Приднестровье в годы Великой Отечественной войны
План
1. Начало войны
2. Оккупационный режим
3. Эксплуатация и разграбление экономики Приднестровья
4. Подпольная патриотическая борьба народа Приднестровья
5. Дни освобождения
6. Начало восстановления разрушенного хозяйства
Литература
1. Начало войны
На рассвете 22 июня немецкая и румынская авиация нанесла удары по военному аэродрому, железнодорожной станции Тирасполя и стратегически важным мостам через Днестр у городов Рыбница и Бендеры. В 12 часов транслировалось радиообращение заместителя главы правительства СССР В.М. Молотова о нападении Германии на Советский Союз. На состоявшемся в конце дня в Кишиневе совместном заседании бюро ЦК КП(б) Молдавии и правительства Молдавской ССР было принято постановление, которое предусматривало оказание помощи воинским частям в решении задач тылового обеспечения. Дабы не осложнить проведение мобилизации и военные перевозки, самочинная эвакуация населения была запрещена.
Коммунистическая партия апеллировала к классовым и патриотическим чувствам рабочих, крестьян, интеллигентов. Советская печать квалифицировала порядки, установленные нацистами в оккупированных странах Европы, как режим террора и грабежа, а германское вторжение в СССР - как попытку лишить трудящихся завоеваний Октябрьской революции. Республиканская пресса, городские газеты Тирасполя, Рыбницы, Дубоссар перепечатывали из московских изданий материалы, призванные обеспечить морально-политическое единство народа, а также условия для перестройки жизни на военный лад: «Германский террор в Югославии», «Ограбление Франции германскими оккупантами», «Режим виселиц в Греции», «Разгул фашистского мракобесия в Румынии» и т. п. В обществе быстро формировалось сознание, что под угрозой находится само национально-государственное существование народов СССР.
Митинги, проведенные коммунистами на предприятиях, в учреждениях и организациях, мобилизовывали и сплачивали граждан. Население сохраняло выдержку и дисциплину. «Война против нашей страны, - отмечалось в резолюции рабочих Тираспольского консервного завода им. 1 Мая, - является подлой местью и ненавистью немецких фашистских империалистических разбойников к нашей цветущей родине как стране, которая строит коммунизм.» С призывом оказать Красной Армии всестороннюю помощь выступил депутат Верховного Совета СССР, ветеран бессарабского подполья рабочий из Бендер С.Ф. Ревенялэ. Его воззвание защищать Отечество от иностранной агрессии не могло не найти отклика в народе.
В первый же день войны в военные комиссариаты пришли добровольцы, которые просили о зачислении их в Красную Армию. Это были в основном люди, не подлежавшие мобилизации. «Ежедневно, - сообщалось в тираспольской газете «Красное знамя», - в горвоенкомат приходят крепкие здоровые мужчины и молодые девушки. Все они с разных участков работы - с фабрик, заводов, учреждений, колхозных полей и учебных заведений, но у них общее стремление - идти на фронт громить врага...» Группа студенток Молдавского педагогического училища и восемь работниц консервного завода им. П. Ткаченко, окончивших курсы медицинских сестер, подали заявления с просьбой отправить их на фронт. Среди последних ушла в армию Прасковья Дидык, ставшая разведчицей. В Рыбнице одним из первых добровольцев стал рабочий предприятия «Сахкамень» В. Рыбкин, участник гражданской и советско-финляндской войны 1939-1940 гг.
Для борьбы с десантами противника в Приднестровье, как и в других прифронтовых районах, формировались истребительные батальоны. В Тираспольский истребительный коммунистический батальон (командир - бывший начальник местной заставы офицер-пограничник И.П. Лшин) вступили более трехсот добровольцев: милиционеров, работников районных комитетов КП(б)М и комсомола, рабочих и служащих. 3 июля 1941 г. после выступления по радио И.В. Сталина на предприятиях промышленности и транспорта, в учреждениях и колхозах вновь прошла волна митингов, на которых в ответ на призыв главы государства началась запись в ополчение. Выступивший перед рабочими Бендерского депо секретарь городского комитета КП(б) Молдавии В.П. Лымарь подал личный пример: он сообщил присутствующим, что его сын и жена-врач уже служат в армии и он тоже уходит на фронт.
Большую роль в мобилизации населения сыграла память народа о злодеяниях румынских интервентов в мае 1919 г. во время подавления Бендерского восстания. После одного из митингов, на котором участник этого восстания рабочий Кузнецов напомнил о товарищах, погибших тогда от рук румынских захватчиков у «Черного забора», ставшего местом расстрела защитников города, в ополчение записались 130 рабочих. О своей готовности встать на борьбу за свое Отечество заявили рабочие крупнейших предприятий Тирасполя - заводов им. 1 Мая и им. П. Ткаченко. Сотни добровольцев ушли на фронт с предприятий Рыбницы. Подразделения истребительных батальонов и ополчения формировались и в селах Приднестровья.
Добровольческие отряды состояли в основном из лиц, ранее служивших в армии, многим из них уже приходилось принимать участие в военных действиях, поэтому по боевым качествам эти формирования мало уступали регулярным войскам. Тираспольский и Бендерский истребительные батальоны уже в начале июля успешно сражались с прорвавшимся в советский тыл в районе Чимишлии румынским кавалерийским полком, участвовали в ликвидации немецких десантов. Вооруженные крестьяне с. Малаешты захватили в плен экипаж сбитого румынского бомбардировщика. Добровольцы охраняли мосты через Днестр, железную дорогу. 7 июля 1941 г. истребительные батальоны и отряды ополчения были объединены под общим командованием. Они не только обеспечивали безопасность тыла, но и принимали участие в боях против регулярных войск противника на фронте. Позже они влились в состав Красной Армии.
Патриотическая сплоченность народа и четкая работа государственной администрации сумели в полном объеме обеспечить призыв военнообязанных. По собранным впоследствии румынскими оккупационными властями данным, только в Сло-бодзейском районе в Красную Армию ушло 5% населения. 677 бойцов - личный состав для целого батальона - прибыли из молдавского села Чобручи, из Карагаша ушли на фронт 156 призывников, из Слободзеи (молдавской и русской) - 584, из Гли-ного - 197, Коротного - 76, Незавертайловки - 274.
1 июля 1941 г. на участке фронта от Унген до Липкан перешла в наступление П-я немецкая армия. Советские войска оказали упорное сопротивление, но быстрое продвижение соединений противника по Украине угрожало им окружением. В связи с необходимостью отвода частей Красной Армии из Молдавии руководство республики приняло запоздалое решение об эвакуации населения и материальных ценностей. В совместном постановлении правительства МССР и ЦК КП(б)М от 4 июля особое внимание обращалось на эвакуацию инженеров и квалифицированных рабочих, которые должны были сопровождать промышленное оборудование.
Несмотря на нехватку времени и транспортных средств, из Тирасполя все же успели отправить на восток часть станков, силовых установок, электрооборудования механического завода им. Кирова, консервных заводов им. 1 Мая и им. П. Ткаченко. Из Рыбницы было эвакуировано оборудование крупнейшего на юго-западе СССР сахарного завода, а из Бендер - частично консервного, маслобойного и лесотарного заводов. Оборудование крупного консервного завода в с. Глиное было демонтировано.
Техника и ремонтная база 50 машинно-тракторных станций, перемещенных к началу июля на левый берег Днестра из бессарабских районов, использовались колхозами во время уборки урожая. Это помогло к 23 июля собрать 48,4% посевов колосовых культур. Однако выход немецко-румынских войск к Днестру вынудил местные власти приступить к эвакуации сельскохозяйственной техники и из Приднестровья. 7-8 августа у переправы через р, Буг у г. Акмечеть бблыная ее часть попала в руки немецких войск. Чтобы техника, оставшаяся на оккупированной территории, не досталась захватчикам, колхозники уничтожили 50 гусеничных и 66 колесных тракторов.
В первые дни войны некоторые жители, особенно в селах, питали иллюзии в отношении характера предстоящей оккупации. Крестьяне порой высказывались против эвакуации, надеясь на то, что Гитлер «не так страшен, как его малюют», что он вернет им сады, виноградники и они станут жить лучше. Однако по мере приближения фронта желание покинуть родные земли охватывало все большее число людей. В июле 1941 г. десятки тысяч служащих, рабочих, крестьян Приднестровья с семьями осаждали поезда, отправлялись на восток гужевым транспортом и пешком. Но время было упущено: многие беженцы, настигнутые войсками противника у переправ через Буг и Днепр, вынуждены были возвратиться. Тем не менее из левобережья Молдавии в восточные районы страны успели эвакуироваться 12 тыс. семей.
В результате мобилизации в Красную Армию и эвакуационных мероприятий Приднестровье покинула шестая часть населения. Особенно сильно сократилась численность горожан, не связанных хозяйством и лучше информированных о характере будущей оккупации. Из Тирасполя убыли почти 30 тыс. человек - 60% жителей, население Бендер сократилось с 26,2 до 15,1 тыс., а Рыбницы - более чем вдвое. Эвакуация осложнила противнику использование людских ресурсов региона. «Большинство населения, - отмечал в августе 1941 г. шеф румынской полиции Бендер, - женщины и дети.» Даже в июле 1943 г., когда значительная часть беженцев, застигнутых оккупацией в Украине, возвратилась домой, префект Тираспольского уезда сетовал, что в селах отсутствуют 50% мужчин, которые либо были призваны в армию, либо эвакуировались.
В соответствии с директивой СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 г. транспорт и промышленность подлежат парализации. В Обращении партийно-государственного руководства и правительства Молдавии к народу, прозвучавшем 11 июля 1941 г., дважды повторялся призыв уничтожать все ценное имущество, которое нельзя вывезти, чтобы оно не досталось врагу и не было использовано против СССР. Перед отходом войск Красной Армии из Приднестровья были взорваны железнодорожные и автодорожные мосты через Днестр в Бендерах, Рыбнице, Дубоссарах. В Тирасполе и Бендерах рабочие вывели из строя станционные сооружения, системы железнодорожного водоснабжения, сигнализации и связи, на перегонах Бендеры-Каушаны и Тирасполь-Кучурган они уничтожили 70% стрелочных переводов; для повреждения рельсового пути железнодорожники использовали изготовленное ими приспособление под названием «червяк».
Эвакуация части оборудования привела к разукомплектованию производственных линий крупных предприятий; кроме того, в начале августа 1941 г. в Тирасполе были сожжены фабрики, мельницы, маслобойные заводы, склады, а в с. Спея - взорван винзавод. Чтобы осложнить противнику ведение пропаганды, бойцы истребительного батальона взорвали тираспольскую радиостанцию. По собственной инициативе рабочие изъяли с предприятий дефицитные кожаные приводные ремни. На Рыб-ницком сахарном заводе они «похитили» неприменимые в быту тканевые фильтры, без которых предприятие не могло работать. С механических заводов, из мастерских и МТС были унесены почти все инструменты.
Из-за отсутствия транспорта не удалось вывезти демонтированное оборудование Глинянского консервного завода. Часть подвижного состава Кишиневской железной дороги оказалась на подступах к осажденной Одессе. На перегоне Раздельная-Выго-да румынские войска захватили 83 поврежденных паровоза и 1600 вагонов.
Уничтожение в спешке отступления некоторых мелких предприятий местного значения вряд ли диктовалось военной необходимостью и послужило поводом для пропаганды захватчиков. Тем не менее своевременная эвакуация и парализационные меры во многом осложнили противнику эксплуатацию экономики Приднестровья.
17 июля 1941 г. Ставка Верховного Главнокомандования Красной Армии, учитывая прорыв противника на Киевском направлении, отдала приказ о выводе советских войск с территории бывшей Бессарабии. Спустя пять дней, 22 июля, части 9-й Советской армии закончили переправу на восточный берег Днестра на участке фронта от Рыбницы до Бендер и заняли выстроенные в 30-е годы приграничные укрепления. Однако 11-я немецкая армия еще 18 июля форсировала Днестр в районе Могилева-Подольского, а на следующий день захватила Каменку и Рыбницу, чем создала угрозу с фланга войскам 9-й армии, которые заняли позиции на Днестре. Перебросив на север некоторые свои части, командование 9-й армии сумело задержать наступление противника, но 26 июля немецкие войска и соединения 4-й румынской армии форсировали Днестр между Дубоссарами и Григориополем -на стыке 9-й и созданной неделей ранее Приморской армии. С 26 по 30 июля в этом районе шли ожесточенные бои. Уступая противнику в численности и вооружении, части 30-й стрелковой и 95-й Молдавской дивизий провели ряд контратак, вырвали у врага боевую инициативу и задержали его наступление на рубеже Григориополь-Глиное-Гыртоп-Дубоссары.
Однако севернее противник продолжал развивать наступление в первомайском направлении, угрожая 9-й армии окружением. Румынское командование перебросило на плацдарм свежие силы и 1 августа возобновило атаки, пытаясь захватить с. Карманово. В ночь на 7 августа командование Приморской армии приступило к отводу своих частей в район Беляевки, что на подступах к Одессе. В тот же день немецкие войска вошли в Тирасполь и Дубоссары. 13 августа румынские подразделения заняли с. Незавертайловка у Кучурганского лимана, завершив тем самым оккупацию Молдавии.
2. Оккупационный режим
Основным методом оккупационного управления стал террор. Повсеместно проводились расстрелы коммунистов и других сторонников Советской власти. Особенно жестоким гонениям подвергались евреи. В августе-сентябре 1941 г. около 10 тыс. не успевших эвакуироваться евреев были согнаны в гетто, а затем расстреляны либо заключены в концлагеря, В Дубоссарах зондеркоманда СС уничтожила до 18 тыс. евреев - местных и депортированных из Бессарабии, 1500 были убиты оккупантами в Тирасполе, 1300 - в Рыбнице, свыше 500 - в Каменском районе.
Акции геноцида и политические убийства были рассчитаны на устрашение всего населения, а режим безопасности - на подавление массового сопротивления. В августе 1941 г. тылы румынских и немецких войск, осаждавших Одессу, охранялись четырьмя оперативными жандармскими батальонами, 1 ноября 1941 г. в Тирасполе, Дубоссарах, Рыбнице, как, и в других уездных центрах, учреждаются жандармские легионы. 18 января 1942 г. полицейская власть была объединена с судебной путем создания в уездах преторатов (военных судов), где по совместительству председательствовали командиры этих легионов. В мае 1942 г. в селах стали организовываться посты, укомплектованные румынскими жандармами, а в Тирасполе разместился карательный жандармский батальон.
Политический надзор осуществляли ССИ - Специальная информационная служба (Serviciul special informativ), военная контрразведка, подчиненная непосредственно румынскому правительству, а также разведслужбы оккупационных войск, военная юридическая полиция, военно-статистическое бюро и другие органы, действовавшие параллельно. Объектом особого внимания стал Тирасполь, где находились их штабы и оккупационное управление «Заднестровья». Г. Алексяну заверил румынского диктатора в своей решимости «при малейшем жесте неповиновения, недисциплинированности, саботажа действовать с крайней суровостью».
Ничьих социальных ожиданий захватчики не оправдали - и молдавское и славянское население было подчинено режиму жестокой эксплуатации и грабежа. Уже в августе 1941 г. зерно и скот блокировались для нужд румынской армии, а владельцы лишились права распоряжаться продовольствием. Чтобы не вызвать, по словам губернатора, «страшных пертурбаций в производстве», оккупационная администрация сохранила коллективную организацию труда, преобразовав колхозы в «общины» с коллективной ответственностью за выполнение поставок, уплату налогов, выполнение повинностей.
Зерном и жирами, изъятыми в Приднестровье, оккупанты снабжали румынскую и немецкую армии, а также население Румынии, под видом контрибуции отбирали у жителей цветные и драгоценные металлы, шерсть, валенки, теплую одежду, хлопок, пряжу, кожу и пр. Под угрозой заключения в «трудовой» лагерь вынуждали не только крестьян, но и горожан сдавать птицу, молоко, свинину, брынзу, мед и другие продукты питания. Рабочим по несколько месяцев не выплачивали заработную плату, «компенсируя» ее выдачей 200 г пшеницы в день на человека. Привлечение рабочей силы осуществлялось в основном средствами внеэкономического принуждения. Приказом губернатора от 20 марта 1942 г. для всего населения «Транснистрии» в возрасте от 16 до 60 лет была введена трудовая повинность, а в августе 1942 г. учреждено «трудовое войско» из молодежи. К выполнению дорожных и других тяжелых физических работ оккупанты привлекали и женщин.
Репрессии носили массовый характер. За первые два года оккупации румынские трибуналы Тирасполя, Рыбницы и Дубоссар вынесли приговоры по 6129 «делам». Часто отправляли в концлагеря и без суда - по решению румынского чиновника. Типичной чертой оккупационной политики стало физическое насилие. 27 февраля 1942 г. майор Енеску из ведомства пропаганды доводил до сведения КББТ: «Смею доложить, что в ряде молдавских сел, например Маяки, Яски и др., жандармы очень плохо относятся к населению, избивают мужчин и женщин. Население крайне недовольно.„Их также оскорбляют, и это оставляет у населения плохое впечатление, тем более, что при большевиках они отвыкли от оскорблений». «Жандармы и полиция, -
докладывал вице-префект Тираспольского уезда молдаванин-эмигрант Н.П. Смокина, - на виду у всех подвергают население телесным наказаниям.» Поведение некоторых румынских администраторов говорило об их особой ненависти к молдаванам. Префект Рыбницкого уезда полковник К. Попеску-Корбу, доносили его подчиненные, «терроризирует молдавское население, варварски и дико издевается над жителями молдавского происхождения, избивает и оскорбляет их...»
Избиения вошли в повседневную практику и на производстве. Рабочих и служащих, отмечено в донесении румынских оккупационных войск от 10 сентября 1942 г., «за малейшее неповиновение вызывают к властям и избивают,...чего при большевиках не делалось, избивают и Пытают крестьян и рабочих за малейшее неповиновение или опоздание». На работу крестьян выгоняли румынские «сельскохозяйственные» жандармы и солдаты оккупационных войск, которые, по сообщению правительственной спецслужбы ССИ, любое «недоразумение» разрешали избиением. Социальная политика захватчиков, убийственный налоговый режим, предоставление исключительных льгот румынским предпринимателям и оккупационный произвол блокировали экономическую инициативу местного населения.
Продовольственная политика режима Антонеску также носила харакетр геноцида; в городах Приднестровья зимой 1941/42 г, неоднократно отмечались случаи голодной смерти. На предприятиях Тирасполя и Рыбницы рабочие падали в голодные обмороки. На почве голода распространялись социальные болезни, особенно туберкулез и пеллагра. В результате недоедания, докладывал в сентябре 1942 г. румынский главный врач Тирасполя, у кормящих матерей пропадало молоко, дети появлялись на свет с врожденными пороками, отставали в развитии.
На подрыв демографического потенциала оккупированной территории была нацелена политика разрушения системы здравоохранения и санитарной безопасности. Еще в самом начале войны, в июле-августе 1941 г., румынские войска расстреляли сотни врачей-евреев, разграбили имущество медицинских учреждений. Оккупационные власти пренебрегали санитарной безопасностью населения. По вине Г. Алексяну в ноябре 1941 г. конвоируемые из Бессарабии заключенные занесли на левый берег Днестра эпидемию сыпного тифа, которая зимой 1941/42 г. только в Рыбницком уезде унесла пять тысяч жизней. Геноцид, жестокое обращение, голод, эпидемии, непосильный принудительный труд привели к катастрофическому росту смертности. Самые тяжелые потери жители Приднестровья понесли на третьем году оккупации.
3. Эксплуатация и разграбление экономики Приднестровья
Согласившись на установление в Буго-Днестровском междуречье румынской администрации, немецкие фашисты тем не менее не отказались от эксплуатации экономики области. Эффективным средством грабежа стала эмиссия ничем не обеспеченных оккупационных марок «Reichkreditkassenschein» (PKKC). Введению их в обращение предшествовал переходный период. 16 сентября 1941 г. губернатор Алексяну был вынужден подписать распоряжение, допускавшее в обращение «как рубль, так и РККС», и отменить им же ранее изданное распоряжение об изъятии из обращения советского рубля. В 1942 г., когда были введены в оборот РККС, интендантские службы вермахта начали скупать на эти «деньги» огромное количество продовольствия. Задачи экономической политики своего правительства в «Заднестровье» Анто-неску сформулировал с необычайным цинизмом. «Эта область, - заявил диктатор 13 ноября 1941 г., - должна обеспечивать нас продуктами питания и удовлетворять все потребности войск, находящихся там....Транснистрия должна самым широким образом покрывать военные расходы, понесенные нами... Война обошлась нам в 170 миллиардов лей, и мы приложим все усилия, чтобы вырвать из Транснистрии 10-15-20 или 40 миллиардов лей. Если будем находиться там дольше и вывезем больше, тем лучше...»
Исходя из собственных интересов, оккупанты не стали разрушать крупное производство на селе и преобразовали колхозы и совхозы в «трудовые общины». Очередным распоряжением крестьянам было обещано 50% урожая за вычетом стоимости семян и горючего, использования техники и оплаты труда. Введенный румынской администрацией режим торговой, предпринимательской и ремесленной деятельности жестко ущемлял экономическую инициативу: все эти виды деятельности допускались только с разрешения главы муниципиев (таковыми являлись Тирасполь и Одесса) или префектов уездов. Установленная фиксированная оплата труда - от 1 РККС в день для чернорабочих до 3,3 РККС для квалифицированных специалистов - не компенсировала энергетические затраты работающих.
Сельскохозяйственное производство было подорвано политикой грабежа. Всего за два месяца, август-сентябрь 1941 г., оккупанты отобрали у крестьян практически все общественные запасы зерновых, часть скота и техники. «Из-за реквизиций, - признавал вице-префект Н. Смокина, - все колхозы остались без семян,., экономическое положение колхозов очень тревожное,., нет тягловой силы, трактора или вывезены за Буг, или простаивают из-за отсутствия деталей, а также отсутствия горючего.» Несмотря на это, 23 января 1942 г., после высадки советских десантов в Керчи, Феодосии и под Евпаторией, И. Антонеску распорядился вывезти из «Заднестровья» и других оккупированных областей СССР все запасы зерновых, кроме предназначенных для снабжения войск. Вывозу подлежали также масличные семена.
Возводя грабеж в систему, румынские власти в декабре 1941 г. учредили в Одессе, которую они помпезно переименовали в «Антонеску», специальную «службу трофеев». Спустя месяц диктатор распорядился экспортировать с оккупированной территории промышленные предприятия. В число подлежащих вывозу первыми были включены Тираспольская макаронная фабрика и плодоовощные заводы Кошницы, Дубоссар, Григориополя. В течение 1942 г. румынское общество «Решица», фирма Кароля Андре-ни из г. Брашова и другие компании только под видом металлолома за бесценок вывезли из «Заднестровья» 50 тыс, тонн промышленного оборудования. Было отправлено в Румынию оборудование винзаводов из Тирасполя, сел Глиное, Леонтьево и некоторых других.
Однако крах «блицкрига» все же вынудил оккупантов предпринять попытку организовать на месте хотя бы переработку урожая. «В первую очередь, - докладывал Г. Алексяну «правителю» в декабре 1941 г., -нас заинтересовала пищевая промышленность.» Месяцем позже наместник предписал префектам уделять первостепенное внимание сахарным заводам, производству спирта и обработке кож, полагая, что продукция именно этих отраслей в наибольшей степени соответствует интересам Румынии и ее армии.
К организации производства оккупационная администрация пыталась привлечь крупные румынские фирмы: «Конкордия», «Решица», «Форд-Ромына», «Рогитер». Вот что по данному поводу сообщал губернатор: «Мы находимся накануне заключения соглашения с этими фирмами....Мы предоставим им все необходимые льготы, но эти фирмы должны работать эффективно. Мы предоставим им угодья в 3^4-5 тыс. га... Таким образом мы будем способствовать снабжению страны».
Однако румынские фирмы не могли конкурировать с немецким капиталом, и немецким фирмам достались наиболее производительные предприятия Приднестровья. Консервные заводы Тирасполя и Глиного были переданы румыно-германскому обществу «Хортикола»: контракт, подписанный с ним губернаторством, предусматривал отправку половины продукции в Германию либо немецким войскам, а половину - румынской армии. На тех же условиях германо-румынским «смешанным управлениям» были переданы табачно-ферментационные заводы Тирасполя и Дубоссар. В апреле 1942 г. на заводе им. 1 Мая начались ремонтные работы, в которых принимали участие местные рабочие, мобилизованные в порядке трудовой повинности, и военнопленные из суклейского лагеря. Были введены в действие мельницы, маслобойки, спиртзаводы, дерево- и металлообрабатывающие мастерские, а также другие мелкие предприятия, которых не коснулись эвакуация и специальные парализационные меры.
Обеспечение промышленности, транспорта и сельского хозяйства рабочей силой осуществлялось в основном средствами внеэкономического принуждения. Зимой 1941/42 г. румынские власти провели трудовую мобилизацию. Весной в связи с началом полевых работ трудовая повинность была распространена на все приднестровское население в возрасте от 16 до 60 лет. 27 мая губернатор ввел нечто вроде крепостного права: под угрозой крупного штрафа и заключения в лагерь принудительного труда рабочим было запрещено оставлять свое рабочее место без разрешения администрации.
Вместе с тем румынские власти пытались и маневрировать, создавая на важных для себя участках более или менее сносные условия работы. С 1 апреля 1943 г. они увеличили рабочим Тирасполя заработную плату на 50%, а к пасхе выдали денежные пособия и продуктовые пайки. Оплата труда на железной дороге была вдвое выше, чем в промышленности: на однодневный заработок машиниста можно было купить 3 кг хлеба. И тем не менее, как показали дальнейшие события, ни насилие, ни пропаганда, ни подкуп не обеспечили оккупантам повиновения населения.
4. Подпольная патриотическая борьба народа Приднестровья
В соответствии с директивой СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 г. руководящие органы Коммунистической партии Молдавии и службы государственной безопасности МССР приступили к организации подполья. Благодаря социально-политической сплоченности народа, межнациональному согласию и временному фактору, партийные органы и служба НКВД МССР успели создать на левом берегу Днестра разветвленную сеть нелегальных формирований. В Тирасполе был организован подпольный горком, в Тираспольском и Слободзейском районах сформированы райкомы, в селах Коротное, Глиное, Владимировка, Ново-Котовск (Тираспольский район), Строинцы, Рашково, Хрустовая, Кузьмин, Подоймица, Окница (Каменский район) - первичные партийные организации. В Тирасполе и Слободзее оставлены подпольные райкомы комсомола, три первичные комсомольские организации, а в некоторых районах - подпольщики-одиночки: в Григориопольском - 61 человек, в Рыбницком - 50, в Тираспольском - 44, в Дубоссарском - 30, в Слободзейском - 7 человек. В шести районах левобережья были созданы около 20 партизанских отрядов и групп.
Однако при организации подполья, которая проходила в спешном порядке, допускались и серьезные просчеты: подполье не обеспечили средствами радиосвязи и полиграфическим оборудованием. Кроме того, в состав подпольных групп вошли люди, широко известные как активные сторонники Советской власти. Безусловной ошибкой явилось назначение одним из руководителей бендерского подполья А.И. Прокопца. В годы гражданской войны он командовал партизанским отрядом, затем - батальоном в прославленной бригаде Г.И. Котовского, в 1940 г. стал председателем Совета с. Хомутяновка (пригорода Бендер), а в 1941 - командиром местного подразделения истребительного батальона. Этот человек был общеизвестен как коммунист и патриот, поэтому его нельзя было оставлять в городе. Подобные нарушения требований конспирации были допущены и в других городах, селах. Многие звенья подполья возглавляли работники районных комитетов Коммунистической партии и комсомола, которых люди знали в лицо. И наконец, среди привлеченных к подпольной работе партийных и советских активистов оказались ненадежные элементы.
Неудачный для советских войск ход боевых действий в начале войны привел к деморализации части населения. В результате предательства 4 сентября 1941 г. сигуранце удалось арестовать в Бендерах диверсионную группу в составе 14 человек, изъять у них взрывчатку, оружие, комплекты румынской военной формы. В ноябре по доносу был арестован А.И. Прокопец. И хотя на допросах он никого не назвал, сигуранца, изучив его связи и используя показания предателя, схватила хозяев двух явочных квартир. А.И. Прокопец был казнен. В Григориополе отряд самоохраны немецкого села Колосово расстрелял коммунистов Г.Т. Токаренко и В.В. Железко, не подозревая, что они были подпольщиками. Пропал без вести руководитель рыбницкой подпольной группы А.И. Ильчук. В боях с наступающими войсками противника были разбиты партизанские отряды под командованием В.И. Сычинского и А.С. Попескула, созданные в Дубоссарском районе.
Дезорганизации подполья способствовал и политический террор. Волна арестов советских активистов, прошедшая по Тирасполю в августе-сентябре 1941 г., вынудила покинуть город многих подпольщиков, в их числе был и секретарь районного комитета КП Молдавии П.М. Топор, оставленный для руководства подпольем. Немало коммунистов было заключено в тюрьмы и концлагеря, а оставшиеся на свободе, потеряв руководство, не располагая оружием и связью, заняли позицию выжидания. «Оставленные советской властью агенты, - отмечалось в полицейском «Бюллетене контринформации» от 18 сентября 1941 г., - лишены связей между собой и средств передачи информации....Надежда, что советские армии одержат победу, настолько неуверенна, что не побуждает никого к непродуманным действиям,»
Таким образом, заблаговременно созданная подпольная сеть была в основном парализована. Однако патриотический дух народа оккупантам сломить не удалось. Попытки захватчиков актуализировать среди населения антисоветские настроения также провалились. Молдаванам остался чужд румынизм. Как признавал эмигрант Н.П. Смокина, у них «развито чувство молдавского этнического происхождения», а не румынского. Они плохо понимали румынский язык, считали его испорченным молдавским и даже не пытались его имитировать. Молдаван, так же, как и русских, украинцев, болгар, отделяла от завоевателей полоса этнокультурного, правового, социального и политического отчуждения. «Население Транснистрии, -
писал в Бухарест другой эмигрант, Шт. Булат, - не знает румынского образа жизни, который мы хотим вводить.»
И для славян и для молдаван Россия (СССР) по-прежнему оставалась их родиной, которую нужно было защищать. Эту идею четко сформулировал перед расстрелом уроженец Григориополя руководитель Кривоозерской подпольной организации И.А. Гуртовой. На вопрос румынского офицера, почему он, молдаванин, изменил румынскому государству, Гуртовой ответил: «Моя родина - Советский Союз, и своему народу я не изменил, есть правда на земле - в Москве...»
Молдавская автономия в 20-30-е годы оградила население Приднестровья от крайностей политики «украинизации», и сознание славянского единства здесь было особенно прочным, В отличие от соседних районов Украины, в регионе не нашли поддержки организации украинских националистов, сеявшие национальную рознь. У молдаван и славян был общий враг - румынские и германские захватчики, общие социальные интересы, одно Отечество - СССР и общая цель - его защита. В силу этого политическая мобилизация населения осуществлялась не на этнической, а на общегражданской патриотической основе.
В сотне километров от Приднестровья сражалась осажденная Одесса, поэтому здесь не было периода выжидания - каждому жителю предстояло безотлагательно сделать свой политический выбор. Уже в самом начале оккупации предпринимались попытки организовать сопротивление. В сентябре 1941 г. бывший работник райкома комсомола И.Н. Дешевый установил связь с заключенными Дубоссарского гетто в надежде создать среди них подпольную группу. Схваченный по доносу эсэсовцами, он прошел через жестокие пытки, но не признался ни в чем. Стремясь спасти патриота, жители Дубоссар, рискуя жизнью, собрали несколько десятков подписей, под письмом, в котором утверждалось, что И. Дешевый «оклеветан». Письмо было передано командиру зондеркоманды Келлеру в последний момент, когда подпольщика уже вывели на казнь. К счастью, примар Дубоссар подтвердил, что обвиняемый в Коммунистической партии не состоял. По каким-то своим соображениям эсэсовец освободил И. Дешевого. Другой осужденный, председатель Совета одного из немецких сел, был повешен.
В Каменке осенью 1941 г. зоотехник М.Л. Скрицкий, учитель В.Н. Ткаченко и другие патриоты обзавелись всем необходимым для выпуска листовок: радиоприемником, пишущей машинкой, шрифтом, который они собрали в разрушенном здании типографии районной газеты. В с. Ержово близ Рыбницы радиотехник З.А. Клищевский смонтировал радиоприемник и прослушивал передачи московского радио. Патриоты изучали ситуацию, устанавливали связи, искали формы объединения.
Контрнаступление советских войск под Москвой вызвало среди населения патриотический подъем. В декабре 1941 г., оправившись после пыток, И. Дешевый возобновил борьбу с оккупантами. В феврале 1942 г. под его руководством в Дубоссарах состоялось учредительное собрание подпольной группы «За Родину». 4 мая был создан подпольный комитет в Каменке, который возглавил председатель поселкового Совета с. Хрустовая Я.А. Кучеров, оставленный для работы в подполье. Каменская подпольная организация установила контакты с патриотически настроенными людьми в каждом селе района.
В Тирасполе действовало более десяти подпольных групп. Одной из них руководил бежавший из плена командир Красной Армии тираспольчанин B.C. Панин, другой -комсомолка Зинаида Чабан. Добровольно вступив в ряды Красной Армии, она в июне 1941 г. попала в плен при обороне Севастополя, но сумела бежать и вернулась домой. Подпольную группу девушек создала в оккупированном Тирасполе уроженка украинского города Вознесенска Мария Скопенко. Еще одну патриотическую организацию возглавил бежавший из плена командир Красной Армии П.Е. Кустов, известный в подполье как «полковник Кармелюк». В Григориополе к формированию подполья приступил оставленный райкомом КПМ в тылу врага бывший работник милиции А.Г. Горохов. В Слободзее вооруженную группу молодежи сплотил комсорг колхоза К.П. Цуркан. Патриотические группы были организованы также в селах Парканы, Ближний Хутор, Терновка, Суклея, на хуторе Кучурган. В Тираспольской центральной тюрьме на Бородинской площади заключенные во главе с бывшим председателем горсовета Жмеринки подпольщиком Я.А. Кривенчуком создали свой подпольный комитет.
Патриоты организовали прием радиосводок Советского Информбюро, распространяли устную информацию о действительном положении на фронте, выпускали листовки, собирали оружие, помогали бежавшим из лагерей советским военнопленным, призывали население саботировать мероприятия оккупационных властей. Деятельность подполья все в большей степени влияла на политическую обстановку в регионе, активизировала массовое невооруженное сопротивление народа.
Осенью 1942 г. григориопольское подполье понесло тяжелую утрату - группе «самоохраны» немецкого села Колосово удалось выследить А.Г. Горохова. Он погиб, ни слова не сказав под пытками о своей подпольной работе. После его казни организацию в Григориополе возглавили коммунист В.Ф. Паляницын и беспартийный Г.Г. Стол-бин. Трагически сложилась судьба слободзейской подпольной группы. После покушения на румынского функционера К.П.
Цуркан и другие подпольщики были схвачены румынской полицией.
5. Дни освобождения
5 марта 1944 г. войска 2-го Украинского фронта под командованием маршала Советского Союза И.С. Конева начали Уманьско-Ботошанскую наступательную операцию. 17 марта они вышли в районе Ямполя к Днестру и приступили к освобождению Молдавии. Спустя сутки, переправившиеся через реку части создали у с. Косоуцы плацдарм и развернули наступление на запад и юго-запад. 24 марта советские войска перерезали пути отхода группировке противника в Бельцах. Немецкие части потеряли здесь в боях более 2 тыс. солдат и офицеров и через два дня были вынуждены сложить оружие.
В этот же день войска фронта овладели г. Бельцы и вышли к государственной границе СССР - р. Прут - на участке от Липкан до Скулян протяженностью около 100 км. Таким образом было положено начало восстановлению советской государственной границы.
Продолжая освобождать территорию Молдавской ССР от оккупантов, советские войска в результате упорных боев 30 марта освободили Рыбницу и Липканы, 2 апреля - Резину, 6 апреля - Оргеев, 12 апреля - Дубоссары, Григориополь, Тирасполь. Форсировав Днестр, они укрепили плацдармы на правом берегу реки. Самый большой из них находился в районе Кицкан. К середине апреля от фашистских захватчиков была очищена половина территории республики.
Частям Красной Армии помогали партизаны и подпольные организации. Отряд «Советская Молдавия», в который вступили десятки жителей Каменского района, участвовал в освобождении населенных пунктов Каменского, Рыбницкого, Резинского, Распопенского, Оргеевского районов. В ходе боев жители приднестровских городов и сел днем и ночью переправляли на лодках советских воинов и материальную часть на правый берег реки, вместе с солдатами наводили переправы. Многие стали проводниками воинских частей. Сотни людей в весеннюю распутицу и бездорожье на своем гужевом транспорте, а иногда просто на руках доставляли военные грузы к местам боев.
Однако территорию Молдавии противник рассматривал как предполье нефтеносного района Плоешть в Румынии. По приказу Гитлера здесь уже с конца 1943 г. планировались и осуществлялись оборонительные мероприятия: строительство мощных укреплений, дорог военного значения, аэродромов. 18 марта командование немецко-румынской группировки «Южная Украина» получило приказ фюрера удержать район любой ценой. На смену измотанным и поредевшим соединениям были переброшены новые дивизии, в том числе семь танковых. Сопротивление немецко-румынских войск на кишиневском направлении усилилось.
Советское командование в условиях разрухи в только что освобожденных от оккупантов районах Украины не смогло укрепить передовые части.
Ожидая подхода частей Красной Армии, подпольщики Каменки взяли под охрану 10 тыс. тонн зерна, 400 тонн табака, другие ценности, подготовленные к вывозу оккупантами, и отбили несколько попыток противника уничтожить хлеб. 19 марта в поселок вступил рейдовый отряд «Советская Молдавия» из 120 партизан под командованием кишиневца подполковника Я.А. Мухина. Партизаны и 46 пополнивших отряд добровольцев в течение четырех дней вели бои с немецким батальоном, который получил приказ сжечь склады. 23 марта в самый критический момент боя к Каменке вышли четыре танка - разведывательный дозор советских войск. При их поддержке немцы были изгнаны из поселка, а затем из сел Подойма и Подоймица. Доставив с западного берега Днестра девять лодок, партизаны помогли частям Красной Армии переправиться через реку. В Каменке подпольщики создали ревком, который взял в свои руки власть в районе. Его руководителем стал А.Р. Самоний.
Трагически разворачивались события в Рыбнице. 19 марта 1944 г. 40 карателей из калмыцкого подразделения СС во главе с комендантом местной тюрьмы майором румынской полиции П. Валуцэ расстреляли прямо в камерах 270 политических заключенных и подожгли здание. В числе погибших были стойко выдержавшие зверские пытки оккупантов руководитель Каменской подпольной организации Я.А. Кучеров, комиссар партизанского отряда А.С. Шпатарь, более 30 подпольщиков Песчанского района Одесской области, участник диверсии на перегоне Крыжополь-Рудница подпольщик из с. Хрустовая И.Ф. Думнезеу, другие доблестные бойцы Сопротивления. Только семи узникам, в том числе руководителям приднестровского подполья А.И. Балану и К.П. Цуркану, удалось выбраться из горящей тюрьмы и скрыться.
Накануне отхода противника вооруженные 38 винтовками и 12 автоматами группы рыбницких патриотов во главе с подпольщиками С. Лясковским и Н. Любанским уничтожили 17 немецких солдат, а 11 румынских военных взяли в плен. Другая группа патриотов во главе с А.И. Баланом разминировала на железнодорожной станции Рыбница 13 вагонов со снаряжением и минами, 8 цистерн с бензином, 17 вагонов с награбленными противником ценностями. Вместе с двумя вооруженными подпольщиками А. Балан захватил немецкого офицера связи с ценными документами, а затем передал его разведке вступивших в город советских войск. Патриоты отбили у оккупантов 3500 отобранных у населения лошадей, 979 голов крупного рогатого скота, около 1500 овец.
Вооруженные дубоссарские подпольщики во главе с Д.И. Надводским уничтожили в лесу Маринова роща немецкую артиллерийскую батарею вместе с орудийными расчетами, а у с. Гояны захватили две немецкие автомашины. Взрывчаткой, которая оказалась в кузовах, они заминировали криулянский мост. Повреждения, вызванные взрывом, помешали противнику перебросить на западный берег Днестра автотранспорт, награбленные ценности, а главное, девять танков. При подходе советских частей немецкие экипажи сами сожгли свои боевые машины. Переодевшись в немецкую форму, дубоссарские патриоты «патрулировали» улицы города, уничтожая одиночных солдат и офицеров. 10 апреля подпольщик А. Мироненко вывел подразделение Красной Армии к казарме немецких войск в Дубоссарах. Остатки гарнизона противника были разбиты.
Из Григориополя, как и из Каменского района, оккупанты были изгнаны еще до прихода советских войск. В марте 1944 г. подпольщик Т.М. Данилов, в прошлом командир Красной Армии, раздобыл два ящика оружия и организовал партизанскую группу из 20 бойцов. В начале апреля в перестрелке с квартировавшими в Григориополе немецкими летчиками Данилова тяжело ранило. Отряд возглавил участник гражданской войны Т.Н. Пушкаренко. 12 апреля партизаны смело и открыто, с криками «Ура!» и стрельбой атаковали охрану понтонного моста через Днестр. Приняв их за передовое подразделение Красной Армии, немецкий гарнизон бежал. Григо-риополь был освобожден,
В Тирасполе румынские власти учинили перед бегством массовую расправу -партиями по 100-150 человек они расстреляли около 500 узников центральной тюрьмы. В их числе были П,Е. Кустов, М.И. Куликов, Н.Д. Молчанов, З.Н. Чабан, В.Ф. Паляницын, Г.Г. Столбин, Г.Н. Ланский, комиссар партизанского отряда им. Котовского ПИ. Иванчук, командиры и комиссары партизанских групп А. Решетник (с. Трофимовка), С. Небогатый (с. Плоское), Г. Вербанов и В. Пельтек (с. Парканы), С. Соколов (с. Грушка), подпольщики Г. Витика, К. Бишляга, И. Занделов (с. Малаешты), Н. Ковальчук, Д. Подлегаев, И. Мостобаев (с. Ближний Хутор) и многие другие доблестные бойцы. Однако казнить всех арестованных оккупанты не успели.
В первые дни апреля подпольщицы Зоя Манько и Валентина Чернова передали заключенным центральной тюрьмы запеченные в хлеб нож и бутылку. В ночь на 5 апреля 1944 г. патриоты попытались ножом проделать лаз на крышу, но встревожили охрану. Тогда комитет освобождения во главе с каменским подпольщиком Н.А. Ивановым поднял оставшихся в живых 280 узников на восстание. Оглушив надзирателя бутылкой, заключенные выбили дверь общей камеры и, уничтожив внутреннюю охрану тюрьмы, под автоматным огнем наружной охраны преодолели ограждение из колючей проволоки и совершили массовый побег. Большинству беглецов, которые нашли укрытие у крестьян в селах Ближний Хутор, Парканы, Владимировка, Славяно-Сербка, Гребеники, удалось спастись.
Приднестровская молодежь, пережившая тяжелый период оккупации, рвалась в бой. 8 апреля, вооружившись трофейным оружием, на помощь советскому подразделению пришли 69 добровольцев - крестьян из с. Старая Андреяшевка Тираспольского района. Под командованием офицера И.Л. Дозорца они отбили четыре атаки противника, затем зашли фашистам в тыл и вынудили их отступить. Партизанский отряд, созданный подпольщиками сел Троицкое и Маяки, взорвал два моста через днестровскую протоку Турунчук, сжег 12 лодок, провел ряд боев, сорвав тем самым переправу противнику.
12 апреля части Красной Армии освободили Тирасполь. К началу мая 1944 г. фронт в основном стабилизировался по линии Днестровский лиман - Дубоссары-Оргеев-Корнешты - севернее Ясс (Румыния). Подготовка нового наступления требовала доставки войскам 2-го и 3-го Украинских фронтов 100 тыс. вагонов вооружения, снаряжения и других грузов, поэтому первоочередной задачей являлось восстановление железной дороги, шоссе, взорванных мостов. Нужно было построить семь военных аэродромов, оборонительные сооружения. Особых усилий требовала доставка на передовую боеприпасов и продовольствия, вывоз раненных. Решать эти задачи советским войскам помогало население освобожденных районов.
Между тем немецкое и румынское командование усиливало свою группировку, сконцентрировав на территории МССР и Румынии 52 соединения, в том числе 25 немецких дивизий и 4-й воздушный флот. В мае - начале июня противник попытался отбросить советские войска, предприняв наступление севернее Ясс и нанося удары по Шерпенскому плацдарму и советским войскам в излучине у с. Кошница. Отступать значило раскрыть замысел советского командования, готовившею окружение и разгром группировки «Южная Украина». Советские войска вели кровопролитные бои инесли тяжелые потери. Только на Шерпенском плацдарме погибли более 7 тыс. советских солдат и офицеров. Тем не менее плацдарм удалось удержать, укрепив уверенность командования противника в том, что предстоящее наступление будет нацелено на Кишинев. Одновременно были отброшены немецкие танковые дивизии севернее Ясс. По мере приближения сроков наступления концентрация немецко-румынских войск усиливалась. К началу августа группировка «Южная Украина» насчитывала около 1 млн солдат и офицеров, 404 танка и штурмовых орудий, 7618 орудий и минометов, 810 боевых самолетов. В подчинении командования двух фронтов было сосредоточено около 1,2 млн солдат и офицеров, 16 тыс. орудий, 1870 танков и самоходных артиллерийских установок, около 2200 самолетов. Однако перевес в силах еще не был гарантией успеха. Учитывая это, командование 2-го и 3-го Украинских фронтов (командующие - генералы Ф.И. Толбухин и Р.Я. Малиновский) пошло на серьезный риск, скрытно сосредоточив 80-85% всех войск на узких участках - Кицканском плацдарме и севернее Ясс. 18 августа 1944 г. противник заподозрил возможность удара из района южнее Тирасполя. Однако для немецкого командования этот удар был вспомогательным, поскольку оно ожидало главного наступления на Кишинев юго-восточнее Дубоссар. В этот же день фашисты обнаружили концентрацию советский войск северо-западнее Ясс, но времени для перегруппировки соединений у них уже не оставалось. На рассвете 20 августа началось наступление.
Войска 2-го Украинского фронта начали штурм Ясского укрепрайона в 7 часов 40 минут. Оборона противника была прорвана 6-й танковой армией генерал-полковника А.Г. Кравченко. Стрелковые части разгромили пять немецких дивизий, оборонявшихся в полосе прорыва, и завладели Яссами. Танковая армия из 450 танков уничтожила румынскую гвардейскую дивизию (около 300 танков), потеряв 30 машин. Часть танков противника, которые в панике покинули разбегавшиеся экипажи, попала в руки советских солдат в исправном состоянии. К концу третьего дня наступления соединения фронта на 60 км углубились на территорию Румынии.
22 августа части 3-го Украинского фронта вышли к Комрату, где располагался штаб 6-й немецкой армии. Штабисты бежали. Узел связи прекратил свое существование -управление соединениями противника было нарушено. Кроме того, немецкая труппировка в районе Кишинева-Ясс была изолирована от 3-й румынской армии, оборонявшейся южнее. Румынские войска, прижатые к морю, 25 августа сложили оружие. В ходе наступательных операций 22 августа были освобождены Унгены, Кауша-ны, Чимишлия, Волонтировка, а на следующий день - Бендеры, Корнешты, Комрат и Романовна.
Немецкое командование, пытаясь избежать окружения, начало отвод своих дивизий с кишиневского выступа. 23 августа Гитлер распорядился: «Кратчайшим путем отойти на карпатские полузакрытые позиции». Но передать этот приказ войскам генерал Фриснер уже не успел. В тот же день части двух советских фронтов в районе Хушь-Леово замкнули кольцо окружения. Части 5-й ударной армии генерала Н.Э. Берзарина 24 августа штурмом овладели столицей Молдавской ССР Кишиневом.
Окруженная немецкая группировка располагала танками и артиллерией; ее командующий генерал Велер, предусмотрительно покинув «котел», пытался организовать прорыв по радио. Стремясь предотвратить кровопролитие, командующий 3-го Украинского фронта Ф.И. Толбухин предложил немецким войскам сдаться. Однако 26-27 августа у сел Стольничены, Костешты, Каракуй, Резены, Лопушна в результате атаки, предпринятой командованием противника, прорваться удалось немногим. Основная часть группировки - более 91 тыс. солдат и офицеров — сдалась в плен.
В ходе Ясско-Кишиневской операции были ликвидированы 18 немецких пехотных дивизий, 8 бригад штурмовых орудий, 11 артиллерийских полков, свыше 25 специальных частей; капитулировали 22 дивизии и 5 бригад румынской армии. По данным советского командования, общее число убитых и попавших в плен немецких солдат и офицеров составило 256,5 тыс., однако, как признал генерал Фриснер, из 342 тыс. солдат и офицеров 6-й немецкой армии избежали гибели или пленения всего 30 тыс. В плен попали также 135 тыс. румынских солдат и офицеров. Группировка «Южная Украина» перестала существовать. 24-26 августа были освобождены Леово, Кагул, Котовск. Советские войска полностью очистили территорию республики от оккупантов.
Отступающие вражеские части уничтожали все на своем пути: взорвали мосты через Днестр в Бендерах, Рыбнице, Атаках, ряд железнодорожных объектов Тирасполя и Рыбницы. В Тирасполе, наиболее пострадавшим во время войны левобережном городе (до 20 августа 1944 г. он находился под огнем артиллерии противника), они разрушили или сожгли около 100 крупных зданий, 40% жилого фонда. В Бенде-рах, где у захватчиков было больше времени и возможностей для осуществления своих планов, разрушения составили 80%. Чтобы создать условия для распространения эпидемий, оккупанты взорвали в Тирасполе очистные сооружения, повсеместно вывели из строя водопровод.
Но, несмотря на грабежи, зверства, расправы и расстрелы, попытка оккупантов поставить себе на службу промышленность и сельское хозяйство Приднестровья, использовать его человеческие ресурсы, завершить в регионе мероприятия «выжженной земли» была сорвана боевыми операциями подполья, массовым сопротивлением народа.
6. Начало восстановления разрушенного хозяйства
К маю 1944 г. фронт от Черного моря до Дубоссар стабилизировался по линии Днестра, а далее - по направлению на Корнешты - севернее Унген. Города Тирасполь, Григориополь, Дубоссары, приднестровские села, переправы через Днестр находились в сфере досягаемости артиллерийского огня противника, кроме того, их бомбила немецкая и румынская авиация. Тем не менее восстановительные работы начались сразу после изгнания врага.
Жизненно важной для успешных действий советских войск была реконструкция железной дороги. В Тирасполе ремонт железнодорожных объектов возглавил один из старейших рабочих-железнодорожников В.М. Твердохлебенко, назначенный начальником станции. По его призыву на ремонтные работы вышли сотни людей. Уже через три дня после освобождения города станцию сдали в эксплуатацию. За это время подразделения железнодорожных войск успели «перешить» на широкую колею линию Раздельная-Тирасполь, и 15 апреля в город прибыл первый воинский поезд. К 10 мая была реконструирована и линия Слободка-Рыбница.
3 мая 1944 г. началось строительство моста через Днестр в Рыбнице. Из города и окрестных сел на стройку ежедневно выходили 4-6 тыс. рабочих, и хотя их привлекали к работам в порядке трудовой мобилизации, люди, проникшись патриотическим духом, трудились самоотверженно. Работали круглосуточно. До 15 мая вручную были уложены в насыпь 61,5 тыс. кубометров грунта и щебня, заготовлено и доставлено на стройку 240 кубометров леса. Строительство моста, военное и экономическое значение которого трудно переоценить, завершилось через 21 день - 24 мая по нему проследовал первый поезд.
Особо были отмечены заслуги молодежи: 1366 молодых рабочих, объединенных в 106 бригад, выполнили 40% земляных работ, 25 бригад давали по две-три нормы в день, завоевав по итогам соревнования почетное звание фронтовых. За трудовую доблесть молодые бригадиры Л. Павлюк, А. Молдован, К. Балан, П. Лазарь и многие другие были удостоены благодарности военного командования и денежных премий, 10 рабочих награждены дипломами Президиума Верховного Совета МССР, 52 - почетными дипломами ЦК комсомола Молдавии.
В период Ясско-Кишиневской операции, когда оккупанты были изгнаны из Бендер, началось строительство бендерского моста. Вместе с подразделениями железнодорожных войск здесь трудились около 2 тыс. молодых тираспольчан, а также жители Бендер и окрестных сел. В ходе работ было забито в грунт 460 свай, установлено 750 тонн металлоконструкций, вручную насыпано 2800 кубометров грунта. Через 19 дней после освобождения Бендер мост длиной 311 метров был сдан в эксплуатацию, а 12 сентября 1944 г. по нему началось движение поездов. ЦК Компартии Молдавии отметил трудовую доблесть рабочих бригад, руководимых бригадирами Козачком, Ротарем, Монфеску, Зинковым, которые выполняли производственные нормы на 150-200%.
К восстановлению промышленности в регионе приступили еще до формирования местной администрации. В Тирасполе уже в апреле 1944 г. рабочие начали расчистку территории консервных заводов им. 1 Мая и им. П. Ткаченко, механического завода им. Кирова. В мае из эвакуации возвратилась группа специалистов во главе с директором завода им. Кирова Ф.И. Перковым, и работа еще более активизировалась. Извлеченные из-под развалин сверлильный и несколько токарных станков были отремонтированы и установлены в уцелевших цехах.
На момент вступления советских войск в Тирасполь в городе оставалось всего 5 тыс. жителей. Близость фронта вынудила советские власти эвакуировать оставшихся горожан за пределы 40-километровой прифронтовой полосы, но это не прервало ремонтные работы. Летом 1944 г. в Тирасполе самоотверженно трудилась 21 молодежная бригада. Были приведены в рабочее состояние литейный и механический цеха завода им. Кирова, восстановлены водопровод и канализация.
Введение в строй металлообрабатывающих и ремонтных предприятий ускорило возрождение сельского хозяйства. Накануне весеннего сева 1945 г. завод им. Кирова помимо выполнения плановых заданий изготовлял детали машин для подшефных МТС и инвентарь для колхозов, большей частью в нерабочее время. Молодые рабочие Дубоссарской МТС собрали у населения 283 детали машин и небольшое количество инструментов, что позволило отремонтировать четыре трактора.
После освобождения от оккупантов всей территории Молдавии эвакуированные жители стали возвращаться домой. В октябре 1944 г. население Тирасполя достигло 12,3 тыс. человек, а к июню 1946 г. - 32,3 тыс., что, впрочем, составляло менее 65% его довоенной численности. Восстановление коммунальных, а также медицинских учреждений, достаточно высокий уровень санитарной культуры населения позволили левобережью пережить вспышку эпидемических заболеваний 1944-1946 гг. с меньшими потерями, чем в других районах Молдавии.
При всем том, что в Приднестровском регионе проживало 10,3% населения Молдавской ССР, на его долю пришлось лишь 2% людских потерь, которые стали результатом болезней и эпидемий. Однако вследствие оккупационной политики Румынии и Германии, гибели мирного населения от голода, расстрелов, социальных болезней и боевых потерь Приднестровье понесло в годы Великой Отечественной войны колоссальный демографический ущерб. Его население, составлявшее в начале 1941 г. 288,4 тыс. человек, к октябрю. 1944 г. сократилось до 201,5 тыс. Даже к июню 1946 г., когда завершилась демобилизация из Красной Армии и возвратились из эвакуации беженцы, численность жителей левобережных районов Молдавии составляла всего 247,4 тыс. человек - 85,8% от довоенной. Столь тяжелые людские потери осложнили послевоенное развитие региона.
В период Великой Отечественной войны у молдаван, русских, украинцев, других жителей Приднестровья было общее Отечество - СССР, общий враг - немецко-румынские оккупанты, общая задача - отражение фашистской агрессии. Население проявило высокий патриотизм и гражданскую сплоченность, оказало массовое сопротивление захватчикам, в основном сорвало их попытки поставить себе на службу экономические и человеческие ресурсы края. Память о жестокой оккупации, о беззаветной борьбе с врагом уроженцев Приднестровья в рядах Красной Армии и подполье способствовала формированию у населения особого регионального сознания.
Литература
1. «История Приднестровской Молдавской республики» Тирасполь РИО ПГУ 2001 год.
2. Тирасполь и тираспольчане в годы Великой Отечественной Войны Н.В. Дымченко А.А. Мельничук, Тирасполь 1999 год.
|
