Дипломная работа: Языковое сознание и особенности его проявления у представителей русского и казахского этносов (социолингвистический и психолингвистический аспекты)

Казахский государственный женский

Педагогический институт

УДК 81, 27:159.9:316.334 (574) на правах рукописи

Языковое сознание и особенности его проявления у представителей русского и казахского этносов (социолингвистический и психолингвистический аспекты)

10.02.19. – теория языка

Диссертация на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

Научный руководитель -

доктор филологических наук

Б.Хасанулы

Республика Казахстан

Шаяхметова Айсулу Алкешовна

Алматы, 2007

Содержание

Введение

1. Теоретические основы изучения языкового сознания

1.1 Экспликация языкового сознания с точки зрения антропоцентрически ориентированных наук

1.1.1 Философское понимание сознания и языкового сознания

1.1.2 Психолингвистическая дескрипция языкового сознания

1.2 Социолингвистическая трактовка языкового сознания

2. Языковое сознание русского этноса в сопоставлении с языковым сознанием казахов

2.1 Этническое сознание: способы их выражения

2.2 Понятие о концепте и концептосфере

2.3 Концептосфера и концепт как отражение языкового сознания русских и казахов

2.4 Влияние языкового сознания казахов на языковое сознание русских

3. Казахское языковое сознание

3.1. Казахский язык как отражение этнического и языкового сознания казахского этноса

3.2 Менталитет казахского народа как отражение этнического языкового сознания

3.2.1 Этнические стереотипы казахов

3.3 Фразеологизмы как средство выражения казахского языкового сознания

3.4 Влияние русского языкового сознания на казахское языковое сознание казахов

Выводы по третьему разделу

Заключение

Список использованных источников

Приложение

Введение

Потребность осмысления описания соотношения языка, сознания и личности на основе методологической базы этнопсихолингвистических исследований является актуальной проблемой в современной лингвистике. Следует отметить, что внимание ученых акцентируется на исследовании национально-культурной специфики языкового сознания как индивидуумов, так и этносов: «Язык - средство выражения культуры», «компонент культуры», «часть культуры», «индивидуальное и общественное сознание и язык», «языковое сознание и национальное самосознание». Поиск новых путей изучения особенностей языкового сознания привел к необходимости выявления онтологии языкового сознания, потребности рассмотрения его как в контрастивном аспекте в процессе сопоставления с образами другой культуры, так и на основе междисциплинарного экспансионистского подхода, при котором языковое этническое сознание изучается с помощью данных различных наук, а не только с позиции чистой лингвистики. Несмотря на то, что исследование проблемы соотношения языка, сознания и личности имеет давнюю традицию, до сих пор еще не достаточно освещен вопрос как о сущности языкового этнического сознания, так и о проблеме соотношения языка, сознания и личности. И это закономерно, так как эти вопросы не могли быть решены только на основе чисто лингвистической парадигмы, поэтому правильным на наш взгляд, представляется утверждение Л.В.Сахарного о том, что парадокс догуманитарной лингвистики состоит в том, что она «изучая язык человека, оказывается лингвистикой без человека» [1, 6].

Проблемы языка, тем более проблемы языкового сознания нельзя исследовать только на основе парадигм чистой лингвистики и редукционистского подхода, так как язык является не только средством общения, но и орудием мышления. Язык требует понимания, и это требование может быть выполнимо только в том случае, если, с одной стороны, его содержательная сторона будет неизменно связана с психикой человека; с другой стороны, в связи с тем, что элементы психической деятельности человека, как отображенные в его сознании причинные и пространственные связи предметов и явлений находят проявление в живой реальной деятельности человека, то выходит, что нельзя рассматривать язык вне связи с деятельностью самого человека, поэтому языковое сознание изучается нами не только как психический процесс, связанный с психической деятельностью человека, но и как психолингвистическое и когнитивное явление, актуализирующееся в проявлениях языкового сознания в деятельности людей в ходе их общения и взаимодействия. Поскольку «языковое сознание не может быть объектом анализа в момент протекания психических процессов, то оно может быть исследовано только как продукт психической деятельности, имеющей эксплицитное выражение в формах артефактов, отчужденных от субъекта сознания»[2]. Каждый такой артефакт имеет отношение к национальной культуре того или иного этноса, поэтому поиск национально-культурной специфики национальных сознаний в контрастивном плане предполагает познание своей и чужой культуры, как в сопоставительном аспекте, так и в ее предметной деятельностной и ментальной формах. Все это предполагает необходимость интегрированного подхода к изучению национального сознания на основе совмещения психолингвистического и культурологического подходов. Однако изучение специфики национального сознания требует исследования в еще более широкой методологической парадигме, что предполагает привлечение данных и таких наук, как этносоциология и этнокогнитология. И это вполне закономерно, так как связано с актуальными проблемами сегодняшнего дня. Так, объективной реальностью современного исторического периода стал стремительный рост уровня этнического сознания у многих народов.

Русский этнос в своем большинстве проживает на территории Российской Федерации. На территории Казахстана в настоящее время русские представляют треть населения [3]. Функционирование русского языка в РК регулируется Конституцией РК, законом «О языках в РК», Государственной программой развития и функционирования языков РК на 2001-2010 гг. Социальные функции русского языка намного шире, чем это предписано языковым законодательством. Несмотря на то, что в СМИ время от времени поднимается «русский вопрос» (Газета «Республика», № 2 (45), от 19 января, 2007 года) положение русского языка в Казахстане является наиболее благополучным в функциональном отношении. Позиции русского языка традиционно сильны во многих общественных сферах (Б.Хасанұлы) [3]. Устойчивость функционирования русского языка на территории Казахстана подкрепляется нигилистическим отношением русскоговорящего населения к овладению государственным языком.

Так на страницах газеты «Ана тілі» часто поднимается вопрос о том, что некоторые депутаты и некоторые акимы областей, причем не только представители русского этноса, но и представители казахской нации не поддержали депутата Амангельды Айталы, который предложил внести поправки в проект «Закона о выборах»: «Депутаттыққа кандидат қазақ азаматтарының мемлекеттік тілді, елдің мөдениеті мен тарихын білуі міндетті»(газета«Ана тілі» (3.05.2004, 6.05.2004, 7.10.2004 гг.)

Такие процессы происходят не только в Казахстане. Наблюдается это и в РФ: «Языковой нигилизм проявляется, таким образом, в предпочтении русского языка родному. Для такого предпочтения существуют объективные причины: роль русского языка в процессах межнационального общения, широкие возможности для получения высшего образования на русском языке, возможность жить и работать, используя русский язык в любом регионе России. В период обострения внимания к культурному и языковому развитию народов России «языковой нигилизм» становится тормозом, мешающим широкому распространению национальных языков, среди их носителей, а следовательно, в определенной мере тормозом реализации ряда титульных языков в качестве государственных языков» [4, 16].

Уменьшение доли русского этноса в социально-коммуникативном пространстве Казахстана объясняется фактором миграции, которая активизировалась в годы перестройки. Причинами миграции славянского населения явились увеличивающаяся разница в уровне жизни в России, воссоединение с родственниками, трудности с получением образования, экологические опасности и др. Так, за 1992-1993 годы количество мигрантов в Россию приблизилась к 350 тысячам. В 1994 году в журнале «Мысль» (№ 10, С.52-54) было опубликовано обращение к согражданам-славянам Казахстана депутатов верховного Совета РК, представителей Республиканского общественного славянского движения «Лад», оно называлось «Не уезжайте». Оно заканчивалось такими словами: «Мы представители славянских общественных движений и центров, обращаемся к нашим соотечественникам с призывом: «Славяне! Будем благоразумны! Прежде чем принять судьбоносное решение о выезде из Казахстана, давайте трезво, на холодную голову взвесим все «за» и «против» такого шага. Давайте семь раз отмерим, прежде чем решим отрезать себя от этой земли, которая для нас стала второй Родиной». Действительно, Казахстан стал Родиной для многих представителей некоренной национальности, которые в разные годы были насильно переселены в годы советской власти. Преобладание в составе населения русскоговорящих способствовало тому, что русский язык в Казахской ССР стал функционировать как язык межнационального общения, оказывая как негативное, так стимулирующее влияние на функционирование казахского языка и языков народов Казахстана. Поэтому заявления об ущемлении русского языка беспочвенны.

Языковое сознание русских, проживающих на своей этнической родине, совпадает во многом с языковым сознанием русских, которые живут на территории Казахстана. Но нельзя отрицать влияние других культур на языковое сознание казахстанских русских, в первую очередь, казахской культуры. В многонациональном государстве в результате межкультурной коммуникации и диалога культур вполне закономерно культурные стереотипы находят отражение в языковом сознании разных этносов, проживающих в этом регионе.

И этот процесс противоречив, ибо, с одной стороны, этносы стоят перед проблемой сохранения своей этнической идентичности и целостности, с другой стороны, под воздействием экономических контактов, глобализации, урбанизации, роста числа межэтнических, культурных, научных и других контактов наблюдается процесс интеграции между народами, что приводит к ослабеванию традиционных этнических связей. Это служит предпосылкой для культурных инноваций, формирования межкультурных универсалий и сдвигов в этническом самосознании. В ситуациях контакта представителей различных лингвокультурных общностей языковой барьер не единственное препятствие на пути к взаимопониманию. Процесс межкультурного общения может быть затруднен и вследствие незнания общающимися социального опыта друг друга, особенностей этнического языкового сознания другого коммуниканта, специфики его менталитета. Все это с неизбежностью выдвигает необходимость изучения проблем «язык и культура», «языковое сознание и его национально-культурная специфика», «язык, сознание, национальная личность и его менталитет» в число важнейших социолингвистических и психолингвистических проблем, решение которых возможно только на основе расширенной методологической парадигмы и междисциплинарного подхода, которые, во-первых, позволят вскрыть связь между феноменами «сознание», «язык», «личность», «этнос»; во-вторых, изучить феномен «национального языкового сознания» в его предметной, деятельностной и ментальной формах в контрастивном аспекте; в-третьих, описать и выявить роль языковых элементов в имплицитно-эксплитной форме передачи национально-культурного сознания народа. В связи с вышеизложенным, в нашей работе используется комплексный подход в описании национального языкового сознания. Актуальность проблем настоящего исследования предопределяется также и тем, что в нем впервые представлена дескрипция языковых сознаний представителей различных лингвокультурных сообществ. Следует констатировать, что в лингвисти-ческих исследованиях фрагментарно описаны: а) формы связи сознания, языка, личности (семантическая сфера языка которого неразрывно связана с его психикой), этноса; б) компоненты культуры, предопределяющие национально-специфическую окраску национального языкового сознания и менталитета; в) фактор этничности и проблема сдвигов в этническом самосознании под влиянием интеграционных процессов; г) деятельностное представление сознания в его имплицитно-эксплицитных формах проявления.

Как уже говорилось, изучение феномена языкового сознания в рамках только лингвистической науки не привело к действенным результатам. Так, авторами теории лингвистической относительности сознание и язык не различались и отождествлялись, так как они утверждали, что познание возможно лишь в рамках языкового отражения объективной действительности. Психолингвисты подчеркивали невозможность изучения языкового сознания в форме психической деятельности и акцентировали внимание на природе языкового сознания как идеально-материальной сущности, предлагая изучение его в тетраэдре «язык, сознание, речь, мышление» на основе учета двух типов отношений 1) «язык-сознание» (лингвокогнитивная подсистема), 2) «язык-мышление, речь-мышление» (лингвокоммуникативная подсистема).

При определении онтологии языкового сознание и когнитивного сознания ученые обоснованно предлагают деятельностную парадигму исследования, что, безусловно, открывает новые возможности для решения спектра проблем, связанных с анализом языкового сознания. Опыт исследования речевой деятельности А.А.Леонтьевым, И.А.Зимней показали оправданность деятельностного подхода к речевым явлениям. Мы полагаем, что исследование языкового сознания может осуществляться посредством изучения речемыслительной деятельности опредмеченной в ее продуктах.

Экспериментальное исследование особенностей индивидуального сознания (в языковой и когнитивной формах) и его выраженности в речевой продукции, проведенное Т.Л. Калентьевой, убедительно показывает, что исследуя языковое сознание через продукт речевой деятельности говорения – высказывание, можно получить возможность изучать и описывать индивидуально-типологические особенности языкового сознания. [5, 135].

На наш взгляд, решение проблемы соотношения языка, сознания, речи, мышления человека как представителя того или иного лингвокультурного общества невозможно без учета как особенностей функционирования языкового сознания в речемыслительной деятельности человека, актуализирующейся в разных ситуациях общения, так и специфики статуса самого сознания как средства познания своей и чужой культуры. В связи с этим в нашей работе языковое сознание, рассматриваемое как часть национального общественного сознания, исследуется как основа учета взаимосвязанности и взаимообусловленности «языка», «сознания», «речи», «мышления» в контрастивном плане с целью выявления специфичности языковых сознаний разных этносов, соотнесенных с национальными культурами того или иного лингвокультурного сообщества.

Таким образом, актуальность темы исследования определяется:

- необходимостью выявления сущности языкового сознания на основе междисциплинарного подхода;

- потребностью формирования методики контрастивного сопоставления национальных сознаний у представителей разных этносов, изучаемых как «образ себя» (образ своего этноса) и «образ другого» этноса;

- необходимостью исследования особенностей межэтнических контактов и межкультурной коммуникации различных этносов, проживающих на одной территории

- недостаточной разработанностью проблемы «язык, сознание, речь, мышление» в теоретическом аспекте.

Поиск эффективных путей выявления специфики национальных языковых сознаний представителей разных этносов, в частности казахского и русского, контрастивное сопоставление языковых сознаний на основе сравнения лингвокультурологических и ассоциативных полей, в разных языках составили проблему нашего исследования.

Объект исследования - языковое сознание представителей русского и казахского этносов.

Предмет исследования - особенное в структуре национальных языковых сознаний представителей этносов, их специфические свойства, качества и признаки.

Цель исследования - изучить языковое сознание представителей русского и казахского этносов в социолингвистическом и психолингвистическом аспекте (на примере русского и казахского и других этносов).

Задачи исследования:

1. Провести анализ теоретического материала о сознании и языковом сознании с точки зрения различных наук;

2. Описать средства экспликации языкового сознания;

3. Изучить специфику языкового сознания русского этноса, проживающего на этнической родине;

4. Исследовать особенности казахского языкового сознания и национальные стереотипы;

5. Выявить элементы сходства, различия и взаимодействия языкового сознания казахстансктих русских и казахов в Казахстане.

Методы исследования: дескриптивный, сопоставительный; статистический; метод включенного наблюдения, анкетирование, интервьюрирование, ассоциативный эксперимент и др.

Теоретико-методологическую основу данного исследования составили философские трактовки соотношения языка и сознания, языка и мышления (Н.А.Бердяев, М.А.Волошин, М.Хайдеггер, Х.Г.Гадамер Н.Лосский, И.Ильин и др.), теории взаимоотношения языка и сознания, языка и мышления, языка и этноса, языка и культуры; исследования российских и казахстанских психолингвистов (Л.С.Выготский, А.Н.Леонтьев, С.Л.Рубинштейн, А.А.Леонтьев Л.В.Сахарный, Е.Ф.Тарасов, А.А.Залевская, Ю.Н.Караулов, Р.М.Фрумкина, Н.В.Дмитрюк, И.А.Стернин, З.Д.Попова, Р.С.Немов, В.П.Белянин, М.И.Лазариди и др.); концептуальные положения современной когнитивной лингвистики о когнитивных механизмах, обусловливающих сходство и расхождение концептуальной картины мира в разных языках (Д.Н.Шмелев, А.Мельникова, Е.С.Кубрякова, В.А.Маслова, А.Е.Карлинский, Г.Г.Гиздатов), положение лингвокультурологии о сходстве и различиях лингвокультурологических полей в разных языках (А.М.Верещагин, В.Г.Костомаров, В.В.Воробьев), идеи социолингвистики и этнолингвистики (Ю.Д.Дешериев, А.Д.Швейцер, Л.Б.Никольский, Б.А.Серебренников, А.С.Герд, А.О.Орусбаев, М.К.Исаев, Б.Х.Хасанулы, Г.Г.Гиздатов., Э.Д.Сулейменова, З.К.Ахметжанова, А.Р.Бейсембаев, Д.М.Кистаубаева, А.К.Калжанова, Г.И.Абрамова, К.М.Абишева, С.Ж.Баяндина, Д.Д.Шайба-кова, В.Д.Нарожная, Р.Османова, М.Шингарева и др.).

Фактический материал исследования был ивлечен из различных источников. Источниками явились: 1) данные, извлеченные из текстов художественной литературы, публицистики, различных словарей; 2) экспериментальные данные – изучение ассоциативного поведения информантов, а также анкетирования и устного опроса информантов – носителей казахского и русского языков, представителей русского и казахского этносов.

Научная новизна исследования заключается в том, что

- дано теоретическое описание сущности языкового сознания как подвида общественного сознания - языковое сознание изучено не только как психический процесс, связанный с психической деятельностью человека, но и как психолингвистическое и когнитивное явление, актуализирующееся в проявлениях языкового сознания в деятельности людей в ходе их общения и взаимодействия;

- выявлена необходимость интегрированного подхода к изучению национального сознания на основе совмещения психолингвисти-ческого и культурологического подходов, а также обоснована необходимость изучения национального сознания, что требует разработки и привлечения данных и таких наук, как этносоциология и этнокогнитология;

- проведено социолингвистическое анкетирование по вопросам выявления особенностей национального менталитета, национальной психологии, которые отражены в языковом сознании этноса;

- рассмотрены структуры и функции языкового сознания;

- даны научно-практические рекомендации по изучению языкового сознания русских и казахов в Республике Казахстан.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что исследованы проблемы соотношения языкового сознания с языком, речью, мышлением в когнитивно-коммуникативной системе человека, определены способы выражения языкового сознания представителей разных этносов, описывается сущность языкового сознания в свете социальной лингвистики, психолингвистики, когнитивной лингвистики. Теоретические результаты вносят вклад в развитие теории языка.

Практическая ценность работы определяется возможностью использования положений и выводов в преподавании вузовских курсов по теории языка, межкультурной коммуникации, прагматике, психологии общения, психологии взаимопонимания, при разработке спецсеминаров и спецкурсов для студентов филологических, психологических и психолого-педагогических специальностей, в магистратуре при разработке базовых теоретических курсов, связанных с актуальными проблемами языкознания. Предпринятое исследование может иметь практическую направленность и применяться в психолингводидактических целях при разработке этно и психокультуроведческих методик преподавания русского языка в условиях глобализации и интернационализации образования, использоваться в межкультурной коммуникации для выработки навыков овладения межкультурной компетенцией и поиска оптимальных форм межэтнического общения для достижения взаимопонимания.

Основные положения , выносимые на защиту:

1. Языковое сознание разных этносов, являющееся частью общественного сознания, необходимо изучать, применяя интегрированный подход на основе совмещения психолингвистического и культурологического подходов, и привлечения данных этносоциологии и этнокогнитологии.

2. Языковое сознание должно быть изучено не только как психический процесс, который связан с психической деятельностью человека, но и как психолингвистическое и когнитивное явление, проявляющееся в языковом сознании в общении людей.

3. Языковое сознание русского и казахского универсально и специфично. Это объясняется своеобразными условиями его формирования (природным ландшафтом), типом хозяйственной деятельности, спецификой этнической структуры, и особенностями восприятия объективного мира, лингвокреативного мышления этносов, находящих отражение в неодинаковом структурировании действительности и его концептуализации.

4. Языковое сознание как психолингвистическое и когнитивное явление имеет своеобразную структуру, функции и средства выражения. Языковое сознание русских и казахов структурируется концептосферой, которая в разных социально-коммуникативных пространствах может иметь как сходства, так и различия.

5. Установить универсальное и специфичное в языковом сознании разных этносов помогают методы психокогнитолингвистики.

6. Развитию взаимодействия и взаимовлияния друг на друга этнических языковых сознаний способствуют научно-практические рекомендации.

Апробация работы: Основные положения и результаты исследования отражены в выступлениях на следующих вузовских, республиканских и международных конференциях: Региональной практической конференции «Тенденции развития психологической науки на пороге XXI в.» (Караганда, 2000); Республиканской научно-методической конференции «Образовательная система Казахстана: стратегии, менеджмент, технологии» Университет (Алматы, 2000); Материалы республиканской конференции, посвященной 10-летию Независимости Республики Казахстан. (Аркалык, 2001); Международная научно-практическая конференция «Качество школьного образования: состояния, тенденции и перспективы» Казахская Академия образования им. Ы.Алтынсарина. (Алматы, 2000); Международная научно-практическая конференция, посвященная 40-летию образования Кокшетауского Государственного Университета им.Ш.Уалиханова (Кокшетау, 2002); Международная научно-практическая конференция «Взаимовлияние народов России и Казахстана. Историко-культурологический аспект». Т.3 (Павлодар, 2004); Международная научно-практическая конференция «Актуальные проблемы образования и науки на современном этапе». Т.1 (Кокшетау, 2005); Научные труды Международной научно-практической конференции ученых МАДИ (ГТУ), МСХА, ЛНАУ. Т.2 Философия и политология. (Москва-Луганск-Смоленск, 2004); опубликованы в изданиях, рекомендованных Комитетом по надзору и аттестации в сфере науки и образования Министерства науки и образования: Вестнике Казахского Национального университета им.Аль-Фараби, №8. (Алматы, 2002), Вестнике Казахского Национального Университета им.Аль-Фараби, № 6, (88). (Алматы, 2005), Вестнике НАН РК, № 6. (Алматы, 2006).

Структура и объем диссертации. Диссертационная работа изложена на 130 страницах. Состоит из Введения, трех разделов, Выводов, Списка использованных источников и Приложения А.

1 Теоретические основы изучения языкового сознания

1.1Экспликация языкового сознания в контексте антропоцентрически ориентированных наук

1.1.1 Философское понимание сознания и языкового сознания

Сознание - один из основных феноменов человека и социума. Оно представляет собой способность оперировать образами социальных взаимодействий, действий с предметами, природных и культурных связей, отделенных от непосредственных контактов с людьми и актов деятельности, рассматривать эти образы в качестве условий, средств, ориентиров своего поведения. Многогранность сознания сделала его предметом изучения многих наук: философии, психологии, юриспруденции, психиатрии.

Философское понимание сознания не является однозначным, и связано с плюрализмом философских позиций и школ, особенно бурно возникающих в полемике с марксизмом. Сложность проблемы исследования сознания способствовала появлению различных, весьма противоречивых точек зрения по поводу определения сущностной природы сознания. Так, в разнообразных философских концепциях прошлого, абсолютизирующих и противопоставляющих данные полученных научных исследований о психологических свойствах и особенностях психической деятельности человека, гипертрофировалась роль интуиции, воли, чувств, бессознательных побуждений, осуществлялась рационализация феноменов психической жизни человека, взятых в отрыве от реальной предметно-практической деятельности личности и конкретных исторических форм общественных отношений, в которых протекает деятельность индивидов. В рамках этих концепций сущность человека сводилась к деятельности сознания, а сознание при этом рассматривалось лишь как познавательное отношение человека к миру. Так, например, классическая традиция, объединяющая греческую философию, арабоязычную философию, философию Нового времени, гегелевский панлогизм и аналитическую философию современности, отождествляет мышление и сознание. Апофеозом данного подхода является утверждение французского философа Нового времени Р.Декарта: «Я мыслю, следовательно, существую» [6, 128].

Как классическая, так и неклассическая европейская философия развивались в русле объективного и субъективного идеализма. В объективных идеалистических системах древнегреческого философа Платона и немецкого мыслителя Г.Гегеля, основных представителей объективного идеализма, сознание является субстанциональной сущностью мира, особым миром интелле гибельных сущностей, именуемых «эйдосами», «абсолютом», представляющих «диалектическую, имманентную природу самого бытия и ничто...» [7, 166]. Согласно данной точке зрения, объективное сознание стоит у истоков всякой проявленной реальности. Сознание изначально не является результатом развития природы, есть первая основа действительности.

Мир идеального в конечном итоге «является абсолютным бытием, причиной становления определенного бытия, его сущностью и истиной. В этом суть гегелевского метода, в котором, по словам Маркса, идея выступает творцом действительности, а действительность представляет собой внешнее проявление идеи» [8, 83].

Согласно позиции английского философа Нового времени Дж.Беркли сознание «представляется как некий сосуд, в котором уже содержатся идеи и образцы того с чем предстоит человеку столкнуться в мире, нет ничего реаль но существующего, кроме субстанции духа, души и моего Я» [7, 40]. Разновидностью данной позиции является априоризм немецкого философа И.Канта, выдвигавшего требование, «исходить из предположения, что предметы должны сообразовываться с нашим познанием…» [9, 30].

Идеалистический подход определяет сознание как независящее от мозга, но определяемое неким духовным фактором (Богом, идеей). Отстаивая мысль о первичности сознания по отношению к материи, идеалисты постулируют тот факт, что сознание само по себе призвано объяснить все сущее.

В отличие от позиций идеалистической философии, материализм ищет общность, единство между феноменами сознания и объективным миром. Известны слова К.Маркса: «Для Гегеля процесс мышления … есть демиург действительности, которое составляет лишь его внешнее проявление. У меня же, наоборот, идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней» [8, 80]. Марксизм начинает исследование с материальных процессов, только затем определяется природа идеального. Если Г.Гегель демонстрирует развитие панлогического принципа как саморазвитие идеальной субстанции, то у К.Маркса идеальное – это предстоящая форма, отражение общественных отношений, форма инобытия материального, «становящийся результат» [10, 110].

Согласно позиции материалистической философии, «идеальным является все человеческое сознание – высокая идея и обыденное представление, добрая воля и зависть, декартовское «ясное и отчетливое мышление» и так называемое бессознательное» [11, 73]. Выделяются не только психический и физический миры, но и третий мир – мир знания [12, 439-493]. Философское противопоставление физического и психического миров соответствует разграничению материального и идеального.

Особенностью материалистического подхода является выделение такого кардинального свойства сознания, как социальность. Идеальность сознания, способности отражать социальный мир и творить духовные феномены рассматриваются как качества, присущие только человеку.

Материалистическое философское понимание сознания состоит в том, что для реализации социальных связей, и соответственно, общественной жизни необходимы условия проявления способности человека соединять образ своей деятельности с образами различных социальных взаимодействий. При этом сознанием человека фиксируется социальная связь в самом индивиде, а эта связь обнаруживается в нем как «сознание», как разделенное с другими людьми знание о необходимом содействии в воспроизводстве социального процесса. Сознание фиксирует отношение индивида к предмету, форме и качеству последнего как связь человека с другими людьми, деятельностями, им присущими, а также связывает индивида с другими людьми в его отношениях к предметам, процессам и стихиям, за ними скрывающимися [7, 652].

Как утверждал философ современности М.Мамардашвили, в сознании имманентно заложен элемент отстраненности от мира – «следовательно, в том, как понимается мышление в европейской традиции, уже как бы изначально содержится сознание иного. Этим иным , или другим миром, может быть другой человек, другая точка зрения, другая перспектива, вообще другой мир или другой космос. Все эти вещи стоят в одном ряду и являются расшифровкой слова «Иное». Иная реальность! » [13, 37].

Логика методологического плюрализма, присутствующая в современном философском дискурсе в последние годы, привела к появлению в западной философии дуалистического интеракционизма, в основе которого лежит положение о том, что совершенно независимо друг от друга существуют «мир материальных объектов» и «мир духовных объектов», что эти два мира воздействуют друг на друга, причем мозг воздействует на сознание, а сознание на мозг, сознание идеально, так как информация воспринимается человеком отделенной от ее материального носителя» [7].

Несмотря на многочисленность концепций относительно сущности сознания, очевидным является факт необходимости обращения к внутреннему опыту человека. Сознание идеальное не будучи материальным явлением, постоянно выступает как объективное. Это проявляется, во-первых, в том, что константами для сознания являются предметы объективного мира. Сознание (идеальное) выражает образ символически, так как содержит в себе его смысл и основные очертания. В процессе познания субъектом считываются основные черты и сущности объекта и отражаются им в идеализированных формах; во-вторых, в структуру сознания входит не только отраженный в идеальной форме объективный мир, но и мир психики, и мир знаний.

Признавая двойственную природу сознания как идеально-объективного явления, не познаваемого в непосредственном наблюдении, мы, тем не менее, акцентируем внимание на его детерминированности материальным миром, придерживаемся мнения о первичности бытия и вторичности сознания как способа отражения объектов материального мира при помощи образов и представлений, общественном характере сознания: «Вместе с тем сознание чело века генетически связано с предшествующими, природными формами отражения и потому несет в себе определенные черты отражения как свойства всей материи» [12, 71].

Общественный характер сознания, порождается в обществе, в ходе коллективной общественно-практической деятельности. Результатом совместной деятельности людей явилось развитие абстрактного мышления и языка. Сознание и язык образовали диалектическое единство: в своем существовании они предполагают друг друга как внутренне, логически оформленное идеальное содержание предполагает свою внешнюю материальную форму. Язык есть непосредственная действительность мысли, сознания [11]. Он участвует в процессе мыслительной деятельности как ее чувственная основа или орудие. Сознание не только выявляется, но и формируется с помощью языка.

В этом единстве определяющей стороной является мышление: будучи отражением действительности, оно создает формы и диктует законы своего языкового бытия. Через сознание и практику структура языка в конечном итоге выражает, хотя и в модифицированном виде, структуру бытия. Обе стороны этого единства отличаются друг от друга: сознание отражает действительность, а язык обозначает ее и выражает в мысли.

Язык и сознание образуют противоречивое единство. Язык влияет на сознание: его исторически сложившиеся нормы, специфичные у каждого народа, в одном и том же объекте оттеняют различные признаки. Основой развития сознания является диалог, коммуникация, содержащие все богатство человеческих отношений, позволяющие освоить не только мысли других людей, но и бесконечные смыслы культуры. «В словах, в грамматических формах, в синтаксисе запечатлевает свой образ душа данного народа; как следы на окаменевших песках от волн, давно не существующих морей, закреплены в нем стремления, склонности, неприязни, верования, предрассудки, первобытные знания о мире и человеке. Именно в ту мифотворческую эпоху были приданы мужской и женский род небу, звездам, земле, рекам, неодушевленным предметам, и принципы, которыми руководствовались те, кто производил родовое различие, теперь также невозможно разгадать, как и самое происхождение слова. Ничто так не изумляло греков, как то, что у египтян небо было женщиной, а земля мужчиной» [14, 134]. В развитии сознания язык играет амбивалентную роль, с одной стороны языковая среда опосредует этническую окрашенность сознания; с другой стороны, выступает определенным посредником между бытием и логическими структурами.

Язык не только способ и средство общения и самовыражения, но и средство понимания, расшифровки бесконечных смыслов Вселенной. На внутреннюю и внешнюю действительность человек накладывает сетку значений, выраженных в языке. Тем самым человеческое бытие живет в языке и само себя через язык понимает. Вот почему задача точного перевода с одного языка на другой не проста. Другие реальности повседневной жизни и другой набор слов делают некоторые вещи практически непереводимыми. Формируя словесную модель мира, язык создает трудности не только для тех, кто принадлежит к разным народам и говорит на разных наречиях. Экзистенциональную проблематику взаимосвязанности языка и бытия вообще после библейского канона («Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть», продолжают французский философы А.Камю («Эссе об абсурде»), М.Хайдеггер («Язык – это дом бытия») [15, 61] и Ф.де Соссюр, рассматривающие язык как бытие, существующее до субъекта, владеющее субъектом и заставляющее субъекта говорить уже в готовых схемах, испо льзовать приготовленные смыслы.

Философское исследование М.Хайдеггера о языке, а также поставленная им проблема понимания, детерминировала возникновение герменевтического подхода к анализу культуры и сознания. Язык, по утверждению М.Хайдеггера, - «дом бытия», одновременно являющимся самим бытием. Язык не набор знаков, являющихся простой представленностью вещей, а наоборот, слово являет сущность вещи. С точки зрения М.Хайдеггера, традиционные методы философии должны дополняться герменевтическим анализом языка и мышления [15, 61].

Данную точку зрения разделял немецкий философ Х.Г.Гадамер, ученик М.Хайдеггера, рассматривающий язык как «фундаментальный слой конструирования мира, как предваряющую схему всех познавательных возможностей» [16, 222].

При рассмотрении теорий анализа языка в современной западной философии необходимо различать аналитическую философию, ориентированную на логический и семантический анализ естественного языка и различных формализованных языков, и герменевтическую традицию истолкования текста, воспринимающую феномены человеческой культуры как различные текстовые данности, направленные на анализ общекультурных контекстов осмысления историко-культурной действительности.

В западной литературе было принято отмечать в качестве определяющей черты аналитической философии «лингвистический поворот» или «лингвистический акцент»…поворот философии к исследованию того, как мы говорим о мире и как рассуждаем о самом рассуждении. С этим связано выдвижение на передний план философии языка и ее центральной проблемы – проблемы значения [17, 53]. Основной предмет изучения в философии «аналитиков» Дж.Мура, Б.Рассела, Л.Витгенштейна, Р.Карнапа, У.Куайна связан с логическим анализом языка, непосредственно ориентированного на изучение знаков, знаковых систем.

Проблема сознания связана и с герменевтикой, обозначающей искусство толкования, разъяснения текста и этимологически восходит к имени древне греческого бога Гермеса, вестника воли олимпийских богов, одновременно трактовавшего людям сущность божественных установлений. Главная проблема герменевтического метода – проблема понимания, восходящая к средневековой экзегезе (истолкование текста Библии, при этом общее направление было задано Августином: «Понимаю, дабы верить»). Процедура понимания связана с понятием «герменевтического круга», под которым представители философской герменевтики В.Дильтей и Ф.Шлеймахер обозначили связанные воедино процедуры понимания и объяснения. Хайдеггер считал, что экзистенциональное понимание обуславливается не деятельностью сознания, а есть сам способ бытия человека в мире [15, 74].

При этом самостоятельная деятельность сознания без предпонимания, без предпосылки понимания есть «фикция рационализма». Теоретическая деятельность сознания представляет собой вторичное понимание [15, 325]. Во всех видах современного герменевтического метода – грамматическом, стилистическом, историческом, психологическом – преобладает языковой анализ, что придает языку статус онтологического феномена; при этом история, культура, человеческие взаимоотношения трактуются как языковые образования.

Главными понятиями герменевтического метода являются «вживание в исторический контекст текста», «смысл текста», «оценка» и.т.д. Образцом для герменевтического анализа служит сцена «Чаепитие со сдвигом» из сказки Л.Кэрролла [18, 90-91]. Герменевтические исследования постулируют факт природной коммуникативности сознания, общение рассматривается как основная структура сознания.

В области филологической герменевтики наиболее выдающийся вклад в развитие метода понимания и анализа текста внес русский филолог и философ М.М.Бахтин, создавший концепцию гуманитарного мышления и диалога культур. Бахтин полагал, что мышление гуманитария должно осуществляться в пределах определенного речевого жанра, что оно должно постоянно выводить за пределы этого жанра - в бесконечность общения с иными жанрами и формами «построения целого». Ученый считает, что мышление гуманитария имеет и должно иметь дело только с текстами - оно должно осуществляться на выходе из текста, в диалоге с внетекстовым автором текста, с бесконечным контекстом культуры; контекстом, полностью присутствующим в данном тексте, и в то же время выводящим за данный текст. М.Бахтин впервые ввел различие монологизма и принципиального диалогизма сознаний, встречающихся в текстовой данности [19, 257].

Рассматривая полифонию как принцип культурного диалога, М.Бахтин утверждал: «Мы говорим только определенными речевыми жанрами и относительно устойчивыми формами построения целого» [19, 257].

Для создания диалоговой ситуации необходима позиция «вненаходимости» т.е. выход за пределы привычного, фиксированного набора смыслов, что не означает исчезновение аксиологических систем своей социокультурной среды, в то же время предполагает работу сердца, его готовность понять и принять другую культуру, другой способ мышления [19, 257].

Как писал М.Бахтин, одна культура может задавать другой вопросы, которые эта вторая культура перед собой не выдвигала [19, 335]. Поэтому условием межкультурного диалога является способность реконструировать нормативно-ценностные системы, восстанавливать заново для себя коды-смыслы другой культуры и соотносить их с установками своей культуры.

В конце двадцатого века в философских спекуляциях относительно текстовой данности на первый план выходят проблемы коммуникативного характера, связанные со становлением социологического сознания на фоне цивилизационных потрясений современности. В связи со становлением нового интегрирующего социума культур выдающийся деятель русской филологии и философии В.С.Библер вводит понятие «светлого поля сознания», связанного с идеей диалогизма культур [20, 7].

Идея диалога культур разворачивается на уровне повседневного общения автономных личностей. Возможность и способность к тотальной коммуникации персонифицированных индивидов в условиях нарастания глобальных процессов времени становится проблемой не только сознания, но и бытия вообще. При этом философами выделяются разные модели общения на Востоке и Западе, как отражения инаковости сознаний. Если на Западе модель диалога линейна (Сократовская майевтика), то на Востоке традиционно присутствуют этика ненавязывания собственной категориальности, модель диалога точечна: «Японские ученые недаром называют свой способ ведения диалога «коммуникацией минимального сообщения» в отличие от европейского, который называют «коммуникацией максимального сообщения». Общение у японцев происходит на несловесном, невербальном уровне: больше мысли, меньше слов [20, 13-14].

Предпозиция понимания мира на Востоке – сознание, освобожденное от штампов, клише, способное выйти за рамки обычного понимания, что наглядно проявляется в афористическом стиле даосских мудрецов: «Кто говорит – не знает, кто знает – тот не говорит»[20, 13-14].Парадокс современной цивилизации состоит в том, что унификация и типизация индивидуальных особенностей параллельно существует с плюрализмом форм общественного самовыражения. Осуществляется равноправное сосуществование различных, доходящих до противоположности интересов, ценностей, идей, жизненных стилей. Существующие и осознаваемые различия становятся условием диалога в виртуальных и реальных пространствах.

Философские воззрения, анализирующие диалог культур, сознание и общение, основываются на онтологии и деятельностном подходе в качестве методологической основы, поскольку сознание как основа процессов общения возникает в процессе человеческой деятельности и речевом общении. В современных науках наиболее результативные подходы к анализу сознания и речевого общения существуют в психолингвистике и этнопсихолингвистике.

1.1.2 Психолингвистическая дескрипция языкового сознания

Известно, сознание – высший уровень психического отражения и само регуляции, присущим человеку как общественно-историческому существу. Она эмпирически выступает как непрерывно меняющаяся совокупность чувственных и умственных образов, непосредственно предстающих перед субъектом в его «внутреннем опыте» и предвосхищающих его практическую деятельность – мозаика состояний, играющая более и менее значительную роль, как во внешнем, так и во внутреннем равновесии индивида. Сознание характеризуется активностью; интенциальностью-направленностью на предмет: сознание, всегда - сознание чего-либо; способностью к рефлексии, самонаблюдению - осознание самого сознания; мотивационно-ценностным характером; различной степенью (уровнями) ясности.

Структура совместной деятельности порождает структуру сознания, определяя соответственно следующие его основные свойства: 1) социальный характер, включая опосредованность знаковыми (в том числе и вербальными) и символическими структурами; 2) способность к рефлексии и внутренний диалогизм; 3) предметность.

Значительный интерес представляют взгляды на сознание, высказанные А.Н.Леонтьевым. Каждый человек в ходе индивидуального развития через овладение языком приобщается к сознанию - совместному знанию, и лишь благодаря этому формируется его индивидуальное сознание. Итак, основные образующие сознание – смысловые и языковые значения [21].

В психологии сознание представлено 1) как процесс, делящийся на два класса: процессы непроизвольные, происходящие сами по себе; процессы произвольные, организующиеся и направляющиеся самим субъектом; 2) как состояние: сон как отдых и бодрствование или активное состояние; 3) как обыденное: совокупность представлений, знаний, установок и стереотипов, основанных на опыте людей и доминирующих в социальной общности; 4) как поверхностное или экстравертированное: осознание внешнего мира и одновременно мира внутреннего меняющиеся на протяжении дня; 5) как политическое, связанный с отношением человека к общественным институтам; прежде всего институтам власти; 6) как религиозное с точки зрения материализма – страх перед непонятными силами природы, чувство бессилия перед болезнями; стихийными бедствиями, голодом и пр.

В психологии (XIX - начало XX в.) долгое время господствовала идеалистическая разновидность «психологии сознания», в том числе теория «элементов сознания». В работах В.Вундта сознание индивида рассматривалось в отрыве от предметного мира и деятельности человека и сводилось к простейшим «атомам» - элементам (ощущениям, образам и аффектам). По мысли В.Вундта, сознание (отождествляемые им с психикой путем отрицания нали чия бессознательных психических процессов) состоит из отдельных элементов, которые, соединяясь между собой по законам ассоциации, образуют представления, отражающие объективную действительность. Ощущениям (т.е. элементам сознания) присущи такие качества, как модальность и интенсивность. К основным элементам сознания относятся и чувства. Эти элементы связываются между собой при помощи ассоциативных и апперцептивных связей. Таким образом, главным в теории сознания В.Вундта было учение об элементах сознания, являющихся его составными компонентами (ощущения, чувства, аффекты), а также учение об ассоциативных и апперцептивных связях между элементами сознания [22].

Э.Титченер, поддерживавший концепцию В.Вундта, понимал сознание как человеческий опыт в его зависимости от переживающего субъекта. Сам этот опыт (сознание) состоит из простейших элементов – ощущений, образов и чувствований, обнаруживаемых благодаря особым образом организованной интроспекции [23].

С психологической точки зрения сознание не представляет собой готовое образование. Оно, выступая реально, как процесс осознания человеком окружающего мира и самого себя, является продуктом психической деятельности человека.

Речевая деятельность – это отдельная сторона человеческой жизни, представляющая собой побуждаемая потребностью в знаковой координации Деятельности партнера и своей деятельности, целесообразную, соотносимую с действительностью, внутреннюю или внешнюю активность, совершаемую в виде речепсихических действий и операций с использованием ресурсов языковой темы [24]. В речевой деятельности, язык (субстанция) реализуется в речи (деятельности - функции), проявляя атрибутивные свойства. Речевое общение опосредуется языковыми знаками. В процессе речевой деятельности между говорящим и слушающим формируется языковой материал (текст).

Сознание неразрывно связано с человеком и его трудовой деятельностью. Оно развивается в процессе филогенеза и онтогенеза развития человека как социального существа. С.Л.Рубинштейн подчеркивал, что основной закон исторического развития психики, сознания человека заключается в том, что человек развивается, трудясь: изменяя природу, он изменяется сам, порождая в своей деятельности – практической и теоретической – предметное бытие очеловеченной природы, культуры, человек вместе с тем изменяет, формирует, развивает свою собственную психическую природу [25, 167].

Сознание человека – это явление интерпсихическое, существующее вне индивида в форме знаков и значений. Культурное развитие сознания начинается с момента рождения ребенка и совершается не по биологическим законам, а под действием системы обучения, исторически и культурно обусловленной.

Сознание отождествляется с картиной мира, которая открывается чело веку, в которую включен он сам, его действия и состояния. Важнейшими образующими сознания признаются значения, поскольку именно они являются преобразованной и свернутой в материи языка идеальной формой существования предметного мира, его свойств, связей и отношений [26, 141].

Становясь идеальной формой существования предметного мира и приобретая квазисамостоятельное существование значения не являются единственными составляющими сознания человека, в индивидуальном сознании происходит дифференциация значений и смыслов – они ведут двойную жизнь: с одной стороны, они принадлежат обществу, с другой, получают развитие в процессах деятельности и сознания конкретного индивида, приобретая личностный смысл, т.е. индивидуализируются и субъективируются. Сознание человека, по мысли А.Н.Леонтьева, это внутреннее движение его образующих, а субстанцией сознания является деятельность человека. В структуре индивидуального сознания человека А.Н.Леонтьев выделил три «образующих» сознания: чувственную ткань восприятия (или образа), значение и смысл.

По мнению В.П.Зинченко, эти три «образующие» не в полной мере обеспечивают связь сознания с бытием. [27, 25-34]. Чтобы устранить этот недостаток он вводит в число «образующих» биодинамическую ткань движения и действия. В новой схеме структуры сознания выделяются два слоя: рефлексивный (или рефлексивно-созерцательный) и бытийный слой.

Языкознание последних десятилетий характеризуется решительным поворотом к изучению человеческого фактора в языке, «человека говорящего – homo de paroles» [28, 25], т.е. к рассмотрению языка не только и не столько как системы знаков в человеческом сознании. Согласно А.Н.Леонтьеву, «сознание в своей непосредственности есть открывающаяся субъекту картина мира, в которую включен он сам, его действия и состояния» [29, 167].

Таким образом, под сознанием нами понимается идеально-объективная общественная сущность, детерминированная бытием, отражающаяся в виде образов и представлений, хранящихся в мозгу человека, недоступная непосредственному наблюдению, но в то же время и неразрывно связанная с действительностью вследствие реализации его при помощи механизмов речи.

Языковое сознание – это превращенная форма жизнедеятельности человека, способ вербализации человеческого социокультурного опыта и его национально-культурного осознания, включающий в себя материальное (языковое знание как материальный субстрат сознания), идеальное (психические состояния, семантика), социокультурный опыт (знания о мире), актуализирующееся в процессе ментальной деятельности.

Языковое сознание определяется как «совокупность образов сознания, формируемых и овнешняемых при помощи языковых средств – ассоциативных полей» [30]. Такое определение можно принять как рабочее, учитывая при этом, что «в термине «языковое сознание» объединены две различные сущности: сознание - психический феномен нематериальной природы - и материальный феномен, произносимой или записываемой речи, а также физиологический процесс формирования вербальных языковых связей» [31, 17].

Следует отметить, что имеются терминологические трудности в определении языкового сознания. По мнению И.Н. Горелова, «языковое сознание функционирует в научных текстах не как однозначное терминосочетание, а в качестве интуитивно найденного обозначения различных «ясно-смутных» представлений об обозначаемых, часто синонимичных «языковому мышлению». Отмечаются оперирование синонимичными терминами «языковое мышление» и «речевое мышление» и «речевое мышление»…

Ученые также говорят «о лингвистическом мышлении», «лингвистической компетенции», «лингвистической компетентности» и т.п., что создает еще большую двусмысленность.

Языковое сознание, прежде всего, приобретение индивида в процессе деятельности. Уровень языкового сознания выражается в речевых действиях, которые определяют состояние языковой способности. Ученые-психолингвисты не отрицают роль природных факторов в формировании языковой способности и указывают два фактора, влияющих на развитие языковой способности: собственно-речевой и познавательный.

Необходимо различать общее понятие «универсального» или «глобального», сознания/мышления, которые функционируют наряду с понятиями знакового сознания, когнитивного сознания, метаязыкового сознания, неязыкового сознания и т.д.

Некоторые психолингвисты не разграничивают понятия «сознание» и «языковое сознание». Так, В.В. Красных: отмечает, «Говоря о языковом сознании, мы имеем виду ту «ипостась» сознания, которая связана с речевой деятельностью личности» [32, 21].

Трудность объяснения понятия языкового сознания связаны со сложностью рассматриваемого объекта и различиями в подходах к его исследованию.

Выделяется ряд аспектов сознания, по-разному связанных с языком. Языковое и речевое сознание увязывается с иерархией значений и операций в языке, с механизмами построения и понимания высказываний, текстов, с рефлексией над семантикой, синтактикой и прагматикой как основными семиотическими измерениями [33, 48-49]. А.А.Леонтьев трактует языковое сознание опосредованно с позиций «образа мира» [34, 16-21]. Данная трактовка вытекает из понимания языка как единства общения и обобщения (по Л.С.Вы готскому) и из признания факта существования значений как в предметной, так и в вербальной форме.

А.П.Стеценко утверждает, что языковое сознание следует изучать как один из уровней в структуре целостной картины мира человека, как один из вариантов возможных схем освоения мира, который приспособлен для целей коммуникации [35, 33].

Языковое сознание - средство формирования, хранения и переработки языковых знаков вместе с выражаемыми ими значениями, правилами их сочетания и употребления, а также с отношением к ним со стороны человека, взглядами и установками на язык и его элементы. В этом случае метаязыковые знания трактуются как входящие в структуру языкового сознания [36, 49, 59].

Психолингвисты связывают языковое сознание с понятием языковой нормы и с наличием в нем ярко выраженного ценностного элемента, дифференцируют «широкое» и «узкое» значение термина «языковое сознание».

Подчеркиваются те или иные характерные особенности языкового сознания: 1) социальный характер формирования структур сознания, связанных с языковыми знаками; 2) многослойность сознания и высшую меру алостерич ности (т.е. способности оценивать воздействия как символы и сообщения) языковой/речевой формы сознания; ценностный момент; 3) роль стихийной или управляемой трансформации языкового сознания в процессе овладении иностранным языком, что ведет к развитию «межъязыкового сознания»; 4) условия манифестации языкового сознания и т.д. [37].

Языковое сознание - один из видов обыденного сознания, оно «является механизмом управления речевой деятельностью и формирует, хранит и преобразует языковые знаки, правила их сочетания и употребления, а также взгляды и установки на язык и его элементы» [38, 23]. Выделяются такие функции языкового сознания: отражательная функция, создающая «языковую картину мира» и осуществляющая в языковых значениях, языковых формах и типах связи между словами; ориентировочно-селективная функция, которая обеспечивает ориентировку в ситуации для выбора языковых средств в соответствии с коммуникативным заданием при производстве речи или ориентировку в структуре сообщения для перехода от поверхностных структур к глубинным (т.е. к замыслу высказывания) при восприятии речи; интерпретационная функция , имеющая два аспекта: внутри языковой и межъязыковой; иначе говоря, язык используется в его метаязыковой функции; регулятивно-управляющая функция, выступающая в виде механизма обратной связи с двумя каналами: контрольно-управляющим (контроль за речевыми операциями) и оценочно-регулятивным (оценка высказывания с точки зрения соответствия действующим нормам).

Г.В.Ейгер определяет механизм языковой правильности высказывания: «это действующий в обычных условиях на бессознательном уровне механизм обнаружения несоответствия формы, значения или сочетаемости языкового элемента эталону в языковой памяти человека или замыслу» [38, 19].

А.А. Залевская считает, что языковое сознание - достояние индивида. В связи с чем должны быть затронуты вопросы о языковой личности и языковой/речевой способности человека [36, 94]. Д.Б.Гудков различает языковое и когнитивное сознание в зависимости от степени восприятия, категоризации и оценке явлений действительности у представителей разных сообществ языковое сознание оказывается таким уровнем сознания, в котором образы, представления, мыслительные структуры обретают языковое оформление [39, 97]. Языковое сознание не тождественно когнитивному, так как когнитивное сознание имеет дело с когнитивными единицами и структурами, относящимися к уровню неосознаваемого, оно имплицитно. Эксплицитную форму когнитивные структуры приобретают тогда, когда когнитивные структуры входят в светлую зону сознания, т.е. кодируются на языковом уровне [40, 92-104]. Нетождественность языкового и когнитивного сознаний проявляется, по мысли Д.Н.Шмелева, в том, что «никогда язык не устанавливает полного тождества между когнитивными единицами индивидуального сознания и «знаемыми языковыми значениями» [41, 50]. Сознание в своей эксплицитной, экстерио ризированной форме выступает как социальный опыт, как форма выражения человеческой культуры. В школе Л.С.Выготского основной содержательной единицей обобщения и передачи социального опыта считается значение. Но это значение не обязательно совпадает с языковым значением [42]. А.А.Леонтьев, развивая учение Л.С.Выготского и А.Н.Леонтьева, утверждает, что если язык понимается как единство общения и обобщения, как система значений, выступающая как в предметной, так и в вербальной форме существования, то «языковое сознание», как сознание, опосредованное значениями оказывается близким к понятию «языковая картина мира» [21]. Л.С.Выготский, А.Н.Леонтьев, А.А.Леонтьев акцентировали всегда внимание на языковой и речевой природе сознания. Так, А.А. Леонтьев подчеркивал: «иметь сознание – владеть языком». Владеть языком – владеть значениями. Значение есть единица сознания (имеется в виду языковое вербальное значение). Сознание при этом понимании является языковым [21].

Собственно лингвистами языковое сознание понимается по-разному: во-первых, как «совокупность знаний, представлений, суждений о языке, элементах его структуры, их функциональных особенностях о нормах произношения, словоупотребления и т.д.» [41]; во-вторых, как особенности культуры и общественной жизни данного человеческого коллектива, определившие его психическое своеобразие и отразившиеся в специфических чертах данного языка [43]; в-третьих, как механизм адаптации этноса к окружающему ми ру и образ мира, детерминированный определенными социальными связями «существенная часть национального общественного сознания; образ мира, детерминируемый пространственными, причинными, эмоциональными и прочими связями, свойственные языку и культуре данного народа» [44, 141]. С.Е.Никитина сближает понятие «языковое сознание» с такими особенностями речевого поведения индивидуума, которые определяются коммуникативными ситуациями, языковым, культурным статусом личности, его социальной принадлежностью, полом, возрастом, психическим типом, мировоззрением, особенностями биографии и другими константными и переменными параметрами личности, выводит понятие «языковое самосознание» личности [45, 34-41]. При этом языковое самосознание выступает как часть языкового сознания. Если объектом сознания является весь универсум, то объектом языкового самосознания является язык в целом и его отдельные элементы, языковое поведение и его продукт – тексты. Языковое сознание реализуется в вербальном поведении [32, 38].

Языковое сознание, в свою очередь является частью культурного самосознания, ибо между осознанием элементов языка и элементов культуры нет четко выраженной границы.

Как видим, языковое сознание и тождественно когнитивному, когда пони мается в значении понятия, близком к понятию «языковая картина мира» и рассматривается как механизм адаптации этноса к окружающей действительности, как механизм регуляции речевого поведения личности в разных ситуациях общения, и не тождественно, так как когнитивные структуры не всегда могут быть вербализованы и отражены в языковом значении.

Связь языкового и когнитивного сознаний проявляется в том, что сознание (социальный опыт, ментальное явление) объективируется при помощи языка, имеет языковое оформление, хотя не всегда ментальные структуры могут быть вербализованы. Эти образования существенно различны, поэтому соотношение «язык - сознание», следует рассматривать раздельно. Язык - сознание не следует связывать напрямую с мышлением, точно также нельзя изучать «язык и речь» с одним недифференцированным понятием «мышление». Необходимо разграничить «мышление» на два взаимосвязанных понятия «сознание - мышление» на основе признаков дессосю ровского бинома «язык - речь». По его мнению, язык и речь соотносятся с разными явлениями, составляющими область идеального. Одно из них соответствует природе языка, а другое – природе речи. Следовательно, одно из них представляет собой статику и систему, а второе – процесс и реализацию этой системы, по мысли М.М.Копыленко [46, 25].

А.Е.Карлинский считает, что для лучшего понимания ментальных объек тов и процессов (сознания и мышления) в языке и речи, необходимо язык и сознание рассматривать в тетраэдре «язык, сознание, речь, мышление» [47].

В.В.Красных также подчеркивает, что сознание (языковое сознание) имеет языковую природу, «манифестирует себя в языке» и язык, по идее Лейбница, есть наилучшее отражение человеческой мысли [32].

В процессе познания, во-первых, субъектом считываются основные черты и сущности объекта и отражаются им в идеализированных формах; во-вторых, в структуру сознания входит не только отраженный в идеальной форме объективный мир, но и мир психики, и мир знаний. Сознание имеет три важнейшие психологические характеристики, к которым, по мысли Р.С.Немова, относятся: 1) ощущение себя познающим субъектом, т.е. способность мысленно представлять существующую и воображаемую действительность, Контролировать собственные психические и поведенческие состояния, управлять ими, способность видеть и воспринимать в форме образов окружающую действительность; 2) мысленное представление и воображение действительности; 3) способность к коммуникации [48, 133-135].

На наш взгляд, исследование связи языка и сознания с точки зрения актуализации их в когнитивно-коммуникативной системе человека, представляется целесообразным, так как это позволит, во-первых, избежать таких ошибок, как отождествление языка и сознания; сознания и мышления, во-вторых, зримо представить когнитивно-коммуникативную систему человека в наглядном виде; в-третьих, позволит уяснить процесс взаимодействия языка и сознания как идеальных сущностей, как продуктов речемыслительной деятельности человека, субстратов его индивидуальной и коллективной деятельностей.

Для лучшего уяснения взаимодействия этих сущностей в когнитивно-коммуникативной системе человека, рассмотрим их взаимосвязи в процессе взаимодействия. Так, взаимодействие языка и сознания в онтологическом аспекте показывает, что язык и сознание представляют собой сущности, тесно взаимосвязанные в том плане, что сознание является семантическим субстратом языковых единиц, правил их функционирования, представляя собой совокупность организованного знания о мире вещей и отношений.

По мнению Л.В.Щербы, язык и речь взаимосвязаны между собой, так как говорение (процесс физиологический), понимание (психологический) становятся элементами языка лишь в общественной речевой деятельности. Языковая система и языковой материал – это разные аспекты единственно данной в опыте речевой деятельности. По мысли Л.В.Щербы, нет враждебной противо поставленности языка и речи, а есть последовательный переход в формах существования языка: язык создает возможность появления речи. Речь способствует материализации языка. В процессе говорения и понимания накапливается речевой материал [24]. В онтологическом плане язык – сознание – это психические явления, а речь – физиологическое. Их взаимосвязь с речью проявляется в том, что язык (языковые знаки как форма сознания) само сознание как система знаний о мире, объективированные в слове, проявляются в речи, в процессе реализации говорящими и слушающими коммуникативной функции языка. Именно о таких случаях Г.В.Колшанский говорит как о живой коммуникативной деятельности, когда все уровни языка: слово, предложение, текст, выполняя в речи свои частные функции, раскрываются в коммуникативной функции. Если слово обозначает (номинация), предложение устанавливает (пропозиция), то текст сообщает (информация). Именно на уровне текста сливаются воедино все единицы с их подчиненными функциями и про являют себя в единой функции, а следовательно, и в самой сущности языка – коммуникации. Текст по существу, репрезентирует язык как средство общения и поэтому в нем органически объединяются онтологические, гносеологические и коммуникативные характеристики языка, т.е. такие характеристики, которые связаны, с одной стороны проявлением идеальных сущностей, с другой – познанием некоторого явления, выражаемым в соответствующем высказывании (пропозиции), с третьей – сообщением этой информации (знания) в процессе вербального взаимодействия говорящих и слушающих. Как видим, взаимодействие языка (атрибутивные характеристики), уровни языка (слово, предложение), информация (знания, накопленные в сознании) материализуются в речевой деятельности, в процессе которого собирается языковой материал [49, 45].

В самом сознании имеются компоненты, связывающие его с языком и речью. Языковое сознание – это наличие в нем умственных схем, отделенных от умственных структур, в соответствии с которой, человеком воспринимается, перерабатывается и хранится информация об окружающем мире и о самом себе. Схемы включают в себя правила, понятия, логические операции, используемые людьми для приведения в порядок имеющейся у них информации, включая отбор, классификацию информации, отнесение ее к той или иной категории. Обмениваясь друг с другом разнообразной информацией, люди выделяют в ней главное и сосредоточивают сознание на существенных признаках. И это главное – понятие о предметах, возникающее на основе от бора существенных признаков предмета мысли или явления, становится достоянием индивидуального сознания человека. Именно обобщенное отражение действительности составляет содержание индивидуального сознания.

Следовательно, языковой пласт в структуре сознания представляет собой умственную структуру и объективированную в значениях слов обобщенную информацию о предметах мысли. Система словесных значений составляет пласт общественного сознания, которое в знаковых системах языка существует независимо от индивидуального сознания. И именно наличие общего языка, общей системы значений слов определенного языка как формы общественного сознания позволяет языку быть средством общения. Способность сознания к коммуникации обозначает потенциальную готовность его языкового пласта к реализации коммуникативной функции.

Речь – это взаимосвязанный с языком пласт сознания, позволяющий сознанию объективироваться и материализоваться в виде явлений или фактов, данных в наблюдении или в дискурсе. Звуки речи, реализуемые в речевой деятельности, рассматриваются исследователями как материя. Сознание, по их мнению, не было чистым с самого начала, так как на «духе» с самого начала лежит проклятие быть отягощенным материей, которая выступает здесь в виде движущихся слоев воздуха, звуков, словом в виде языка [50].

Сознание опредмечивает себя в речи не в форме любой субстанции, а в форме языкового звучания. Как же осуществляется взаимосвязь сознания, языка, мышления и речи? Дело в том, что под сознанием понимается не сам предмет, а его отражение, локализованное в сознании. Звучание есть материальное явление и как таковое локализуется вне сознания. Каким же образом происходит слияние звучания и значения в единство? По мысли А.П. Комарова, идеальное может локализоваться не только в сознании, но и в звуковом высказывании, т.е. вне сознания мысль перешла в форму звучания и тем самым вышла наружу. Языковое звучание содержит в себе два момента: материю звука и ее форму (акустический образ). Присутствие идеального в языковом звучании обнаруживается в чистоте звуков, в их четкой дифференцированности, в членораздельности звукоряда (с-т-о-л), в строчной организации звукокомплексов (вечно зелено древо жизни). Такая оформленность свидетельствует о принадлежности звучания языку. Форма звучания изваяна идеальным, тем самым идеальное закрепилось в форме звучания, перешло в нее. Форма звучания есть превращенная форма идеального [51, 71].

Обмен формированным звучанием есть одновременно обмен мыслями. Такой обмен происходит в речевой деятельности. Следовательно, связь между языком, сознанием, озвученный мыслью и речью проявляется в том, что сознание (идеальное) появилось из потребности людей что-то сказать друг другу, т.е. овнешить, обнаружить мысль. Если вспомнить высказывание Маркса, то мысль формируется у субъекта, прежде всего, для других людей – для коммуникации – и лишь тем самым «для себя самого» [50].

Как видим, связь языка, сознания, мышления и речи выражается в том, что мысль индивида, как характер отношений с окружающим миром в условиях конкретных жизненных ситуаций, формируется и совершается в речи при помощи языка – сознания. Элементарной единицей речи является предложение, строящееся из языковых единиц и моделей. Оно оформляется в форме высказывания. Семантическим субстратом предложения (высказывания) являются суждение и умозаключение (S - П). Кроме того, абстрактное мышление предполагает оперирование понятиями (понятийное мышление).

Связь сознания, языка, мышления, речи, проявляется во-первых в том, что речь непосредственная действительность мысли, а мысль оформляется при помощи языка и сознания – идеального, выражается в виде материально оформленного высказывания), во-вторых, язык – сознание, мышление – речь соотносятся в том плане идеально-материальной сущности, которая выражается в поведенческих (вербальных и невербальных) актах. Суждение (мысль) всегда обладает предикативностью, т.е. соотносит высказывание, предложение с личностью говорящего и ситуацией.

Как видим, решение проблемы связи языка и сознания будет односторонним и узким вне рассмотрения их в речемыслительной деятельности говорящего. Поэтому их надо рассматривать как взаимосвязанные элементы когнитивно-коммуникативной системы человека и коллектива (общества), к которому он принадлежит. В связи с этим, мы считаем целесообразным исследование их во взаимосвязанности и взаимообусловленности в когнитивно-коммуникативной системе человека, несмотря на их противоречивые характеристики в онтологическом, гносеологическом и прагматическом аспектах.

По мнению И.А.Стернина, языковое сознание является компонентом когнитивного сознания. Это один из видов когнитивного сознания, который обеспечивает такой вид деятельности, как оперирование речью. Речевая деятельность человека также является компонентом более широкого понятия – коммуникативной деятельности человека. Следовательно, необходимо разграничивать языковое и коммуникативное сознания.

Коммуникативное сознание представляет собой совокупность знаний и механизмов, обеспечивающих комплекс коммуникативной деятельности человека: коммуникативные установки сознания, совокупность ментальных коммуникативных норм и правил ведения общения. В русском языковом сознании содержится пласт знаний о том, как надо вести общение в России. Коммуникативные категории - самые общие коммуникативные понятия, которые упорядочивают знания человека об общении и нормах его осуществления. Одна часть коммуникативных категорий отражает общие представления человека об общении, другая часть – о его речи. Для русского коммуникативного сознания характерны коммуникативные категории:

· категория общение,

· категория вежливость, грубость, коммуникабельность, коммуникативная неприкосновенность, коммуникативная оценочность, коммуникативное доверие, коммуникативное давление, спор, конфликт, коммуникативная серьезность, коммуникативная эффективность, молчание, коммуникативный оптимизм / пессимизм, сохранение лица,

· категория тематики общения, категория грамотность,

· категория коммуникативного идеала и др.

Можно выделить и некоторые более конкретные категории: диалог, монолог, официальная речь, неофициальная речь, публичная речь, слушание, говорение и др» [52, 41-42].

Структурными элементами коммуникативной категории являются ментальные (когнитивные) единицы: 1) стратегия – некоторая общая цель в коммуникации, например сближение, отдаление ; 2) прескрипция – общее, обоб щенное предписание по коммуникативному поведению, обусловленное сущностью концепта (категории); 3) установка – более конкретное предписание по коммуникативному поведению, вытекающая из той или иной общей прескрипции 4) коммуникативное правило – конкретная рекомендация по реа лизации установки.

Эти коммуникативные категории реализуются в общении в коммуникемах – готовых единицах общения, предназначенных в данной коммуникативной культуре для реализации того или иного коммуникативного правила: речения, этикетные формулы, стандартные сценарии общения [53, 41-42].

В соответствии с функциональным аспектом следует различать 1) концептуальное сознание, которое ориентирует человека в материальном и духовном мире, а его разновидность – деятельное концептуальное сознание есть процесс мышления. Этот вид сознания создает картину миру, которая предстает перед нами как целостный, глобальный образ мира, являющийся результатом всей духовной активности человека; 2) языковое сознание, которое систематизирует или обобщает языковую действительность, деятельное языковое сознание представляет собой речевое мышление; 3) координативное сознание, которое интегрирует концептуальное и языковое сознание. Оно обеспечивает переход концептуального сознания в языковое и выполняет лингвокреативную функцию, способствующую созданию основ системы языка, при этом основные логико-мыслительные понятия откладываются и фиксируются в языке за определенными формами и конструкциями, и коммуникативно-репрезентативную функцию, проявляющуюся в том случае, когда язык становится средством выражения, кодирования и передачи, а также де кодирования и восприятия актуально задействованного концептуального сознания, т.е. мышления в виде концептуальных синтагм с определенной структурой и контенциональным наполнением [54, 37-38].

Таким образом, «язык» и «сознание» взаимосвязаны и взаимообусловлены в когнитивно-коммуникативной системе человека. Эта связь взаимообусловленности и взаимосвязанности проявляется в том, что мысль индивида, как характер отношений с окружающим миром в условиях конкретных жизненных ситуаций, формируется и актуализируется в речи при помощи языка и сознания.

1.1.3 Социолингвистическая трактовка языкового сознания: взаимосвязь этнического и языкового сознания

Анализ сознания, как феномена, априори обладающего коммуникативной природой, приводит выявлению нескольких слоев сознания, что демонстрирует его сложную структуру; такой подход более объективен, чем анализ сознания только как психологического, идеального образования. Реально внутренняя структура сознания представляется следующим образом. Один из слоев сознания проявляется в повседневном непосредственном общении людей и выступает объектом изучения психологов, лингвистов и психолинг вистов. В ходе анализа данного пласта сознаниятеория речевых актов выделяет его непосредственные психологические характеристики, как намерение, замысел, мнение, эмоциональность. В социолингвистике при исследовании диалога как обмена речевыми актами учитывается социальная определенность носителя индивидуального сознания т.е. его статус по отношению к партнеру беседы, а также исполнение определенной социальной роли из множества выполняемых. В данном случае в категориальном аппарате происходит смена указанных понятий на следующие – код, шифр, информация, коммуниканты, смысл и значение.

Внутренние слои сознания более глубоко выявлены в тех концепциях, которые исследуют влияние языковых высказываний, всей языковой сферы на сознание. Среди этих концепций прежде всего нужно назвать неогумбольдтианство и теорию лингвистической относительности (Б.Уорф, Э.Сепир). Существенное значение при этом имеют исследования сознания и языка с учетом социального фона в этнопсихолингвистике, анализирующей речевое общение внутри различных этнокультур. В этой сфере исследуются этнические стереотипы, этнокультурные нормы, этнические предрассудки и предрасположения . Индивид подвергается анализу как носитель этнических и культурных традиций, а коммуникация в целом не сводится к вербальным актам, общение включает в себя определенные акты поведения, обычаи, символическое взаимодействие, ритуальное поведение.

Этнос – исторически сложившаяся на определенной территории эндогамная общность людей, обладающая устойчивыми особенностями культуры и языка, самосознанием своего единства и отличия от других этносов, символизированном в самосознании – этнониме.

Этнос в чистом виде – родоплеменная общность; с течением времени, особенно после возникновения классового и государственно-организованного общества, отдельные части этнической общности могут разобщаться территориально, менять язык и те или иные стороны культуры и быта; послед ним рубежом сохранения прежней этнической принадлежности считается этническое самосознание, т.е. субъективная самоидентификация на основе представления о происхождении, рудиментов культуры и традиций. В виду неустранимого полиэтнического характера современных обществ и многообразия социальных маркеров, дифференцирующих этнические группы (язык, религия, хозяйственно-культурный тип, территория, антропологический облик), наряду с понятием этнос активно используется категория «этничность», определяемая в общем плане как совокупность типичных черт этнической группы, как форма социальной организации культурных различий.

Национальное общественное сознание рассматривается нами как этническое самосознание, которое включает в себя четыре основных компонента: 1) эмоциональный (неосознанное сопереживание своего единства с другими членами этнической группы); 2) рациональный (осознанное сопереживание своего единства с другими членами этнической группы); 3) ментальный (осознанное отношение к духовным ценностям своего народа); 4) идентификационный (самосознание как этнический идентификатор и этноопределитель).

Подвидом национального сознания и его основным компонентом является языковое сознание, рассматриваемое «как механизм адаптации этноса к окружающему миру» [45, 141].

Национальное самосознание включает наряду с эмоциональным компонентом (неосознаваемым сопереживанием своего единства с другими членами этнической группы) и национальное осознание принадлежности к определенной нации. Представление о ее свойствах как единого целого с общим историческим прошлым сочетается с привязанным к определенной территории, осознанным отношением к духовным ценностям своего народа и ориентацией на них.

Языковое сознание – часть национального общественного сознания, пласт умственной структуры, содержащий сведения об особенностях культуры, психического склада какой-либо нации, своеобразно отразившихся в языке в виде особого образа мира. Оно реализуется в процессе речемыслительной деятельности индивидов в ходе восприятия и отображения действительности при помощи когнитивных механизмов на основе лингвокреативного мышления.

В психолингвистике, в когнитивной лингвистике и в философии эти подвиды сознания дифференцируются по - разному. Так, В.И.Козловым [53], В.З.Сикевичем [55] выделяются этническое самосознание и национальное самосознание. Этническое самосознание определяется исследователями как чувство принадлежности к тому или иному этносу, выражающееся в этническом самоопределении, т.е. в отнесении индивидом себя к данной этнической группе [55, 461]. Это - важный признак этнической группы. Именно по языку и по наличию этнического самосознания можно дифференцировать один этнос от другого.

По поводу выделения этноса как особой формы коллективного существования людей существуют различные точки зрения. Одной из оригинальных точек зрения на природу этноса является теория Л.Н.Гумилева, предложившего убедительную концепцию этногенеза. Он утверждает, что этнос не является ни обществом, ни расой, ни популяцией, поскольку представляет собой географическое явление. Поскольку ландшафты Земли разнообразны, то, развивая эту мысль, Л.Н.Гумилев полагает, что в основе возникновения этноса лежит биогеохимическая энергия живого вещества биосферы, составной частью которой являются человек и человечество. Каждый индивид обладает реальным энергетическим полем или сочетанием полей, которые находятся не в покое, а в ритмическом колебании с разной частотой. Единый ритм силовых линий энергетического поля индивидов обуславливает их совпадающее поведение, в результате чего «немедленно» возникает целостность – однонастроенная эмоционально, психологически и поведенчески [56, 31].

Противопоставленность этнического коллектива другим коллективам по стереотипам поведения, по своеобразной внутренней структуре и отличает этнос от других коллективов. «Этнос, - пишет Л.Н.Гумилев, - коллектив особей, противопоставляющих себя всем прочим коллективам» [57, 42].

Предложенный Л.Н.Гумилевым подход позволяет, во-первых, показать не абстрактное, а конкретное единство истории людей в истории природы, их органическую целостность, субстанцией которого является этнос; во-вторых, объяснить этносы как живой организм, который рождается, живет и умирает; в-третьих, иметь разнообразие этносов, источник и характер их самобытности и неповторимости.

Ю.В.Бромлей рассматривает этнос как межпоколенную совокупность людей, исторически сложившихся на определенной территории, обладающих не только общими чертами, но и относительно стабильными особенностями культуры (включая язык) и психики, также сознанием своего единства и отличия от всех других подобных образований (сознанием), фиксированном в самосознании [58, 57].

На наш взгляд, этнос следует рассматривать как исторически сложившуюся на определенной территории устойчивую совокупность людей, обладающих общими чертами культуры, особенностями психического склада и национальным этническим самосознанием.

Что же касается связи этноса и народа, то в своей природной определенности как общественная сила, этносы существовать не могут. Таковыми они становятся, лишь облекаясь в ту или иную форму социальной организации, поэтому такие общности людей как племя, народ, нация представляет собой как общественные субъекты органическое соединение природной обусловленности их этнической определенности с конкретно – историческим выбором социальной организации их жизнедеятельности.

Как видим, основным признаком этноса является национальное или этническое самосознание, проявляющееся в чувстве этнической идентификации и национальном характере.

Этническая самоидентификация – это главный атрибут национального самосознания, суть которой заключается в том, что человек идентифицирует себя с тем народом, среди представителей которого он испытывает наибольший социально – психологический комфорт.

Механизм этнической самоидентификации актуализируется по формуле «нас» с «не - нами», «мы - они», основывается на определенных индикаторах, среди которых можно выделить следующие: 1) этническую самоидентификацию; 2) национальный характер; 3) установки, выявляющие направленность этнических отношений на уровне системы модальных гетеростереотипов; 4) социокультурные установки и оценки, выявляющие отношение к национальной истории и к отдельным элементам этнической культуры (языку, традициям, ритуалам); 5) этнические обусловленные модальные ценности на уровне системы предпочтений, обусловливающих социальное поведение.

Анализ анкет респондентов, набранных из представителей разных этносов, показал различную степень идентифицированности среди казахов, русских, корейцев. Приведем данные анкеты, согласно результатам которой, идентифицируют себя полностью со своей нацией корейцы – 90%, русские – 85%, казахи – 80% .

Неоднородна идентификация среди учащихся – казахов, обучающихся на русском и родном языках. Учащиеся, обучающиеся на казахском языке, 100% считают себя представителями своего народа. А 9 % обучающихся в «русской» школе, по словам Ахметовой П.А. не связывает себя с этническим происхождением [59, 30].

В процессе анкетирования также обнаружилось, что формальная идентификация своей национальной принадлежности (по национальности обоих родителей или одного из них) уступает культурным (родной язык) и психологическим (самочувствие) критериям этнического самоопределения. Среди представителей старшего поколения критерии этнического самоопределения продолжают сохранять свой приоритет. Среди же молодежи преобладают психологическая и культурная самоидентификации. Выборка анкетных данных показывают, что 12% идентифицировали себя как русских по культурной самоидентификации (родной язык), и 8 % по психологической самоидентификации (я – русский, потому что чувствую себя русским).

Как видим, по параметру этнической самоидентификации ответы респондентов отличаются. Наиболее низкими в процентном отношении оказались ответы казахов, которые проявили недостаточную степень этнической идентифицированности. Дело в том, в настоящее время до сих пор еще имеют место проявления манкуртизма и космополитизма среди молодежи. Молодежь (некоторая ее часть) склонна к «нативизации». Под нативизацией, вслед за Э.Д.Сулейменовой, мы понимаем те случаи, когда этнос и язык недостаточно четко идентифицируются друг с другом. Человек может принадлежать к одному этносу, а родным языком назвать язык другого этноса [60].

Основными причинами нативизации среди казахской молодежи являются следующие факторы: 1) молодежь получила образование на русском языке; 2) русский язык (по данным переписи 1979 и 1989 годов) считался вторым родным языком; 3) деформированность этнического сознания казахского народа при тоталитарной системе; 4) проведение политики манкуртизации, направленной на лишение казахской нации исторической духовной памяти.

По словам И.А.Айтымбетова, самоотчуждение казахской нации, недостаточный уровень самосознания достигли в годы советской власти такой степени, что русскоязычные казахи верхом цивилизованности провозгласили овладение русским языком, русской культурой, при полном забвении собственной национальной культуры, языка. На уровне конкретного массового сознания данный феномен выражался в том, что русскоязычная городская молодежь – выходцы из «элитных» слоев – презрительно обзывали сородичей из аулов, сел «мамбетами», т.е. второсортными, тем самым, отторгая их от себя, рассматривая их как инонациональных. Это яркий пример процесса самоотчуждения [61, 77].

В последние годы наблюдается рост самосознания казахов, что положительно сказывается на сознательном принятии представителями казахского этноса социокультурных установок народа, этноценностной ориентации его в отношении языка, традиций, обычаев, проявлении ими особенностей национального характера.

Этническое самосознание (самоидентификация) состоит в следующем: народ считает себя общностью людей, которая отличается от других народов (этносов). По словам Л.Н.Гумилева, этнические различия не мыслятся, а ощущаются по принципу: это «мы», а все прочие – «иные» [57].

Этническое групповое самосознание, чувства одного этноса могут быть противопоставлены какому-то «они» другого этноса. Таким этноопределителем и признаком самоидентификации является национальный характер – самый неуловимый феномен этничности. Термин «национальный характер» многозначен. Так, чаще всего, он определяется как «совокупность устойчивых индивидуальных особенностей личности, складывающаяся и проявляющаяся в деятельности и общении, обусловливая типичные для нее способы поведения» [62, 384]. Представителями этнической социальной психологии характер понимается как объяснительное понятие, выводимое из привычных или значимых действий индивида, и обозначающее взаимосвязанный ряд установок, ценностей, усвоенных мотивов, стремлений, эгозащитных механизмов и сложившихся путем обучения способов выражения импульсов [59, 17-20].

Национальный характер понимается 1) «как устоявшиеся черты психического склада, свойственные большинству представителей данной общности, как определенный образ мышления и поведения» [63, 193]; 2) как проявление менталитета. Менталитет – это коллективно формируемый в обществе строй мышления и поведения, который присутствует у всех его членов и проявляется на индивидуальном уровне [64, 13]; как менталитет – коллективно формируемый в этническом сообществе психический склад ума, черт характера [65] .

Национальное самосознание – сложная структура, состоящая из нескольких компонентов. По мысли Л.Н.Дробижевой, в структуру национального самосознания по горизонтали можно включить: осознание принадлежности к этнической группе образ «мы» и «этнические интересы» [66, 166]. При этом под образом «мы» имеются в виду не только автостереотипы, т.е. представления о характерных чертах группы, но и другие знания о своем народе, его культуре, территории.

Одним из составляющих национального сознания является национальный характер. Однако национальный характер и менталитет не одно и тоже. Это не тождественные явления, ибо определенная специфика и своеобразие есть и в том и другом. В менталитете преобладают умственные начала, а в характере - психолингвистические [63, 193].

Черты, которые мы воспринимаем как специфические особенности национальной психологии – это продукт определенных исторических, географических, политических, социально – экономических условий существования народа. И чем сложнее и противоречивее, специфичнее эти условия, тем сложнее и противоречивее, особеннее национальный характер этноса.

По мнению М.О.Мнацаканяна, в структуре национального самосознания выделяются, кроме горизонтального, и вертикальный срез. В этом смысле можно говорить о глубоких основах национального самосознания: психологических, культурных и исторических. В таком подходе образ «мы» - центральное звено триединого структурного деления будет представлять психологическое восприятие культурно-языковой и духовной индивидуальности общности на данной этнической территории в ее историческом судьбоносном развитии [63, 203].

Этноценностная ориентация формируется на протяжении всех этих этапов на основе этнических стереотипов. Более правильным является определение стереотипа как стандартизированного, устойчивого, эмоционально-насыщенного, ценностно определенного образа, являющегося концентрированным «черно-белым» выражением социальной установки [55]. В таком случае этническим стереотипом является частный случай социальных стереотипов, служащий индикатором характерологического своеобразия этнической группы. Этностереотипы способствуют формированию образа этнического «Мы - образ. Мы - этническая группа» влияет на этнические симпатии и антипатии, определяя установочное поведение в этноконтактной среде. По мнению ученых, этнический стереотип - это «присущие обыденному сознанию образы – представления о своем и других народах, которые суммируют определенные сведения и выражают эмоциональное отношение к объекту» [67, 122].

Этнические стереотипы, по мысли З.В.Сикевича, возникают в силу действия двух тенденций человеческого сознания, во-первых, конкретизации – стремления к ассоциациям абстрактных понятий с какими-то конкретными образами; во-вторых, упрощения, суть которого сводится к выделению нескольких признаков в качестве ведущих для осознания более сложных явлений [55, 113].

Ассоциации абстрактных понятий с какими-либо конкретными образами в русском и казахском этнокультурных сознаниях выражаются, например, в таких фразеологизмах: предусмотрительность (абстрактное понятие) расшифровывается как конкретное поучение – «семь раз отмерь, один раз отрежь», «ақылдасып пішкен тон келте болмайды».

Суть упрощения сводится к краткому выражению сложного понятия в виде изречений и упрощенному его представлению, например, вместо того, чтобы долго и терпеливо объяснять, как добиться благополучия в жизни, можно выразить это в форме фразеологизма, в котором приводятся основные способы достижения намеченного: «Терпение и труд все перетрут».

Этнический стереотип формируется на основе сравнения устойчивых, эмоционально насыщенных, ценностно определенных образов, выработанных у одного народа – стереотипов со стереотипами другого народа. К таким базовым ценностям, по отношению к которым проявляется положительная этноценностная ориентаци относятся: традиции, обычаи, ритуал, табу, обряды, менталитет, язык.

Традиции, по мнению Б.Х.Бгажнокова, представляют собой стандарты общения или стандарты коммуникации. С психологической точки зрения, стандарт общения может рассматриваться как способ организации взаимодействия, соответствующий условиям социальной ситуации, с другой – как готовность к такого рода активности, т.е. в конечном счете как установка [67].

Все этнические стереотипы являются компонентами национальной психологии народа. В содержание национальной психологии входят специфические психические черты и свойства, совокупность которых обозначается понятиями психического склада нации и национального характера, проявляющихся и преломляющихся в национальной культуре.

Элементы внутренней структуры национальной психологии выполняют этнические функции, а именно: этнодифференцирующую и этно-идентифицирующую [60]. Этнодифференцирующая функция составляющих национальной психологии выражается в том, что язык, традиции, обычаи, обряды, менталитет народа, ритуалы и др. элементы различны у многих народов, не совпадают по интерпретации у различных этносов по способам выражения национальной формы.

Этноинтегрирующая функция элементов национальной психологии проявляется в том, что общность языка, общность социального опыта, (в структуру которого входят культурные традиции, менталитет) идентифицируют представителей этноса со своим этносом, с его национальной культурой и психологией.

Наряду с выполнением функций этнической дифференциации и интеграции элементы национальной психологии выполняют и функции социального контроля и социальной регуляции [68], что проявляется в следовании членов данного этнокультурного общества правилам, выработанным в процессе традиционного уклада жизни, как стереотипизированным формам и программам социального и этнического поведения, в соблюдении обычаев, обрядов, ритуалов, табу, так как выполнение их было обязательным для всех членов какого-либо социального или этнического коллектива.

Таким образом, национальная психология имеет социально-исторический характер, и национальную специфику, предстает как совокупность различных компонентов, характеризующих психический склад нации, ее сущностные свойства и качества.

Внутренняя структура национальной психологии представляет собой искусственную социальную программу поведения, которая направлена на то, чтобы делать поступки людей, однообразными и контролируемыми. В основе такой программы поведения лежали не правила, как в современном обществе, а образцы, следование которым было обязательным для всех членов социального коллектива. Эта архаическая программа поведения имела, по словам А.К.Байбурина, два важных свойства: 1) имела, нерасчлененный характер и проявлялась в форме образцов, выступающих в качестве нормы; 2) проявлялась в автоматизированном виде, т.е. совершалась по большей части бессознательно [69, 25].

Язык представляет особую форму культуры. З.К.Тарланов подчеркивает, что «язык в этнических границах его носителей – это не только и не столько средство общения, сколько память и история народа, его культура и опыт познавательной деятельности, его мировоззрение и психология, закреплявшийся из поколения в поколение багаж знаний о природе и космосе, о болезнях и способах их лечения, о воспитании и подготовке к жизни новых поколений людей в интересах сохранения и умножения этноса и его самобытности» [70, 6].

Язык – компонент национальной культуры. Он является также средством выражения внутренней структуры национального колорита, имеющей национально-культурную специфику. По словам Р.Файзуллаевой, [68] имеются два вербальных способа выражения признаков национального колорита: 1) первый связан с выражением специфики национального колорита при помощи слов, связанных с национальным образом жизни (топонимы, ономастика, реалии, слова, обозначающие родственные отношения, национальные и религиозные обряды, отражающие признаки эпохи, национальной манеры, облика, поступков и т.д.); 2) ко второму способу выражения специфики национального колорита относятся компоненты национального колорита, связанные со спецификой языковой структуры: идиомы, пословицы и поговорки, вульгаризмы, жаргонизмы, диалектизмы, междометия, сравнения, эпитеты и др. Все эти рассмотренные нами элементы национальной культуры и этнический психологии составляют ядро структуры этнической психологии. Психический склад этноса представляют собой различные системы, различные типы внутренней организации, связанные между собой отношениями взаимосвязи и взаимовлияния.

Выводы по первому разделу

Определение сущностной природы сознания способствовало появлению множества различных противоречивых точек зрения, выдвигающих идеалистическую и материалистическую интерпретации сознания. Представителями различных идеалистических школ сознание рассматривалось в отрыве от человека, от его практически - предметной деятельности, преобразующей мир и самого человека, вне действительных общественных отношений. Правильной представляется материалистическая интерпретация сознания, согласно которой сознание, как идеальное, есть не что иное, как «материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней».

Становление сознания связано со становлением человеческого бытия, детерминировано им. Сознание – идеальное явление, не будучи материальным, постоянно выступает как объективное. Оно имеет три важнейшие психологические характеристики: 1) ощущение себя познающим субъектом; 2) мысленное представление и воображение действительности; 3) способность к коммуникации.

Сознание двойственно по своей природе: с одной стороны, оно, являясь высшим уровнем отражения человеком действительности, выступает как объективное явление; с другой – предстает как психическое, так как является собственно человеческой формой психического начала бытия.

Сознание имеет общественный характер, порождаемый в обществе, в ходе общественно-практической деятельности и взаимоперехода индивидуального сознания в коллективное.

Языковое сознание - совокупность образов сознания, формируемых и овнешняемых при помощи языковых средств – ассоциативных полей. Такое определение можно принять как рабочее, учитывая при этом, что в термине «языковое сознание» объединены две различные сущности: сознание - психический феномен нематериальной природы… - и материальный феномен, произносимой или записываемой речи, а также физиологический процесс формирования вербальных языковых связей.

Языковое сознание – часть национального общественного сознания, пласт умственной структуры, содержащий сведения об особенностях культуры, психического склада какой-либо нации, своеобразно отразившихся в языке в виде особого образа мира.

2 Языковое сознание русских в сопоставлении с языковым сознанием казахов

2.1 Этническое и языковое сознание русских: способы их выражения

Этническое самосознание, возникая и развиваясь вместе с самой этнической общностью, проходит различные исторические стадии, проявляется с различной степенью интенсивности – от слабоосознанной принадлежности к своему этносу, перекрываемой чувством принадлежности к другим группам (религиозным, территориальным и т.д.) до сильно развитого патриотического чувства, связывающего воедино личную судьбу и судьбу этноса (нации), подчиняющего личные интересы и саму жизнь индивида интересам этнического (национального) целого.

Исследования разных культурных общностей через сравнение их образа мира особенно важно в настоящее время, когда расширяющиеся межэтнические контакты обнажают различия в сопоставляемых культурах.

Русский менталитет, как ядро национального самосознания, представляет совокупность различных психологических свойств и качеств, присущих русскому этносу, проявляющимся в конкретном виде в форме этнического поведения как способе реализации этнического стереотипа на индивидуально – личностном уровне. Система ценностных ориентаций, представления о традициях, обычаях, запретах, о языковом коде, заложенном в структуре менталитета, есть «социально - детерминированный тип программирования поведения» [71, 17].

Национальный менталитет русского народа сформировался в иных природно-географических условиях (Юго-Восточная Европа). На формирование его повлияли основное занятие – род деятельности русского населения – земледелие, а также внутренняя структура этноса, способствовавшая появлению особого стереотипа поведения, присущего русскому человеку, норм отношений между коллективом и индивидом этнических и этических норм, воспринимаемых в данном этносе и в каждую отдельную эпоху как единственно возможный способ общежития.

Русский менталитет или русское языковое сознание выражены в национальной форме, свойственной для русского мировоззрения. В нем проявляются противоречивые черты, присущие русской национальности. По словам В.В.Воробьева [72], русский менталитет представляет собой совокупность противоречивых черт, уживающихся в его структуре: с одной стороны высокое самопожертвование во имя общих целей, с другой - деспотичность власти. Бескорыстная любовь к родине сочетается с неуважением к его историческому прошлому. Долготерпение, граничащее с самоотречением, и склонность к разгулу, эсхатологически – мессианская религиозность и внешнее благочестие, коллективизм - вот черты, освещающие самобытность менталитета русских.

В русской натуре есть большая доля пассивности, а наряду с нею есть что-то необузданное, какой - то дух, ломающий все преграды. Менталитет русских подвижен, менялся в течение тысячелетий, как менялись общественно – политические структуры России, но доминирующие концепты, отложенные в его сознании, сохранялись всегда. К ним относятся: общинность, соборность, православная вера, православие, самодержавие, народность, коллективизм.

По мысли Н.Бердяева, Н.Лосского, И.Ильина первоосновой русского национального характера является обусловленность его психологическими мировоззренческими представлениями, смыслом, верой [73]. Н.Бердяев считает исходным положение о том, что парадоксальность и крайность составляют то главное свойство, которое является стержнем национального характера. Именно в этой особенности национального самосознания и следует видеть объяснение его силы, динамизма, открытости и толерантности» [74, 108].Однако в национальном массовом сознании русских, сохранивших черты кризисного менталитета, все еще имеется ряд модальных ценностей, которые препятствуют саморазрушению. Такими ценностями, являются по мысли З.В.Сикевича, следующие: эгалитаризм, патернализм и этатизм [55, 147].

Эгалитаризм – это неприятие социальной стратификации, предпочтение «равенства в бедности – неравенству в богатстве». В массовом сознании русских продолжает удерживаться представление о неправедности богатства «от трудов праведных – не наживешь палат каменных»

Ценность равенства – ядро русской советской самоидентификации, ориентированной на коллективизм (православную соборность, крестьянскую общину; трудовой коллектив), суть которого выражена в пословице «с миру по нитке – голому рубаха», в отторжении индивидуализма. Коллективизм предполагает усредненность, информативность, маргинальность всего индивидуального. Коллективизм был взлелеян советской педагогикой, нацеленной на формирование членов общества (вспомним труды А.С.Макаренко, В.А.Сухомлинского).

Коллективизм и равенство – это пересекающиеся понятия. Равенство воплощает для нынешних россиян потерянный рай, «когда все были вместе в счастье и в горе», людей объединяло братство, чувство локтя. Размежевание людей по уровню доходов, социальная стратификация общества не может восприниматься носителем советского менталитета как нечто чужеродное и несправедливое по традиционной шкале ценностей.

Понятию коллективизм предстоит соборность, составляющими которой являются понятия «бескорыстной любви», «добра и совести», «любви и свободы» - духовное ядро традиции русской культуры. «Живя, мы соборуемся, - писал П.А.Флоренский, - сами с собою – в пространстве и времени, как целостный механизм собираемся воедино из отдельных взаимоисключающих – по закону тождества – элементов, частиц, клеток, душевных состояний и пр.» [75].

Соборность – вовсе не «соборность элементов», а та целостность, которая определяет специфику русского менталитета. По поводу соборности Бердяев Н.А. пишет следующее: «Это есть таинственная жизнь Духа. Мы в соборности не есть коллектив. Коллективизм не соборность, а сборность. Он носит механический рациональный характер» [74, 109].

Итак, в менталитете русских уживается с одной стороны, понятия равенства, с другой стороны – соборность - антирационалистичность, основывающиеся на интуиции и состоящие в религиозно – эмоциональном толковании жизни [76].

Патернализм – это проявление отеческой заботы со стороны государства по отношению к рядовым гражданам, выступающим в роли «детей» и оценивающих государство «отца» по выполнению им родительских функций.

По данным исследований, патернализм выражен в менталитете россиян еще более зримо, чем эгалитаризм. Почти 88 процентов опрошенных полагают, что уровень материального благополучия людей зависит от властей, а не от собственных усилий. Люди уверены в том, что государство проявит заботу о них, что их «не оставят без куска хлеба».

Российский авторитаризм (царская власть) основывался на том, что государь и «око государево» и «надежда», принимая на себя попечение о благе подопечных, взамен требовал жесткого беспрекословного подчинения интересам государства. Подобные отношения выразились и в языке, и в социальной практике: с одной стороны «царь - батюшка» или «царица - матушка», с другой стороны – миллионы «маленьких людей», «ходоков за правдой», простаивающих у парадных подъездов в надежде на «отеческую справедливость»

Этатизм – державность. Ценностное отношение к государству, обеспечиваемому национальную консолидацию. Показателями модальности державной установки русских являются ценностные представления о прошлом, гордость победами прошлых лет. На вопрос «какие события в национальной истории лично у вас вызывают чувство гордости? А какие - чувство стыда?», большинство русских и казахов – респондентов ответило, что Великая Отечественная война и победа в ней вызывают чувство гордости (701% -русских и казахов), Отечественная война с Наполеоном (20% - русских), Анкаракайская битва (12% - казахов); чувство стыда вызывают преклонение перед всем западным (русские и казахи – 15, %); присоединение Казахстана к России (гордость – 12%, чувство стыда – 30% казахов).

Сторонниками концепции Евразийской школы рассматривают прошлое Восточной Европы с позиций господствующего влияния Востока. Согласно этой точке зрения, Русь рассматривается как Евразия с преобладанием в ней не Европейского, а туранского начала [77, 107].

Большую роль в формировании Евразийского характера менталитета сыграло географическое положение России – на стыке Европы и Азии. Философская концепция Евразийства, которое выразил в стихах А.Блок (Скифы мы, да, Азиаты мы, с раскосыми и жадными очами) основана на двойственности природы народа и государства в равной мере и европейского и азиатского.

Л.Н.Гумилев [56, 112], говоря об Евразии, имеет в виду не только контингент, но и суперэтнос с тем же названием. По его концепции, Россия стала наследницей в равной степени и Византии (третий Рим) и Тюркского Каганата, и Монгольского улуса, а ей традиционно противостоит – на Западе – Европа, на Востоке – Китай, на Юге – исламский мир. Разнообразие ландшафта Европы повлияло и на этногенез ее народов. Русские осваивали поймы рек, финно-угры – водораздельные пространства, тюрки и монголы – степи, а палеоазиаты – тундру. Именно поэтому, по мысли ученого, при разнообразии географических условий для народов Евразии, объединение оказалось не только естественным, но и выгодным процессом.

На протяжении тысячелетий истории своего развития Русь то приближалась к Европе (Древняя Русь, Петровская Русь, Россия 80-х годов), то отдалялась то нее (татаро-монгольское нашествие, советский период). Порубежное состояние России отразилось и на ее языке. Именно в русском языке большинство слов составляют тюркизмы.

Державность в понятии россиян – это нормально устроенное государство с разделением властей и законопослушными гражданами. Державность как «власть твердой руки» (В.В.Путин) видится единственной альтернативой тому хаосу и беспределу, который царит в новом формирующемся государстве. Державность в традиционном для национального самосознания смысле вбирает в себя и другие модальные ценности наших современников: «величие державы предполагает не только мощь и силу направленную вовне», но и отеческую заботу о своих детях, способность обеспечить равенство и социальную справедливость.

Но в настоящее время, отношение к западу меняется, ибо с формированием рыночных отношений и привлечением инвесторов в государстве нового типа, упрочением культурно-торговых, научно-деловых связей с ним, начинает формироваться положительное отношение к западному образу жизни, развиваются модальные ценности, распространенные в менталитете иностранцев, такие как «деловое отношение», педантизм, аккуратность, точность.

Этатизм и восприятие Запада (на настоящем этапе) также составляют противоречивые признаки ментальности россиян.

О подвижности русского менталитета свидетельствует также изменчивость черт национального характера. Так, в прошлом и в настоящем основные черты национального характера не совсем совпадают. Сравним черты национального характера в прошлом и настоящем: а) положительные (человеколюбие, доблесть, гуманизм, незлобивость, отзывчивость, жертвенность, сила, отвага); б) отрицательные (лень, пьянство, пустые мечты, мотовство, подобострастие). В настоящее время оцениваемые как положительные: мудрость, отвага, терпение, удаль, жалостливость, лукавость; оцениваемые как отрицательные: лень, расхлябанность, «валяние дурака», пустые мечты, пьянство, подражание Западу, необязательность, расточительность [78, 375-376].

Вся история России – это борьба взаимоисключающих противоположностей, заложенных в коллективное самовыражение не только необъятным пространством, но и евразийским характером культурно-исторической почвы. По мысли английского исследователя М.Беринга, «в русском человеке сочетаются Петр Великий, князь Мышкин и Хлестаков» [79]. А российский философ В.Н.Сагатовский предлагает в качестве портрета россиян четырех братьев Карамазовых: «бескорыстие любви Алеши, неудержимость эмоционального порыва Дмитрия, до конца идущая рефлексия Ивана, подлая маргинальность Смердякова» – все это, по его мнению, сочетается в русском народе [80, 169].

По мысли Н.Ильина, противоречия сочетаются в русском характере с возможностями, возникающими при решении этих противоречий; ср.: «Доселе он колеблется между слабохарактерностью и высшим героизмом. Столетиями строили его монастырь и армия, государственная служба и семья. И когда удавалось им их дело, то возникали дивные, величавые образы: русские подвижники, русские бессеребренники, претворяющие свой долг в великую преданность, а закон – в систему героических поступков, и в них «свобода» и дисциплина становились живым единством» [81, 5].

Русские достоинства и недостатки отмечены также Н.О.Лосским, который подчеркнул, что «гостеприимство и мягкость, любовь к детям, женственность, ловкость, любовь к пассивным удовольствиям, доброжелательность, гуманность, жалость к страдающим, широта натуры и щедрость парадоксально соотносятся в народной душе с экстремизмом, максимализмом, требованием всего или ничего, невыработанностью характера, отсутствием дисциплины, дерзким испытанием ценностей, анархизмом, чрезмерностью критики» [82, 353].

Русский язык принадлежит к восточнославянской подгруппе славянской группы индоеврепейской семьи языков. Русский язык – язык русской нации и средства межнационального общения многих народов, живущих в СНГ и других государствах, входивших в состав СССР. Русский язык является одним из официальных и рабочих языков ООН, ЮНЕСКО и других международных организаций; входит в число «мировых языков».

В конце ХХ в. в мире в той или иной мере владеют русским языком свыше 250 миллионов человек. Основная масса говорящих на русском языке проживает в России (143, 7 млн., по данным Всесоюзной переписи населения 1989) и в других государствах (88, 8 млн.), входящих в состав СССР. По тем же данным, русский язык назвали родным 163,5 млн. человек, живших в СССР (при переписи 1970 – 141,8 млн., при переписи 1979 – 153, 5 млн.), из них 144, 8 млн. русских и 18,7 млн. представителей других национальностей. Кроме того, 69 млн. чел. заявили, что они свободно владеют русским в качестве второго языка (в 1970-41, 9 млн. чел., в 1979 – 61, 3 млн. чел.) [83].

В соответствии с Конституцией РФ (1993) русский язык является государственным языком РФ на всей территории. Одновременно русский язык является государственным языком или официальным языком ряда республик, входящих в РФ, наряду с языком коренного населения этих республик.

Как государственный язык РФ русский язык активно функционирует во всех сферах общественной жизни, имеющих всероссийскую значимость. На русском языке работают центральные государственные учреждения РФ, осуществляется официальное общение между субъектами Федерации, а также в армии, издаются центральные российские газеты и журналы. Он активно функционирует во всех сферах общественной жизни, имеющих всероссийскую значимость.

Русский язык преподается во всех школах и высших учебных заведениях России (в республиках, входящих в ее состав, - наряду с родным языком), а также во многих учебных заведениях государств СНГ и других стран. Преподавание на русском языке ведется в большинстве школ и вузов России и во многих учебных заведениях государств СНГ [83, 437 – 439]. Численность русского этноса, как и других этносов, проживающих в Казахстане значительно сократилась в 1994-1997 годы в связи с ростом миграционных процессов, протекавших в направлении «Казахстан Россия, страны СНГ, Запад». В 1997 году удельный вес русских из-за естественной убыли, а также отрицательного сальдо внешней миграции снизился с 38 до 32 % (Аргументы и факты, 06.1997, № 24). В настоящее время удельный вес русского этноса в Республике Казахстан составляет 30 %. 3). Дисперсный характер проживания русских в Республике. Русский этнос проживает сегодня практически во всех регионах Казахстана, а в Астане, Костанайской, Акмолинской, Северо-Казахстанской, Павлодарской, Западно-Казахстанской, Актюбинской, Карагандинской они составляют этническое большинство, например, в Костанайской области насчитывается: казахов - 30,9 %, русских – 42,3 %. [3].

Как отмечает Б. Хасанулы: «В связи с функциональным принципом формирования лингвистического поля в РК, которое закреплено Конституцией Республики Казахстан и нашло отражение в Законе «О языках в Республике Казахстан», представляется целесообразно осуществление языкового строительства по трем направлениям на основе дифференцированного подхода: 1) расширение и укрепление социально-коммуникативных функций государственного языка; 2) сохранение общекультурных функций русского языка; 3) развитие других языков народов Казахстана [3].

Дифференцированность подхода оправдана различием задач, которые стоят перед каждой из функционально-лингвистических групп. Вектор развития казахского языка определяется необходимостью реализации его государственного статуса; генеральным направлением деятельности по обеспечению функционирования русского языка является сохранение за ним функций языка, официально употребляемого наравне с казахским в государственных организациях и органах местного самоуправления..

Известно, социальные функции казахского и русского языка дифференцированы юридически, во-первых, Конституцией Республики Казахстан, Законом Республики Казахстан «О языках в Республике Казахстан», Государственной программой функционирования и развития языков на 2001-2010 годы. Юридическое регулирование общественных функций языков не совпадает с их живым функционированием.

Русский язык в Казахстане отличается от русского языка в России.«Русский язык в Казахстане – социально-историческая категория, которая обозначает язык, функционирующий во внутриэтническом и межэтническом общении в стране, официально употребляемый «в государственных организациях и органах местного самоуправления наравне с казахским», выступающий в двух формах: устной и письменной».

Наряду с казахским он используется и в отношениях Казахстана с зарубежными странами и организациями, поэтому он является «надгосударственным языком» для Казахстана.

Далее Б. Хасанулы продолжает, «русский язык функционирует в условиях языкового суверенитета Казахстана изолированно от основной этнической массы, под непосредственной заботой русской общественности и русскоязычной части населения Казахстана. Русский язык в Казахстане - не локальный вариант русского языка, стоящий за пределами нормы, а своеобразная его литературная норма, развиваемая в условиях языкового суверенитета Казахстана. Основная масса русского населения нашей страны говорит на литературном языке, на местах – и на диалектах. Однако ни один диалект в регионах Казахстана не является универсальным средством общения. В отличие от россиян казахстанским русским не характерно городское просторечие. Основным средством русскоязычного общения является литературная форма языка» [84].

Русский язык во многих вузах Казахстана является средством приобретения специальности «Русский язык и литература». В среднем ежегодно по специальности «Русский язык» защищают по одной докторской диссертации. Однако у нас нет Ученого совета по защите докторских диссертаций по специальности «Русская литература».

Русский язык в Казахстане де-факто является распространенным средством межэтнического общения и средством общения нерусских в собственно национальной среде – наряду с их родными языками. Одно из доказательств этому: 75 % казахского населения Казахстана свободно владеет русским языком (1999).

Функционирование русского языка в иноэтнической среде поддерживается школьным и вузовским русскоязычным обучением и теми, кто получил образование на русском языке, а также семьями госслужащих. Поэтому двуязычие с русским языком имеет тенденцию развития.

Если взять в масштабе СНГ, то русский язык, по Великой традиции, служит (официально/неофициально) средством межнационального общения многих народов, живущих в СНГ и других государствах, входивших в состав СССР. Русский язык является одним из официальных и рабочих языков ООН, ЮНЕСКО и других международных языков; входит в т.ч. клуб «мировых языков».

В соответствии с Конституции Российской Федерации, русский язык является государственным языком на всей ее территории. Одновременно русский язык является государственным или официальным языком ряда республик, входящих в РФ, наряду с языком коренного населения.

Одноязычие в странах СНГ процесс вполне распространенный в прошлом и в настоящем. Это объясняется бывшей языковой ориентацией, широко распространенных в бывших союзных республиках. Былая языковая ориентация и мощный фактор многоязычия способствуют этой традиции. Пример тому языковая жизнь русских в Казахстане. Как и прежде, они остаются наиболее одноязычным населением, если не сказать единственным. Все они (их в Казахстане 4479620 человек), почти 100%, владеют языком своей национальности (4479527 человек, всего 93 казахстанских русских не владеет языком коренной национальности), 14,9% русских – государственным языком, 0, 9% - английским, 0,4% – немецким. Сегодня третья часть русских (1 322 270 человек) изучает государственный язык. В целом, у казахстанских русских заметный сдвиг в овладении государственным языком» [3, 203-218].

2.2 Понятие о концепте и концептосфере

Языковое сознание этносов, проживающих на определенной территории, могут быть специфичными, а также иметь особенности. Описание сходств и различий проявления языкового сознания возможно через концептосферу и составляющих ее концептов.

Существуют две концептуальные картины мира: 1) когнитивная картина мира, которая является отражением объективной действительности, представляет собой результаты мыслительной деятельности человека; 2) языковая картина мира, отражающая объективную действительность языковыми средствами.

Концепт – основа языковой картины мира. У исследователей, занимающихся проблемами когнитивной лингвистики, имеются различные взгляды на природу концепта. Д.С.Лихачев понимает концепт как обобщенную мыслительную единицу, отражающую и интерпретирующую «явления действительности в зависимости от образования, личного опыта, профессионального и социального опыта носителя языка и, являясь своего рода обобщением различных значений слова в индивидуальных сознаниях носителей языка, позволяет общающимся преодолевать существующие между ними индивидуальные различия в понимании слов. Концепт – «личностное осмысление, интерпретация объективного значения и понятия как содержательного минимума значения» [84, 281].

Е.С.Кубрякова определяет концепт как оперативную единицу памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга, всей картины мира, квант знания» [85, 90-92].

Концепт – «объективно существующее в сознании человека перцептивно-когнитивно-аффективное образование динамического характера в отличие от понятий и значений как продуктов научного описания (конструктов)», - считает А.А. Залевская [86, 39].

В языковом сознании представителей разных этносов концепты выражаются различными языковыми единицами, такими как слово, словосочетание, устойчивые сочетания слов, фразеологизмы, пословицы и поговорки и т.д.

Слово – основная структурно-семантическая единица языка, служащая для наименования предметов их свойств, явлений и отношений действительности, обладающая совокупностью семантических, фонетических и грамматических признаков, специфичных для каждого языка. Для выражения языкового сознания важным является способность слова обозначать реалии объективной действительности. Эта способность универсальна для многих языков. Слово является средством доступа к концептуальному знанию. Особенность слова в обозначении национальных концептов проявляется в его парадигматических и синтагматических отношениях.

Значение слова представляет собой результат отражения действительности сознания. Как правило, значение слова выявляется лингвистами из содержания словарей. Но лексикографическое значение слова не имеет возможности полностью отразить языковое сознание личности, тем более этноса. В связи с этим, предлагается различать психологически реальное значение, которое представляет собой «упорядоченное единство всех семантических компонентов, реально связанных с данной звуковой оболочкой в сознании носителей языка». Объем семантических компонентов актуализирует изолированно взятое слово в единстве всех образующих его семантических признаков. Оно структурируется по полевому принципу, компоненты его образуют иерархию по яркости. Психологическое реальное значение выявляется в результате исчерпывающего анализа всех зафиксированных в контекстах употребления слова и экспериментальным путем, т.е. комплексом экспериментов со словом. Содержание концепта все же шире и лексикографически и психологически реального значения, они определяются когнитивными признаками и когнитивными классификаторами. Как уже говорилось, компоненты концепта называются в языке различными средствами: совокупностью слов, образующих лексическое поле, фразеологическими единицами, паремиями, текстами. [87, 137-138].

По мнению В.В.Красных, концепт - «максимально абстрагированная идея «культурного предмета», не имеющего визуального прототипического образа, хотя и возможны визуально-образные ассоциации, с ним связанные» [88, 272].

В.И.Карасик характеризует концепты как «ментальные образования, которые представляют собой хранящиеся в памяти человека значимые осознаваемые типизируемые фрагменты опыта» [89, 59], «многомерное ментальное образование, в составе которого выделяются образно-перцептивная, понятийная и ценностная стороны» [89, 71], «фрагмент жизненного опыта человека» [89, 3], «переживаемая информация» [89, 128], «квант переживаемого знания» [89, 361]. Он приводит ряд подходов к концептам: 1) концепт-идея, которая включает абстрактные, конкретно-ассоциативные и эмоционально-оценочные признаки, а также спрессованную историю понятия [90, 41-42]; 2) концепт – личностное осмысление, интерпретация объективного значения и понятия как содержательного минимума значения [84, 281]; 3) концепт- это абстрактное научное понятие, которое выработано на базе конкретного житейского понятия [91, 246]; 4) концепт-сущность понятия, проявляющаяся - в образе, понятии и в символе [92, 19-20]; 5) концепты – т.н. культурные гены, которые входят в генотип культуры, самоорганизующиеся интегративные функционально-системные многомерные (как минимум трехмерные) идеализированные формообразования, опирающиеся на понятийный или псевдопонятийный базис [93, 16-18].

Таким образом, в науках, исследующих сложилось понятие о концепте как 1) о лингвокогнитивном явлении: это единица «ментальных или психологических ресурсов нашего сознания и той информационной структуры, которая отражает знания и опыт человека; оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга, всей картины мира, отраженной в человеческой психике» [85], 2) о психолингвистическом явлении: «спонтанно функционирующее в познавательной и коммуникативной деятельности базовое перцептивно-когнитивно-аффективное образование динамического характера, подчиняющееся закономерностям психической жизни человека и вследствие этого по ряду параметров отличающееся от понятий и значений как продуктов научного описания с позиций лингвистической теории» [86], 3) о базовой единице культуры: концепт – это сгусток культуры в сознании человека, основная ячейка культуры в ментальном мире человека [90], 4) лингвокультурное явление концепт- это единица, призванная связать воедино научные изыскания в области культуры, сознании и языка, т.к. он принадлежит сознанию, детерминируется культурой и опредмечивается в языке; его формирование – «процесс редукции результатов опытного познания действительности до пределов человеческой памяти и соотнесения их с ранее усвоенными культурно-ценностными доминантами» [93, 38-45].

Концепт – это когнитивная модель. Она может быть универсальной и идиоэтнической. Универсальной она выступает в том случае, когда понятия об одном и том же предмете совпадают во многих языках. Идиоэтническая когнитивная модель актуализируется при реализации характерных или факультативных признаков, которые не совпадают у многих этносов, так как концепты, как единицы национально-обусловленного мышления, опираются не только на логические представления о предметах объективного мира, но и включают в себя дополнительные сведения (характерные и факультативные признаки), возникающие у отдельных этносов в процессе когнитивно – обусловленного восприятия мира в условиях особого социально-географического ландшафта и специфической хозяйственно-трудовой деятельности.

Концепт обозначает те явления действительности, которые актуальны и ценны для данной культуры, имеют большое количество языковых единиц для своей фиксации, являются темой пословиц и поговорок, поэтических и прозаических текстов. Они являются своего рода символами, эмблемами, определенно указывающими на породивший их текст, ситуацию, знания. Они являются носителями культурной памяти народа. Р.М.Фрумкина определяет концепт как вербализованное понятие, отрефлектированное в категориях культуры [94].

Концепт – это элемент структуры языка, представляющего собой концептосферу. Концептосфера по мысли Д.С.Лихачева, это все потенции в совокупности, открываемые в словарном запасе отдельного человека, как и всего языка в целом [84, 5].

Н.Байганина же рассматривает термины «концепт и концептосфера» как понятия, более тесно связанные с национальным языком, подчеркивая что «концептосфера национального языка тесно связана с культурой нации, соотносится со всем историческим опытом нации и религией» [95, 84].

В.В.Воробьев [69] в качестве концепта рассматривает понятия «лингвокультуролема» и «лингувокультурологическое поле». Лингво-культуролема – это лингвокультурологический феномен, выступающий как концепт ассоциативного плана, заключающий в себе социокультурный опыт как общего, так и специфического планов.

Термин «лингвокультурологическое поле» - иерархическая структура множества лингвокультуролем, обладающих общим (инвариантным) смыслом, характеризующих определенную культурную сферу. Интенсионал поля, т.е. инвариантный лингвокультурологический смысл выражаемый в общей форме именем поля – менталитет. Эстенсионал – свойства, присущие рассматриваемому объекту. В центре наиболее общего характера (родовое слово), на периферии – видовое понятие.

Попова З.Д., Стернин И.Г. понимают концептосферу как сферу знаний народа, в определенной степени определяющей менталитет народа (особенности восприятия и понимания действительности); как ментальные единицы, образующие национальную концептосферу, являющееся основой образования когнитивных стереотипов – суждений о действительности.

Ученые эксплицируют концептосферу как сферу мысли, информационную базу когнитивного сознания народа и отдельной личности. Основным источником формирования концептов является личная познавательная деятельность личности, в том числе - через ее коммуникативную деятельность (общение, чтение, учебу). Поэтому, изучение концептосферы возможно психологическими, культурологичес- кими и лингвокогнитивными методами и приемами.

Концептосфера человека также является информационной базой когнитивной картины мира, обеспечивая во многом понимание воспринимаемой человеком действительности, но не исчерпывает когнитивную картину мира, которая предполагает, кроме системы ментальных единиц-опор еще динамические механизмы познания, когнитивные стереотипы восприятия и др. [96, 48-54].

Одним из видов концептов является концепт-стимул, когнитивная модель которого раскрывается в ассоциативно-вербальной сети. По мысли Г.Г.Гиздатова, «…наиболее полным образом концепт слова (и его когнитивная модель) может быть выявлен через ассоциативное поле, а когнитивные модели уже предстают «как реальные» сущности в сознании человека». Учитывая то положение, что каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и осознания объективного мира, можно предположить, что концепты по-разному развертываются в разных языках. И это положение доказано Г.Г.Гиздатовым в его книге «Ассоциативные поля в русском и казахском языках» [97].

Авторами «Славянского ассоциативного словаря: русский, белорусский, болгарский, украинский» Н.В.Уфимцевой, Г.А.Черкасовой, Ю.Н.Карауло-вым, Е.Ф.Тарасовым [98] были продолжены эксперименты, начатые «Русским ассоциативным словарем» [100] с носителями пяти славянских языков: белорусского, болгарского, русского, сербского, украинского, когда было задействовано 112 взаимно эквивалентных стимулов и зафиксированы их ассоциативные поля.

В определенных контактных сферах человек сам выбирает, с какими представителями и элементами какой культуры вступать в отношения. Эти сферы превращаются в факторы этнического поведения. Например, национальный состав региона есть фактор этнической среды. С учетом такого фактора можно определить вероятность вступления в дружеский контакт с лицом другой национальности. Если такой контакт возможен, то наличие или отсутствие у человека друзей среди других национальностей есть фактор этнического поведения, так как зависит от выбора самого человека. Установка на межличностные контакты с представителями другой нации - это первоначальный этап адаптации и освоения человеком, относящимся к одной этнической общности, культуры другого народа. В этом случае можно говорить об ароморфозе и идиоадаптации.

Номинативное поле концепта . Совокупность языковых средств, которые вербализуют концепт, называется номинативным полем концепта. Как считают исследователи концепта, он рассеян в языковых знаках, его объективирует корпус, в котором репрезентирован концепт: лексические единицы, паремеологический концепт, а также система устойчивых сравнений. Разграничиваются три различных способа вербализации концепта: обозначение, выражение и описание. Обозначение - присвоение фрагментов осмысляемой действительности наименований специального знака; выражение - совокупность языковых и неязыковых средств, прямо или косвенно иллюстрирующих или уточняющих и развивающих его содержание, описание - специальные исследовательские процедуры толкования значения его имени и сближающих обозначений [89, 109-111].

Вербальные средства, входящие в номинативное поле концепта, обеспечивают его формирование в процессе лингвокогнитивного исследования. К ним относятся: прямые номинации концепта – ключевое слово - репрезентант, производная номинация концепта, однокоренные слова, контекстуальные синонимы, оказиальные индивидуальные авторские номинации, устойчивые сочетания слов, фразеосочетания, паремия, метафорические номинации, устойчивые сравнения, свободные словосочетания, ассоциативное поле, субъективные словесные дефиниции, словарные толкования языковых единиц, словарные статьи в энциклопедии или справочные (информационно-эксплицитные тексты); тематические тексты, публицистический или художественный тексты, совокупности текстов. Вопрос о существовании синтаксических единиц, которые являются средствами вербализации концепта, является дискуссионным. Но тем не менее, нельзя отрицать мнение о других способах выражения концепта, в том числе синтаксических. Синтаксические концепты представляют фреймы и сценарии, они такие же концепты, как концепты, которые выражаются словами и фразеологизмами [96, 48-54].

Наиболее яркими способами выражения концепта являются пословицы и поговорки и фразеологические единицы.

Пословица - устойчивое в речевом обиходе, ритмически и грамматически организованное изречение, в котором зафиксированы практический опыт народа и его оценка определенных жизненных явлений. Она выступает в речи, в отличие от поговорки, как самостоятельное суждение.

Многофункциональность пословиц является основой широкого употребления пословиц в речи, так как содержащиеся в них образы и обобщенные суждения могут быть применены по принципу аналогии для характеристики большого количества разнообразных ситуаций разных сторон жизни человека. Многие пословицы основаны на реальных исторических событиях и ситуациях, их образность часто связана со специфическими русскими реалиями (Не красна изба углами, а красна пирогами; Была бы шея, а хомут найдется ).

Поговорка представляет собой устойчивое в речевом обиходе изречение, образно определяющее какое-либо жизненное явление с точки зрения его качественной оценки. Лингвисты видят различие между поговоркой и пословицей в том, что пословица выступает в речи как самостоятельное суждение, а поговорка получает окончательное оформление и конечный смысл в контексте высказывания, т.е. является всегда только частью суждения (посмотрит – рублем подарит; Кончил дело – гуляй смело). Они наиболее тесно связаны с фразеологизмами.

Эксплицитная форма выражения национального самосознания – выражение содержания через актуализацию значений словосочетаний и фразеологизмов, имеющих национально-культурные компоненты в структуре, а также через национальный характер, традиции, обычаи. В большинстве случаев эксплицитно проявляют элементы национального сознания фразеологизмы, которые как национально-маркированные единицы, способствуют передаче культурно-национального самосознания народа, так как в образном содержании их единиц воплощено культурно-национальное мировидение этноса. В силу компрессии общественного опыта, фразеологизмы более тесно связаны с материальной и духовной жизнью народа, его историей.

Фразеологизм, фразеологическая единица, общее название семантически несвободных сочетаний слов, которые не производятся в речи (как сходные с ними по форме синтаксические структуры – словосочетания или предложения), а воспроизводятся в ней в узуально закрепленном за ними устойчивом соотношении смыслового содержания и определенного лексико-грамматического состава. Универсальными и отличительными признаками фразеологизма являются семантические сдвиги в значениях лексических компонентов, устойчивость и воспроизводимость. Различаются несколько типов фразеологизмов: идиоматические, для которых присуще слитное значение (образное или безобразное), неразложимое на значения их лексических компонентов: смотреть сквозь пальцы, видал виды, курам на смех, отлегло от сердца ; фразеологически связанные значения, способных реализовываться только в сочетании с определенным словом или рядом слов: белое мясо, золотая молодежь, раб страстей (привычек, моды), приходить к мысли (к выводу, к решению) ; фразеологические сращения, их значения воспринимаются как абсолютно немотивированные в современной лексической системе языка: лить пули, кривая вывезет, на все корки ; фразеологические единства, в их значении можно выделить смысл, мотивированный значениями слов - компонентов в их обычном употреблении: преградить путь, на всех парах, темный лес. Они формируются в процессе переосмысления исходных сочетаний слов в целом [100, 605-607].

По мнению В.А.Масловой, концептосфера – это совокупность концептов, из которых как из мозаичных кусочков, складывается полотно миропонимания носителей языка. Это же мнение раньше высказал академик Д.С.Лихачев, который является автором этого термина. Концептосфера – это модель мира, которая в каждой культуре строится из целого ряда универсальных концептов и констант культуры: пространство, времени, количества, судьбы, числа, отношение частей к целому, сущности, огня, воды, правды, закона, любви и т.д. [101]. Различаются универсальные и национальные концепты, присущие определенной этнической культуре. Так, универсальные концепты: время, пространство, место, подобие, причина, видеть, долг, истина, правда, искренность, правильность, ложь, милосердие, свобода, судьба, память, язык, человек и др. Эти концепты входят в концептосферы как казахской, так и русской культуры. Специфичность концептосферы русской культуры представлена такими концептами как душа, дом, поле, даль, авось, подвиг, воля, удаль, тоска, интеллигенция, зимняя ночь, туманное утро, беспредел, новые русские, утечка мозгов и т.п.

2.3 Концептосфера и концепт в языковом сознании русских и казахов

Концептосфера русской культуры выглядит следующим образом: 1) мир - пространство, время, число, родина, туманное утро, зимний вечер; 2) стихии и природа - вода, огонь, дерево, цветы; 3) представления о человеке - новый русский интеллигент, гений, дурак, юродивый, странник; 4) нравственные концепты - совесть, стыд, грех, правда, истина, искренность; 5) социальные понятия и отношения - свобода, воля, дружба, война и т.д. 6) эмоциональные концепты - счастье, радость; 7) мир артефактов - храм, дом, геральдика, сакральные предметы (колокол, свеча и др.); 8) концептосфера научного знания - философия, филология, математика и т.д.; 9) концептосфера искусства - архитектура, живопись, музыка, танец и т.д. [101, С.70]

В пределах данного диссертационного исследования невозможно описать подробно концептосферы русского и казахского этносов, поэтому мы проводим анализ некоторых концептов, входящих в эти концептосферы: 1) мир - родина, отчизна, предки, род (жуз), пространство, время, земля, небо; 2) стихии и природа - степь, деревья, горы, животный мир, вода; 3) представления о человеке - человек хороший, плохой; 4) нравственные концепты - правда, ложь, добро, зло, уважение, зависть; 5) социальные понятия и отношения - гостеприимство, речевой этикет; 6) эмоциональные контакты – счастье, радость, несчастье; 7) мир артефактов - дом и др.); 8) обычаи и традиции – свадьба, сватовство, похороны и т.д.

Содержание концептосфер и составляющих концептов определяются специальными психолингвистическими методами. В психолингвистике применяются следующие методы исследования: 1) ассоциативный эксперимент является наиболее разработанной техникой психолингвистического анализа семантики, процедура ассоциативного эксперимента заключается в том, что испытуемым предъявляется список слов и говорится, что им необходимо ответить первыми приходящими в голову словами. Обычно каждому испытуемому дается 100 слов и 7-10 минут на ответы. Большинство реакций, приводящихся в ассоциативных словарях, получено от студентов университетов и колледжей в возрасте 17-25 лет, для которых язык стимулов является родным. Существует несколько разновидностей ассоциативного эксперимента: свободный ассоциативный (ЛЕС …поле, деревья 11, осень, большой, береза 7 и т.д. в конце каждой статьи даны цифры ЛЕС…549 + 186 + 0 +119). Первая цифра указывает на общее количество реакций на стимулы, вторая – количество разных реакций, третья – количество испытуемых, которые оставили даный стимул без ответа, т.е количество отказов, четвертая – количество единичных ответов, т.е. реакций, которые были даны только один раз, соответсвенно единице; 2) Метод семантического дифференциала служит для построения субъективных семантических пространств и относится к методам шкалирования; метод количественного (и одновременно качественного) индексирования значения слова с помощью двухполюсных шкал, на каждой из которых имеется градация с парой антонимических прилагательных. 3) Методика заканчивания предложения - устное или письменное заканчивание предложения, когда одно и тоже предложение может иметь разные продолжения. Такие эксперименты служат лучшему пониманию механизмов синтаксической организации речи и допустимых вариантов языковых конструкций. 4) Методы косвенного исследования семантики служат для того чтобы испытуемые высказываются относительно истинности или ложности некоторого суждения. Методика проведения данного эксперимента такова: испытуемым предъявляется предложение и засекается (хронометрируется) время, проходящее между предъявлением суждения (допустим на мониторе компьютера) и ответом испытуемого. Ответ испытуемого (допустим, нажатие клавиши на клавиатуре) сигнилизирует о завершении процесса понимания. Для того, чтобы испытуемый не имитировал понимание, периодически задаются смысловые вопросы по предъявлемому материалу. 5) Градульное шкалирование как метод заключается в том, что испытуемым предлагается расположить ряд слов одной семантической группы "по порядку", используют так же данный метод для составления "градульных словарей", представляющих практическую ценность (в частности для составления рекламных текстов). 6) Методика определения грамматической правильности или приемлемости предложения используется в психолингвистике для того, чтобы испытуемый или информант высказался насколько данное предложение грамматически правильно или употребимо. 7) Опросник представляет собой набор некоторых предложений, напечатанных на бумаге или представленных на мониторе компьютера. Методика проведения опроса заключается в том, что информанты, получая опросники, должны прочитать эти предложения и ответить на определенные вопросы. Например, они должны сказать, можно ли говорить так на том или ином языке, или что, по их мнению, значит то или иное выражение (а или б). Кто-то застрелил служанку актрисы, которая стояла на балконе. а) На балконе стояла актриса. б) На балконе стояла служанка. Информанты, как правило не ограничены во времени. Такие эксперименты могут быть и пилотажными, т.е. направленными на отбор материала для дальнейших экспериментов. В данном же эксперименте оказалось, что англоговорящие информанты выбирают первый вариант (а) – так называемое раннее закрытие, а испаноговорящие – (б) – позднее закрытие.8) Методика прямого толкования слова представляет собой описание содержания и объема значения слова, не просто лексическое значение слова, а внутренняя форма слова. Методика проведения следующая: испытуемых попросили дать определения самым простым словам. Если в этих определениях присутствовал корень толкуемого слова, то предполагалось, что внутренняя форма сохраняет свое влияние. Оказалось, что толковании слова вечерник испытуемые – школьники в 96% ответов используют слова вечер, вечерний и т.п., а при толковании дневник используют аналогичные слова (день, ежедневный) только в 25% ответов. Это четко показало значительно меньшую степень актуальности осознания внутренней формы слова (грубо говоря, его морфологии), и следовательно, большую степень идиоматизации для слова дневник по сравнению со словом вечерник . 9) Классификация – значит разбивка на группы, которые испытуемый определяет сам, количество групп и количество слов не ограничено [102, 126-151].

Ассоциация – связь между психическими явлениями, при которой актуализация (восприятие, представление) одного из них влечет за собой появление другого. Данное понятие сложилось в философских учениях древнего мира. От констатации факта ассоциации психологическая мысль перешла к ее объяснению процессами внутри организма, что придало понятию детерминистский смысл: появление в сознании образа без обычно вызывающего его внешнего раздражителя относилось на счет закрепившейся в прошлом опыте связи телесных процессов, которые согласно Аристотелю, могли сближаться и образовывать прочные соединения в силу их смежности, сходства или контраста: когда в душе появляется один из членов сочетания, он «автоматически» вызывает скрытые в организме остальные. Дж.Локком было введено ассоциация идей; ассоциация была им противопоставлена связям на основе разума. Это понятие стало ключевым для многих психологических систем XVII– XIXвв. Психофизиологическая основа ассоциаций – рефлекс, условный стимул (лат.stimulus– буквально остроконечная палка, которой погоняли животных, стрекало) [103, 36-37]. В физиологии и психофизиологии это понятие тождественно понятию раздражения. В бихевиоризме отношения между стимулом и реакцией понимались механистически: к стимулам относились преимущественно изменения среды (внешние воздействия), а к реакциям – двигательные ответы организма [103, 472].

В действительности стимул – побуждение, эффект которого опосредован психикой человека, его взглядами, чувствами, настроением, интересами, стремлениями и пр. стимул не тождественен мотиву, хотя иногда может превращаться в него.

Реакция (лат. Re…- против + actio- действие) (в психологии) – любой ответ организма на изменение во внешней или внутренней среде, от биохимической реакции отдельной клетки до рефлекса условного. Понятие введено в психологию основателем бихевиоризма Дж.Уотсоном. [103, 384].

По мнению Р.М.Фрумкиной, ассоциация – это связь между некими субъектами или явлениями, основанная на нашем личном, субъективном, опыте. Опыт этот может совпадать с опытом той культуры, к которой мы принадлежим, но всегда является также и сугубо личным, укоренным в прошлом опыте отдельного человека [94, 289].

Психологи изучают ассоциации, предлагая своим испытуемым в качестве стимулов различные слова, изображения, цветообразцы, а в качестве ответов изучают свободную интерпретации увиденного или рассказ об эмоциях, которые вызывают предъявленный стимул.

Психолингвистика занимается более узким кругом ассоциативных процессов – она изучает только словесные или вербальные ассоциации. Обычно с целью изучения словесных ассоциаций проводится ассоциативный эксперимент.

В психолингвистике внимание исследователей направлено на изучение массовых, а не индивидуальных ответов-ассоциантов. «Ассоциативные нормы» и ассоциативные словари и служат тому примером…отмечаются следующие типы ассоциативных связей: 1) смысловая близость, где в пределе ассоциативным ответом является слово-синоним: большой-огромный, хотеть-желать, плавать-купаться, талант-способности, ровный-гладкий; 2) смысловая противопоставленность, где в пределе слово-антоним: белый-черный, лежать-сидеть, бежать-стоять, день-ночь, гладкий – шершавый, свой – чужой; 3) созвучность, рифма по типу кино-вино, цвет- свет, густой - пустой; 4) отношения «выше-ниже» по типу фрукт – яблоко, груша; металл – сталь; 5) отношения «часть - целое» и «целое-часть» по типу дом-комната, день- час, ночь-сутки, корень-дерево, стебель- растение [94, 193-194].

По мнению А.Н.Леонтьева, психология восприятия характеризуется наибольшим числом исследований, ведущихся на самых разных уровнях, изучающих филогенез, онтогенез восприятия, его функциональное развитие и процессы его восстановления. В этом случае используются самые разнообразные конкретные методы, процедуры, индикаторы, в которых получили распространение разные подходы и интерпретации. По его мнению, проблема восприятия должна быть поставлена и разрабатываться как проблема психологии образа мира(теория отражения)[104, 251-161].

При восприятии предмета воспринимаются не только его пространственные характеристики, но и его значение. При наличии соответствующей перцептивной задачи возможно выделение и осознание формы, отдельных признаков (элементов), их связи. Это особенно ярко выступает в образах-представлениях.

Традиционная интерпретация состоит в приписывании самому восприятию таких свойств, как осмысленность или категориальность. Свойства осмысленности, категориальности представляют собой характеристики сознательного образа мира, не имманентные самому образу, его сознанию, а выражающие объективность, раскрытую совокупной общественной практикой, идеализированной в системе значений,которые каждый отдельный индивид находит как «вне-его-существующее»- воспринимаемое, усваиваемое.

Значения выступают в познанных объективных связях предметного мира, в различных системах, в которых они только и существуют, только и раскрывают свои свойства, Они несут в себе особую мерность - мерность внутрисистемных связей объективного предметного мира - пятое квазиизмерение его.

Проблема восприятия должна ставиться как проблема построения в сознании индивида многомерного образа мира, образа реальности.Психология образа (восприятия) - конкретно-научное знание о том, как в индивиды строят образ мира процессе своей деятельности, о том, как функционирует образ мира, опосредствуя их деятельность в объективно реальном мире.

Процесс восприятия - процесс, осуществляемый с помощью средств, в результате этого процесса получается образ объективного мира, объективной реальности. При понимании восприятия как процесса, посредством которого строится образ многомерного мира, выделяются и исследуются восприятие, различение форм, константность цвета, кажущееся движение и т.п. [105, 106]. А.А.Залевская, рассматривая проблему значения слов в психолингвистическом плане, отмечает, что появление разных определений сущности значения в зависимости от принятого тем или иным автором «угла зрения». Это объясняет отсутствие единой общепринятой дефиниции того, что следует понимать под значением слова. Здесь речь идет о слове как достоянии индивида, поэтому подходить к нему следует с позиций специфики функционирования языкового/речевого механизма человека [36, 98]. Репрезентация значений описывается как лексическое значение; такое замещение необходимо для оперирования значением в качестве достояния человека в речемыслительной деятельности. В связи с чем, в последние годы стало более обычным говорить о когнитивных процессах или когнитивной переработке, а также о формах репрезентации значений в памяти человека к их числу относит признаки, концепты, образы, прототипы, пропозиции, фреймы, события, ментальные модели и т.д.

А.А. Залевская считает необходимым с точки зрения психолингвистики, выделять такие подходы к проблеме значения: ассоциативный, параметрический, признаковый, прототипный, ситуационный.

1. Ассоциативный подход. Понятие ассоциативного значения сформировалось в ходе поисков специфической внутренней структуры, глубинной модели связей и отношений, которое складывается у человека через речь и мышление, лежит в основе «когнитивной организации» его многостороннего опыта и может быть обнаружена через анализ ассоциативных связей слова. Джеймс Диз в книге «Структура ассоциаций в языке и мысли» обобщает и теоретически осмысливает обширный опыт экспериментальных исследований ассоциативного, а также и категориального значения, которое проявляется при свободном воспроизведении слов через объединение их испытуемыми в семантически или тематически связанные группы («кластеры») [36, 105].

Этот подход к значению в свое время получил высокую оценку со стороны А.А.Леонтьева. «Потенциал рассмотренного подхода далеко не исчерпан, а перспективы его дальнейшего применения определяются возможностью интеграции в более полную теорию специфики индивидуального знания и принципов его функционирования», - замечает А.А.Залевская. Дж.Диз высказал предположение, что обнаруженная на материале английского языка глубинная когнитивная структура может не быть универсальной. Он подчеркнул взаимодействие разных видов значения, одним из которых является ассоциативное значение.

2. Параметрический подход. При выделении параметрического подхода к исследованию значения имеется в виду акцентирования внимания на том, что для носителя языка значение слова не является монолитным, и может быть разложено на ряд составляющих, степень выраженности которых поддается количественному изммерению. Это направление связано с именем Чарльза Осгуда [36, 107].

3. Признаковый подход. Здесь речь пойдет о том, как пользуется значением слова индивид, и с этой точки зрения ряд исследователей описывает все стоящее за словом у человека через некоторый набор признаков, которые скорее характеризуют увязываемый со словом объект, действие, качество и т.д. При этом проводится классификация признаков по разным основаниям: определительные (определяющие) признаки, без которых слово (точнее обозначаемый им объект) не может быть соотнесено к некоторой категории, и характерные (характеризующие) признаки, которые не существенны с этой точки зрения, но отображают специфические качества и отношения, играющие ту или иную роль для носителей соответствующего языка и культуры.

4. Прототипный подход основывается на понятии типичности не только некоторого сочетания признаков, но и степени значимости таких признаков для соотнесения того или иного объекта (действия и т.д.) к определенной категории. Дж.Лакофф и Э.Рош подчеркивают обоснованность выделения категорий базового уровня обобщения, фундаментальной функцией которых является основанное на гештальтах восприятие поверхностных характеристик объектов в целом и их частей [36, 112].

5.Ситуационный подход. При этом подходе акцентируется внимание на том, что для пользующегося языком человека значение слова реализуется через включение его в некоторую более объемную единицу: пропозицию, фрейм, схему, сцену, сценарий, событие, ментальную модель и т.п. Поэтому выделение этого подхода к значению в качестве самостоятельного представляется важным, так как оно выступает как необходимое звено в развитии концепции значения как достояние индивида. Таким образом, тенденция учета взаимосвязи между содержанием значения и его включенностью в некоторую структуру более высокого порядка может быть прослежена и в предшествующих подходах [36, 98].

Ассоциативное поле конкретного слова-стимула указывает на неосознаваемые содержания, которые связаны с этим словом и хранятся в сознании носителей данного языка. Ассоциативные поля, представляют собой ответы-реакции и обладают достаточной репрезентативностью, что позволяет сделать выводы о сознании всех носителей конкретного языка и культуры. По Н.В. Уфимцевой, изучение «ассоциативных реакций заключается в том, что эти материалы можно рас сматривать как специфичный для данной культуры и языка «ассоциативный профиль» образов сознания, интегрирующих в себе умственные и чувственные знания, которыми обладает конкретный этнос» [106, 191].

Для изучения языкового сознания этносов, содержания концепта мы использовали некоторые из названных психолингвистических методов, таких как свободный ассоциативный эксперимент, методы косвенного исследования семантики, методика прямого толкования слова, опросник и т.д.

Для того, чтобы выявить особенности языкового сознания русских и казахов, нами был проведен свободный ассоциативный эксперимент, в котором приняли участие 197 человек из г. Аркалык, Костанайской области и г.Кокшетау, Акмолинской области.

В эксперименте приняли участие учащиеся гимназии им.А.Байтурсынова г.Аркалыка (50 человек), студенты 2 и 3 курсов филологического факультета Аркалыкского государственного педагогического института им.Ы.Алтынсарина (61 человек) и Кокшетауского государственного университета им.Ш.Уалиханова (50 человек) и государственные служащие областного акимата г.Кокшетау (36 человек).

По национальному составу испытуемые явились представителями: казахской нации – 101 человек; русской нации - 87 человек; других этносов - 9 человек. По владению языком: русскоязычные – 197 (100%); казахоязычные - 96 (48, 7 %). Возрастная дифференциация респондентов выглядит следующим образом: 15-17 лет (50 чел.), 18-19 лет (111 чел.), 35-58 лет (36 чел.). Степень образованности испытуемых: имеют неоконченное среднее образование – 50 чел., неоконченное высшее –111 чел., и высшее – 36 чел. (см. Приложение А, таблица 1 )

Для проведения свободного ассоциативного эксперимента было отобрано 22 слова - стимула, которые представляют собой названия русских и казахских концептов: русские стимулы - человек, родина, родственные отношения, дом, пространство, время, число, цвет, любовь, добро, зло; казахские стимулы – адам,ата-мекен, туыстар, үй, кеңістік, уақыт, сан, түс, махабат,жақсылық, жамандық.

В результате массового ассоциативного эксперимента было установлено, что ассоциативные поля этих слов-стимулов не совпадают в большинстве случаев в казахском и русском языках.

Концепт человек по своему содержанию очень разнообразен, так как включает в себя все параметры внутренних и внешних свойств человека. Анализ языкового сознания русского этноса в сравнении с другими этносами, показывает, что в рамках этого концепта легко обнаружить много универсального и специфического [107, 260-270]. В языковом сознании русских выделяется десять общих ассоциативных полей, в которых много эквивалентных реакций, отличающихся друг от друга количеством реакций.

В первом ассоциативном поле «Человек - Я» были реакции, которые относились к самому информанту (я, я сам), реакции высшего, обобщающего ряда (существо, личность), реакции, отличающие человека от мира животных (homo sapiens), реакции, подчёркивающие индивидуальность каждого чело века (индивид, единица).

Во втором ассоциативном поле «Человек - homo sapiens» большинство реципиентов дали реакции, изображавших человека как разумное су щество. Здесь превалировало: разумный, ум, мудрость, мудрый, умный, подчёркивались огромные возможности человека, его величие, приводя фрагмент слов М. Горького: «Человек - это звучит гордо».

В третьем ассоциативном поле «Человек - его физические черты и наружность» содержались реакции, которые характеризовали силу и красоту человека (сильный, сила, силён; красивый, прекрасный). Незначительную часть составили реакции, определяющие его возраст (малыш), реакция, называющая часть тела (руки) и сам процесс жизни (жизнь; жить, живёт).

В четвертом ассоциативном поле «Человек - член общества» обнаружены реакции, которые определяли человека как социальное существо (социальное, социальное животное), представителя цивилизации (цивилизация), нации (нация) и большой человеческой семьи (люди), обитающей в мире (мир).

По данным свободного ассоциативного эксперимента, представителя казахского этноса ассоциативное поле «адам» (человек) представлено следующими реакциями: кісі, жан, пенде, адам баласы и т.д.

В языковом сознании казахов существуют слова, словосочетания, пословицы, поговорки и фразеологизмы, структурирующие ассоциативное поле «адам» (человек). Так, например, можно привести такие 1) словосочетания: адамға жау - человеконенавистный; адам сүйгіш - человеколюбивый; адам тәрізді - человекообразный; как человек, подобный человеку; настоящий, порядочный человек; ол адам ғой - да, он ведь настоящий человек; адам шығыны - людские потери;жауапты адам -отвественное лицо;жеке адам - частное лицо; лауазымды адам – должностное лицо;ресми адам – официальное лицо;адамның жеке басы -личность;адамның басына қарсы қарсы қылмыс преступление против личности; 2) пословицы и поговорки: адам аласы ішінде , мал аласы сыртында - пестрота у человека внутри, а у животного снаружи (т.е. натуру человека по внешнему виду не определишь);адам болар баланың кісіменен ісі бар, адам болмас баланың кісіменен несі бар - ребенок, из которого выйдет человек, тянется к людям, а ребенок, из которого не выйдет человека, не имеет дела с людьми; адам жылқы мінезді - у человека есть что-тообщее с лошадью (т.е. быстро восстанавливает свои силы);адам көркі – ақыл, жердің көркі – дақыл человек красен умом, а земля –зерном и т.д.; 3) фразеологизмы: ол адам болмайды - из него человека–не выйдет или он не поправится;адам біткен – все люди ;адам ет (или қыл ) – вывести кого–нибудь в люди;адам сияқты – по человечески и т.д.

Если сравнить ассоциации русских и казахов, то можно обнаружить много сходных реакций на стимул «человек», «адам».

В ассоциативном поле русских есть так же и такие реакции, как «толпа», «толпа людей», «слишком много», указывающие на некоторую усталость россиян от неорганизованной толпы, среди которой им пришлось жить.

Как известно, на личностном уровне этническое самосознание является одной из подструктур Я-концепции и представляет собой разновидность Я-образа. Под структуры самосознания в основном сводятся к физическому, актуальному, реальному, идеальному, социальному, или зеркальному Я-образам. Этнический Я-образ состоит из представления о том, что его носитель - данный индивид является одним из представителей определенного этноса среди многих тысяч или миллионов, представлений о физических и психических чертах, которые являются общими для него и для многих других представителей этноса, представлений о некоторых культурных общностях, чувства общности и положительной психической идентификации с этой общностью, при которой возникает особо сильная эмпатия к ее членам, чувство родства и общей судьбы с ними [108, 85].

Эта мысль обнаруживается во многих исследованиях, применяющих антропоцентрический подход. Так, например, А.Р. Бейсембаев, изучая образ автора летописных текстов, утверждает: «формирование антропоцентри- ческой парадигмы привело к развороту лингвистической проблематики в сторону человека и его места в культуре, ибо в центре внимания культуры и культурной традиции стоит языковая личность во всем ее многообразии» [109, 10].

Следует подчеркнуть особенности общения русского человека, что отражается в его коммуникативном сознании. При изучении русского коммуникативного сознания выявлено, что установки и правила не всегда реализуются в силу коммуникативных традиций. Например, русские люди стремятся преодолеть формальную процедуру знакомства и перейти к эмоциональному общению. Как утверждает И.А. Стернин, русский человек часто стремится скорее перейти на «ты» с новым знакомым, что сближает и свидетельствует о подлинных дружеских чувствах, которые демонстрируются людьми таким обращением; близко подходит к партнеру общения, может коснуться собеседника, вмешаться в разговор незнакомых людей, высказать свою точку зрения, любит изливать, «выворачивать» наизнанку душу собеседнику, задавать собеседнику интимные вопросы (о зарплате, в возрасте, семейном положении и т.д.) [110, 57-59].

Русские подчеркивали господствующую роль человека в мире при роды (венец природы, царь природы, высшее звено эволюции), называли много животных - волка - героя российских сказок, слона, летучую мышь, мутанта, собаку - друга человека.

В реакциях русских нашли отражение семейные отношения (реакции: сестра, брат, сын, а также почёт), судьба, честность, порядочность, свобода, «большая душа», отрицательные черты человека, как глупость, жадность и слабость. Кроме этого более резкие оценки человека заключали в себе реакции русских стимул «Человек» ассоциировался у них с такими реакциями, как: за бор том, скотина, убийца, губитель, страшный, ужасный, раб.

Таким образом, в языковом сознании русских и поляков много общего, меньше специфического. У большинства русских и поляков концепт «человек» ассоциировался с положительными чертами, что может определять поведение, оценки и отношение этих этносов. «Ассоциативный профиль» образов сознания объединяют в себе умственные и чувственные знания, которыми обладают исследуемые этносы [106, 191].

По мысли В.В.Колесова, коренными, а следовательно, глубинными ликами являются герой и святой. В философии русского реализма они воплощают две крайности в развитии Логоса. Это идеальность вечного и вещность земного, спасение личности и защита народа.

Герой создает соперников – разъединяет, святой от силы духовной, он собирает. Герой всегда мыслится в единичности, это индивидуум, тогда как святой в своей исключительности созидает личность - а личность соборна. Святой воплощает совесть, герой же – честь.

Признак святого – равнодушие к смерти; признак героя – презрение к смерти. Русский философ так описывает движение чувств, рождающих бесстрастность первого и бесстрашие второго: «Страх смерти полезен лишь в начале пути, но впоследствии и он должен быть преодолен, чтобы стояние перед богом было свободным от всяких себялюбивых побуждений и настроений» [92, 150-151].

В.А.Маслова дает анализ таких ключевых концептов русской культуры, характеризующих человека, дурак и юродивый. Она пишет, что за словом «дурак» - мир образов, система ценностных установок, метафор. Этим словом обозначают не только человека, обладающего рядом характерных признаков, но и квалифицируют поведение любого человека в случае нарушения им различных социальных стереотипов. Так, В.И. Даль описывает дурака такими словами: глупый, тупой, непонятный, безрассудный, малоумный, безумный, юродивый. В русском языке лексико-семантическое поле «дурак» содержит: синонимы – тупица, глупец, шут, юродивый; антоним – умный. Следует отметить также пласт фразеологических и паремиологических единиц, в которых дается неодобрительная оценка: 1) фразеологизмы: набитый дурак, отпетый дурак, круглый дурак, набитый дурак, стопроцентный дурак, оставлять в дураках, ищи дурака, нашел дурака, дураку закон не писан, ищи дурака, без царя в голове, голова садовая и т.д. 2) пословицы и поговорки дурака учить, что мертвого лечить, с дураком говорить – в стену молотить, дурака пошлешь - а за ним сам пойдешь, дома не так и в людях дурак, дураку везде простор [101, 154-161].

Как утверждает В.А. Маслова, в современной культуре ХХ в. в один разряд с дураком попали юродивые. Однако это было не всегда. Во времена расцвета христианства на Руси юродство было одним из внутренних аскетических подвигов. В русском сознании юродивые – это люди, устами которых глаголет правда. Народ считает юродивых истинно божьими людьми, находя в их поступках глубокий смысл и даже предвидение. Но имеются и другие точки зрения, юродивые – это религиозные шуты и клоуны. По словарю В.И. Даля, юродивый – безумный, божевольный, дурачок, отроду сумасшедший. Это значение поддерживается и современными лексикографами [101, 161-162].

В языковом сознании русских номинативное поле концепта ЧЕЛОВЕК представлено языковыми единицами, характеризующие человека по: национальности (русский, украинец, белорус, армянин и т.п.) профессии и роду занятий (учитель слесарь, торговка, бизнесмен, менеджер и др.), социальному положению (интеллигент, рабочий, крестьянка), половому признаку (мужчина, женщина, мальчик, девочка), возрасту (старик, молодец, юнец, девушка), партийности (коммунист, отановец, асаровец), религиозности (православный, мусульманин, католик), психическому складу (холерик, сангвиник, меланхолик, флегматик, астеник)

С концептом ЧЕЛОВЕК связаны слова: ребенок, мальчик, девочка, юноша, девушка, мужчина, женщина, старик, старуха, человек; девять прилагательных с общим значением «размер»: большой, маленький, крошечный, небольшой, средний, здоровый, огромный, громадный, крупный; десять глаголов движения: плыть, ехать, бежать, идти, ползти, нести, вести, лезть, везти, летать Такой результат получен при использовании таких методик как свободный ассоциативный эксперимент, объяснение значения и группировки слов по общности значения [111, 140-180].

Проведенный анализ полученного материала позволил выделить несколько этапов развития структуры значения слова: освоение связей внутри исходного семантического поля (мужчина – женщина, старик – старуха, юноша-девушка); приписывание слову- стимулу определенных признаков, в основном эмоционально окрашенных (человек – умный, сильный); подбор синонимов к слову – стимулу; приписывание слову-стимулу некоторых свойств (типа мужчина - сила, храбрость), и вполне конкретных атрибутов (типа мужчина – костюм, чемодан). Таким образом, идет установление связей исходного семантического поля с членами других семантических полей и т.д. [111, 140-180].

Концепт «РОДСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ». Концепт МАТЬ. Начало жизни чело века не только датируется моментом времени рождения, но и фиксируется пространственно (место, социальный статус семьи, культурное окружение). Эти признаки представляет собой существенный момент биографии личности. Можно выделить онтогенетические или возрастные, в которой представлены все основные возрастные этапы жизни человека: человек, я, он — ребенок, маленький — мальчик — парень, девушка — большой, мужчина, муж:, мужик, женщина — старый.

Концепт «Родственные отношения» также связан с жизнью человека. Эта связь обнаруживается в обозначении взаимоотношений членов социума в разных жизненных ситуация, в частности в семье и быту. К примеру возьмем отражение в языковом сознании стимула мать у разных этносов. Так, исследователи при проведении анализа показали, какие образы сознания стоят за словом-стимулом мать. У русских с этим словом выявлено 588 реакций. Здесь наблюдаются ассоциации со следующими словами: моя - 26 реакций, любимая - 14 реакций, добрая — 10 реакций. В ядре русского языкового сознания наблюдается связь слова-стимула матъ со следующими реакциями: доброта, дети, любящая, жизнь, единственная, мама, жена, любить, спокойствие, земля, сын, одна, кормилица и т.д.

В казахском языковом сознании слово-стимул ана (мать) связано с понятиями материнская забота, редко со словами матка, самка. Это слово присутствует в пословицах: ана бауыры – туған ауылы (материнская ласка – родное ложе); ана ң ды мекеге үш рет арқалап апарсаң да, қарызың өтелмейді (хоть трижды свези на себе мать в Мекку и то не оплатишь материнскую заботу (сыновний долг); ананың көңілі балада, баланың көнілі далада (мать все время беспокоится (думает) о сыне (находящемся далеко от нее), а сын не думает о ней (т.е. молодым присуща беспечность); ананың сүті – бал, баланың тілі – бал (материнское молоко – мед и детская речь – мед) ; анасы тоқтың баласы тоқ (у сытой матери и ребенок сыт) ; анасын көріп, қызын ал ( посмотри на мать (девушки), потом женись); анасын сүйгеннің баласын сүй (любишь мать – люби ее дитя); ана сүті аузынан кетпеген – (юноша; еще ребенок (у которого материнское молоко на губах не обсохло)); анадан туғандай (совершенно голый (как мать родила); ана тілі (родной язык (букв. язык матери)).

Как видим, в языковом сознании русских и казахов со словами ана – мать возникают одинаковые ассоциации, наличие которых обусловлено назначением и пониманием роли женщины быть матерью.

На основе наших наблюдений, номинативное поле «родственные отношения» в русском и казахском языковом сознании представлено таким образом и отражено в таблице.

Таблица 1 Номинативное поле «родственные отношения» в русском и казахском языковом сознании

По мнению Н.В. Дмитрюк, «сопоставление полученных данных пилотажного эксперимента с материалами ассоциативного тезауруса русского языка даже на начальном этапе исследования выявило определенную область несовпадения образов сознания русских, проживающих в Казахстане и России. Например, эти отличия отчетливо проявились в представлениях анализируемых групп испытуемых о таких основополагающих концептах мировосприятия, как Дом и Семья. В словаре РАС зафиксировано больше ассоциаций с негативным и нейтральным отношением к родственникам, практически отсутствует сознание ответственности за семейный клан, не проявляется необходимость «родниться». В полученных ассоциативных реакциях из Казахстана явно проявляется более корпоративное, дружественное отношение к семье и родственным связям, обязательность поддерживания этих связей и отношений не только близкими, но и представителей титульного этноса Казахстана» [112].

Патронимия выступает как основной элемент социальной организации людей, связанных кровнородственными узами, ведущих свое происхождения от «бір ата» - патронимию более высшего порядка. Именно в кругу патронимии более высшего порядка люди осознают единство своего происхождения от исторического реального предка (жеті ата).

Общественные интересы членов патронимии сосредотачиваются вокруг таких проблем, как: совершение обряда поминок «ас беру», участие в барымте, отправление разного рода торжеств календарного и жизненного цикла, уплаты қалыма, куна, совершение кочевок, распределение по родам, пастбищу, «күзеу», «қыстау», «коктау», «жайлау».

Именно в пределах патронимии вырабатывались правила необходимые для членов этого общества, так как только в случае выполнения правил человеческого общежития, этнических норм можно было выжить в суровых природно - климатических условиях, уберечь род от бед и напастей, сохранить потомство.

В патронимии непререкаем был авторитет аксакалов или старшего. Юрта старшего называлась «үлкен шаңырак». В руках аксакалов, старшего по роду сосредотачивалась вся судебно – мировая власть.

Во внутренней жизни патронимии большую роль играла «бәйбіше» - старшая жена. Она руководила различными хозяйственными и семейными празднествами (ритуалами и обрядами). Именно «үлкен шаңырақ» (аксакалы, старшие, бәйбіше), руководствуемые патронимической идеологией, составляло неписаные правила совместного проживания. Несоблюдение этих правил приводило к наложению санкций или запретов. Отсюда понятно, например, возмущение Айгыз и Дильды: «Не будет там моих детей, - закричала Дильда с еще большей злобой – не хватает только, чтобы они порог отбивали у этой ведьмы! Несчастные мои! При живом отце сироты! …

И она с громкими рыданиями выбежала из юрты. Но и отсутствие ее не помогло Абаю договориться с матерями. Они продолжали упреки и твердили, что все приемы гостей должны происходить в юрте Дильды (бәйбіше – Ш.А.) Айгыз высказала прямо и резко:

- Какое мне дело, что ты любишь Айгерим? Пусть она не зазнается! Пусть помнит, куда из рода Байшоры попала, под чьим шанраком сидит. Песни ее - унижение для нас, пусть прекратит их!

Знак уважения к старшим проявляется также в до сих пор соблюдаемом в аулах обычае не произносить имя свекра, например: «Сіз, Екпін колхозынансыз ғой? – Ия? Әкеңіздің аты кім? – деп кішкене книжкасына қарандашын үңілтіп тұр. - Өз әкем бе, күйеу жағым ба? – Күйеуіңіз, иә фамилияңыз - күйеуімнің әкесі … деп келіп Мақпал бөгелеңдеп қалды да, сонысына қысыла, күліп жіберді, Ажарлы ашық қызыл жүзін бір қою қызыл басып кетті» ( М.Ауезов Білекке білек 309 - б.)

Особенность жизни кочевников, определенность выполнения тех или иных видов хозяйственной деятельности выразились в своеобразных измерениях времени: бие сауым, бас сауым (первое доение), шай қайнатым, сүт пісірім, ет асым, қозы жамыраған кез, қой қоралаған мезгіл, қозы алып болған кез, бие байлаған уақыт и др. ср.: «Қалыңдықты әкелуге аттанушылар құдалар ауылына күйеу келді», «уақытынан кешікпей жету үшін, сиыр түс кезінде артынан тартынып жүріп кетті» (К.Сегізбаев. Жол, 97- б.); «сүт пісірім мезгіл өттіме, өтпеді ме – жүдеп– жадап қайтып бір шай ішім жер жүріп, қара жусанды қатқылға келіп тоқырысты» (Ә.Кекілбаев Күй, 61-б.); «Жұман ет асым уақыт өтпей-ақ бір көш жерді алып, аттарды біраз қинаңқырап жібердің-ау деймін, - деді, өзі де бел жазуға атынантүскен Игенжан» (К.Сегізбаев. Жол.163 - б.); «Жігіт күшінде бір шай қайнағанша кісі бойы қол созым құдықтарды бір өзі қазып тастай беруші еді деседі» (Ә.Кекілбаев Бір шөкім бұлт, 253 - б.).

Концепт нравственные ценности отражают внутренний мир человека, представленный в русском языковом сознании концептами любовь, счастье, правда, истина, ложь и т.д. Так, например, Цыбова И.А. исследуя, отражение внутреннего мира человека в языковом сознании русских по казывает на примере сопоставления нескольких слов ассоциативных сло варей некоторые общие черты.Естественно, что в жизни и в языковом сознании людей, особенно мо лодёжи, независимо от их национальности, важное место занимает лю бовь. Концепт любовь, связанный с кон цептом счастье, стоит на втором месте по количеству ответов в русском (59) языке. Следует учитывать также и другие реакции русских, отражающие этот концепт: любить (23), в люб ви (3) и т.д.» [113, 271-274].

В РАС на стимул любовь имеется такие реакции: с первого взгляда, до гроба, чувство, зла, счастье, безответная, горе, страстная, пришла, верная, вечная, земная, внеочередная, искренняя, настоящая, пришедшая, неземная, огромная, прошла, прекрасна, к жизни, первая и т.д.. Исследователи отмечают, изменения в ассоциативном поле слова «любовь» в языковом сознании русских и американских подростков 11-16 лет. Как, известно, наиболее эффективным считается свободный ассоциативный эксперимент. По мнению Уфимцевой Н.В., «ассоциативное поле того или иного стимула – это не только фрагмент вербальной памяти человека, но и фрагмент образа мира того или иного этноса, отраженного в сознании «среднего» носителя той или иной культуры, его мотивов, оценок, и следовательно, его культурных стереотипов» [106, 140]. Поэтому выбор слов-стимулов ядра языкового обусловлен тем, что слова ядра являются единицами, значение которых устойчиво и мало меняется с течением времени. Следовательно, проследить изменения возможно, только изучив ассоциативные значения слов, которые входят в ядро языкового сознания, что дает возможность сопоставить представление о системности языкового сознания носителей культуры, его этнокультурной специфике.

По результатам свободного ассоциативного эксперимента (школьники Москвы – Кургана и американских городов Вашингтон и Пентагон) выяснили, что на не рефлексируемом уровне культурных стереотипов языкового сознания русские подростки остаются привержены ценностям и архетипам, традиционным для русской культуры. Слово-стимул «любовь» представлено в виде реакций: счастье 20, чувство 9, сердце 5, радость, страсть, зло 4, ненависть 3 – частотные реакции, стимул «любовь»- реакция, описывающие физическую сторону любви - секс 7, поцелуй, наслаждение, страсть 4, неприлично 1 [114, 198-204].

М.И.Лазариди, исследуя номинативно-функциональный аспект психических состояний, описывает макроконцепт, в который входят концепты «страх», «беспокойство», «злость», «грусть», «радость», «стыд», составляющих языковое сознание русских [115]. Ученый, ссылаясь на словарь А.Г. Преображенского, считает в основе образования концепта радость, лежит сильное желание. Поэтому в русском языке «жалеть» означает также и «любить», а не только испытывать жалость к кому-либо. Здесь нетрудно проследить связь лексических единиц, входящих в номинативное поле концептов. В основе такой связи лежит когнитивная метафора – «когнитивный процесс, который выражает и формирует новые понятия, без которого невозможно получение нового знания». Метафора - не просто явление языка или речи, стилистическая фигура, а фундаментальное свойство мышления познавать окружающий мир и свое место в космосе благодаря перенесению свойств одних предметов и явлений на другие. Образные суждения изучаются и в теории познания, и в лингвистике, так как составляют важную область когнитивной лингвистики [115, 66-68].

Анализируя концептосферу человека, не трудно заметить, что концептосфера МИР включает в себя концепт ПРОСТРАНСТВО и ВРЕМЯ. Пространство, время и число – основные концепты культуры, они являются категориями многих наук: философии, естествознания, социологии, физики, и других наук.

С помощью концепта ПРОСТРАНСТВО человек характеризует протяженность мира. Его связность, непрерывность, структурность, многомерность. Оно многолико репрезентировано в языке, сознании, культуре, мифологии, «одушевляется» человеком, прочитывается» им, являя собой область человеческих представлений о мире.

По мнению ученых, пространственно-временная локализация относится к универсальным способам конструирования образа мира в сознании человека, так как пространство и время неразрывно связаны и представляют собой континуум, наблюдаемый на любом уровне организации материи. Поэтому научное представление о связи времени и пространства берет свое начало в так называемой геометрической модели времени, разработанной в физике, точ нее первоначально в классической механике, а затем получившей свое качественное развитие в теории относительности. В связи с чем геометрическая модель позволяет решить проблему измерения времени, вытягивая моменты в линию. Так, одной из наиболее известных и популярных, особенно в гуманитарных науках, концепций (благодаря широко известным литературоведческим исследованиям М.М.Бахтина), связывающих время и пространство, является концепция хронотопа. Этот термин был предложен в 1925 г. А.А. Ухтомским под воздействием идей Г.Минковского и А.Эйнштейна. Ученый рассматривал его на примере процессов, которые протекают в центральной нервной системе живого существа, однако придавал термину гораздо более широкое и обобщенно-философское значение, что и предопределило дальнейшее продуктивное его использование. Таким образом, пространственно-временной фактор в человеческой жизни играет важнейшую роль и представляет одновременно универсальный и социально-культурный феномен. [116, 246-257].

В языковом сознании русских образ пространства представляет собой горизонтальное движение: вширь, вдаль; «ровнем-гладнем», сравните в болгарском языковом сознании – это круглый, замкнутый космос. Эти категории отражены в мифологии, где пространство мыслилось многослойно и сакрально неоднородным. Границы вселенной расходятся «от человека» концентрически и все большими и большими кругами. Самый ближний круг, микрокосм – это сам человек, модель мира начинается с самого человека, далее следует дом человека, которое является ближайшим его окружением. Анализ концептосфер русского и казахского языкового сознания показывает, что в процессе познания окружающей действительности, в результате адаптации к среде проживания у этносов имеются такие реалии, которые помогают ему выживать в тех или иных географических условиях.

Русского человека защищает дом, где он мог укрыться от всех невзгод. Если дом (изба) русского человека был сделан из дерева, которого было много в округе, то дом (юрта) казаха сделан из войлока и других подручных материалов, что позволяло ему при его кочевой жизни располагать свой дом там, где он находился. Дом русского человека, юрта казаха – это символ малой родины. Это можно заметить в тех языковых средствах, которые обозначают и описывают дом или юрту.

Концепт ДОМ у русского человека представлен такими языковыми единицами как «изба», кирпичный дом, большой дом, каменный дом, «крепость», родной дом, свой дом, старый дом, детский дом, строить дом, вернуться домой, уйти из дома, вспомнить дом, сбежать из дома, потерять дом, забыть дом, купить дом, разрушить дом, холодный дом, дом с мезонином, домик в деревне, переехать из дома, деревня, кров, семья, «крыша дома моего», казенный дом, многоэтажный дом и т.д.[99].

Элементы дома, как и концепт ДОМ, могут восприниматься как символы. Окно и порог – границы дома. Граница – место наибольшего удаления от центра «своего» мира, место, где ослаблены защитные силы «своего» и начинают действовать законы чужого пространства. Со словом порог русский народ создал много фразеологических единиц: споткнуться на пороге, обивать пороги, с порога, девичий стыд до порога и т.д. Верхняя граница - крыша или защита сверху. Дверь - средство связи с миром [112, 80-83]. Этот концепт является самым многочисленным по числу реакций, возникающих на его стимул.

В казахском языковом сознании пристальное внимание к юрте объясняется не только тем, что она традиционно явилась жилищем всех кочевых народов в тех или иных вариантах и сохранилась до сих пор, но и тем, что она была моделью мироздания в тех смыслах, которые были наиболее близки кочевнику. Особенно интересно рассмотреть на более поздние типы юрт, в которых в значительной мере утеряно единство реальности и символа, а именно первичную их форму, в которой особые смыслы таятся в очертаниях, ориентациях на части света, внутреннем убранстве, функционировании, расположению в ней семьи и т.д.

Анализ юрты показывает, что она как модель вселенной для кочевника составляет небесный свод, опрокинутый на человека и заключающий его в себе, что несет большую дополнительную нагрузку для жилища. В этом аспекте, когда юрта олицетворяет единство материальных и духовных традиций и установок, она предстает как единство реальности, символа и функционирования, что, впрочем, часто не осознается жильцами, или же ими одни из граней этого треугольника поддерживаются в ущерб остальным. Осмысливая пространство юрты, мы видим, что оно представляет собой плод многовекового опытно-экспериментального творчества, и можно было бы много рассуждать о ней как лучшем переносном жилище, прочности, конструктивности и надежности ее устройства, деревянном каркасе и войлочном покрытии, практичности, красочности и колоритности ее убранства, интерьере, предметах качества, мотивах узоротворчества, изделиях из войлока и узорных циновках, вещах из дерева, кожи и вышивке и др. [117].

Пространство юрты, и в этом смысле ее можно уподобить древнегреческому космосу, который построен по законам красоты, а потому имеет большое число привилегированных точек пространства. И точно так же, как небо и земля, вода и огонь, верх и низ являются в природе органичными и вытекающими из завершенного мироздания, пространство юрты оказывается искусственно и искусно организованным фрагментом природы, ее органичной частью. Наиболее почетным местом в юрте был төр, жестко подразделялись мужская, женская половины, соответственно с мужской стороны, как писал В.В.Радлов: «Висит все, что находится в исключительном ведении мужчины: ружья, патронташи, уздечки, ремни, принадлежности верховой езды, седла, нагайки и т.п. У стены же, справа от постели находится все, с чем имеют дело исключительно женщины: женское снаряжение для верховой езды, а затем ближе к двери – вся хозяйственная утварь и кухонная посуда » [118, 142].

Трудовая деятельность казахов привела к развитию понятия пространства, которое, как количественное измерение, потребовало меры. Поэтому пространство у казахов рассматривалось как дистанция, которую предстоит преодолеть кочевому аулу, учитывая слабых его членов, женщин, старух, молодняк. Первичной мерой пространства выступал көш (қозы көш жер), по которому ориентировались на слабейших. Вместе с тем мерой, мерилом богатства были лошади, а для выпаса их требовалось большее пространство. Скот как мерило богатства требовал больших дистанций. Сильные и богатые люди могли позволить себе меру кочевья до 1000 км. Семантическая классификация меры пространства позволяет нам распределить их на несколько групп: 1) небольшое расстояние, равное дневному переходу, совершаемому ягненком (один перегон ягнят, 3-4 версты), ср. «Отсюда до них целый қозы-кош, а песню все еще слышно! – восхищенно сказал Ербол. Вот это голос» (М.Ауезов Путь Абая, с.368); «До родного аула оставалось не более ягнячьего перегона, и Абай торопился доехать пока дети не легли спать» (М.Ауезов Путь Абая, с.529); «Бірақ, ес білгеннен бері кең далада емін – еркін өскен бала «би мен тиді» ежелеп отыруға шыдамы жетпеді, бір жағынан молданың көк шыбығынан да зәресі ұшып болды, бір жұма өтпей-ақ бір көш «жердегі ауылына жаяу-жалпы қашып барды» (А.Нұрмұханов Құланның ажалы, 31-б.). 2) Большое расстояние, равное пространству, которое двухгодовалый жеребенок может преодолеть вскачь 8-10 км; Ср.: «Теперь в долине, на расстоянии бега стригуна, он настигал по меньшей мере пятнадцать аулов, остановившихся неподалеку друг от друга» (М.Ауезов Путь Абая, с.393). 3) ат шаптырым (расстояние одной конской скачки (30-35 км), ср.: «Орнынан көтеріле бергенде байқады: сонау ат шаптырым Амантоғай беттегі дөңнен бір-екі қара ноқат төмен қарай лекіте құлдилап келе жатыр екен» (А.Нұрмұханов. Құланның ажалы. 51-б.); «Әуелге тай шаптырым жазықтанбүгінде жалтыраған суды ғана көресің» (А.Нұрмұханов. Құланның ажалы, 373- б.).

Используют также казахами и другие меры измерения пространства, также связанные с хозяйственным, кочевническим и военным укладом жизни, например: таяқ тастам жер, найза бойы, арқан бойы, әудем жер, оқ бойы, қол созым жер, бес сүйем, қадам, құрық сілтер жер, тұтам, құлаш, балтасап, қарыс, бір күндік жер, құнан шаптырым, айшылық жол, иек астында, бір төбе астында, дауыс жететін жер, әй дейтін жер, қамшы бойы, есік пен төрдей, түйе көш жер (50 верст), қой өрісіндей жер, бие бауындай жер и др.

Концепт ВРЕМЯ . Категория времени является объектом изучения таких наук: философии, культурологи, математики, физики, психологии и лингвистики. Представление о времени сложно и многообразно. В зависимости от форм движения выделяют физическое, геологическое, механическое, астрономическое, биологическое, социально-историческое, художественное, библейское и т.д.

По Сергиевой Н.С. «время динамично, векторно, ритмично, из меряется с помощью ритмов, циклов и интервалов, а пространство тяготеет к статичности, локальной ограниченности, и масштабом его измерения служат объемность, иерархичность, симметричность или асимметричность частей, составляющих пространственное целое вещи или процесса. Каждая жизнь продолжается от рождения до смерти, каждый индивид проходит определенные фазы онтогенеза. Начало жизни чело века не только датируется моментом времени рождения, но и фиксируется пространственно (место, социальный статус семьи, культурное окружение) ... Исходя из онтологического характера психики и способа ее органиации, признается возможным использование в психологии идеи хронотопа как синтеза времени и пространства При этом понятие пространства в синтезе с понятием времени на основе идеи хронотопа до пускает возможность его не фиксированной, а временной функциональной организации. Этот принцип разрушает константность представлений о раздельности внешнего и внутреннего, являясь образом пространства, временно интегрирующего внешнее и внутреннее, снимающего всякую границу между ними. В качестве при мера образования временных функциональных пространств в социальной психологии приводится ситуация общения как «временного пространства, в котором соединяются не всегда подчиненные одному замыслу (тем более не образующие систему) эмоциональные, речевые, поведенческие взаимные проявления». [116, 246-257].

По мнению В.А.Масловой время отражается в языковой модели времени, которая представлена совокупностью языковых средств: формами глагольного времени, в значениях слов с темпоральной окраской прилагательными и наречиями с темпоральным значением, словосочетаниями, количественно-именными сочетаниями, фразеологическими и паремиологическими единицами: день, ночь, год, утро, полдень, вечер, весна, лето, момент, время, час, миг, время течет, время меняется, осенняя пора, пора надежд и грусти нежной, хрущевское время, утро жизни, закат жизни, час раскаяния, пробил час, бывший, будущий тогдашний, нынешний, прежний и т.д. Для менталитета русских характерна низкая оценка обозримого прошлого, например, «начнем с чистой страницы».[102, 71-76].

Особенность жизни кочевников, определенность выполнения тех или иных видов хозяйственной деятельности выразились в своеобразных измерениях времени: бие сауым, бас сауым (первое доение), шай қайнатым, сүт пісірім, ет асым, қозы жамыраған кез, қой қоралаған мезгіл, қозы алып болған кез, бие байлаған уақыт и др. ср.: «Қалыңдықты әкелуге аттанушылар құдалар ауылына күйеу келді», «уақытынан кешікпей жету ушін, сиыр түс кезінде артынан тартынып жүріп кетті» (К.Сегізбаев. Жол, 97-б.); «сүт пісірім мезгіл өттіме, өтпеді ме – жүдеп– жадап қайтып бір шай ішім жер жүріп, қара жусанды қатқылға келіп тоқырысты» (Ә.Кекілбаев Күй, 61- б.); «Жұман ет асым уақыт өтпей-ақ бір көш жерді алып, аттарды біраз қинаңқырап жібердің-ау деймін, - деді, өзі де бел жазуға атынантүскен Игенжан» (К.Сегізбаев. Жол. 163-б.); «Жігіт күшінде бір шай қайнағанша кісі бойы қол созым құдықтарды бір өзі қазып тастай беруші еді деседі» (Ә.Кекілбаев Бір шөкім бұлт, 253-б.).

Концепт Ч ИСЛО объясняется с точки зрения его происхождения и использования в магической функции.

Понятие числа понималось как определенное количество предметов. Имеются три гипотезы возникновения числа: прагматическая (числа возникли в результате коммуникативной необходимости), концептуальная или вербальная (человек имеет врожденный концепт числа один, который понимается как точка отсчета и концептуальный аппарат для конструирования следующих за ним чисел), ритуальная (перевернутая концептуальная гипотеза: человек может воссоздать число) [102].В древности люди придавали цифрам сакральную силу, приписывая им скрытый смысл и магическую возможность влияния на все окружающее: считалось, что числа использовались богами для управления миром. В.А. Маслова описывает магическую функцию некоторых чисел таким образом: один – “единица” символизирует первичную целостность, Бога, имя которого у северных народов – Óдин , а также свет или солнце, источник жизни”; “ два – символ двойничества”. Это число в русской языковой картине мира связано с негативными коннотациями: появление на свет человеческих двойников считалось плохим прдзнаменованием, содержится в слове ди –авол. Двойка является символом второго (женского) начала; “три - триединство Бога, трехлистный лотос (быстро и решительно), тридесятое царство-государство, в три ручья, в три погибели”; “ четыре – символ универсальности целостности, всемогущества, твердости, власти, интеллекта, справедливости”. Символизм числа четыре связан с символикой квадрата - эмблемой земли у многих народов, и четырехконечного креста – символом целостности; “пять – лучи пятиконечной звезды олицетворяют четыре стихии: Землю, Воду, Воздух, Огонь +Человеческое сознание. Пентаграмма в христианском философско-религиозном учении-это магический знак в виде пятиконечной звезды, по углам которой размещены начальные буквы греческого имени Иисуса Христа”; Если число шесть – число дьявола в христианстве, то в мировой культуре – символ союза и равновесия. У русских с числом шесть связаны негативные коннотации: шестерка – подхалим, стукач, холуй; семь - священное число, является символом божественности; семерка характеризует солнечных богов и общую идею Вселенной”. В Европе нашло отражение в фольклоре, фразеологизмах и названиях: семь гномов, семь богатырей, семь ягнят, на седьмом небе, на семи ветрах, семи пядей во лбу, Семилуки, Семиречье, “Семеро смелых” и т.д. Семь нот, семь цветов спектра, семь звезд Большой Медведицы, семь планет, седьмица (славянское название недели), магическое число Мюллера (объем оперативной памяти человека) являются выражением идеи Вселенной; восемь – в оккультизме – символ равновесия, оно представлялось математическим символом четырех сторон света, включая промежуточные направления – юго-востое, юго-запад и т.д.; девять – это 3 в усиленной форме, т.е утроенная триада. В мистицизме 9 - тройственный синтез мысли, тела и духа или загробного мира, земли и неба. У русских символ опасности, могущества. Этим числом заканчиывается какой-либо процесс и кладется начало переходу в новое качество: поминки на 9 день, “у кошки 9 жизней”, в мифах упоминается о 9 подземных мирах, 9 месяцев беременности у человека и некоторых видов животных; десять представляется как символ гармонии, полноты, совершенства. Известно, что десятая часть (десятина) практически повсеместно являлась мерой дани или жертвы Богу. Десятилетие символизирует веху в истории или полный цикл в мифологии. Двенадцать в древней астрономии, астрологии и хронологии основное число, символизирующее пространство, время. Этим объясняется существование 12 знаков Зодиака, 12 созвездий, 12 месяцев, в восточном календаре цикл из 12 животных, 12 апостолов у Иисуса Христа, 12 сыновей Иакова, 12 колен Израилевых, 12 олимпийских богов составляли греческий пантеон, 12 могучих титанов родила Гея от Урана и т.д. Это число избранных”

Число тринадцать у многих народов трактуется как чертова дюжина, несчастливое число. Его негативную символику, видимо, связывают с тем, что ранние лунные календари нуждались в добавлении “лишнего” 13-го месяца, который, по наблюдениям древних, не сулил ничего хорошего. Связано с таинственной силой, с космическими циклами Земли. Сатану в обрядах ведьм называют числом 13. У казахов к этому числу не приписывается негативная оценка.

Двадцать – священное счастливое число, его связывали богом солнца. У индейцев майя оно считалось числом человека по количеству на руках и ногах). В русской картине мира используется во фразеологии и паремиях: рубь двадцать, не возьмешь за рубь двадцать и другие.

Сорок – число символическое, чем точное, активно используемое в ритуальных целях в христианской, иудейской и мусульманских традициях для определения важных периодов времени: периодов духовной подготовки и очищения (например, сорокодневный пост), испытания (мертвым необходимо именно сорок дней, чтобы полностью уйти из мира живых), Всемирный Потоп длился сорок дней и ночей. Оно нашло отражение в русской фразеологии, в картине мира: наговорить сорок бочек арестантов, пуд содержал 40 фунтов. Это было предельное у русских число: сороконожка - многоножка, сорок сороков – предельное число.

Шестьдесят – тоже важное число в русской концептосфере, но в отличие от предыдущего, это точное число: час = 60 минут, 1 минута = 60 секунд.

В русском языке наиболее активен первый десяток (кроме числа шесть), а также 20, 30,40, 100, 1 000 000, миллион.

Число неразрывно связано с мерой, например, с понятием множественности в русском менталитете связана следующая мифологема: “черту необходимо отдавать все малоценное, имеющееся в большом количестве” отсюда – черт не схватит (очень много), до черта (много), с хвостиком (с небольшой прибавкой), с лихвой (с избытком); белорусский фразеологизм да ката (кат –“враг”, “дьявол”).

Русские фразеологизмы, как собак нерезаных (много), кот наплакал (слишком мало) также содержат отзвук мифа в своей семантике” [109, 90-95].

В русском языковом сознании нашло отражение число семь, они часто встречаются во фразеологизмах и названиях: семеро по лавкам, за семерых, на седьмом небе, видеть седьмой сон, работать до седьмого пота, семь чудес света, семеро одного не ждут, у семи нянек дитя без глазу, один с сошкой – семеро с ложкой, семь раз отмерь – один раз отрежь.

Концепт ЦВЕТ. Роль того или иного цвета для данного этноса в опре деленной мере отражается в их языковом сознании. Следует отметить универсальное в восприятии цвета представителями разных этносов.А.П. Василевич отмечает эволюцию восприятия цвета на примере коричневого. Так, у древних египтян коричневый цвет символизировал жизнь, так как связывался с почвой. У европейцев он и сейчас ассоциируется с ощущением своих «корней», надежностью и здравым смыслом. Этот цвет вместе с жёлтым, считают самыми безопасными цветами на дороге. У некоторых народов коричневый цвет по значению близок к черному, темному и соответственно гармонирует с состоянием разочарования и депрессии. В арабо-мусульманской культуре он считается очень негативным и ассоциировался с распадом, гниением и гибелью. Черный (темный) цвет в психологии вообще считается символом отрицания и протеста, неслучайно его выбирали крайние либералы — от пиратов до анархистов. Коричневый цвет считается близким к черному по своей агрессивно сти, не потому ли он стал «своим» для фашистов: — это цвет униформы нацистов-штурмовиков. В со временном русском языке название этого цветового признака использу ется для обозначения всего, что связано с фашизмом.

В русской культуре коричневый цвет традиционно олицетворяет бедность: вплоть до XXв. в русском языке сохранялся фразеологизм рвань коричневая (вариант дрянь коричневая), зафиксированный, например, в словаре Ушакова [119, 270-285].

В национальном сознании казахов, значительное место отводится символике цвета. Система цветообозначений и цветовых символов являются одним из основополагающих кодов в традиционном мировосприятии любого этноса. По мысли А.И.Белова, «Связь цветообозначений с определенными, культурно - закрепленными эмоциональными состояниями и ситуациями позволяют рассматривать цветообозначения как своеобразные концепты «мировидения» [120, 50].

Концепт «ақ» олицетворяет чистоту и невинность. Так понятие «ақ жол» распространено у казахов. По их представлениям, невинная девушка три раза должна была перешагнуть через раненого джигита, чтобы он излечился. Ср. у Есенберлина описание ситуации, когда Зейнеп (женщина – төре) из белой кости – «ақ сүйек» трижды перешагивает через раненого батыра. Это был древний, редко применяемый способ. Когда ничто уже не помогало раненому воину, то призывалась женщина из рода торе. При всем народе она должна была переступить через него. Если женщина была чиста перед своим мужем, то воин выздоравливал, если же она хоть раз изменила – воин тут же умирал.

«Ақ жол» служил не столько средством исцеления, сколько испытанием женской верности. Зная повадки своих жен, султаны–төре обычно не часто пользовались им: «Кенесары согласился на это, потому что все другие средства были уже испробованы »

Цвет «черный» используется в языке для образной характеристики отрицательных черт и поступков, несчастий, дурного настроения, плохого, злого, имеющего плохие намерения человека. Глубинная оппозиция цветообозначений ақ – қара, по мнению А.Ислам, исходит из глубинной структуры познания мира в целом, дифференцированного разделения на этот и тот мир – «Жарық дүние» - «қараңғы дүние», «жизнь и смерть, добро и зло» [121, 209].

С помощью концепта «қара» образуется большое количество сравнений, фразеологизмов, метафор, ср.: бүкіл дүние қара жамылғандай, қара ниет (черные замыслы), қара жүрек – (черное сердце), қаралы күн – (траурный день), қара тер – (черный пот), қара пәле (черное зло),: «Сойтіп, соттың да, елдің де алдында қара бет боп жүрерміз» (М.Сүндетов. Ескексіз қайық, 142- б.); «Жаны – арының садағасы жетпіске келгенде қара бет болып, жер шұқып отырганша, өліп кеткеннің өзі жақсы» (Қ.Жұмаділов. Сәйгүліктер, 117-б.); «Мына біздің қара жүрек Әбен соққан алдымен конфискеге жатар деп, - Тәтібала жайлана отырды» (С.Бегалин. Замана белестері, 336-б.); «Қара ниет адамды бізден тапқан жоқсыз, және таппайсыз да, оған сенем» (А.Байтанов. Таң сәрі, 502-б.); «Әттең, қандай ғана қара бауыр екен?» (М.Әуезов. Күш пен Асқар, 402-б.). «Иінінен су кетіп қара күз өтіп барады» (Ә.Кекілбаев, Күй, 105-б.).

Своеобразно также отношение казахов к желтому цвету. Желтый цвет (цвет масла) обозначает не только цвет, но и позднюю осень (сары күз), долгую болезнь (сары жамбас болу), пожилой возраст (сары кідір, сарықарым) печаль (сары уайым) и др. Ср.: «Жайлау да сары жұрт болуға айналды» (Қ.Жұмаділов, Сәйгүліктер, 63-б.); «Жата- жата саржамбас болдым» (Ә.Сараев, Еділ – жайық, 272-б.); Қараша айының іші. Сары күздің бір жайлы кезі еді» (А.Нұрмұханов Құланның ажалы, 21-б); «Мен қорқып, торығуды, сары уайымға салып, таусымды ақылға салып отырғаным жоқ» (С.Досанов, Жылдың он үшінші айы, 484-б.); «Ендеше осы сөзінді ұмытпа! – деп қыстың дәл қысып келген кезінде, сары аяздың сақылдап тұрған кезінде» (Ғ.Мүсірепов, Аттың сыны, 499-б.).

Коричневый цвет предназначен для описания мягких тонов, теплоты, доброты и обаяния. Казахи используют коричневый цвет, когда хотят подчеркнуть особую мягкость и приятность описываемого, здесь нет бьющих в глаза красок, броских тонов. Вот почему казахи окрашивают в коричневый цвет душеспасительный в жару ветерок, мягкую и теплую ночь, приятную осень. Приятный звук домбры или кобыза, мягкий тембр голоса певца, лирические песни – все это непременно окрашивается казахами в коричневый цвет [121, 179].

Но коричневый цвет обозначает не только цвет ночи, пору осени, тембр певца, но и используется в значениях «смуглый», «бедный», «прохладный», «холодно» (встретить), «холодное, прохладное отношение», «убогий, бедный». Ср.: «Құрбан ақсақалмен дөңңің екі-үш жерінен ұшырасып, қоңыр далада, қапелімде, көзіңе іліге қоймайтын көне қауым молалар ғана» (Ә.Кекілбаев, Күй, 57-б.); «Ыңырси салған қоңыр әнде сезім күшті» (Ғ.Сланов. Қыземшек, 219- б.); «Дауысын айтсаңшы: есіп тұрған, қош иісті майда қоңыр желден бір кем емес!» (Ғ.Сланов. Арман ағасы,101-б.); «Оу, бұл би болған кісі бақырып бола ма екен? - деген жұмсақ қоңыр дауыс шықты» (Ә.Сәрсенбаев. Жиде гүлдегенде, 11-б); «Білесің бе, Мария, біз Венецияға кәдімгі қоңыр күздің дер шағында келіппіз» (Ю.Бондарев. Таңдау, 28-б.); «Қазір бұл жерде қоңыр күз шағы»(С.Омаров. Бақыт шынары, 33-б.). «Ал, ағайындар! – Бұл тағы да Карғабек дауысы. – Мына шал, байқаймын, әлі де қоңыр отыр. Сөзге Ұмсындық араласты. Қоңыр отырмайды» (С.Шәймерденов. Ашу, 293-б.); «Кімсіңдер – ау? «Бұларың қай жүріс? Демей жылы қабағымен қарсы алатын, сонымен бірге табағы да тым жүдеу бола бермейтін қоныр төбел шаруасы бар, қоңыр төбел үйлерді бұлар көбірек сағалайтын» (К.Сегізбаев. Жол, 90-б.); «Айтқан сабақтарын өткізіп, Сұраубек үйге келгенде әкелі – балалы екі қонақ тоңторыс қоңыр қабақпен шай ішіп жатқанды» (С.Бегалин. Сәтжан, 122-б.).

2.4 Влияние языкового сознания казахов на языковое сознание русских

Сопоставительно - семантическая интерпретация подобных этнопсихологических проявлений разных этносов (русского и казахского) показывает, что доминанты национального характера, стабильные и модальные для большинства носителей той или иной этнической общности, отраженные в них весьма отчетливо и выпукло, реализуются в этническом поведении представителей этносов. Этническое поведение их специфично, так как этноценностная информация, усваиваемая индивидами в процессе социализации в кругу членов своего общества, своеобразна. Усвоение такой этнокультурной информации происходит как непроизвольно (бессознательно, основываясь на подражании), так и осознанно, в ходе социализации.

Языковое сознание русских в Республике Казахстан может несколько отличаться от национального языкового сознания россиян, проживающих в РСФСР, так как оно складывалось в иных условиях. Проживание в другом природно-географическом ландшафте, в окружении не своей этнической среды, в условиях межэтнических контактов с представителями казахского этноса, компактно-диффузное расселение способствовали формированию установок, отличных от этнических установок россиян, реализации этнического поведения, вобравшего в себя элементы русского национального самосознания и черты казахского менталитета. Языковое сознание русских в Республике Казахстан - конгломерат, совмещающий в себе элементы русской и частично казахской национальных культур. Появлению такого конгломерата способствовали следующие факторы: присоединение Казахстана к России и рост миграционных процессов в направлении «Россия - Казахстан» в связи с необходимостью освоения новых земель, проведения колониальной политики царизма в казахской степи, постройкой военных укреплений по Горькой линии, протяженностью более 3000 км., усиления казачества на пограничных с Джунгарией землях; переселенческим движением. Так, в 1715-1720 годах, по данным Н.Ф.Голикова, Б.Я.Двоскина, М.А.Спектора [122, 767] был построен ряд крепостей на востоке: Казахстана - Железнинская, Семипалатинская, Усть-Каменогорская, а также семь промежуточных форпостов - Ангарский, Чернакский, Чернорецкий, Убинский. В 1745 году к ним было добавлено 24. С 1752 года начинается создание Пресно-Горьковской линии укреплений, которое включает в себя 8 крепостей, 33 редута, 42 маяка. В течение 1824-1846 гг. были созданы казачьи поселения: Кокчетавское, Каркаралинское, Кокпектинское, Атбасарское. В 1870 г. построены станицы: Зайсанская, Кендерлыкская, Алтайская и др.

В 1743 г. начинает укрепляться Нижнеяицкая линия, состоявшая из ряда форпостов. После Большой Орды в 1845 году были заложены станицы Копальская (1847), Сергиопольская (1848), Верхне-Лепсинская (1855), впоследствии г. Верный.

По словам Н.Е.Бекмахановой, с 1861 по 1883 годы за Урал перевалило более 300 тыс. переселенцев [123, 93]. В ходе крестьянского переселения в дореволюционный период прибыло в Казахстан еще 150 тыс. человек. 2). Демографические предпосылки в Советском Казахстане и в постсоветский период. После революции в связи с коллективизацией и индустриализацией, сопровождавшихся раскулачиванием крестьян, ростом строительства промышленных центров, открытием центров горнодобывающей и др. Отраслей народного хозяйства в Казахстан прибыло 1 млн.450 тыс. человек [124]. Кроме того, в Казахстан в годы войны были депортированы разные народы (немцы, корейцы, поляки, представители народов Северного Кавказа, татары, турки, калмыки, греки) – всего 1,5 млн. человек. В годы освоения целинных земель прибыло в республику 1,5 млн. чел. Все эти миграционные процессы, происходившие в направлении Россия – Казахстан, не могли не способствовать росту населения Казахстана и среди них доли русского этноса. В 1989 году по удельному весу русские перешли на второе место, что составляет 37,8 % [125].

Торгово - экономические и культурные контакты между русским и казахскими народами. Торговые связи России и Казахского государства, развивающиеся еще с древних времен, были усилены с XVІІІ века, так как Россия, проявляющая интерес к торговле с Азией, была заинтересована Казахстаном по двум причинам: во-первых, стала видеть в нем рынок сбыта и источник сырья; во-вторых, через Казахстан пролегали пути торговых караванов в Среднюю Азию. Переход в русское подданство Средней и Малой Орды - имел чрезвычайно важное значение для торговли обеих стран - писал в начале 20-х гг. XIX века Е.К.Мейендорф [126, 128].

Внешняя торговля Казахстана и России протекала на протяжении многих веков в двух направлениях: 1) транзитная торговля (через Казахскую степь с ханствами Средней Азии и Китаем) 2) собственно русско-казахская торговля. В Казахскую степь ввозились ткани, металлические изделия (топоры, ножи, кухонная утварь), меха, юфтевые кожи, сахар, соль, табак. Главной статьей вывоза из степи был скот.

Этнокультурные связи между обоими народами осуществлялись также регулярно на протяжении более трех столетий, насчитывающихся со времени присоединения Казахстана к России. Эти связи реализовывались в нескольких направлениях: 1) общение местного населения с переселенцами и перенимание у них предметов материальной агротехнической культуры; 2) контакты пришлого русского населения с местным и перенимание у казахов опыта ведения поливного земледелия, навыков ухода за скотом, восприятие ими образов тюркско-монгольских видов материальной культуры: одежда, пища, средства передвижения. «Они (русские – Ш.А.) перенимали не только местное снаряжение, но и приспособленную к верховой езде одежду, халатообразные чекмени и шаровары тюркских народов» [127, 119]; 3) этнокультурные контакты русского и казахского народов в области духовной культуры, возникающие в ходе межэтнического общения между казахами и приезжавшими для изучения края этнографами, геологами, географами, ботаниками, историками, деятельных ссыльных переселенцев в Казахстане, переводческая деятельность Абая Кунанбаева, И.Алтынсарина, творческое сотрудничество между казахскими и русскими писателями, декады русского и казахского искусств и другие письменные контакты; 4) Развитие русско-казахского двуязычия. В настоящее время удельный вес русско-казахского двуязычия составляет в Республике Казахстан 17 % (100), а в 1989 году по данным переписи (1970, 1979 и 1989 гг.) распространение русско-национального двуязычия составляло 1,6 %. [128, 221-222].

Анализ литературных сведений показывает, что в начале XX века большинство крестьянского и казахского населения, живущих поблизости друг от друга было двуязычным. Н.М.Малеча отмечал, что постоянное общение казахов, военное и мирное, с соседними народами приводило к появлению двуязычия (известно, что все они говорили по-русски и по-казахски) [129]. Анализируя факторы этнического поведения мы видим, что они способствовали некоторым сдвигам в национальном языковом сознании русских вследствие усвоения ими некоторых отличительных черт казахского менталитета, перенимания обычаев, следования традициям, овладения языком.

Следует подчеркнуть, что в процессе межэтнического общения знание общего языка недостаточно, необходимо иметь представление о внешних объектах и условиях речевой деятельности, которые Е.Ф.Тарасов относит к социальному контролю, регулирующему процесс речевого общения [2, 256].

Идея о существовании каналов социальной регуляции, не зависимых от произвола личности, реализована Л.С.Выготским в его положении о том, что индивид, овладевая высшими психическими функциями, в том числе и языком, обращает на себя регулирование, которое раньше было направлено на другого [130].

Эта мысль была поддержана А.Н.Леонтьевым, утверждавшим, что сознание индивида формируется через присвоение им культуры общества в процессе социализации [131]. И формы межличностного общения, которые, будучи усвоенными индивидом, становятся по Л.С.Выготскому, основой для формирования высших психических функций и культуры общества, в процессе присвоения которой личность формирует себя - все это каналы социальной регуляции.

Основным механизмом их реализации являются социальные или этнические роли личности. Соответственно своей роли и ролевых эспектаций личность реализует то или иное поведение, связанное с идеальными моделями поведения функционально связанных людей. Из поколения в поколение традиции переносят правила взаимодействия индивидов в соответствующих ситуациях. В процессе социализации ребенок овладевает такими правилами, принимая на себя ту или иную социальную функцию [130, 485].

Вот этими стандартами общения или постулатами, регулирующими процесс общения среди казахов и овладевают русские, проживающие в иной этнической среде, так как для взаимопонимания с представителями другого этноса, в частности, казахского, необходимо знать правила социальной регуляции, такие как обычаи, традиции, запреты, обряды, словом, социокультурный опыт партнера - казаха. В этом случае в национальном сознании русского народа могут формироваться элементы этнического поведения казахов.

Под этнокоммуникативным поведением понимаем разновидность коммуникативного поведения. Коммуникативное поведение (вербальное и невербальное) выступает как «значащее» бытовое поведение (произвольное и непроизвольное), получающее в актах общения коммуникативную интерпретацию, а этнокоммуникативное поведение - это поведение представителей различных этносов, актуализирующееся в процессе межкультурной коммуникации и имеющее специфические проявления, обусловленные различием культуры.

Д.Д. Шайбакова, исследуя функционирование русского языка в Казахстане, подчеркивает, что не только русский язык влияет на казахский, но и казахский оказывает влияние на русский: «Как сложное переплетение национальных и религиозных традиций, языков ментальностей предстает проблема взаимодействия языков и культур в полиэтнических странах. Поэтому интересен в этом плане для исследователей многонациональный Казахстан, являющий собой уникальный культурно-исторический ареал…. В регионах с преобладанием казахского населения культурная интерференция очевидна, в целях большей эффективности общения осуществляется корректирование коммуникативного поведения неказахов…, …смешение культурных кодов формирует региональные коммуникативно- прагматические нормы» [132, 197-207] В языковом сознании казахстанских русских отмечены «свойства и интерпретации, не эксплицирующие свойства характера и совпадающие, с ранее выявленными свойствами русского языка. Наряду с общими свойствами и интерпретациями, не эксплицирующими свойства характера, корпус полученных коннотаций включает и иные самооценки носителей русского национально-культурного менталитета» [133, 17]. Незнание речевого этикета или актуализация этноязыкового поведения, чуждого носителю другой культуры, затрудняет общение, создает препятствия для адекватного взаимопонимания. Сравните: «Бір сәт сергиінші деп аулаға шығады. Есіктің алдындағы тақтай орындықта қалт - құлт етіп күнге қыздырынып отыратын екі-үш көз көрші кемпірмен «Здрастилері» дұрыс. Бірақ көкірек босатумен екеуі де сол баяғы «какой» мен «карошоны»» төңірегінен шырқ үйіріліп шыға алмайды» (Ә.Кекілбаев. Құс қанаты, 28-б.).

Наоборот, знание речевого этикета партнера, языка, его обычаев, традиций облегчает взаимопонимание. Приведем примеры, иллюстрирующие приобщение некоторой части русского этноса, проживающего в Казахстане, к казахской национальной культуре.

Ситуация 1. «Знание речевого этикета»: «Игилик Утепович! Салам!» – замахал Ушаков рукой, вываливаясь из саней, точно медведь. Здравствуйте! Как здоровье, байбише? - уже на крыльце, протягивая руку» (Ғ.Мүсірепов. Пробужденный край, с.329). «Андрей Быков шел впереди. Он приветствовал жигитов, как учил Байжан - Саламалейкум! Аманба! - Агалейкумсалам! Здрасти! - заулыбались в ответ жигиты» (Ғ.Мүсірепов. Пробужденный край, с.165). «Э, тамыр, кель-кель - иди, иди сюда! Пастух, заслышав крик Федора, оборвал песню и, повернув лошадь, не спеша, подъехал к нему. Здорово, тамыр, - широко улыбаясь, приветствовал Федор по-казахски подъехавшего к нему джигита. Аман - здравствуй, - ответил, тревожно приглядываясь к Федору жигит. - Ну, как руки, ноги здоровы? - Руки и ноги мои здоровы, - ответил жигит. - А, здоров ли твой скот? - спросил по степному обычаю Федор» (И.Шухов. Горькая линия, с.431-432); «Қазір ол (доктор Мамонов – А.Ш.) бет-аузын түк басқан аюдай төртбақ азаматты ұйқылы көзімен қапелімде танымай да қалған. Таныған соң, күлімсіреп, иығына қолын салды. - О, Пірәлі! Бұл кім десем, сен бе едің? Құдай ұрып, танымай кала жаздадым ғой. Иә, ат көлігің аман-ба? - деп жетектеп әкеп орындыққа жайғастырып, самбыр-самбыр етті. Иә, жәй жүрсің бе? Баяғыдан дақ қалмады ма? Құлан - таза айығып кеттің бе? – Шүкір, Лексей» (Ә.Сараев. Еділ - жайық, 202-б.); «Жолаушылар да, ауыл жігіттері де төрге жайғаса берген кезде, үйге қазақша сәлем беріп, орыс жігіті кірген. Ол да келген - дермен қол алысып, сәлемдесіп шықты. - Кел, Барыс, - деп үй - иесі оны төрге шақырды» (К. Сегізбаев. Жол, 53-б.).

Ситуация № 2 «Соблюдение этикета обращения» (Уважительное отношение к старшим, употребление обращение казахского языка), ср.: «Константин Алтайский: Мұха, мүмкін сіз пікіріңізді ауызекі айтпай-ақ, кешке қарай қағазға түсүріп берерсіз? - деп басалқылық танытты (Д.Досжанов. Мұхтар жолы, 164- б.); «Әй, Митрей-ай, сенің әзілің қалмайды – ау деді Исахмет әлі де күлем деп. - Исеке, алла тағала, күлкіден жазбасын деңіз» (М.Сүндетов. Ескексіз қайық, 171-б.); «Ушаков взглянул на казахов и сразу узнал старого знакомого. Байжеке! Ну как, разбогател» (Ғ.Мүсірепов. Пробужденный край, 139 с.); «Солай емес пе, Михаил балам! Екеуміз ана жылдары талай кезген едік қой, әлгі бандыларға қарсы! Жорық жылдары есіңде ме? Сен онда шекара әскерінде болатынсын - Есімде, Кайрекең (Ғ.Сланов. Шалқар, 35-б.); «Жас келсе - іске кәрі келсе асқа, - дейді біздің қазақ. Басталыпжатқан игілікті істерге дөп келдің, Абрек! Өнегелі, үлгілі елдің баласысың, көрсет өнеріңді, сал күшіңді, Абрек қасқа жауап қайырды: - Шамам келгенше аянып қалмаспын, ағай (С.Омаров. Бақыт шынары, 32-б.) «Митрофаныч! - Ау, Ізбасарбысың? Айналасындағы жұртты таң қалдырып екеуі құшақтаса кетті. Митрофаныч жауырыны қақпақтай жігіттің орнына қуыршақ құшақтағандай болғанмен қатты шошынып, түнде көрмейтін тауық соқырлығы бар көзіне сенбей, Ізбасарды қолымен сипалап әбігерге түсті. - Ау, саған не болған? Ауырып қалғансың ба? Мұның қалай, жарқыным, - деп шұбатып жатыр еді. - Ер жігіттің басына нелер келіп, нелер кетпейді демеуші едіңіз, - деп оны жұбатқан болды Ізбасар. - Әйтеүір, арты қайыр, дертті болмаса жарайды» (Ә.Сарабаев. Еділ жайық, 278-б.).

Ситуация № 3. «Хорошее знание языка», ср.: «Менің атым Миша, яғни Михаил, осындағылар мені бастық деп аспаннан шәпкемді түсірмей, танауымды көтеріп қойды, - деді ол, қарқ-қарқ күліп - Кәне, мен бір уыс шашып жіберейін. Сары орыс қазақша сайрап тұр. (Қаржаубай О. Жол. 162- б); «Балалары бізге дәл ауылдың баласы сияқты сәлемдесті,- дейді Қасым. - Өзі де ауылдың баласы емес пе? Қазақ ауылында туды, қазақ балаларымен ойнап өсті, тіпті өзіміз де үйде қай тілде сөйлесіп отырғанымызды аңдамай қалатынбыз, - дейді Надя жеңгей, баласының жәй - күйін түсіндіріп (К.Сегізбаев. Жол, 183-б.); «Шіркін десеңші! Тіпті мен Петроградқа дейін шойын жол қуалап кете берер едім! - деді мүлде бейтаныс үн. Бесеуі бірдей төбелерінен төніп тұрған бейтаныс адамға жалт қараған. Бұларға қарап қауға сақал егде тартып қалған орыс жігіті еді. Тап-таза қазақ тілінде сөйлеген адам осы ма, жоқпа дегендей бесеуінің бірдей қөздері жыпылықтап, бейтанысқа тесіле қарайды. - сіз, сіз - қазақша білесіз бе, ағатай! - Алдымен ес жиған Ғалым болды. Иә, мен қазақша жақсы білемін, - деді - танысып қоялық, менің аты-жөнім- Михаил Петрович Романов болады(К.Сегізбаев. Жол, 179-б.) «Судаков дөңес мұрынды, шүңірек көк көз, жылы жүзді адам. Өзге Жайық бойының қазақ орыстарында бар күрек сақал, жебелі мұрт мұнда жоқ. Ерні де жұқа. Екі езуінде өмірі жазылмайтын айқасты әжім жатыр. Қазақ тіліне жүйрік; Әр сөзі теңеу, мақал-мәтел. Салт-жоралғысына да жетік. Қазақпен ілік шатыстығы жоқ емес; жалғыз қызын беріп отыр» (М.Сүндетов. Ескексіз қайық, 171-б.).

Ситуация № 4 «Знание обычаев» ср.: «Глаза Ушакова ясные, голубые, а спутанные волосы стоят дыбом - видно не часто прикасается к ним гребень и бритву, заметно, часто не берет в руки. Он много ездит по казахской степи, знаком с обычаями. Умеет вовремя, как встанет от дастархана, произнести «бисмилла, алла ақбар за что казахи ценили его, даже пустили слух, что говорит мол по-казахски (Ғ.Мүсрепов. Пробужденный край, 33с.); «Лиза понимающе улыбнулась. Она не раз слышала эти слова от Байжана и считала их казахской поговоркой. - Тише, тише, әке молится, - остановила она детей. (Ғ.Мүсірепов. Пробужденный край, 286с.); «Осы кезде өзіне жуық бір тоқтыны сүйреп, Амантай үйге кірді. - Ал, тамыр, бата қайырасың, қазақ арасында көп жүріп, әбден қазақуар болып алған Левенштерн қашқан да, қысылған да жоқ. - Қазақ шахтерлері көбейе берсін! - деп кәдуілгі қазақша бетін сипады - Қазан жақта жүрген Сілеусін аузын бір сылп еткізді де, Левенштернге тесіле қарап, бетін жыртты (С.Шаймерденов. Жыл құсы, 126-б.); «Оставаясь в душе русским человеком, тонким интеллигентом по воспитанию, Комаров глубоко чтил обычаи народа, среди которого он возрастал. Академик в дружеском застолье пел песни и думы степняков. В квартире Дмитрия Викторовича имелся редкостный набор старинных домбр. К нему собирались друзья, послушать их грустные звучания. И старые степняки не в шутку толковали об ученом металлурге: «В Комарове больше казаха, чем в любом здешнем аксакале (М.Сарсекеев. Взрыв, с.52); «Бірінші боп Николай Головацкий тіл қатты: - Ал, Нурмолда, тойың құтты болсын, тойға той ұлассын! Қалай аман-саумысың? Әйелің, балаларың аманба? Бәрі жақсы! Келгенің өте жақсы болды. Өзім де бірінші боп Николай келетін шығар деп ойлап едім (С.Бақбергенов. Адам және көлеңке, 99б.); «Рас, ол тілі қазақша, әсіресе кеңсе адамын келеңсіздеу болғанмен Вася орысша ойлаған ойларын қазақша жеткізе алатын. Ол көңілденіп: - Жақсы мен сіздерге қазір аксакальский совет жиып әкеп берем. Оның «аксакальский» деген сөзін түсінбей қалғандар көп еді. Нина Петровна «шалдардың советі» деп жұртты күлдіре түсіндіріп берді» (М.Әуезов «Түркістан солай туған (директор туралы очерк, 31-б.).

Ситуация № 6 «Сознательное восприятие языка», ср.: «Доктор хотя и слабовато, но смело и охотно говорил по-казахски, нисколько не смущаясь небольшим запасом слов, которыми располагал. Слегка подтолкнув Майкана плечом, он сказал, коверкая слова: «Мое время мало, иноходец тоже торопится. Пусти» (М.Ауезов. Путь Абая, с.404); «Тағы бір аса маңызды жетістігім бар - Жүрген орта, тұрмыс қажеттігі ерікке қоймайды екен, қазақ тілін ептеп үйрене бастадым. Қазақ тілі барған сайын жаныма жағып, қаныма араласа бастағанын кейінгі кезде мықтап сезініп жүрмін. «Рахмет, «жолдас» деген қасиетті екі сөзден тіл қорым бұл күнде едәуір молайып қалған сияқты» (С.Омаров. Бақыт шынары, 35-б.).

Ситуация № 7 «Широкое гостеприимство, свойственное казахам», ср.: «Біз бұрын көрші тұрғанбыз. Балалар да бірге оқыды, бірге әскерде болды, - деді. Әйел сосын Әміржанға өзін таныстырды, - мені Вера Петровна деңіз. - Әміржан. - Ауданнан шықтыңыздар ма? Дайын шай бар, әкеле қояйын, - деп ас үйге беттеді» (М.Сергалиев. Замандастар, 16-б.).

Ситуация № 8 «Знание фразеологизмов казахского языка», ср.: « - Е, білем, қазақтың айлап жатып алатын қонағы. Енді Бертшектің өзіне түңіле қарады.- Сендерде мақал бар ғой. Әлгі, қонақ бір қонса құт, екі қонса жұт. Солай ма? Неше қондық бұл үйде? «сіз», «біз», «жоқ», «сен» Левенштерн қазақтармен осылай сөйлеседі» (С.Шаймерденов. Жыл Құсы, 146-б.).

Ситуация № 9 «Использование в речи национальных казахских сравнений», ср.: «Ее успокаивал человек в степном малахае и шубе городского покроя. Голос его журчал успокоительно и ласково, подобно весеннему ручью на высокогорном джайляу» (Д.Снегин. Утро и два шага в полдень, с.90); «Подвижные глаза акына плутовато поблескивали, похожие на кусты карачайника брови смешно двигались» (Д.Снегин. Утро и два шага в полдень, с.22).

Анализ ситуаций позволяет нам выявить влияние казахского языкового сознания на русское языковое сознание. Черты русского менталитета как русского языкового сознания можно еще дополнительно выявить в результате анализа, а также сопоставительно-семасиологического исследования разработанного А.И.Гудавичусом [134].

Таблица 2 Черты национального характера русских и казахов

Ключевые слова - прецеденты этноцентризма, так как имеют локально-национальный характер, служат для характеристики национальных понятий, специфичных для данного этноса, связанные с совокупностью всех ценностей духовной культуры данного общества, народа. Термин «ұлт», «ұлтшыл», «ұлтжан» понимается двояко. Во-первых, как синонимы терминов «националист», «национализм» в негативном значении как «реакционная буржуазная и мелкобуржуазная идеология, основывающаяся на идеях превосходства и исключительности какой-либо нации и оправдывающая господство одних наций над другими» [135, 413], во-вторых, как течение, направление на поддержание всего национального, возрождение национальных корней; в-третьих, национализм есть символизация нации, политико-идеологическое применение символа нации при помощи дискурса и политической деятельности, где огромную роль начинают играть психология и чувства людей. Национализм – не только политика и идеология, в таком только качестве он потерял бы свою силу, действенность. Прежде всего, национализм – это чувства людей, имеет глубокие психологические основы, заложенные в культуре и культурной традиции народа.

Такое неадекватное понимание породило разные точки зрения. Представители реакционной точки зрения отрицали существование понятий «нация», «этнос», «национальность», «национальный язык». Так, ряд ученых (В.А.Тишков, А.Г.Осипов, Д.В.Драгунский) отрицали реальность понятий «этнос», «нация», считая их загадочными, мистическими! Они считали, что существование национальных обществ приведет к национализму, эгоистической идеологии. Вместе с тем существуют различные теории национализма: 1) политическая теория национализма - Джон Бройн; 2) конструктивистская теория Э. Геллнера; 3) этноцентрическая теория Э.Смита.

Национализм – феномен психики и чувства людей наиболее верной представляется нам последняя точка зрения, опирающаяся на мнение о том, что национализм, это, прежде всего, чувства людей, имеющие глубокие психологические основы, заложенные в культуре и культурной традиции народов.

Особенности национальной психологии – это своеобразное сочетание общечеловеческого и национально-специфического в духовной жизни народов, конкретно проявляющееся в устойчивых национальных чертах поведения, национальном колорите чувств, привычек, традиций, в своеобразном осознании и отражении окружающей действительности, формирующихся под влиянием устойчивых условий социально-экономической, культурной жизни, особенностей исторического развития данного народа и проявляющихся в его национальной культуре, традициях, обычаях и т.д. [136, 26].

М.Мырзахметов выступал против понимания национализма как политики. Он возражал против насильственной русификации народов, принявших подданство России, в том числе казахов путем колонизации земель и проведения миссионерской политики в дореволюционной России, утверждал, что и в годы Советской власти проводилась такая же политика, направленная на утверждение превосходства русской нации. Это выразилось в замене арабского алфавита кириллицей, а затем и латиницей, закрытии казахских школ, колонизации казахских земель путем переселения (индустриализация, коллективизация, освоение целинных земель и др.), переименовании исконных топонимов и введении колониальных, появлении всяких препятствий развитию национальных языков [76].

Д.Кшибеков утверждает, что термин «ұлтшылдық» имеет две стороны: позитивную и негативную. Позитивное значение: любит свою нацию, историю народа, его язык, негативная сторона – ставит свою нацию превыше всех наций, подчеркивает ее превосходство над другими. Термин же «ұлтжанды» имеет, по мысли Кшибекова, позитивное значение [65, 171].

Контент - анализ газетных заголовков, отражающих языковую ориентацию казахского народа, таких, как: «Тәуекел түбі – тіл үйрену» (Ана тілі, 1999); «Орақ ауыз, от тілді шешендер» (Жас алаш, 1991); «Тіл қылыштан өткір» (Ана тілі,1991); «Піл көтермегенді, тіл көтереді» (Ана тілі, 1995); «Өзге тілдің бәрін біл, өз тіліңді құрметте» (Ана тілі, 1998); «Тіл тағдыры – ел тағдыры» (Егемен Қазақстан, 1988); «Ана тіліне араша болайық» (Ана тілі, 1999); «Ең бірінші бақытым – тілім менің» (Ана тілі, 1992); «Көкірегеңнің сәулесі – ана тілің» (Егемен Қазақстан, 1998); «Арты тұлан, алды сақылау, қайран тіл» (Ана тілі, 1991); «Тіл өлгенді де тірілтеді» (Ана тілі, 1992); «Тілімнен жаным садаға» (Егемен Қазақстан, 1998); « Болашақ қазақ тілінде» (Ана тілі, 1998) позволяет раскрыть латентное, скрытое содержание коммуникации, заключенной в заголовках. По словам А.Н.Алексеева, В.А.Владыкина, В.С.Дудченко контент –анализ позволяет выявить скрытые мотивы коммуникаторов или авторов, социальные характеристики адресата [77].

В данном случае газетные заголовки – это автопрецеденты, представляющие в сознании автора национально-прецедентные феномены, несущие в себе национальную идею: возрождение языка приведет к возрождению этноса, ибо этнос и его языка тесно взаимосвязаны. Язык - это средство этноценностного выражения и символ этноса. В переломные эпохи, например, как наша, символ языка является символом независимости государства, духовным знаменем этноса. И такое понятие входит в когнитивное пространство казахского этноса.

Газетные заголовки выполняют разнообразные функции: коммуникативную, прагматическую, прогнозируемую [137]. При проведении контент-анализа газетных заголовков мы акцентировали внимание на их прагматических функциях. Прагматическая функция газетных заголовков заключается не только в том, чтобы сообщить читателю некоторую информацию, а в том, чтобы воздействовать на него, убедить, что именно язык является этноопределителем нации, выразителем его духа, призывают изучать родной язык, беречь и охранять его. Цель воздействия – внедрить и укреплять в сознании читателя ценностные ориентации по отношению к языку, ср.: «Ана тілің арың бұл» (Оңтүстік Қазақстан, 1998); «Ең бірінші бақытым – тілім менің» (Оңтүстік Қазақстан, 1998); «Тілсіз тіршіліктің құны жоқ» (Оңтүстік Қазақстан, 1998); Ана тілін арда емген (Ана тілі, 1998); Тілді қастерлеу, ізгілік пен мәдениеттіліктің белгісі (Егемен Қазақстан, 1998); выразить тревогу по поводу судьбы родного языка, ср.: Ана тіліне араша болайық (Ана тілі, 1999); Ең таза бай тілдің тоқымын тіліп жүрген өзіміз (Ана тілі, 1998); Ортақ тіл жасау ма, әлде ортақ тіл табысу ма? (Ана тілі, 1998); Қадіріңқандай, қазақ тілі (Жас алаш, 1995); «Қазақ тілі қаңғып жүр» (Егемен Қазақстан, 2000); «Тіл тағдырын табытқа тіремейіқ» (Жас алаш, 2000); и др.

При анализе степени идиоадаптации русских, проживающих в Казахстане, к культурному контексту казахского народа следует обратить внимание на то, что речь может идти о натурализации их в данном культурном контексте, но не о полной перестройке или замене ценностей, хотя имеются и отдельные факты проявления русскими этнического поведения, близкого к поведению казахов. Ср.: такие случаи, когда представитель русского этноса одинаково откликается и на русское (родное) имя и казахское, данное ему казахскими друзьями: «Атыңды Тимофей дедің білем? - деп Сағат тағы сұрақ қойды. - Я, Тимошка деуші еді құрбыларым. Қазақ жігіттері Темиреш дейтін. - Солай ма? Япырым - ау? - деп Сағат ойланып отырды да, - түсі орыс, аты қазақ» (Ғ.Сланов. Жанар тау, 35- б.).

Тесное соседское общение, проживание в одном селе, местности, межличностные контакты, совместное проведение обрядов, праздников зачастую приводит к тому, что некоторые традиции как бы становятся общими, так как в отношении их русские и казахи проявляют одинаковую этноценностную ориентацию, оценивая их с положительной или отрицательной стороны, стараются придерживаться их, например, празднование Наурыза, участие в тоях и отдаривание деньгами «Бет-ашар», участие в национальных казахских играх, поддерживание обычаев и др., например: «Жігіттер, білесіңдер ме, білмейсіңдер ме, қазақ халқында ерулік беру дейтін ғұрып бар. Сырттан біреуі көшіп келсе, тіпті ауыл ішінде қоныс жаңартса да, малдарын сойып, қонақ асы беріп жатады. Осы күнде салт араласып кетті ғой, кезінде өзіме жасаған, сый-сипатты сендерге мен де көрсетейін деп келдім. Тұрған орнына тізеркей кетіп қолындағы шаруаға ұстайтын қара қалтасынан, ерулігін суырып ала бастады. - Мынауың тегін мырзалық емес. Қармаққа шортанның өзі ілінді. Тізгін менің қолымда, ауыздарыңа сақ болыңдар, - деп сыбырлады Сережа достарына» (М.Скакбаев. Ұят туралы аңыз, 285-б.). «Қазақ, орыс атам заманнан сыбай көрші болған. Көрші болған соң аталарымыздың күл шашысқанынан тізе түйістіріп қатар отырып, дәм татысқаны көп болғанға ұқсайды. Құда болып, қыз аласың, қыз берісу баяғыдан бар екен. Орысқа сіңіп кеткен қазақ, қазаққа сіңіп кеткен орыс аз болмас, сірә? Қазақ арасында орыс, құнан орыс деген рулар бар емес пе? (Ә.Сараев. Алтын арал, 89-б.).

Анализ вышеприведенных примеров, иллюстрирующих появление определенной этнической установки на реализацию элементов стереотипного поведения казахов и русских, проживающих в Казахстане показывает, что национальное сознание русских этой республики немного сложнее, чем у этнических русских – жителей России. Сложность структуры языкового сознания и национального сознания русских (казахстанцев) объясняется их маргинальностью по отношению к национальной культуре казахского народа и готовностью к ее восприятию реализации идиоадаптационного этнического поведения. В условиях социальных изменений, на фоне кризиса ценностей в массовом сознании этнических русских России, безусловно, не могли не измениться частично стереотипы русских Казахстана, проживающих в Казахстане более 300 лет в тесном соседстве с казахами. В этническом поведении их по отношению к казахам преобладают не этническое предубеждение, а установка на доброжелательность, этническую симпатию, желание перенять положительное в национальном характере другого народа. Модальными качествами русских в Казахстане являются в первую очередь гостеприимство, доброта и ее проявление в отношении к другим людям, отзывчивость, терпимость. Вместе с тем, в постсоветский период, когда борьба республики вылилась в противостояние с центром и носила в той или иной мере антирусскую окраску, русское население в иноэтнической среде острее почувствовало ностальгию по исторической родине, испытало чувство самоидентификации с этническими русскими в России и с государством державным – Россией.

Обновление общества выявило национальные противоречия в основных сферах жизнедеятельности республики: экономической, социально-политической, духовной. Из них главным, по мнению Б.Абсаттарова является противоречие между принципом равноправия больших и малочисленных народов, между ростом национального самосознания и углубленной интернационализации, между общеказахстанским и национальным патриотизмом, между национализмом и манкуртизмом [138, 494].

Рост национального самосознания русских в Казахстане и стремление к этнической самоидентификации со своим народом способствовали развитию у них особого ценностного отношения к российскому государству. Положение русских в иноэтнической среде двойственно в проявлении патернализма и этатизма: с одной стороны граждане Казахстана русские, должны проявить ценностное отношение к тому государству, где они живут и работают; с другой стороны, они не должны забывать об исторической родине и консолидации с гражданами государства, где живут их родственники, жили предки. Русская диаспора воспринимает Россию как государство со статусом великой державы, которая может и должна помочь «своим детям». Такая двойственность приводит к неудовлетворенности положением дел в стране. По данным Л.Я.Гуревича, полностью или скорее не удовлетворены им 85% репрезентативной выборки русских Казахстана» [139, 65].

Для формирующейся на территории новых государств русской диаспоры возможны три пути приспособления к новым условиям жизни: а) инкорпорация, т.е. включение в местное общество при сохранении национальной самобытности; б) ассимиляция на основе аккультурации; в) репатриация.

Для определения путей приспособления русской диаспоры в современном Казахстане необходимо привести сведения о том, что в настоящий момент этнополитическая обстановка в Казахстане резко изменилась в связи с изменением статуса ведущих этнических групп. Казахский этнос из подчиненного положения превратился в титульную нацию. Если раньше о Казахстане говорили как бинациональном государстве, учитывая удельный вес русских в республике и численный потенциал их в промышленности и науке страны [140, 39-57], то в связи с суверенизацией казахский этнос восстанавливает историческую справедливость, свои исконные права на историческую родину, землю, язык, обычаи и традиции. Поэтому на современном этапе приспособление русского этноса к новым условиям жизни в республике, где доминирует титульная нация (казахов 47,1%) происходит путем: а) включения в местное общество на основе сохранения национальной самобытности; б) частичной ассимиляции на основе аккультурации, т.е. перенимания языка, обычаев, традиций местного народа.

Выводы по второму разделу

Русский этнос занимает в структуре казахстанского общества свою социальную нишу. Статус его достаточно высок, так как он занимает второе место на стратификационной шкале социума, обладает властью. Отношение русской диаспоры к государству, где они живут и работают, вполне лояльное. Они доверяют государству, выражая патерналистическое и этатическое сознание по отношению к стране проживания.

Анализ языкового сознания представителей русской диаспоры в республике Казахстан показывает, что национальное сознание их, в том числе и языковое сознание, представляет собой конгломерат, состоящий из нескольких компонентов: 1) отличительные черты русского менталитета, сформированные на протяжении всей истории развития русского этноса и передающиеся из поколения в поколения в виде этноценностных норм поведения и проявлений национального характера: соборность, этатизм, патернализм, хлебосольство, религиозность, лень, самовозвеличивание и бескорыстие и др.; 2) признаки советского менталитета, усвоенные русскими в годы тоталитарного режима: коллективизм, равенство, патернализм, приоритет трудового коллективизма, противостояние западной культуре; 3) ментальные представления постсоветского периода в массовом сознании русских: ориентация на Запад, деловитость, стремление полагаться больше на себя, чем на государство (апатернализм), социальная мобильность и вместе с тем безверие, неуверенность в завтрашнем дне (части русских и др.); 4) черты ментального представления национального языкового сознания казахов, воспринятые и перенимаемые русской диаспорой в ходе частичной этнической и языковой ассимиляции: широкое гостеприимство, уважительное отношение к старшим, трудолюбие и др.

Язык представляет собой идеографическую концептосферу – совокупность концептов, содержащих в себе социально-исторический и культурный опыт народа, выработанный веками в специфических социально-экологических условиях и детерминированный всем хозяйственно-бытовым укладом народа, его мировосприятием и мировоззрением.

Эксплицитными способами передачи национального сознания казахов и русских являются: 1) фразеологический состав языка, в образном содержании которых воплощено культурно-национальное мировидение народа. Это, в первую очередь, исконные фразеологические единицы казахского и русского языков, компонентами которых являются национальные реалии, фразеологизмы со значением цвета, возраста, названиями животных и др.; проявления национального характера и психического уклада нации; 2) соблюдение национальных традиций, обрядов, обычаев, табуирования, выступающих в роли стереотипов культурно-национального миропонимания и воспроизводящих межпоколенную трансляцию установок национальной культуры общения и правил этнического поведения.

Имплицитная форма выражения национального самосознания - это скрытое выражение национальных чувств (чувства этнической идентификации со своим этносом, гордость родным языком, стремление к всесторонне овладеть им, приверженность ко всему национальному: еде, одежде, культурным понятиям) при помощи национально-маркированных концептов, как частей концептосферы языка, национального мировоззрения.

Языковое сознание русских, проживающих в Республике Казахстан, несколько отличается от национального сознания русских России, что объясняется формированием своеобразных установок в условиях чужой природно-географической и социально-политической этнической среды, дисперсным проживанием и межэтническими контактами, реализацией этнического поведения, вобравшей в черты русского национального самосознания и национального менталитета казахов.

Анализ концептосферы русского этноса показывает, что можно отметить в ней наличие ядра, в которой сконцентрировано мировидение этноса опосредованное множеством экстралингвистических факторов, показывающих отражение когнитивной картины мира в языковой картине русских.

3 Казахское языковое сознание

3.1 Казахский язык как отражение этнического и языкового сознания казахов

Языковое сознание отражается и в системе нации – этноса, факторах государственных границ, соотношении этноса и языка, став одним из важнейших в развитии этноязыковых процессов, язык, по крайней мере, на уровне обыденного сознания, на уровне автостереотипа этноса и представлений о данном этносе, в большинстве случаев является самым важным, ранее всего называемом признаком этноса. Безусловно, что определенная языковая общность наряду с общностью территории и культуры является необходимым условием для формирования этноса роста его самосознания. В связи с этим проблема соотношения этноса языка и государства является предметом заботы внутригосударственной политики, которая зависит от общественного устройства дел в данном государстве, но есть ряд общих закономерностей, на фоне которых складывается конкретная языковая ситуация в той или иной стране. Государство, как правило, заинтересовано в том, чтобы имелся один, понятный всем гражданам данного государства язык, который мог бы служить целям массовой коммуникации. В Республике Казахстан таким языком является казахский язык, выбор которого в качестве государственного продиктован, кроме того, необходимостью сохранить соотношения трех ареалов: языка, этноса, государства

На территории Республики Казахстан проживают представители более 130 наций и народностей. Доминирующими являются два этноса – казахский и русский. Казахский этнос – коренная нация.

Казахский язык – язык казахского этноса. В своей работе мы принимаем определение казахского языка, данное Б. Х. Хасановым: «Казахский язык – язык, отличающийся по своей внутренней структуре от всех существующих в мире, других языков, и исторически принадлежащий казахской нации, независимо от его численности, закрепленный в ее национальном сознании, употребляемый ею в различных сферах жизни для полного удовлетворения этнических потребностей, исконно общее средство для всех членов нации, без учета места проживания, пола, возраста, убеждений, профессии и рода деятельности, социального и имущественного положения» [141].

В настоящее время казахский язык является государственным языком Республики Казахстан. Его статусное положение закреплено Конституцией Республики Казахстан, а также языковым законодательством законом «О языках в Республике Казахстан», теоретически обосновано концепцией языковой политики Республики. Тенденции практической реализации статуса государственного языка отражены в «Государственной программа функционирования и развития языков на 2001-2010 годы», где указаны приоритетные направления его развития: Приоритет 1 (нормативное правовое обеспечение); Приоритет 2 (развитие государственного языка в сфере государственного управления, законодательства, судопроизводства, делопроизводства, в Вооруженных силах и правоохранительных органах международной деятельности); Приоритет 3 (языковое развитие в сфере образования и обучения языкам); Приоритет 4 (научное обеспечение языкового развития); Приоритет 5 (языковое развитие в сфере культуры и средств массовой информации, а также в сфере здравоохранения и обслуживания населения).

Государственный язык, по словам Б.Хасанова, основной компонент социально-коммуникативной системы определенного государства, являющийся средством общения для всего населения на всей территории и в различных сферах жизни [142, 170].

Казахский язык получил официальный статус государственного потому, что, во-первых, он, язык коренной этноса, который, как и всякий автохтонный этнос, должен иметь свою территорию, свой язык, свое государство. Как этнос, так и язык – это явления ареальные, связанные с определенными территориями, на которых они распространены либо спорадически, с большой или меньшей частотой встречаемости. По мысли С.Арутюнова, для этнических процессов современности особо важное значение имеет то обстоятельство, что ареалы этносов и языков взаимодействуют с третьим типом ареалов – государствами [143, 147].

Стремление государства сохранить язык коренного этноса способствует появлению этнических и этнолингвистических конфликтов. Под этническим конфликтом А.Ямсков понимает социальную ситуацию, обусловленную несовпадением интересов и целей отдельных этносов, проживающих в данном регионе и порожденную неприятием ранее сложившегося статус-кво существенной частью этносов [144, 207]

Проблема функций языка исследовалась многими учеными: (К.Бюлер, Р.Якобсон, А.Мартине, М.А.К.Хэллидей, Б.А.Серебренников, Г.В.Колшан- ский, Р.В.Пазухин, Ю.С.Степанов, Л.Б.Никольский, Ю.С.Дешериев, А.А. Леонтьев, В.А. Аврорин, Л.А. Киселева, А.О. Орусбаев, Б.Хасанулы, К.М.Абишева, С.Ж.Баяндина, Д.Д.Шайбакова и др).

Казахский язык – это язык широкой категории, обладающий, по мнению К.М.Абишевой, всеми признаками языков этой категории, и в первую очередь, комплементарными функциями [145].

С.Ж. Баяндина считает, что попытки ученых раскрыть функциональную сторону языка, научные дискуссии об иерархии функций языка, о моно- и полифункциональности языка, о количестве функций языка, о функциях языка и речи, функциях языковых знаков и т.п., привели к возникновению разнообразных точек зрения, порой противоречивых, на эту сложную проблему, и поэтому проблема исследования функций языка обусловлена тем, что их сущность может быть объяснена с помощью новых научных подходов, применяемых в современном языкознании. Смена лингвистической парадигмы в новом тысячелетии обусловлена в первую очередь функционированием языка. Так, например, с точки зрения современной лингвистической парадигмы функции языка следует с учетом трех основных позиций: 1) функции языка с учетом деятельностной сущности языка; 2) функции языка в деятельности человека; 3) при исследовании функций языка необходимо учитывать также социальную природу самого языка, проявляющуюся в его социальной сущности, социальной дифференцированности, социальном языковом поведенческом плане.[54, 5-55].

Казахский язык должен выполнять широкие общественные функции и иметь обширную функциональную дистрибуцию. В настоящее время имеют условия и возможности полнокровного функционирования его, так как он обладает богатым словарным составом, в том числе лексико-грамматическими средствами, приспособленными для выражения содержания и целей, той или иной деятельности в разнообразных сферах общения, обладает коммуникативным удобством.

Следует отметить, что еще слабы позиции государственного языка в производственных отраслях, в сфере маркетинга, в сфере транспорта и коммуникации, военной и др. Поэтому следует обратить особое внимание на достаточную развитость государственного языка во всех сферах общения. Достаточная развитость языка, по мнению Ч.Фергюсона, определяется тремя моментами: 1) графизацией, т.е. разработкой письменности; 2) стандартизацией, т.е. упорядочением норм как устной, так и письменной речи; 3) модернизацией, т.е. прежде всего лексическим обогащением, разработкой терминологических систем, с тем, чтобы язык мог обслуживать потребности научно-технического прогресса и современной политической деятельности [146].

Развитие государственного языка связано также с разрешением проблемы использования официально-делового стиля и свободного владения им. В настоящее время исполнение Закона «О языках в Республике Казахстан» ограничивается, по словам Ж.Таласпаевой, [147] только переводом официальных терминов с русского, в деловой сфере используется только прямой перевод с русского, а свободное изложение текстов документов на официальном казахском языке, достаточно непринужденное общение на официальном казахском пока слабо практикуется.

Развитие общественных функций казахского языка во всех сферах общения и в первую очередь, в сферах диктуется необходимостью полнокровного функционирования государственного языка в данных отраслях. Только в случаях интенсивного использования казахского языка в них казахский язык может усилить свою коммуникативную мощность и расширить функциональную дистрибуцию. Следует все время помнить о том, что чем больше выполняет язык общественных функций, тем полноценнее он выглядит, так как повышаются его информационная ценность и коммуникативная гибкость. В связи с этим уместно вспомнить высказывание А.Арасила [148] подчеркнувшего тесную связь между общественными функциями языка и так называемыми лингвистическими функциями общества, т.е. такими структурами и процессами, которые прямо влияют на язык. К ним относятся языковой контроль и сознание. При этом он выдвинул положение о том, что существование и выживание языка зависит не только от количества говорящих на нем, но и от полноты его функций. Поэтому единственным средством спасения языка является нормализация его положения, которое заключается в выработке и узаконении норм языкового узуса, расширяющих сферы употребления языка.

Развитие государственного казахского языка, заключается, как видим, в расширении его дистрибуции и применения его во всех сферах производственной и общественно-политической жизни в качестве доминирующего языка.

Современный этап функционирования казахского языка отмечен интенсивным развитием общественных функций казахского языка в сфере обучения. Неуклонно растет число школ с казахским языком обучения. По данным Министерства образования в 1999-2000 учебном году из 3,5 млн. учащихся школ республики 1,6 млн. обучалось на казахском языке (50,6%). Общее количество школ с казахским языком обучения достигло в 2000 году 43% (7910) от общего количества школ в республике.

В начальных и средних профессиональных организациях образования ведется обучение на государственном языке по 200 специальностям, в высших учебных заведениях республики - более чем по 75 специальностям. Количество студентов на отделениях с казахским языком обучения составило в 2000 году около 32% (85300 чел.). В учебные планы высших и средних специальных учебных заведений введена новая специальность «Делопроизводство на казахском языке».

Укрепилась социальные функции государственного языка и в сфере средств массовой информации и коммуникации. Так, к 2000 году 144 канала из 192 вещали на двух языках. В 2001-2002 годах появились уже специализированные каналы «Хабар», «Қазақстан» и др., вещающие только на казахском языке. В Костанайской области 13 телевизионных программ ведут передачи на двух языках. При этом время телепередач на казахском языке приравнено ко времени передач на русском.

Вместе с тем следует указать на недостатки телепередач на казахском языке: многие дикторы, ведущие телепередачи на государственном языке, сами слабо владеют казахским языком, допускают речевые ошибки. И это, по словам Ж.Аязбекова, оказывает отрицательное влияние на людей, обучающихся государственному языку снижает его престиж [149, 86]. Требует решения и такая проблема, как выдвижение казахского языка как макропосредника, общественные функции которого заключаются в выполнении функции полиэтнической включенности.

Переход делопроизводства на казахский язык начинающееся функционирование его во многих сферах общения, естественно, вызвали в нем потребность как в языке межнационального общения.

Казахский язык должен быть и является уже языком - макропосредником, так как выполняет, во-первых комплементарные общественные функции языка широкой категории, такие, как: регулятивная функция – функция этнической включенности, аккумулятивная функция; функция активного переводчика и посредника в распространении знаний; во-вторых, имеет значительную функциональную дистрибуцию; в - третьих обладает Великой традицией, и обладать Великой традицией может только язык, выполняющий большой объем общественных функций [150]; в-четвертых, еще с давних пор выступал в качестве языка – макропосредника при ведении дипломатических переговоров. По словам Б.Хасанова [151, 212-222] еще в давние времена праязык современного казахско-кыпчакский, выступал как язык международного общения в правовой, военной сфере, был государственным языком Золотой Орды, более 250 лет кыпчакский язык был государственным языком в Египте и Сирии при государстве мамлюков.

Реализации им функции полиэтнической включенности во многом способствовало развитие разных типов двуязычия. По словам Б.Хасанова в Казахстане издавна функционировали различные типы двуязычия, трехъязычия, четырехязычия и пятиязычия [152], [157].

Среди них наиболее массовым является национально-русское двуязычие, и наименее распространенным русско-национальное, в частности русско-казахское двуязычие. В настоящее время в Республике Казахстан удельный вес русско-казахского двуязычия составляет 17%.

Анализ русско-казахского двуязычия в социолингвистическом аспекте показывает, что этот тип двуязычия актуализируется в процессе взаимодействия двух гетерогенных социумов (коллективов или обществ), путем употребления ими двух языков. Оно возникает как результат длительного взаимодействия русского и казахского языков. Русско-казахское двуязычие – это синхронное (параллельное или смешанное) использование двух языков в гетерогенном социуме как интегрирующее средство общения. Главная черта русского-казахского двуязычия – это его двухкомпонентность. В отсутствие одного из двух компонентов оно автоматически лишается своего лингвистического статуса и воспринимается как одноязычие.

Русско-казахское двуязычие характеризуется как неконтактное, неблизкородственное, смешанное, так как билингв (русскоязычный), хорошо знает свой родной язык, но слабовато второй язык: им допускаются в речи различного рода речевые ошибки, вызванные «ущербной компетентности» [153] его во втором языке, переходит с одного языка на другой вследствие автоматического «соскальзывания» с одного языка на другой, на язык, который хорошо знаком коммуниканту.

Межэтнические русско-казахские соседские дружеские, производ-ственно - духовные связи и контакты осуществляются по разным поводам, в различных сферах и находят многообразные формы и виды. Сферами межэтнических русско-казахских контактов выступают и совокупности малых контактных групп – от случайных, быстро распадающихся объединений (толпа на улице, зрители в кино, театре) до устойчивых общностей (группы по интересам, соседи, производственный коллектив, семья).

Русско – казахские языковые контакты, приводящие к возникновению русско-казахского двуязычия, имеют маргинальный и инстратный характер. Маргинальные контакты осуществляются в пределах относительно узких территорий непосредственного соприкосновения этнических массивов. Именно в пределах контактных зон, связанных с существованием этнических границ и рубежей, происходят, по мнению Козловой К.И., Чижиковой Л.Н. межэтнические контакты [154], [155].

Недостаточное знание второго языка приводит к появлению смешанного или совмещенного двуязычия.

Под смешанным двуязычием мы понимаем, вслед за Б.Хасановым, субординативное двуязычие, при котором имеется единая семантическая база, но два механизма входа и выхода [156, 39].

Русско-казахское смешанное двуязычие. Так как билингвы, по нашим наблюдениям, весьма часто смешивают два языка, которые сливаются в одну систему. «Друс. Друс. Правильно. Молодец, Садвокас, - горячо сказал Федор, и впервые за много дней его лицо просветлело от улыбки» (И.Шухов. Горькая линия, с. 219); «Жюр – пошел, собака, отсюда, - прошипел фон барон Пикушкин и, уцепившись могучей волосатой пятерней за ворот полотняной рубахи высокого и гибкого джигита, рывком притянул его к себе, точно хотел присмотреться к нему поближе» (И.Шухов. Горькая линия, 56 с.).

Смешанным будет также двуязычие, при котором переключение с одного языка на другой идет не в пределах предложения, а в пределах отрезков текста, больших чем предложение, ср.: «Тегістеліп тас өрілген жерлерге ағаш отырғызып, бағбандар жүр. Іштерінде Антоша да бар екен. – Здравия желаю! Ауыл аман? Хал қалай? – Аман да, жақсы. Сіз тіпті Тасеген жолына ортақ адамнан болғаннан саусыз ба? – Буров жолдас айтты: «Мен генерал дейді. А, біздер - солдат» (Ғ.Сланов. Қең өріс, 44-б.).

Недостаточное знание казахского языка ведет к появлению так называемого ущербного языка, ср.: «Афанасьевич подошел к Жаныл, которая понравилась ему своей веселой приветливостью, и заговорил на ломаном казахском языке: - Аул казах жигит бар? – что он сказал? – засмеялась Жаныл, повернувшись к остальным. – Понял кто-нибудь? – Кажется, спрашивает, есть ли в ауле жигиты – догадался один» (М.Ауезов. Путь Абая, с.180-181); «Дарья заговорила с казашками, передавая им сухари и хлеб, она знаками объясняла, кому налить молоко: - Меники, сеники, - приговаривала она, улыбаясь» (М.Ауезов. Путь Абая, с.180).

Анализ ситуации владения казахским языком русскими показывает следующее: 71% русские не владеют казахским языком ни в какой степени; 13% могут прочитать текст со словарем, 8,5% понимают речь, но разговаривать не могут. Свободно владеющих казахским языком среди русских 1,4%. Говорящих, читающих, но не пишущих 1,7%, умеющих только объясняться 4,6%. Отсюда можно сделать вывод, что среди русских владеют казахским языком в той или иной степени 7,7% - 8,5%.

Сравните статистические данные [153] в которых также приводятся сведения о степени владения государственным казахским языком в разрезе населения областей и городов республиканского значения.

Таблица 3 - Степень владения казахским государственным языком в разрезе населения областей и городов республиканского значения:

Таким образом, проблема функционирования государственного языка среди казахов и русских острая. Для разрешения ее необходимы интенсивные усилия всех казахоязычных и русскоязычных, а также иноязычных носителей языка, усилия государственного аппарата, направленные, в первую очередь, на развитие функциональной дистрибуции государственного языка.

По мысли А.О. Орусбаева, «языковая политика отражает категорию связанную с отношениями общества и государственной власти к решению языковых проблем в стране. В однонациональном государстве проведение языковой политики определяется реализацией мероприятий по надзору и регулированию языковых проблем общенационального значения. Значительно труднее осуществлять языковую политику в многонациональном государстве. Языковая политика в этих условиях призвана концентрированно выражать идеологические, социальные и культурные интересы государства, сквозь призму ценностей каждого этноса, являющегося составной частью данного государства. Важность такого принципа подчеркивается и тем реальным фактом, что язык предстает в сознании людей высшей степенью социокультурного феномена, выступает неотъемлемой частью духовной жизни этнического сообщества независимо от его численности, характера расселения и среды обитания в полиэтнической стране» [156, 181].

Этнолингвистические конфликты – это конфликты, связанные со стремлением возродить полноценное функционирование родного языка и традиционной культуры в условиях прогрессирующей аккультурации. По мнению А.О.Орусбаева, основой этнолингвистических конфликтов выступает интегрирующая функция языка [157, 7].

Конфликты происходят в горизонтальной и вертикальной плоскостях, так как представители русской диаспоры, выдвигают перед государством требование выравнивания уровня жизни между отдельными группами, представления места в экономической, хозяйственной нишах, выдвижения по изменению политического статуса и объема властных полномочий той или иной этнической группы. Конфликты между этническими группами в горизонтальной плоскости возникают в связи со стремлением каждого этноса продвинуть свой язык на статусную позицию (сравните конкретную борьбу за статусные позиции государственного языка. В качестве государственного языка русской диаспорой и их последователями выдвигался русский язык, тогда как казахская этнокультурная общность требовала, чтобы государственным языком был язык коренной нации).

Важнейшей проблемой использования государственного языка является его функционирование во всех сферах общественной жизни. В Законе «О языках в Республике Казахстан четко определены основные сферы его функционирования: язык в сфере образования (статья 16), язык сделок, (статья 15), язык судопроизводства (статья 13), язык делопроизводства (статья 10), язык сферы управления (статья 9, 11), язык военной и правоохранительной сферы (статья 12), язык в сфере науки и культуры (статья 17), язык в печати и сфере массовой информации (статья 18)» [158, 26-29].

3.2 Менталитет казахского народа как отражение этнического и языкового сознания

Национальное самосознание казахов актуализируется через систему его этноценностных ориентаций, проявления национального характера – менталитета. Своеобразие казахского менталитета заключается в его обусловленности природно-географическими условиями проживания, типом хозяйственной деятельности, кочевым образом жизни, спецификой этнической структуры, сложившейся в виде родоплеменной иерархии и сословно (кастово) – этнических групп. Именно природно-географическая среда, занятия кочевым скотоводством, родоплеменная этническая структура и существование патронимии способствовали формированию особого психического уклада казахской нации – менталитета, как жизненно необходимых правил человеческого общежития.

Менталитеты различных этносов неадекватно выражены, что связано как с различиями природно - географических условий проживания народа, характером их трудовой деятельности, спецификой внутренней структуры этноса, а также тем, какие общественно-экономические формации пережил тот или иной народ. Так, непосредственная близость к наблюдаемому и воспринимаемому, укорененность в бытии, близком к природе, выразились у казахов в особом понимании времени, пространстве, внутреннего мира человека, смысла его бытия, нравственных устоев. Все это имеет реальные корни в действительном бытии, отсюда проистекает национальный образ мира. По словам Кшибекова, менталитет казахского народа неразрывно связан с кочевым образом жизни и резко отличается от менталитета народов Европы [65, 4]. менталитет казахского народа как основной стержень национального самосознания, подвергается изменениям, подвижен. Если раньше до революции, основными чертами его были: патронимизм, т.е. почтительное отношение к господствующим в обществе патриархальным устоям, правилам, установленными общиной, родоплеменными старейшинами, уставом «Жеті жарғы», выполнение указаний торе и ходжей, то в послереволюционный период ведущими признаками, наряду с продолжающимися господствовать в казахском обществе патронимическими принципами, являются черты советской ментальности, выразившиеся в соблюдении принципов равенства коллективизма (один за всех, все за одного). Социализм, по мнению казахов и русских -это справедливый строй, так как советская власть существовала для советского человека. Этот строй олицетворяет для них настоящую жизнь. Само слово «социализм» вызывает у респондентов положительный эмоциональный заряд (благо, идеал, радость, счастье, свет). В менталитете казахов в советское время наблюдалось некоторое самоотчуждение от своей нации, когда большинство казахов, как и все народы СНГ, признали русский язык вторым родным языком, забывая о том, что родным может быть только язык своей нации, своего этноса. Этническое самоидентифицикация может осуществляться только в отношении своего родного языка.

Менталитет казахского народа – совокупность разных черт, сформированных в разное время: это и патронимизм, и черты советской ментальности, и черты патернализма, как уважительного отношения к своему родному государству, которое будет заботиться о своих гражданах (казахстанцах), рост этнического самосознания, стремление к этнической самоидентификации со своим народом всех казахстанцев (в полиэтническом социуме), и в то же время критическое отношение к мерам, проводимым государством, неприятие новых процессов рыночного характера, неуважение к новым русским и казахам как представителям мафиозных структур, стремление не замыкаться в рамках своей культуры, а воспринять ценное в других культурах, в частности, русской, некоторый космополитизм и сближение с русской культурой, как общей культурой народов, проживающих в Евразийском пространстве. Но в то же время, несмотря на трансформационные процессы в национальном сознании, черты казахской национальной ментальности как духа народа продолжают сохраняться.

3.2.1 Этнические стереотипы в языковом сознании казахов

Наиболее ярко менталитет народа проявляется в его национальном характере и языке. Так, чертами национального характера казахов являются: доверчивость и детская наивность, простодушие, широта души ср.: «Қазақтың мінезінде сәбилік көп қой; ол сенгіш, қең, дарқан. Мүмкін ен далада еркін сайран құрып, табиғат дүлеймен ғана тіресіп өскеннен де шығар. Ол ұсақтыққа бара бермейді. Сенген, құрмет тұтқан адамына көл-көсір, жер-ана берген байлықты маңдай терімен тауып отырса да, сатпайды, сыйлайды. Өйткені саудагер емес: оны ар көреді, ср.: Күздікте, тары орғанда: бірер қабын қалаға апарып сатсаңдаршы дегенде: «Қойшы, Митрей, сонан не болар дейсің. Еркек басымызға ұят ол. Сен анау бір қабын ала кет. Көже – қатық қыларсың, дейтін еді. Оны Судаков әлі ұмытқан жоқ» (М.Сүндетов Ескексіз қайық, 171-б.), отзывчивость; ср.: «Странно – Мухит обернулся назад, пригляделся к свету – Неужели дядя Канат? – Моя машина, - подтвердил Галымжан - Это степь, отозвался Мукаш, - Путника, потерпевшего беду, не оставляют на полдороге» (С.Санбаев Времена года нашей жизни, с.430); гостеприимство, радушие; ср.: «Жөн-жөн, шырақтарым, жолдарың болсын, - деді Ағыбай да өңін, жылыта қоймай. «Қонақ – ырыс», дейді аталарымыз. Қонақтың келгені жақсы» (К.Жұмаділов. Сәйгуліктер, 13 – 14-б). «Как водится, его угощали и в этом доме. Казахское радушие оборачивалось делом обременительным: сколько домов – столько и угощений. К тому же в доме Абды был приготовлен высший деликатес – вареная баранья голова. И в первый момент Карпов растерялся. Ему доводилось слышать; что по давнему обычаю гостеприимства баранью голову подают особо почетному гостю. Тот делит ее ножом и угощает гостей ниже рангом» (М.Ауәзов Племя младое, с. 325). «Жарқын бұның жұлдызы өзінің ғана емес, өңгенің де көсегесінің көгергенін тілейтін қең қолтық, ақ пейіл адам екенін мықтап ұқты» (І.Есенберлин Алтын аттар оянады, 284-б.); «Әділгерей еріксіз мырс етіп күліп жіберді: - Әй, аңқылдаған ақ қөңіл досым – ай!» (Қ.Жұмаділов Сәйгүлектер, 146-б.); уважительное отношение к старшим, ср.: Салаумәликам! – деп Бозайдар сәлем берді - Әликәсалам! О, батыр жол болсын! – Шымырбай, жасы үлкендігін көрсетіп жөн сұрады - Әлей болсын. Ауданға бара жатыр ем»(М.Скакбаев Ұят туралы аңыз, 266- б.); - Асалаумаға лейкум, Толеке! Ал, жол болсын. Әлей болғай. Амансыңдар ма?! (М.Сүндетов Кызыл ай, 225-б).

Конкретизация гостеприимства проявляется в соблюдении ритуала угощения, отдаривания гостя, например: «Қазақтын жас – жоралғысынан безбес болар» (М.Сералиев Замандастар, 121-б.).

Этнические стереотипы, заложенные в национальном сознании казахов, конкретизируются и упрощаются путем сближения абстрактных понятий с какими-то конкретными образами, расшифровки их путем ритуализированного представления в традициях, обычаях, обрядах, например, знак уважения к старшим, получения от них благословения в этническом стереотипе поведения казаха проявляется в обычае просить благословения у старших, например: «Үлкен кісілердің батасын алып, алдынан бір – бір өтіп шығуым керек» (Д.Досжанов Таразы , 154-б.)

Этнический стереотип отдаривания за радостную весть также ритуализируется в конкретной форме, например: «Сүйінші, сүйінші! Ерқара көкем келді!» (Ж.Еділбаев. Буырқанған бұлақтар, 121-б.).

Этнический стереотип конкретизации абстрактных понятий «Қадамы құтты болсын», «үйдің шырағы өшпесін» ритуализируется в соблюдении обычая подливания масла в огонь, например: «Табалдырықтың алдына жаңа сойылған жас тері төселеді. Оң аяғымен аттаған келін сүрінбесе, таймаса – қадамының құтты болғаны» (Ә.Кекілбаев, Құс қанаты, 33-б.). Келіннің қайын атасының үйіне бірінші рет келгенде, жасайтын ырымын «отқа май құю, отқа салар дейді» , ср. «Жырынды жігіт еді құқық оспан, жүйрік тіл, өткір сөздің алдын тосқан. Өңгертіп отқа құяр берді Оспанға. Сол болды күйеу қосшы оған қосқан».

Свадебный обряд «подливания масла в огонь» первоначально имел религиозную форму т.е. осознавался в форме ценностных представлений религии, когда магические действия были направлены на то, чтобы оградить молодых от всего, что было способно причинить им вред. Огонь был покровителем жилищ, домашним святилищем поэтому «у киргизов - пишет Ч.Валиханов, - невеста при вступлении в новое семейство должна была поклониться огню в большом доме. Невесту, вступающую в новое семейство, женщины вводят в юрту тестя, В дверях она делает обычно коленопреклонение, потом садят ее возле очага на выделанную телячью кожу, чтобы она, невеста, была мягка как шкура, … затем льют в огонь жир, и она падает несколько раз ниц, приговаривая «мать – огонь и жир- мать, награди меня милостью» [159, 55].

Огонь имеет качество очистительное. Очищают; проводя меж двух огней. Такой обряд очищения называется аластау. Отсюда фразеологизм «екі оттың арасынан өткізу» (провести между двух огней).

Определенным стереотипизированным ценностным представлениям, облаченную в религиозную фирму, а затем перешедшую в форму обряда является жертвоприношение (қүрбандық, садақа). Обычно приносят в жертву белого верблюда («ақ түйенің қарны жарылды», или барана с желтой головой (ақсарбас) или белого с лысиной.

Обряд жертвоприношения белого верблюда совершается в радостных случаях, например при возвращении близких людей из опасного похода или дальнего путешествия, при рождении наследника у людей, которые давно этого дожидались. Ақсарбас или белый с лысиной баран также приносится в жертву (садақа) на могилах предков, или в честь какого-то важного события в семье (ақсарбас садақа, боз қасқа садақа) или в жертву аурахам, приговаривая «О, арвах, для тебя именую лунорогого, раздельно-копытчатого с запахом мускуса, или с ушами, подобными баурсаками, или с разрезными ушами, с двумя зубами» [118, 56].

Такие события, как разделение рода на два самостоятельных, заключение мира между двумя враждовавшими родами, победа над врагом знаменовались у казахов принесением в жертву духам предков белой кобылицы (боз бие) или белого жеребенка (боз айғыр).

В национальном самосознании казахов значительное место отводится культу почитания предков. На могилах каялись, приносили присягу. Путнику, которого подвигающаяся ночь заставала в степи, рекомендовалось ночевать возле могил. Проезжая мимо одинокой могилы или кладбища, путник сходил с коня и некоторое время шел пешком в знак уважения к мертвым, стоя лицом к могиле. Если у путника было какое-либо заветное желание, он просил духа, погребенного помочь чтобы оно сбылось. Гнева аруахов боялись. Одно из самых тяжелых проклятий звучало так: «Аруақ атсын!

Духи выдающихся людей пользовались особым почитанием. Именно их имена произносились в особо трудных случаях, например: «Все это произошло так быстро, что никто не успел опомниться. Видели только, как встал свечой вороной конь Карачин – багатура, потому что крепкой веревкой был привязан всадник к седлу. А теперь конь волочился в пыли вместе со своим хозяином, не в силах сопротивляться верблюжьей мощи. Аркан был очень крепок и тоже привязан к луке верблюжьего седла – Аруах … Аруах…! Это кричал Бурундук, призывая в свидетели своей победы души предков» (И.Есенберлин Отчаяние, с. 165).

Почитание предков отчетливо проступает и в погребальной поминальной обрядности. У казахов похороны и поминки были общественным событием, и в них принимал участие род умершего и многие другие роды того же племени. Как только становилось известно о смерти человека, почетные старики шли в дом умершего и приступали к организации похорон. Они устраивали совет (кеңес), на котором решали вопрос о размере затрат. Когда решение о затратах было принято, в разные стороны разъезжались всадники, посланные пригласить окрестное население и живущих в отдалении родственников на похороны (аза). Перед прочтением заупокойной молитвы (жаназа) всем гостям (представителям родов) преподносились дорогие подарки (жол), а также деньги. Помимо подарков, присутствующим раздавали и отрезы тканей (жыртыс). На похоронах старухи в придачу к «жыртыс» могли дать иголки, нитки, шерсть, браслеты, серьги, кольца, украшения, лоскутки, что выражает связь живых с покойником. По представлениям казахов, с помощью оторванного кусочка одежды благодатная сила (қасиет) умершего передается оставшимся в живых. По возвращении похоронной процессии в доме умершего поднимали траурный флаг, обрезали коротко хвост коня умершего, подстригали гриву, подрезали челку и туго завязывали ее на макушке торчком. Это и означало, что конь посвящен умершему. Такой конь весь год ходил на свободе, нагуливая жир, и на нем никто не ездил. При перекочевках его накрывали черной попоной, надевали седло покойного, на которое клали его лучшую одежду, а на луку седла надевали задом наперед его зимнюю шапку. Сравним описание траурного обряда, совершенного в доме Божея: «Они созвали на совет еще несколько стариков. И прежде всего Байдалы исключил из числа приглашенных аулы Кунанбая. Вестники печали на лучших выхоленных конях понеслись во все стороны по аулам обширного Тобыкты, на соседние земли Керей, Мамай и даже в отдаленные племена, расположенные близ Каркаралинска.

Байдалы с остальными стариками всю ночь не смыкал глаз. К восходу солнца возле юрты Божея была поставлена самая большая юрта Суюндика, вещей в нее не вносили, только весь пол застлали коврами. С правой стороны установили большую кровать с костяными украшениями, покрытую черным ковром. На этой постели тело Божея должно было оставаться до окончания прощального торжества.

Когда умершего вынесли из его юрты, дочери и остальные женщины зарыдали еще громче. Божея уложили на кровать, и тогда Байдалы принес и своей рукой укрепил с правой стороны юрты траурное полотнище. Это было самым большим знаком почитания покойного, знаком печали: траурный стяг, укрепленный на острие пики.

Этот стяг, водруженный Байдалы с правой стороны траурной юрты на другой же день после смерти Божея, свидетельствовал о том, что память покойного будет почтена особо торжественно. Это означало прежде всего, что почитание его памяти не прекратится в течение целого года, после чего будет устроен ас – поминальный пир.

По другому старому обычаю была совершена общая молитва, и к двери траурной юрты с противоположных сторон подвели двух коней и привязали к косяку, один был огромный, жирный, темно-серой масти.

Увидев коней, напоминавших о живом, чтимом всеми Божее, толпа не выдержала: подняла новый горький плач. Байдалы пришел в себя раньше других. Он приблизился к темно-рыжему коню, привязанному у правого косяка.

О, бесценный Жануар! – обратился к коню – умер твой хозяин, осиротел ты, несчастный!

И, подойдя к нему, он срезал его челку, потом захватил хвост и, хрустя ножом по конскому волосу, отрезал его вровень с коленками. Так же он подстриг и темно–серого коня. Потом оба меченых коня были отпущены в табун на отгул. За год отдыха они разжиреют, и тогда их забьют на поминки хозяина. Байдалы посмотрел вслед коням.

У темно – серого – грива и хвост черные. Пусть он и будет траурным конем. Во время кочевок он будет ходить под седлом хозяина, покрытый черным, - решил он.

Здесь же, у траурного стяга, старейшины решили, какое количество скота и имущества следует выделить на похороны» (М.Ауэзов. Путь Абая, с.160-162).

3.3 Фразеологизмы как средство выражения казахского языкового сознания

Языковое сознание казахов проявляется и в пословицах, поговорках, приметах и поверьях. Особенным в проявлении языкового сознания казахов мы видим на примере фразеологизмов.

Фразеологизмы отражают национальную культуру комплексно (всеми своими единицами, т.е. идиоматичными значениями) и расчленено – единицами своего состава. Ср.: комплексно: «отведать каши», толочь воду в ступе, калачом не заманишь, как блин по маслу, демьянова уха, как кур во щи, ат құйрығын кесісу, атқа мінер, ат ізін салу, қоңыр қозыдай, бие сауым уақыт, қозы көш жер и др.; расчлененно: семь верст с гаком, семи пядей во лбу, мерить на свой аршин, седьмая вода на киселе, два вершка от горшка, қыз ойнақ, отқа май құю, ақ жол, бата беру, садағасы болайын, сырға тағар и др.

Особенно четко национальная маркированность выражается в исконно казахских фразеологизмах. Сопоставительный анализ лингво-культурологического поля эксплицитных концептов «исконно русские фразеологизмы» и «исконно казахские фразеологизмы» показывает их неадекватность, отражение ими национального языкового сознания, различную детерминированность хозяйственно-бытовыми и социальными условиями, национальным менталитетом. Сопоставительный анализ русских и казахских фразеологизмов показывает, что национальная маркированность выражаемого ими сознания достигается за счет устойчивых компонентов фразеологизмов – реалий, передающих информацию о быте, хозяйственном укладе русских и казахов, об их ценностных особенностях национальной психологии, причем устойчивые реалии – компоненты у казахов и русских неадекватны, что связано со спецификой быта и мировосприятия народов.

Фразеологизмы языка в символической форме выражают черты культурно-национального самосознания народа. В образном содержании его воплощается его культурно – национальное мировоззрение. Так, чувство времени и отношение этнического сознания к категории времени является по словам Л.Н.Гумилева, индикатором определения состояния народа [57, 144-145].

Национально – культурная специфика языкового сознания казахского народа находится в отражении устойчивых сочетаний, обозначающих возрастные различия.

В зависимости от того, какие качества человека характеризуются, фразеологизмы со значением возрастного обозначения, можно разделить на два семантических разряда, характеризующих:

· возрастные особенности, обозначаемые фразеологизмами с положительной окраской;

· фразеологизмы, характеризующие возрастные особенности человека с негативной стороны;

· фразеологизмы, построенные на противопоставлении молодых и старых;

· фразеологизмы, построенные на противопоставлении: «небольшой жизненный опыт», «большой жизненный опыт».

Рассмотрим эти группы на примере метронимов возраста в казахском языке и отметим их различия.

Большую группу таких фразеологизмов составляют фразеологические единицы, обозначающие лиц юного и пожилого возраста: 1) фразеологизмы с возрастным обозначением юного возраста, молодых людей, ср.: беті ашылмаған, уыздай жас; жарылмаған қауын, шайқалмаған уызы, жас өмір (өрімдей жас), бозбала, жігіт желең, ср.: «Сол елдің жарылмаған қауын, шайқалмаған уызы – екі сұлу жасы бопты» ( М.Әуезов. Қараш – қараш, 417- б.); 2) фразеологизмы, обозначающие лиц пожилого возраста: сары кідір, шар тартқан, ескі көз, сары жілік, сары қарын, кәрі тарлан, тіс қаққан и др., ср.: «Баяғы етжеңді қыз сарықарын бәйбіше болды» (К.Найманбаев. От пен ойын, 284-б.); «Жас болсаң бір сәрі. Отыздың ортасынан астың. Қырыққа келген сарықарын әйел болдың» (М.Қосшығұлов. Бұғалылық, 190-б.); «Шәкір шал Әділгереймен туыс болып келді: Несібелі ескі көз, кәрі жеңгелеріңің бірі» (К.Жұмадилов, Сәйгүліктер, 131-б.); «Бізде кейінге кезде жастар жағы молайып, тәжірибелі тіс қаққан жігіттер сиреп кетіп еді» (К.Жұмаділов, Сәйгүліктер, 311-б.).

Вторую, значительную по обмену группу, составляют фразеологизмы построенные на противопоставлении: а) негативная характеристика лиц молодого возраста, ср.: шөп желке, шүйке бас, шикі өкпе, сары ауыз балапан, ср.: «Ал, енді әлгі баласының бір күні ігір де жоқ, шігірде де жоқ білегінен жетектеп әкеп кіргізетін шүйкебасы қайда?» (Ә. Кекілбаев. Құсқанаты, 83-б.); «Әке шешесі әбден қартайып барады. Шай –суларын дайындайтын бір шүйкебас алып бермей ме?» (І.Есенберлин. Маңғыстау майданы, 110-б.); «Қарасұр сұсты Ақпе-аңға ұстамдылық жетпей: - Әй, давай қозғал. Сенімен тәжікелесуге уақыт аз маған, абзалы, ылғи ескерту жасауыңды қой, - деді. Сендей шикі өкпелерді тәртіпке шақыруға менің әлі де құзырым мол» (М.Сүндетов. Бітуажа, 231-б.). б) негативная харатеристика лиц пожилого возраста, ср.: сақалды басымен, сақалын сатып и др.: «Алыпқашты өсек-отірік деген осындайдан шығады-ау. Бала емес, сақалды бастарымен, сонша үрікпесе несі кетеді екен?» (Қазақ тілі фразеологиялық сөздігі, 449-б.); Сақалын сатқан кәріден, еңбегін сатқан кәрі артық (Абай).

В фразеологизмах казахского народа отражены также характерные черты людей, их нравственные качества. Анализ таких устойчивых сочетаний показывает что и они выражают положительную или отрицательную этноценностную ориентацию народа. Приведем примеры фразеологизмов: а) с положительной (позитивной) ориентацией: ақ жүрек (радушный), қолы ашық (щедрый) бел бермеді (выдержанный), ауызы берік (молчаливый), сары табан (трудяга), жүрек жұтқан (храбрый), еті тірі (живой и др.); б) с негативной ориентацией: тас бауыр (жестокий), без бүйрек (черствый), бұқа мойын (упрямый), бос кеуде (хвастливый), буынсыз (разговорчивый), аяғына шаң жұқпау (непоседливый), ақ көз (безрассудный), зор кеуде (чванливый), ала аяқ (пройдоха), жел өкпе (легкомысленный), бейпіл ауыз (безответственный), ащы тіл (желчный), арамтамақ (лодырь), бет моншағы түсу (быть чрезмерно застенчивым) и др.

Специфика национального сознания казахов тесно связана с «төрт түлік», четырьмя видами скота - основой его кочевнического уклада, поэтому значительное место в его этноценностной системе занимают фразеологизмы, восходящие к образам животного мира. В сферу таких фразеологизмов включаются нами, во-первых, такие, метафоричность которых опирается на входящий в состав фразеологического оборота лексический компонент с названием животного (ат ізін салу, ат құйрығын кесісу, ат құлағында ойнау, ала қозыдай құлпыру, кәрі қойдың жасындай, мысық тілеу, ат үсті и др.); во-вторых, фразеологизмы, не содержащие названия черты характера, особенности внешнего облика человека, определяющие свойства неодушевленных предметов и явлений действительности с повадками, поведением и внешним обликом животных: маймақ қағу, арыстандай ақыру, түлкі бұлғақ, итше үру и др.

Следует сказать, что таких фразеологизмов, в которых названия животных, метафорически связывают черты внешности, характера с особенностями повадки животных, мало в казахском языке. В большинстве случаев животные обязательно упоминаются в составе фразеологизма: түймедейді түйедей ету (хвастливый), түйені түгімен, биені жүгімен жұту (ненасытный), мысық боп тыңдады (коварный, мягко стелет), егіз аяқ (медлительный), қырқылжың түлкідей (қу, хитрый), құралай көз (красивый), қу мүйіз (хитрый), қоян жүрек (трусливый), қойдан қоңыр (смирный), көкжал бөрі (смелый), көк бақа (худой), кәрі тарлан (старый), ит жанды (выносливый), итаяқтан сары су ішкізу (властный) и т.д.

По своей грамматической организации, фразеологизмы, восходящие к образам животного мира, разноструктурны. К наиболее распространенным типам в русском языке относятся: 1) субстантивные словосочетания: ит шығыс, ит желіс, ит жанды, өгіз қозыдай, бота тірсек, бөкен қабақ, ай мүйізді көк серке, ат өтті, ақтылы қой, алалы жылқы, арыстанның аузы, түрікпеннің төрі, ат ұстар, (сын.) ат – шапан (штраф), ердің құны, нардың пұлы, есек дәмі (воздушные замки), ит жеккен (далекий), ит басына іркіт төгілген заман (счастливое время), ит байласа тұрғысыз (собачий холод); 2) глагольные словосочетания: ат сауырына мінгізу (посадить на круп коня), ат жалын тартып міну (сесть на лошадь), ат құлағында ойнау (лихо скакать); 3) сравнительные обороты: ботадай боздау, егіз қозыдай, асау тайдай ойнақтап, орман түлкісіндей, сұр жыландай, ақ тайлақтай монтайып, көкбұқаша көз алартып, ақ маралдай керілген и др., ср.: «Әлгінде ғана мұның түрінен шошып, бала тастай жаздаған жеңгелері де у- шу боп қозылы қойдай жамырасты – ойбай-ау, өзіміздің дәу қайным екен ғой» (Ә.Сараев. Еділ-жайық, 357-б.); «Әсіресе бота көзі өзіне жаудырап қарап тұрғандай көрінеді» (І.Есенберлин. Маңғыстау майданы. 169-б.).

Специфика национального сознания казахов проявляется и в этикете приветствия семантической наполняемости обращений, ср.: «Қарағым, аман ба? (Ғ.Сланов. Дөң асқан, 208-б.); «Жат, құлыным, жата ғой, - деді Айғанша, баласына мейірлене қарап» (С.Досанов, Жылдың он үшінші айы, 11-б.); «По одной узкой тропе едем мы с тобой темной ночью, қарағым! Кони наши шагают в ногу. Оборвется тропа – разом в пропасть упадем. Будем же мужчинами» (А.Сергеев. Петербургский посол, с. 159); «Светик мой, ягненок мой маленький Абай, сердечко мое! – говорила бабушка» (М.Ауезов Путь Абая, с. 30); «Бауырым, сен айтты деп жұрт бірдемені бықсытып жүр, ол не нәрсе? Әрі ойлап, бері ойлап, өрем жетпеген соң, айыпқа бұйырмас, барын білейінші деп келдім» (М.Скакбаев, Ұят туралы аңыз. 248-б.).

Имплицитный способ выражения национального языкового сознания связан с понятием социального архетипа, включающего в себя ценностные ориентации этноса, личностей и определяющего черты национального менталитета. По словам К.Касьяновой в основе этнического характера лежит некоторый набор предметов или идей, которые в сознании каждого носителя определенной культуры связаны с интенсивно окрашенной гаммой чувств или эмоций («сантименты»). Появление в сознании любого из этих предметов приводит в движение всю связанную с ним гамму чувств, что в свою очередь является импульсом к более или менее типичному действию. Вот эту «единицу» принцип знаменателя личности состоящую из цепочки «предмет- действие» мы впервые будем называть архетипом [160, 32].

Социальный архетип, передаваемый человеку по наследству, являясь основой национального характера, формирует ценностную структуру личности и способствует к типическим действиям, лежащим в основе индивидуального характера.

Что же лежит в основе самого социального архетипа? Ученые по-разному характеризуют набор культурных предметов, входящих в структуру социального архетипа и отраженных в сознании феноменов материального и духовного мира. К составляющим социального архетипа Г.Г.Гиздатов относит слова-стимулы (концепты) представляющие собой закодированную модель опыта [98, 28].

3.4 Влияние русского языкового сознания на казахское языковое сознание

Взаимодействие языковых сознаний разных этносов происходит в результате контактирования наций, на которое оказывают влияние различные факторы. Так, на взаимодействие русского и казахского этносов повлияли такие факторы как географический, политический, социально-экономический, культурный и т.д.

Контакты этносов приводят к языковому контактированию. О взаимодействии языков русского и казахского этносов, об этом написано в исследованиях ученых (С.К.Кенесбаев, К.М.Мусаев, С.М.Исаев, Б.Хасанулы, Э.Д.Сулейменова, З.К.Ахметжанова, К.М.Абишева).

Фундаментальным трудом следует назвать книгу Б.Х. Хасанова "Языки народов Казахстана и их взаимодействие" (Алматы, 1976), где на большом иллюстративном материале показаны результаты контактов разных этносов, проживающих в Казахстане. Весьма важным является социолингвистический материал, касающийся взаимодействия русского и казахского этносов и контактирования их языков.

Следует также подчеркнуть работу К.М.Абишевой, в которой подробно описаны языковые контакты названных этносов на протяжении многих веков.

Если рассмотреть контакты русского и казахского этноса начиная с конца Х1Х века до настоящего времени, то надо заметить, что в казахский язык проникали слова из русского языка в конце девятнадцатого века и ранее проникали слова, относящиеся к бытовой сфере; керует, пәтер др…. Эти слова подверглись фонетическому освоению представителями казахского этноса. Заимствование слов из русского языка происходило в результате заимствования реалий русской культуры.

С появлением периодической печати слова из русского языка заимствовались с сохранием графической формы. Так, например, Абай Кунанбаев в своих произведениях употребляет такие слова как семинария, партия и др. Следует также отметить деятельность казахских просветителей И. Алтынсарина и Ч. Валиханова, который внесли большой вклад в просветительское дело, распространяя русскую культуру в Казахстане, что, несомненно, оказало на влияние русского языкового сознания на отдельных представителей казахской национальности.

С.К.Кенесбаев отмечает, что в послеоктябрьский период казахский язык качественно изменился, что явилось отражением как влияния факторов экстралингвистического порядка 1) смена общественно-экономической формации и образование Казахской социалистической Республики, изменения в социальном составе носителей казахского языка; 2) миграционные перемещения в Республике; 3) приток огромного потока населения в Казахстан, связанный с освоением новых промышленных районов, индустриализацией и коллективизацией; 4) миграционными процессами в годы войны; 5) освоением залежных земель и т.д.; 6) языковым строительством в Казахстане согласно принципам ленинской языковой политики. Кроме этого необходимо учитывать результаты следствия интралингвистических факторов. Здесь необходимо говорить о стимулирующем влиянии русского языка, что проявилось в активизации внутренних резервов казахского языка: появились новые слова, новые модели словообразования, словосочетания, изменения в грамматике, расширились социальные функции казахского языка, сформировались новые функциональные стили: научный, производственно-технический, разговорный и т.д.), появились новые средства выразительности, в частности в публицистическом стиле [161].

Эти изменения характеризовались обогащением лексического состава литературного языка; выработкой различных литературных стилей; установлением и стабилизацией единой, относительно устойчивой нормы орфографии и орфоэпии письменного литературного языка .

Кроме этого, следует отметить демократизацию казахского литературного языка, что проявилось в подъеме народно-разговорного языка до уровня литературного и преодолении различий между его устными и письменными формами, слиянии их, появление новых видов устной формы казахского литературного языка; ораторской речи, языка агитации и пропаганды, радио и телевидения (устной формы литературного языка, сближающегося с письменной его формой).

Следствием контактов русского и казахского языков, особенно интенсифицировавшихся в этот период явилось появление различных изменений на разнообразных ярусах и направлениях языковой системы казахского литературного языка. Это было связано и с активизацией внутренних резервов национального языка.

Русский язык явился источником современной научно-технической и общественно-политической лексики; потому, что в этот период языковой контакт осуществлялся главным образом в рамках подсоциума таких двуязычных носителей казахского и русского языков, которые, владея двумя языками, усваивают достижения духовной культуры (наука, техника, культура, политика, литература и др.) на двух языках, в первую очередь, на русском и переводят его на казахский. Через посредство русского языка и из русского языка в казахский язык заимствуется интернациональная терминология. Например, лингвистическая: лексема, лексика, диалог, фрикатив, полисемантизм и др.; литературоведческая: тип, лирик, памфлет, фабула, эпос и др. медицинская: укол, шприц, рахит, скальпель и др.; физическая: магнит, масса, мембрана и др.; биологическая: цитолог, эмбриология, протеин и др.; химическая: лакмус, парафин и др.[162].

Многие слова, которые вошли в казахский язык в начале ХХ века, связаны с наименованиями реалий советского быта - советизмы, такие как: актив, кулак, конфискация, советы, коллективизация, индустриализация и др. к середине этого периода исчезают из языка, переход в разряд исторической лексики.

С.М.Исаев замечает, что периодическая печать Казахстана способствовала тому, что многие слова, проникшие в казахский язык или были образованы под воздействием слов русского языка, распространялись среди широкого населения. [163].

Заимствования из русского языка делятся на следующие группы: 1) слова заимствование без изменения. Среди них различаются слова с суффиксом (префиксами) или без них, с нулевой флексией или окончаниями, являющимися в русском языке грамматическими показателями рода и числа существительного, например: курс, рейд, смена, указ, устав, резерв, ведомство, баланс, миллионер, палата, пакет, репортаж и др. Определенное лексическое значение слов с суффиксами –ист ,-изм ,-тор, -тер, -итор, -ация, -изация, с приставками анти-, би-, де-, ре-, контр-, ультра-, сохраняется и в казахском языке, например: авиатор, мелиоратор, ректорат, мобилизация, фальсификация, демонтаж и др.; 2) слова, заимствованные в усеченной форме, например: анкет, контр, газет, машин, гранат, систем, брон, насеком, и др.; 3) слова, у которых суффиксы заменяются соответствующими казахскими аффиксами или происходит наращивание аффиксов, например: агрессивтік, рационалдау, техникалық, учетте, товарлы, типтендірлу, рентабельділік и др.

Заимствованные слова, которые вошли в казахский язык через посредство русского, усваиваются заимствующим языком, подвергающим эти слова действию фонетических и грамматических законов исконного языка.

Влияние русского языка на казахский оказывается не только на количественном росте лексики, но и на её качестве - происходят изменения в семантике слов, потеря старых и приобретение новых значений, появление полисемии в результате расширения значения слова. Некоторые значения в семантической структуре казахских многозначных слов появляются под воздействием изменений, совершаюшихся в лексико-семантической системе русского языка. В казахских словах появляются новые оттенки значения, которые и обусловлены не только метафорическими или метонимическими сдвигами значения под действием внутренних законов исконного языка, но и по аналогии с изменениями, совершающимися в структуре русских слов. Подобные изменения происходят в лексических системах многих тюркских языков. К.М.Мусаев отмечает изменения такого характера во многих языках, например, в таких словах, какмүше (колхоз мүшесі), жарыс (жарыс сөз), есеп (теперь означает учет, отчет), мусін (скульптура), тіл (орудие общения), кұн (себестоимость).

Таким образом, появление новых значений одновременно в нескольких лексико-семантических системах, которые контактируют с русским языком, свидетельствует о том, что изменения такого характера происходят под взаимодействием ряда экстралингвистических факторов социального порядка: новые формы общественно-политической жизни советской действительности обусловили появление новых понятий, предметов, учреждений и т.д. Это сопровождалось изменением семантики слов и в русском языке.

Взаимодействие между устойчивостью языковых систем и постоянной тенденцией их к совершенствованию создают возможности для проявления как аналогии внутреннего характера (действующей в самом языке), так и аналогии внешнего характера, проявляющей в уподоблении изменений одного языка другому. В словах исконного казахского языка происходят под влиянием семантической аналогии внешнего характера изменения в семантической структуре слов, что выражается или в появлении нового оттенка значения полисемичного слова.

Подобные употребления были, очевидно, обусловлены действием семантический аналогии со стороны русского языка, ибо переносные значения слов "фронт", "просвещение", "голос" и др. появились во второй половине ХIX века в языке революционно-демократической публицистики.

Наряду с семантическими процессами, сыгравшими определяющую роль в развитии лексико-семантической системы казахского литературного языка, такими, как активное обогащение смысловых структур слов исконного языка за счет образных употреблений и развития отвлеченных значений, усиление тенденции к семантической специализации значительное место отводится и конвергирующему влиянию русского языка в области калькирования.

В полиэтническом Казахстане в советское время русский язык оказывал и негативное влияние, вытесняя социальные функции казахского языка во многих важных сферах. Так, например, в сфере образования стали функционировать школы с русским языком обучения, что привело к тому, что у определенной части казахского населения русское языковое сознание стало преобладать над казахским языковым сознанием. Это можно подтвердить такими фактами: «Постановления по русскому языку были приняты также еще в 1948, 1961, 1978, 1983 г.г., но в них языки других национальностей не были удостоены такого внимания. Механизм торможения в развитии языков еще более усилился в последующие годы за счет реорганизации национальных школ в русские или их закрытия. Например, между 1983 и 1985 годами число казахских школ уменьшилось на 1901 [165]. При этом свою роль играл фактор многоязычия, сложившийся в результате эвакуации, неразумных миграций населения в Казахстан в разные годы, стратегии форсированного слияния наций, массовых репрессий по отношению к деятелям казахской национальной культуры. В результате большая доля казахов сменила родной язык. Потеряли свой язык 87, 8 % поляков, 80,8% евреев, 65,5% белорусов, 64% чехов, 63,5% китайцев, 63,4% украинцев, 63, 3% болгар, 62,8% финнов, 62, 5% эстонцев, 62,2% латышей, 58,8% коми-пермяков, 55,3% мордовцев, 53,1% удмуртов, 51,3% литовцев, 50,6% калмыков, 50, 4% чувашей, 50,1% коми, 48,8% молдаван, 48,3% корейцев, 45, 6% немцев, 44,2% бурят, 40,1% марийцев, 39,9% осетин, 37, 9% армян, 30,1% грузин и представителей других национальностей, проживающих в Казахстане (данные последней переписи населения). Разумеется, не все сменившие родной язык перешли на русский язык. Несовпадение родного языка и этноса свидетельствует о наличии фактора языковой ассимиляции, смены родного языка. А смена родного языка – потеря самого дорогого духовного источника жизни человека. Одной из причин проявления такого фактора является фактическая реализация политики единообразия языков. Ни для кого не секрет, что русификаторская политика привела к закрытию национальных школ и необоснованному переименованию национальных топонимов в русские.

Здесь нельзя не отметить, что несмотря на проводившуюся политику, языковое строительство в Казахстане достигло определенных успехов. Однако это было достигнуто ценой жизни многих языковедов и государственных деятелей, принимавших участие в управлении местными языковыми процессами. Волю казахстанского общества и казахской нации, выраженной в законах, поддерживала исполнительская власть, однако, она так и не смогла сделать своим рабочим языком казахский язык. Репрессия была запланирована и проводилась на всех уровнях языка и языкознания» [166, 104] .

Влияние русского языкового сознания на казахское языковое сознание процесс продолжающийся. В конце ХХ и начале ХХ1 века отмечаются изменения в языковом сознании казахов в результате перестройки, трансформации общества, влияния глобализации, что происходит при непосредственном участи русского языка.

Начало ХХI века отмечено бурным развитием культурологических связей и огромным интересом к изучению социокультурного языкового контекста. Все в большей мере стали преобладать взгляды на язык как на средство общения. Расширяются рамки в обучении общению на русском языке за счет включения элементов социокультурной коммуникации.

Как известно, существует неразрывная связь между компонентами триады: язык – культура – коммуникация.

Формирование социокультурной компетенции происходит при изучении русского языка. Как известно, языковой барьер не является единственным препятствием, которое приходится преодолевать в процессе коммуникации представителям разных культур. За языковым барьером стоит культурный барьер, который также затрудняет эффективную коммуникацию. Поэтому при изучении русского языка преподаватель должен взять на себя функцию посредника в передаче изучающим язык адекватных, не стереотипных сведений об иноязычной культуре.

Хорошие навыки межкультурной коммуникации в значительной мере зависят от наличия у коммуникантов не только устойчивых языковых навыков, но и достаточных социокультурных фоновых знаний и адекватного представления о культуре и мире тех людей, где данный язык функционирует.

Культура является специфическим человеческим способом трансляции знаний наряду с наследственной видовой памятью и индивидуальной памятью. Она же является источником происхождения знаков (соответственно и значений), из которого подпитывается индивидуальное сознание, и способов их употребления.

В основе мировосприятия и миропонимания каждого народа лежит своя система предметных значений, социальных стереотипов, когнитивных схем. Сознание человека всегда этнически обусловлено, восприятие мира одним народом не всегда совпадает с восприятием мира другим, т.е. у каждого народа система восприятия, мышления, поведения, эмоции различна в силу разных условий прохождения социализации; немаловажное значение имеют также и традиции и обычаи народа, территориально-географическое расположение. Заимствование элементов одной культуры другой не всегда протекает как механический процесс и не всегда является автоматическим следствием культурных контактов. Когда происходит процесс заимствования, часто заимствуемый элемент культуры переосмысляется и приобретает в иной культуре иное значение, нежели имел в той, откуда был заимствован.

Модель формирования социокультурной компетенции включает два аспекта: лингвистический: а) обучение русскому (изучение языка и культуры посредством языка); б) социолингвистика (использование языка в различных социальных ситуациях); а также информационный: а) сведения о культуре: достижения культуры, этикет, т.е. принятые нормы поведения дома и в обществе, в первую очередь, стратегия вежливости и зоны ближайшего взаимодействия, одежда; традиции национальной кухни, язык невербальной коммуникации, ценности и обычаи, система образования, социальные институты; б) страноведение (сведения о географическом положении страны, климате, политической и экономической системах и т.п.).

Формирование вторичного языкового сознания невозможно изолировать от формирования вторичного когнитивного сознания, так как языковая модель мира и концептуальная модель мира являются двумя органично связанными способами отражения глобальной картины мира. Поэтому обучение иностранному языку должно быть ориентировано не только на усвоение коммуникативного кода, приобщение к еще одной языковой модели мира, но и развитие у обучаемых способности понимать то, как в этой вторичной языковой модели мира находит отражение глобальная картина мира, опосредована вторичной концептуальной моделью мира. Следовательно, выполнение задачи обучения иностранному языку в высшем учебном заведении должно быть направлено на формирование у вторичной языковой личности (переводчика) не просто вторичного языкового сознания, но и вторичного «лингвокогнитивного сознания», которое в известной мере будет отличаться от первичного лингвокогнитивного сознания определенным набором национально-культурно маркированных элементов, т.е. языковыми реалиями и соответствующими им национально уникальными концептами.

Таким образом, лингводидактическая ценность языковых реалий определяется тем, что они как детерминаты национально-культурного своеобразия языковой модели мира, будучи вовлеченными в учебный процесс, способствуют формированию во вторичном лингвокогнитивном сознании обучаемых таких черт, которые коррелировали бы с национально-культурными особенностями лингвокогнитивного сознания коренных носителей языка. Такую лингводидактическую установку можно считать одним из главных условий, необходимых для нейтрализации лингвострановедческой интерференции и элиминирования лингво культурологических лакун, которые обнаруживаются как следствие несводимости картин мира сопоставляемых лингвокультурных общностей.

Влияние русского языкового сознания на языковое сознание казахов детерминировано факторами социолингвистического и психолингвисти-ческого характера, так нами была составлена анкета с целью выявления выбора языка в различных ситуациях общения: на работе, в образовательных учреждениях, на досуге (см. Приложение А, образец анкеты).

Анализ анкетирования показал, что русские чаще всего при общении используют родной язык во всех случаях общения как с представителями своей нации так и с представителями другой нации (98%). Представители казахской национальности могут выбирать язык общения в соответствии с национальностью собеседника. Русский язык чаще всего используется казахами (в условиях северного региона Казахстана), если они разговаривают 1) с представителями русской нации, 2) с представителями казахской нации, 3) с представителями другой нации. Казахский язык казахами используется не в полной мере, что объясняется двуязычием казахов, а также не уменьшающимся объемом функционирования русского языка в этом регионе.

Выводы по третьему разделу

Своеобразие казахского менталитета заключается в его обусловленности природно-географическими условиями проживания, типом хозяйственной деятельности, кочевым образом жизни, спецификой этнической структуры, сложившейся в виде родоплеменной иерархии и сословно (кастово) – этнических групп. Именно природно-географическая среда, занятия кочевым скотоводством, родоплеменная этническая структура и существование патронимии способствовали формированию особого психического уклада казахской нации – менталитета, как жизненно необходимых правил человеческого общежития.

Концептосфера языка представлена различными типами концептов, среди которых слова-стимулы, лингвокультуролемы. Все они способны вызывать в сознании человека определенные ассоциативные ряды и комплексы эмоций. К словам - стимулам ассоциативного поля относятся ассоциаты, вызывающие в памяти представление о целых рядах слов. Ассоциат – ядро ассоциативного поля, в котором выделяются необходимые, характерные, факультативные признаки.

Концепты-реалии – это слова денотативно-фонового характера, словно бы целиком заполненные фоновой информацией. Это названия присущих только определенной культуре предметов материальной культуры, явлений исторического характера, имена собственные, предметов фольклора и др. Они представляют собой безэквивалентную лексику, не заменяемую в любом другом языке.

Сопоставительно - семантический анализ лингвокультуро-логических полей показывает, что наполняемость лингвокультурологического поля неадекватна.

Влияние русского языкового сознания на языковое сознание казахов детерминировано факторами социолингвистического и психолингвистичес кого характера.

Заключение

Настоящее исследование, выполненное в аспекте когнитологии и психолингвистики призвано обосновать современную научную парадигму функционирования языка во взаимодействии с человеком, его сознанием, мышлением, культурой. Результаты исследования позволяют на наш взгляд, перейти от эмпирического подхода к таким важнейшим проблемам, как «языковая личность», «национальная личность», сознание, «языковое сознание» и др. к научно обоснованной концепции сопоставительно-когнитивному и комплексному описанию понятий «языковое сознание» и «национальное сознание», «язык - средство выражения культуры». В работе исследуются также в теоретическом плане проблема языкового сознания, его сущность, структура и способы имплицитного и эксплицитного его выражения у разных этносов.

Анализ проблем, связанных с выявлением общественной сущности сознания, его связи с языком и мышлением, способов отражения и структурации в культуре разных этносов, позволил нам прийти к следующим выводам:

Сознание – идеальное явление. Не будучи материальным, вместе с тем выступает как объективное. Основными его психологическими характеристиками являются: 1) ощущения себя познающим субъектом; 2) мысленное представление и воображение действительности; 3) способность к коммуникации. Оно имеет общественный характер и неразрывно связан с языком. Связь языка и сознания не обозначает их тождества. Неразграничение их приводит к ошибкам, как, например, в теории лингвистической относительности, когда познание признается возможным лишь в рамках языкового отражения объективной действительности. Язык и сознание также непосредственно не связаны с мышлением. Но тем не менее их следует изучать во взаимосвязи с когнитивно-коммуникативной системой человека: язык – сознание (когнитивная подсистема); речь – мышление (коммуникативная система).

Языковое сознание – компонент национального общественного сознания. Оно реализуется в процессе речемыслительной деятельности индивидов в ходе восприятия и отображения действительности на основе лингвокреативного мышления и его механизмов.

Языковое сознание, как отличное от когнитивного и национального, понимается, во-первых, особенности культуры общественной жизни данного человеческого коллектива, определившие его психическое своеобразие; во-вторых, как совокупность знаний, представлений, суждений о языке, элементах его структуры, их функциональных особенностях, о нормах произношения и словоупотребления; в-третьих, как механизм адаптации этноса к окружающему миру и образ мира, детерминированный определенными социальными связями того или иного этноса; в-четвертых, языковое сознание – это проявление особенностей речевого поведения представителя определенного этноса, которые актуализируются в социокультурных ситуациях.

Анализ структуры языкового сознания у представителей разных этносов позволяет отметить наличие в их сознании универсального и специфичного. Это выявляется в результате анализа концептов, которые могут в совокупности составлять концептосферу той или иной культуры.

Социокультурный опыт – это этнокультурная информация, передающаяся как память народа из поколения в поколение, отражающая в себе образное видение мира и его образ, преломленный через экологический и национально-культурный колорит. Она проявляется в ассоциативном мышлении и ценностных ориентациях этносов; 3 – совокупность различных знаний (языковые, экстралингвистические, психолингвистические) знание социально- неязыковых культурных конвенций.

Языковое сознание – это оформление национального языка общественного сознания при помощи языка. Главным атрибутом национального самосознания является этническая самоидентификация. Механизм его актуализируется по формуле «нас» с «не - нами», «мы - они». Его индикаторами выступают: 1) этническая самоидентификация; 2) национальный характер; 3) установки, влияющие на направленность этнических отношений; 4) социокультурные оценки; 5) этнически обусловленные модальные ценности.

Языковое сознание не существует отдельно от общественного национального, когнитивного сознания. Оно, представляя собой одновременно часть этих сознаний, акцентирует внимание на языковом оформлении их. Кроме того, оно, как самостоятельное, актуализируется в процессе речемыслительной деятельности индивидов, реализации их речевого и этнического поведения в ходе восприятия и отображения действительности при помощи когнитивных механизмов, на основе лингвокреативного мышления, лингвокреативной интерпретации, актуализации различных видов знания в процессе представления своеобразной языковой картины мира.

Языковое сознание – это превращенная форма жизнедеятельности человека, способ вербализации человеческого социокультурного опыта и его национально-культурного осознания, включающее в себя материальное (языковое знание как материальный субстрат сознания), и идеальное (психические состояния, семантика, актуализирующиеся в процессе ментальной деятельности.

Национально-языковое сознание русских может быть выражено путем актуализации социального архетипа, включающего в себя концептосферу русской языковой картины мира. В эту концептосферу также входят идиоэтнические концепты – лингвокультуролемы, прецедентные феномены различных типов, составляющего русского социального архетипа является русский менталитет, представляющий собой совокупность противоречивых черт: высокое самопожертвование, деспотичность, долготерпение, разгул, благочестие, соборность, коллективизм, патернализм, этатизм, и др.

Языковое сознание русских в Казахстане – конгломерат, формированию которого способствовали такие факторы, как: 1) присоединение Казахстана к России; 2) демографические предпосылки в Советском Казахстане в постсоветский период; 3) дисперсный характер расселения русских; 4) торгово-экономические и культурные контакты между русским и казахским народами; 5) этнокультурные связи между народами, осуществлявшиеся в нескольких направлениях: а) общение местного населения с переселенцами; б) контакты пришлого населения с местными в материально-культурной области; в) этнокультурные контакты русского и казахского народов в области духовной культуры; г) развитие русско-казахского двуязычия.

Проблема языкового сознания казахов и русских в Республике Казахстан связана с функциональным показателем языков, их функциональной дистрибуцией, демографической мощностью и престижем. В связи с тем, что в настоящее время соотношения этноса и языка становятся одним из важнейших факторов в развитии этноязыковых процессов, язык на уровне обыденного сознания, на уровне автостереотипа этноса и представлений о данном этносе является самым важным признаком этноса. Языковая политика является необходимым условием формирования этноса и роста его самосознания. Эта политика зависит от общественного устройства дел в данном государстве, но есть сеть закономерностей, на фоне которых складывается определенная ситуация: 1) должен быть один язык, который служит целям массовой коммуникации. Это государственный язык. Ему созданы приоритеты; 2) приоритетное положение государственного языка порождает различного рода конфликты (этнолингвистические, лингвистические и т.д.). В республике Казахстан наблюдают два типа этнических конфликтов, что проявляется в этноизбирательной эмиграции русских, в создании политических организаций русской диаспоры, выдвижение языка на первое место как флага свободы и равенства и концентрированные вокруг него проблемы русской диаспоры.

На наш взгляд, для развития языкового сознания русского этноса, проживающего в РК, необходима реализация научно-практических рекомендация социолингвистического и психолингвистического характера.

Как известно, в Республике Казахстан существует проблема соотношения языка и государства имеет определенные особенности.

Н.А. Назарбаев, подводя итоги 17- летнего статуса казахского языка как государственного, считает, что «вопрос государственной важности – вопрос государственного языка. Государственный язык – это такой же символ, как флаг, герб, гимн, с которых начинается Родина. И он призван объединять всех граждан страны.

В целях развития казахского языка как государственного, Президент считает необходимым:

- пересмотреть программу по языкам, оказать серьезную поддержку школам, учреждениям по изучению государственного языка, созданию методик и учебников. Необходимо обратить внимание на подготовку преподавателей казахского языка и их материальное поощрение;

- следует положительно оценить имеющийся опыт и поддержать русские и славянские объединения по организации курсов обучения государственному языку. Будет хорошо, если этот почин будет поддержан и другими национально-культурными центрами;

- необходимо подумать о том, чтобы обучение некоторых дисциплин в школах одновременно велось и на казахском, и на русском языках;

- мы должны приложить все усилия для дальнейшего развития государственного языка как важнейшего фактора единения всех казахстанцев. Здесь нашим ученым, лингвистам казахского языка надо работать над созданием терминов науки и современных технологий, тем более, рыночного казахского языка. Этот вопрос срочный. Правительство должно комплексно изучить все проблемы и принять меры [167]. Периодически поднимается вопрос функциональной дифференциации казахского и русского языков в СМИ. Как известно, русский язык - язык этнических русских и русской диаспоры продолжает сохранять свои функции в социально-коммуникативном пространстве Казахстана. Его функции законодательно закреплены в законодательных документах РК как официально употребляемого в государственных организациях и органах местного самоуправления наравне с государственным. Однако «указанное равенство в применении государственного казахского и официально употребляемого русского языков не означает наделение последнего статусом второго государственного языка». Такой комментарий статей Закона «О языках в Республике Казахстан» дает Председатель Конституционного совета И.Рогов на запрос мажлисменов. Госорганы / Казахстанская правда от 24 февраля 2007 года.

Русский язык в Казахстане является и органическим языком, выполняющим тройные функции – служить одновременно средством общения русского этноса в России и русской диаспоры в Казахстане и языком других лингвокультурных сообществ в стране.

Русский язык в Казахстане – региональный вариант центральной языковой системы – это язык, функционирующий в инонациональном окружении. Он полифункционален. Функционирует в Казахстане во всех основных формах существования (литературной, просторечной, социальной (социальные диалекты).

Н.А. Назарбаев, выступая в работе ХIIсессии Ассамблеи, отметил, что «можно осуждать методы, которыми прививался русский язык в Казахстане, весь двадцатый век. Методами, которые привели к тому, что миллионы казахов забыли свой родной язык. Но нельзя из-за этого отказываться от массового знания русского языка казахами.

Вопрос в том, что массовое владение одним из международных языков, каким является русский, миллионами казахов, есть фактор, расширяющий информационные горизонты в современном мире. В обозримом будущем русский язык будет оставаться фактором нашей конкурентоспособности. В этом нет никаких сомнений. Поэтому уровень знания русского языка должен оставаться высоким» [167].

Как известно, в межкультурных отношениях может наблюдаться культурный шок, возникающий по причине несовпадения культур и являющийся следствием неполной аккультурации индивида, незнания или непонимания им норм новой для него культуры.

В функционировании русского языка в современном мире существует весьма серьезный вопрос, который стоит перед нашими соотечественниками за рубежом. Он заключается в том, быть или не быть русскому языку не только как важнейшему средству общения, но и средству сохранения национально-культурной идентичности тех или, кто волей судеб и истории оказался за пределами России.

Психолингвистами предлагаются различные пути и способы развития языкового сознания разных этносов, их взаимодействия и взаимовлияния. В условиях диалога культур, который является в современном социуме приоритетом в межкультурных и этнокультурных отношениях, наиболее эффективным являются такие процессы как аккультурация, инкультурация и другие.

Выделяются несколько этапов аккультурации: 1) нулевая фаза, когда человек испытывает волнение и радость либо опасение и тревогу при более глубоком знакомстве с языком другого этноса; 2) фаза вживания в культуру означает принятие особенностей культуры «чужой» страны, порождение иногда враждебного, агрессивного отношения. Язык «чужой» страны вызывает физическое недомогание, связанное с «синдромом культурного приспособления». У человека может быть нарушено представление об идентичности, что может повести за собой потерю ориентации в социокультурном пространстве; 3) адаптивная фаза, при которой происходит переключения внимания на общее или принципиально допустимое для индивида; 4) этап равновесия выражается в представлении личности объективного мнения о стране, учится считаться с требованиями «новой» культуры, снижается агрессивность и степень критики другой культуры; 5) фаза адаптации; 6) последний этап - есть психологическая перестройка, связанная с гетеростереотипными представлениями [103].

Сказанное выше относится в первую очередь к эмигрантам, оказавшихся в силу разных причин далеко от своей родины, поэтому наблюдаются сложности в адаптации к чужой культуре и языку. Что же касается представителей разных этносов, проживающих в многонациональном государстве, то здесь процессы прывыкания к другой культуре менее сглажены, на первый взгляд. Потеря своего языка и культуры представителей разных этносов обусловлена рядом факторов: политических, исторические, социально-экономических, культурные, демографические, географические и др. В разных странах весьма различны условия для сохранения русского языка и социолингвистическая ситуация его функционирования.

В зарубежных странах он или используется свободно во многих сферах общественной жизни, или замалчивается или запрещается его употребление в некоторых социальных сферах, например, в системе образования.

Ассимилятивная политика некоторых государств по отношению к русскому языку, а также оторванность русскоязычных диаспор от лингвокультурного пространства России, сужают сферы применения русского языка, вытесняя его в рамки семейного средства общения, что ведет к редукции культурного сознания индивида, а в конечном итоге, и аттриции, т.е. к потере родного языка.

В условиях изоляции в процессе аттриции происходит утрата культурного фона слова, в результате которого язык превращается сначала в «домашний язык», а затем и в своеобразный «пиджин рашн»- язык общения на узко бытовом уровне (процесс фоссилизации). Задача сохранения родного языка в условиях инокультурной и иноязычной среды заключается в создании условий процесса обучения русскому языку, имитирующих русский лингвокультурный мир с учетом интерферирующего воздействия нового языка и иной культуры.

Эта задача может быть решена путем издания специальных учебных программ и пособий, рассчитанные на семейное или групповое обучение детей русскому языку при помощи родителей и построенные на основе лингвокультуроведческого принципа организации учебного процесса. Эти пособия и программы должны включать в себя содержательный материал, принятый в российской школе и учитывать достижения методики преподавания русского языка как иностранного. Предпринимаются попытки реализации этих принципов, например, написан Учебный комплекс «русский язык с мамой», изданный в рамках Федеральной целевой программы "Русский язык" в 2002-2005 г.г. [168].

В целях сохранения этнокультурных ценностей, к которым относится и язык, в некоторых государствах могут быть созданы различные национальные центры, целью которых является обучение родному языку в воскресных школах, выпуск газет и журналов, создание театров, трансляция программ на радио и телевидении. Эту функцию в Казахстане выполняет Ассамблея народов Казахстана. Так, Н.А. Назарбаев в своем ежегодном Послании народу Казахстана, отмечая направления развития Казахстана, в двадцать пятом направлении указывает дальнейшее укрепление общественного согласия, которое по сути является основой для обеспечения динамичного развития страны и успешного решения той сверхзадачи, которую мы перед собой поставили. Он предлагает существенно повысить авторитет Ассамблеи народов Казахстана, расширив сферу ее практической деятельности и ответственности, считает, что Ассамблея на новом этапе развития страны должна последовательно решать такие задачи, как: укрепление единства народов, поддержка и развитие широкого общественного консенсуса по основополагающим ценностям модернизации казахстанского общества, которые выходят за границы политических идеологий и текущей конъюктуры; обеспечение равенство возможностей для всех граждан Казахстана, независимо от их национального, социального и, так сказать, «сословного происхождения»; обеспечение благоприятных условий для дальнейшего укрепления межэтнического и межконфессионального согласия и толерантности в обществе; жесткое и последовательное противодействие любым проявлениям экстремизма радикализма в обществе и стремлениям, направленным на ущемление конституционных прав наших граждан [169].

В двадцать шестом направлении Н.А. Назарбаев говорит о духовном развитии народов Казахстана и триединой языковой политике: «Во-первых, продолжая проведенную работу в рамках программы «Культурное наследие», следует изучить вопрос о создании «Фонда Духовного Развития Народов Казахстана». Фонд должен вести регулярный мониторинг и поддержку развития культурных ценностей и традиций наших народов при помощи государственно-частного партнерства и привлечения соответствующих общественных. Управление фондом должно осуществляться на основе принципов корпоративного управления.

Во-вторых, предлагаю начать поэтапную реализацию культурного проекта «Триединство языков». Казахстан должен восприниматься во всем мире как высокообразованная страна, население которой пользуется тремя языками. Это: казахский язык – государственный язык, русский язык как язык межнационального общения и английский язык - язык успешной интеграции в глобальную экономику [170].

Языковое сознание казахов и русских в Казахстане заметно растет, достигается консенсус по языковым вопросам. Овладение казахами русским языком в новых условиях имеет тенденцию расширения лингвистической способности и не приводит к языковой подмене, так называемому языковому сдвигу, казахи начали испытывать ведущую роль в языковой жизни страны, а в языковом сознании этнических русских замечается понимание софункционирования своего языка с языком, имеющим государственный статус, обнаруживается тенденция повсеместного изучения казахского языка.

В полиязычном государстве, каким является Казахстан, представители многих этносов живут в своем большинстве в согласии, хотя не исключены и этнические конфликты. Мы считаем, чтобы достичь этнического согласия необходимо следовать принципам толерантности. Об этом не раз говорилось Президентом Республики Казахстан Н.А. Назарбаевым.

В качестве психолингвистических рекомендаций, мы считаем, что формированию толерантности казахстанского народа способствует осуществление коммуникативной гиперстратегии и следование прескрипциям (установкам).

Основными прескрипциями (установками) толерантности являются следующие: 1) антиконфликтность 2) некатегоричность; 3) неимпозитивность. [111, 48-55]. Данные рекомендации могут относиться не только к отдельной этнической личности, но и всему социуму.

Список использованных источников

1 Сахарный Л.В. Введение в психолингвистику. - Л.: ЛГУ. 1987. – 180 с.

2 Тарасов Е.Ф., Межкультурное общение - новая онтология анализа языкового созна ния // Этнокультурная специфика языкового сознания - Москва 1999 // Языковое созна ние сознание и образ мира. - М., 2000. – 208 с.

3 Б.Хасанулы. Дифференциация общественных функций русского и казахского языков в Республике Казахстан и изучение российского опыта развития государственного языка – социальный заказ многоязычного казахстанского социума // Межкультурная коммуникация и актуальные проблемы казахской, русской филологии. Материалы Международной научно-практической конференции, посвященной Году России в Казахстане и 60-летию Казахского государственного женского педагогического института. (г. Алматы, 29-30 октября 2004 года) КазГосЖенПИ. Т. 1. - Алматы. 2004.- 904 с.

4 Солнцев В.М., Михальченко В.Я. Языковая ситуация и языковая политика в Российской Федерации: состояние и перспективы // Проблема языковой жизни Российской Федерации и зарубежных стран. - М., 1994.- С. 14-21.

5 Калентьева Т.Л. Исследование языкового сознания в контексте деятельностного подхода/ Речевая деятельность. Языковое сознание. Общающиеся личности. XVМеждународный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. Тезисы докладов. Москва, 30 мая-2 июня 2006г./ Редактор Е.Ф.Тарасов. – Калуга: Эйдос. – 366 с.

6 Краткая философская энциклопедия. - М.: Прогресс - Энциклопедия. 1994 – 574 с.

7 Гегель Г. Наука логики Т.1-3. - М., 1970-1972.

8 Классен Э.Г. Категория «идеальное» в работах К.Маркса// Вопросы философии. № 10. 1987.- С. 23-36.

9 Кузнецов В.Н. Немецкая классическая философия второй половины 18 - начала 19 века. - М.: Высшая школа. 1989.- 379 с.

10 Marx К. Das Kapital. Erster Band. Ditz-Verlag.- Berlin. 1969.

11 Абрамян. Л.А. Идеально ли идеальное? //Вопросы философии. №10. 1987. – С. 54-63.

12 Поппер К. Объективное знание: Эволюционный подход // Поппер К. Логика и рост научного знания. - М., 1983. – С. 73-87.

13 Мамардашвили М.К. Проблема сознания и философское призвание// Вопросы философии. №8. 1988. –С. 43-56.

14 Парандовский Я.. Алхимия слова. - М.: Правда. 1992.- 401 с.

15 PlatonsLehrevonderWahrheit, Bern. 1947.

16 Gadamer H.G. Die Universalitat des hermeneutischen Problems. – In: Philosophisches Jahrbush, Jg. 73. Halbbd. 2.

17 Материалы круглого стола. Аналитическая философия в XXвеке // Вопросы философии. М., №8. 1988.- С. 31-39.

18 Кэрролл Л. Приключения Алисы в стране чудес. Зазеркалье (про то, что увидела там Алиса. - М., 1977. – 137 с.

19 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. - М.: Искусство. 1979. – 423 с.

20 Диалог и коммуникация – философские проблемы // Материалы «круглого стола» Вопросы философии. – М., 989. № 7. - 7с.

21 Леонтьев А.А. Язык, речь, речевая деятельность. - М., 1969. – 136 с.

22 Вундт В. Элементы психологии народов. - СПб., 1913. - 73 с.

23 Титтченер Э. Учебник психологии. - М., 1914.- 328 с.

24 Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. - Л.: Наука, Ленинградское отделение. 1974. - 428 с.

25 Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии: в 2 т. Т.1. - М.: Педагогика. 1989 - 388 с.

26 Уорф Б.Л. Лингвистика и логика // Новое в лингвистике. Вып.1 – М.: Прогресс. 1960. – С. 63-75.

27 Зинченко В.П. Проблема «образующих» сознание в деятельностной теории психики // Вестник МГУ. Серия14. Психология. 1988. т.3. – С. 22-31.

28 Hagege Claude 1985 l'homme de paroles. Contribution linguistique aux sciences humaines. P: Fayard.

29 Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. - М.: Наука. 1975 – 167 с.

30 Тарасов Е.Ф. Актуальные проблемы анализа языкового сознания//Языковое сознание и образ мира. - М., 2000. – С. 19-24.

31 Ушакова Т.Н. Языковое сознание и принципы его исследования //Языковое сознание и образ мира. - М., 2000. – С. 13-19.

32 Красных В.В. Основы психолингвистики и теории коммуникации: Курс лекций. - М.: ИТДГК «Гнозис». 2001. – 270 с.

33 Портнов А.Н. Взаимосвязь языка и сознания в философии XIX-XXвеков; методологический анализ основных направлений исследования; Автореф. дис. …д-ра филос.наук. – Иваново. 1998. – 50 с.

34 Леонтьев А.А. Языковое сознание и образ мира// Язык и сознание: парадоксальная рациональность. М., 1993. – С. 35-39.

35 Стеценко А.П. О специфике психологического и лингвистического подходов к проблеме языкового сознания // Язык и сознание: парадоксальная рациональность. М., 1993. –С. 43-48.

36 Залевская А.А. Введение в психолингвистику. М.: РГГУ. 1999. – 382 с.

37 Залевская А.А. Вопросы теории овладения вторым языком в психолингвистическом аспекте. – Тверь: 1996. – 131 с.

38 Ейгер Г.В. Механизм контроля языковой правильности высказывания. Автореф….док.дис. –М., 1989. – 50 с.

39 Гудков Д.Б. Теория и практика межкультурной коммуникации.- М.: Гнозис. 2003. – 288 с.

40 Блинова О.Н. Лексическая мотивация и некоторые проблемы региональной лексикологии // Диалектика лексики. - Л., 1971. – 1972. – С. 23-28.

41 Шмелев Д.Н. Современный русский язык. Лексика. - М.: Наука. 1977. - 127 с.

42 Выготский Л.С. Проблема развития психики. - М., 1959. – 198 с.

43 Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. - М.: КомКнига. 2006. – 576 с.

44 Гальперин П.Я. Языковое сознание и некоторые вопросы взаимоотношений языка и мышления // Вопросы философии. 1977. № 4. – С. 17-22.

45 Никитина С.Е. Языковое сознание и самосознание личности в народной культуре // Язык и личность. - М.: Наука. 1989. – С. 65-74.

46 Копыленко М.М. Об изоморфных отношениях «язык - речь» и сознание – мышление // Тезисы докладов межвузовской конференции на тему «Язык и речь». 1962. – С. 12-17.

47 Карлинский А.Е. Язык и сознание: речь и мышление (к вопросу о предмете когнитивной лингвистики // Мир языка: Материалы второй международной научно-теоретической конференции, посвященной 80-летию профессора М.М.Копыленко. - Алматы: КазГУМО и МЯ. 2001.- 22-29.

48 Немов Р.С. Психология: в 3 кн. Кн.1 Общие основы психологии. - М.: Гуманитарный издательский центр «ВЛАДОС». 1997 - 687 с.

49 Колшанский Г.В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке. - М.: Наука. 1975. – 231 с.

50 Маркс К., Энгельс Ф. Полное собрание сочинений в 50 тт. т.3. - М.: Политиздат. 1953. – 453 с.

51 Комаров А.П. О внутренних противоречиях языка (мировоззренческий аспект в преподавании лингвистических дисциплин). - Алма-Аты: Мектеп. 1988.- 152 с. алинин, 1975поненты речевой способности человека. к разновмидностям текстов; Афторефафа терминами; читателю предоставляется воз

52 Стернин И.А. О понятии коммуникативного сознания и некоторых особенностях русского коммуникативного сознания // Языковое сознание: теоретические и прикладные аспекты: сб. статей / под общей редакцией Н.В. Уфимцевой. – Москва - Барнаул: Изд-во Алт.ун-та. 2004. – 344 с.

53 Козлов В.И. Самосознание этническое // Народы России. М.: - Энциклопедия. 1994. – С. 37-42.

54 Баяндина С.Ж. Функции языка в контексте современного языкознания. – Алматы. КазГосЖенПИ. 2004 – 248 с.

55 Сикевич З.В. Социология и психология национальных отношений: учебное пособие. - СПб.: Изд-во Михайлова В.А. 1999. -203 с.

56 Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера земли. - Л.: Гидрометеоиздат. 1960. – 234 с.

57 Гумилев Л.Н. Экосфера: история людей и история природы. - М.: Экопрос. 1993. – 254 с.

58 Бромлей Ю.В. Этнические функции культуры и этнография // Этнознаковые функции культуры – М.: Наука. 1991. - С. 18- 25.

59 Ахметова П.А. Язык – средство этноценностного выражения // Компоненты структуры русского языка и методика его преподавания. - Алматы - Аркалык: Гылым. 1997. - 180 с.

60 Сулейменова Э.Д. Казахский и русский язык: основы контрастивной лингвистики. - Алма- Ата: Демеу. 1996. – 165 с.

61 Айтымбетов И.А. Проблемы самосознания и этнической идентификации // известия НАН РК. Серия общественных наук. 1993. № 3.

62 Краткий психологический словарь. - М.: под ред. А.В.Петровского. 1985. - 560 с.

63 Мнацаканян М.О. Нации и национализм. Социология и психология национальной жизни. - М.: ЮНИТИ ДАНА. 2004. - 367с.

64 Орынбеков М.С. Казахстанская философия в канун XXIвека. – Алматы: Гылым. 1998.- 607 с.

65 Кшибеков Д.Қазақменталитеті: кеше, бугін, ертен. –Алматы. Гылым. 1999. – 200 с.

66 Дробижева Л.Н. Штрихи к национальному самосознанию русского народа // Русские. Этносоциологические очерки. - М., 1993.– С.25-34

67 Бгажноков Б.Х. Коммуникативное поведение и культура (к определению предмета этнографии общения) // Советская этнография, 1978. № 5. - С.3-17

68 Файзуллаева Р. Национальный колорит и художественный перевод. – Ташкент. Фан. 1979. – 112 с.

69 Байбурин А.К. Ритуал в системе знаковых средств культуры // Этнознаковые функции культуры. - М.: Наука. 1991. - С. 23-42

70 Тарланов З.К. Язык, этнос, время. – Петрозаводск. 1993.- 123 с.

71 Брозович Д. Славянские стандартные языки и сравнительный метод // Вопросы языкознания. 1967. № 1. – С. 67-74.

72 Воробьев В.В. Лингвокультурология: Теория и методы. - М.: РУДН. 1997. – 331 с.

73 Лихачев Д.С. Концептосфера национального языка как воплощение концептосферы русского языка // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1993. № 1. – 39-45.

74 Бердяев Н.А. Судьба России: опыты по психологии войны и национальности. - М., 1990.- 251 с.

75 Флоренский П.А. Детям моим. Воспоминания прошлых дней.- М., 1992. – 167 с.

76 Мырзахметов М. Қазақ қалай орыстандырылды. – Алматы: Атамұра – Казахстан. 1993. – 89 с.

77 Алексеев А.Н., Владыкин В.А., Дудченко В.С. Некоторые проблемы контент-анализа массовой коммуникации // Проблемы контента анализа в социологии. - Новосибирск. 1970. – С.23-29.

78 Русские (этносоциологические очерки) – М.: Наука. 1992.- 464 с.

79 Barinq M. The Russian people. –1911.

80 Сагатовский В.Н. Русская идея: продолжим ли прерванный путь? – СПб., 1994. – 152 с.

81 Ильин И.А. О России. - М.: Наука. 1991.- 194 с.

82 Лосский Н.О. Характер русского народа // Условия абсолютного добра. - М., 1992. –С. 65-72.

83 Русский язык. –М.: Большая Российская Энциклопедия. 2003.- 704 с.

84 Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: Антология. - М.Academia. 1997.

85 Краткий словарь когнитивных терминов / Е.С.Кубрякова, В.З.Демьянков, Ю.Г.Панкрац, Л.Г.Лузина. - М.: МГУ. 1996 – 245 с.

86 Залевская А.А. Психолингвистический подход к проблеме концепта // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. – Воронеж. 2001.

87 Стернин И.А. Значение и концепт: сходства и различия // Общение. Языковое сознание. Межкультурная коммуникация. - Калуга: КГПУ им.К.Э.Циолковского. 2005. – С. 23-34

88 Красных В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? - М.: 2003. – 115 с.

89 Карасик И.В. Языковой круг: личность, концепт, дискурс. - М.: 2004. – 187 с.

90 Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. - М.: 1997.- 235 с.

91 Соломоник А. Семиотика и лингвистика. М.: Молодая гвардия. 1995.- 159 с.

92 Колесов В.В. Язык и ментальность. – СПб.: Петербургское Востоковедение. 2004. – 240 с.

93 Слышкин Г.Г. Дискурс и концепт (о лингвокультурном подходе к изучению дискурса) // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс. – Волгоград. 2000 – С. 29-37.

94 Фрумкина Р.М. Психолингвистика. – М.: Академия. 2006. – 320 с.

95 Байганина Н. Концептосфера национального языка, как воплощение когнитивного опыта народа // Білім. Образование. Научно-педагогический журнал № 1 (11). 2003. – С.34- 40.

96 Попова З.Д., Стернин И.Г. Семантико-когнитивный анализ языка. – Воронеж. 2006. – 224 с.

97 Гиздатов Г.Г. Ассоциативные поля в русском и казахском языках. – Алматы. РНК. 1997. – 132 с.

98 Славянский ассоциативный словарь: русский, белорусский, болгарский, украинский.- М., 2004. – 704 с.

99 Караулов Ю.Н., Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф., Уфимцева Н.В., Черкасова Г.А. Русский ассоциативный словарь. Т.1-6 – М.: АСТ. Астрель. 1994-1998 – 782 с.

100 Русский язык: Энциклопедия / Под ред. Ю.Н.Караулова. – М.: Большая Российская энциклопедия. 2003. - 704 с.

101 Маслова В.А. Когнитивная лингвистика. Минск: Тетра Системс, 2005.- 256 с.

102 Белянин В.П. Психолингвистика. - М.: Флинта. Московский психолого-социальный институт. 2003. – 232 с.

103 Психологический словарь авт.-сост. В.Н.Копорулина, М.Н.Смирно ва, Н.О.Гордеева, Л.М.Балабанова под общей редакцией Ю.Л.Неймера. –Ростов - на - Дону. Феникс. 2003. – 640 с.

104 Леонтьев А.Н. Образ мира. Избр. психолог, произведения. - М.: Педагогика. 1983. – 231 с.

105 Косова Я.Я. Ментальные схемы и ситуации как схемы символической организации опыта при построении картины мира (формирование образа будущего) // Журнал практического психолога № 1. 2006. – С. 45-49.

106 Уфимцева Н.В. Ассоциативный тезаурус русского языка как модель сознания русских // Языковое сознание: теоретические и прикладные аспекты. Сборник статей. Изд. Алтайского государственного университета. Институт языкознания РАН. 2004.- 344 с.

107 Кристина Иван Концепт «человек» в языковой картине мира поляков и россиян //Общение. Языковое сознание. Межкультурная коммуникация. Сб. статей/ Ин-т языкознания РАН.- Калуга: КГПУ имени К.Э. Циолковского. 2005.- 296 с

108 Налчаджан К.А. Этническое самосознание и его подструктуры на примере армянского этноса // Межкультурная адаптация студентов. Языковое сознание: теоретические и прикладные аспекты: сб. статей / под общей редакцией Н.В. Уфимцевой. – Москва - Барнаул: Изд-во Алт.ун-та. 2004. – 344 с.

109 Бейсембаев А.Р. Языковая сущность и способы экспликации эгоцентризма текста Автореф…. док. дис. Алматы. - 2003. – 49 с.

110 Стернин И.А. О понятии коммуникативного сознания и некоторых особенностях русского коммуникативного сознания // Языковое сознание: теоретические и прикладные аспекты: сб. статей / под общей редакцией Н.В. Уфимцевой. – Москва – Барнаул. Изд-во Алт.ун-та. 2004. – 344 с.

111 Уфимцева Н.В. Опыт экспериментального исследования развития словесного значения // Психолингвистические проблемы семантики. - М., 1983.- С. 140 – 180.

112 Дмитрюк Н.В. Русская ментальность и ее трансформация в различном геополитическом пространстве // Речевая деятельность. Языковое сознание. Общающиеся личности. 15 Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. - Москва – Калуга. 2006. – С.94-96.

113 Цыбова И.А. Об отражении внутреннего мира человека в языковом сознании русских и поляков (на основе анализа нескольких слов ассоциативных словарей //Общение. Языковое сознание. Межкультурная коммуникация. - Калуга: КГПУ им.К.Э.Циолковского. 2005.- 271-274.

114 Федченко А.В. Изменения в ассоциативном поле слова «любовь» в языковом сознании русских и американских подростков 11-16 лет. // Язык. Сознание. Культура. Сб. ст. под ред. Н.В. Уфимцевой, Т.Н. Ушаковой. - М.- Калуга: Эйдос. 2005.- 400 с.

115 Лазариди М.И. Психические состояния в полевом описании: Монография. - Бишкек. 2005. – 312 с.

116 Сергиева Н.С. Идея хронотопа в структуре русского языкового сознания // Язык. Сознание. Культура. Сб. ст. под ред. Н.В. Уфимцевой, Т.Н. Ушаковой.- М.- Калуга: Эйдос. 2005.- 400 с.

117 Основы философии. сост. Т.Х.Габитов: Учебное пособие для студентов юридических вузов. - Алматы: Данетер. 2000 - 302 с.

118 Радлов В.В. Из Сибири: страницы дневника - М., 1989. – 332 с.

119 Василевич А.П Бурый и коричневый История сосуществования и борьбы// Язык. Сознание. Культура. Сб. ст. под ред. Н.В. Уфимцевой, Т.Н., Т.Н.Ушаковой - Москва-Калуга: Эйдос. 2005 – 400 с.

120 Белов А.И. Цветовые этнодеймы как объект этнопсихолингвистики // Этнопсихолингвистика. - М., 1988 – 50-53.

121 Ислам А. Концепт «белое-черное» в разнокультурных контекстах // актуальные проблемы лингвистики и методики преподавания иностранных языков. Материалы международной научно-практической конференции, посвященной 10-летию Независимости Республики Казахстан и 60-летию Казахского государственного университета международных отношений и мировых языков им. Абылай-хана. Часть 1. - Алматы: КазГУМО и МЯ. 2001.- С.32-39.

122 Голиков Н.Ф., Двоскин Б.Я., Спектор М.А. Проблема расселения населения Казахстан. - Алма-Ата: Наука. 1989.- 122 с.

123 Бекмаханова Н.Е. Многонациональное население Казахстана в Киргизии в эпоху Катализма. - Алма-Ата: Наука. 1986. – 164 с.

124 Асылбеков М.К., Козина В.В. Демографические процессы современного Казахстана. – Алматы. Ата-Мура. 1995. – 136 с.

125 Краткие итоги переписи населения 1999 года в Республике Казахстан. Астана. 2000.

126 Мейндорф Е.К. Путешествие из Оренбурга в Бухару. М., 1975.- 121 с.

127 Щербаков Н.М. Этнокультурные связи уральского казачества с соседними тюрко и монголоязычными народами //Этногенез и этническая история тюркских народов Сибири и сопредельных территорий. – Омск. 1983. – С. 82-89.

128 Хасанов Б.Х. Русский язык в Казахстане: на платформе языкового суверенитета // Русский язык в социально-культурном пространстве XXIвека. Международная конференция МАПРЯЛ. Тезисы докладов и сообщений. - Алматы. 2001. - С.221-222.

129 Малеча Е.Ф. Уральские казахи и их диалект. Учен.записи УГПИ. Т.3. вып.11. 1956. – С.33-38.

130 Выготский Л.С. Развитие высших психических функций. - М., 1960. – 232 с.

131 Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность.- М., 1977.- 176 с.

132 Шайбакова Д.Д. Функционирование русского языка в Казахстане: вчера, сегодня, завтра. - Алматы. 2005.- 250 с.

133 Амренова Р.С. Коннотативно-культурные доминанты этнонимов казах и русский. Автореф.….канд. дис. - Алматы. 2004. – 23 с.

134 Гудавичус А.Н. Принципы построения и содержания сопоставительной семасиологии (на материале русского и литовского языков. Автореф…. докт. диссерт. - М.: Институт Языкознания АН СССР. 1990. - 50 с.

135 Словарь русского языка в 4-х томах. Т.2. - М.: Русский язык. 1983.- 736 с.

136 Сужиков М.Ж., Сапаргалиев Г.С. Некоторые философско-правовые проблемы совершенствования культуры межнациональных отношений. Наука Казахской ССР. - Алма-Ата. 1989.- 75 с.

137 Ихсангалиев Г.К. Функционально-прагматический анализ заголовок (на материале казахстанских газет и телепрограмм) автореф… канд. дис. Алматы. 2000 - 28 с.

138 Абсаттаров Р. Национальные противоречия: новые подходы, оценки и решения // Современный Казахстан. Экономика, политика, общество. –Алматы. 1997.- С. 54-59.

139 Гуревич Л.Я. Особенности электорального поведения граждан //Социологические исследования. - М., 1996. № 5. – С. 22-28.

140 Савин И.С. Этнический аспект современной социально-экономической ситуации в Казахстане // Этнографическое обозрение. 1996. № 5.- С. 46- 52.

141 Хасанов Б.Х. Социолингвистические проблемы функционирования казахского языка в республике Казахстан. Автореф. док. дис. – Алматы. 1992. – 50 с.

142 Хасанулы Б. Развитие государственного и других языков – фактор демократизации Республики Казахстан //Вестник ПГУ. Научный журнал Павлодарского университета им. С.Торайгырова, № 1. 2001. – С. 15-23.

143 Арутюнов С. Этнические процессы и язык // Общественные науки. 1986. № 5. –С. 26-31.

144 Ямсков А. Этнический конфликт: проблемы дефиниции и типология // Идентичность и конфликт в постсоветских государствах. - М., 1997. –С. 93-99.

145 Абишева К.М. Социально-языковая контактология. - Алматы. Гылым. 2001. - 426 с.

146 Ferguson C.A. Language Structure and Language use. - Stanford. 1971.

147 Таласпаева Ж. Қазақ терминологиясының қолданылуы // Информационно-методический бюллетень № 9. Материалы региональной научно-практической конференции «Государственный язык на рубеже веков: статус, развитие и будущее» - Костанай. 2002 - 162 с.

148 ArasilJ.I.V/ Papersdesjsioliguistica. Barselona. 1982.

149 Аязбеков Ж. Электрондық бұқарлыұ акпарат кұралдары және мемлекеттшк тшл // Информационно-методический бюллетень № 9. материалы региональной научно-практической конференции «Государственный язык на рубеже веков: статус, развитие и будущее». Костанай. 2001 – 45с.

150 Копыленко М.М., Ахметжанова З.К. Закон о языках и развитие двуязычия и многоязычия в Каз.ССР.- Алма-Ата. 1990 - 16 с.

151 Хасанов Б. Қазақ тілі - халқымыздың халқаралық қатынас саласындағы каһарлы болған тіл // Культурные контексты Казахстана: история и современность: материалы международного семинара, посвященного 100-летию М.О.Ауезова. - Алматы: НИСА. 1998. –С. 11-19.

152 Хасанов Б. Национальный язык, двуязычие и многоязычие: поиски и перспективы. - Алма-Ата: Казахстан. 1989. – 136 с.

153 Хасанов Б. Языки народов Казахстана и их взаимодействие. - Алма-Ата: Наука. 1976. – 216 с.

154 Хасанов Б. Казахско-русское литературное двуязычие.- Алма-Ата: Рауан.- 192 с.

155 Козлова К.И. Проблемы изучения этнокультурных контактных зон Среднего Поволжья // Вопросы этнографии Удмуртии. - Ижевск. 1988. - С. 16-31.

156 Чижикова Л.Н. Русско-украинское пограничье. История и судьбы традиционно-бытовой культуры. – М.: Наука. 1988. – 23-45.

157. Орусбаев А.О. Русский язык как этнокоммуникативный компонент дву- и многоязычия в Кыргызстане. - Бишкек: КРСУ. 2003.- 227 с.

158 Орусбаев А.О. О природе языковых конфликтов // Русский язык в Кыргызстане. Сб. научных трудов. Вып.7. – Бишкек. 1998. – 32-39.

159 Закон о языках РК. Астана. Елорда. 2005. – 25 с.

160 Валиханов Ч.Ч. Собрание сочинений в 5 т.т. - Алматы. 1984. – 467 с.

161 Касьянова К. О русском национальном характере. – М.: Ин-т национальной модели экономики. 1994. – 154 с.

162 Кеңесбаев І.К. Қазақ тіл білімі туралы зерттеулер. – Алматы. Ғылым. 1987- 352 б.

163 Абишева К.М. Социально-языковая контактная деятельность в свете социолингвистической контактологии. Дис. на соискание ученой степени доктора филологических наук. - Алматы. 2003 – 396 с.

164 Исаев С.М. Қазақ мермзімді баспасоз тілінің дамуы, - Алматы. Қазақстан. 1983. - 240 б.

165 Мусаев К.М. Лексикология тюркских языков.- М.: Наука. 1984.-228 с.

166 ХасанұлыБ. Анна тілі-ата мұра. –Алматы. 1992.- 181 б.

167 Хасанулы Б. Жубанововедение: в контексте формирования общего языкознания, социолингвистики и психолингвистики в Казахстане. Репрессии в сфере языка. – Актюбе. 2000. – 120 с.

168 «Быть патриотом родины – носить Казахстан в своем сердце» // Страна и мир. № 41, 27 октября).

169 Дронов В.В. Речевая деятельность. Языковое сознание. Общающиеся личности. XVМеждународный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. Тезисы докладов. Москва, 30 мая – 2 июня 2006 г. Редактор Е.Ф.Тарасов. – Калуга: Эйдос – 336 с.

170 Выступление Президента РК Н.А.Назарбаева на XIIсессии Ассамблеи во Дворце мира и согласия в Астане/ «Страна и мир» от 27 октября, 2006 г.

171 Послание Президента РК народу Казахстана «Новый Казахстан в новом мире» от 28 февраля, 2007 года.

Приложение

Глоссарий

Автохтонный язык – язык коренного населения Северной и Южной Америки. Язык коренного населения страны, например, казахский язык – язык Казахстана, русский – язык России.

Адаптация социально-психологическая – (от лат. приспособление) результат взаимодействия личности и социальной среды, который приводит к оптимальному согласованию целей и ценностей личности и группы.

Анкета – опросный лист, вопросник, основной инструментарий Опроса; структурно организованный набор вопросов, каждый из которых связан с программными задачами исследования.

Антиципация – временное допущение какого-либо положения в качестве правильного в ожидании, что позднее оно будет обосновано. У эпикурейцев и стоиков антиципации – это врожденные идеи. Кант называет антиципациями восприятия «знания, благодаря которым я могу априори познать и определить то, что относится к эмпирическому познанию», т.е. пространство и время в отношении формы и величины.

Антропоцентрический - основанный на признании необходимости исходить при описании языковых структур из примата человека, его сознания и деятельности.

Архетип – генетически фиксированные древние образы и социально-культурные идеи, которые являются достоянием «коллективного бессознательного» и лежат в основе творчества.

Ассоциация – это связь между некими объектами и явлениями, основанная на нашем личном, субъективном опыте. Опыт этот может совпадать с опытом той культуры, к которой мы принадлежим, но всегда является также сугубо личным, укорененным в прошлом опыте отдельного человека.

Ассоциация – общественное объединение. В психологии – связь двух представлений, когда одно, появившись, вызывает в сознание другое (ассоциация идей). Учение об ассоциациях делает попытку вскрыть причины этих связей. Аристотель считал причинами связей сходство и различие. Позднее стали учитывать пространственную и временную близость представлений, пока, наконец, не остановились только на временной. Связующими средствами называют: третье опосредствующее представление, чувство, гештальткачество, цель, значение, имя, сконцентрированное внимание и т.п. Во всех случаях предполагалось, что с помощью ассоциации можно связать все и вся (установить любую связь), что, однако, было отвергнуто целостной психологией как ошибочное. Место теории ассоциации заняла теория связи гешальтпсихологии.

В ассоциативно-вербальной сети проявляются фрагменты ментально-лингвального комплекса (Красных В.), образующие определенные глубинные блоки. По мнению В.Красных, «каждая языковая личность обладает своим собственным индивидуальным когнитивным пространством, в которое необходимо входят коллективные когнитивные пространства и когнитивная база (как минимум - ее ядро)».

Ассоциативный эксперимент - метод определения ассоциативного значения слова, ассоциативно-вербальной сети носителя языка и ассоциативного тезауруса через описание непосредственных речевых реакций на предъявляемые слова-стимулы.

Верификация – подтверждение. Предположение (гипотеза) может быть верифицировано, т.е. его истинность может быть доказана как с помощью опыта, так и с помощью связного логического доказательства.

Герменевтика – искусство перевода, искусство объяснения. Герменевтика являлась особым методом классической науки о языке, позволяющим осмысленно толковать памятники древней литературы. Герменевтика – учение о понимании, о научном постижении предметов наук о духе.

Гетеростереотип – представления других этносов, не являющиеся этноконсолидирующими, и не вносящими непосредственного вклада в этническую идентичность. Гетеростереотипы могут значительно отличаться от собственных представлений этноса о себе, о личностном самосознании этноса.

Гипотеза лингвистической относительности (Гипотеза Сепира-Уорфа) согласно данной теории, язык имеет определяющее влияние на восприятие человеком действительности и мышления. Авторы гипотезы – американские ученые Э.Сепир и Б.Л.Уорф во многом связывали свою гипотезу со взглядами В.фон Гумбольдта и идеями американской Этнолингвистики . Аргументы, которые использовались в качестве доказательств: языки по-разному расчленяют действительность (предметы, пространство, время и т.п.) и представляют ее в неповторимых, специфичных для каждого языка понятиях; язык регулирует поведение человека; различия языков предопределяют различия в представлениях о действительности, логику и даже результаты мышления и др. Вопрос о степени и характере влияния языка народа на его культуру продолжает оставаться дискуссионным и получает описание в этнолингвистике , положениях о языковой картине мира.

Государственная программа развития и поддержки языка – документ, принимаемый правительствами государств для целенаправленного и планового руководства функционированием и развитием языка /языков в стране. Например, «Государственная программа функционирования и развития языков в Республике Казахстан» (5 октября 1998 г.); «Государственная программа функционирования и развития языков в Республике Казахстан на 2001 -2010 гг.» (17 февраля 2001г.) - является долгосрочной программой, рассчитанной на десять лет, в ней определены стратегические цели и задачи Языкового строительства , а также намечены основные механизмы и направления ее реализации; конкретные действия разрабатываются в виде краткосрочных двухгодичных планов мероприятий; Федеральная целевая программа Российской федерации «Русский язык», принятая на 2001-2005 гг.(23 июля 1996 г.) и др.

Государственный язык – язык, имеющий особый политико-правовой (юридический) статус, распространенный на территории определенного государства; язык максимальной общественной функции, выполняющий «наиболее важные функции в государственной и общественной жизни» (Концепция языковой политики Республики Казахстан); основной признак лингвистического суверенитета независимого государства (Б.Хасанулы).

Дискурс – 1.речь, реальный текст, рассматриваемый во всей полноте своего выражения и цели с учетом внеязыковых факторов (социальных, культурных, психологических), существенных для успешной Коммуникации; 2. организация существенных материалов в соответствии с ритмом, интонацией и др. признаками.

Дискурсивная лингвистика - направление в лингвистике, занимающееся проблемами построения естественного связного текста. В качестве самостоятельной школы дискурсивная лингвистика сложилась в 70-е годы в США вследствие неудовлетворенности многих лингвистов господством генеративистской парадигмы, в рамках которой исследовалост в основном строение отдельных предложений, обычно – без обращения к реальным спонтанным текстам.

Знание – проверенный практикой результат познания действительности, верное ее отражение в мышлении человека; обладание опытом и пониманием, которые являются правильными и в субъективном и в объективном отношении и на основании которых можно построить суждения и выводы, кажущиеся достаточно надежными, для того чтобы рассматриваться как знание.

Значение – важность, значительность, роль предмета, явления, действия в человеческой деятельности. По Сартру, «посредник между присутствующей вещью, которая является носителем значения, и отсутствующим объектом на который указывает значение». Каждое сказанное слово дает возможность судить о том, что имеет в виду говорящий, т.е. что означает данное слово (при учете всех обстоятельств).

Имплицитный способ выражения национального языкового сознания связан с понятием социального архетипа, включающего в себя ценностные ориентации этноса, личностей и определяющего черты национального менталитета.

Индивидуальная национальная языковая картина мира – результат отражения объективного мира обыденным (языковым) сознанием отдельного человека – носителя того или иного национального языка. «Тот или инойэтнический образ бытует в двух вариантах: как интраобраз (представление о членах своего этноса) и как эстраобраз (представления о нечленах своего этноса), основанием чего-либо в любой соответствующей культуре является базовая оппозиция «Мы-Они» или «Свой-чужой».

Интенция – намерение, тенденция, стремление – направленность сознания, мышления на какой-либо предмет.

Картина мира – совокупность мировоззренческих знаний о мире, «совокупность предметного содержания, которым обладает человек» (Ясперс). Это порожденная человеком упрощенная замена реального мира придуманной схемой или образом мира.

Когниция – знание, познание, когнитивный – соответствующий когниции, или познанию, познаваемый.

Контент-анализ – метод выявления и оценки специфических характеристик текстов и других носителей информации (видеозаписей, теле- и радио- передач, интервью, ответов на открытые вопросы и т.д.), в котором в соответствии с целями исследования выделяются определенные смысловые единицы содержания и формы информации. Затем производится систематический замер частоты и объема упоминаний этих единиц в определенной совокупности текстов или другой информации.

Концепт – это элемент структуры языка, представляющего собой концептосферу.

Концептосфера по мысли Д.С.Лихачева, это все потенции в совокупности, открываемые в словарном запасе отдельного человека, как и всего языка в целом.

Ментальность – образ мышления, общая духовная настроенность человека, группы. В.В.Колесов определяет, как «миросозерцание в категориях и формах родного языка, в процессе познания соединяющее интеллектуальные, духовные и волевые качества национального характера в типичных его проявлениях».

Менталитет – особенности индивидуального и общественного сознания людей, их жизненных позиций, культуры, моделей поведения, обусловленные социальной средой, национальными традициями и т.п., склад ума, мировосприятие. Менталитет в своих признаках есть наивно целостная картина мира в ее ценностных ориентирах, существующая длительное время, независимо на этнических предрасположениях и исторических традициях; проявляется в чувстве, разуме и воле каждого отдельного члена общества на основе общности языка и воспитания и представляет собой часть народной духовной культуры, которая создает этноментальное пространство народа на данной территории его существования.

Мышление - внутреннее, активное стремление овладеть своими собственными представлениями, понятиями, побуждениями чувств и воли, воспоминаниями, ожиданиями и т.д. с той целью, чтобы получить необходимую для овладения ситуацией директиву.

Мышление – способность человека связывать образы, представления, понятия, определять возможности их изменения и применения, обосновывать выводы, регулирующие поведение, общения, дальнейшее движение самой мысли.

Народ – связанная одинаковым происхождением и языком культурная общность людей, являющаяся подлинным и единственным носителем объективного духа.

Нация – (народ, племя) – народ, который создал себе зависящее от него правительство и имеет в своем распоряжении территорию, границы которой более или менее уважаются др. нациями (народ, организованный в государство). Нацию могут образовать несколько народов или части различных народов.

Национализм – особое состояние этнического сознания, его иллюзорная форма, а также идеологический и политический принцип. Его содержание составляет абсолютизация собственной национальной исключительности, с необходимостью соединенная с недоверием к чужим этническим общностям, как правило, - к тем или иным конкретным народом, и в крайних своих проявлениях – с отказам им в праве на существование.

Национальное самосознание - понимание и чувство принадлежности к этнической общности, результат освоения культуры, традиций, обычаев своего народа. Национальное самосознание взаимодействует с ее нравственным, религиозным, эстетическим, профессиональным и другим самосознанием. Национальное самосознание – это образ самого себя как представителя нации, народности. Оно включает: 1. Осознание себя как индивида на основе представлений и знаний о своих природно-биологических свойствах, внешнем облике («Я-национально-физическое»); 2. Осознание себя как носителя национальной психологии на основе познания влияния на психические процессы, чувства, проявление воли, ума, речи, принадлежности к определенной нации, народу («Я-национально-психическое»); 3. Осознание себя как носителя национальных свойств личности на основе познания зависимости своей жизненной позиции, отношения к действительности, к другим людям, труду, национальной принадлежности («Я-национально-социальное»).

Патернализм – это проявление отеческой заботы со стороны государства по отношению к рядовым гражданам, выступающим в роли «детей» и оценивающих государство «отца» по выполнению им родительских функций.

Психика - системное свойство высокоорганизованной материи, заключающееся в активном отражении субъектом объективного мира, в построении субъектом неотчуждаемой от него картины этого мира и саморегуляциина этой основе своего поведения и деятельности.

Речь - исторически сложившаяся в процессе деятельности людей форма их общения, опосредованная языком. Речь выполняет ряд функций: обозначения (каждое слово, предложение имеют определенное содержание); выражения (обнаружение через интонацию, ударения, построение, использование сравнений, пословиц и т.п. чувств, потребностей, отношений); воздействия (побуждение к выполнению задач, проявлению активности, к изменению взглядов).

Соборность - специфическое понятие в некоторых течениях русской религиозно-философской историософии. Соборность осмысливается как особый род человеческой общности, характеризуемый свободой Соборность осмысливается как особый род человеческой общности, характеризуемый свободой, любовью, верой.

Самосознание – свойство личности. Осознание человеком самого себя, своих взаимоотношений с другими людьми, мотивов поведения своих действий и поступков, своих личностных качеств.

Сознание – способность человека оперировать образами социальных взаимодействий, действий с предметами, природных и культурных связей, отделенными от непосредственных контактов с людьми и актов деятельности, рассматривать эти образы в качестве условий, средств, ориентиров своего поведения. Сознание может быть понято как уровень психики, как совокупность психических способностей, обеспечивающих включение в саморегуляцию и самоориентацию человека социальных и культурных схематизмов деятельности, опосредованных ими природных связей и космических ритмов.

Сознание – интегративное выражение психических процессов, позволяющее понимать и оценивать объективный мир и свою собственную жизнь.

Смысл и значение – понятия, используемые в психологии для различения субъективного и объективного в сознании человека. Понятие «смысл» в равной степени относится и к сфере сознания и к сфере бытия. Понятие «смысл» выражает усовершенствованность индивидуального сознания в бытии человека, а понятие «значение» - подключенность этого знания к осознанию общественному, к культуре. Значение – это содержание закрепленной за словами, предложениями информации.

Стереотип - (от греч. твердый отпечаток). В физиологии динамический стереотип – форма целостной деятельности больших полушарий головного мозга, выражающаяся в фиксированном порядке осуществляемых условно-рефлекторных действий, что имеет важное значение для приспособления организма к условиям окружающей среды.

Традиции – концентрирующие образцы, стереотипы деятельности, которые путем временной передачи обеспечивают воспроизводство в жизни человеческих общностей, в деятельности новых поколений аккумулированного социального опыта.

Толерантность - отсутствие или ослабление реагирования на какой-либо неблагоприятный фактор в результате снижения чувствительности к его воздействию. Толерантность способствует повышению устойчивости к некоторому неблагоприятному фактору. Существует понимание толерантности которое связывается с терпимостью к различным мнениям, непредубежденностью к оценке людей и событий.

Фрейм – понятие, введенное в 1974 г. специалистом по искусственному интеллекту М.Минским для лучшего представления и моделирования феномена «быстродействия» человеческого мышления. Минский определяет фрейм как структуру данных для представления стереотипной ситуации и сравнивает его с сетью, состоящей из узлов и связей между ними.

Ценности – это социальные, социально-психологические идеи и взгляды, разделяемые народом и наследуемые каждым новым поколением. Необходимость соблюдения ценностей для народа самоочевидна, она не требует объяснения и аргументации.

Эгалитаризм – это неприятие социальной стратификации, предпочтение «равенства в бедности – неравенству в богатстве».

Эксплицитная форма выражения национального самосознания – выражение содержания через актуализацию значений словосочетаний и фразеологизмов имеющих национально-культурные компоненты в структуре, а также через национальный характер, традиции, обычаи.

Этатизм – державность. Ценностное отношение к государству, обеспечиваемому национальную консолидацию.

Этнос - локализованная большая общность, консолидированная как форма активной их адаптации к региональным условиям природной среды посредством выработанного уникального способа деятельности – культуры.

Этнические стереотипы - усвоенные и включенные в жизненный опыт людей национальные традиции, обычаи, ритуалы, способы решения тех или иных задач. Этнические стереотипы выступают вместе с тем и в виде установок, ожиданий по отношению людей других национальностей.

Этническая картина мира или образ …мира является основной компонентой культуры и содержит в себе существенные с точки зрения данной культуры знания, необходимые для адаптации каждого ее члена к окружающей природной и социальной среде, «это та призма, сквозь которую человек смотрит на мир, в котором должен действовать»

Язык – общественно обусловленная система словесных знаков, которые служат средством обозначения разнообразной информации и общения между людьми.

Язык - система фонетических, лексических и грамматических средств, являющаяся орудием выражения мыслей, чувств, волеизъявлений и служащая важнейшим средством общения людей. Разновидность речи, характеризующаяся теми или иными стилистическими признаками.

Языковая картина мира – результат отражения объективного мира обыденным (языковым) сознанием того или иного языкового сообщества.

«Языковая картина мира есть своеобразная материальная форма, в которой, по В.Г.Колшанскому, картина мира закрепляется и реализуется».

Языковое сознание – это превращенная форма жизнедеятельности человека, способ вербализации человеческого социокультурного опыта и его национально-культурного осознания, включающий в себя материальное (языковое знание как материальный субстрат сознания), идеальное (психические состояния, семантика), социокультурный опыт (знания о мире), актуализирующееся в процессе ментальной деятельности.

Языковая политика (языковое планирование) - сознательное воздействие государства на функционирование языка в обществе, находящемся на той или иной государственной или административной территории. Языковая политика осуществляется через систему конкретных государственных мероприятий.

Таблица 1 – Социолингвистическая характеристика участников свободного эксперимента

Образец анкеты

Город_________________________

Село _________________________

1. Год рождения

2. Пол (подчеркните) муж. Жен.

3. Образование (подчеркните)

а) незаконченное

б) среднее

в) среднее профессиональное

г) незаконченное высшее

д) высшее (гуманитарное, естественнонаучное, техническое)

4. Место рождения (подчеркните)

а) в городе

б) в сельской местности

5. В какой сфере Вы работаете (подчеркните)

а) обслуживания

б) промышленности и строительства

в) торговли

г) просвещения

д) науки

е) искусства

ж) здравоохранения

з) и прочее

6. На каком языке Вы говорили до поступления в школу (подчеркните)

а) на казахском

б) на русском

в) укажите какой?

7. На каком языке Вы общаетесь с коллегами казахами, коллегами русскими и другими (подчеркните)

а) на казахском

б) на русском

в) на казахском и русском

8. Вы говорите (подчеркните)

а) с женой (мужем) на каз., рус., другом языке

б) с родителями на каз., рус., другом языке

в) с детьми на каз., рус., другом языке

г) с братьями (сестрами) на каз., рус., другом языке

д) с друзьями – казахами на каз., рус., другом языке

е) с друзьями – русскими на каз., рус., другом языке

9. На каком языке Вы ведете неофициальную (семейную, дружескую) переписку (подчеркните)

а) на казахском

б) на русском

10. Вы читаете (подчеркните)

а) политическую литературу на каз., рус., другом языке

б) художественную литературу на каз., рус., другом языке

в) литературу по специальности на каз., рус., другом языке

г) газету на каз., рус., другом языке