|
По формальным признакам преобразований и их семантическим результатам мы выделяем три класса модификаций фразеологических единиц в художественном тексте:
1. При структурных
модификациях происходят различные изменения формальной стороны фразеологизма, которые не приводят к сколько-нибудь значительным изменениям в его семантике. Такие преобразования правомерно классифицировать аналогично языковым вариантам фразеологизмов.
2. Семантические
модификации – это изменение содержания фразеологизма при сохранении его исходной формы.
3. Наконец, при структурно-семантических
модификациях преобразования формы влекут за собой определенные изменения семантики фразеологизма.
Особо выделяются индивидуально-авторские новообразования,
которые не восходят к какой-либо конкретной фразеологической единице, однако опираются на существующие в языке фразеологические модели.
Фразеологизмы, номинирующие эмоции, подвергаются всем видам преобразований, однако одни преобразования характерны для них в большей мере, другие – в меньшей. Рассмотрим эти преобразования на материале художественных текстов.
Фонетические модификации
Вариативность компонентов на фонетической основе не связана с семантикой ЭФЕ, а отражает особенности произношения персонажей или рассказчика (разговорное, просторечное, диалектное произношение, иностранный акцент и т.п.):
А шчоб вас язвило,
мало вам мученья, ишшо и от табаку и по табаку мучаетесь (Астафьев, Прокляты и убиты, т. 2, 240).
И все бедствия, все горе горькое нашей семьи тогда я и узнал, и отчего капитан наш, командир батареи, горюнился и зубами скрыпел,
известно мне сделалось только теперь (Астафьев, Повести, 575).
Вечером поздно явился один из братов и, тыча в меня пальцем, захлебываясь смехом, сообщил публике: – Он! …он …он руку Аньке цюлував…
Сначала качнулась и грохнула наша палата, потом перекатилось по всему госпиталю: «Го-о-о-о, г-о-о-о-о-го-го-о-о!», «Ой, мамочка ридна!
» «Ой, нэ можу!» (Астафьев, Повести, 321).
Словообразовательные модификации
Словообразовательные модификации аналогичны языковым словообразовательным вариантам: сердечко ёкнуло, мотать (помотать) душу, травить (растравлять) сердце
и др. Они в определенной мере отражают эмоциональность говорящего и повышают экспрессивность.
– Можно вас на минуточку, молодой человек, – ко мне шел мужчина средних лет в черном коротком полушубке и форменных милицейских брюках. Ёкнуло сердечко.
Такими далекими показались рассуждения Гурама о безопасности предприятия, о том, что неуплата налогов считается преступлением только на Западе (Безымянный, 206).
Ср. сердце ёкнуло.
Украл у нас бригадир мешок жита. Ну пришла я на собрание, отвела душеньку.
Честила
на чем свет стоит (Абрамов, Пряслины, 162).
Ср. отвести душу.
[Внук с товарищами тайком уплыл на лодке на рыбалку]. – Эт-то што вы удумали, разъязвило бы вас,
а? … – еще с реки, из лодки закричала бабушка (Астафьев, Последний поклон, 281).
Ср. чтоб тебя (вас и т. п.) язвило.
Морфологические
модификации в одних случаях воспринимаются как ошибки в речи персонажей (не к душе
(вместо не по душе), будь ты трижды неладная
),
а при использовании множественного числа осуществляют перенос эмоции на группу людей:
Уже закруживалось пугающее дыхание зимы – и щемило сердца.
Стояли вокруг леса, а топки взять было негде (Солженицын, 120).
Синтаксические
модификациипроявляются в виде инверсии,
которая представляет собой нарушение обычного расположения (порядка следования) составляющих фразеологизм компонентов. Нами выявлено 17,1% случаев инверсии ЭФЕ.
Нормативным считается следующий порядок компонентов: в глагольных фразеологизмах – глагол + существительное (в косвенном падеже): бередить сердце, доводить до белого каления, отдать сердце, потерять голову, разевать рот, снимать шапку;
в устойчивых фразах – существительное (в именительном падеже) + глагол: сердце разрывается, душа радуется, зло берет, кошки скребут на душе (на сердце), мурашки бегут по спине, уши вянут.
Фразеологические единицы обоих разрядов часто подвергаются инверсии (в текстах выявлено 36% примеров среди глагольных ЭФЕ, 32% – среди глагольно-пропозициональных).
…всюду там и сям на земле виднелись замятые дождем бугорки – убитые, догадались курсанты, но духом не пали,
просто решили они, да им и помогли это решить речистые комиссары: тем передовым красноармейцам не хватило храбрости и умения в бою (Астафьев, Прокляты и убиты, т. 1, 111).
Ср. падать духом.
В строю у всех разом сжалось сердце
от старинного, со времен Порт-Артура звучащего по русской земле военного марша (Астафьев, Прокляты и убиты, т. 1, 365).
Ср. сердце сжимается.
Не позволяют нарушения порядка компонентов междометные ФЕ, примеры инверсии крайне редки:
– А как Софрон Игнатьевич, все за семерых ломит? – спросил улыбаясь старик.
– Ломит. Бригадир нынче.
– Это вот да!
– искренне обрадовался старик (Абрамов, Пряслины, 161).
Ср. вот это да!
Изменение порядка компонентов не нарушают семантического тождества фразеологизма, но дает в ряде случаев определенный стилистический эффект: «Переставленный» элемент … оказывается выделенным и таким образом привлекает к себе внимание (приобретает особую психологическую или стилистическую коннотацию)» (Ахманова 1966, 176).
Инвертированные варианты некоторых фразеологизмов в художественной речи преобладают над «обычными», что во многих случаях объясняется стремлением авторов передать эмоциональную возбужденность говорящего или повысить экспрессивность повествования.
Например, ЭФЕ сходить с ума
в значениях «восхищаться кем-либо или чем-либо» и «сильно беспокоиться, нервничать» встретилась 1 раз, а вариант с ума сходить
–12 раз.
В «Словаре фразеологических синонимов русского языка» (1997) второй вариант дается уже как основной.
Мы со Светкой собрались вечером на концерт, югославский ансамбль какой-то приехал. Она с ума сходит
по этим ансамблям (Адамов, 7).
По буденовке узнала. … Сердце ёкнуло: мой. … А потом неделя проходит, другая проходит – нету. Не видать буденовки. Опять с ума сходи,
опять пытка: жив ли? помер? Тогда ведь этих зэков мерло, как мух (Абрамов, Дом, 206).
Также, по нашим наблюдениям, вариант душу рвать
преобладает в произведениях разных авторов над вариантом рвать душу
(соответственно 15 примеров и 2 примера).
Было краткое, но душу рвущее
расставание с деревушкой Осипово (Астафьев, Прокляты и убиты, т. 1, 334).
[Жангалиеву сообщили, что его братья убиты]. Врете!.. Шакалы… Что хотите… Все подпишу… всех заложу, только душу не рвите!
Скажите, что это брехня… только скажите!.. (Безымянный, 167).
В прямой речи и в повествовании от первого лица (особенно сказовом) инверсия ЭФЕ встречается в среднем в два раза чаще, нежели в повествовании от третьего лица:
Повествование от третьего лица.
Подрезов не посвящал Фокина в свои планы. Даже словом не обмолвился – до того рассвирепел из-за ареста Лукашина, а когда вечор Фокин полез в бутылку
– заявление об уходе подал – он и вовсе вычеркнул его из своего сердца (Абрамов, Пряслины, 781).
Прямая речь.
– Ох, и обидчивый ты, Чугунов, – примирительно сказал Ильин. – Подумаешь! Сказал ему «птица» – и сразу в бутылку полез,
обиделся (Симонов, т. 2, 283).
Выбор прямого / обратного порядок компонентов иногда связан с ритмической организацией текста. Ср.:
У
гре
бцóв за
ми
рáли
се
рдцá
, когда бот, взобравшись на гребень крутой волны, словно проваливался с нее в пучину… (Люфанов, 483).
(Выделенный фрагмент с анапестом: _ _ | _ _ | _ _ |)
Придворная знать видывала разные торжества, но такого не доводилось увидеть еще никому. Иноземцы глаза
от изумления выпучивали,
у своих, русских, сердца замирали
(Люфанов, 260). (2 ФЕ с одинаковым порядком компонентов).
Лексические
модификации реализуются в виде окказиональной редукции и замены компонентов ЭФЕ.
Эллипсис (редукция) ЭФЕ.
Как и в случае с языковыми редуцированными вариантами, возможность окказиональной редукции компонентного состава обусловлена свойственной фразеологизмам избыточностью семантической информации (Шадрин 1991, 196).
Одни исследователи причисляют всякую редукцию фразеологизмов к явлениям обычным, системным (Бабкин 1970, 146; Жоламанова 1990, 124), другие считают ее отступлением от традиционных норм употребления фразеологических оборотов (Наумов 1971, 72; Попова И.В. 1987 дис., 137). Мы полагаем, что некоторые усеченные варианты фразеологических единиц являются общеупотребительными, то есть используются примерно с одинаковой частотностью наряду с полными вариантами (примеры см. в Главе 2). Другие редуцированные варианты остаются редкими случаями авторского употребления.
Опущение компонента приводит к концентрации фразеологического и экспрессивного значения оставшимися компонентами, в результате чего происходит усиление экспрессивности.
Редукция наблюдается прежде всего в некоторых междометных ЭФЕ
(показывая взволнованное или раздраженное состояние говорящего):
Тронулись, слава тебе…
Он впереди шел, Четвертак с Комельковой – основным ядром, а Осянина замыкала (Васильев, 79).
Нашлась! Слава те…
Тут, это, медведей нет, но заблудиться недолго (Васильев, 218).
Ср. слава тебе (те) господи.
– Ты спишь? – снова спросила бабушка.
– Не-е.
– А, чтоб тебе!
(Астафьев, Последний поклон, 17).
Ср. чтоб тебе пусто было.
– Да не спи ты, не спи, т-твою…
– начал я снова заводиться (Астафьев, Повести, 361).
Глагольные ЭФЕ, состоящие из двух компонентов, сокращаются редко, а редукция двухкомпонентных глагольно-пропозициональных ЭФЕ привела бы к разрушению фразеологизма.
Я тебя просто поддразнить хотел, а ты сразу в бутылку…
(Симонов, т.2, 418).
Ср. лезть в бутылку.
До коня ли тут, ковды сердце в клочья?!
(Астафьев, Прокляты и убиты, 362).
Ср. сердце рвется (разрывается) в клочья (на части).
Замена
одного из компонентов
фразеологического оборота словом со свободным значением. Компонент фразеологизма и слово-заменитель могут быть синонимами или антонимами, могут относиться к одной тематической группе слов, а также могут быть семантически не связанными между собой. Однако слово-заменитель в любом случае обусловлено и контекстом, и значением самого фразеологического оборота, поэтому в его составе происходит семантическое сближение заменяемых слов. Замена компонентов иногда сопровождается изменением грамматической структуры фразеологизма.
а) Синонимические замены компонентов.
Синонимы могут быть как собственно языковыми, так и контекстуальными.
Птицы [лебеди] плавали у берега. …
– Тоскуют, – вздохнул Егор. – Как свои пролетают – кричат. Ажсердце лопается
(Васильев, 265).
Ср. сердце разрывается.
– Осмодеи! – послышался наигранно-веселый голос Любы. – По ним девки сохнут, ночей не спят, а они прячутся, сердце
ихое рвут на лоскутки…
(Астафьев, Повести, 193).
Ср. разрывать (рвать) сердце в клочья (на части).
б) Тематические замены компонентов.
Как и в случае с синонимической заменой, «эта тематическая однородность, естественно, имеет свою фразеологическую специфику и должна пониматься более широко, чем простое вхождение в конкретную тематическую группу лексики; … становясь фразеологическими компонентами, слова приобретают своеобразное значение» и сближаются семантически (Мокиенко 1989, 34).
– Не знаю, тетенька, придусь ли отцу угодным, – осторожно высказал сомнение Алексей. Туманили взор заслезившиеся глаза, и он с трудом подавил готовый прорваться отчаянный вопль. – Уж себя не знаю
от горести. Был бы рад куда скрыться (Люфанов, 400).
Ср. не помнить себя.
Глаголы мыслительной деятельности.
– Ты читал «Земля в цвету», а это «Горы в цвету». И вот еще – «Молодость с нами». Тут названия сами поднимают сердце,
я уже тебе такие подбирала (Солженицын, Раковый корпус, 199).
Ср. поднимать дух.
Те, за стеной-то, не выдержат нашей песни, согласья нашего, им любое сообчество – нож в горло,
вот какие люди были! – примутся дрова рубить. … А то в стену забарабанят. Кулаком (Астафьев, Повести, 563).
Ср. нож в сердце.
в) Антонимические замены компонентов
(единичные случаи).
Тогда, сынок, слезы горючие текут, когда ничего больше уж и не хочется, а велят. И не по лицу текут-то слезы эти, а внутри. И жгут. Потому жгут, что душа плачет
(Васильев, 198).
Ср. Душа радуется.
О приподнятом настроении, ощущении радости, счастья (Федоров 1995). (Контекстуальные антонимы).
Заменяемые компоненты могут принадлежать к одному функциональному стилю или к разным стилям. Во втором случае экспрессивность высказывания повышается в большей мере.
а) Замена нейтрального слова разговорным или просторечным:
И поныне, когда я вспоминаю игры детства, вздрагивает и сильнее бьется мое сердце, обмирает нутро
от знобяще-восторженного чувства победы, которая … ожидалась в конце всякой игры (Астафьев а,
196).
Ср. сердце обмирает.
«Что ж это получается? До того напугался, что мороз по хребту?
» – сердясь на себя, с усмешкой подумал Захаров (Симонов, т. 3, 73).
Ср. мороз по коже (по спине).
Хребет
– спина (прост.).
б) Замена нейтрального слова высоким или устаревшим:
Корнеев, предотвращая скандал, перехватил ситуацию.
– Но-но, уважаемый! – неожиданно весело воскликнул он. – Не надо так грозно сверкать очами,
а то нам с капитаном не по себе… (Безымянный, 35).
Ср. сверкать глазами.
Т.о. фразеологизму придается иронический оттенок.
Были такие [ученики], что воды пуще огня страшились:
и качка их одолевала, и морская болезнь с ног валила (Люфанов, 333).
Ср. как огня бояться.
в) Замена общеупотребительного слова диалектным:
Вот так именитого-то гостя принимать: то сивер
на тебя нагонит, то жар
(Абрамов, Пряслины, 627).
Ср. бросает то в жар, то в холод.
Сивер
обл. холодный, зимний, северный ветер. Общая сема – «холод».
Письмо от Любы, дурацкий разговор с товарищем Кукиным все же задели меня за живое, заскребло ретивое,
навалилась на меня теперь уже как постоянный недуг беспросветная тоска (Астафьев 2000, 231).
Ср. скребёт на душе (на сердце)
у кого. Ретивое.
В народной словесности: сердце (Ожегов, Шведова 1997).
Итак, замена компонентов фразеологического оборота обновляет форму фразеологизма, тем самым привлекая к нему внимание адресата.
Термин «дистрибуция», заимствованный из области фонетических и грамматических исследований, требует уточнения при его использовании по отношению к фразеологическим единицам. «Под дистрибуцией данного элемента понимают все окружения, в которых он встречается, то есть все его позиции относительно позиций других элементов» (Большой энциклопедический словарь 1997). В силу трудноисчисляемости всех
окружений лексической и фразеологической единицы, ее дистрибуцию целесообразно представлять «в некотором обобщенном виде, а не в виде перечисления всех без исключения контекстов, в которых она встречается» (Апресян 1962, 55). «Такое обобщение должно идти, прежде всего, по линии разграничения узуального и окказионального употребления фразеологизмов. … Тогда под дистрибуцией будет пониматься совокупность не всех окружений, а лишь тех, которые встречаются при узуальном употреблении фразеологизмов. …дистрибуция фразеологической единицы
– это совокупность всех контекстов, в которых регулярно встречается данная единица. Таким образом, в сфере фразеологии понятие дистрибуции носит нормативный характер, поэтому употребление фразеологизма в несвойственном ему контексте (семантическом, ситуационном, стилистическом) следует квалифицировать как нарушение дистрибутивной нормы» (Шадрин, 155–156).
1) При нарушении семантической дистрибуции
фразеологизм помещается в контекст, придающий ему индивидуальное, не закрепленное языковым узусом значение. «У фразеологизма появляется единичный, окказиональный смысл, но не возникает ни стилистического диссонанса с окружением, ни отклонения от традиционной предметной закрепленности» (Шадрин 1991, 157).
А у него с женщинами-свидетельницами хорошо получается. Он из них душу вынет,
а они и не заметят. Мишаня уставится на них своими огромными чёрными глазищами, и они начинают млеть и вспоминать всё в деталях, только чтобы ему понравиться (Маринина, Посмертный образ, 19).
Ср. Вынимать душу. Вынуть душу
из кого. Истязать, нравственно мучить (Федоров 1995). Здесь фразеологизм вынуть душу
приобретает значение «узнать всё».
[Ты] застыл от войны, от горя, от крови. Он говорил, что мужчины стынут на войне, стынут внутри, понимаешь? Он говорил, что в них стынет кровь,
и только женщина может тогда отогреть (Васильев, 446).
В данном контексте ФЕ приобретает значение «становиться равнодушным ко всему, эмоционально опустошенным». Ср. Кровь стынет (леденеет, холодеет) <в жилах>
у кого. Кто-либо испытывает чувство сильного страха, ужаса и т.п. (Федоров 1995).
ЭФЕ, обозначающая эмоциональное состояние, может быть перенесена на состояние физическое:
А я тем временем от головной боли места себе не находила
(Безымянный, 89).
Здесь ФЕ имеет значение сильного физического страдания. Ср. Не находить себе места. Не найти себе места.
Разг. Экспрес. Быть в состоянии сильного беспокойства, волнения, тревоги (Федоров 1995).
2) Нарушение стилистической дистрибуции
«порождается несоответствием хотя бы одного аспекта стилистической характеристики фразеологизма фону его контекстуального окружения» (Шадрин 1991, 156). Помещение фразеологизма в несвойственную ему стилистическую среду происходит, как правило, для создания комического эффекта. Нарушение стилистической дистрибуции может затрагивать и сферу экспрессивно-эмоциональной окрашенности, и оценочности фразеологизмов. Примеров данного типа модификации ЭФЕ в художественном тексте не найдено.
3) При нарушении предметно-логической
дистрибуции
происходит отход от узуальной сочетаемости фразеологического оборота, его «переадресовка» (например, в отношении одушевленности – неодушевленности). Среди фразеологизмов, номинирующих эмоции, такой тип нарушения дистрибуции практически не используется: в нашем материале почти всегда описываются эмоции и чувства человека
(конкретного человека, группы людей или людей вообще). Лишь в редких случаях ЭФЕ, которые характеризуют одновременно поведение и эмоциональное состояние, употребляются по отношению к животным
:
И вот днем, когда рядом с ним не было ни коров, ни доярок, бык просто из себя выходил:
ревел, гремел цепями, каждую минуту мог вылететь на улицу
(Абрамов, Пряслины, 669).
Живущая в современных апартаментах, спящая на отдельной тахте и вкушающая только сахар и птичий фарш со сливками, собака негодует, от страха и наглости тявкает, облаивает всех
встречных и поперечных в электричке, на улице, в городе и в деревне. Мамуля успокаивает собачку: – Жозефиночка, не порти нервов
(Астафьев, Повести, 555).
Использование ЭФЕ по отношению к животному вносит оттенок иронии.
Согласно А.В. Кунину, «двойная актуализация – это стилистический прием, основанный на двойном восприятии: на обыгрывании значения фразеологической единицы и буквального значения ее переменного прототипа или обыгрывании значения фразеологизма и буквального значения» ее отдельных компонентов (Кунин 1974, 13).
Предпосылками данного типа преобразований служат, во-первых, раздельнооформленное строение фразеологизмов, и во-вторых, сохранение у компонентов «словной природы», т. е. потенциальных свойств самостоятельной лексической единицы (Воронина 1982, 28). «Возможность преобразований ФЕ вытекает из сохранения у фразеологизмов внутренней формы (т. е. исходного буквального смысла), их раздельнооформленности и относительной устойчивости» (Вакуров 1994, 31).
1) Обыгрывание прямого значения отдельных компонентов фразеологизма:
Через три дня я получил фотокарточки и отправился в райвоенкомат сдавать военные и получать гражданские документы… Как только ступил я в этот просторный дом, так сердце
мое и
упало,
и вовсе бы на пол вывалилось, да крепко затянутый на тощем брюхе военный поясок, наподобие конской подпруги, с железной крепкой пряжкой – удержал его внутри.
В доме было не просто тесно от людей. Дом не просто был заполнен народом, он был забит до потолка военным людом и табачным дымом (Астафьев, Повести, 398).
Повышение образной насыщенности за счет развернутого обыгрывания прямого значения фразеологизма.
2) Обыгрывание прямого значения всего фразеологизма:
Такой у них председатель. Ему ты на мозоль наступил,
а он тебе за это ногу рвет напрочь
(Абрамов, Пряслины, 366).
Ср. наступать на <любимую> мозоль.
Касаться того, что болезненно волнует, беспокоит, задевает кого-либо (Федоров 1995).
Самым частым приемом структурно-семантической трансформации ЭФЕ является распространение их компонентного состава,
то есть добавление новых слов или словосочетаний, которые могут располагаться перед фразеологизмом, после него или между компонентами. Распространитель, как правило, относится к одному из компонентов фразеологической единицы.
«Несмотря на разобщенность фразеологизма с помощью вставки «посторонних слов», полностью сохраняется его семантическая целостность и никакого разрушения фразеологизма не происходит» (Воронина 1982, 30).
«Введение дополнительных компонентов способствует более гармоничному взаимодействию фразеологической единицы с непосредственным словесным окружением и увеличивает ее выразительные возможности, предельно приближая ее значение и образность к условиям данной речевой ситуации» (Шадрин 1991, 198).
К индивидуально-авторским модификациям, видимо, можно отнести не все случаи распространения фразеологической единицы, а лишь такие, которые вызывают нарушение ее семантической или стилистической устойчивости. «Преобразование не создается, в частности, вклиниванием в структуру фразеологизма вводных слов, словосочетаний или предложений, … а также вклиниванием обращений. … Вклинивание является преобразованием только тогда, когда вклинивающееся слово органично вплетается в структуру фразеологизма и составляет с ним одно семантическое и стилистическое целое» (Шадрин 1991, 199).
По формальному признаку
можно выделить три типа расширения компонентного состава:
а) Синонимический,
когда добавляется слово, которое является однородным членом для одного из компонентов ФЕ (и чаще всего – синонимом, языковым либо контекстуальным): не лежит душа,
топорщится, ёкнуло
и заскулило сердце;
дрожит, сжимается сердце;
озноб, мороз пошел по коже
и т. п.
Дрожит,
сжимается сердце
от песни… «Я у окошечка сидела, боже мой, а дождик капал на меня» (Астафьев, 1992,
52).
Озноб, мороз пошел по коже,
когда задание для нового леспромхоза услышал, а духу возразить не хватило (Абрамов, Пряслины, 754).
б) Атрибутивный
– к одному из компонентов добавляется зависимое слово: томительно и сладко заноет сердце, на
всеобщих радостях, бередить
открытую рану, сердце запрыгало
воробьем
и т. п.
Колька улыбался, не веря собственному счастью: Юрий Петрович ему на
всеобщих радостях
спиннинг подарил (Васильев, 227).
За что это боярина в ров либо в речку кидать, когда он сам на царя зубами
давно скрипит
(Люфанов, 247).
Необходимо отметить, что к глагольным компонентам чаще добавляются однородные члены, а к именным компонентам – атрибутивные.
в) Внедрение между компонентами ФЕ вставных конструкций:
Затем кукушка отозвалась снова, только уже в другой стороне, и сердце
– смешное сердце, не верящее ни в бога, ни в черта,
– защемило
от этой паузы. Как ее понимать? Продолжить ему счет или нет? (Панасенко, 97).
Сердце щемит. Сердце защемило.
Кто-либо испытывает чувство гнетущей тоски (Федоров 1995).
г) Комбинированное распространение
фразеологизмов:
[Шестаков ищет пропавших солдат на территории, занятой немцами]. «Если ребята увились в огороды, пойти они могли только здесь», – заскулило, заныло
у негоеще с реки не успокоившееся сердце
(Астафьев 1995, 245).
Однородный член для глагольного компонента + атрибутивный распространитель (словосочетание) для именного компонента.
Распространение фразеологической единицы в большей или меньшей степени затрагивает и аспект ее содержания.
Во-первых, добавляемые слова вводят дополнительную информацию либо о самой эмоции, обозначаемой фразеологизмом, либо о человеке, испытывающем данную эмоцию.
а) Прием распространения компонентного состава сужает, конкретизирует значение ЭФЕ (особенно важно это для фразеологизмов, номинирующих неопределенные эмоции):
Но только ли она одна со
сладким замиранием сердца
ворошила в своей памяти то далекое прошлое? (Абрамов, 1977, 120).
Ср. С замиранием сердца.
Испытывая сильное волнение, тревогу (Молотков 1987). Здесь происходит конкретизация оттенка эмоции (приятное волнение).
[У Серпилина умерла жена]. В дивизии были близкие ему люди, которых он, по фронтовым понятиям, уже давно знал. Их отношение к его горю, конечно, грело бы душу, но в то же время и бередило бы
открытую рану
гораздо сильней, чем то более формальное сочувствие, с которым ему пришлось столкнуться в штабе армии со стороны новых сослуживцев, не имевших причин входить в подробности его горя (Симонов, т. 2, 145).
Ср. Бередить <душевную> рану
кого, чью.
Вызывать тягостные воспоминания; волновать, тревожить, беспокоить (Молотков 1987).
Конкретизация значения: недавнее, острое горе («открытая рана»).
б)Добавляемые в состав ЭФЕ слова могут характеризовать не эмоции, а человека, испытывающего данную эмоцию (или группу людей, или людей вообще). Компоненты сердце, душа
символизируют человека как носителя мыслей, желаний, эмоций:
И вдруг умер Гошка. Опять шьют чего-то, ходят тревожные и непривычно скорбные люди – опятьразбередили
больную детскую душу
(Астафьев, Кража, 18). [Речь идет о детях из сиротского приюта].
Ср. Бередить душу (сердце)
кому. Разбередить душу (сердце)
кому. Волновать, тревожить кого-либо; вызывать тяжелые воспоминания. (Федоров 1995).
И грохот тот городской, шарахаясь от камней да бетона, мечется по улицам и переулкам, проползает в квартиры и мотает
беззащитное человеческое сердце
(Васильев, 124).
Ср. Мотать душу (нервы, сердце).
Изводить, терзать кого-либо; надоедать, досаждать чем-либо неприятным, нудным и т. п. (Жуков 1987).
Дамы – народ нервный, требовательный, скандальный. Их наша кипучая жизнь такими делает плюс природа, конечно. Надо с этим считаться? непременно! Ну, не так она тебе скажет, ну, сердечко
свое больное
на тебе сорвет,
покапризничает, наконец (Адамов, 614).
Ср. Срывать сердце. Сорвать сердце
на ком, на чем. Разг. Вымещать свой гнев, раздражение, ярость и т. п. (Федоров 1995).
Другой семантический результат распространения компонентного состава фразеологизмов – повышение образной насыщенности.
Образ, лежащий в основе фразеологической единицы, в силу своей двуплановости содержит большое количество потенциальных сем (Коралова 1980, 131). Из-за частого употребления фразеологизмов образная основа практически перестает ощущаться, что снижает их информативную ценность при осуществлении номинации. В результате включения дополнительных компонентов потенциальные семы, присутствующие в значении ЭФЕ, активизируются, что повышает качество номинативной функции. Экспрессивная функция также реализуется более эффективно, поскольку «нестандартный облик» фразеологизма привлекает внимание читателя.
Если распространитель соотносится с одним или со всеми компонентами ЭФЕ в прямом значении, то происходит активизация их прямого значения. Фразеологический образ становится более отчетливым, «обновляется», «оживает»:
Она представила себе, как бы она пошла с Егоршей по деревне – он с гармошкой, она в новом платье, – и у нее воробьем запрыгало сердце
в груди (Абрамов, 1984, 543).
Ср. Сердце прыгает. Сердце запрыгало
у кого. Кто-либо испытывает сильное волнение (Федоров 1995).
А он все равно молчал и только курил, каждый раз робко спрашивая у нее разрешения. И от этой робости сердце
Ритыпадало
прямо в коленки
(Васильев, 11).
Ср. Сердце падает
у кого. Сердце упало
у кого. Кто-либо испытывает страх, тревогу, приходит в отчаяние. О внезапном ощущении тревоги, испуга и т.п. (Молотков). Здесь ЭФЕ имеет значение внезапного сильного волнения.
Я ли тебе, язвило бы тебя в душу
и в печенки,
не говорила: «Не студися, не студися!» (Астафьев, Последний поклон, 142).
Ср. Язви тебя <в душу>.
Обл. Выражение острой досады, недовольства, негодования (Федоров 1995).
А я тут, видать, не к месту пришелся: не лежит душа,
топорщится
(Васильев, 123).
Ср. Душа (сердце) не лежит
к кому, к чему. Нет интереса, склонности, желания, симпатии, доверия к кому-либо или к чему-либо. (Молотков).
Конкретизация значения: видимо, здесь не только «отсутствие симпатии» и т.п., но и «внутренний протест, активное неприятие чего-либо», так как возможна актуализация обоих значений глагола топорщиться:
1) подниматься торчком; 2) перен.
упрямиться, проявлять строптивость, несговорчивость (Ожегов, Шведова 1997).
«Оживление образа» наблюдается и в том случае, когда распространяющее слово соотносится с одним из компонентов ЭФЕ метафорически (в прямом значении они не коррелируют):
Но только ли она одна со
сладким замиранием сердца
ворошила в своей памяти то далекое прошлое? (Абрамов, 1977, 120).
Ср. С замиранием сердца.
Испытывая сильное волнение, тревогу (Молотков). Здесь: конкретизация оттенка эмоции (приятное волнение).
Таким образом, прием распространения компонентного состава ЭФЕ выполняет две основные функции: уточнение номинации и повышение экспрессивности. Он позволяет авторам как можно точнее и выразительнее описать эмоциональные состояния своих персонажей, отступая от фразеологического «шаблона».
На способность и вид распространения ЭФЕ влияет степень семантической слитности ее компонентов,потенциальные семы в значении компонента, символически маркированное значение компонента (сердце, душа).
Контаминация
– это возникновение нового фразеологизма в результате слияния частей двух (реже трех) фразеологизмов. «Смысловая близость объединяемых ФЕ не является здесь обязательным условием контаминации» (Ройзензон, Абрамец 1970, 281).
И вообще, все эти пять лет, что они живут вместе, он только и слышит дома: «Иван, полегче! Иван, потише! Иван, не наступай,
Бога ради, на больные мозоли
людям…» (Абрамов, Пряслины, 571).
Ср. наступить на <любимую> мозоль + задеть больную струну, задеть за (ударить в, попасть в
и др.) больное место.
Автором выражения наступить на любимую мозоль
считается Н.С. Лесков. «Едва ли можно согласиться с авторами «Словаря фразеологических синонимов русского языка», которые признают нормативным вариант наступить на больную мозоль.
На самом деле (прилагательное больная
вместо любимая
здесь появилось в результате воздействия синонимического фразеологизма задеть больную струну
) это авторская инновация ненормативного характера» (Добродомов 1993, 64). Однако И.Г. Добродомов пишет, что данный фразеологизм без прилагательного встречается редко, а наш материал этого не подтверждает (наступить на мозоль
– … примеров, наступить на любимую мозоль –
…, наступить на больную мозоль
– 1).
Была в нем [Капустине] эта черта бесстрашия, за которую Малинин любил даже тех людей, в которых все остальное было ему поперек души
(Симонов, т.2, 390).
Ср. не по душе + поперек горла.
Возможно, к своеобразной разновидности контаминации следует отнести объединение
двух фразеологизмов, имеющих в своем составе общий компонент (или двух вариантов фразеологизма), где этот компонент повторяется однократно.
В качестве составляющих элементов такой «контаминации» выступают:
а) части двух фразеологизмов, имеющих общий компонент:
Сутки, всего сутки пробыл Михаил в деревне, а душу и нервы вымотал
за год (Абрамов, Дом, 101).
Ср. вымотать нервы, вымотать душу.
Васька понял: пронесло. Не то чтобы он сильно переживал. Но сердце заныло, сжалось
(Приставкин, 360).
Ср. сердце ноет, сердце сжимается.
…Лейтенант Щусь ушам своим и глазам своим не верил:
неужели это те самые солдаты, еще вчера за крошку хлеба готовые вырвать глаз у сотоварища, трясущиеся, едва живые в строю парни так преобразовались, так взорлили?! (Астафьев, Прокляты и убиты, т.1, 281).
Ср. не верить <своим> глазам, не верить <своим> ушам.
б) два варианта одного фразеологизма:
Сам сатана, сам дьявол вселился
в Егоршу. И он просто завизжал, затопал ногами (Абрамов а, 98).
Ср. <сам> сатана (дьявол) вселился
в кого.
Ох да ах – и, перемогая немочь, достала царица Прасковья из Часослова листок с ключом к тайнописи, в жар и в пот
ее бросило,
когда вручала гонцу (Люфанов, 499).
Ср. бросает в жар (в пот).
Использование этого приема повышает экспрессивную функцию, особенно если присутствуют два именных или адвербиальных компонента. Если два глагольных (напр., перечисляется, что «происходит» с сердцем, душой и т. п.), то, как правило, дается более точное и полное описание эмоции.
Под конверсией
понимается переход фразеологизма из одного лексико-грамматического разряда в другой.
Чаще всего глагольный компонент заменяется компонентом-существительным, и тогда глагольный фразеологизм переходит в разряд субстантивных (иногда изменяясь и в грамматическом оформлении):
[Идет эвакуация жителей из Москвы в связи с наступлением фашистов]. Я одного приостановил, спросил – дюжий такой мужчина: «На отъезд разрешение имеете?» Так он за все карманы сразу схватился, бумажонками пол-тротуара засыпал. А кто я ему? Почему испугался? Значит, нет у него ничего за душой, кроме дрожи в поджилках
(Симонов, т.1, 259).
Ср. Поджилки дрожат
у кого. Прост. Пренебр. Кто-либо испытывает чувство сильного волнения, страха и т.п. (Федоров 1995). Дрожь в поджилках
становится окказиональной перифразой страха.
Глагольная ЭФЕ становится глагольно-пропозициональной:
Я пока с московским разгоном – обязательно пойду [на суд], чего-нибудь нашумлю. А неделю дома поживешь – уже хвост поджимается
(Солженицын, 240).
Ср. Поджимать / поджать (прижимать / прижать) хвост.
Прост.Испугавшись, устрашившись последствий своих дел, действий, своего поведения, становиться более осторожным, осмотрительным, уступчивым и т.п. (Яранцев 1981).
Междометизация фразеологизма:
– Как Зарубин? – спросил Понайотов.
– Ат, кузькина мать!..
– Мартемьяныч хлопнул себя руками по бедрам. – Запышкался! Главное-то и забыл. В госпитале майор (Астафьев, Прокляты и убиты, т. 2, 455).
Ср. Показать кузькину мать
кому. Грубо-прост. Проучить, жестоко наказать кого-либо; всыпать кому-либо. Обычно как выражение угрозы (Молотков 1987).
Здесь ЭФЕ употребляется как выражение досады на себя, недовольства собой.
Наблюдаются также комплексные
преобразования, причем могут сочетаться как модификации одного класса, так и модификации разных классов.При одновременном использовании нескольких приемов преобразования фразеологизмов не всегда можно выделить ведущий прием.
Повторение компонента + распространение ЭФЕ:
И старшина сказал, не глядя: – Придется вам, товарищ лейтенант [застрелить немца]. … Плужников кивнул. Сердце
его вдруг заныло, заныло
тяжело и безнадежно,
и он впервые остро пожалел, что не пристрелил этого немца сразу, как только перезарядил автомат. Мысль эта вызвала в нем физическую дурноту: даже сейчас он не годился в палачи (Васильев, 423).
Э-эх, любови военных дорог, кружения голов
и кровей…
(Астафьев, Повести, 361).
Ср. кружить голову кому, голова кружится.
Зафиксированы нами и индивидуально-авторские (окказиональные) фразеологизмы,
которые не восходят к какой-либо конкретной ФЕ, однако опираются на существующие в языке фразеологические модели: «Такие фразеологические новообразования строятся как с использованием структуры и отдельных элементов общеупотребительного фразеологизма, так и с использованием одной лишь его структуры» (Шанский 1996, 175).
Не изведанное до сего дня, пустынное, беспросветное одиночество давило его, он плакал, не утирая слёз, не испытывая ни радости, ни торжества от того, что спасся, просто холодно, просто воет сердце
от запустелости, просто жалко самого себя (Астафьев, Прокляты и убиты, т.2, 234).
Данная ФЕ образована по модели сердце
+ глагол = «человек испытывает какую-либо эмоцию».
В редких случаях окказиональные ЭФЕ могут быть обусловлены жанровыми особенностями того или иного произведения. Так, в фантастической повести встречаем следующий пример:
– Антос нам свои стихи почитает, правда?
– Откуда вы знаете? – Гланка встрепенулась, сжала руками лицо.
Великий Космос,
да достаточно увидеть, какими глазами он на тебя смотрит, девочка. Кто ж в его возрасте не пишет? (Дымов, 299).
|
