САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ.

Филологический Факультет.

Кафедра общего языкознания.

ТИПЫ ИЛЛЮСТРИРОВАНИЯ ЗНАЧЕНИЯ СЛОВА В ТОЛКОВЫХ СЛОВАРЯХ РАЗНОГО ТИПА

Зачетная работа по лексикографии

студентки первого курса

отделения теории языкознания

Николаевой Настасьи.

Научный руководитель:

доц. Фонякова О.И.

Санкт-Петербург.

2003 г.

Содержание.

Введение. Стр. 2

Теоретические принципы иллюстрирования значений слова в словарях:

I. литературного языка Стр. 3

II. диалектных Стр. 12

III. языка писателей Стр.15

IV. исторического профиля. Стр. 21

Заключение. Стр. 23

Введение .

Предметом лексикологии является лексика (словарный состав) того или другого конкретного языка или группы языков. Таким образом, и предметом русской лексикологии является лексика русского языка во всем ее своеобразии.

Тот факт, что лексика какого-либо конкретного языка представляет собой совокупность многих тысяч отдельных единиц (слов и эквивалентных им словосочетаний), из которых каждая в той или иной степени индивидуальна, неповторима и заслуживает, как будто, некоторого особого внимания, составляет главную трудность не только построения курса лексикологии, но и самого формирования ее как отдельной отрасли научного языковедения. До последнего времени словари, в сущности, остаются наиболее ценными и серьезными лексикологическими трудами, если не считать очень специальных монографий и статей, посвященных отдельным лексикологическим вопросам и деталям лексики.

Основное достоинство любого словаря – адекватность языковой действительности – проявляется: а) в полноте запаса слов, вводимого в словарь, б) в полноте семантической характеристики каждого из слов, вошедших в словарь. Особым достоинством словаря признается, если он не только показывает , что то или иное слово значит, но и указывает как его употреблять.

Задача создания полного, исчерпывающего словаря впервые была поставлена и принята филологами для мертвых классических языков (латинского и греческого) на том основании: 1) что там любое слово требует объяснения, 2) что нет роста, дальнейшего обогащения латинского и греческого языков античной поры, а следовательно, ни искать предела, ни спорить о пределе отбора слов не приходится.

Однако еще в первой половине 19-го века идея полного словаря стала вдохновлять и лексикографов живых языков. Немецкие филологи закончили великое словарное начинание братьев Гримм. Англичане создали словарь-тезаурус английского языка, выпустив Большой Оксфордский словарь (на свой лад делают это американцы в непрерывно повторяющихся изданиях большого словаря Вебстера). Наконец, и академический семнадцатитомный словарь современного русского литературного языка относится к тому же типу.

Выдающиеся русские филологи давно считали, что прямой задачей академического словаря является не только истолкование значения слов, но и их употребление.И.И.Срезневский в 1854 г. в связи с началом работ над новым словарем писал: “Когда предприятие исполнится, в руках русских будет словарь, в котором будет место объяснению всего, в чем можно нуждаться для уразумения значения и употребления слов и выражений родного языка.” Не оставлялась без внимания и проблема нормативности, с которой связана проблема определения значения слова. Разработкой понятийной специфики в содержании каждого типа словарей занимается теоретическая лексикография.

Уже само создание словаря литературного языка – это нормирование его лексического фонда. Некоторые из слов признаются лишними в том или ином словаре.

Выборочно относятся не только к словам, но и значениям или оттенкам слов. Дифференциальный подход может распространяться и на те слова, которые в словарь вводятся. Может отличаться, например, уместность употребления слова в одной речевой обстановке и неуместность в другой. Сравним, например, функционально-стилистическое использование обращения к кому-либо “на ты” и “на вы”. Указания подобного рода при словах стали обычными в словарях русского языка после появления Толкового словаря под редакцией Д.Н. Ушакова и не без его влияния. В задачу Нового Академического словаря входило основательно пересмотреть стилистическую квалификацию слов, даваемую прежними словарями, и выработать совершенно новый подход к характеристике употребления слова нашими современниками. Рекомендации и оценки, предлагаемые в новом словаре, носят объективный характер и опираются не на показания предшествующих словарей, а на материалы языковой действительности. “Отсутствие объективного материала, то есть зарегистрированных у авторов фактов языка, ведет к замене его материалом субъективным”.

В характеристике словоупотребления Толковый словарь под ред. Д.Н.Ушакова весьма субъективен, что и неудивительно: схема нормативно-стилистических оценок слова, применяемая в нем, была предложена априорно и, по словам ее автора, “была направлена не столько в будущее, сколько в прошлое” и таким образом была обречена на быстрое устарение. Позднейшие словари русского языка в сущности не вырабатывали самостоятельной позиции в этом вопросе и шли в фарватере своего предшественника. Отсюда исключительная пестрота, непоследовательность и сбивчивость стилистической характеристики слова даже в сравнительно простых случаях.

Задача Толкового словаря русского языка под ред. Д.Н.Ушакова в основном совпадает с целями двух последующих словарей – Словаря современного русского литературного языка (Л., 1948-1965) и Словаря русского языка (М., 1957-1961). Их цель – “показать современное состояние русского литературного языка и представить с необходимой полнотой его лексику” в хронологических границах “от Пушкина до наших дней”.

В основу Словаря современного русского литературного языка положена общеупотребительная нормативная лексика, представляемая наиболее важными литературными и научно-политическими источниками. В Словарь не включаются: диалектная лексика, явно устаревшие слова, узкоспециальная научная и техническая терминология и т.п.

Являясь толковым и нормативным, Словарь основывается на том, что: 1)он дает филологические толкования слов, отмечая устойчивые сочетания, речевые обороты, выражения; 2)иллюстрирует значения, оттенки значений и особенности употребления слов цитатами из авторитетной художественной, научной и общественно-политической литературы 19–20в.в., идя от современности к прошлому; 3)характеризует слово со стороны грамматической, включая указания на особенности его произношения и написания; 4)дает нормативные указания при словах ограниченного употребления (спец., в простор., устар . и др.); 5) дает в справочном отделе, на основании русских лексикографических трудов и других источников, сведения по истории языка: словообразованию, правописанию, ударению слов и т.п., а также справки об этимологическом составе слова, о заимствовании данного слова из другого языка и т.п.

Каждое слово словарной статьи получает определение своего значения или ряда своих значений и оттенков. Из этого общего положения исключаются некоторые типы производных слов, лексические значения которых вполне соответствуют значению основного слова.

Определения слов соответствуют характеру их значения и не являются поэтому однотипными. Одни слова требуют более широкого, развернутого определения, для других достаточно краткого указания; для одних общее определение необходимо пополнить конкретными данными, для других достаточно ограничиться приведением одного-двух синонимов; иногда значение слова глубже раскрывается при противопоставлении ему его антонима.

При наличии в слове нескольких значений расположение этих значений в статье определяется по следующим основаниям:

1)более употребительное и более актуальное для современного сознания значение выдвигается на первое место, а за ним следуют менее употребительные и менее актуальные;

2)прямое значение указывается раньше соответствующих ему распространительного и переносного.

Специальные научные определения даются лишь при словах-терминах, относящихся к определенной области знания: логарифм, гелий, предсердие и т.п.

Образное употребление данного слова или употребление его в сравнении отмечается в словаре в тех случаях, когда такое употребление широко свойственно литературному языку или закрепилось в нем как устойчивое сочетание. Выражения и устойчивые сочетания помещаются после иллюстративного материала того значения слова, с которым данное выражение связано по смыслу.

Для показа не только значения слов, но также характера и сферы их употребления, слова сопровождаются стилистическими пометами: перен., распростр . Отмечается шутливое, ироническое или бранное значение или употребление слова; соответствующая помета дается перед определением значения слова или же перед соответствующим иллюстративным примером; сравните, например, бранное значение слова осел (в отличие от его основного значения). Если слово не имеет общелитературного употребления или если оно ограничено исторически, то оно сопровождается пометами: в просторечии , областное, церковное, устарелое, новое; слова-термины сопровождаются указаниями на соответствующую область их употребления: Бот. (ботаническое), Мед. (медицинское), Техн. (техническое) и т.п.

Значение слова выясняется из его определения. Но для большинства слов значение их выступает полнее и ярче лишь в развернутом синтаксическом окружении, в составе предложения; так раскрывается живое употребление слова в речи. Такой показ значения и употребления слова в речи дается в иллюстративном материале Словаря – в цитатах известных классиков и отчасти в речениях (кратких сочетаниях в два-три слова, используемых для пояснения значения или особенностей употребления слова).

Принятое в Словаре правило цитатной “триады” (каждое значение и даже оттенок иллюстрируется, как правило, тремя цитатами разного периода), призванное осуществить принцип историзма и оправдать введение слова в словарь, привело к помещению значительного количества цитат, лишь констатирующих применение того или иного слова в художественной литературе. Возникает вопрос, так ли необходимо документированно оправдывать введение в словарь, например, слов стол и стул или доказывать каждый раз тремя цитатами (стол – Пушкин, Писемский, Жаров; стул – Пушкин, Тургенев, Емельянова) наличие у этих слов прямых, номинативных значений (род мебели)? Думается, что многие приведенные цитаты (например: Встает со стула старый князь . Пушкин, Руслан и Людмила) могли бы быть без потери преобразованы в речения: встать со стула, сидеть на стуле . Следует также заметить, что приведение трех и даже четырех (часто пространных) цитат при разного рода производных словах, имеющих в Словаре сокращенные, типовые определения (например, Угодница : Женск. к угодник. Цитаты: Вигель, Белинский, Добролюбов, Некрасов)нередко “съедает”до 80-85% производственной площади словарных статей.

Неэкономичность сверхобильного цитирования усугубляется еще и тем, что многие цитаты содержат в себе такое количество избыточной информации, что она, занимая большую часть полезной площади, не только не способствует толкованию слова, но и отвлекает внимание читателя от существа дела.

Таким образом, наряду с положительными сторонами цитирования (авторитетность и документированность текста, раскрытие значения слова и его стилистических особенностей), этот прием иллюстрирования в словаре нормативного типа имеет и свои недостатки (неэкономичность, избыточность конкретных сведений, наличие устарелых или ненормативных сопутствующих слов, форм и сочетаний).

Сокращение общего количества цитат во втором издании Словаря касается в первую очередь иллюстрирования прямых значений у таких общеупотребительных слов, как Вафля, Ветчина, Висеть, Ватный, Войлочный, Вдали и т.п. В этих случаях соединение нескольких типичных речений с одной-двумя цитатами оказывается обычно достаточным для смысловой характеристики слова. С другой стороны, при наличии у слова избирательной сочетаемости, несколько нормативно допустимых (или устарелых) вариантов или других индивидуальных особенностей употребления может возникнуть необходимость привлечения и большего количества цитат. Поэтому было бы неправильным устанавливать строгую единую норму в соотношении речений и цитат. Комбинированный прием иллюстрирования сделает словарную статью более компактной, а лингвистическую информацию о слове более концентрированной и обозримой.

Традиции Словаря современного русского языка (в плане нормативности и толкования слов) продолжил Словарь русского языка (М., 1957-1951). Его основной задачей было введение в словарный состав новых слов и значений, а также пополнение и обновление примеров-цитат, иллюстрирующих употребление слов в речи. При подготовке второго издания продолжилась работа над характеристикой, даваемой слову, как в отношении полноты сообщаемых о нем сведений, так и с целью достижения большей точности в определении значений слова и его оттенков. Особое внимание было обращено на истолкование тех значений, которые ограничены какими-либо условиями употребления.

Значение слова раскрывается путем краткого его толкования, например:

БЕСПОРЯДОК, -дка, м. 1.Отсутствие или нарушение порядка.

БЛИЗКИЙ, -ая, -ое… 1.Находящийся неподалеку, на небольшом расстоянии; противоп .: далекий.

Ввиду ограниченного объема Словаря некоторые категории слов и их значения не иллюстрируются, например, слова-термины, названия специальных приборов, инструментов, устройств, некоторые категории производных слов и т.п. Фразелогические обороты и сочетания не иллюстрируются, за исключением тех случаев, когда выражение имеет два или более значений или когда оно имеет некоторые особенности в употреблении, не отмечаемые ни в его объяснении, ни в сопровождающей помете.

Остальные приемы толкования следуют методам описания, применяемым в Словаре современного русского языка.

Как показывает история русской лексикографии, специальное назначение любого большого словаря русского языка определяется временем его создания. Но независимо от этого все капитальные словари русского языка отражают успехи развития нации, ее общественного устройства, науки и искусства, ее духовного склада. Однако не стоит забывать также и о том, что никакие словари, даже как будто и вполне удовлетворительные в своем замысле, не бывают обыкновенно безукоризненны в первых изданиях. Те же словари, которые создаются долго, в ходе работы изменяют свой план: их издатели, обычно преемники начинателей работы, от некоторых задач отказываются вовсе, а другие постепенно преобразуют. Такова была и судьба Словаря современного русского литературного языка, который задуман был как книга для чтения с целью постижения “духа русского языка” – дань замыслу Даля,- его национального своеобразия, что связывалось прежде всего со словорасположением. Отсюда и возврат к гнездовому расположению слов на основе живых ассоциаций. Начиная с четвертого тома этот словарь меняет свой тип, становится алфавитным, а постепенно все отчетливее приобретает облик филологического словаря-справочника, не свободного от крена в сторону энциклопедизма.

На материалах той же картотеки был создан и самый современный (на сегодняшний день) толковый словарь такого типа – Большой Толковый Словарь русского языка под ред. С.А.Кузнецова. Он является универсальным справочником по современному русскому языку. В своих основных чертах он продолжает традиции отечественной академической лексикографии. Словарь соединяет научность с ясной, доходчивой формой изложения. Его основная задача – дать полную характеристику слова (его написания, произношения, происхождения, словоизменения, значения, сферы функционирования, сочетаемости), а также показать исторические, эстетические, символические нагрузки слова.

Кроме общеупотребительных слов в Словаре приведена основная терминология современной науки и техники, а также слова, обозначающие явления и реалии производственной, культурной и общественной жизни народа. При этом значительные пласты лексики (экономические, исторические, философские…) получили в Словаре более точные толкования, лишенные идеологической нагрузки.

Кроме описаний основных значений слова в Словаре последовательно истолкованы переносные значения слов, а также устойчивые словосочетания слов и фразеологизмы. Это позволило раскрыть богатые экспрессивные и образные возможности русской лексики. Многие словарные статьи сопровождаются краткими энциклопедическими справками.

Иллюстративный фонд Словаря содержит пословицы, поговорки, афоризмы, цитаты признанных классиков русской литературы. Толкование слова сопровождается иллюстрациями, имеющими вид речений, составленных на основе обобщения, компиляции нескольких цитат. Иллюстрации к толкованию даются только в том случае, если они являются необходимым компонентом, дополняющим словарное описание слова. Некоторые речения получают дополнительное толкование, которое дается после иллюстрации в скобках:

ОТВАЛИТЬСЯ… Челюсть отвалится у кого-л. (разг.-сниж.; непроизвольно откроется рот от удивления, страха).

ОТКРЫТЬСЯ… Рана открылась (разошлась краями, начала кровоточить). Глаза открылись у кого-л. (также: о том, кто неожиданно что-то понял, осознал).

Случаи использования для иллюстраций пословиц, поговорок, крылатых выражений, цитат отмечается знаком *, который выделяет культурологическую часть статьи. При этом указывается источник: (Посл.), (Погов.), (Пушкин), (Крылов)…

Словник Большого Толкового Словаря является на сегодняшний день самым полным, но при этом в словаре соблюдено последовательное и подробное описание русской лексики, ее значений, дана морфологическая, стилистическая и синтаксическая характеристика слов. Следование традициям академической лексикографии позволяет говорить о том, что Большой Толковый Словарь вместе со Словарем современного русского литературного языка (БАС) и Словарем русского языка (МАС) составляют логически полную триаду словарей: многотомный – четырехтомный – однотомный.

Все три словаря базируются на материалах одной и той же картотеки. Принципы, лежащие в основе словарного описания лексики в Большом Толковом Словаре под ред. С.А.Кузнецова, полностью согласуются с принципами Малого и Большого академических словарей и с традициями академической лексикографии в целом.

Также к этому типу толковых словарей относится Толковый словарь русского языка под ред. С.И.Ожегова, быстро завоевавший признание широкого круга читателей. Принципы, на которых он строится, ясны и разумны, состав описываемой лексики (словник) актуален и отражает живые языковые процессы,материал располагается доступно, толкования слов и примеры их употребления (речения) точны и лаконичны, фразеологическая часть статьи достаточно информативна.

С момента создания словарь С.И.Ожегова переиздавался много раз, его корпус был обновлен и пополнен. В то же время были сохранены все основные лексикографические принципы построения словаря, его теоретические основы, принцип отбора и описания слов, структура словарной статьи, основания для разграничения значений…

Однако последнее издание Словаря…(1998 г.) существенно отличается от предыдущих: переработаны и уточнены толкования, расширена иллюстративная часть словарных статей. В этом словаре можно увидеть стремление отразить те изменения, которые происходят в русской лексике в последние годы.

Для нового словаря были заново проверены и с возможной точностью истолкованы целые массивы слов, относящихся к замкнутым понятийным сферам. Это коснулось прежде всего слов и сочетаний, именующих понятия религии и церкви. Ни в одном из русских общеязыковых толковых словарей, выходивших в советское время, эта лексика не получила сколько-нибудь полного и точного описания; некоторым исключением можно считать большой академический Словарь современного русского языка, в котором отразились усилия старых специалистов сохранить соответствующие языковые ценности. В словаре Ожегова такие слова и выражения получили новые, относительно полные характеристики, во многих случаях включающие элементы энциклопедизма (см. названия вероучений, божественных существ, церковных обрядов и таинств, русских церковных праздников и под.). Другим примером может служить лексика, составляющая названия народов: все относящиеся сюда слова получили уточненные толкования.

В словаре значение слова раскрывается в кратком определении, достаточном для понимания самого слова и его употребления. Отсюда следует, что от словаря нельзя требовать сведений для всестороннего знакомства с самим называемым предметом.

Краткие определения для слов с одним или несколькими значениями охватывают только те значения (в том числе и переносные), которые являются устоявшимися в литературном языке и свойственны современному общему употреблению. Случаи расширения употребления слова в сравнениях, в метафорическом применении не учитываются при классификации значений, такие смысловые оттенки показываются в иллюстрированных примерах с соответствующими пояснениями или с пометой перен . (переносное) в скобках (в необходимых случаях с краткими пояснениями).

Слова, одинаковые по значению и являющиеся словообразовательными вариантами, приводятся рядом, соединяются союзом “и” и имеют общее определение, например:

ГОРЛИНКА , -и и ГОРЛИЦА , -ы, ж.

Слова, разные по значению, но совпадающие по написанию и произношению (омонимы), даются отдельно как заглавные слова с цифровыми показателями вверху справа, например: ВОЛОКИТА ¢ и ВОЛОКИТА ².

Толкования слов даются по возможности кратко, в расчете на то, что слова, входящие в толкование, объяснены на своем месте и могут быть найдены; так, в слове БИОЛОГ , -а, м.Специалист по биологии – значение слова “биология” не раскрывается, так как его можно найти под заглавным словом БИОЛОГИЯ . Если толкование слова дается через многозначное слово, то после этого слова в скобках следует указание, какое из значений многозначного слова имеется ввиду, например: ГАРМОНИРОВАТЬ… Быть в соответствии с чем-л., находиться в гармонии (во 2-м знач.).

Одним из величайших творений диалектной лексикографии является, без сомнения, Толковый словарь живого великорусского языка В.И.Даля

В.И.Ленин словами “Не вроде Даля, а словарь для пользования всех” коротко, но очень определенно указывает на основную отличительную особенность того “хорошего словаря русского языка”, о создании которого он так много заботился. Три последних словаря русского языка в принципе однотипны, то есть они “вроде Даля” в том смысле, что предназначены для наведения справок о том, что значит то или иное слово. В отличие от словаря Даля, словари русского языка, созданные в советское время, дают более или менее точную справку о стилистической, орфографической или произносительной стороне слова или же о грамматическом его употреблении. Но дальше этого наши словари обычно не идут, так как по самому замыслу являются словарями-справочниками.

Владимир Даль охарактеризовал свой словарь как “собрание материалов”. Главной особенностью его можно считать попытку избавиться от большого количества заимствованных слов: “Мы не гоним общей анафемой все иностранные слова из русского языка, мы больше стоим за русский склад и оборот речи, но к чему вставлять в каждую строчку:моральный, оригинальный , натура,артист , и сотни других подобных, когда без малейшей натяжки можно сказать то же самое по-русски? Разве: нравственный, подлинный, природа …хуже?.. ”.

В то же время Вл. Даль не избегал иноязычных слов в своем словаре, справедливо считая: “От исключения из словаря чужих слов их в обиходе, конечно, не убудет; а помещение их, с удачным переводом, могло бы иногда пробудить чувство, вкус и любовь к чистоте языка.” Помещая “чужесловы” в своем словаре, он хотел обезвредить их, вывести из употребления своеобразным приемом: подбирая им замены и иногда создавая для этой цели новые слова.

Словарь Даля далеко выходит за пределы, которые ограничивают обычные филологические словари: он объясняет и предметы, характеризующие русский народный быт, и поверья, и приметы, связанные с сельскохозяйственным календарем, а также дает множество других этнографических сведений. Толкуя то или иное слово, В.И.Даль подбирает множество синонимов, свидетельствующих об исключительном богатстве русского языка, его гибкости и выразительности, он показывает безграничные словообразовательные возможности русского языка.

В.И.Даль отрицательно относится к приему толкования значения при помощи развернутых определений. Такое скептическое отношение к возможности передать смысл слова повествовательно В.И.Даль подкрепляет соображением, не лишенным доли истины: “Общие определения слов и самих предметов и понятий дело почти не исполнимое и притом бесполезное. Оно тем мудренее, чем предмет проще, обиходнее.” В.И.Даль широко пользуется подбором к толкуемому слову группы синонимов и слов, более или менее сходных по значению, которые предназначены передать смысл толкуемого слова. За этим следует перечень иллюстративных примеров употребления слов в пословицах и т.п. Этот прием не позволял раскрыть сумму значений в слове, четко отчленить одно значение от другого и показать возможности оттенков значений. Толкуя то или иное слово, В.И.Даль часто произвольно сближает его с другим словом, вовсе не являющимся его постоянным синонимом или относящимся к другому диалекту. Так, например, в Толковом словаре при слове “бодрый” стоят слова, предназначенные передать его значение: “дюжий, здоровый, осанистый, видный”. Между тем они не совпадают по значению со словом “бодрый”, не передают его смысла, хотя, может быть, слово “бодрый” в некоторых говорах русского языка включает и эти оттенки значения.

Отмечая большие достоинства толкового словаря Вл.Даля, не следует упускать из виду и его недостатков. Важнейший из них отмечен и в отзыве В.И.Ленина: словарь сильно устарел. Разумеется, это не словарь современного русского литературного языка. Русский литературный язык за тот длинный период, который отделяет нас от времени появления словаря Даля, неизмеримо вырос: появилось множество новых слов, переосмыслились значения многих старых слов, коренным образом изменились многие представления и понятия. Толкование слов, связанных своим значением со структурой современного В.И.Далю общества, обнаруживает ограниченность, а порой и отчетливую консервативность мировоззрения В.И.Даля.

Отдельные несовершенства не помешали Толковому словарю Вл.Даля занять почетное место в истории русской культуры. Предшествующие словари ставили своей задачей приведение в известность лексических запасов исторического прошлого. В противовес им В.И.Даль создает словарь живого русского языка.

Еще одним примером трудов диалектной лексикографии может служить Псковский областной словарь с историческими данными. В предисловии к нему Б.А.Ларин писал: “Богатство собранных нами лексических и фразеологических материалов так велико, разработка их так детальна в семантико-стилистическом плане, что по объему наш Псковский областной словарь почти равен четырехтомному Толковому слварю В.И.Даля, включившему словарный запас всех русских народных говоров, да еще и общеупотребительную лексику литературного русского языка”.

Большим преимуществом перед всеми имеющимися областными словарями русского языка является наличие в Псковском словаре большого исторического материала. Словарь включает в свой состав по возможности весь активный словарный запас псковских говоров.

Толкования значения слова, оттенка значения или фразеологического оборота иллюстрируется примерами. При наличии достаточного количества контекстов к каждому значению слова или его оттенку приводится не более 6-7 иллюстраций; общеизвестные, общенародные значения иллюстрируются 2-3 цитатами. Для редких слов приводятся все материалы, имеющиеся в распоряжении составителя словарной статьи.

Иллюстративные материалы из современных говоров помещаются после семантического определения, затем следуют цитаты, извлеченные из фольклорных и архивных записей 19 20 в.в. После каждого примера, взятого из живой речи, указывается место (сокращенное наименование района, название деревни) и год записи.

В словаре обобщаются сведения о распространении слова и его значений, имеющиеся в картотеке и других источниках словаря.

Для слов диалектных, как правило, не отмечаемых словарями литературного языка, даются самые точные географические данные: за знаком + в конце каждого номерного значения приводится перечень названий населенных пунктов и печатных источников, материалы из которых не были процитированы в иллюстрациях. Вот примеры:

БАНЬКА ²… Железное кольцо, скрепляющее косу и косовище …+ банка : Вл.Кашевицы; Дед.Вышегород; Плещевка; Кр.Перлицы…; банька : Аш.Котово; Поженка; Беж. Цевло;Пахомово…

АККУРАТ … Точь в точь, ровно . … + акурат : Холм.Ветно; вакурат : Гд.Луневщина; вокурат : Стр.Сковородка; укурат : Сер.Аксентьево.

У слов широкоизвестных, общеупотребительных географические пометы опускаются. Все иллюстрации из живой народной речи приводятся в словаре в упрощенной фонетической транскрипции.

Расположение цитат под каждым значением по возможности хронологическое. Предпочтение оказывается контекстам из летописей и памятников делового языка.

Создание Псковского словаря дало возможность впервые в русской лексикографии поставить в непосредственную связь лексику современных псковских говоров с отражениями живой народной речи в документах и памятниках письменности феодальной эпохи. Словарь этот явился источником разнообразных исследований исторического, сравнительного и теоретического характера.

На рубеже 19-20 веков наша отечественная лексикография вступает в качественно новый этап своего развития и переживает определенный подъем. В 1895г. был издан 1 том “Словаря русского языка” под редакцией академика Я.К.Грота, в котором принципиально обновлена традиция академических словарей нормативного типа, в частности, в словарь были включены цитатные иллюстрации из языка лучших писателей. Больших успехов достигает историческая лексикография в деятельности академика И.И.Срезневского и его школы.

Именно на рубеже веков зарождается совершенно новое направление, предметом которого служит словарное описание языка русских писателей-классиков конца 18-го - начала 19-го веков, т.е. формируется начальный этап в развитии русской писательской лексикографии, еще по-настоящему не исследованный в нашей научной литературе.

Ведь если можно составить относительно полный словарь живого языка, то тем более осуществимой задачей является полный словарь писателя, завершившего свой жизненный путь, или полный словарь одного значительного произведения писателя.

За период с 1883 по 1905г.г. было опубликовано четыре различных опыта словарного описания языка писателей - Державина, Фонвизина, Грибоедова и Пушкина, а также ряд статей и рецензий с критическим анализом русских и зарубежных работ в этой области. “Не раз между нашими учеными шла речь о составлении словарей по языку отдельных авторов, и некоторые при этом полагали, что нужно выписывать все без исключения слова, встречающиеся у писателя, с обозначением мест, где каждое из них употреблено. … Поучительно знать, в каком, отличном от обыкновенного, значении, он употребляет некоторые слова…” – как сказал Я.К.Грот.

Первые опыты по созданию словаря языка Пушкина приходятся как раз на этот период – конец 19-го - начало 20-го века. Но разработка и само создание словаря полного типа по языку писателя-классика относится уже к следующему периоду развития писательской лексикографии (1920-е – 30-е г.г.).

Л.В.Щерба в своей известной статье “Опыт общей теории лексикографии” (1940) обосновывает тип и жанр писательского словаря в контексте противоположения “словарь академического типа – словарь-справочник”. Он пишет: “… словарь языка писателя – который обязательно должен быть исчерпывающим – является принципиально словарем-справочником”. Для Л.В.Щербы было очевидным, что “словари писателей должны быть сделаны по типу thesaurus … только располагая всей полнотой цитации, можно строить какие-либо предположения и выводы”. А тезаурус, по Щербе, характеризуется именно тем, что в его словник включаются все слова, какие только кем-либо были употреблены, хотя бы это имело место всего один раз.

Главным событием этого периода развития писательской лексикографии следует считать реализацию идеи общего словаря языка Пушкина, которая зародилась еще в начальный период и долго не имела твердой лексикографической базы. Определяющую роль сыграл “Проэкт словаря языка Пушкина”(1947), в котором были сформулированы цели и задачи словаря.

Сводный словарь языка Пушкина до сих пор является самым значительным из всех изданных у нас писательских словарей-справочников. С точки зрения общей типологии писательских словарей, которую вслед за Щербой разрабатывал Б.А.Ларин в 1960-62г.г., этот “первый полный словарь писателя … в некоторых своих измерениях оказывается дифференциальным. Он полон по реестру слов, по грамматическим сведениям, по цитации… в нем учтены и указаны все случаи употребления каждого слова у Пушкина, но он дифференциален в описании значений и дефектен по стилистическим сведениям. В этом очевидное отклонение автора от модели избранного составителями жанра.”

Задача и цель пушкинского словаря – служить пособием для углубленного изучения истории русского литературного языка 19 в. и вместе с тем пособием для изучения словесно-художественного творчества Пушкина.

Словарь языка Пушкина содержит алфавитный список всех слов, засвидетельствованных в основном тексте собрания сочинений Пушкина по Большому академическому изданию. При каждом слове отмечается общее число его употреблений в произведениях Пушкина. Словарная статья, посвященная характеристике значений и употреблений того или иного слова, составляется так, чтобы читатель мог получить ясное представление о всех значениях и основных оттенках этого слова в языке Пушкина. Разграничение значений и их классификация производится самостоятельно на основе анализа всех применений соответствующего слова в пушкинском языке, а не путем наложения той или иной схемы значений этого слова (из существующих русских толковых словарей) на пушкинские примеры.

Слова однозначные подвергаются толкованию лишь в том случае, если они неупотребительны в современном русском языке, например, “изгага” в значении “изжога, тошнота”:

“При отъезде моем дал я прощальный пир, … - и на другой день с головной болью и с изгагою отправился в дорогу ”. (Русский Пелам, т.8, ст. 417.32).

или в случае их наличия в словарном современного языка, если их значение в пушкинскую эпоху было другим, отличным от теперешнего, например, “существенность” в значении “действительность, реальность”:

“Договор с офицером, деньги, все казалось ему сновидением. Но кипы ассигнаций были тут у него в кармане и красноречиво твердили ему о существенности удивительного происшествия” . (Дубровский, т.8, ст. 202.3).

В других случаях, когда слово, зарегистрированное в тексте сочинений Пушкина только с одним, единственным и притом не переносным значением, совпадает по смыслу с современным его употреблением, словарная статья ограничивается лишь подбором наиболее выразительных иллюстраций из произведений Пушкина и указанием форм этого слова, встречающихся в пушкинском языке.

Способы передачи значений слова различны. Часто применяется способ полного и развернутого истолкования значения слова, но нередко дается лишь краткое указание на существующее значение, свойственное и современному русскому языку, при этом не избегается в случае необходимости и способ синонимической характеристики. Таким образом, значения слов в пушкинском словаре различаются и поясняются соотносительно с современным русским языком. В силу этого обстоятельства Словарь языка Пушкина не может рассматриваться как толковый словарь в собственном смысле этого слова. Он включает в себя элементы и признаки дифференциального (сопоставительного) словаря.

Вслед за указанием числа случаев употребления слова помещается основной раздел словарной статьи, посвященный показу значений, в которых употребляется соответствующее слово у Пушкина. Поскольку Словарь языка Пушкина не является толковым словарем и тем более энциклопедическим, в нем не следует искать исчерпывающего определения значения слова. Его цель – не истолковать значение слова или дать ему реальный комментарий, а лишь различить отдельные значения, если их в словаре больше одного. Поэтому указания на значения по возможности кратки и претендуют лишь на то, чтобы в добавление к приводимым далее примерам на употребление слова дать общее представление о соответствующем его значении. Этим объясняется широкое применение приема характеристики значения слова в виде ссылок на значение слов того же словообразовательного гнезда. Нарпимер, для слова “гордый” указываются такие оттенки значения, как “обнаруживающий, выражающий гордость”. В отдельных случаях определение значения заменяется указанием на область применения слова, например: в статье “идти” при оттенке “вообще двигаться, направляться куда-л.” (о предметах) есть указание: “О тучах, облаках: Здесь тучи смиренно идут подо мной .”

В пору завершения издания Пушкинского словаря Б.А.Ларин разрабатывает принципы “неограниченно полного объяснительного словаря автобиографической трилогии М.Горького”, подготовительная работа над которым началась еще в 1950 г. в Ленинградском Университете. Словарь М.Горького предполагалось разрабатывать по циклам произведений, объединенных одним жанром.

Как в словаре-тезаурусе национального языка, так и в полном словаре писателя основная задача не в объяснении непонятного слова или его необычного употребления, а в систематизации и истолковании всего лексического богатства национального языка или сочинений писателя. “Научно ценными могут быть только полные словари литературного намятника или произведения писателя. Только полный словарь писателя системен, эпохален, документально достоверен”, - подчеркивал Б.А.Ларин.

В академических и других больших словарях литературного языка ищут устойчивое семантическое ядро слова, определяют значения слов с предельным отрешением от каждого частного контекста. Наиболее удачными здесь признаются такие определения значений, которые обобщают широкий ряд применений слова.

Писательская цитата в общем словаре нейтрализуется всем окружением, а если яркий индивидуальный смысловой комплекс цитаты этому не поддается, такую цитату исключают.

Если составители общих словарей добиваются формулировки непременных, “независимых” элементов значения слова, то в писательском словаре прямым объектом исследования является образная реализация слов, определяются именно зависимые контекстуальные оттенки их значений, которые лишь изредка оставляют прочные следы в общем языке и не всегда улавливаются читателем. Иными словами, общий словарь выясняет инвентарь устойчивых семантем языка, тогда как писательский дает пословный комментарий к художественному тексту в памятниках литературы.

Эпоха, изображаемая М.Горьким, должна быть освещена реальным комментарием к словам, вышедшим из активного оборота и все более забываемым. Вот примеры:

Благовест – звон церковного колокола перед вечерней или утренней церковной службой.

Горничная – служанка, в обязанности которой входила уборка комнат и другие мелкие услуги по дому.

Казакин – полукафтан с прямым воротником без пуговиц (на крючках).

В картотеке словосочетаний мы имеем, например: мне сердито захотелось . Наречие от прилагательного сердитый здесь дано не в своем обычном значении (седито посмотрел, сердито крикнул…), оно употреблено “прегнантно”, как выражались филологи-классики, “распространительно”, как писали в шахматовском словаре. Это нельзя приравнять и к значению деепричастия рассердясь . Вот полный контекст: “В яме, где зарезался дядя Петр, лежал, спутавшись, поломанный снегом рыжий бурьян, - нехорошо смотреть на нее, ничего весеннего нет в ней, черные головки лоснятся печально, и вся яма раздражающе ненужна. Мне сердито захотелось вырвать, выломать бурьян, вытаскать обломки кирпичей, головки, убрать все грязное, ненужное… ”

Значение слова сердито здесь определяется “разгорячась и внутренне протестуя”.

Как видно из приведенных примеров, составители Словаря автобиографической трилогии М.Горького стремились с возможной полнотой и отчетливостью передать не сразу очевидный контекстуальный смысл слова. Стиль семантической разработки в словаре писателя – гораздо более трудное и ответственное дело, чем в словарях общего языка.

Последний вопрос – о стилистических пометах. Не удовлетворяясь той традицией, которая установилась после Толкового словаря русского языка под ред. Д.Н.Ушакова, составители горьковского словаря пришли к выводу, что в писательском словаре стилистические пометы должны ставиться не в заголовке как квалификация слова во всех контекстах, а после цитаты как дополнительное пояснение к ней.

Кроткий … > кроткие (люди): “Боюсь я кротких людей, которые благочестивые. Буйный человек сразу виден, и всегда есть время спрятаться от него, а кроткий ползет на тебя невидимый, подобно коварному змею в траве, и вдруг ужалит в самое открытое место души.Боюсь кротких.” (ирон.).

Редакторы-составители Словаря автобиографической трилогии М.Горького, не отступив перед трудностями семантического анализа горьковских контекстов, определяли их также грамматически и стилистически.

В одном ряду с лексикографическими творениями Я.Гримма, Вл.Даля, Б.А.Ларина стоит и трехтомный труд И.И.Срезневского – Словарь древнерусского языка. Как писал С.Г.Бархударов в предисловии к переизданию в 1958 г., “словарь И.И.Срезневского – величественный памятник русской исторической лексикографии. Как всякий классический труд, он никогда не утратит своего исторического значения, даже тогда, когда будут изданы более совершенные словари древнерусского языка.”

Сегодня мы осознаем, что специфика жанра исторического словаря – в обобщении. Но во времена И.И.Срезневского, когда им была высказана мысль о

неправомерности соединения в одном словаре всех исторических состояний языка, сам жанр только создавался, и эти качества только закладывались в него, отражая взгляды на роль и назначение исторических словарей высокоодаренного ученого-слависта.

Лексикографическое наследие И.И.Срезневского тем и интересно, что оно выросло в результате обобщения данных исторических направлений: языкознания, истории, этнографии. В работах типа “Slavische Lexikography”, “Обозрение замечательных из современных словарей”, в многочисленных “разборах” как отечественных, так и зарубежных словарных изданий ученый был предельно внимателен к движению европейской лексикографической практики, новым приемам описания слов, их классификаций и отбору, а также и преемственности лексикографических традиций.

Идеи Срезневского по созданию словаря формировались в период его стажировки в славянских землях в 1839-1842 г.г. Он писал об обязательстве “исполнения давно задуманного этимолого-этнографического словаря славянских наречий”, столь “необходимого для дальнейших успехов славянского языкознания вообще”. По возвращении из славянских стран И.И.Срезневский начал утверждаться в мысли о том, что применительно к отечественной лексикографии в первую очередь надо обратиться к созданию словаря (словарей) русского языка на основе древнейших памятников письменности.

В своем труде “Мысли об истории русского языка” (1849 г.) И.Срезневский писал: “Каждый из старых памятников должен быть разобран отдельно в отношении лексикальном, грамматическом и историко-литературном. При сличении лучших списков надобно составить для него особенный полный и подробный словарь, не пропуская ни одного слова, ни одного оттенка его значения.”

В течение всего петербургского периода своей жизни, длившегося более 30-ти лет (1847-1880), ученый целенаправленно работал над словарем древнерусского языка: систематизировал памятники письменности, создавал на базе выписок из этих памятников картотеку материалов для словаря. В предисловии к 1-му выпуску Материалов (1890г.) Я.К.Грот пишет,что в картотеке И.И.Срезневского “многие из выписок оказались не вполне исправными или точными, так как после того, как они были сделаны, нашлось довольно много более исправных списков того или другого памятника или же многие тексты явились в изданиях более удовлетворительных, чем прежде; сверх того, не был соблюден хронологический порядок в выписках из памятников, и, главное, не было проведено строгого отделения слов, принадлежащих церковно-славянскому языку от языка древнерусского”. Но по мере выхода в свет выпусков словаря становилось ясно, какая сокровищница лежала в основании Материалов – это не просто полезный опыт, полезное пособие.

В те годы академик В.И.Ламанский писал о мнении некоторых “недальновидных” критиков, что они “говаривали и продолжают повторять, что… Срезневский филологом не был и быть не мог”. Далее В.И.Ламанский говорит о плеяде филологов, в ряду которых он поставил бы имя И.И.Срезневского: о Иосифе Добровском, Александре Востокове, Франце Миклошиче, о Якове Гримме, Эмиле Литтре и Владимире Дале. “Срезневский был таким же, как они, автодидактом и таким же, как они, великим филологом нашего времени”, - заключает В.И.Ламанский.

Главная цель словаря, по Срезневскому, - это “быть сокровищницей языка, памятником быта и образованности народа, насколько они выражаются в языке”. А чтобы словарь стал сокровищницей, он должен содержать по возможности весь лексико-фразеологический состав привлекаемых источников. Прекрасное знание древнерусских текстов, как изданных, так и рукописных, многолетнее их изучение дали И.И.Срезневскому возможность собрать огромный лексический материал.

Заключение .

До настоящего времени толковые словари остаются наиболее ценными и сложными лексикографическими трудами. Работа над ними часто продолжается в течение десятилетий, и далеко не всегда толковые словари полностью соответствуют первоначальным замыслам их издателей – по мере создания от некоторых задач отказываются вовсе, а другие постепенно преобразуют. И, конечно же, никакие словари, даже как будто и вполне удовлетворительные в своем замысле, не бывают обыкновенно безукоризненны в первых изданиях.

Несмотря на устаревание некоторых толковых словарей (что вполне естественно, так как лексические запасы языка непрерывно пополняются и обновляются), все они по праву занимают почетное место в отечественной лексикографии. На их основе и с учетом их ошибок строятся новые, более совершенные словари, специальное назначение которых определяется уже временем их создания. Но независимо от этого все капитальные словари национального языка отражают успехи развития нации, ее общественного устройства, науки и искусства, ее духовного склада.

Список использованной литературы.

I. Статьи и книги.

1). Бабкин А.М. Новый академический словарь русского языка. Проспект. Л.: Наука,1971 г.

2). Виноградов В.В. Основные типы лексических значений слова. // Виноградов В.В. Избран.тр.: Лексикология и лексикография. М., 1977 г.

3). Виноградов В.В. Словарь языка Пушкина (в 4-х томах). М., 1956-1961 г.г. / Предисловие.

4). Горбачевич К.С. Словарь и цитата. // Вопросы языкознания, 1978 г.,№5.

5). Мысли Якова Гримма о национальном словаре. // Рус.беседа. М., 1859 г.

6). Ламанский В.И. “И.И.Срезневский”. С.-Пб., 1890 г.

7). Сороколетов Ф.П., Кузнецова О.Д. Очерки по русской диалектной лексикографии. Л., Наука: 1987 г.

8). Сорокалетов Ф.П. История русской лексикографии.С.-Пб.:Наука, 1998 г.

9). Срезневский И.И. Мысли об истории русского языка. М., 1959 г.

10). Фонякова О.И. Очерк развития писательской лексикографии в отечественном языкознании. // Из истории науки о языке. Сборник статей памяти Ю.С.Маслова. С.-Пб., 1993 г.

12). Шмелев Д.И. Современный русский язык. Лексика. М.: Просвещение, 1997 г. – Введение.

13). Щерба Л.В. Опыт общей теории лексикографии. // Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Л.: Наука, 1974 г.

II. Словари.

1). Словарь современного русского литературного языка: в17-ти томах. 1948-1965 г.г.

2). Словарь русского языка. М., 1957-1961 г.г.

3). Большой толковый словарь русского языка под ред. С.А.Кузнецова. С.-Пб., 1998 г.

4). Толковый словарь русского языка под ред. С.И.Ожегова. 1949 г.

5). Толковый словарь русского языка под ред. Д.Н.Ушакова. Предисловие. М., 1935-1940 г.г.

6). Толковый словарь живого великорусского языка В.И.Даля: в 4-х томах. М., 1955 г.

7). Псковский областной словарь с историческими данными: в 12-ти выпусках. С.-Пб., 1967-1996 г.г.

8). Словарь языка Пушкина: в 4-х томах. М.,1956 г.

9). Словарь автобиографической трилогии М.Горького: в 6-ти выпусках с приложением словаря имен собственных. Изд. С.-Пб., 1974-1990 г.г.

10). Словарь И.И.Срезневского в 3-х томах. М., РАН, 1890 г.