Выявляя семиотический статус афоризма, следует поначалу обратиться к энциклопедическим статьям, в которых называются и характеризуются его основные признаки.
В.В. Вешнев, автор статьи об афоризме в «Литературной энциклопедии» (1929 - 1931), рассматривает его как особый литературный (шире – речевой) жанр, обладающий определенными, только ему, как жанру, присущими закономерностями функционирования логической структуры, семантическими особенностями: «в то время как научное суждение направлено на исчерпывающее развитие своих положений и стремится к логически ясной расчлененности, А. напротив повсюду как бы обрывает логические периоды, превращая тем самым любое положение в самостоятельный смысловой организм» [Вешнев, Литер. Энц-я, 1930: 279]. Логико-семантическая структура афоризма имеет синкретичный, имплицитный характер, и смысловая сторона его требует выявления. Афористическое мышление «никогда не представляет собою единого логически спаянного рассуждения» [Там же: 279], в чем заключается отличие его от суждений аналитического характера, в идеале развивающихся по строгим законам классической логики, с ее стремлением к внешней спаянности и предельной экспликации содержательной стороны суждений. В афоризме имеется собственная прагматическая установка, в общих чертах формулирующаяся как стремление «достичь внезапной убедительности исключительно средствами изощренного стиля» [Там же: 280]. При более детальном рассмотрении, обнаруживается неоднозначность и имплицитность прагматики афоризма: она варьируется вместе со столь же неоднозначной семантикой; последняя же требует обращения к нескольким контекстам. Афоризм «заостряет ум» и тем самым заставляет интерпретатора мыслить творчески, или, выражаясь на семиотическом метаязыке, продуцировать новые сообщения, обращаясь к разноуровневым кодам.
В. Вешнев видит различия между афоризмом и другими краткими изречениями – пословицей и лозунгом: «Пословица есть не что иное, как показанная на выпуклом частном примере общеизвестная истина («не плюй в колодец — пригодится воды напиться»); лозунг же является призывом к определенному действию или направлению деятельности («пролетарии всех стран, соединяйтесь»)» [Там же: 280]. В таких речевых жанрах, как пословица и лозунг, прагматическая установка адресанта, находясь в синкретичных отношениях с семантикой изречения, в известной степени однозначна: это показанный через частный пример призыв следовать конкретному закону или идее. Отличие афоризма от пословицы и лозунга - в его многослойности. Кроме того, в афоризме можно обнаружить несколько средств репрезентации смыслового содержания: как показывают наблюдения, используется и оперирование абстрактными понятиями, и использование репрезентирующих абстрактные смыслы конкретных понятий.
Для дополнительного раскрытия некоторых аспектов, характеризующих афоризм, обратимся к другим энциклопедическим статьям. В Большой Советской Энциклопедии афоризм определяется как «обобщённая, законченная и глубокая мысль определенного автора, выраженная в лаконичной, отточенной форме, отличающаяся меткой выразительностью и явной неожиданностью суждения» [Флюстенберг А.И., БСЭ: http://dic.academic.ru/dic.nsf/bse/66105/Афоризм]. В приведенной энциклопедической статье для нас особенно важны три черты, характеризующие содержательную сторону афористического высказывания: обобщенность, законченность и глубина. Приведем словарные дефиниции к ним.
1) Обобщенная
– от первон. инф. ‘обобщить’; в МАС: 1. ‘Соединить вместе, объединить в нечто общее, единое’; 2. ‘Придать общее значение чему-л. частному, единичному’; 3. ‘Вскрыть общее в отдельных явлениях, вещах, их свойствах и отношениях сделать выводы из наблюдения отдельных фактов, явлений, выразив их в форме общего положения’. В этих дефинициях раскрывается важная особенность афоризма – выявлять общее в разнородных, единичных явлениях и вещах, что присуще также пословице и лозунгу. 2) Законченная
– от ‘законченный’; в МАС: 2. ‘Обладающий полнотой, целостностью’, 3. ‘Достигший полноты проявления каких-л. качеств, свойств’. Формальная структура афоризма и его первоначальный (поверхностный) смысл достигает полноты и не подвергается изменениям во времени. Композиционная и смысловая законченность содержательной стороны афоризма - особого рода, поскольку она достигнута иными средствами, нежели в логическом суждении: здесь активно применяется образный язык. Афоризм понимается и выделяется в сознании интерпретатора как отдельное законченное речевое произведение, открытое для интерпретаций. 3) Глубокая
– от ‘глубина’; в МАС: 4.‘Содержательность, значительность’. Как видим, данной дефиницией не исчерпывается истолкование понятия глубины, поэтому обратимся к другим словарным статьям. В словаре Даля глубина понимается как ‘Непостижимость, необъятность, о мыслях, о премудрости и пр. В Словаре Ушакова под глубиной понимается: 4.‘Значительность и сложность содержания (книжн)’. В Словаре Ожегова глубина – это ‘Сила, степень проявления чего-н, основательность’. Исходя из приведенных нами дефиниций, под глубиной, выражаемой в афоризме мысли можно понимать степень ее смысловой емкости и сложности: афоризм подразумевает наличие множества имплицитных, не лежащих на поверхности разнородных смыслов, репрезентируемых через разноуровневые коды.
Опираясь на энциклопедические статьи, мы охарактеризовали афоризм в общих чертах. Теперь следует специально доказать, что афоризм является знаком и что его можно изучать под углом зрения семиотики. Определим, имеет ли афоризм свойства, присущие языковому знаку. Напомним, что Соссюр выделял следующие свойства языкового знака: свойство выполнять функцию посредника, неизменность, изменяемость, линейный характер означающего, немотивированность. Афоризм выполняет функцию посредника между участниками коммуникации: закрепленный в виде текста, он имеет одного адресанта (во-первых, автор этого изречения – маркированный или анонимный, во-вторых, интерпретатор, который активно использует этот сложный языковой знак в обыденной речи) и множество адресатов, а, следовательно, и множество интерпретаций. Он выходит за рамки литературного жанра.
Афоризм как языковой знак мотивирован, в силу того, что он, как правило, имеет автора, создается при определенных условиях (и самостоятельно, т.е. в контексте жизненного опыта, и в контексте других речевых произведений), и всякий конкретный афоризм, несмотря на свою универсальность, может брать за объект обозначения количественно ограниченный круг вещей/понятий.
Поскольку, как утверждает А.И. Фюрстенберг, «словесная ткань афоризма не терпит каких-либо изменений», формальная сторона и первичный смысл этого сложного языкового знака консервативны и со временем не меняются. Таким образом, афоризм подобно другим языковым знакам, неизменен.
Содержательная сторона афоризма способна изменяться, в том числе и в значительных промежутках времени, когда меняются и общекультурные контексты, поскольку в афоризме имеются потенции к постоянным интерпретациям, к экспликации содержащихся в нем разноуровневых и разнородных смыслов.
Означающее в афоризме носит линейный характер: единицы (слова - члены предложения), структурирующие этот сложный языковой знак (предложение-высказывание), развертываются последовательно и располагаются по определённым законам относительно друг друга.
В первой главе нашей работы мы упомянули мысль Ч.У. Морриса, утверждающего, что вещь приобретает свойства знака только в процессе семиозиса. В соответствии с этим тезисом, в афоризме можно выделить четыре аспекта семиозиса (знаковое средство, десигнат, интерпретанта, интерпретатор). В роли знакового средства в афоризме выступает текст; десигнат этого языкового знака - класс объектов, взятый из внеязыковой реальности – многослоен, поскольку афоризм, как правило, подразумевает обращение к большому числу контекстов (возрастной, социальный, нравственный, и др.); интрепретанта, как фактор воздействия на интерпретатора, зависит от того, какой фактор, взятый из внеязыковой реальности, учитывает интерпретатор в процессе семиозиса.
Анализ энциклопедических статей, в которых характеризуется афоризм, позволяет выявить семиотический статус этой единицы языка – статус символа. Как мы помним, в символе выделяются следующие основные черты: многослойность и смысловая перспектива; объединенность различных планов реальности в единое целое; установленная по соглашению смежность между означающим и означаемым. Как следствие, символ настроен на открытый диалог с интерпретатором, на творческую интерпретацию, осуществление которой требует от интерпретатора знания контекста. Смысловая многослойность и перспективность характеризуют афоризм как сложный языковой знак. Кроме того, символ – мотивированный языковой знак, а мы указали на мотивированность афоризма. Афоризм является отдельным законченным речевым произведением, имеющим собственные формальные и содержательные характеристики.
|
