Курсовая работа: Роль и значение вагантов в культуре Средних веков

Роль и значение вагантов в культуре Средних веков

План

Введение........................................................................................................... 3

Глава I. Особенности светской культуры XII-XIII вв.................................... 6

1.1 Морфологическая характеристика средневековой культуры................. 6

1.2 Культура города и её составляющие....................................................... 7

1.3 Рыцарство как доминантная форма светской культуры средневековья 10

Глава II. Творчество французских вагантов и его значение в развитии светской культуры в Европе........................................................................................ 13

2.1 Философско-эстетическое мировоззрение вагантов.............................. 13

2.2 Общая характеристика творчества вагантов......................................... 22

2.3 Мир художественных образов в творчестве вагантов........................... 28

Заключение.................................................................................................... 33

Библиографический список........................................................................... 35

Введение

Культура развитого средневековья - одна из самых ярких эпох в становлении Западноевропейской истории. Её значение оценивается историками как сложная многообразная, противоречивая культура, проникнутая «реакционным» мрачным духом клерикализма.

Культура, пройдя этап раннего средневековья, на рубеже XII-XIII веков уже формируется под влиянием городской культуры, которая благодаря новым социальным слоям, прибывшим из деревни в город, создаёт характеристику почти всей эпохе культуры средневековья.

Более всего городскую культуру XII-XIII веков отражает рыцарское сословие и бродячие клирики- школяры, известные больше как ваганты.

Актуальной в это время становится культура вагантов, поэзия которых занимает место наравне со светской культурой рыцарей и посредством своего мировоззрения оказывает влияние на светские и духовные слои общества, оставаясь при этом свободными школярами, любящими разгульную жизнь.

Важно отметить тот факт, что своё сообщество вагантов находилось в то время в каждой европейской стране. Причём, несмотря на их уличное бродяжничество, и клерикальную лирику в адрес священнослужителей и рыцарства, каждый вагант представляет собой сформировавшуюся личность, например немецкий вагант Архипиита Кёльнский, состоявший придворным поэтом Фридриха Барбароссы и его покровителя Рейнальда Дассельского.

Объектом данного исследования является рассмотрение светской культуры эпохи Средневековья.

Предметом курсовой работы выступает светская культура XII-XIII веков её разновидности и жанры.

Цель работы - рассмотреть роль и значение вагантов в культуре Средних веков.

Задачи исследования:

- рассмотреть общую характеристику эпохи средневековья – выявить особенности светской культуры XII-XIII веков;

- определить место и значение светской культуры в структуре городских культур;

- проследить, как закладывалась культура вагантов

- выявить связи культуры вагантов с народной и светской культурой;

Данная работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.

В первой главе исследовательской работы даётся описание общей характеристики культуры эпохи развитого средневековья, формирующейся вод влиянием христианской религии, которая своим непосредственным влиянием даёт почву для развития клерикальной культуры на фоне доминирования светской культуры в Европе.

Во второй главе говорится о становлении сообщества вагантов, развитии их творчества, как особой отрасли культуры, выражавшей посредством своей поэзии отношение к внешнему миру. ( культура рыцарства, духовенство).

В заключении говорится, что сообщество вагантов было открыто любому желающему человеку, который был недоволен внешним миром и был рад поддержать сообщество вагантов. А также о том, что на сегодняшний день в мире существует огромное многообразие различных субкультур, в том числе и субкультура студентов.

В курсовой работе используются материалы как: Сказкин С.Д. «Лекции по истории средневековья для студентов университетов», описывает историю рыцарства в Западной Европе, Грубер, Р. И. «Всеобщая история музыки», даёт представление о творческих произведениях в Европе XII-XIII вв., Гуревич, А. Я. «Категории средневековой культуры», даёт представление о жизнеописании городских культур, Ливанова Т.Н. «История Западноевропейской музыки до 1789 года», описывает музыкальную культуру, её развитие, роль и место в системе искусств; Гаспаров, М.Л. в «Литературном наследии» представляет нашему вниманию обширное количество вагантских стихов. Лев Гинзбург «Лирика вагантов», также даёт полное собрание сочинений стихов вагантов.

Глава I. Особенности светской культуры XII-XIII вв.

1.1 Морфологическая характеристика средневековой культуры

Эпоха средневековья длилась почти тысячу лет, за это время средневековое общество по-разному изменяло культуру, придавая ей уникальность и неповторимость. В эпоху развитого средневековья главенствующую роль играла христианская Церковь, которая выступала регулирующим началом жизни общества, создавала единое мировоззренческое поле средневековой культуры. Будучи интеллектуально развитой религией, христианство предлагает средневековому человеку стройную систему знаний о мире и человеке, о принципах устройства мироздания, его законах и действующих в нём силах. Христианство создало единое вероисповедание, новую духовную общность людей- единоверцев. Стал доминировать мировоззренческий аспект христианства, трактующий человека вне зависимости от его социального статуса как земное воплощение Творца, призванного стремиться к духовному совершенству. Христианство стоит в средневековье над внешними различиями людей - этическими, сословными, политическими. Этой религии позволено обращаться ко всем людям, безотносительно от их сословной этнической принадлежности. В этот период культуры Христианство находится в центре всего социокультурного прогресса, подчиняя и контролируя основные области средневековой культуры. Так, на фоне доминирования Христианства в XI веке начинается столкновение культурных ориентаций: с одной стороны - церковной, учёной, официальной, а с другой – народной, карнавальной, «смеховой». Которая начала формироваться благодаря притоку деревенского населения в города Европы. Такая культура получила название народной культуры и впоследствии оказала непосредственное влияние на городскую культуру.

Столкновение культурных ориентаций рождало многослойность и противоречивость сознания средневекового человека. Простолюдин и образованный человек были полностью под властью христианского мировоззрения. И именно в это время церковь стала привлекать музыкантов, поэтов, художников для пропаганды религиозной догматики и завоевания своей популярности в народе. Так, появление карнавалов, различных смеховые действ на площадях средневековой Европы занимают особое место и противопоставляются официальным культурны формам и церемониям - церковным и государственным, создавая иной мир, мир вне церкви и государства, мир с иными человеческими отношениями. Смеховые обрядово- зрелищные формы имеют свободу от религиозного догматизма, мистику и едкую пародию на церковный культ. В жизни простого народа большое значение имели песни, пляски, фольклор, хоровые и обрядные песнопения, героические баллады и сказания о подвигах народных героев. Яркими выразителями городской культуры стали: певцы, поэты, музыканты, циркачи.

Основные черты культуры, основанной на средневековой модели мира, её противоречия, характер формирования и развития можно изучить только вместе с исследованием феноменов средневековой жизни. Прежде всего, понятие «средневековье» подразумевает городское устройство, государственно-социальную структуру, особый тип личности, предельно развитую религию и соответствующую систему духовных ценностей.[1]

1.2 Культура города и её составляющие

Своеобразная городская культура складывается в Западной Европе со второй половины XI столетия, XII век и первая половина XII в. стали в её развитии важнейшим этапом. В этот период идёт развитие различных направлений средневековой культуры это: развитие музыки, литературы, театра, городской и народной культур.

При всём разнообразии и пестроте городских образований в средневековой Европе, возникающая в них культура отмечена определённым типологическим единством. Корни этого единства – в общности городского уклада, в котором производственные функции выходят на первое место. Приток крестьян из крепостных деревень в город, где люди получали свободу и овладевали городскими ремёслами, существенным образом влиял на лицо средневекового города. Все эти разнородные элементы были носителями разных культурных традиций, которые не только взаимодействовали, но и постоянно сталкивались, ведя порой упорную борьбу, часто в рамках одного, отдельно взятого произведения. Городская культура обладала значительно большей подвижностью, чем культура феодальная. Этим объясняется и развитие в городской литературе всевозможных жанров и форм. По сравнению со словесным искусством горожан разнообразные жанры куртуазной литературы отличались большим стилистическим и идеологическим единством.[2]

Развитие городской литературы свидетельствует о новом явлении - городской культуры, сыгравшей очень большую роль в становлении западной цивилизации. В этот период городская культура была представлена творчеством жонглеров, которые выступали на городских площадках как актёры, певцы, музыканты. Жонглёры выступали на ярмарках и пользовались большой популярностью в народе. Мастера каменного дела- строители готических соборов, возводили свои готические сооружения, путешествуя из страны в страну. Театральные братства разыгрывали свои спектакли в разных городах, слагатели фаблио примыкали к паломникам или к вагантам и вместе слагали сюжеты[3] .

Даже инсценировка на латинском языке библейских сюжетов, которые разыгрывались в помещении церкви, по мере развития городов становилась всё более светской. С середины XII века театральные действия разыгрываются уже не на латинском, а на родном языке той страны, в котором ставилось представление. Пьесы насыщаются сюжетами из обыденной и городской жизни. В драматическом жанре главным было изображение борьбы доброго и злого начала за душу человека. В ней участвовали персонажи, олицетворяющие человеческие чувства и качества – любовь, благоразумие, смирение, терпение, скупость, раскаяние.

В XII-XIII веках под влиянием школьного и университетского образования в Западной Европе идет развитие латинской литературы на церковные и светские сюжеты: стихотворения с описанием природы и обличительные произведения.

Важным фактором развития городской культуры был фольклор, прежде всего деревенский, так как деревенское население постепенно прибывало в города и воздействовало на культуру «по – своему». В городе воздействие фольклора было иным, из него в городскую культуру широко проникли социальные и бунтарские мотивы, таящиеся в обществе. Такие устремления народа нашли отражение в литературных памятниках, где фигура крестьянина приобретает внушительные размеры, несопоставимые даже с образами рыцарских романов[4] .

Городские истоки культуры лежат в основе постепенно складывающейся в городах площадной карнавальной культуры, сатирической по своей направленности и плебейской по – своему внутреннему содержанию, отмеченной кощунством, смелыми пародиями и вывертыванием наизнанку всех привычных норм и правил. Это временное торжество отражает средневековое миросозерцание людей, которое не запрещалось властями. Карнавал неизбежно наполняется элементами социального обличия, который влияет на некоторые формы театра. Сатиричность - определяющая черта культуры города, которая сказалась на горожанах своей веселостью и скептицизмом. Сатирические устремления сочетались с нравоучением и моралью. Осмеяние пороков и предрассудков общества или отдельных представителей общества часто делалось не только в развлекательных и сатирических целях, но и в целях дидактики. Поэтому культура города очень рано выработала ряд специфических нравоучительных жанров, а также наполнила дидактикой и весёлостью первые памятники драматургии.

Охранительные реакционные черты городской культуры усиливаются к концу XVI века, когда особенно разрастается дидактическая направленность, заглушая в ней мотивы социальной критики и протеста.

1.3 Рыцарство как доминантная форма светской культуры

На рубеже XII-XIII вв. приходится расцвет и светской культуры, так одним из её элементов явилось рыцарское сословие, зародившееся ещё в VII- VIII вв.

Рыцарство - особый привилегированный слой средневекового общества, который на протяжении веков выработал собственный традиции и своеобразные этические нормы, собственные воззрения на все жизненные отношения. Рыцарству как особому сословию нужно было следовать определённому «кодексу рыцарской чести». Это идея верности долгу. Кодекс чести регулировал благородное поведение в бою, щедрость, смелость рыцаря. От рыцаря требовалось знание придворного этикета, умение вести себя в обществе, утончённо ухаживать за дамой, благородно относиться к женщине. У рыцарей есть « семь рыцарских добродетелей», входящих в поклонение и служение даме сердца, сочинение и пение стихов в её честь. Этот идеал составлял основу представления о специфическом поведении рыцаря – куртуазии - особого ритуала отношений и нравственных категорий, диктуемых придворным этикетом.[5]

К XII веку рыцарские ценности начинают подвергаться систематизации, им был придан широкий этический смысл. Новые ценности ложатся в основу светской, так называемой куртуазной литературы – рыцарской лирики и рыцарского романа.

Рыцарский роман - эпический жанр куртуазной литературы XII века. Родоначальником рыцарского романа считается Кретьен де Труа и Вольфрам фон Эшенбах, которые в своих романах поэтизировали свои подвиги во имя славы, любви и нравственного совершенства.

Как самостоятельный обособившийся жанр, роман пробивается в литературу только к концу средних веков. Автором первого такого романа является португальский рыцарь Васко де Лобейра, написавший известное произведение про Амадиса Галльского, который определил собой все дальнейшие романы о странствующих рыцарях. Всё это получившие особенно благоприятную почву для своего развития в Испании, позволило развивать рыцарские романы по всей Европе.

Так, рыцарский роман сохраняет характерные черты эпоса, кроме веры в истинность описываемых событий. Описание предстоящих событий в рыцарских романах даётся нам как нечто давнее, принадлежащее к идеальному прошлому.

В центре рыцарского романа находится индивидуализированный образ героя – рыцаря, который отражает собственные чувства и интересы во имя любви в «возвышенном» смысле. Кроме того, рыцари описывали свои авантюрные подвиги, свершаемые ради общего, национального дела, описываемые ради личной славы.

Рыцарский роман многое воспринял из героического эпоса, но вместе с тем, новый эпический жанр отталкивается от старины. Случалось так, что имена создателей романов терялись, однако, картина мира предстаёт в рыцарском романе в авторском восприятии. Повествователю в рассказе отдана актуальная роль, где он рассуждает на разные темы, всё зависит от того, в каких событиях участвует рыцарь. Герой рыцарского романа может воевать не столько за короля, сколько ради славы, которая ему необходима, чтобы завоевать сердце Прекрасной Дамы, во имя которой рыцарь совершает множество подвигов.

Таким воспеванием любви рыцарей была любовь к прекрасной даме, культ которой возник с поклонения Деве Марии, когда на картинах с её изображением художники изображали различные красивые одежды. Первыми поэтами воспевшие данное чувство были провансальские рыцари. Воспеваемая любовь в их произведениях носит индивидуальный характер: рыцарю становится дорога лишь одна женщина, которая вызовет в нём настоящее чувство. Не знатность происхождения и богатство, а красота и куртуазность дамы вызывают настоящее чувство рыцаря. Прекрасная дама должна обладать тактом, любезностью, умением со вкусом хорошо одеваться и вести светскую беседу[6] . Так выработался определённый ритуал ухаживания любовных отношений, которые также вошли в историю рыцарских куртуазных романов.

Так, наряду с доминантой светской культуры – рыцарством, берёт своё начало ещё одна ветвь светской культуры - творчество вагантов- школяров, которые противопоставляют свою поэзию, литературным, религиозным, научным и рыцарским произведениям.

Глава II Творчество французских вагантов и его значение в развитии светской культуры в Европе

2.1 Философско-эстетическое мировоззрение вагантов

Слово «ваганты» происходит от латинского «vagari»-что означает «бродяжничать». Встречается и другой термин - «голиарды», производное от «Goliath» (дьявол) и от « gula»-глотка: бродячие дьяволы с широкой глоткой, горлопаны, выпивохи, обжоры, неугомонные проповедники мирских радостей.[7]

Первое, что сообщают о себе ваганты, это то, что они являются студентами - бродягами. В.Д. Муравьёв[8] высказал по этому поводу несколько интересных идей; в частности он привязал бродяжничество вагантов к общему помешательству (болезни), охватившему Европу и приведшему таким образом к крестовым походам, также в их поэзии он усмотрел в поэзии вагантов дух противостояния вагантов «антинародному режиму зла»- церкви и провёл романизацию образа вагантов. Носителями свободного духа, по мнению исследователя выступают и как бродячие школяры, и как просто бродяги, и как потерпевшие какую-то «жизненную бурю»; у них нет своего дома, и они не чувствуют какой-либо дискомфорт от осознания данного факта. Более того, они стараются показать окружающим, что отсутствие дома - это норма жизни, довольно «своеобразная», но никак не отрицательная. Им хорошо в таком подвешенном неопределённом состоянии, и они противопоставляют его сытности и затхлости обычной осёдлой жизни.

Бродячим школярам для учёбы необходим был немалый интеллектуальный труд: усидчивость и терпение, заучивание разнообразных текстов и комментариев к ним и работа над огромным количеством документов. Данные студенты входили в круг интеллектуальной элиты, поэтому приемлемой для них была только работа по специальности, т.к. ничего другого они не умели, и были оторваны от своих семей, то могли заниматься только тем, чему сами научились. Более того, их интеллектуальный труд возвышал и объединял их в особую «касту», которой они дорожили и ни на что бы не променяли. Но вагантам не нравилось университетское времяпрепровождение. Им больше нравилась весёлая и разгульная жизнь. Согласно П.Ю. Уварову,[9] «…лишь небольшое количество студентов оканчивало университет и получало степень магистра (очень часто звание покупалось)». В университете, жизнь которого регламентировалась довольно чёткими рамками, ваганты, оторвавшиеся от родного дома, почувствовали, что могут не соблюдать всех законов университетского братства и начинают показывать своё отношение к внешнему миру. Зарабатывая себе на жизнь посредством собственной поэзии. Если сначала средневековым людям это казалось блажью, не серьёзным увлечением какой-либо горстки людей, то постепенно бродячие школяры расширяют пространство своих действий, что приобретает всё большее значение, без которого уже не могут обходиться.

И ваганты остаются, верны себе и продолжают заниматься тем, чем им нравится:

«Не хотел я с юных дней

маяться в заботе-

для спасения души,

позабыв о плоти».[10]

В данном тексте герой раскрывает свои представления о смысле жизни, считая, что он настолько посвятил себя Богу, что забыл о мирской жизни. Наоборот, его жизнь дарована Богом, а значит, угодна ему, и вряд ли Бог захочет, чтобы школяр влачил её в посте и молитве. Жизнь нужно прожить весело, самой жизнью нужно угодить Богу. А отказ земных радостей на словах, но тайное следование страстям на деле- то есть, то, как делают это священники, ему вряд ли понравится. Жизнь вагантов - веселье и пьянка, они этого не скрывают. В произведении, дошедшем до нас «Орден вагантов», собраны почти все характеристики, которые приписывают себе ваганты.

Прежде всего, это человек, который помимо любви к бродяжничеству, должен быть чист душой и сердцем:

« Признаёшь ли ты Христа-

это нам не важно,

лишь была б душа чиста,

сердце не продажно.

Не иметь склонности к стяжанию и богатству:

кто для ближнего готов

снять с себя рубаху…»[11]

Сославшись на стихотворение, можно идентифицировать ваганта так: бедный студент, у которого нет ничего за душой, но который рад разделить последнее с нуждающимся человеком. Клирики-студенты в благородстве превосходят всех и даже рыцарей, которые стремятся к этому при помощи оружия или образованности.

И если рассматривать песни вагантов, то они легкие и веселые, а уж если ваганты обрушиваются на кого-нибудь с обвинениями: например на служителей церкви, то призывают все кары небесные на их головы. Стихи вагантов - это отражение их души, их мировоззрения, их жизни. Ваганты пели так, как жили, и наоборот. Ваганты постоянно представляют себя служителями Божественной музы, и посвящают свой божественный дар не только на хвалебные песни, но и обличают пороки общества. Они ветряные поэты, создающие свои произведения во славу Господа, но также любящие земную жизнь и воспевающие её. Им и их поэзии близки образы богов как христианского, так и языческих, а также образы ангелов и примеры из обыденной жизни. В поэзии вагантов всё колеблется от самого возвышенного стиля до едкой сатиры, при чём в первом случае речь может идти о каком-нибудь будничном событии, а во втором о встрече с ангелами. Нельзя сказать, что их поэзия-поэзия крайностей, но она так же разнопланова, как и их жизнь. [12]

Так как ваганты оторваны от общества, то их бродячая жизнь-это тоже своеобразные проявления отношения к внешнему миру, но вместе с тем, весь мир принадлежит им. Ощущая безграничную свободу, клирики раз за разом доказывают, что они идут со всей открытой душой к миру и могут посмеяться вместе с ним, а то и над ним, но не всегда мир также открыт и дружелюбен по отношению к ним, так как ваганты известны проявлением бунтарства.

Ваганты называют этот мир взбесившимся и во всех красках расписывают его в своём стихотворении:

«Блуд и пьянство

в христианство

золотой привес телец.

Мир разврата

без возврата

в Тартар рухнет, наконец».[13]

Ваганты подробно и со всей душой перечисляют грехи, в которых обвиняют этот мир, не замечая при этом, что большинство из них списали с себя, и тем самым обвиняют и себя тоже. Ваганты говорят обо всём мире, но не выделяют себя. Подтверждают это говоря:

«Надо всеми

в наше время

меч возмездья занесен».[14]

А.Я.Гуревич также отмечает, что ваганты тоже входят в число грешников, но они это поняли и идут к исправлению «своим» путём. А вот весь остальной, так обидевший их мир может катиться ко всем чертям, т.е. в Тартар. В этом стихотворении проявляется странное смешение в сознании беглых студентов и образов и символов различных религий. Грехи присущи христианскому миру, но вот наказание за это последует в языческом Тартаре. Возможно, они употребляли это название, чтобы приукрасить свою речь, но с другой стороны; неужели не был бы понятнее образ христианского ада? Ведь дальше они отсылают грешников всё - таки в геенну. Ясно только одно, что этот внешний мир настолько им был ненавистен, что ваганты были весьма изощрёнными в придумывании кары, они были свято уверены в том, что над этим миром уже висит приговор[15] :

«Мир греховный!

Суд верховный

грозный вынес приговор».[16]

Судный день, последний день, он всегда присутствует в сознании средневекового религиозного человека, в том числе и в сознании ваганта:

«О, пробудим

совесть спящую свою!

Коль пробудим,

так пребудем

не в геенне, а в раю»[17] !

Ваганты считали возможным спасение путём обращения к своей совести и покаяния. Из стихотворения может сделать вывод, мир порочен и уже приговорен. Этот мир ненавистен вагантам, и в отличие от него они знают и не забывают, как можно спасти свою душу.

В стихотворении «Взбесившийся мир» речь шла о том, что сами ваганты обвиняли мир в греховности и предлагали ему путь к спасению. Ваганты создают ещё одно стихотворение, говорящее о том же, но с несколько другой точки зрения - со стороны прямого обвинения Господа Бога. Клирики замахнулись на право утверждать, что же именно он говорит и каково его недовольство этим миром. Хотя, если вдуматься, то и здесь ваганты не были первыми, а первой была Католическая Церковь. Ваганты лишь продолжили путь. Начатый церковью, и несколько расширили набор используемых обвинений и фраз, предлагаемых согласно канону Библии. При чем расширили с известной долей сарказма и остроумия:

«Ах, из-за вас, из - за вас, проповедники,

вздулись у многих бедняжек передники!

Ради притворства сутаны надев,

Скольких же вы перепортили дев»[18] !

Речь идет о стихотворении «Апокалипсис Голиарда». Здесь вновь вагантами описываются грехи мира, но на этот раз главными персонажами примеров греховности выступают священнослужители. Их ваганты обвиняют в том, что мир погряз в грехе и разврате.

Здесь следует обратить внимание на роль церкви: Клюнийская реформа[19] , которая заставила Церковь быть более организованной: усилить роли папства, ввести новые уставы, ввести обязанности трёх обетов (бедности, безбрачия, послушания) для духовенства. Роль церкви стала возрастать, и ваганты продолжают обвиняют священнослужителей во всем подряд, видя их не только своими врагами, но и губителями всего мира.

Ваганты твердят, что не важно человек храбрый или нет, но чтобы поставить себя вне системы средневекового общества и впрямую противопоставлять себя церкви, нужно уже обладать определённым запасом смелости, что редкость для средневекового общества в целом. Но свобода - это не только социальное состояние, но и духовное, вагант свободен в душе для самостоятельного общения с Богом и вольного творчества, а свободная душа господу угодна.

Неотъемлемой частью культуры вагантов являются взаимоотношения с врагами. Врагов у вагантов было двое: духовенство и рыцарство. Вагант - это социальная группа, не имеющая своего места в данной структуре общества и мечтающая занять самое высокое из возможных, объявляет своими врагами два самых мощных и сильных сословия.

Отношение с рыцарями у вагантов выглядят скорее как соревнования, чем борьба, но на самом деле под этим «любовным соревнованием» скрываются многочисленные и острые противоречия вагантов и рыцарей как социальных групп. Рыцари находятся у вершины социальной лестницы, они знатны и благородны, они имеют власть и богаты. Они фактически правят миром. Интеллектуалы претендуют на верховенство, своё положение они заработали своим трудом, а не знатностью, одни уже на верху, а другие туда стремятся - это не может не вызвать противоречий. Но сказать об этом прямо довольно рискованно. Ваганты используют уже знакомый и любимый приём – сатиру.

Поводом для спора с сословием становилась и любовь. Поэтому соперничество в этой области становится нешуточным. В процессе спора ваганты от лица одной из девушек раскрывают в своём стихотворении все самые неприглядные стороны воинов»:[20]

«Распроклятая война

хуже всякой муки:

разорения и смерть,

годы злой разлуки»[21] .

Рыцари- враги вагантов по нескольким причинам: во - первых, они не милосердны, не щедры, во – вторых они занимаются войной, что ведет к бедствиям для населения, в – третьих, их профессия сама по себе смертный грех, ну, и на конец, они их соперники в борьбе за прекрасных дам. Самое интересное это то, что ваганты сами себя считают победителями. Это понятно не вызывает сомнения, так же и то, что судьёй будет Амур, ведь ваганты зачастую прибегали к «помощи» греческих богов - использовали их образы в своей поэзии:

«По законам естества

надо жить на свете,

плоть и дух не изнурять,

сидя на диете[22] ».

Ситуация с духовенством намного сложнее, потому, что ваганты сами являются клириками:

«Эти вертопрахи-

Недоучки, болтуны,

Беглые монахи»?[23]

По данному стихотворению, очевидно, что ваганты считают своими врагами священнослужителей. Известны даже случаи борьбы внутри церкви: это борьба между разными социальными слоями, (борьба за существование) и борьба идей, между вагантами и официальной церковью.

Духовенство провинилось перед вагантами за отсутствие милосердия:

« К милосердию аббат

паству призывает,

А его бездомный брат

зябнет, изнывает».[24]

Церковь не выполняет того, к чему сама призывает и для чего существует - она не помогает людям, а вместо этого:

«От аббата до прелата

духовенство алчет злата,

под прикрытием сутан

обирая христиан».[25]

Церковь наживается на людях, она стала золотым идолом. Деньги властвуют не только в отношениях церкви с паствой. Но и в ней самой:

«Всё на свете продаётся,

всяк разврату предаётся.

Стать святым желает вор?

Сунь! – и кончен разговор!

Ошалевши от богатства

Симон хапает аббатства

и дружкам своим – смотри!-

Раздаёт монастыри»[26] .

Церковь перестала воплощать власть бога на земле, теперь это власть денег. Как и в случае с рыцарями судьёй назначается бог. Ваганты берут на себя роль обвинителей, которые неусыпно следят за преступлением духовенства и пишут жалобу «На своекорыстие и преступление духовенства». Согласно которой, весь мир будет отвечать за грехи духовенства:

«Знайте, земли недостойные жители!

Вас погубили священнослужители»![27]

Лев Гинзбург говорил по этому поводу: «В системе отношений вагантов с внешним миром церковь занимала главное положение, ибо она была их главным врагом, хотя они в то же время являлись её частью. Это можно представить как бунт руки против всего остального тела: борьба бессмысленна с самого начала и неминуемо окончится поражением»[28] . Как показывает история, любое бродяжничество заранее обречено на провал, ибо только собранные в плотный костяк люди, могут выжить и нормально сосуществовать, а одиночные, ничем не поддерживаемые сверху группы, всегда останутся в одиночестве.

2.2 Общая характеристика творчества вагантов

В XX веке литературовед М. Гаспаров благодаря переводам сумел выделить стихи трёх представителей вагантов: Примаса Орлеанского, -стихи Архипииты Кёльнского, немного, а позже стихи Вальтера Шатильонского.

Исследуя мир вагантов и их творчество, литературоведы смогли выявить самое раннее и самое славное из вагантских имен - это Гугон по прозвищу «Примас Орлеанский». Это имя было окружено славой, за которой не было видно даже человека. Поэт Матвей Вандомский с гордостью пишет в автобиографических стихах «в Орлеане я учился в дни Примаса»[29] ; Генрих Анделийский в «баталии семи искусств», ставит во главе арьергарда Орлеанских «классиков» рядом Овидия и Примаса Орлеанского; и ещё Боккаччо в «Декамероне» помнит бродячего певца «Примассо». Даже современная летопись снизошла до упоминания о нем: в хронике продолжателя Ришара из Пуатье под 1142 г. Стоит такая запись, что в это же время в Париже процветал некий школяр, по имени Гугон, от товарищей своих по учению прозванный Примасом; человек он был маленький, видом безобразный, в мирских науках смолоду начитанный и остроум своими познаниями в словесности стяжавший своему имени блистательную славу по многим и многим провинциям. Среди других школяров Примас был так искусен и быстр в сочинении стихов, что вызвал всеобщий смех, у коллег-школяров. Известно, что Примас пел в церковном хоре. Во всём репертуаре вагантской поэзии стихи Примаса обладают особой индивидуальностью, персонажи производят непреодолимое впечатление автобиографичности. Они самые «земные», он нарочно подчёркивает их низменность темой подарков, которые он выпрашивает, или поношений, которые он испытывает. Он единственный из вагантов, который изображает свою любовницу не условной красавицей, а прозаической городской блудницей:

«Ежели в гости блудница

к тебе соберётся явиться,-

прежде помешкает знатно,

хоть ты звал её многократно,

краску кладёт и белила,

брови себе насурьмила

всю красоту наводит,

и к тебе важной выходит»[30]

Но по его стихам можно проследить с приблизительной достоверностью историю его бродячей жизни. Он побывал в Орлеане, и в Париже, и в Реймсе, которому посвятил панегирическое стихотворение, и в Амьене, где проигрался до нитки, и в Бовэ, где остался недоволен новоизбранными епископом. В старости ему жилось плохо. В одном своём стихотворении он рассказывает, как его спустил с лестницы некий богач, к которому он пришёл будто бы за своими собственными деньгами, в другом - как злодей капеллан со своим приспешником выжил его в больницу в богадельню при капитуле. По этому стихотворению легко представить стремительные тирады, с замечательной лёгкостью нанизываемые друг за другом, яростнейшие оскорбления, каждое из них порознь, иной раз даже не понятно бытовой конкретности, но все вместе они производят на редкость сильное впечатление. Эта порывистость у него во всём: во славу Реймса, где этот учёный город превозносился до небес, он начинает (для контраста) поношение соседнему Амьену, а кончает совсем уж неожиданно, отчаянной бранью по адресу какого-то учёного, соперника, не по заслугам внимательного, принятого в Реймсе. Благодаря этой бытовой насыщенности стихов Примаса, мы без труда можем датировать его деятельность: он родился около 1093 г. Большинство сохранившихся стихов написаны им в 30-40 – х годах, а умер он около 1160 года».[31]

Второй великий вагантский поэт, известен не по имени, а по прозвищу: это Архипиита, «поэт поэтов» как он себя называет. Архипиита - образ совсем иного рода, чем Примас. Он тоже скиталец, он тоже бедняк, но у него нет той едкой мрачности, которая присутствует в стихах Примаса: вместо этого он бравирует лёгкостью, ироничностью, блеском. Там, где Примас разит своего противника, он бьёт его в лоб именами худших библейских злодеев. Архипиита вместо этого колет его самыми тонкими и ядовитыми намеками - реминисценциями из Ветхого завета, незаметно и неожиданно вплетая их в ткань стихов. Примас весь в настоящем, он всегда поглощён той хвалой или просьбой, которая для него важнее; Архипиита, напротив, охотно отвлекается от всего частного, вместо рассказа о каком-то своём заключении он предлагает свой всегдашний автопортрет (« во- первых, я люблю девушек, во- вторых, игру, в – третьих, хорошее вино…»), но любую исповедь, проповедь или панегирик он умеет неожиданно закруглить самой конкретной попрошайней. Попрошайничает он почти в каждом стихотворении, но не с издевательским самоунижением, как Примас, а с гордым вызовом, принимая подаяние как нечто заслуженное. Стих его легче и звонче, в изысканной игре библейскими и античными реминисценциями он не знает равных. Хоть он упоминает о том, что страдает чахоткой, но стихи его светлее и оптимистичнее, чем стихи Примаса. По собственному признанию. Он был из рыцарского рода и пошёл в клирики, только из любви к наукам и искусствам (… «Я люблю Вергилия, больше, чем Энея!»); светский лоск лежит на его стихах больше, чем у кого- либо из его латинских современников».[32]

Таково и его общественное положение: это почти « придворный поэт» императора Фридриха Барбароссы, его официальный покровитель – архиканцлер Рейнальд Дассельский, архиепископ Кёльнский, правая рука императора. Собственно, только поэтому мы называет его «Архипиитой Кёльнским». Жизнь его выступает для нас из неизвестности всего на какие-нибудь пять-шесть лет 1161-1165 гг.: в эти годы были написаны все десять сохранившихся от него стихотворений. Рейнальд со свитой неотлучно находился при нём и настоятельно побуждал Архипииту сочинить эпос, в честь деяний Фридриха. Поэт изысканейшим образом уклонялся, но потом всё-таки был вынужден написать, если не эпос, то оду в честь Фридриха, эффектную и блестящую.

Уже в1165 году Архипиита обращается к покровителю с целой поэмой о видении, в котором, ему во сне раскрылись все силы и тайны небесные, и всё лишь затем, чтобы Рейнальд заступился за соседний монастырь, у которого местный граф оттягивал несколько десятин виноградника. Далее следы Архипииты теряются, так как изображает он себя человеком молодым, страдающим чахоткой, то можно думать, что родился он между 1130 и 1140 гг., а умер вскоре после 1165 г[33] .

Стихи Архипииты широкого распространения не получили: это был слишком локальный и индивидуальный мастер, чтобы ему подражать. Однако одно из его десяти стихотворений представляет исключение- это знаменитая исповедь с её строками:

«В кабаке возьми меня, смерть, а не на ложе!

Быть к вину поблизости мне всего дороже.

Будет петь и ангелам веселее тоже:

«Над великим пьяницей смилостливись, боже»![34]

Третий классик вагантской поэзии, Вальтер Шатильонкий, сверстник Архипииты, но на много пережил его, и был тоже тесно связан с придворной культурой, но только в Лице Генриха II Плантагенета короля Англии и половины Франции. Вальтер был родом из Лилля, учился в Париже, несколько лет служил в канцелярии Генриха II, где входил в один из самых чтимых в Европе гуманистических кружков во главе с архиепископом Томасом Беккетом. Позже, Вальтер бежал и стал преподавателем в Шатильоне, на границе Шампани в Бургундии; кроме того, он изучал право в Болонье и бывал в Риме, о котором сохранил в своих стихах самые мрачные воспоминания. В Шатильоне он написал своё крупнейшее произведение - учёную поэму «Александреида» в десяти книгах: гуманистическая разработка художественного произведения об Александре македонском. В награду Вальтер получил от реймского архиепископа, которому он посвятил свою поэму, место каноника в Амьене, где и провёл последние лет двадцать своей жизни. Умер он в первые годы XII в.; имеются недостоверные сведения, что он болел проказой и скончался от последствий усиленных бдений и самобичеваний. «Галлия вся звучит песен напевом моих»,[35] - гордо писал Вольтер в своей эпитафии. Под этими «песнями» он имел в виду, конечно, не «Александреиду», а лирические стихотворения, писавшиеся «для отвода души»,- успех они имели громадный и вызывали такое множество подражаний, что выделить из их числа подлинные произведения Вольтера – задача труднейшая и до сих пор окончательно не решенная. Поэт ученой « Александреиды» остался «ученым поэтом» и среди вагантов. Собственно, самого его « бродячим клириком считать нельзя»: бедняком он не был и всегда располагал каким-нибудь местом в каноникате, соборной школе или при дворе. Падение учёности, отсутствие уважения к знаниям и знающим - вот главная тема жалоб и перегодования Вальтера в большинстве его стихотворений: он ратует стихами не за себя, а за все ученое сословие. Поэтому для него особенно характерны сатирические и морально обличительные стихотворения. Главный предмет его обличия- богатые прелаты, симония и непотизм; непосредственно папский престол он затрагивает лишь в оном стихотворении «Обличать, намерен я …»[36] , которое также стало одним из самых популярных во всей вагантской поэзии. Стиль Вальтера также несёт отпечаток его «учености»: он любит эффектно развертывание аллегории (так построено стихотворение «Для Сиона не смолчу я …»,[37] где образы Сциллы, Харибды, скал, сирен и пр., нагроможденные вначале стихотворения, потом получают каждый своё отдельное толкование; так же построен и «Стих о светопреставлении»), любит патетические антитезы, созвучия, игру слов. Примаса легче всего представить себе читающим стихи в таверне, Архипииту - при дворе, а Вальтера - на проповеднической кафедре. Из трёх поэтов он – самый « литературный»: Архипиита берет ходовые общедоступные мотивы и с помощью своего арсенала риторических средств, которыми он владеет в совершенстве, превращает их в образцово построенные стихотворения. Это относится не только к сатирическим, но и к традиционным лирическим темам - к стихам о любви, весне и свидании. Особенно близок ему жанр пасторали, как раз, в это время достигающий особенной популярности в европейской поэзии, как латинской, так и новоязычной: самые лучшие, чёткие, звучные, антично украшенные образы латинских пасторалей этого времени принадлежат Вальтеру Шатильонскому.

Примас Орлеанский, Архипиита Кёльнский. Вальтер Шатильонский - это как бы хронологические ступени и три социальные ступени вагантского творчества.

2.3 Мир художественных образов в творчестве французских вагантов

Художественный образ-это всеобщая категория художественного творчества, форма истолкования и освоения мира с позиции определённого эстетического идеала путём создания эстетически взаимодействующих объектов.

Ваганты жили среди народа. По образу жизни они немногим отличались от народных певцов и рассказчиков – жонглёров и шпильманов. Их народного языка они чуждались, поэтому за латынь вынуждены были держаться как за последнюю опору своего социального превосходства, своего культурного аристократизма. Французским песням ваганты противопоставляли свои латинские, которые с резкостью выделяются своими оборотами, заимствованных из Библии или античных поэтов. Другие авторы вводят учёные реминисценции так, чтобы стилистического диссонанса не возникало, напротив текст обогащался бы всеми смысловыми ассоциациями, заложенными в первоисточниках. Степень контраста между первоначальным применением заимствованного оборота и новым, контекстуальным была очень сильным художественным приёмом, особенно эффективным в сатирической поэзии. Это вело к культу пародии во всех её оттенках, слишком велик был соблазн вдвинуть благочестивейший текст в нечестивейший контекст. С особенным пристрастием клириками пародировались библейские о богослужебные тексты; сюжеты из евангельских цитат сочинялись по самым неожиданным поводам, а монументальная «Всепьянейшая литургия», с неукоснительной тщательностью, переиначивающая все звенья сложного обряда и все слова каждого текста, осталась одним из самых знаменитых памятников в истории европейской пародии. Кроме того, в распоряжении вагантов была всегда игра контраста между латинским языком и народным языком: к латинским строфам добавлялись латинские припевы, за латинскими стихотворениями, следуют стихотворения на немецком языке, точно воспроизводящие их ритм и мелодию, а лучшие мастера сочиняли двуязычные стихотворения из чередующихся слов на народном и латинских языках, технику эту разработала ещё религиозная гимнография, но вагантские поэты, разумеется, применяли этот опыт к материалу совсем другого рода:

« Я скромной девушкой была,

Нежна, приветлива, мила,

Пошла я как-то на лужок,

Да захотел меня дружок».[38]

По данному стихотворению можно понять, как разнообразна стилистика и тематика поэзии вагантов; представлять поэзию по образцу песен позднейшего времени – «вино, женщины и песни»- означает безмерно ограничивать её кругозор. Именно вино и прелести разгульной жизни занимают в лирике вагантов меньше места, чем можно было бы ожидать: песни на эту тему яркие, но сравнительно немногочисленны. Любование собственным бытом было чуждо вагантам, (так как главная сцена школярной жизни, университет, отсутствует напрочь в их поэзии): здесь натуралистические картины Примаса Орлеанского не вызывали подражаний. Зато мы находим в сборниках вагантов, стихи с откликами на политическую современность – призыв к крестовому походу или плач «О Ричарде Львиное Сердце»: бродячая жизнь стихотворцев сделала их естественными разносчиками агитационной лирики того времени по всем концам Европы. В такой лирике мы находим религиозные стихи. Немалое место в стихотворном наследии вагантов занимают сюжетные стихи и песни. На первый план у вагантов выступают и темы книжные, учёные: о Трое, о Дидоне, об Апполонии Тирском, там рассказ вёлся полно и подробно, здесь в виде вольной композиции выхватывающей и разрабатывающей, отдельные, наиболее яркие моменты. Это свидетельство вагантов не на простонародную, а на просвещённую публику, способные оценить «высокие» сюжеты и изысканную их разработку. Некоторые из этих произведений достигают живости и выразительности[39] .

Главным предметом поэзии вагантов была любовь и сатира. Обе эти темы были восприняты из «высокой» литературы: первая – из овидианской лирики, вторая - из моралистической дидактики. Многие любовные стихотворения вагантов, если их переложить из песенных ритмов в классические стихи, окажутся подражанием овидиевским мотивам. Даже знаменитый дебат «Филлида и Флора» о том, что клирик или рыцарь более достоин любви восходит к жалобам Овидия на красавицу, предпочитающему поэта – воина. А многие обличительно- сатирические произведения стихотворения, переложенные в прозу, окажутся вариациями обычной проповеди против падения нравов. Однако обе эти традиционные темы, переходя в вагантскую лирику ощутимо видоизменяются. И причиной тому выступают – язык и стих: язык вагантов свободен от всякой заботы о классическом стиле и больше всего даёт представление о той живой средневековой латыни, которая в других жанрах лишь с трудом достигала бумаги. Их стих метрический и общедоступный ритмический, складывающийся порой в сложные строфы, подсказываемые напевами народных песен.

Любовная лирика вагантов усваивает от народной лирики, не только форму, но и содержание: мотивы и композицию. На фоне учёной поэзии XII-XIII вв. это единственный жанр, открыто сближающийся с новоязычной поэзией исчерпывающий в ней свежесть и жизненность. Заставки вагантских народных песен восходят к народным веснякам: уход зимы, приход весны, пробуждение природы и любви, цветы, аромат, птичье пение, ветерок. Далее следует описание всевластности и мучительности любви, описание внешности красавицы, описание Борьбы и овладения. Подобно в вагантских песнях, особенно, в описании любви переклички с поэзией трубадуров. Однако, героиня у вагантов - всегда незамужняя дама, как у трубадуров, а молоденькая девушка, часто крестьянка—пастушка; свидание с нею на фоне цветущей природы описывается по схеме рождающего пасторального жанра. Различен и сам характер любви: культ платонического суждения, всё усиливающийся в поэзии трубадуров, здесь почти отсутствует, любовь вагантов чувственнее, и эмоциональная окраска её мажорнее. Общим учителем любви и для клирика, и для мирянина был Овидий: но в рыцарской среде социальные условия выдвинули на первый план овидиевский мотив служения даме и стушевали мотив обладания. В клерикальной же среде, наоборот, тема служения быстро оттекала из любовной поэзии в религиозную, а тема обладания густым чувственным осадком осела в лирике вагантов. Поэты клирики пишут не столько о том, что они пережили, сколько о том, что хотели бы пережить. Но художественными достоинствами стихов это не мешает. Сатирическая лирика вагантов замечательна очень узким направлением и очень мощным напряжением своих обличительных оборотов. Это объясняется социальным положением вагантов: обделённые местом в обществе, они обрушиваются, на тех, кто распоряжается такими местами, и на тех, кто соперничает с ними за эти места, - на прелатов и монахов. Монахи у вагантов обличаются в пустосвятстве и невежестве: ваганты твердо считают, что церковные должности должны даваться не за аскетизм, а за учёные знания, и оплакивают небрежение учёностью в самом трагическом тоне. Прелаты обвиняются исключительно во взяточничестве и кумовстве, которым они руководствуются при раздаче мест; чем выше инстанция, тем сильнее это зло, так что, доходя до папской курии, ваганты живописуют её алчность уже совершенно апокалипсическими красками[40] :

« Алчность желчная царит в Риме, как и в мире:

но не о мире мыслит клир, а о жирном пире,

не алтарь в чести, алтарь там, где ждут подарка,

и серебряную чтут марку, вместо святого Марка».[41]

Обличительные стихи вагантов против Рима переписывались по всей Европе и вспоминались даже в эпоху Реформации. И все – таки сатира вагантов была не критикой, а самокритикой духовного сословия. Ко всем остальным сословия вагант относится свысока. Рыцарей он осуждает как грубых невежд: и дебат « Флоры и Феллиды и аналогичный дебат «Реминморский собор» заканчиваются приговором, что клирик достойнее любви, чем рыцарь; крестьян он ненавидит определённой классовой ненавистью. Наконец, горожан он совсем не замечает: хоть жизнь школяров и протекала в епископских городах, и дух их поэзии во многом перекликался с духом нарождающейся городской литературы, никаких отголосков городской культуры в этой поэзии нет. Идеализм вагантов состоит в том, что вагант хоть и нищий, чувствует себя аристократом духа и ищет себя только просвещённых ценителей; он много горьких слов может сказать своему сословию, но принадлежит этому сословию плотью и кровью. Это определило недолговечность вагантской поэзии: она не пережила клерикально – рыцарского периода европейской культуры. Возрождению она не понадобилась[42] .

Заключение

Подводя итог исследовательской работе можно сказать, что невозможно в рамках курсовой работы полностью охарактеризовать сообщество вагантов как особую ветвь, формирующую средневековую культуру XII-XIII веков.

Сообщество вагантов было открыто любому желающему человеку, которому наскучил внешний мир или он не был доволен властью духовенства, или просто хотел попировать с вагантами, поделившись заодно с ними творческими идеями.

Таким образом, городская культура оставила нам большое наследие, изучаемое историками из разных стран на протяжении веков.

Городская и светская культура, на фоне многослойности других сопутствующих культур средневековья, оказывая существенное влияние, друг на друга смогли стать самостоятельными культурами, оставившими после себя творчество, используемое нынешним поколением и вошедшими в историю мировых цивилизаций. Понять это можно, взяв для примера хотя бы «Роман о Лисе», старофранцузскую повесть «Окасен и Николет», « Сказание о Граале» известного нам Кретьена де Труа.

Так же продолжает жить как вечно живая страница человеческой культуры поэзия вагантов. Благодаря вагантам осталось множество произведений, написанных на латинском языке и переведённых на многие языки мира. Некоторые из произведений остаются популярными до сих пор. Среди них - произведение «Орден вагантов», а также звучащая на российской эстраде, знакомая каждому русскому человеку «Песенка студента» на слова французских вагантов, композитором которой, стал Давид Тухманов, а исполнителями известные эстрадные певцы: Александр Барыкин и Максим Леонидов.

Задаваясь вопросом: «Можно ли считать культуру вагантов в определённом смысле предтечей современной студенческой субкультуры»?

Давая ответ на этот вопрос, можно сказать, что, безусловно, сама культура высшей школы демонстрирует сложный спектр субкультурных элементов, закладывая свои групповые ориентации, оказывающих значительное влияние на познавательную и эмоциональную сферу личности, а также на характер и социокультурную деятельность студента. Также стоит отметить, что и сама специфика жизнедеятельности студента и их специального статуса во многом определяет особенность их стиля жизни, ценностных ориентаций и моделей поведения.

На сегодняшний день в мире существует большое количество разных субкультур, которые как ваганты посредством своей музыки и поэзии выражают своё отношение к окружающему социуму, будто политическая, спортивная, музыкальная, мультипликационная и другие сферы деятельности человека. Везде сегодня мы сможем увидеть человека, который является индивидом определённой группы людей, поклоняющихся определённой культуре.

Библиографический список

1.Вандомский, М. Письмовник [Текст]/ М. Вандомский.- М., 1955.-376 с.

2.Боккаччо, Дж. Декамерон [Текст]/ Дж. Боккаччо.- М.,2000.- 671 с.

3. Роттердамский, Э. Разговоры запросто [Текст]/ Э. Роттердамский.- М., 1960.- 401 с.

4.Чосер, Д. Кентерберийские рассказы [Текст]/Д. Чосер.- М., 1980 197с.

5.Боткин, Л.М. Два способа изучить историю культуры [Текст]// Л.М. Боткин Вопросы философии.- М., 1986.- № 12, С.12-14.

6. Бицилли, П.М. Элементы средневековой культуры [Текст]/ П.М. Бицилли. - СПб.,1995.- 311 с.

7. Брокгауз, Ф.А., Ефрон, И.А. Энциклопедический словарь [Текст]/ Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон.- М., 1995.- 625 с.

8. Гаспаров, М.Л. Литературные памятники [Текст]/ М.Л. Гаспаров.- М., 1975.- 76 с.

9. Гинзбург, В.Л. Лирика вагантов. Поэзия в переводах [Текст]/ В.Л. Гинзбург.- М., Зеркало. 1998.- 343 с.

10.Голованова, И.С. История мировой литературы [Текст]/ И.С. Голованова.-М., 1997.-165 с.

11. Грубер, Р.И. Всеобщая история музыки [Текст]/ Р.И. Груббер.- М., 1965.- 478 с.

12. Гуревич, А. Я. Категории средневековой культуры [Текст]/ А.Я. Гуревич.- Л., 1972.- 254 с.

13. Гуревич, А.Я Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства [Текст]/ А.Я. Гуревич.- М., 1990.- 453 с.

14. Карсавин, Л.П. Культура средних веков [Текст]/ Л.П. Карсавин.- Киев, 1995.- 343 с.

15.Лосев, А.Ф. эстетика Возрождения [Текст]// А.Ф. Лосев.- М.: искусство, 1976.- 204 с.

16. Ле Гофф, Ж. Цивилизация средневекового Запада [Текст]/ Ж. Ле Гофф.- М., 1992.- 156 с.

17. Мелетинский, Е.М. Средневековый роман [Текст]/ Е.М. Мелетинский.- М., 1984.- 205 с.

18. Муравьёв, В.Б. Дороги вагантов [Текст]/ В.Б. Муравьев,- М., ТОО Летопись, 1988, 506 с.

19.Тяжелов, В.Н. Малая история искусств. Искусство средних веков в Западной и Центральной Европе [Текст]/ В.Н. Тяжелов.- М., 1981.- 335 с.

20.Уваров, П.Ю. История интеллектуалов и интеллектуального труда в Европе [Текст]/П. Ю. Уваров.- М.,2000.- 354 с.

21. Ливанова, Т.Н. История Западноевропейской музыки до 1789 года (Эпоха Возрождения) [Текст] / Т.Н. Ливанова, в 2Т, Т.1,М., 1983.- 453 с.

22.Сказкин, С.Д. Лекции по истории средневековья для студентов университетов [Текст]/С.Д. Сказкин,- в 2Т, Т.2,1977.- 472 с.

23.Корякина, Е.П. Культура Средневековой Западной Европы: особенности, ценности [Электронный ресурс]/ Е.П. Корякина.- Режим доступа: http://art/miem.edu.ru/Kafedra/Kt/Publik/posob_4_ Kt.html .-Загл. с экрана

[1] Корякина, Е.П. Культура Средневековой Западной Европы: особенности, ценности [Электронный ресурс]/ Е.П. Корякина. - Режим доступа: http://art/miem.edu.ru/ Kafedra/Kt/Publik/posob_4_Kt.html.

[2] Грубер, Р. И. Всеобщая история музыки. [Текст]/ Р.И. Грубер- М., 1965.- 478 с.: С 56.

[3] Сказкин, С.Д. Лекции по истории средневековья для университетов [Текст]: в 2Т./ С.Д. Сказкин - Высшая школа, М., 1977.- Т.2. с51.

[4] Роттердамский, Э. Разговоры запросто [Текст]/ Э. Роттердамский.- М., 1960.-401 с.

[5] Карсавин, Л.П.Культура средних веков [Текст]/ Л.П. Карсавин.-Киев.,1995.- 343с.:С.76.

[6] Бицилли, П.М. Элементы средневековой культуры [Текст]/ П.М. Бицилли.- СПб., 1995.- 311 с.

[7] Брокгауз, Ф.А., Ефрон, И. А. Энциклопедический словарь [Текст] /Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон.- М., 1995.- 625 с.: С 267.

[8] Муравьёв, В.Б. Дороги вагантов [Текст]/В.Б.Муравьёв- М., ТОО Летопись, 1988.-506 с.: С. 5-24.

[9] Уваров, П.Ю. История интеллектуалов и интеллигентного труда в Средневековой Европе [Текст]/ П.Ю.Уваров. - М., 2000.-354 с: С. 21-27.

[10] Гаспаров, М.Л. Поэзия вагантов [Текст]/ М.Л. Гаспаров.- М., Наука, Литературные памятники, 1975.- 76с.: С23.

[11] Там же, с25.

[12] Ле Гофф, Ж. Цивилизация средневекового Запада [Текст] / Ж. Ле Гофф. - М., 1992.-156 с.: С. 14.

[13] Гаспаров, М.Л. Поэзия вагантов [Текст]/М.Л. Гаспаров - М., Наука, Литературные памятники, 1975.-345с.: С.29.

[14] Там же. С.41.

[15] Гуревич, А.Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства. [ Текст]/ А.Я. Гуревич- Л., 1990.453 с.: С332.

[16] Там же

[17] Гаспаров, М. Литературные памятники [Текст]- М., Наука, 1975.-. 76 с.: С 22.

[18] Там же. С25.

[19] Клюнийская реформа- движение реформу монашеской жизни в Западной церкви в X-XI в. Протест против монашества и духовенства.

[20] Тяжелов, В.Н. Искусство Средних веков в Западной и Центральной Европе [Текст]/В.Н Тяжелов- М., 1981. 335с.: С.234.

[21] Гаспаров, М.Л. Литературные памятники [Текст]/ М.Л. Гаспаров – М., Наука, 1975.76 с.: С. 28.

[22] Там же. С.45

[23] Там же. С 65.

[24] Гаспаров, М.Л. Литературные памятники [Текст]/М.Л. Гаспаров – М., Наука, 1975.76 с.С.: 14.

[25] Там же. С.74.

[26] Там же. С.73.

[27] Гинзбург, В. Л. Лирика вагантов [Текст] / В.Л. Гинзбург-М., 1970.- 311с.: С .44.

[28] Там же. С.49.

[29] Вандомский, М., Письмовник [Текст]/М. Вандомский - М.,1955.- 376 с.: С99.

[30] Гаспаров, М.Л. Лирика вагантов [Текст] / М.Л. Гаспаров - М., Наука 1975.- 76 с.: С 25.

[31] Там же. С,36.

[32] Гуревич, А.Я. Категории средневековой культуры [Текст] / А.Я Гуревич– Л., 1972.- 254 с.: С.15.

[33] Боккаччо, Дж. Декамерон [Текст]/ Дж.Боккаччо.-М., 2000.-671 с.

[34] Гинзбург.В. Л. Лирика вагантов. Поэзия в переводах [Текст]/ В.Л. Гинзбург.- М., Зеркало, 1998- 343 с.: С 61.

[35] Гаспаров, М.Л. Литературные памятники [Текст] / М.Л. Гаспаров.- М., 1975.76 с.: С 31.

[36] Там же. С. 33.

[37] Гинзбург, В. Л.Лирика вагантов. Поэзия в переводах [Текст]/ В.Л. Гинзбург.- М., Зеркало, 1998.- 343с.: С.16 .

[38] Гаспаров, М.Л. Литературные памятники [Текст]/М.Л. Гаспаров.- М., 1975.76 с.: С 29.

[39] Уваров, П.Ю. История интеллектуалов и интеллектуального труда в Европе [Текст]/ П.Ю. Уваров. – М., 2000, 354 с.: С 26.

[40] Дейч, М. Голоса вагантов [Текст] //Иностранная литература, 1971 №7. с. 62-66.

[41] Гаспаров, М.Л. Литературные памятники [Текст]/М.Л. Гаспаров - М., 1975, 76с.: С 71.

[42] Гуревич, А.Я. Категории средневековой культуры [Текст]/ А.Я. Гуревич. – Л., 1975. 453 с.: С. 430