Курсовая работа: Признаки кражи

Содержание

Введение

1. Понятие кражи в уголовном законодательстве и ее признаки

2. Квалифицирующие и особо квалифицирующие признаки кражи

2.1 Совершение преступления группой лиц по предварительному сговору (п. "а" ч.2 ст.158 УК)

2.2 Незаконное проникновение в жилище (ч.3) помещение либо иное хранилище (п. "б" ч.2)

2.3 Кража, совершенная с причинением значительного ущерба гражданину (п. "в" ч.2 ст.158 УК)

2.4 Особенности квалификации кражи из одежды, сумки или другой ручной клади, находившихся при потерпевшем (п. "г" ч.2 ст.158 УК РФ)

2.5 Дифференциация уголовной ответственности за кражу, совершенную из нефтепровода, нефтепродуктопровода, газопровода (п. "б" ч.3 ст.158 УК РФ)

2.6 Кража, совершенная в крупном размере (п. "в" ч.3 ст.158 УК), и кража, совершенной в особо крупном размере (п. "б" ч.4 ст.158 УК)

2.7 Кража, совершенная организованной группой (п. "а" ч.4 ст.158 УК)

Заключение

Список источников и литературы

Введение

Законодатель всегда исходил из того, что отношения собственности представляют собой сердцевину экономики, важнейшую социальную ценность. С появлением кодифицированных законов (кодексов) правовая доктрина придерживалась той концепции, что укрепление и развитие различных видов собственности способствуют экономическому процветанию общества и отдельных граждан.

Правовые отношения создают возможность присвоения материальных благ, использования их, распоряжения ими как для общества в целом, так и для отдельных его членов, в то время как преступления против собственности представляли и представляют значительную опасность для общества.

"В уголовном праве России послеоктябрьского периода вопрос о важности данной группы преступлений и их месте в системе УК решался неоднозначно. В силу господствовавшего представления о приоритетной роли социалистической (государственной и общественной) собственности закон всегда, начиная с первых декретов Советской власти, в той или иной мере предусматривал повышенную ответственность за посягательства на эту форму собственности по сравнению с преступлениями против личной собственности. Поэтому в Особенной части УК РСФСР 1960 г. глава о преступлениях против социалистической собственности была помещена на втором месте после главы о государственных преступлениях и перед главой о преступлениях против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности. Соответственно глава о преступлениях против личной собственности была отнесена еще дальше, на пятое место. Лишь 1 июля 1994 г. Федеральным законом РФ были внесены изменения в Уголовный кодекс, создана единая глава о преступлениях против собственности. Такое решение отвечало положению ч.2 ст.8 Конституции Российской Федерации о том, что в России признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности.

Преступления против собственности иногда по традиции называют имущественными преступлениями. Именно так назывались они в заголовках соответствующих глав Уголовных кодексов 1922 г. и 1926 г., поскольку большинство преступлений против собственности имеют своим предметом имущество. Однако название главы "Преступления против собственности" в Кодексе более уместно, поскольку содержит прямое указание на объект преступлений, а система Особенной части УК построена в основном по признаку родового объекта"[1] .

Необходимость защищать собственность опирается не только на положение ст.8 Конституции РФ, но и на ее ст.35, гласящую, что право частной собственности охраняется законом и каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами.

Базовыми гражданско-правовыми нормами о собственности служат также следующие статьи Гражданского кодекса РФ:

"Содержание права собственности" (ст. 209);

"Право собственности граждан и юридических лиц" (ст.213);

"Истребование имущества из чужого незаконного владения" (ст.301);

"Защита прав владельца, не являющегося собственником" (ст.305).

Охрана собственности от преступных посягательств - одна из задач Уголовного кодекса, закрепленная в ст.2. Значение уголовно - правовой борьбы с преступлениями против собственности обусловлено прежде всего их криминологической характеристикой. Они составляют 60%[2] всех преступлений, зарегистрированных в России за последние годы. О значении преступлений против собственности можно судить также по расположению соответствующей главы в УК РФ 1996 г. непосредственно за разделом о преступлениях против личности. Согласно современному представлению о системе социальных ценностей право собственности признается важнейшим из социально - экономических прав личности. Следовательно, посягательства на собственность являются опосредованно также посягательствами на личность[3] .

Повышенная общественная опасность хищений чужого имущества заключается еще и в том, что они дезорганизуют экономическую жизнь, позволяют одним паразитически обогащаться за счет других, пагубно влияют на тех, кто способен встать на путь преступлений.

Объектом курсового исследования являются общественные отношения в сфере криминализации и установления уголовной ответственности за тайное хищение чужого имущества.

Предметом курсового исследования являются нормы уголовного права, которые раскрывают сущность тайного хищения чужого имущества (кражи) и устанавливают ответственность за совершение данного преступления. В предмет исследования также входят нормы административного законодательства и нормативно-правовые акты других отраслей права, которые раскрывают особенности понимания данной формы хищения.

Цели и задачи курсового исследования. Целью курсовой работы является исследование уголовно-правовой регламентации установления уголовной ответственности за кражу и разработка научно обоснованных и практически значимых рекомендаций, направленных на совершенствование уголовного законодательства и оптимизацию квалификации краж.

Цель исследования определила постановку и решение следующих задач:

показать в ретроспективном аспекте, что представляет собой кража как самостоятельное преступление на сегодняшний день;

дать уголовно-правовую характеристику кражи по действующему УК РФ, выявить пробелы законодательства и проблемы в его применении, сформулировать рекомендации по совершенствованию уголовно-правовых норм;

рассмотреть вопросы отграничения кражи от иных форм хищений.

В качестве теоретической базы курсового исследования использованы труды известных ученых - специалистов в области уголовного права: Борзенкова Г.Н., Завидова Б. Д, Кригера Г. А, Рарога А.И., Таганцева Н.С., Трайнина А.Н., Козаченко И.Я., Халдеева А. и др.

Методологическую основу курсового исследования составляет комплексное применение общенаучных и частнонаучных методов познания - диалектического, логико-юридического, сравнительно-правового, конкретно-социологического, анализа и синтеза, статистического, исторического.

В ходе подготовки работы анализировалось законодательство ряда зарубежных стран, законодательство дореволюционной России, РСФСР и СССР, подробно исследовался действующий Уголовный кодекс Российской Федерации. Составной частью методологической основы курсовой работы явились Постановления Пленумов Верховного Суда СССР, РСФСР и РФ, а также материалы опубликованной судебной практики и архивные уголовные дела нескольких районных судов г. Новосибирска.

1. Понятие кражи в уголовном законодательстве и ее признаки

Статья 158 определяет кражу как тайное хищение чужого имущества. Тайное изъятие - происходящее без согласия, воли и ведома собственника. Именно это отличает кражу от других способов хищения. Классические примеры - квартирная кража или карманная кража, совершенная хотя и в присутствии владельца похищенного имущества, но незаметная для него. Кражей будет и изъятие имущества у потерпевшего, который не воспринимает происходящего: у спящего, пьяного, находящегося в бессознательном состоянии, либо изъятие имущества на глазах у лица, неспособного оценить преступный характер действий виновного в силу малолетства или психической болезни.

Все рекомендации, которые давались прежде Верховным Судом РФ по отграничению кражи от открытого хищения (грабежа), сохраняют силу, равно как традиционные положения об отграничении кражи от присвоения вверенного имущества (ст.160 УК), от присвоения найденного или случайно оказавшегося у лица имущества (по УК РФ это деяние стало ненаказуемым), о моменте окончания кражи с охраняемых объектов, об условиях "перерастания" кражи в грабеж и т.п. [4]

Признак тайности может выражаться в нескольких видах, которые описаны в п.2 и 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 № 29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое":

Как тайное хищение чужого имущества (кража) следует квалифицировать действия лица, совершившего незаконное изъятие имущества в отсутствие собственника или иного владельца этого имущества, или посторонних лиц.

Как тайное хищение чужого имущества (кража) следует квалифицировать действия лица, совершившего незаконное изъятие имущества в присутствии собственника или иного владельца этого имущества, или посторонних лиц, но незаметно для них.

Как тайное хищение чужого имущества (кража) следует квалифицировать действия лица, совершившего незаконное изъятие имущества, когда указанные лица видели, что совершается хищение, однако виновный, исходя из окружающей обстановки, полагал, что действует тайно.

Как тайное хищение чужого имущества (кража) следует квалифицировать действия лица, совершившего незаконное изъятие имущества, если присутствующее при незаконном изъятии чужого имущества лицо не сознает противоправность этих действий.

Как тайное хищение чужого имущества (кража) следует квалифицировать действия лица, совершившего незаконное изъятие имущества, если присутствующее при незаконном изъятии чужого имущества является близким родственником виновного, который рассчитывает в связи с этим на то, что в ходе изъятия имущества он не встретит противодействия со стороны указанного лица.

Если перечисленные в п.4 и 5 лица принимали меры к пресечению хищения чужого имущества (например, требовали прекратить эти противоправные действия), то ответственность виновного за содеянное наступает по статье 161 УК РФ.

Если в ходе совершения кражи действия виновного обнаруживаются собственником или иным владельцем имущества либо другими лицами, однако виновный, сознавая это, продолжает совершать незаконное изъятие имущества или его удержание, содеянное следует квалифицировать как грабеж, а в случае применения насилия, опасного для жизни или здоровья, либо угрозы применения такого насилия - как разбой.

Помимо тайности, характерный признак кражи - ненасильственный способ хищения. Поэтому в тех случаях, когда тайному изъятию имущества предшествовало (или сопровождало его) насилие, содеянное не может быть квалифицировано как кража. Например, потерпевший заперт в помещении, отвезен в другое место, приведен в бессознательное состояние и т.п. Такие действия в зависимости от характера примененного посягательства могут быть квалифицированы соответственно по ст.161 или ст.162 УК.

Субъектом кражи может быть вменяемое лицо, достигшее 14 лет и не обладающее никакими правомочиями по управлению (в том числе доставке или хранению), распоряжению, пользованию, владению тем имуществом, которым данное лицо решило завладеть. При этом тайное похищение вверенного имущества является не кражей, а присвоением его (ст.160 УК).

Общие признаки субъективной стороны кражи таковы: она совершается с прямым умыслом и корыстной целью. При этом сознанием субъекта должны охватываться следующие моменты: имущество является чужим; субъект не имеет права распоряжаться этим имуществом; имущество изымается против воли собственника; изъятие происходит тайно и осуществляется ненасильственно.

2. Квалифицирующие и особо квалифицирующие признаки кражи

2.1 Совершение преступления группой лиц по предварительному сговору (п. "а" ч.2 ст.158 УК)

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 г. № 29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" приводит достаточно спорную интерпретацию вопросов соучастия.

Рассмотрим вопросы соучастия с учетом рекомендаций Пленума Верховного Суда РФ применительно к краже. Итак, если организатор, подстрекатель или пособник непосредственно не участвовал в совершении хищения чужого имущества, содеянное исполнителем преступления не может квалифицироваться как совершенное группой лиц по предварительному сговору. В этих случаях в силу части третьей статьи 34 УК РФ действия организатора, подстрекателя или пособника следует квалифицировать со ссылкой на статью 33 УК РФ.

При квалификации действий виновных как совершение хищения чужого имущества группой лиц по предварительному сговору суду следует выяснять, имел ли место такой сговор соучастников до начала действий, непосредственно направленных на хищение чужого имущества, состоялась ли договоренность о распределении ролей в целях осуществления преступного умысла, а также какие конкретно действия совершены каждым исполнителем и другими соучастниками преступления. В приговоре надлежит оценить доказательства в отношении каждого исполнителя совершенного преступления и других соучастников (организаторов, подстрекателей, пособников).

Исходя из смысла части второй статьи 35 УК РФ уголовная ответственность за кражу, совершенную группой лиц по предварительному сговору, наступает и в тех случаях, когда согласно предварительной договоренности между соучастниками непосредственное изъятие имущества осуществляет один из них. Если другие участники в соответствии с распределением ролей совершили согласованные действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления (например, лицо не проникало в жилище, но участвовало во взломе дверей, запоров, решеток, по заранее состоявшейся договоренности вывозило похищенное, подстраховывало других соучастников от возможного обнаружения совершаемого преступления), содеянное ими является соисполнительством и в силу части второй статьи 34 УК РФ не требует дополнительной квалификации по статье 33 УК РФ.

Действия лица, непосредственно не участвовавшего в хищении чужого имущества, но содействовавшего совершению этого преступления советами, указаниями либо заранее обещавшего скрыть следы преступления, устранить препятствия, не связанные с оказанием помощи непосредственным исполнителям преступления, сбыть похищенное и т.п., надлежит квалифицировать как соучастие в содеянном в форме пособничества со ссылкой на часть пятую статьи 33 УК РФ.

При квалификации действий двух и более лиц, похитивших чужое имущество группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, судам следует иметь в виду, что в случаях, когда лицо, не состоявшее в сговоре, в ходе совершения преступления другими лицами приняло участие в его совершении, такое лицо должно нести уголовную ответственность лишь за конкретные действия, совершенные им лично.

Если лицо совершило кражу посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, его действия (при отсутствии иных квалифицирующих признаков) следует квалифицировать по части первой статьи 158 УК РФ как непосредственного исполнителя преступления (часть вторая статьи 33 УК РФ).

Лицо, организовавшее преступление либо склонившее к совершению кражи заведомо не подлежащего уголовной ответственности участника преступления, в соответствии с частью второй статьи 33 УК РФ несет уголовную ответственность как исполнитель содеянного. При наличии к тому оснований, предусмотренных законом, действия указанного лица должны дополнительно квалифицироваться по статье 150 УК РФ.

В тех случаях, когда группа лиц предварительно договорилась о совершении кражи чужого имущества, но кто-либо из соисполнителей вышел за пределы состоявшегося сговора, совершив действия, подлежащие правовой оценке как грабеж или разбой, содеянное им следует квалифицировать по соответствующим пунктам и частям статей 161, 162 УК РФ.

2.2 Незаконное проникновение в жилище (ч.3) помещение либо иное хранилище (п. "б" ч.2)

при совершении кражи признано законодателем обстоятельством, повышающим общественную опасность преступления. Этим признаком заменено содержавшееся в УК РСФСР 1960 г. понятие "кража с применением технических средств". Первое понятие шире второго, так как незаконное проникновение может совершаться и без применения таких средств. В понятие "незаконное проникновение" входят несколько элементов, требующих анализа для правильного применения закона.

О проникновении может идти речь (п. "б" ч.2 и ч.3 ст.158), только когда оно было противозаконным и направленным на похищение чужого имущества.

Если виновный имел свободный доступ в жилое помещение (как временный жилец или член семьи) либо вошел туда на законных основаниях (в качестве гостя или для производства каких-либо работ), совершение им в этой ситуации кражи не дает основания для применения данного квалифицирующего признака ввиду отсутствия признака незаконности проникновения[5] .

В судебной практике есть случаи ошибочного осуждения за кражу с проникновением в жилище, когда установлено, что виновный правомерно оказался в жилище потерпевшего, а умысел на хищение сформировался у него уже при нахождении в жилище[6] .

Так, гражданин К., проживающий в общежитии совместно с потерпевшим, впустил в свою комнату гражданина Ш. для кражи вещей своего соседа по комнате. Судом действия Ш. и К. были квалифицированы как проникновение в жилище, но суд кассационной инстанции правильно указал: нет оснований считать, что кража совершена с незаконным проникновением в жилище[7] .

Полагаем, что обозначенный пример несколько противоречит правоприменительной практике в смысле оценки субъективной стороны преступления (умысел осужденных был направлен на проникновение в жилище с целью совершения кражи), но суд в данном случае строго следовал букве закона.

Кража с незаконным проникновением в жилище, по мнению законодателя, - преступление, представляющее собой повышенную общественную опасность не только в силу способа совершения преступления, но и с учетом того, что в жилом помещении хранится, как правило, наиболее ценное имущество граждан. Повышенная степень общественной опасности такой кражи определяется еще и тем, что в данном случае хищение посягает не только на правоотношения собственности, но и на закрепленную в ст.25 Конституции РФ неприкосновенность жилища.

Известный ученый - правовед Г.Н. Борзенков правильно указывает на "искусственно созданный универсальный признак "кража с проникновением в жилище, помещение либо иное хранилище", который оказался присущим большинству краж, что не позволяет считать его квалифицирующим. Всякое имущество где-нибудь хранится. В судебной практике стали встречаться случаи, когда квалифицированным по признаку "проникновения в иное хранилище" признавались кражи посуды и других бытовых вещей из незапертых кухонных столов, ларей, из картонных коробок из-под радиоаппаратуры, находящихся в коридорах общежитий и коммунальных квартир, при наличии свободного доступа к этим "хранилищам". Тем самым было принижено значение усиления борьбы с квартирными кражами как проявлением профессиональной преступности"[8] .

Согласно п.9 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 5 сентября 1986 г. № 11 "О судебной практике по делам о преступлениях против личной собственности" проникновением следует считать вторжение в жилище с целью совершения кражи, грабежа или разбоя. Оно может совершаться не только тайно, но и открыто, как с преодолением препятствий или сопротивления людей (например, работников охраны), так и беспрепятственно, а равно с помощью приспособлений (крюков, "удочек", магнитов, засасывающих шлангов, щипцов и др.), позволяющих виновному извлекать похищаемые предметы без входа в жилище[9] . Так, если кто-то, используя длинную палку с крючком, извлек через открытое окно какой-либо предмет из комнаты, он совершает кражу с проникновением в жилище.

Помимо этого важно понимать, что проникновение не является самоцелью, проникновение есть способ получения доступа к хранящимся ценностям, которые виновный намерен похитить. Проникновению поэтому всегда предшествует формирование умысла на хищение в жилище чужого имущества. С учетом этого, если виновный вошел в квартиру или частный дом с иными намерениями и целями и умысел на тайное или открытое изъятие материальных ценностей, который он затем и реализовал, возник уже после этого, в содеянном отсутствует комментируемый квалифицирующий признак.

Чаще всего проникновение осуществляется путем взлома преград с использованием технических средств (63,8%). По данным профессора Н.Г. Шурухнова, в 36,2% случаев кражи совершаются путем свободного проникновения в жилище (через открытые форточки, окна, двери, которые открываются подобранными, похищенными (например, из одежды, оставленной без присмотра) ключами и т.д.). Более чем в 50% краж из жилищ, хранилищ взлом двери осуществляется без применения инструментов (путем выбивания двери плечом, ногой). Проникновения в помещения путем взлома преград и использования технических средств осуществляются посредством: взлома запирающих устройств и приспособлений (отжима дверных запоров, распила ригеля замка, перепиливания решеток); взлома строительных конструкций (выдавливания двери, выставления рам, удаления стекол, пролома стен, полов, потолочных перекрытий); использования специально изготовленных отмычек, приспособлений[10] .

Лица, совершающие квартирные кражи, отличаются повышенной общественной опасностью. Среди них наблюдается относительно более высокий процент рецидивной преступности. В большинстве случаев это лица, не занимающиеся никакой трудовой деятельностью, что само по себе является одним из показателей криминального профессионализма[11] . Усиление уголовной ответственности за данный вид краж обусловлено тем, что они посягают не только на отношения собственности, но и на гарантированную ст.25 Конституции Российской Федерации неприкосновенность жилища (дополнительный объект преступления).

Кроме того, повышенная опасность этих краж связана с тем, что в жилом помещении хранится обычно наиболее ценное имущество граждан (особенно в условиях городской жизни).

Квартирные кражи обычно совершаются с заранее обдуманным умыслом, при значительном объеме приготовительной деятельности. Указанная деятельность выражается:

1) в подыскании объекта посягательства, в выяснении режима работы его собственника, структуры и системы охраны;

2) в разработке плана преступления;

3) в приискании транспортных средств, средств маскировки внешности и сокрытия следов своего пребывания на объекте[12] .

Базисной юридической категорией в рассматриваемом квалифицирующем признаке является понятие "жилище". Действующее уголовное законодательство в примечании к ст.139 содержит общее определение понятия жилища, согласно которому под жилищем понимаются индивидуальный жилой дом с входящими в него жилыми и нежилыми помещениями, жилое помещение независимо от формы собственности, входящее в жилищный фонд и пригодное для постоянного или временного проживания, а равно иное помещение или строение, не входящее в жилищный фонд, но предназначенное для временного проживания.

Верховный Суд СССР определил жилище как строение или помещение в нем, предназначенное для постоянного или временного проживания людей (индивидуальный дом, квартира, комната в гостинице или общежитии, дача, садовый домик и т.п.) [13] . Пленум Верховного Суда СССР в Постановлении от 5 сентября 1986 г. № 11 предложил судам считать жилищем также те его составные части, которые используются для отдыха, хранения имущества либо удовлетворения иных потребностей человека (балкон, застекленные веранды, кладовые и т.п.) [14] .

Не могут признаваться жилищем помещения, не предназначенные и не приспособленные для постоянного или временного проживания (например, обособленные от жилых построек погреба, амбары, гаражи и другие хозяйственные помещения) [15] .

В результате обновления российского уголовного законодательства, в части ст.158, в правоприменительной практике может возникнуть вопрос: в чем состоит различие между помещением как составной частью жилища (например, индивидуального дома) и помещением в смысле п.3 примечания к ст.158 УК? Исходя из анализа определения "жилище", закрепленного в примечании к ст.139 УК, нетрудно увидеть, что помещения, входящие в жилище и являющиеся его составными частями, предназначены для постоянного или временного проживания в них людей. Что же касается дефиниции, нашедшей свое отражение в п.3 примечания к ст.158 УК, то следует отметить, что под помещением в статьях гл.21 УК понимаются строения и сооружения независимо от форм собственности, предназначенные для временного нахождения людей или размещения материальных ценностей в производственных или иных служебных целях.

Таким образом, ключевым разграничивающим критерием указанных понятий является цель использования этих помещений.

Практическая значимость данного вопроса заключается в том, что нередко следственные и судебные органы сталкиваются с проблемными вопросами квалификации данного преступления.

Так, к примеру, некоторые суды полагают, что купе поезда является временным жилищем пассажира, и в связи с этим действия лица, похитившего чужое личное имущество из купе, квалифицируют как кражу с проникновением в жилище. Такое мнение ошибочно, так как поезд служит транспортным средством и для проживания в нем людей не предназначен[16] .

Хотя кража имущества из каюты, служащей временным жилищем для команды теплохода, может быть квалифицирована как совершенная с проникновением в жилище. Также решается вопрос о квалификации краж из строительных вагончиков, сборных домиков, палаток, "бытовок" и других временных сооружений, специально приспособленных и используемых в качестве жилья на строительстве железных дорог, других сооружений, в изыскательских партиях, на охотничьих промыслах и т.п. [17]

Если действия, начатые как кража с проникновением в жилище, переросли в открытое похищение, содеянное следует квалифицировать как грабеж или разбой, совершенные с проникновением в жилище.

Все составные элементы рассматриваемого квалифицирующего признака: место, откуда изымается имущество (жилище); способ - "с незаконным проникновением" (т.е. осуществлено вопреки юридическому запрету или, во всяком случае, без ведома и согласия управомоченных лиц, а также путем их обмана) - одинаково обязательны и должны оцениваться в единстве. При отсутствии хотя бы одного из указанных элементов данный признак отсутствует. Так, кража вещей с подоконника открытого окна без вторжения внутрь жилого помещения и без применения каких-либо приспособлений не может квалифицироваться как кража с проникновением в жилище[18] .

Примечание 3 к ст.158 УК определяет, что под помещением в статьях 21 главы понимаются строения и сооружения независимо от форм собственности, предназначенные для временного нахождения людей или размещения материальных ценностей в производственных или иных служебных целях .

В этом же примечании раскрывается понятие "хранилище". Под хранилищем в статьях главы 21 УК РФ понимаются хозяйственные помещения, обособленные от жилых построек, участки территории, трубопроводы, иные сооружения независимо от форм собственности, которые предназначены для постоянного или временного хранения материальных ценностей .

Неогражденная и неохраняемая площадка, используемая для складирования материалов, не может считаться иным хранилищем[19] .

Но и не всякая охраняемая территория (например, территория завода) может быть признана иным хранилищем. К таковым относится лишь специально отведенная для целей хранения материальных ценностей территория[20] .

Хранилищем может признаваться и территория, находящаяся под открытым небом, если она обнесена забором, оградой или специально охраняется. Так, нередко товар, который сложно поместить в закрытое хранилище (лесоматериалы, удобрения, уголь и т.п.), размещается на территории предприятия или в специально отведенном месте. Если же указанные признаки отсутствуют (скажем, завезенный на железнодорожную станцию уголь свален на открытом участке), хищение нельзя квалифицировать как совершенное из (иного) хранилища.

Все элементы рассматриваемого квалифицирующего признака одинаково обязательны и должны оцениваться в единстве. При отсутствии хотя бы одного из названных элементов данный признак не должен применяться. Так, кража вещей с подоконника открытого окна без вторжения внутрь помещения и без применения каких-либо приспособлений не может квалифицироваться как кража с проникновением в жилище или помещение[21] .

2.3 Кража, совершенная с причинением значительного ущерба гражданину (п. "в" ч.2 ст.158 УК)

Квалифицирующим признаком кражи является причинение значительного ущерба гражданину (п. "в" ч.2 ст.158 УК).

В первоначальной редакции УК 1960 г. данный признак относился только к посягательствам на личную собственность граждан и трактовался обычно как причинение ущерба, существенно повлиявшего на имущественное положение потерпевшего. Это предполагало необходимость учета не только размера похищенного, но и материального положения потерпевшего, которое, в свою очередь, определялось размером дохода, наличием иждивенцев, социальным положением и т.д. Такая трактовка оправдывалась тем, что имущественное положение граждан неодинаково и хищение на одну и ту же сумму по-разному воспринимается ими[22] .

Объединение норм о преступлениях против всех форм собственности поставило вопрос о применимости этого признака к случаям хищения имущества, принадлежащего государственной организации, коммерческому банку, акционерному обществу или другому юридическому лицу. Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 25 апреля 1995 г. № 5 положительно решил этот вопрос. При этом Пленум исходил из того, что законодатель в ч.2 ст.8 Конституции РФ ввел принцип защиты всех форм собственности. Пленум рекомендовал судам при решении вопроса о наличии в действиях виновного признака причинения значительного ущерба собственнику или иному владельцу имущества исходить как из его стоимости, так и из других существенных обстоятельств. "Ими, в частности, могут быть материальное положение физического лица, финансовое положение юридического лица, значимость утраченного имущества для собственника или иного владельца"[23] . Данное разъяснение в настоящее время сохраняет силу в отношении одной категории собственников - физических лиц, поскольку в новой редакции квалифицирующего признака речь идет о значительном ущербе гражданину.

Но и в отношении оценки ущерба, причиненного гражданину, нельзя в современных условиях исходить из прежних идеологических представлений о том, что собственность граждан, имеющих разный уровень материального благосостояния, должна охраняться уголовным законом по-разному. Конституция РФ гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от его имущественного положения (ч.2 ст. 19).

В настоящее время высший судебный орган страны рекомендует судам при квалификации действий лиц, совершивших хищение имущества по признаку причинения гражданину значительного ущерба, руководствоваться примечанием 2 к ст.158 УК РФ, учитывать имущественное положение потерпевшего, стоимость похищенного имущества и его значимость для потерпевшего, размер заработной платы, пенсии, наличие у потерпевшего иждивенцев, совокупный доход членов семьи, с которыми он ведет совместное хозяйство, и др.

Квалифицирующий признак кражи, предусмотренный п. "в" ч.2 ст.158 УК РФ, "может быть инкриминирован виновному лишь в случае, когда в результате совершенного преступления потерпевшему был реально причинен значительный для него материальный ущерб"[24] , причем превышающий 2500 рублей.

Так, Саткинским городским народным судом Челябинской области Шевченко осужден по п. "в" ч.2 ст.158 УК РФ.

Шевченко признан виновным в том, что 22 сентября 1992 г. из квартиры Савиной тайно похитил часы стоимостью 3 тыс. руб., что являлось для потерпевшей значительным ущербом.

Президиум Челябинского областного суда 14 марта 1995 г. удовлетворил протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ об изменении приговора, указав следующее.

Правильно признав Шевченко виновным в краже часов, принадлежащих Савиной, народный суд ошибочно квалифицировал его действия по п. "в" ч.2 ст.158 УК РФ по признаку причинения значительного ущерба потерпевшей.

Обосновывая свой вывод, суд сослался на показания потерпевшей о том, что похищенные часы она оценивает в 3000 руб. и такой ущерб для нее значителен. Однако эти показания не могут служить достаточным основанием для признания ущерба значительным применительно к п. "в" ч.2 ст.158 УК.

Решая вопрос о наличии в действиях виновного признака причинения значительного ущерба собственнику или иному владельцу имущества, следует исходить как из его стоимости, так и из других существенных обстоятельств. Ими, в частности, могут быть материальное положение лица, значимость утраченного имущества для потерпевшего.

С учетом материального положения потерпевшей, работающей главным бухгалтером телеателье, не имеющей иждивенцев, и муж которой также работает, нет оснований для вывода, что ей причинен значительный ущерб[25] .

Несмотря на известную формализованность признака "значительный ущерб гражданину" в примечании 2 к ст.158 УК, правовая позиция, сформулированная по данному делу, продолжает сохранять свое значение.

Вместе с тем ряд авторов[26] полагают, что в такой редакции этот квалифицирующий признак нарушает ч.2 ст.8 Конституции РФ, где закреплено положение о том, что в Российской Федерации признается и защищается равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности.

Закрепление в п. "в" ч.2 ст.158 УК признака "с причинением значительного ущерба гражданину" вопреки Конституции РФ ставит в привилегированное положение с точки зрения уголовно-правовой охраны собственность граждан, оставляя без соответствующей повышенной охраны от краж собственность юридических лиц[27] . Думается, ст.158 УК в равной степени защищает все формы собственности. Вместе с тем очевидно, что общественная опасность кражи 5000 рублей, совершенной у пенсионера, значительно выше, кражи 200000 рублей из банка.

Поэтому предложение о замене существующего квалифицирующего признака "с причинением значительного ущерба гражданину" новым квалифицирующим признаком "в значительном размере"[28] выглядит социально несправедливым.

2.4 Особенности квалификации кражи из одежды, сумки или другой ручной клади, находившихся при потерпевшем (п. "г" ч.2 ст.158 УК РФ)

Совершение кражи из одежды, сумки или другой ручной клади, находившихся при потерпевшем, в качестве квалифицирующего признака введен в состав этого преступления Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации"[29] . Выделение данного обстоятельства в самостоятельный признак состава обусловлено, как справедливо отмечают ученые, высоким "профессионализмом" лиц и их особой дерзостью, что значительно повышает общественную опасность таких хищений[30] .

В.П. Верин указывает, что этот квалифицирующий признак выделен в связи с распространенностью карманных краж[31] , поскольку это один из наиболее латентных и нераскрываемых видов преступлений.

Действительно, для совершения карманной кражи или кражи из сумки или ручной клади, которые находятся при потерпевшем, от виновного требуются, во-первых, определенные человеческие качества: наблюдательность, быстрота реакции, дерзость, знание психологии, во-вторых, владение специальными приемами и навыками. Кроме того, совершение такого преступления предполагает и подготовительные действия (подыскание соучастника для "сброса" похищенного кошелька, выбор места совершения преступления (как правило, это общественный транспорт в часы пик), выбор жертвы.

Следует отметить, что специальная или повышенная ответственность за совершение подобных краж предусмотрена и уголовным законодательством других государств. Например, в законодательстве некоторых штатов США в качестве самостоятельного преступления выделена карманная кража, по УК Франции совершенной при отягчающих обстоятельствах является (в том числе) кража в общественном транспорте или на остановке; согласно уголовному праву Италии одним из отягчающих кражу обстоятельств является "совершение деяния в отношении багажа лиц, проезжающих на любом виде транспорта, на станциях, на лестницах и платформах, в гостиницах, а также в местах, предназначенных для приема пищи и напитков"[32] .

Однако в судебной практике по п. "г" ч.2 ст.158 УК РФ квалифицируются кражи, совершенные и при других обстоятельствах.

Так, обобщение судебной практики по делам о кражах по Псковской области за I полугодие 2006 г. показало, что из 1280 краж, по которым постановлены обвинительные приговоры, 14 квалифицированы по п. "г" ч.2 ст.158 УК РФ. Из этого количества половина краж совершены виновными путем изъятия имущества из карманов спящего потерпевшего.

С таким подходом согласиться трудно.

Как отмечалось выше, специальный квалифицирующий признак этого преступления - совершение кражи из одежды, сумки или другой ручной клади - введен в первую очередь с целью борьбы с профессиональной преступной деятельностью, поскольку совершение этого преступления в присутствии, как правило, большого количества людей, в общественном месте, у потерпевшего, который в любой момент может обнаружить и пресечь действия вора, свидетельствует о повышенной общественной опасности таких действий. Хищение имущества у человека, находящегося по какой-либо причине в беспомощном состоянии (не обусловленном действиями самого виновного), на наш взгляд, существенно отличается как характером, так и более низкой степенью общественной опасности.

Представляется, что формальное нахождение имущества в кармане, сумке или ручной клади у потерпевшего, который в силу своего состояния, обусловленного, в частности, сном, сильным опьянением, не контролирует сохранность своего имущества и лишен возможности обнаружить и пресечь действия вора, не должно влиять на квалификацию действий виновного, поскольку эти обстоятельства используются для облегченного изъятия имущества и не требуют специальных навыков.

Кроме того, представляется, что данный квалифицирующий признак не может вменяться при хищении имущества из одежды, сумки, ручной клади, находившихся при потерпевшем в тех случаях, когда такие действия сопряжены с незаконным проникновением в жилище. Например, приговором Псковского районного суда Белявский был осужден по ч.3 ст.158 УК РФ. Судом было установлено, что Белявский в течение дня употреблял спиртное с потерпевшим на даче последнего, а ночью вернулся в дом потерпевшего и, воспользовавшись его сном, похитил из кармана надетых брюк мобильный телефон и ключи от автомобиля.

Действия Белявского были квалифицированы органами следствия и судом по ч.3 ст.158 УК РФ как кража из одежды потерпевшего с незаконным проникновением в жилище.

На наш взгляд, такая правовая оценка является не совсем обоснованной. Доминирующим квалифицирующим признаком такой кражи является незаконное проникновение в жилище. Умысел виновного направлен на кражу именно из жилища, независимо от того места, где хранится имущество - в кармане потерпевшего или в любом другом месте этого дома. Следует признать, что жилище - это место хранения похищаемого имущества, не определяющее дифференциацию квалифицирующих признаков кражи. В качестве аналогии можно привести, например, кражу из сейфа, являющегося хранилищем, но находящегося в квартире. Очевидно, что виновному в этом случае будет вменяться только признак незаконного проникновения в жилище, без признака проникновения в хранилище.

Из изложенного следует, что не во всех случаях при хищении из одежды, сумки, ручной клади, находящихся при потерпевшем, действия виновного должны квалифицироваться с указанием на квалифицирующий признак, предусмотренный п. "г" ч.2 ст.158 УК РФ. Представляется, что определяющим криминализацию "карманных" краж наряду с указанными признаками должно стать и место совершения преступления - это общественный транспорт, общественные заведения (вокзал, кафе, ресторан) и другие общественные места (рынок), где такие кражи наиболее распространены.

На наш взгляд, изложенные позиции должны найти соответствующие комментарии и разъяснения Верховного Суда РФ.

2.5 Дифференциация уголовной ответственности за кражу, совершенную из нефтепровода, нефтепродуктопровода, газопровода (п. "б" ч.3 ст.158 УК РФ)

К числу опасных криминальных тенденций последних лет относится рост краж нефти путем несанкционированных врезок в нефтепроводы и нефтепродуктопроводы. Буквально на глазах эта разновидность краж из разряда редких преступлений трансформировалась в масштабную угрозу безопасности топливно-энергетического комплекса, о чем свидетельствуют анализ публикаций в прессе[33] и статистика. Так, по Самарской области в 2000 г. были зарегистрированы 33 криминальные врезки в нефтепроводы, в 2001 г. - 37, в 2002 г. - 104, в 2003 г. - 182, в 2004 г. - 351, в 2005 г. - 523. За шесть месяцев 2006 г. зарегистрированы 323 таких преступления. Обобщение и анализ материалов правоохранительной практики показывает, что криминальное завладение нефтью из магистральных трубопроводов имеет ряд существенных особенностей, свидетельствующих о высоком уровне общественной опасности этих преступных деяний и лиц, их совершающих.

Основным объектом указанных преступлений, учитывая их конечную цель, выступают отношения собственности. Вместе с тем они угрожают и другим правоохраняемым интересам, т.е. имеют признаки многообъектных преступлений с множественностью последствий. Так, в Кинельском районе Самарской области в результате несанкционированной врезки в трубопровод было утеряно 100 куб. м нефти и загрязнено 1,5 тыс. кв. м почвы[34] . Практика знает также случаи противоправного подключения к магистральному трубопроводу работников организаций трубопроводного транспорта. Некоторые служащие таких организаций выступают в роли соучастников рассматриваемых преступлений, сообщая сведения о марке перекачиваемых нефтепродуктов и графике их перекачки, обеспечивая маскировку производства врезок под выполнение ремонтных или иных работ. Заметим, что система магистральных трубопроводов создавалась в 60 - 80 годы прошлого столетия и для снабжения Вооруженных Сил топливом. Российский топливно-энергетический комплекс и сегодня выполняет функцию "кровеносной системы" армии. Очевидно, что указанные преступления влекут причинение вреда как собственнику трубопровода, так и обороноспособности государства.

Незаконное подключение к нефтепроводу сопряжено с повреждением последнего и нередко, как следствие, с бесконтрольной утечкой, разливом нефти. Это требует проведения аварийных работ в целях ликвидации последствий врезки, восстановления поврежденного объекта, на что в среднем затрачиваются средства в размере 50 - 60 тыс. рублей. С учетом этого ущерб от повреждения нефтепровода всегда оценивается как значительный. Следовательно, производство врезки содержит признаки уголовно наказуемого деяния - умышленного повреждения чужого имущества, повлекшего причинение значительного ущерба владельцу. Наряду с этим рассматриваемое посягательство в случаях разлива нефти включает в себя и признаки противоправного умышленного уничтожения чужого имущества, поскольку при утечке из поврежденного трубопровода нефтепродукты вступают во взаимодействие с внешней средой и становятся непригодными для использования.

Производство врезки содержит также признаки преступления, совершенного общеопасным способом. Магистральный трубопровод есть комплекс технических сооружений и средств для транспортировки нефти, нефтепродуктов, природного, нефтяного и искусственного углеводородных газов из районов их добычи, производства или хранения до мест потребления. Федеральным законом от 21 июля 1997 г. № 116-ФЗ "О промышленной безопасности опасных производственных объектов" магистральные нефтепродуктопроводы отнесены к категории опасных производственных объектов. Как свидетельствуют материалы практики, при самовольном подключении к нефтепроводу создается реальная опасность для широкого круга правоохраняемых объектов. Ошибочные врезки в газопроводы (последние часто располагаются в единых технологических коридорах с нефтепродуктопроводами) при противоправном завладении нефтью создают опасность наступления техногенной катастрофы с серьезными экологическими и экономическими последствиями. Отсюда следует вывод: сам факт незаконной врезки в магистральный нефтепровод содержит признаки умышленного уничтожения и повреждения имущества, совершенного общеопасным способом (ч.2 ст.167 УК), или самостоятельного преступления против общественной безопасности (ст.215.2 УК, ст.267 УК). С учетом Федерального закона от 30 декабря 2006 г. № 283-ФЗ[35] такой факт должен квалифицироваться как приведение в негодность нефтепроводов, нефтепродуктопроводов (ст.215.3 УК) при условии, если разрушение, повреждение или приведение иным способом в негодное для эксплуатации состояние соответствующих трубопроводов, а также технологически связанных с ними объектов, сооружений, средств связи, автоматики, сигнализации повлекли или могли повлечь нарушение их нормальной работы.

Однако действия виновных лиц, выражающиеся в производстве врезки, непосредственно направлены на совершение с корыстной целью тайного противоправного безвозмездного изъятия и обращения нефтепродуктов из трубопроводов в свою пользу или в пользу других лиц. Тайное хищение нефти выявляется, как правило, на стадии неоконченного преступления: при обнаружении уже готовой врезки либо при пресечении действий преступников в момент непосредственного изъятия нефти из трубопровода. Поэтому действия лиц, совершивших врезку в магистральный трубопровод с целью незаконного изъятия транспортируемых по нему нефтепродуктов, составляют начальную стадию исполнения объективной стороной корыстного криминального вмешательства в систему магистральных трубопроводов (т.е. покушение на кражу). Указанный способ совершения тайного хищения значительно повышает опасность рассматриваемого деяния в связи с возрастанием размера причиняемого вреда и его субъектом, отличающимся стойкостью криминальных намерений и силой преступной воли, которую не сдерживает даже необходимость преодоления дополнительных препятствий как промежуточного этапа в достижении основной корыстной цели.

Криминальное проникновение в нефтепровод совершается продолжительное время, систематически до обнаружения врезки правоохранительными органами или службой собственной безопасности нефтяной компании. В таких случаях весьма сложно определить как истинный размер похищенного, так и направленность умысла виновных на хищение нефти в значительном, крупном или особо крупном размере.

Еще одна особенность хищений нефти из трубопроводов заключается в его субъекте, который является групповым. Как видно из материалов практики, правоохранительным органам противостоят преступные организованные группы и сообщества, которые имеют документальное прикрытие для перевозки похищенного, хорошо налаженную сеть сбыта, мощную материальную базу[36] . Об устойчивости и сплоченности лиц, совершающих хищения нефти из трубопроводов, свидетельствует их длительная подготовительная деятельность, включающая ряд сложных операций. Сюда входит сбор сведений:

1) об объекте преступного посягательства (к примеру, установление наличия в магистральном трубопроводе определенного вида нефтепродуктов);

2) о графиках обхода трубопровода сотрудниками линейных производственно-диспетчерских станций;

3) о расположении стационарных постов ГИБДД и маршрутов патрулирования инспекторов ДПС. Происходит приобретение технических средств (дисковых режущих инструментов, сварочных аппаратов, приборов ночного видения), транспорта, изготовление специального оснащения. Осуществляется подыскание соучастников, среди которых должны быть опытные газоэлектросварщики, наливщики для наполнения цистерн бензовозов-бойлеров, водители автобойлеров, наблюдатели, подающие сигнал опасности в случае появления сотрудников частной охранной службы или работников милиции. Подбираются места хранения (сокрытия) и налаживаются каналы сбыта похищенного. Проводится подготовка приемо-сдаточной документации, паспортов нефтепродуктов, а также иных документов, с помощью которых создаются "правовые" предпосылки для легализации похищенной нефти. Принимая во внимание масштабы криминального завладения нефтью из трубопроводов, высокую опасность этих преступлений, вполне обоснованным выглядит законодательное решение вопроса об адекватном уголовно-правовом реагировании на факты корыстного криминального вмешательства в систему нефтепроводов и нефтепродуктопроводов (Федеральный закон от 30 декабря 2006 г. № 283-ФЗ).

Обращаясь к механизму уголовно-правового регулирования и охраны имущественных отношений, складывающихся в сфере транспортирования нефти и нефтепродуктов по трубопроводам, необходимо констатировать многообразие и качественное различие возможных способов дифференциации ответственности за хищения, совершаемые в указанной области. Один из способов такой дифференциации был отражен в прежнем уголовном законодательстве. Напомним, что Федеральным законом от 31 октября 2002 г. № 133-ФЗ примечание к ст.158 УК было дополнено п.3, согласно которому магистральные трубопроводы были прямо включены законодателем в уголовно-правовую категорию "хранилище", проникновение в которое является одним из квалифицирующих признаков кражи (п. "б" ч.2 ст.158). Таким образом, тайное хищение нефти и нефтепродуктов из магистральных трубопроводов по смыслу закона было отнесено к квалифицированному виду кражи, совершенной с незаконным проникновением в иное хранилище (преступление средней тяжести), и потребовало квалификации по п. "б" ч.2 ст.158 УК. Казалось, что вопросы дифференциации уголовной ответственности за хищение нефти из магистральных трубопроводов стали надежно регулироваться законодательством.

Однако этот первый законодательный опыт дифференциации уголовной ответственности за хищение нефти из магистральных трубопроводов трудно отнести к числу оптимальных по ряду причин. Прежде всего, указанный способ не оказал, к сожалению, положительного влияния на формирование единой правоприменительной практики по данной категории дел. В силу вышеуказанных криминогенных особенностей хищения нефти из магистральных трубопроводов практические работники как судебных, так и правоохранительных органов по-разному трактовали соответствующие положения закона и квалифицировали данную разновидность преступлений. Неоконченное хищение нефти из трубопровода квалифицировалось в отдельных случаях только как умышленное повреждение чужого имущества, повлекшее причинение значительного ущерба (ч.1 ст.167 УК). Такая правовая оценка не учитывала, что умысел виновного направлен на кражу нефтепродуктов, а умышленное повреждение нефтепровода есть способ совершения тайного хищения чужого имущества. Кроме того, умышленное повреждение трубопровода совершается общеопасным способом, что также не получило отражения в предложенном практикой варианте квалификации.

В ряде случаев хищение из нефтепроводов оценивалось работниками правоохранительных органов по совокупности преступлений, предусмотренных ч.3 ст.30, п. "б" ч.2 ст.158 и ч.1 ст.167 УК. Очевидно, что применение одних норм требует в необходимых случаях применения и других нормативных положений, действующих в комплексе с первыми. Однако в рассматриваемом случае и такая квалификация не является безупречной, поскольку в соответствии с ч.2 ст.6 УК никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление.

Наконец, во многих случаях содеянное оценивалось практическими работниками (до вступления в силу Федерального закона от 30 декабря 2006 г. № 283-ФЗ) как покушение на кражу, совершенную с незаконным проникновением в иное хранилище (ч.3 ст.30 и п. "б" ч.2 ст.158 УК), без совокупности со ст.167 УК. Такая правовая оценка основывалась на разъяснениях Пленума Верховного Суда РФ, содержащихся в абз.1 п.20 Постановления от 27 декабря 2002 г. № 29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое". Если лицо, совершая кражу, проникло в хранилище путем взлома дверей, замков, решеток и т.п., содеянное (в соответствии с названным Постановлением) надлежит квалифицировать по п. "б" ч.2 ст.158 УК и дополнительной квалификации по ст.167 УК не требуется, поскольку умышленное повреждение имущества в этих случаях явилось способом совершения хищения при отягчающих обстоятельствах.

Предусмотренный ранее действовавшим законодательством дифференцированный подход к уголовно-правовой оценке случаев хищений нефти из магистральных трубопроводов не выдерживал критики и по другим основаниям. Как было замечено ранее, буквальное толкование положений, предусмотренных п. "б" ч.2 ст.158 УК и п.3 примечаний к этой статье, означало, что действия лиц, совершивших криминальную врезку в магистральный трубопровод с целью незаконного изъятия транспортируемых по нему нефтепродуктов, образуют незаконное проникновение в иное хранилище как способ совершения тайного хищения и, соответственно, составляют начальную стадию исполнения объективной стороны корыстного криминального вмешательства в систему магистральных трубопроводов. Следовательно, такие действия требовали по букве прежнего закона квалификации как покушение на кражу, совершенную с незаконным проникновением в иное хранилище. Между тем магистральные трубопроводы хранилищем материальных ценностей не являются. К тому же они отнесены неуголовным законодательством к разновидности опасных производственных объектов, которые предназначены для перемещения энергоресурсов и включены в транспортную систему Российской Федерации.

При таком способе дифференциации трубопроводов тайное хищение нефти из них необоснованно приравнивалось к карманным кражам и кражам, совершенным с причинением значительного ущерба гражданину, т.е. относилось к категории преступлений средней тяжести. Здесь же важно подчеркнуть, что указанное посягательство имеет более льготный режим уголовного наказания по сравнению с другими квалифицированными видами краж. Данное обстоятельство объясняется тем, что рассматриваемое преступление, как уже говорилось, пресекается на стадии покушения, тогда как в соответствии с ч.3 ст.66 УК срок или размер наказания за покушение на преступление не может превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ за оконченное преступление. Следовательно, максимальное наказание за покушение на тайное хищение нефти из магистральных трубопроводов исходя из положений прежнего законодательства (ч.2 ст.158) не могло превышать трех лет и семи с половиной месяцев лишения свободы.

Другой вариант дифференциации уголовной ответственности за кражи, совершенные путем незаконного подключения к магистральным трубопроводам, был предложен в первоначальном варианте проекта Федерального закона "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации", представленного депутатами Государственной Думы РФ В.Г. Драгановым, В.С. Катренко, П.В. Крашенинниковым и В.А. Пехтиным. В первоначальной редакции указанного законопроекта предлагалось усилить уголовную ответственность за преступления на объектах нефтепроводов и нефтепродуктопроводов путем внесения изменений в ст.158 УК. При этом диспозицию части третьей ст.158 УК, по мнению разработчиков, следовало изложить в такой редакции: "3. Кража, совершенная с незаконным проникновением в жилище, из магистральных нефтепровода, нефтепродуктопровода либо в крупном размере". В законопроекте предлагалось также дополнить Уголовный кодекс ст.167.1 "Повреждение нефтепроводов, нефтепродуктопроводов и газопроводов"[37] .

Между тем и данный вариант противодействия криминальным врезкам не свободен от слабых мест. Прежде всего, следует критически отнестись к предложению о выделении в специальную статью нормативных положений об уголовной ответственности за повреждение нефтепроводов, нефтепродуктопроводов и газопроводов (ст.167.1). Создание нового специального состава преступления против собственности - прием законодательной техники, который трудно отнести к числу удачных. Дело в том, что действия лиц, которые в процессе совершения рассматриваемой разновидности краж умышленно уничтожили, разрушили, повредили или привели иным способом в негодное для эксплуатации состояние трубопровод и (или) технологически связанные с ним объекты, подпадают наряду со ст.158 УК, предусматривающей ответственность за кражу, под признаки составов преступлений, предусмотренных ст.167 "Умышленное уничтожение или повреждение имущества", 215.2 "Приведение в негодность объектов жизнеобеспечения", ст.267 "Приведение в негодность транспортных средств или путей сообщения". Таким образом, введение в уголовное законодательство новой статьи создаст коллизию с уже имеющимися нормами. В любом случае, содержание нововведения в виде ст.167.1 не учитывает, что основная цель анализируемых преступлений направлена не на повреждение магистрального нефтепровода, нефтепродуктопровода, а на хищение нефти и нефтепродуктов и что объектом преступного посягательства в данных случаях наряду с отношениями собственности выступает, прежде всего, общественная безопасность. Наконец, предлагаемая новелла не согласуется с корреспондирующей ст.7.19 КоАП РФ "Самовольное подключение и использование электрической, тепловой энергии, нефти или газа" и др.

В Федеральном законе от 30 декабря 2006 г. № 283-ФЗ отражен новый способ противодействия криминальным врезкам. Учитывая их повышенную опасность, УК дополнен ст.215.3 "Приведение в негодность нефтепроводов, нефтепродуктопроводов и газопроводов", а ст.158 - новым квалифицирующим обстоятельством, описанным в п. "б" ч.3 этой статьи, следующего содержания: совершение кражи из нефтепровода, нефтепродуктопровода, газопровода.

При применении этой нормы следует учитывать, что обращение к подзаконным нормативным актам не в полной мере позволяет уяснить смысл таких категорий, как "трубопровод" (пункт 3 примечаний к ст.158), "нефтепровод", "нефтепродуктопровод", "газопровод" (п. "б" ч.3 ст.158), "магистральный трубопровод" (п. "б" ч.2 ст.215.3) [38] . Эти термины должны наполниться легальным содержанием с принятием Федерального закона "О магистральном трубопроводном транспорте".

2.6 Кража, совершенная в крупном размере (п. "в" ч.3 ст.158 УК), и кража, совершенной в особо крупном размере (п. "б" ч.4 ст.158 УК)

Кража, совершенная в крупном размере (ч.3 ст.158 УК), - особо квалифицирующий признак, определяющий повышенную социальную опасность содеянного. Следуя установившейся с 1991 г. традиции, закон дает критерии определения крупного размера в примечании 4 к ст.158 УК. Границы крупного размера вновь изменены. Законом РСФСР от 5 декабря 1991 г. было установлено, что крупным размером признавалось хищение на сумму, 50-кратно превышающую минимальный размер оплаты труда; Федеральный закон от 1 июля 1994 г. установил, что крупным является хищение на сумму, 200-кратно превышающую минимальный размер оплаты труда. Согласно примечанию 4 к ст.158 УК (в ред. 1996 г) крупным размером "в статьях настоящей главы" (т.е. не только для хищения) признается стоимость имущества, в 500 раз превышающая минимальный размер оплаты труда, установленный законодательством Российской Федерации на момент совершения преступления. Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ этот признак вновь подвергся изменению. На сегодняшний день в примечании 4 к ст.158 УК определено, что "крупным размером в статьях настоящей главы признается стоимость имущества, превышающая двести пятьдесят тысяч рублей".

Кража признается совершенной в особо крупном размере, если стоимость похищенного имущества составляет свыше 1 млн руб. на момент совершения преступления. Этот квалифицирующий признак, предусмотренный ч.4 ст.158, относится к хищению, как имущества граждан, так и имущества, являющегося государственной, муниципальной или общественной собственностью.

Стоит отметить, что в научной литературе обращается внимание на несопоставимость понятий "значительный ущерб гражданину" и "крупный размер хищения", которая приводит на практике к коллизиям. Иногда, с учетом высокого уровня благосостояния потерпевшего, суд не может признать причиненный кражей ущерб значительным для него, хотя стоимость похищенной вещи превышает двести пятьдесят тысяч рублей. В таких случаях содеянное следует квалифицировать по более тяжкому признаку - по ч.3 ст.158 УК[39] . Если же кража в крупном размере признается одновременно причинившей значительный ущерб гражданину, то содеянное также квалифицируется по ч.3 ст.158 УК, но в описательной части приговора должен быть указан и упомянутый признак.

Согласно примечанию 4 к ст.158 УК размер хищения определяется стоимостью похищенного имущества. Стоимость вещи, в свою очередь, выражается в денежной оценке (цене). Однако установить цену похищенного бывает непросто. Пленум Верховного Суда РФ в упоминавшемся Постановлении от 25 апреля 1995 г. № 5 дал указание судам: "При определении стоимости имущества, ставшего предметом преступления, следует исходить в зависимости от обстоятельств приобретения его собственником, из государственных розничных, рыночных или комиссионных цен на момент совершения преступления. При отсутствии цены стоимость определяется на основании заключения экспертов".

Поскольку сфера применения фиксированных государственных розничных цен в настоящее время ограничена, судам чаще приходится иметь дело со свободными рыночными ценами, складывающимися в данной местности. Стоимость вещи в таких случаях определяется судом на основании имеющихся в материалах дела данных о фактически понесенных расходах на приобретение имущества или затратах на его производство, с учетом износа (амортизации) предмета. Доказательствами стоимости имущества могут служить не только документы, но и показания свидетелей, а также объяснения потерпевшего. Разумеется, как и все доказательства, эти сведения подлежат судейской оценке. В сложных случаях, требующих специальных познаний, стоимость имущества может быть установлена с помощью экспертизы (например, кража уникальной вещи).

Если стоимость имущества, имеющая значение для квалификации преступления, определяется исходя из цен, действовавших на момент совершения преступления, то размер ущерба, возмещаемого потерпевшему по гражданскому иску или по инициативе суда, определяется (в случае изменения цен), исходя из цен, действующих на день принятия решения о возмещении вреда, с последующей индексацией исчисленной суммы на момент исполнения приговора в порядке, предусмотренном УПК РФ[40] .

Совершение лицом нескольких краж, общая стоимость которых превышает двести пятьдесят тысяч рублей, должно квалифицироваться как кража, совершенная в крупном размере, если все преступления совершены одним способом и при обстоятельствах, свидетельствующих об умысле совершить хищение в крупном размере (п.8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 апреля 1995 г. № 5) [41] . Здесь, по существу, речь идет о едином продолжаемом преступлении.

Вместе с тем в судебной практике возникают ошибки при определении размера ущерба в упомянутых выше ситуациях.

По приговору Октябрьского районного суда г. Липецка 4 мая 1997 г. Панферов и Батуев осуждены по п. "б" ч.3 ст.158 УК РФ.

Они признаны виновными в тайном хищении чужого имущества (краже) в крупном размере, группой лиц предварительному сговору, с незаконным проникновением в иное хранилище, с причинением значительного ущерба гражданину.

В ночь на 8 ноября 1996 г. Панферов и Батуев по предварительному сговору с помощью принесенной ножовки перепилили петли ворот гаража, расположенного в гаражном кооперативе "Металлист-5" г. Липецка, и тайно похитили оттуда автомашину "ВАЗ-21083" стоимостью 24169900 руб., принадлежавшую экспериментальному спортивно-техническому центру г. Липецка. В период с 29 ноября по 2 декабря 1996 г. в г. Липецке ночью Панферов и Батуев по предварительному сговору проникли в металлическую будку и украли четыре кислородных редуктора, баллон с кислородом и другое имущество, причинив управлению жилищно-коммунального хозяйства - жилищно-эксплуатационного управления № 2 г. Липецка ущерб в сумме 2441946 руб. В начале декабря 1996 г. они же по предварительному сговору из другой металлической будки в г. Липецке похитили кислородный редуктор и иные вещи, причинив ОАО "ЛТЗ" ущерб на сумму 44 тыс. руб.

В ночь на 8 января 1997 г., заранее собрав из похищенного ранее оборудования газорежущий аппарат, они перевезли его на машине отца Панферова к гаражному кооперативу "Монолит" г. Липецка и, используя аппарат, вырезали отверстие в воротах гаража, принадлежавшего Брылеву, украли оттуда "ВАЗ-21062", автомобильный прицеп и другое имущество на общую сумму 37800 тыс. руб., причинив потерпевшему Брылеву значительный материальный ущерб.

Судебная коллегия по уголовным делам Липецкого областного суда оставила приговор без изменения. Президиум Липецкого областного суда протест, в котором ставился вопрос о переквалификации действий Панферова и Батуева с п. "б" ч.3 ст.158 УК РФ на п. "а", "б", "в", "г" ч.2 ст.158 УК РФ, оставил без удовлетворения. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 7 марта 2001 г. аналогичный протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ удовлетворила, указав следующее.

Вина Панферова и Батуева в содеянном доказана. Фактические обстоятельства дела судом установлены правильно. Однако действиям Панферова и Батуева дана неверная юридическая оценка. Суд, квалифицировав действия Панферова и Батуева, сослался на наличие у Панферова и Батуева умысла на завладение чужим имуществом в крупном размере.

Как отмечено в приговоре, Панферов и Батуев совершили единое продолжаемое преступление, общая стоимость похищенного составила 64455846 руб., что в 500 раз превышает минимальный размер оплаты труда, установленный на момент совершения преступления.

С этим выводом суда согласиться нельзя, поскольку Батуевым и Панферовым совершено не одно, а несколько хищений, различающихся по месту, времени, источникам и способу их совершения. В каждом из этих хищений реализован самостоятельно возникший умысел на изъятие чужого имущества.

Стоимость похищенных вещей при совершении каждого отдельного преступления не образует крупного размера кражи[42] .

Решая вопрос о квалификации действий лиц, совершивших хищение чужого имущества в составе группы лиц, группы лиц по предварительному сговору либо организованной группы по признаку "причинение значительного ущерба гражданину" либо по признаку "в крупном размере", следует исходить из общей стоимости похищенного всеми участниками преступной группы[43] .

На определение размера кражи не влияет полное или частичное возмещение вреда после совершения преступления. "Если лицо имело умысел на хищение государственного имущества в крупном размере, но он не был осуществлен по не зависящим от виновного обстоятельствам, содеянное должно квалифицироваться как покушение на хищение в крупном размере, независимо от фактически похищенного"[44] . При неконкретизированном умысле (относительно размера) содеянное квалифицируется в зависимости от стоимости фактически похищенного.

2.7 Кража, совершенная организованной группой (п. "а" ч.4 ст.158 УК)

Кража, совершенная организованной группой, рассматривается в п. "а" ч.4 ст.158 УК. Этот особо квалифицирующий признак известен прежнему законодательству (ст.144 - 147, 147.1, 148 УК 1960 г). Понятие организованной группы теперь раскрывается в ч.3 ст.35 УК РФ. Основной признак, отличающий организованную группу от группы лиц по предварительному сговору, - это устойчивость. Разумеется, повышенная опасность кражи, совершенной организованной группой, определяется и другими обстоятельствами, но эти признаки либо не являются постоянными, либо их не удается формализовать.

Так, в Постановлении Пленума Верховного суда от 27 декабря 2002 г. по этому поводу отмечается: "В отличие от группы лиц, заранее договорившихся о совместном совершении преступления, организованная группа характеризуется, в частности, устойчивостью, наличием в ее составе организатора (руководителя) и заранее разработанного плана совместной преступной деятельности, распределением функций между членами группы при подготовке к совершению преступления и осуществлении преступного умысла.

Об устойчивости организованной группы может свидетельствовать не только большой временной промежуток ее существования, неоднократность совершения преступлений членами группы, но и их техническая оснащенность, длительность подготовки даже одного преступления, а также иные обстоятельства (например, специальная подготовка участников организованной группы к проникновению в хранилище для изъятия денег (валюты) или других материальных ценностей)"[45] .

При признании этих преступлений совершенными организованной группой действия всех соучастников независимо от их роли в содеянном подлежат квалификации как соисполнительство без ссылки на статью 33 УК РФ.

Если лицо подстрекало другое лицо или группу лиц к созданию организованной группы для совершения конкретных преступлений, но не принимало непосредственного участия в подборе ее участников, планировании и подготовке к совершению преступлений (преступления) либо в их осуществлении, его действия следует квалифицировать как соучастие в совершении организованной группой преступлений со ссылкой на часть четвертую статьи 33 УК РФ.

Итак, особенность организованной группы (в отличие от группы лиц с предварительным сговором) состоит в том, что некоторые ее члены могут не только выполнять элементы объективной стороны кражи, но и создавать условия для совершения хищения, например, подыскивать будущие жертвы, принимать и реализовывать похищенное, оказывать транспортные услуги или осуществлять иное обеспечение преступной деятельности группы. При наличии устойчивых связей с другими членами организованной группы действия ее участника квалифицируются по ч.4 ст.158 УК без ссылки на ст.33 УК, даже если эти действия по своим объективным признакам не выходят за рамки пособничества.

В судебной практике вывод об устойчивом характере группы обычно обосновывается длительностью и многоэпизодичностью преступной деятельности. Руководители организованных групп расхитителей (их создатели, разработчики преступных планов, организаторы отдельных преступлений) несут ответственность за все совершенные группой хищения, если они охватывались их умыслом.

Особо крупным размером кражи (ч.4 ст.158 УК) признается стоимость имущества, превышающая 1 млн. руб. (примечание 4 к ст.158 УК).

С.М. Кочои предлагает перейти от понятия "крупный размер" кражи к новому понятию "крупный ущерб". При этом он полагает, что при установлении этого признака учету будут подлежать не только стоимость похищенного имущества, но и другие существенные обстоятельства дела (материальное и финансовое положение лица, значимость для него предмета преступления и т.п.) [46] . Думается, крупный и особо крупный размеры похищенного имущества являются более объективными критериями, поскольку при переходе от понятия "размер" к понятию "ущерб" возникает ничем не обоснованный, завышенный уровень дискреционных полномочий следствия и суда, когда незначительный размер похищенного с учетом его значимости для потерпевшего может быть признан крупным или даже особо крупным. Однако при краже виновный охватывает умыслом, как правило, только размер похищенного чужого имущества, и не может обычно предвидеть реальный ущерб, наносимый потерпевшему с учетом значимости для него похищенного имущества. Следовательно, появляется опасность объективного вменения. Использование понятий "крупный и особо крупный размеры" исключает такую опасность, а при назначении наказания, конечно же, учитываются все обстоятельства дела, в том числе и реальный ущерб, причиненный кражей.

Заключение

Актуальность и разработанность темы курсовой работы в научных исследованиях позволили сформулировать объект, предмет, цель и задачи исследования.

Для решения поставленных задач комплексно применялись общенаучные и частнонаучные методы познания - диалектический, логико-юридический, сравнительно-правовой, конкретно-социологический, анализ и синтез, статистический, исторический. Применение данных методов позволили получить следующие результаты:

1) В Уголовный кодекс Российской Федерации включена глава 21 "Преступления против собственности" с 11 статьями, которые являются повторением составом преступлений главы пятой УК РСФСР. Здесь налицо мотивация наживы, обогащения, получения материальной выгоды; корыстное посягательство используется вне хозяйственной деятельности. Общеуголовная корыстная преступность имеет многовековую историю, в криминальной среде накоплен и продолжает накапливаться опыт совершения характерных для нее деяний, разрабатываются, укрепляются и развиваются традиции, навыки, способы совершения преступлений, субкультура и система взглядов. С ней связана деятельность профессионалов воровского мира, то есть профессиональная преступность.

Общеуголовные корыстные преступления носят массовый характер и по этому признаку далеко оставляют позади все другие.

Эта преступность крайне общественно опасна, причиняет гражданам, государству значительный материальный ущерб.

2) Несмотря на законодательное разграничение размера ущерба, разграничение уголовной и административной ответственности, проблема уголовного наказания виновных в хищениях на незначительные суммы остается и по сей день крайне острой, особенно с учетом того, что мнение потерпевшего в подобных делах не учитывается. В результате, как известно, в последние годы нередки случаи осуждения к лишению свободы людей, совершивших кражи на суммы 150 или 200 рублей при наличии квалифицирующих признаков, предусмотренных в ч.2 ст.158 УК РФ, что, безусловно, не соответствует общей направленности государственной политики на гуманизацию уголовного законодательства.

3) Часть 2 ст.158 УК РФ пополнилась новым квалифицирующим признаком - "совершение кражи из одежды, сумки или другой ручной клади, находившихся при потерпевшем" (п. "г" ч.2). Появление в уголовном законе названного квалифицирующего признака призвано усилить борьбу с так называемыми карманными кражами, которые в последнее время имеют ярко выраженную тенденцию к росту. Вместе с тем, на наш взгляд, законодатель не просчитал возможные ситуации, когда кража из одежды или сумки, перерастающая в неквалифицированный грабеж (в ч.2 ст.161 УК РФ отсутствует аналогичный квалифицирующий признак), исходя из сравнительного анализа санкций названных составов преступлений, расценивается как менее опасное преступление, что не соответствует действительности.

4) Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 г. № 29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" приводит достаточно спорную интерпретацию вопросов соучастия.

Так, по моему мнению, чрезмерно расширено понятие соисполнительства в части признания таковыми не только тех участников, которые в соответствии с распределением ролей совершили согласованные действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления (например, лицо не проникало в жилище, но участвовало во взломе дверей, запоров, решеток), но и тех, кто по заранее состоявшейся договоренности вывозил похищенное, подстраховывал других соучастников от возможного обнаружения совершаемого преступления). В соответствии с рекомендациями Пленума содеянное ими является соисполнительством и в силу части второй статьи 34 УК РФ не требует дополнительной квалификации по статье 33 УК РФ.

5) Для отграничения кражи от присвоения вверенного имущества господствующая в отечественном уголовном праве доктрина ставит констатацию наличия признака "вверенное имущество" в зависимость от факта оформления полномочия по имуществу. Так, в п.4 Постановления Пленума Верховного Суда РСФСР № 3 от 16 декабря 1986 года "О некоторых вопросах применения судами РСФСР законодательства, направленного на борьбу с хищениями... в системе агропромышленного комплекса" предложено квалифицировать как присвоение или растрату вверенного имущества действия шофера, тракториста, возчика и других, совершивших хищение сельскохозяйственной продукции, вверенной для транспортировки (доставки) на основании накладной или другого документа с указанием количества (веса) продукции.

Необходимо отметить, что отграничение кражи от присвоения вверенного имущества по факту документального оформления отношений, в силу которых вверяется имущество, не основано на сути возникающих правовых отношений. Несоблюдение письменной формы сделки имеет преимущественно процессуальное значение (в процессе доказывания) и лишь в случаях, прямо предусмотренных в Законе или соглашением сторон, влечет недействительность сделки. Но и в последнем случае реальное волеизъявление сторон должно оказывать в силу принципа субъективного вменения решающее влияние на квалификацию преступления.

Анализ полученных выводов позволил сформулировать следующие предложения по совершенствованию уголовного законодательства и сложившейся правоприменительной практики:

1) Применительно к ч.3 ст.158 УК РФ, в части совершения кражи, путем проникновения в жилище, необходимо определить различие между помещением как составной частью жилища (например, индивидуального дома) и помещением в смысле п.3 примечания к ст.158 УК. Исходя из анализа определения "жилище", закрепленного в примечании к ст.139 УК и дефиниции, нашедшей свое отражение в п.3 примечания к ст.158 УК, следует отметить, что под помещением в статьях гл.21 УК понимаются строения и сооружения независимо от форм собственности, предназначенные для временного нахождения людей или размещения материальных ценностей в производственных или иных служебных целях.

Таким образом, ключевым разграничивающим критерием указанных понятий является цель использования этих помещений.

2) Применительно к п. "г" ч.2 ст.158 УК РФ - "совершение кражи из одежды, сумки или другой ручной клади, находившихся при потерпевшем" (п. "г" ч.2) следует указать, что и понятие "сумки", а также "другой ручной клади" требуют официального разъяснения. Неясно, попадают ли под это понятие ранцы, хозяйственные сумки, сумки-коляски, рюкзаки, пакеты и т.п. Соответствующее разъяснение по данному квалифицирующему признаку необходимо дать на уровне Пленума Верховного Суда. Следует указать, что под данный квалифицирующий признак подпадают случаи кражи, когда она совершается из находящейся при потерпевшем сумки (иной ручной клади), которую он держит в руке (на плече), а так же и из таких предметов, относящихся к ручной клади, которые потерпевший на момент хищения в руках не держал (например, сумка находилась рядом с потерпевшим на сиденье транспортного средства или на полу у его ног), но они были в поле его зрения и потерпевший контролировал их неприкосновенность.

3) С учетом сказанного выше предлагается ввести аналогичный квалифицирующий признак в ч.2 ст.161 УК РФ в следующей редакции "совершение грабежа из одежды, сумки или другой ручной клади, находившихся при потерпевшем…".

4) Говоря о разграничении преступлений, предусмотренных ст.158 и 160 УК РФ целесообразной представляется квалификация хищения по норме о присвоении вверенного во всех случаях, когда лицо присваивает имущество, находящееся в его правомерном владении (от владения следует отличать те случаи, когда лицо получает имущество не во владение, но лишь имеет к нему доступ, например, под присмотром или на охраняемом объекте). Такое решение является предпочтительным как ввиду того, что иной подход имеет в своих истоках идеологию сословной организации общества, так и ввиду того, то установить четкий критерий отличия имущества вверенного от находящегося в правомерном владении не вверенного представляется невозможным. Господствующий критерий - факт письменного оформления передачи имущества - становится особенно безупречным в современных условиях, когда форма и содержание подобных отношений в большей степени определяются не предписанием власти, но взаимным волеизъявлением сторон.

Список источников и литературы

1. Конституция Российской Федерации. Принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 г. // Новосибирск: Сиб. унив. изд-во, 2009-32с

2. Уголовный Кодекс РСФСР от 27.10.1960 г. // Ведомости Верховного Совета РСФСР. - 1960. - № 40. - Ст.591.

3. Уголовный кодекс РФ от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. - 1996. - № 25. - Ст.2954.

4. Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917-1952 гг. - М., 1953.

5. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 г. № 29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2003. - № 2. - С.2-6.

6. Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 7 марта 2001 г. по делу Панферова и Батуева // БВС РФ. 2001. № 10. С.12 - 13.

7. Постановление Президиума Челябинского областного суда от 14 марта 1995 г. по делу Шевченко // БВС РФ. 1995. № 10. С.7.

8. Дело № 1-314-3/02. Архив Новосибирского областного суда.

9. Дело № 1-27-1/01. Архив Новосибирского областного суда.

10. "Черное золото" воруют по-черному // Аргументы и факты. 2004.22 сентября.

11. Борзенков Г.Н. Комментарий к ст.158 УК РФ в кн. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред.В.И. Радченко и А.С. Михлина. М.: Спарк, 2000. С.319-324.

12. Завидов Б.Д. О понятии мошенничества и его модификациях (видоизменениях) в уголовном праве // Право и экономика. 1998. № 11. С.50 - 51.

13. Комментарий к УК РФ / Под ред. В.И. Радченко и А.С. Михлина. М.: Спарк, 2000.

14. Кочои С., Савельев Д. Ответственность за неправомерный доступ к компьютерной информации // Российская юстиция. 1999. № 1. С.44 - 45.

15. Кочои С.М. Ответственность за корыстные преступления против собственности по законодательству России: Автореф. дис... докт. юрид. наук. М., 1999.

16. Кригер Г.А. Квалификация хищений социалистического имущества. М., 1974.

17. Криминальный "самовар" // Российская газета. 2005.6 июля.

18. Курс уголовного права. Особенная часть. Т.3: Учебник для вузов / Под ред. Г.Н. Борзенкова, В.С. Комиссарова. М., 2002.

19. Лопашенко Н.А. Преступления против собственности. М., 2005.

20. Научно-практическое пособие по применению УК РФ // Под ред.В.М. Лебедева.М., 2005. (автор комментария - В.П. Верин).

21. Образцов В.А. Криминалистика. М., 1996.

22. Севрюков А.П. Уголовно-правовые и криминологические проблемы борьбы с хищениями в Российской Федерации: Автореф. дис... докт. юрид. наук. М., 2004.

23. Труба без глазу // Российская газета. 2006.15 марта; Врезкам - "труба" // Российская газета. 2006.4 августа.

24. Уголовное право зарубежных государств. Особенная часть // Под ред. И.Я. Козочкина. М., 2004.

25. Уголовное право России: Учебник для вузов. Т.2. Особенная часть / Под общ. ред. А.Н. Игнатова и Ю.А. Красикова. М.: ИНФРА-НОРМА, 1998.

26. Уголовное право Российской Федерации: Учебник / Под общ. ред. Г.Н. Борзенкова и В.С. Комиссарова. М.: Олимп-АСТ, 1997.

27. Шурухнов Н.Г. Криминалистика. М., 2002.

[1] См.: Уголовное право Российской Федерации: Учебник / Под общ. ред. Г.Н. Борзенкова и В.С. Комиссарова. М.: Олимп-АСТ, 1997. С. 173.

[2] Информация получена на сайте: www.mvd.ru.

[3] Там же. С. 172.

[4] См.: Комментарий к УК РФ / Под ред. В.И. Радченко и А.С. Михлина. М.: Спарк, 2000. С. 314.

[5] БВС РСФСР. 1989. № 1. С. 15; БВС РФ. 1993. № 11. С. 16; 1996. № 11. С. 2.

[6] БВС РСФСР. 1991. № 5. С. 7 - 8; БВС РФ. 1992. № 2. С. 3 - 4; 1992. № 12. С. 8 - 9; № 11. С. 3 - 4.

[7] См.: Уголовное право России: Учебник для вузов. Т. 2. Особенная часть / Под общ. ред. А.Н. Игнатова и Ю.А. Красикова. М.: ИНФРА-НОРМА, 1998. С. 182.

[8] Борзенков Г.Н. Комментарий к ст. 158 УК РФ в кн. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. В.И. Радченко и А.С. Михлина. М.: Спарк, 2000. С. 319.

[9] БВС СССР. 1986. № 6. С. 5.

[10] Шурухнов Н.Г. Криминалистика. М., 2002. С. 464.

[11] См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В.И. Радченко; Науч. ред. А.С. Михлин. М., 2000. С. 318.

[12] См., например: В.А. Образцов. Криминалистика. М., 1996. С. 368.

[13] БВС СССР. 1986. № 6. С. 4 - 5.

[14] Там же.

[15] БВС СССР. 1986. № 6. С. 4 - 5.

[16] БВС РСФСР. 1986. № 2. С. 14.

[17] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В.И. Радченко; Науч. ред. А.С. Михлин. М., 2000. С. 320.

[18] БВС РФ. 1993. № 4. С. 14.

[19] БВС РСФСР. 1986. № 3. С. 15 - 16.

[20] БВС РФ. 1993. № 1. С. 6 - 7.

[21] БВС РФ. 1993. № 4. С. 14.

[22] Курс уголовного права. Особенная часть. Учебник для вузов. Т. 3 / Под ред. Г.Н. Борзенкова, В.С. Комиссарова. М., 2002. С. 432.

[23] Бюллетень Верховного Суда РФ. 1995. № 7. С. 2.

[24] П. 24 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» // БВС РФ. 2003. № 2; См. также: Уголовный кодекс Российской Федерации. Постатейный научно-практический комментарий профессорско-преподавательского коллектива кафедры уголовного права МГЮА / Под ред. А.И. Рарога. М., 2004. С. 238.

[25] Постановление Президиума Челябинского областного суда от 14 марта 1995 г. по делу Шевченко // БВС РФ. 1995. № 10. С. 7.

[26] Комков А.В. Указ. работа. С. 128 - 130; Севрюков А.П. Уголовно-правовые и криминологические проблемы борьбы с хищениями в Российской Федерации: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 2004.

[27] Там же.

[28] Комков А.В. Указ. работа. С. 129.

[29] Как отмечает Г.Н. Борзенков, формулировка этого признака воспроизводит определение карманной кражи в ст. 240 Модельного уголовного кодекса для государств - участников СНГ. Российское уголовное право: В 2 т. Т. 2. Особенная часть // Под ред. Г.Н. Борзенкова, Л.В. Иногамовой-Хегай. М., 2003. С. 230.

[30] Борзенков Г.Н. Там же; Лопашенко Н.А. Преступления против собственности. М., 2005. С. 75.

[31] Научно-практическое пособие по применению УК РФ // Под ред. В.М. Лебедева. М., 2005. С. 403 (автор комментария - В.П. Верин).

[32] Уголовное право зарубежных государств. Особенная часть // Под ред. И.Я. Козочкина. М., 2004. С. 140 - 141; 272; 410 - 411.

[33] «Черное золото» воруют по-черному // Аргументы и факты. 2004. 22 сентября; Труба без глазу // Российская газета. 2006. 15 марта; Врезкам - «труба» // Российская газета. 2006. 4 августа.

[34] http://www.ecologes.ru/news. См. также: Криминальный «самовар» // Российская газета. 2005. 6 июля.

[35] Российская газета. 2007. 10 января.

[36] Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2003. № 9. С. 10.

[37] http://www.duma.gov.ru/faces/lawsearch/search.jsp.

[38] Правила охраны магистральных трубопроводов, утвержденные Постановлением Госгортехнадзора РФ от 22 апреля 1992 г. № 9.

[39] Курс уголовного права. Особенная часть. Т. 3: Учебник для вузов / Под ред. Г.Н. Борзенкова, В.С. Комиссарова. М., 2002. С. 435.

[40] Бюллетень Верховного Суда РФ. 1993. № 10. С. 8; 1995. № 7. С. 2.

[41] П. 25 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» // БВС РФ. 2003. № 2.

[42] Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 7 марта 2001 г. по делу Панферова и Батуева // БВС РФ. 2001. № 10. С. 12 - 13.

[43] Там же.

[44] БВС РСФСР. 1988. № 4. С. 6 - 7.

[45] П. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» // БВС РФ. 2003. № 2.

[46] Кочои С.М. Ответственность за корыстные преступления против собственности по законодательству России: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 1999. С. 25.