и Франции, он много сделал для отечественной культуры.
В 1775 г. вышла из печати его поэма «Мышейда». Старинное предание о легендарном царе Попеле, съеденном мышами за жестокость к народу, было рассказано историком Кадлубеком в XII в. Это предание использовал Красицкий для сатирического изображения феодально-шляхетской Польши.
Попель и его фаворит — кот Мручислав организовали великое гонение, на мышей. В мышином царстве смятение. Собирается мышиное вече. В сцене заседания мышиного и крысиного совета дана остроумная сатира на польский сейм, на всегдашнюю разноголосицу в нем, тормозящую всякое разумное решение.
И бот сошлись в роскошном помещенье
Вельможи...
Момент голосованья наступил —
И в тот же миг собранье раскололось.
И шум, и гам — галдеж, а не совет;
Сам Грызомир на троне и при свите
Вконец теряет свой авторитет;
О вольности кричит он, о защите
Отечества, а тем и горя нет.
Они в ответ одно лишь: «Как хотите,
Пусть вольность гибнет — это не беда!»
И разошлись спокойно кто куда!
(Перевод М. Павловой.)
Через три года после выхода в свет «Мышейды» Красицкий публикует свою сатирическую антиклерикальную поэму «Монахомахия», вызвавшую переполох в стане польских церковников, тем более что удар исходил от одного из князей церкви. Красицкого часто называли «польским Вольтером». Он был действительно человеком самых свободных взглядов, противником всякого ханжества, да и положение церковника он занял вынужденно, по настоянию отца, который не выделил ему части наследства, не желая раздроблять свои огромные владения. К монахам Красицкий относился с нескрываемым презрением, свою епархию посещал редко, больше живя в Варшаве, занимаясь науками и литературой.
Просветительская тенденция поэмы намечается с первых же строк, с описания нищей страны, в которой
Три корчмы да трех ворот остаток,
Домишки да монастырей десяток.
В этой стране
...теряя счет годам,
Святая глупость мирно обитала,
Избрав себе прикрытьем божий храм.
(Перевод М. Павловой.)
В поэме нет, конечно, тех резких выпадов против церкви, которые мы видим в антиклерикальной литературе французских просветителей, однако достаточно было и того, что монахи предстали в глупом и смешном виде. Служители церкви возмущались. На автора поэмы полетели жалобы и доносы, и Красицкий, дабы усмирить их, написал поэму «Антимонахомахия», в которой примирительным тоном рекомендовал монахам успокоиться и свел свой выпад против них к безобидной шутке. -
Тем не менее поэма «Монахомахия» сыграла значительную роль в польском Просвещении, прививая читателям дух религиозного скептицизма. Игнатий Красицкий был незаурядным прозаиком. Его перу принадлежат повести «Приключения Николая Досвядчинского», «Пан Подстолий» и др.
Первая повесть написана в жанре просветительского философского романа. Феодально-шляхетской Польше со всеми ее пороками противопоставлено утопическое общество дикарей, живущих по руссоистскому идеалу — на лоне природы, вдали от цивилизации. Герой повести Николай Досвядчинский, многое испытав и многое повидав на свете, возвращается на родину, чтобы честно служить ей, уважать труд крестьян, быть гуманным помещиком.
Красицкий, подражая Вольтеру, написал в духе его «Генриады» польскую эпопею «Хотинская война». Поэма его, полная аллегорических фигур («Слава», «Вера» и пр.), холодна и абстрактна. Красицкий много переводил, стремясь расширить круг чтения своих соотечественников: «Песни Оссиана», сочинения Лукиана и Плутарха.
Он создал первый в Польше энциклопедический словарь — «Собрание необходимых сведений» (1781). После его смерти был издан его труд «О поэзии и поэтах», в котором он излагал свои взгляды на литературу и, показав огромную начитанность, просто и ясно рассказал о поэтах мира от античности до нового времени с привлечением отрывков из их сочинений. Это была своевременная и нужная работа, приобщавшая польскую читающую общественность к сокровищам мировой культуры.
Высказываемые в книге эстетические взгляды Красицкого близки классицизму; он сторонник трех единств в драматургии. Шекспира, имя которого в те годы служило знаменем литературных реформ, он, однако, ценил высоко, хотя, как и Вольтер, не прощал ему несоблюдения Аристотелевых (в понимании классицистов) норм драматургии. «В этом писателе недостаток науки искупался величием ума; его произведения дышат какою-то дикостью, посреди грубейших ошибок у него прорываются порою такие проблески, которые ставят его превыше мастеров»,— писал Красицкий1
.
После третьего раздела Польши Красицкий стал издавать газету «Еженедельник», через печать проводя неустанно и последовательно идею национального возрождения. Все передовые умы Польши той поры тянулись к престарелому поэту, видя в нем идейного руководителя польского Просвещения. Авторитетом Красицкого было утверждено основанное незадолго до его смерти Общество любителей наук, объединившее передовых деятелей польской культуры конца XVIII — начала XIX в.
Станислав Трембецкий
Современником Игнатия Красицкого был Станислав Трембецкий (1739—1812).
Талантливый поэт, много сделавший для совершенствования польского литературного языка, он писал великолепные басни. Его поэма «Софиевка», в которой он описал сады Феликса Потоцкого, расположенные недалеко от Умани, полна подобострастной лести польскому магнату; таковы же и его оды, посвященные Екатерине II, Потемкину и другим. Однако Трембецкого связывает с польским Просвещением его вера в человеческий разум, в созидательные силы человека:
И вглубь человеческий разум и ввысь
Пробьет себе всюду дорогу.
Он дикую силу стихий превозмог...
Такую же веру в человеческий разум запечатлел в стихах Каетан Венгерский (1755—1787)
(«Поэтические письма»). От острого сатирического стиха Венгерского часто страдали не только крупные вельможи, но и венценосные особы. Его перу принадлежит сатира на Екатерину II. В адрес польского короля Станислава Августа, по повелению которого был сооружен памятник Яну Собесскому, он написал следующую ядовитую эпиграмму:
Мильон на монумент! Я б этот куш помножил, Чтоб Стась окаменел, а Ян Собесский ожил.
В конце XVIII столетия творит Юлиан Урсын Немцевич (1757—1841)
— поэт и политический деятель (одно время был адъютантом Костюшко). Он писал басни и сатиры, романы и комедии. Его «Исторические песни», посвященные преданиям польской старины, пользовались большой известностью. В драме «Казимир Великий» Немцевич резко критикует польское дворянство и выражает сочувствие угнетенному польскому землепашцу.
Заключение
Польская просветительская литература XVIII столетия выступила за национальное единство против сепаратистских притязаний крупного дворянства. Поэтому она воспевала крепкую королевскую власть, способную обуздать своевольных магнатов. В этом заключалось историческое своеобразие политической программы польских просветителей. Вместе с тем они заявили себя активными поборниками буржуазных реформ в стране. Некоторые из них высказывались за ликвидацию крепостничества, за освобождение крестьян.
Критика политических и социальных порядков современности сочетается в произведениях польских поэтов с идеализацией старины. Отсюда, с одной стороны, сатиры, басни, комедии, в которых бичуются пороки крупной шляхты, беспомощность политической системы с ее пресловутым либерум вето, показывается тяжелая доля крестьян, с другой — исторические исследования, вроде «Истории» Адама Нарушевича или «Исторические песни» Немцевича, где с высоким пафосом или элегической грустью прославляются героические деятели старины.
Список литературы
1. Бахмутский В.Я. и др. История зарубежной литературы XVIII века. — М., 1967.
2. История зарубежной литературы XVIII века /Под ред. В. П. Неустроева, Р. М. Самарина.— М., 1974.
3. Тураев С.В. Введение в западноевропейскую литературу XVIII века. — М., 1962.
4. Проблемы просвещения в мировой литературе. — М., 1970.
|
