Контрольна робота

з дисципліни

Основи римського цивільного права

Публичные и частные деликты в римском праве

Содержание

1. Публичные и частные деликты в РГП

2. Внедоговорные обязательства - деликтные обязательства, их понятие и виды в РГП

3. Квазиделикты - понятие и отдельные виды в РГП

4. Казус 9

Список литературы

1. Публичные и частные деликты в РГП

Само название этой группы обязательств говорит о том, что они возникли не из контракта или иного соглашения, а именно из одностороннего действия какого-либо лица. Основанием их возникновения могли быть односторонняя сделка или иное имущественное предоставление одной стороны другой. Характерной особенностью такого рода обязательств является получение определенной выгоды одной стороной по волеизъявлению и за счет другой, однако без намерения одарить первую сторону. Вместе с тем обязательственно-правовые отношения, возникающие из такого рода одностороннего действия определенного лица, по характеру и содержанию практически не отличаются от подобных отношений, возникающих из договоров. Именно поэтому такие отношения стали называть как бы договорными, похожими на договорные, возникающими как будто из договора, хотя самого договора или иного какого-либо соглашения между сторонами обязательства не было.

Одностороннее действие, из которого возникало подобное обязательство, по характеру должно быть правомерным. Из недозволенного действия возникает совершенно другой тип обязательств — деликтные обязательства.[1]

К обязательствам как бы из договоров римское право относило два конкретных обязательства:

а) ведение чужого дела без поручения;

б) обязательства, возникающие вследствие неосновательного обогащения.

Последнее охватывало три разновидности обязательств, возникающих из: ошибочного платежа недолжного; факта имущественного предоставления с определенной целью, которая не осуществилась; возврата недобросовестно полученного.[2]

Ведение чужих дел без поручения (negotiorum gestio) — это правоотношение, в котором одна сторона (gestor, гестор) проявляет заботу об имущественном интересе другого лица (dominus, хозяин) без какого-либо поручения с его стороны. Забота может быть проявлена в разнообразных формах: оказание какой-либо юридической или физической услуги, управление имуществом, кормление животных или рабов, охрана имущества. Например, внезапно уехавший хозяин оставил без присмотра своих животных и рабов. Его сосед по собственной инициативе стал их кормить, предпринял меры по охране.

Однако непременным условием такого обязательства является проявление этой заботы о чужом имуществе без поручения, по собственной инициативе и волеизъявлению гестора. Чаще всего мотивом ведения чужого дела было стремление гестора предотвратить наступление отрицательных имущественных последствий для другого лица, например, в случае его отсутствия, беспомощного состояния или стечения других обстоятельств, при которых сам хозяин не мог проявить соответствующей заботы о своем имуществе.

Указанное обязательство возникло из односторонней сделки, по характеру было двусторонним — обязанности возлагались на обе стороны. Из ведения чужих дел претор предоставлял иски обеим сторонам.

Специфический характер обязательства из ведения чужих дел обусловил его правовые признаки.

1. Фактическое ведение чужого дела без соответствующего на то поручения. Последние слова были присоединены к названию этого обязательства уже позже, чтобы подчеркнуть его внедоговорный характер. Само ведение, как уже отмечалось, могло заключаться в совершении разнообразных действий в пользу хозяина (одно или несколько дел или управление всем имуществом). Не имели значения объем дела, его характер и содержание, важно было его совершение, осуществление, проявление заботы о чужом деле фактически, а не на словах.

2. Осуществление заботы о чужом деле, чужом имущественном интересе должно носить целесообразный, хозяйственно оправданный характер. Гестор должен при этом исходить из предположения, что хозяин одобрит его действия. Забота о чужом деле должна обусловливаться интересами хозяина, быть направлена на увеличение или по крайней мере сохранение его наличного имущества. Обязательство возникает даже в случае, если цель, на достижение которой было направлено ведение (забота) дела, не будет достигнута. Например, гестор взялся лечить больного раба, больное животное, однако, несмотря на его усердные старания, раб умер, животное погибло, — обязательство все же возникает. Не препятствует возникновению обязательства неодобрение хозяином совершенных гестором действий, если таковые будут признаны судом целесообразными, разумными, оправданными.

3. Ведение дела должно осуществляться за счет хозяина. Расходы гестора, связанные с ведением дела, подлежат возмещению. Его заботы по ведению дела нельзя рассматривать как желание одарить хозяина.

4. Обязательство из ведения чужого дела возникает в случае, когда гестор совершает действие из личных побуждений, а не в силу договора или закона. Исполнение опекуном своих обязанностей не порождало обязательства, поскольку последний обязан был это делать в силу закона. Однако моральный долг позаботиться о чужом имуществе не препятствовал возникновению обязательств.

5. Затраченный труд по ведению чужого дела оплате не подлежал. Природа этого положения такова, как и в договоре поручения. Правовые отношения между гестором и хозяином основаны на особом доверии одного к другому, взаимной уважительности и оплачивать такую услугу считалось ниже достоинства свободного человека.[3]

Права и обязанности сторон. Гестор, взявшийся за ведение чужого дела, обязан был исполнить его со всем усердием и тщанием, как собственное дело. Он отвечал за всякую вину, в том числе и за легкую небрежность. Более того, если действия гестора не будут одобрены хозяином и признаны нецелесообразными, он обязан восстановить прежнее состояние имущества, каким оно было до начала ведения дела. Однако, как уже отмечалось раньше, гестор имел право на возмещение расходов по ведению дела.

По завершении ведения дела гестор обязан был полностью отчитаться перед хозяином и передать ему все приобретения по делу.
При одобрении действий гестора хозяин обязан принять отчет. Но если суд признает их целесообразными, хозяин, даже не одобряя, обязан принять отчет и возместить издержки по делу. В свою очередь, он может потребовать от гестора предоставления полного отчета и передачи всего полученного в результате ведения дела.

Обязательства из неосновательного обогащения. Известные нам источники не содержат сведений о том, было ли общее правило, в силу которого всякий обогатившийся без достаточного к тому правового основания обязан был возвратить обогащение. Однако достоверно известно, что обязательства, возникавшие из неосновательного обогащения, в римском праве были. Они получили защиту посредством кондикци-онных исков или просто кондикций (condictio): a) condictio indediti — иск о возврате недолжно уплаченного; б) condictio causa dand causa non secuta или condictio ofcausam datorum — иск о возврате имущественного предоставления, цель которого не достигнута; в) condictio ex causa furtiva — иск о возврате украденого; г) condictio ex causa injusta — иск о возврате полученного по несправедливому или неправильному основанию.[4]

В основе возникновения указанных обстоятельств лежит в общем-то дозволенные, правомерные действия, но мотивы, цели их совершения неправомерны либо в силу заблуждения, либо в силу иных факторов. Они близко примыкают к реальным договорам — обязательства в обоих случаях возникают с момента фактической передачи какого-либо имущества одной стороной другой. Однако между обязательствами из реальных договоров и обязательствами из неосновательного обогащения лежит существенное различие. Оно заключается в том, что в реальных договорах передача имущества происходит по законному основанию (соглашению сторон), и потому полученное по договору имущество не может признаваться неосновательным приобретением. Обязательство из неосновательного обогащения возникает именно в силу того, что определенное лицо получило имущество за счет другого, т.е. обогатилось, без достаточного к тому правового основания.

Condictio indebiti — иск о возврате недолжно уплаченного. Если одно лицо уплачивает другому несуществующий долг, то это другое лицо обогащается за счет первого без достаточных к тому правовых оснований и обязано возвратить неосновательно полученное. Из фактического состава возникает обязательство, в соответствии с которым неосновательно обогатившийся обязан возвратить все полученное лицу, за счет имущества которого обогатился. Это обязательство относится к обязательствам из неосновательного обогащения потому, что в данном случае нет правового основания для платежа, так как нет самого долга.

Характерные элементы основания возникновения обязательства из ошибочного платежа.

1. Совершение платежа по несуществующему долгу. Форма производства такого платежа значения не имела. Это мог быть отказ от определенного требования (тогда обогатившемуся оставалось определенное имущество или сумма денег), передача сумм или иного имущества лицу, не имевшему права на их получение. Платеж мог выражаться в безвозмездном выполнении работы в пользу определенного лица, вследствие чего оно неправомерно сохранило за собой какую-то сумму денег, и т.п.

2. Отсутствие долга, что также может выражаться в различных формах: полное отсутствие долга; долг существует, но плата произведена не кредитору, а другому лицу, молчаливо принявшему не полагавшуюся ему плату. К этим случаям недолжного платежа приравнивается уплата долга не обязанным должником, а другим лицом, а также уплата условного долга до наступления условия. Однако уплата долга досрочно, уплата по натуральному обязательству не признавались уплатой недолжного.

3. В основе уплаты несуществующего долга лежит извинительное заблуждение, ошибка лица, совершившего такой платеж. Желание одарить другое лицо (animus donandi), отказ от требования с этой же целью не могут быть основаниями возникновения данного обязательства.

2. Внедоговорные обязательства - деликтные обязательства, их понятие и виды в РГП

К внедоговорным обязательствам относится группа деликтных обязательств, т.е. обязательств, возникающих из гражданских правонарушений. В отличие от квазиконтрактных обязательств, в основе которых преимущественно дозволенные действия, основу деликтных обязательств, напротив, составляли только неправомерные действия.

Этот вид обязательств начал развитие еще с Законов XII таблиц и испытывал сложнейшую трансформацию. Уже в ту пору было признано, что частное правонарушение порождает обязанность нарушителя уплатить потерпевшему штраф. Частным правонарушением (delictum privatum) в отличие от уголовного преступления считалось неправомерное действие, нарушающее интересы отдельных частных лиц. Оно включало также противоправные действия, которые современное право относит к тяжким уголовным преступлениям (например, такие, как увечье, кража).

Деликтные обязательства в древнейшие времена влекли ответственность в виде кровной мести «зуб за зуб», «око за око». Затем эта санкция трансформировалась в систему штрафов. В таблице VIII Законов XII таблиц мы находим отголоски давних времен: «Если причинит членовредительство и не помирится с (потерпевшим), то пусть и ему самому будет причинено то же самое». Однако тут же установлены и другие правила: «Если рукой или палкой переломит кость свободному человеку, пусть заплатит штраф в 300 ассов, если рабу — 150 ассов. Если причинит обиду, пусть штраф будет 25». Но уже в те времена появились зачатки имущественной ответственности за причиненный собственнику вред. Эта же таблица гласит: «Если кто пожалуется, что домашнее животное причинило ущерб, то Закон XII таблиц повелевал или выдать (потерпевшему) животное, причинившее вред, или возместить стоимость нанесенного ущерба».
Позднее применение мести вообще было запрещено, а штрафы все больше заменялись имущественным возмещением причиненного вреда. Тем не менее определенные особенности деликтных обязательств объясняются их древним происхождением. Так, в отличие от договорных обязательств деликтные не всегда переходили по наследству. Наследник должника вообще не отвечал по деликтному обязательству. К ним мог быть предъявлен иск только в том случае, когда он получил определенную выгоду в результате деликта.
Деликтная ответственность в отличие от договорной строилась совершенно по иному принципу, а именно — принципу кумуляции. Договорная ответственность могла быть либо долевой, либо солидарной, т.е. при нескольких должниках каждый из них отвечал либо в своей части, либо в полной мере, освобождая других содолжников от ответственности. Деликтная ответственность при совершении деликта несколькими лицами как бы умножалась на их число. Каждый из причинивших вред отвечал в полной мере (например, по иску из кражи штраф обязаны были уплатить в полном объеме все воры, участвовавшие в краже).

Не совпадала дееспособность лиц в договорном и деликтном обязательстве. Несовершеннолетние по римскому праву не могли вступать в договорные отношения и, следовательно, нести договорную ответственность. Деликтная ответственность наступала и для них.[5]

Со времен Законов XII таблиц сохранялась и так называемая ноксальная ответственность домовладыки за вред, причиненный его подвластными детьми и рабами. Если деликт совершался подвластным или рабом, домовладыке предоставлялось право выбора — возместить причиненный подвластным или рабом вред или выдать виновного для расправы, а позднее для отработки причиненного вреда.

Однако во все времена римское право рассматривало деликт как внедоговорное правонарушение. С этой точки зрения римское гражданское право знало два вида правонарушений — договорное (являющееся нарушением договора) и внедоговорное, когда нарушитель и потерпевший в договорных отношениях не состоят. Римляне так и не пришли к общему правилу, в соответствии с которым деликтная ответственность наступала за всякое неправомерное причинение вреда. Как и система контрактов, так и система деликтов носила замкнутый характер, включая исчерпывающий перечень правонарушений. Деликтом признавалось и влекло ответственность только правонарушение, которое в законе указывалось в качестве такового:

a)injuria — личная обида;

б) fur-turn — кража; в) damnum injuria datum — неправомерное уничтожение или повреждение чужого имущества.

Для наступления деликтной ответственности требовалось наличие сложного юридического состава:

а) фактический вред, причиненный противоправным действием одного лица другому;

б) виновная противоправность действия лица, причинившего вред; в) указанное противоправное действие признано законом как частноправовой деликт.

Injuria — личная обида. Этим термином обозначалось всякое неправомерное действие, все совершаемое не по праву — omne quod non jure fit. Термин имел и более узкое, специальное значение — личная обида. Уже в Законах XII таблиц упоминаются основные виды личной обиды: членовредительство (повреждение конечностей человеческого тела, внутренних костей и т.п.) и другие личные обиды действием (нанесение побоев без ранения, оскорбительных ударов).

Таким образом, личная обида предполагала посягательство на телесную неприкосновенность свободного человека и влекла за собой ответственность в виде штрафов в твердо установленных размерах. Посягательство на честь, достоинство и другие личные нематериальные блага свободного человека еще не охватывались понятием личной обиды.

Преторская практика существенно расширила понятие личной обиды, включив в него упомянутые честь, достоинство и другие личные нематериальные блага. Кроме того, преторы стали практиковать определенные размеры штрафа по своему усмотрению в зависимости от характера личной обиды. Так, понятием личной обиды стало охватываться не только всякое оскорбление действием, но и всякое унижающее достоинство, пренебрежительное отношение к другому лицу.

Позже многие из указанных противоправных действий переходят в категорию публичных деликтов, т.е. уголовных преступлений, и императорское законодательство устанавливает за их совершение уголовную ответственность. Затем вообще устанавливается правило, в соответствии с которым потерпевший мог требовать определения и взыскания имущественного вознаграждения за нанесение обиды или уголовного преследования.

Furtum — кража. Своеобразие римских деликтов выражалось в отнесении к ним еще одного противоправного деяния, признаваемого ныне уголовным преступлением, — кражи. Однако термин furtum не совсем совпадает с теперешним понятием кражи. Это понятие охватывало собой и кражу в точном значении этого слова, и другие смежные посягательства на чужой имущественный интерес — присвоение, растрату, не только хищение вещи, но также пользование или владение вещью. Другими словами, понятие furtum, будучи более широким в сравнении с современной
кражей, охватывало ряд посягательств на чужое имущество. И все же ближе к нему стоит современная кража.

В отличие от личной обиды объектом посягательства кражи были чужие вещи, имущество, собственность, имущественный интерес. Известный юрист Павел так определял:

«Кража есть намеренное в целях создания для себя выгоды присвоение себе или самой вещи, или даже пользование ею, либо владения». Следовательно, необходимым элементом признания кражи было создание имущественной выгоды посредством противоправного воздействия на чужую и движимую вещь, т.е. animus furandi — намерение извлечь выгоду противоправным способом и против воли собственника.

Поэтому римские юристы к furtum относили не только тайное похищение вещей, но и присвоение чужой найденной вещи, приобретенное путем мошенничества и т.п. Даже побег раба рассматривался как furtum, поскольку, совершая побег, он как бы сам себя похищал у своего господина.
Таким образом, furtum — это всякое противоправное и корыстное посягательство на чужой имущественный интерес.

Ответственность за кражу устанавливалась различными правовыми средствами. Можно было предъявить виндикационный иск об истребовании краденого. Но это вещно-правовое средство было неудобно, поскольку требовало возложения на истца бремени доказательства (onus probandi). Для более простой и доступной защиты собственника от посягательств воров служило обязательственно-правовое средство — conductio ex causa furtiva, имеющее целью возвратить похищенное. Еще одним обязательственно-правовым средством защиты прежде всего права собственности от воров был иск о краже (actio furti). Он являлся основанием возникновения внедоговорного обязательства, по которому вор обязывался к уплате штрафа. Ответственность по нему определялась в зависимости от характера кражи: furtum manifestum и furtum пес manifestum. Если вор пойман с поличным или краденная вещь обнаружена у него в результате специального торжественного обыска, это furtum manifestum, если же его отыскивали какое-то время спустя после кражи, это furtum пес manifestum.
Вор, пойманный с поличным, по Законам XII таблиц подвергался немедленной экзекуции и мог быть даже убит, если кража совершалась с оружием или ночью. В других случаях вора отдавали на расправу потерпевшему. Он удерживал его в течение 60 дней в качестве должника. Если вора никто не выкупал, потерпевший имел право по своему выбору или убить, или продать его в рабство.

Преторская практика видоизменила установленную в разное время систему штрафов за воровство с поличным, и в праве Юстиниана определяется единый штрафной инфамирующий иск (actio furti) против воров, пособников, соучастников и укрывателей.

При furtum пес manifestum, т.е. если вор не пойман с поличным, по Законам XII таблиц он по иску обязывался к уплате двойной стоимости похищенной вещи. Эта санкция сохранялась вплоть до Юстиниана.
Кража с поличным по иску actio furti влекла более суровую ответственность — вор присуждался к штрафу в четырехкратном размере стоимости похищенной вещи. Все соучастники и укрыватели отвечали в таком же размере каждый, т.е. имела место кумулятивная ответственность.
Таким образом, с факта кражи возникало два обязательства. Одно на основании кондикции из кражи, по которой вор присуждался к возврату вещи со всеми ее приращениями. Другое — на основании иска о краже (actio furti), по которому вор, пойманный с поличным, присуждался к уплате штрафа в размере четырехкратной стоимости похищенной вещи, а вор пес manifestum — к ее двукратной стоимости.

Damnum injuria datum — неправомерное уничтожение или повреждение чужих вещей. В раннереспубликанский период римское право еще не знало общего правила об ответственности за неправомерное причинение вреда чужому имуществу. В Законах XII таблиц устанавливалась ответственность лишь за отдельные случаи повреждения или уничтожения чужих вещей, обусловленных главным образом земледельческим характером хозяйства, так, предавался смерти тот, кто преднамеренно поджигал чужой дом или скирды хлеба, сложенные возле дома, или предпринимал иное тайное уничтожение урожая. За злостную вырубку деревьев назначался крупный штраф и т.п.

Более общие нормы об ответственности за неправомерно причиненный вред чужому имуществу были сформулированы позднее в законе Аквилия приблизительно в III в. до н.э. Однако И они носили ограниченный характер.

Ульпиан писал, что Аквилиев закон отменил все законы, изданные раньше и говорившие о противоправном причинении вреда, — как (правила) XII таблиц, так и другие. Этот закон является плебисцитом, так как был утвержден плебсом по предложению плебейского трибунала Аквилия. [6]

Он состоял из трех глав, две из которых (первая и третья) устанавливали деликтную ответственность за причинение вреда чужому имуществу. Гай воспроизводит содержание первой главы: «Если кто-либо противоправно убьет чужого раба, или чужую рабыню, или четвероногое, или скот, то да будет он присужден дать собственнику столько меди, сколько являлось наивысшей стоимостью этого в данном году» (Д.9.2.2). Третья глава устанавливала ответственность за ранение чужого раба или животного и за уничтожение или повреждение чужой вещи.

Для наступления ответственности за убийство или ранение раба или животного, а также за уничтожение или повреждение чужих вещей необходимы были следующие условия:

1. Смерть, ранение раба или животного, а также иное повреждение или уничтожение чужого имущества должно быть причинено corpore, т.е. непосредственным действием правонарушителя. Раб или животное, например, должны быть убиты правонарушителем, а не погибнуть, спрыгнув в пропасть, испугавшись правонарушителя. Не будет ответственности и в случае, когда причинитель вреда уморил голодом раба или животное, закрыв их в помещении.

2. Ответственность в этих случаях наступала также при условии, что вред причинен corpori, т.е. материальным воздействием на объект посягательства. Раб должен быть убит или ранен, например, дубинкой. Однако, если животное загнано в реку и там утонуло, ответственность не наступала — здесь нет непосредственного материального воздействия. Не будет ответственности, если правонарушитель открыл дверь помещения и животные погибли от холода, сбежали или раскрыл крышу и вещи погибли от дождя.

3. Деликтная ответственность по закону Аквилия наступала только при наличии вины правонарушителя, пусть даже самой легкой. За случай ответственность не наступала.

4. Причиненный убийством или ранением раба или животного, уничтожением или повреждением чужих вещей вред возмещался только их собственнику. Другие лица, заинтересованные в сохранности указанных вещей (владельцы, залогодержатели, узуфруктуарии и т.п.), воспользоваться защитой закона Аквилия не могли — на них он не распространялся.
Причинитель вреда обязан был уплатить собственнику убитого или раненого раба или животного, поврежденной или уничтоженной вещи высшую цену, имевшую место в последнее время. Если причинитель вреда предпринимал попытки уклониться от ответственности, сумма взыскания удваивалась.
Таким образом, закон Аквилия имел ограниченное применение и не устанавливал ответственности за всякое неправомерное причинение вреда чужому имуществу. Кроме того, ответственность правонарушителя носила штрафной характер, а не определялась действительным размером вреда. В случае оспаривания она могла быть удвоена. Если вред причинялся несколькими лицами, то иск предъявлялся к каждому из них (кумулятивная ответственность). В случае наступления смерти правонарушителя обязательство возместить вред на его наследников в период республики не переходило, однако в период империи они отвечали в пределах обогащения.
Все сказанное свидетельствует о том, что иск, вытекающий из факта убийства или ранения чужого раба или животного, повреждения или уничтожения иного имущества, был по характеру штрафным. Между тем способы причинения вреда чужому имуществу не ограничивались. Другими словами, большая группа внедоговорных правонарушений деликтами не признавалась и не влекла за собой ответственности. Преторское право и практика стали применять указанный закон во всех случаях неправомерного причинения вреда чужому имуществу, а не только corpore corpori. Со временем этот иск стали предоставлять не только собственнику убитого или раненного чужого раба или животного, поврежденного или уничтоженного иного имущества, но и другим заинтересованным лицам (владельцам, детенторам, залогодержателям и т.п.) и даже кредиторам собственника убитого или раненого раба, иного поврежденного или уничтоженного имущества.

Так постепенно выработалась практика, обеспечивающая возмещение всякого вреда, причиненного неправомерным действием. Основные начала ее легли в основу деликтной ответственности в современных правовых системах.

3. Квазиделикты - понятие и отдельные виды в РГП

Из факта уплаты недолжного возникало обязательство возвратить неправомерно полученное, которое по своему содержанию напоминало договорное. По этой причине данное обязательство было отнесено к группе как бы договорных, квазиконтрактных.

Condictio causa data causa non secuta или condictio ofcausam datoruin — иск о возврате имущественного предоставления, цель которого не достигнута. Квазиконтрактным является обязательство, в силу которого лицо, получившее определенное имущественное представление с целью, которая не осуществилась, обязан возвратить полученное тому, от кого оно получено. Это одностороннее обязательство, возникавшее в
силу одностороннего волеизъявления. Его основаниями могли быть разнообразные предоставления имущественной выгоды одним лицом другому с определенной целью. Например, выдача долговой расписки в предложении получения займа, установление приданого до брака, дарение на случай смерти, если даритель пережил одаряемого.

Необходимые элементы основания возникновения указанного обязательства:

1. Фактическое предоставление имущественной выгоды одним лицом другому. Выгода может заключаться в передаче определенной суммы денег или имущества, отказе оттребования и иных фактических действиях в пользу другого лица.

2. Предоставление имущественной выгоды с определенной целью: долговая расписка выдавалась с целью получения займа, приданое устанавливалось с целью заключения брака, дарение осуществлялось с целью оказания имущественной помощи одаряемому.

3. Цель, для достижения которой предоставлялась имущественная выгода, не осуществилась: лицо, выдавшее долговую расписку, займа не получило; приданое, установленное в пользу жениха, не привело к браку; получивший дар умер раньше дарителя. Здесь не имеет значения причина, по которой цель не осуществилась.

При наличии указанных элементов возникало обязательство, в силу которого неосновательно обогатившийся обязан возвратить все полученное.
Condictio ex causa furtiva или condictio furtiva — иск о возврате украденного. Поскольку вор ни при каких обстоятельствах не может стать собственником украденной вещи, против него всегда можно было применить виндикационный иск — об истребовании собственником своей вещи из незаконного владения вора. Однако это довольно сложное процессуальное действие, требующее больших затрат времени и энергии. Между тем против вора требовалось средство оперативное. Поэтому было признано возможным допустить кондикционный иск для возврата украденного. Римские юристы исходили из того, что юридическим основанием кондикции из кражи является факт обогащения вора за счет собственника без достаточных к тому правовых оснований.

По объективному содержанию кондикция из кражи весьма схожа с предыдущими кондикциями и потому для возникновения обязательства требовались те же элементы юридического основания. Это квазиконтрактное обязательство, в силу которого вор обязан был возвратить украденное собственнику. Кондикция из кражи предоставлялась только собственнику украденного. Ответчиками могли быть только вор и его наследники. Пособники вора отвечали по деликтному иску.

По обязательству, возникающему из кражи, вор должен возвратить прежде всего украденное в полном объеме со всеми приращениями, не только с фактически полученными, но и с теми, которые могли быть получены. Вор отвечал также за случайную гибель украденного, наступившую в период между воровством и присуждением. В этом случае он обязан был уплатить наивысшую цену украденного, имевшую место в указанный промежуток времени.

Позднее данную кондикцию стали применять и для других случаев неправомерного обогащения одного лица за счет другого, например при удержании одним из супругов вещи, принадлежащей другому. Однако эту кондикцию уже не называли кондикцией из воровства, применять к взаимным отношениям супругов такое понятие было просто неудобно. Гай говорил: «Ибо для воздаяния чести браку отрицают (возможность предъявления) к жене позорящего иска». Ее стали называть condictio ex causa injusta — кондицией из незаконного основания и применять, кроме указанного случая, для истребования заложенной вещи после исполнения долга, обеспеченного залогом, а также доходов, полученных от этой вещи после уплаты долга.

Общей для обеих кондикций была недобросовестность обогатившегося.

Наряду со специальными получила распространение общая кондикция — condictio sine causa. Можно предположить, что она является выражением складывавшегося общего правила, в силу которого всякий обогатившийся без правового основания обязан был возвратить обогащение лицу, за счет которого он обогатился.[7]

Как было указано ранее, внедоговорные гражданские правонарушения, причинявшие вред кому-либо и не подпадавшие под признаки деликта, стали называть как бы деликтами (квазиделиктами). Они стали четвертой группой оснований возникновения квазиделиктных обязательств. Общего определения квазиделикта римские юристы не оставили, а перечень неправомерных действий, охватываемых этим понятием весьма широк. Наиболее распространенными среди них были несколько недозволенных действий:

1. Ответственность судьи за постановление несправедливого приговора. Умышленно неправильное или небрежное решение судебного дела, а также нарушение иных судейских обязанностей признавалось неправомерным действием — как бы деликтом и влекло имущественную ответственность. Судья, постановивший явно несправедливый приговор или не явившийся в назначенный день для рассмотрения дела, обязан был возместить причиненный его неправомерными действиями вред потерпевшей стороне. В случае преднамеренных действий судьи (dolus) он обязан возместить всю сумму предъявленного иска, а при наличии вины — штраф, назначаемый судьей.

2. Ответственность хозяев жилых домов за выброшенное или вылитое. Проживающий в жилом помещении, из которого что-либо выброшено или вылито на дорогу, площадь или тротуар, где обычно ходят или ездят люди, отвечает за причиненный вред. Не имеет значения, кем является проживающий — собственником дома или нанимателем, владельцем или содержателем. Однако временно находившийся в доме ответственности не нес. Совместно проживающие жильцы отвечали солидарно.

Вытекающий из такого недозволенного действия иск не является деликтным, так как ответственность по нему наступала без вины, а деликтная ответственность имела место лишь при наличии вины, однако он близко примыкал к деликтным. Этот иск был введен преторским эдиктом для обеспечения безопасности движения по улицам и другим общественным местам города. Он применялся и в случаях, когда что-либо выбрасывалось или выливалось также из других помещений или сооружений, например, из повозки, корабля, лишь бы в месте, куда оно попало, находились люди. Ответственность наступала в размере двойной суммы причиненного ущерба. Причинивший вред освобождался от ответственности только в случае непреодолимой силы.

3. Как бы деликтом признавалось также опасное для прохожих выставление, подвешивание или вывешивание чего-либо, что может свалиться на людей: небрежно прикрепленная вывеска, опасно выставленные из окна вазоны, подвешенные на стенах дома предметы, выставленные или подвешенные на балконах вещи и т.п. Все это, снесенное ветров или по каким-либо иным причинам сорванное со своего места, может упасть на прохожих и причинить им определенный ущерб. Всякий, заметивший подобное, мог предъявить к хозяину дома, у которого что-то небрежно подвешено или выставлено, иск об уплате штрафа в размере 10 тыс сестреций и устранении опасности. Ответственность насту пала независимо от вины и наличия вреда.

4. Неправомерные действия слуг гостиниц, постоялых дворов и кораблей, причиняющие вред имуществу постояльцев и пассажиров, признавались квазеделиктами и влекла ответственность хозяев, которые обязаны были возместит причиненный слугами вред в двойном размере.
Таким образом, постояльцы и пассажиры имели достаточно действенную правовую защиту своих интересов против хозяев постоялых дворов, гостиниц и кораблей в случае причинения им какого-либо ущерба. При пропаже сданных на хранение вещей постояльцы и пассажиры могли предъявить кондикционный иск к хозяевам постоялых дворов, гостиниц и кораблей. За вред, причиненный слугами хозяев постоялых дворов, гостиниц и кораблей, постояльцам и пассажирам, потерпевшие могли предъявить квазиделитный иск непосредственно к причинителям вреда, а в случае их неплатежеспособности — к их хозяевам.

5. Вред, причиненный рабом или животным чужому имуществу или личности, влек квазиделитную ответственность их хозяина. При этом виной собственника раба или животного, причинившего вред, считается отсутствие соответствующего надзора за животными и рабами. Собственник раба или животного, причинивших вред, обязан был возместить нанесенный ущерб или по ноксальному иску выдать потерпевшему животное или раба.

4. Казус 9

Среди ста выставленных для продажи рабов покупатель выбрал того, кто отличался своей интеллигентностью - грека-учителя, взятого пиратами на берегу моря. Продавец сообщил, что он не может указать ни на преимущества раба, ни на его недостатки, так как купил через уполномоченного всю партию сразу, выставленную на международном невольничьем торге. Покупатель, осмотрев раба, и поговорив с ним, пришел к выводу, что он ему подходит. Раба приставили в лице учителя к детям хозяина. Он жил в его семье. На третий месяц после купли с рабом случился эпилептический приступ.

Вопрос

1. Это явный или скрытый недостаток приобретения?

2. Есть ли возможность заявить иск о возвращении выплаченного и о разрыве соглашения?

3. Как следует действовать при следующих условиях:

а) если жена возражает против возвращения уплаченного, а патерфамилиас соглашается с иском об уменьшении покупательской цены;

б) продавец выставил ексцепцию: не обещал, не знал и не мог знать о болезни раба, но соглашается заплатить третью часть стоимости и провести реституцию. Покупатель соглашается на возвращение трети заплаченного с тем, чтобы оставить раба в своей собственности.

Что здесь базируется на законе, и как должен быть решенный спор?

Используя древнеримские источники, дайте ответ на вопрос, поставленные в этом казусе.

Ответ

В соответствии со статьей 3 титула ХХІІІкниги 3 Институции Юстиниана после заключения договора купли-продажи убыток от проданной вещи (раба) ложиться на покупателя. Однако, учитывая что имел место скрытый недостаток приобретения, так как продавец имел вещь (раба) в своей собственности и был обязан знать ее характеристики, возможен иск из покупки про возврат выплаченного и про признание договора недействительным.

В тоже время по закону Аквилия пункт 23 титула VIИнституции Юстиниана покупатель может подать двойной иск по поводу порчи вещи (болезни раба).

А) По закону статьи 1 таблицы 5 жена находится под опекой мужа и ее возражения не принимаются во внимание, так как доход от продажи раба не является ее наследством.

Так как патер фамилиас соглашается с иском про уменьшение покупной цены, значить продавец признает свою вину, соглашаясь на возврат части оплаченного, то иск покупателя будет простым, то есть только на размер оплаченного, без штрафа, это следует из статьи 26 титула 6 Институции Юстиниана.

Б) В соответствии с титулом 23 книги 3 Институции Юстиниана, покупатель имеет возможность подать иск из покупки.

То что продавец подал экцепцию не освобождает его от выполнения обязательств. При совершении покупателем реституции одна треть стоимости раба будет зачтена продавцу в погашение обязательств и раб останется у покупателя. Однако при этом продавец будет подвергнут публичному осуждению.

Список литературы

1. Гримм Д.Д., Лекции по догме римского права - Москва, 2003

2. Дроников В.К. Римское частное право.

3. Институции Гая, http://www.study-law.ru/additional/rome_law/02/book4/

4. Картич В.М. Государство и право Древнего Рима. – К. 1974.

5. Косарев А.Н. Римское право. – М., 1986.

6. Кузищен В.И. Хрестоматия по истории Древнего Рима. – М., 1987.

7. Новицкий И.Б. Основы римского гражданского права. – М., 1972.

8. Новицкий И.Б. Римское частное право. – М., 1948.

9. Новицкий И.Б., Перетерский И.С. Римское частное право. – М., 1948.

10. Омельченко О.А., Римскоеправо - Москва, 2000

11. Подопригора А.А. Основы римского гражданского права. – К., 1995.

12. Подопригора А.А. Римское частное право. – К., 1996.

13. Романовская В.Б., Курзенин Э.Б., Основы римского частного права - Нижний Новгород 2000

14. Савельев В.А. История римского частного права. – М., 1986.

15. Салогубова Е.В., Римскийгражданскийпроцесс - Москва, 1997

[1] Гримм Д.Д., Лекции по догме римского права - Москва, 2003

[2] Подопригора А.А. Основы римского гражданского права. – К., 1995.

[3] Подопригора А.А. Основы римского гражданского права. – К., 1995.

[4] Омельченко О.А., Римскоеправо - Москва, 2000

[5] Подопригора А.А. Основы римского гражданского права. – К., 1995.

[6] Гримм Д.Д., Лекции по догме римского права - Москва, 2003

[7] Омельченко О.А., Римскоеправо - Москва, 2000