Местные органы управления Великого княжества Литовского
Содержание:
Введение
1. Государственное устройство Великого княжества Литовского
2. Организация местного управления и самоуправления
3. Органы власти и управления в городах с магдебургским правом
Заключение
Список использованной литературы
Введение
Территория нынешней Республики Беларусь в период времени с середины XIII века и до середины XVI века находилась в составе Великого княжества Литовского, Русского и Жемайтского. Изначально в его состав входила лишь незначительная ее часть (северо-западная часть белорусских земель), но впоследствии, в ходе присоединения к ВКЛ других, прилегавших к ней земель, постепенно в его состав входят практически вся территория нынешней Беларуси.
Именно в период вхождения белорусских земель в состав ВКЛ происходит формирование белорусской народности, развивается, как самостоятельный, белорусский язык, происходит процесс нивелировки материальной и духовной культуры белорусского народа.
По этим и ряду других причин, по мнению автора указанный период времени является наиболее важным в формировании белорусского общества в целом, его культуры, материальных и духовных ценностей.
В настоящей контрольной работе автор считает основной целью определение государственного устройства Великого княжества Литовского в период его развития, территориального расширения и усиления, рассмотрение форм и способов организации местного управления и самоуправления в землях, подчиненных великому князю, определение особенностей самоуправления в городах, которым было предоставлено магдебургское право.
При написании контрольной работы для достижения поставленной цели автор производит анализ учебных пособий по истории Беларуси, истории ее государства и права, а также научных трудов некоторых авторов (Вишневского А.Ф., Сароковика И.А., Ковкеля И.И., Ярмусика Э.С., Копысского З.Ю., Чигринова П.Г, и др.) всесторонне рассматривает проблему становления и развития государственного устройства Великого княжества Литовского, Русского и Жемайтского по мере его расширения и усиления на фоне вхождения в его состав новых земель с целью определения особенностей организации местного управления и самоуправления в землях ВКЛ, а также городах, входящих в состав Великого княжества Литовского, Русского и Жемайтского.
Для наиболее ясного представления общественного строя ВКЛ в контрольной работе широко приведены статистические данные, другие цифры, почерпнутые в ходе изучения многочисленных учебных пособий и научных трудов белорусских авторов.
1.
Государственное устройство Великого княжества Литовского
В XV - первой половине XVI веков Великое княжество Литовское развивалось с учетом белорусских политических традиций, хотя все без исключения великие князья по линии отцов были литовского происхождения. Руководящая политическая роль в ВКЛ также принадлежала крупным феодалам-землевладельцам литовского происхождения, которые назывались тогда панами. Из них, а также из родственников великого князя состоял и высший государственный орган – рада, или так называемая «паны-рада». Они же занимали и высшие государственные и придворные посты.
Политическое положение белорусских феодалов отличалось от статуса литовских. Белорусские феодалы не участвовали в руководстве государством, они длительное время не входили в состав рады, не голосовали при выборах великого князя. Если крупные литовские феодалы были подсудны только великому князю, то белорусские – представителям местной великокняжеской администрации[1]
.
Власть великого князя фактически была ограничена, с одной стороны, крупными феодалами, а с другой – местными привилегиями отдельных территорий. Главной обязанностью великого князя была защита целостности государства. Он стоял во главе вооруженных сил, от его имени издавались законодательные акты, вершился суд. В его ведении находились дипломатические отношения с другими странами, объявление войны и мира. Он назначал на государственные должности и распоряжался государственным имуществом.
Роль рады в политической жизни государства постепенно возрастала. В 1413г. Городельским актом существование великокняжеской рады было оформлено юридически. За ней закреплялся статус государственного органа, который не только имел право, но и обязан был давать рекомендации великому князю. В привилеях государя 1492г. и 1506г. права рады, связанные с ограничением великокняжеской власти, подтверждались и расширялись.
Со временем роль и значение рады повышались. Уже в XV веке в нее входили епископы, канцлер, воеводы и каштеляны виленские и трокские, воеводы смоленские, витебские, полоцкие, киевские, старосты жемайтский и луцкий (их должности приравнивались к воеводским), наместник гродненский. Еще позже в состав рады стали входить также воевода подляшский, подскарбий земский и маршалок земский[2]
. Естественно, такой состав рады определял ее большое значение в управлении государством. К ее компетенции относились вопросы дипломатических отношений, обороны, финансов. Раздача земель и назначение на должности тоже не проходили без ее согласия. Без рады великий князь не мог издавать законы общего характера, расходовать государственные средства и т.д. Поскольку рада собиралась только для обсуждения наиболее важных дел, то из ее состава выделилась небольшая группа лиц, постоянно работавших при князе.
Однако, важнейшие вопросы государственной жизни великие князья обсуждали не только с радой, но и с боярством в целом. Именно на это сословие великие князья опирались в тех случаях, когда не находили понимания с высшей аристократической знатью и с удельными князьями. Уже при первых великих князьях практиковались совещания, вече, сеймы из военнослужащих и бояр. Правда до 1566г. они носили неорганизованный характер, часто в них участвовали случайные, хотя и благородного происхождения, люди. Постепенно сеймы превращаются в общегосударственные. Порядок созыва таких вальных сеймов сложился в начале XV века. Великий князь приглашал на них ряд служебных лиц, княжат, представителей поветовой шляхты всех регионов.
Постепенно расширялась и компетенция сеймов. В XV веке они созывались для избрания великих князей, обсуждения вопросов войны, налогов, заключения уний и т.п. В первой половине XVI века их деятельность приобретает более широкий размах, они выполняют законодательные функции. Великий князь и сейм составляли как бы «две в одинаковой степени сильные стороны власти, нужные друг другу для эффективного управления государством»[3]
. Со временем сейм стал представительным учреждением, т.е. на него избирались делегаты (послы) местными уездными сеймиками. С середины XVI века вальный сейм состоял из государственного совета, который стал называться Сенатом, и из поветовых послов-депутатов, которые составляли Посольскую избу.
Феодальное право ВКЛ как регулятор общественных отношений под воздействием экономических и политических причин интенсивно развивается.
Для него характерны два основных этапа развития[4]
.
Первый, «привилейный» этап (XIII-XV вв.), на протяжении которого по мере образования ВКЛ как суверенного феодального государства складывается общеземское право, его отдельные отрасли и их институты путем издания великими князьями грамот (привилеев). Нормы их обязательны для всего населения ВКЛ, в том числе и самих великих князей, не только издавших грамоту, но и всех последующих князей.
Второй, «статутовый», этап характеризуется господством общеземского права, которое развивается так динамично, что неоднократно требуется его систематизация. Это приводит к появлению таких крупных памятников права как статуты ВКЛ 1529, 1566 и 1588 годов. По своей структуре и содержанию они могут быть отнесены к своду действующего права государства.
Для «привилейного» этапа развития феодального права характерно то, что правовой обычай как основной источник феодального права в IX-первой половине XII в. вытесняется нормативным актом (договор, грамота, постановление сейма). К значимым нормативным актам указанного этапа относятся договор.
Вершиной систематизаторской и кодификационной деятельности в ВКЛ была разработка и издание Статутов 1529, 1566 и 1588г.г. По совершенству кодификации и широте регулируемых отношений они не имели равных в Европе[5]
. Наличие в государстве подобных крупных нормативных актов свидетельствует о высоком развитии правовой мысли, культуры, образования.
Статуты ВКЛ резко отличались от крупных нормативных актов XIV-XV вв., как широтой охвата урегулированных правом общественных отношений, так и юридической техникой (главы, статьи, которые имеют названия).
Для Статутов характерна ярко выраженная гуманистическая направленность. Так, уже в Статуте 1529 г. вводятся принципы ответственности всех только по закону и только по суду; по Статуту 1566 г. установлен возраст уголовной ответственности с 14 лет, и право простых людей участвовать в избрании великого князя; по Статуту 1588 г. возраст уголовной ответственности был повышен с 16 лет и указан только один источник невольного состояния – плен. Более того, Статут предписывает называть челядь невольную впредь “дворовой челядью”, а ранее бывшую челядь невольную и их детей наделить землей и перевести в разряд крестьян “отчичев” (непохожих).
Содержание Статутов свидетельствует о расцвете феодальной демократии, зарождении новой формы правосознания. Закрепленные в них многие прогрессивные положения и принципы дают основания, как отмечает профессор, доктор юридических наук Юхо И.А., утверждать, что в Статутах последовательно проводится идея установления правового государства[6]
.
Каждый Статут разрабатывался специально созданной комиссией, куда входили высокообразованные, сведущие люди своего времени (ученые, врадники). Как правило, комиссия работала в течение длительного срока (несколько лет). Подготовленный ею проект Статута неоднократно обсуждался на сеймах, затем дорабатывался и принимался.
В Статутах находят отражение различные отрасли права: государственное (конституционное), гражданское, брачно-семейное, уголовное, процессуальное и другие. Но следует отметить, что зачастую нормы одной отрасли права содержатся не в одном, а в разных разделах. Нормы в Статутах наряду с абстрактным характером частично носят казуальный характер, что затрудняет их восприятие.
Статуты ВКЛ – это свод действующих законов государства в XVI в., хотя и не единственный. Наряду со Статутом действовали привилеи и постановления.
2. Органы местного управления и самоуправления
Великое княжество Литовское носило характер федерации волостей и земель, сохранявших свое особое волостное устройство и объединенных лишь верховной властью господаря великого князя и его панов-рады. Собственно Литва (с примыкавшей к ней территорией Западной Белоруссии) разделялась (после Городельского привилея 1413 г.) на два воеводства - Виленское и Троцкое. С юга и с востока к этой основной области примыкали несколько удельных княжеств Полесья, Чернигово-Северской земли и области верхней Оки, которые были «обособленными политическими мирками» (Любавский). Особо в административном отношении стояли крупные земли - «аннексы», присоединившиеся (добровольно или вынужденно) к великому княжеству Литовскому: Жмудская, Полоцкая, Витебская, Смоленская (до 1514 г.), Киевская, Волынская, Подляшье и Подолье. После того, как при Витовте были упразднены крупные волостные княжения, землями этими управляли назначаемые господарем наместники, однако эти земли отнюдь не сливались в административном отношении с территорией собственно Литвы.
Земли управлялись на основе уставных грамот, своеобразных законов, которые регулировали все стороны общественной жизни. Уставные грамоты предусматривали наличие у земель своей казны, присутствие городских выборных на суде великокняжеского наместника, устанавливали другие нормы уголовного и гражданского права. Великий князь гарантировал жителям земель личную неприкосновенность и безопасность. Никто не мог быть лишен свободы без следствия и суда. Предусматривалась свобода женщин, оставшихся без опекунов, от принудительного брака. Оговаривалось право свободного перемещения населения в соседние земли и за границы княжества, свободу семьи от ответственности за преступления, совершенные кем-либо из ее членов. В области имущественных прав граждан грамотами определялись права владения имуществом, получения наследства. Грамоты обеспечивали также процессуальное право, защищали личность от ущемления со стороны местной администрации[7]
.
Такой уклад государственной жизни был характерен главным образом для Полоцкой, Витебской и Смоленской земель. Жемайтия и Подляшье не имели такой традиции государственной самостоятельности. Только в 1446 году Жемайтия получила дарственную грамоту от великого князя Казимира, представлявшую ей широкую автономию. Привилей для Подляшья 1444 года не давал ему статуса земли-княжества. Им предоставлялась автономия только одному сословию – щляхте – в области судебных отношений[8]
.
Система местных органов власти и управления сложилась не сразу, а постепенно.
В эпоху Ливонской войны и перед заключением Люблинской унии с Польшей местное управление в великом княжестве Литовском было перестроено по польскому образцу. Реформы 1564-1566 гг. ввели новое административное деление государства - на 13 воеводств, подразделявшихся на 31 повет. Для управления новыми округами были созданы вновь должности 5 воевод и каштелянов.
Территория делилась на воеводства и поветы. Во главе воеводства стоял воевода, назначаемый пожизненно господаром и Радой. Компетенция его была широкой. Однако местные феодалы имели право в случае необходимости требовать отставки воеводы. Обязанности и полномочия воевод были очень широкими. Им практически принадлежала вся полнота власти в воеводстве. Он осуществлял военные, полицейские, административные и хозяйственные функции, опираясь на многочисленный штат местных должностных лиц, находящихся в его подчинении (подвоевода, хаштелян, тиуны, ключники, лесничие, мостничие и др.)[9]
.
Подвоеводы являлись заместителями воевод по административно-судебных делам, руководили работой воеводской канцелярии, председательствовали в низшем городском (замковом) суде. Каштеляны командовали военными силами главного замка в воеводстве и ополчением военнообязанного населения, приписанного к данному замку, являлись заместителями воевод по представлению интересов воеводства в Раде. Ключники заведовали сбором налогов, конюшие осуществляли надзор за разведением лошадей для армии, лесничие и гаевники управляли лесными промыслами, занимались организацией охоты[10]
.
Особенностью местного управления в воеводствах и поветах ВКЛ было наличие сословно-коллегиальных органов – сеймиков (соймиков), в работе которых могли принимать участие неограниченные ничем шляхтичи, проживающие в данном воеводстве или повете. На этих сеймах принимали участие местные землевладельцы и горожане («мещане»), последние в лице своих представителей; однако чем дальше, тем больше землевладельческая шляхта играет на волостных сеймах преобладающую роль и превращает их в свои сословные органы, отделяясь от мещанства.
Как правило, поветовые сеймики собирались ежегодно, рассматривая вопросы общегосударственного и местного значения (размер местных податей, выбор местных судей и других лиц поветовой администрации, составляли инструкции-наказы для своих представителей, посылаемых на вольный Сейм, заслушивали отчеты о работе поветовых врадников и т.д.). Законодательное оформление порядок созыва поветовых сеймиков и их компетенция получили в Статуте 1566 г. (арт.5 раздела III).
Помимо высших волостных правителей, воевод, органами местной администрации были, назначаемые господарем, наместники-державцы, которые были, с одной стороны, органами хозяйственного и финансового управления в обширных государственных и великокняжеских имениях, а с другой - судебными и административными органами для бояр-шляхты, для населения господарских имений и для мещан непривилегированных «мест» (городов). Как и воеводы, они несли ответственность перед правительством и великим князем за состояние дел на вверенной им территории, осуществляли суд над местным населением[11]
.
Воеводы были главными военными начальниками в своих округах и главными судьями по важным уголовным делам. Кроме них военными начальниками были каштеляны, а также маршалки и хоружие поветовые.
Судебную власть осуществляли особые «судовы старосты». В качестве гражданского трибунала для шляхты был в каждом повете учрежден земский суд из судьи, подсудка и писаря, назначаемых господарем из числа выбранных местной шляхтой кандидатов.
В повете главой администрации был поветовый староста, компетенция которого была аналогичной компетенции воеводы. Помощниками поветового старосты были подстароста, хоружий, ключники, лесничие, мостничие, тиуны и др.
Несколько проще по структуре выглядела администрация в волости, возглавлял которую в XVI в. державца. Ему подчинялись сельские войты, сотники, сорочники, десятники, старцы, дьяки, детские и другие лица администрации власти.
Для осуществления надзора за крестьянами старосты и державцы назначали сельских войтов, сотников, сорочников, десятников. Они следили за поддержанием порядка в селах и выполнением феодальных повинностей. Сотники осуществляли надзор за выполнением повинностей на территории повета, сорочники – на территории волости, десятники – в отдельных деревнях. После волочной померы 1557г. эти должности были заменены сельскими войтами.
В деревнях действовали органы крестьянского самоуправления – сельские собрания (сходы) и страрцы. Старцы избирались на сельских сходах. Старцы наблюдали за выполнением общественных работ (строительство мостов, замков, дорог), собирали и отвозили в установленные места налоги, участвовали в осуществлении правосудия в копе.
В заключение следует сказать, что вся деятельность местной администрации была под постоянным контролем высших и дворных урадников отраслевого управления, посылавших на места с целью контроля специальных должностных лиц (ревизоров, сборщиков налогов, референдария, инстигатора и др.).
3. Органы власти и управления в городах с магдебургским правом
Ряд поощрительных привилегий и льгот городам способствовал экономической деятельности населения. Естественно, что чем более заметной становилась роль городов в экономической жизни государства, тем настойчивее выступали горожане с требованием политических гарантий в обществе.
Первой целью, которой добивались горожане во всех странах феодальной эпохи, было право организации городской жизни на основе самоуправления. Образцом для горожан Беларуси служили нормы права города Магдебурга. Жалованные грамоты на магдебургское право провозглашали три принципа: отмену действовавших прежде обычаев, литовского, русского права; отмену власти и суда над мещанами державцев, помещиков, воевод и всех других чинов великокняжеской администрации на местах; учреждение самоуправления – рады, избираемой горожанами.
Органы великокняжеской власти, в частности, великокняжеский суд, сохраняют за собой право разбора дел мещан лишь в качестве апелляционной инстанции на решения органов городского суда. Но и при этом во всех грамотах оговаривается, что разбор такой апелляции будет производиться в соответствии с нормами магдебургского права.
То, что города Беларуси, по крайней мере крупнейшие, до магдебургского права имели свой суд и свое право, подтверждают источники. Можно лишь предположить, что местное право видимо мало учитывало специфические нужды и деятельность горожан, новое положение самого города как центра ремесла и торговли. В противном случае трудно понять сам факт замены местного права чужеземным, учитывая столь типичную феодальной эпохе приверженность традиции, старине.
Следовательно, достигнутый уровень городской жизни оказался в противоречии с традиционными правовыми нормами. Видимо, этот конфликт назревал в течение длительного времени и, естественно, ранее других острота его сказалась в крупных городах. Не случайно они первыми получили магдебургское право. Это были, как известно, Брест, Гродно, Слуцк, Полоцк, Минск. Только в смене социальной структуры населения и в изменившемся уровне экономической деятельности городов в качестве центров ремесла и торговли можно найти реальную почву для утверждения в городах Беларуси магдебургского права. Предоставление городам самоуправления было, несомненно, признанием за ними определенной общественной силы, важной роли в судьбах государства. Оно составило целый этап его социально-экономической истории.
В каждой грамоте на магдебургское право органами городской власти названы войт, бурмистры, радцы, лавники. Они утверждаются, прежде всего, в качестве судебных инстанций, призванных оградить личность и имущество гражданина от всякого рода посягательств. Феодал уже не мог рассчитывать на полную безнаказанность своих действий по отношению к горожанину. А в самом городе перед ним предупреждающе вырастала не только сила права, но и сила городской власти. Предоставление городам магдебургского права устанавливало прежде всего власть в городе войта. Первый переводчик магдебургского права в 1559г. на польский язык писарь высшего суда в Кракове Бартоломей Гроицкий сообщает, что лавники называют войта advocatus, то есть защитником. Но в действительности, замечает Гроицкий, он глава суда. Об этом говорит и текст присяги, которую должен был произнести войт, вступая в должность. Присяга вменяла войту в обязанность судить справедливо. Свое решение он принимает, лишь получив мнение лавников (присяжников), что предусматривает «Саксонское зерцало».
Таким образом, если следовать магдебургскому праву, роль войта сводилась к обязанностям председателя уголовного суда.
Грамоты городам Беларуси на магдебургское право и записи магистратских книг иначе трактуют роль войта. Помимо судебных функций, ему в белорусских городах, как и в городах Польши, была предоставлена высшая власть в городе. Он является также апелляционной инстанцией на решения суда магистрата города.
Принципиально важно и следующее расхождение между магдебургским правом и великокняжескими грамотами: ст. 29 «Вейхбильда» указывает на избрание войта, тогда как в грамотах великого князя правилом, принципом является назначение войта. Принцип этот знает и магдебургское право, но по отношению к буркграфу, которого в Магдебурге назначал епископ. Чаще всего войт назначался великим князем из числа крупных феодалов. Но нередкими были исключения из этого правила. В 1559 г. мещане Орши сами избрали из своей среды войта.
Князь Радзивилл, исходатайствовав у великого князя в 1586 г. грамоту на магдебургское право для Несвижа, назначил войта сам, но здесь же оговорил, что после смерти нынешнего войта горожане будут сами избирать две кандидатуры. Войтом станет тот, на кого укажет жребий. Если же такая жеребьевка не определит кандидатуры, тогда князь сам примет решение.[12]
Во всех грамотах городам Беларуси на магдебургское право неизменно подчеркивается, что свою власть и судебные функции войт должен осуществлять, руководствуясь нормами магдебургского права. Следует иметь ввиду, что в ряде городов пожалованию привилегии на магдебургское право предшествовало установление власти и суда войта. Но уже это само по себе означало признание за горожанами права собственного суда, ликвидацию феодальной юрисдикции над ними, т.е. функции войта отвечали нуждам города, горожан.
К концу XVI века почти все города выкупили право на замещение должности войта, и она превратилась в выборную. [13]
Без магдебургского права, но с правом собственного суда получают войта Сураж, Улла, Велиж. Особенно интересен пример такого же предоставления войтовского суда как особого городского правопорядка Могилеву в 1561 году без предоставления магдебургского права. В обязанности войта эта грамота вменяет установление очередности выполнения работ для замка, сбора поборов с лавок в городе, расхода собранных сумм, решения всех других городских дел.
Войты не утруждали себя исполнением текущих обязанностей, возложенных на них самой должностью. Для этих целей она назначали себе заместителя – лентвойта. В первоначальных грамотах на магдебургское право он приносил присягу верности войту, а не городу. Но оба принципа (назначение и присяга) претерпели в течение XVI – первой половины XVII в. изменения. Так, если грамоты Бресту 1390 и 1511 гг. назначение и присягу лентвойта целиком относят к компетенции войта, то в первой половине XVII в. магистрат Бреста настоял на том, чтобы лентвойт, назначенный войтом, принес присягу городу в ратуше. Можно предположить, что к середине XVII века во всяком случае в крупнейших городах Беларуси и на западе и на востоке горожане сумели противопоставить самовластию войтов определенные нормы, усиливавшие их влияние на деятельность тех, кто был фактически исполнителем войтовских обязанностей.
Не случаен, вероятно, и тот факт, что в городах восточной Беларуси это изменение сформулировано отчетливо, тогда как подтвердительные грамоты городам западной Беларуси не упоминают о нем. Свою роль здесь, конечно, сыграли межгосударственные отношения ВКЛ с Русским государством, вынуждавшие великого князя вести более осторожную политику в восточных землях своего государства, чтобы ослабить тяготение к Русскому государству горожан пограничных территорий.
Выборными органами городского самоуправления, кроме должности войта, были также совет и лава, которые иногда соединялись в одно учреждение. Совет заведовал хозяйством города, его благоустройством, рассматривал гражданские дела горожан. Лавой называлась судебная коллегия, состоявшая из войта и присяжных и осуществлявшая суд по уголовным делам. Нужно отметить, что суд руководствовался магдебургскими узаконениями, или так называемым Саксонским зерцалом, которое предусматривало за преступления суровые наказания: повешение, посажение на кол, утопление в воде, четвертование и другие членовредительские казни. Городской суд распространялся только на мещан. Дела шляхты продолжал рассматривать великокняжеский и воеводский суды.[14]
Свои судебные функции войт осуществлял при помощи лавников. Лавники избирались, число их могло быть различным, причем заседание суда должно происходить в присутствии не менее половины всех лавников. Судя по тексту магдебургского права, функции лавников исчерпывались участием в суде войта.
Принцип избрания лавников соблюдался и в городах Беларуси. Главная роль при избрании принадлежала, по-видимому, не общине, а магистрату. Критериями для избрания были срок проживания в городе и, так сказать, общественная польза городу, принесенная кандидатом в лавники. Служило ли здесь образцом магдебургское право или это была собственная традиция, сказать трудно.
Более отчетливо выступает роль лавников в судебной деятельности городских учреждений. Она в белорусских городах разнообразней предусмотренной магдебургским правом. Например, в Бресте и Гродно магистратские книги совершенно отчетливо разделяют два судебных учреждения: бурмистровско-радецкий и войтовско-лавничий. Каждое из них заседает отдельно. Лица, рассчитывавшие добиться угодного им решения, обращались в тот или иной из судов исходя не из его компетенции, а из собственных расчетов. Не случайно в книгах войтовско-лавничьего суда Гродно мы видим записи дел, совершенно аналогичных тем, какие разбирал суд бурмистровско-радецкий. Магистрат Могилева упорно добивался ликвидации двух судов и в 1636 году получил от короля грамоту, объединявшую их в одно судебное учреждение. Санкционируя объединение судов, король обязал город ежегодно выплачивать войту Могилева своего рода компенсацию в сумме 2000 злотых. И если город не остановился перед столь крупным расходом, то ясно, как важно было покончить с этой магдебургской нормой.
Нет оснований считать незыблемым для городов Беларуси магдебургский принцип разделения судов. Он существовал в крупных городах как выражение более высоких судебных прерогатив войта, в компетенцию которого входил разбор уголовных преступлений и более важных имущественных тяжб. Войт получил право суда и в тех случаях, когда в споре с мещанином в качестве истца выступал горожанин, не подчиненный магдебургскому праву, либо феодал, а также его подданный. В меньших и частновладельческих городах и местечках лавники входили в состав одного с бурмистрами и радцами суда. Они составляли здесь не только звено одного административного учреждения, но и общей для данного города судебной инстанции. Такое положение вещей в нормативах магдебургского права не предусмотрено. Совмещение в городском самоуправлении судебной и административных функций составляет типичную черту феодального города. Причем первой из них придавалось решающее значение.[15]
Если исходить из текста магдебургского права, то на выборах городского самоуправления «толпа безмолствует». В грамотах ряда городов только указывается, что выборы рады, бурмистров должны происходить в соответствии с магдебургским правом, но именно в вопросе о роли собрания горожан в выборах городской рады магдебургское право хранит молчание.
Из грамот на магдебургское право белорусским городам такой вывод, пожалуй, сделать нельзя. Роль собрания мещан как активной силы признана в грамотах, выданных не только крупным, но и небольшим городам и даже местечкам. Активное отношение собрания мещан к выборам должностных лиц и порядку избрания самоуправления выступает в актовых записях Минска, Могилева, Полоцка, Слуцка. Активная роль общего собрания горожан в выборах и деятельности городского самоуправления, его политическая инициатива, не предусмотренные ни в одном положении магдебургского права, вряд ли могла возникнуть без накопленной в далеком прошлом традиции. Напрашивается вывод, что такая традиция существовала, что горожане Беларуси, принимая магдебургское право, продолжали опираться на прошлый опыт организации самоуправления во всех тех случаях, которые не регламентировались этим правом.
Неверно было бы считать, что организация городского самоуправления оставалась неизменной с того момента, когда она стала осуществляться на основе магдебургского права в ряде городов Беларуси, то есть с конца XV – начала XVI – до середины XVII века.
Подтвердительные грамоты на магдебургское право Орше, Могилеву, Витебску, Гродно, Полоцку, Новогрудку, Мозырю в конце XVI – первой половине XVII вв., с одной стороны, полностью воспроизводят тезис об организации самоуправления на основе магдебургского права, с другой, игнорируют те моменты в текстах прошлых грамот, которые как-то отражали воздействие местной традиции. Иначе говоря, идет как бы процесс унификации всей организации городского самоуправления на магдебургских началах.
Городское самоуправление имело и ряд звеньев исполнительной власти. К ним относились писарь, шафары, ведавшие сбором налогов, «слуги меские», составлявшие полицейскую службу, инстикгаторы, осуществлявшие контроль за деятельностью членов рады. В распоряжении рады находилась тюрьма, гостиные дворы, рынки, городские весы, которыми ведали назначенные служебные лица.
Таким образом, городское самоуправление в городах Беларуси представляло собой довольно сложное учреждение. Его главными структурными элементами являлись войт, лентвойт, лавники, бурмистры, радцы. Для осуществления своих функций самоуправление располагало рядом должностных лиц, действовавших по указанию и в соответствии с решениями рады, но непосредственно подчинявшихся распоряжениям войта и бурмистров.
В момент выборов нового состава рады и отчета старой о себе как высшем органе заявляло общее собрание горожан. Но фактическая роль городской общины носила более формальный, нежели действенный и активный, характер.
Магдебургское право служило основой, на которой строилось все здание городского самоуправления. Однако в ряде черт его организации и проявления нормы магдебургского права отступили или были дополнены местной традицией. Магдебургский образец был реальностью, но не являлся единственным источником и базой формирования городского самоуправления на Беларуси.
Заключение
В государственном строе ВКЛ, составной частью которого являлась и Беларусь, к XVI веку произошли значительные изменения под воздействием объективных и субъективных причин. Завершился процесс складывания территории государства, унификации его административно-территориального деления в результате проведенной в 1564-1566 гг. административной реформы, что в конечном итоге привело к окончательному оформлению централизованного государства.
Централизованное государство сложилось, как и во многих других странах мира, в форме сословно-представительной монархии, для которой характерно наличие монарха, власть которого ограничена, и сословно-представительных органов, которые, как правило, совместно решают наиболее важные вопросы как внутренней, так и внешней политики. Поскольку эта форма правления всегда означает более высокий уровень развития феодальной демократии, то все аспекты создания и функционирования сословно-представительных органов ВКЛ, и их взаимоотношений с государем и его администрацией находят правовое закрепление. Но это происходит не сразу, а постепенно, по мере накопления опыта работы и диалектического процесса складывания самих сословно-представительных органов – великих вольных сеймов и поветовых сеймов – о чем свидетельствуют нормы Статутов ВКЛ 1529, 1566, 1588 годов.
Государственный аппарат ВКЛ в XVI в. интенсивно развивается. В его развитии четко проявляются такие тенденции как усложнение структуры, унификация местных органов, централизация. Именно во второй половине XVI в. завершается процесс складывания и правового закрепления основных звеньев государственного аппарата.
Вся деятельность местной администрации была под постоянным контролем высших и дворных урадников отраслевого управления, посылавших на места с целью контроля специальных должностных лиц (ревизоров, сборщиков налогов, референдария, инстигатора и др.).
Городское самоуправление в городах Беларуси представляло собой довольно сложное учреждение. Его главными структурными элементами являлись войт, лентвойт, лавники, бурмистры, радцы. Для осуществления своих функций самоуправление располагало рядом должностных лиц, действовавших по указанию и в соответствии с решениями рады, но непосредственно подчинявшихся распоряжениям войта и бурмистров.
В момент выборов нового состава рады и отчета старой о себе как высшем органе заявляло общее собрание горожан. Но фактическая роль городской общины носила более формальный, нежели действенный и активный, характер.
Магдебургское право служило основой, на которой строилось все здание городского самоуправления. Однако в ряде черт его организации и проявления нормы магдебургского права отступили или были дополнены местной традицией. Магдебургский образец был реальностью, но не являлся единственным источником и базой формирования городского самоуправления на Беларуси.
Список используемой литературы:
1. Вишневский А.Ф., Сароковик И.А. История государства и права Беларуси. – Мн., ЗАТ «Веды», 1997.- 362с.
2. Довнар-Запольский М.В. История Беларуси. – Мн., Беларусь, 2003. – 680с.
3. Ковкель И.И., Ярмусик Э.С. История Беларуси с древнейших времен до нашего времени. – Мн.: «Аверсэв», 1998. – 592с.
4. Копысский З.Ю. Социально-политическое развитие городов Белоруссии в XVI - первой половине XVII в. - Мн.: «Наука и техника», 1975.
5. Кузнецов И.Н., Шелкопляс В.А. История государства и права Беларуси. – Мн., «Тесей»,1999.- 282с.
6. Нарысы гiсторыi Беларусi. В 2ч. Ч.1 – АН Беларуси. – Мн.: Беларусь, 1994. – 527с.
7. Чигринов П.Г. Очерки истории Беларуси: учебное пособие. – Мн.: Академия МВД РБ. 1997. – 575с.
[1]
- См.: Чигринов П.Г. Очерки истории Беларуси: уч. пособие. – Мн.: Академия МВД, 1997. С.131.
[2]
- См.: Чигринов П.Г. Очерки истории Беларуси: уч. пособие. – Мн.: Академия МВД, 1997. С.132.
[3]
- См.: Кузнецов И.Н., Шелкопляс В.А. История государства и права Республики Беларусь. Учебное пособие. – Мн.: Тесей, 1999. С. 24.
[4]
- См.: Кузнецов И.Н., Шелкопляс В.А. История государства и права Республики Беларусь. Учебное пособие. – Мн.: Тесей, 1999. С. 22.
[5]
- См.: Ковкель И.И., Ярмусик Э.С. История Беларуси с древнейших времен до нашего времени. – Мн.: «Аверсэв», 1998. С.30.
[6]
- См.: Кузнецов И.Н., Шелкопляс В.А. История государства и права Республики Беларусь. Учебное пособие. – Мн.: Тесей, 1999. С. 46.
[7]
- См.: Чигринов П.Г. Очерки истории Беларуси: уч. пособие. – Мн.: Академия МВД, 1997. С.136.
[8]
- См.: Чигринов П.Г. Очерки истории Беларуси: уч. пособие. – Мн.: Академия МВД, 1997. С.137.
[9]
См.: Кузнецов И.Н., Шелкопляс В.А. История государства и права Республики Беларусь. Учебное пособие. – Мн.: Тесей, 1999. С. 22.
[10]
- См.: Ковкель И.И., Ярмусик Э.С. История Беларуси с древнейших времен до нашего времени. – Мн.: «Аверсэв», 1998. С.28.
[11]
- См.: Ковкель И.И., Ярмусик Э.С. История Беларуси с древнейших времен до нашего времени. – Мн.: «Аверсэв», 1998. С.29.
[12]
- См.: Копысский З.Ю. Социально-политическое развитие городов Белоруссии в XVI - первой половине XVII в. Мн., «Наука и техника», 1975. С.87
[13]
- См.: Чигринов П.Г. Очерки истории Беларуси: уч. Пособие. – Мн.: Академия МВД, 1997. С.146.
[14]
- См.: Чигринов П.Г. Очерки истории Беларуси: уч. Пособие. – Мн.: Академия МВД, 1997. С.146
[15]
- См.: Копысский З.Ю. Социально-политическое развитие городов Белоруссии в XVI - первой половине XVII в. Мн., «Наука и техника», 1975г.С.100
|
