Курсовая работа: Преступления против жизни

Оглавление

Вступление

1. Общая характеристика преступлений против жизни

2. Понятие и виды убийств

2.1. Убийство без отягчающих и смягчающих обстоятельств

2.2. Убийство при отягчающих обстоятельствах

2.3. Убийство при смягчающих обстоятельствах

3. Причинение смерти по неосторожности

4. Доведение до самоубийства

Заключение

Список использованной литературы

Вступление

“Жизнь человека – самый ценный и самый хрупкий дар природы. Половина жителей Земли умирает преждевременно, значительная часть из них – в результате насилия. “В 90-е годы 20 века ежегодно на почве насилия на Земле умирало около 750 тыс. человек”[1] . “Насильственную смерть несут, прежде всего, войны. Учитывая данные различных исторических источников, за 5500 лет на Земле было около 14500 войн, во время которых было убито примерно 3 млрд. 640 млн. человек”[2] .

Не менее трагична и история народов России, а также республик бывшего СССР. “В годы гражданской войны были убиты и умерли от различных болезней около 20 млн. человек, миллионы людей погибли с 1917 г. до начала 50-х годов в лагерях. Во время Второй мировой войны было уничтожено более 40 млн. граждан СССР. С сентября 1945 г. по 1991 г. в Вооружённых Силах погибло 310 тыс. человек. Контртеррористическая операция в Чечне унесла более 100 тыс. российских граждан”[3] .

Жизни человека угрожают и многие другие опасности. “Очень многое в обеспечении безопасности зависит от самого человека”[4] . Так, среди причин сокращения населения немалую долю занимают самоубийства, отравления алкоголем, наркотиками и т.д. Эти потери в подавляющем большинстве случаев являются результатом собственных действий ушедшей из жизни личности. Количество жертв этой группы, исходя из данных статистики, “ежегодно составляют около 150-160 тыс. жизней”[5] .

Особое место среди опасностей для человеческой жизни занимают убийства. “Сложившаяся с преступлениями против жизни ситуация свидетельствует о том, что провозглашённое в ст. 20 Конституции Российской Федерации право каждого человека на жизнь для многих граждан не имеет реальных гарантий. Оно лишь косвенно реализуется в уголовном преследовании лица, виновного в убийстве. Уголовное преследование виновного для потерпевшего безразлично, так его уже нет в живых. В этом случае, идет речь о попранном праве на жизнь, о справедливом наказании лица, совершившего убийство, что важно для каждого гражданина и для общества в целом. Раскрытие убийства и наказание убийцы повышает возможность реализации гражданами их конституционного права на жизнь”[6] .

В Особенной части Уголовного кодекса РФ 1996 г. преступления против жизни (ст. 105-110) были размещены законодателем в главе № 16 “Преступления против жизни и здоровья” раздела № 7 “Преступления против личности”, расположенном в самом начале УК РФ, что соответствует современным правовым идеям демократических государств и указанию Конституции РФ (ст. 2): “Человек, его права и свободы являются высшей ценностью”[7] . Система 7-го раздела УК РФ отражает практически все гарантированные Конституцией РФ права и свободы личности. Сущность этих прав и свобод личности – безопасность жизненно важных интересов личности (состояние их защищённости от внутренних и внешних угроз).

“Закон Российской Федерации от 5 марта 1992 г. № 2446-1 “О безопасности” определяет жизненно важные интересы как совокупность потребностей, удовлетворение которых надежно обеспечивает существование и прогрессивное развитие личности(ст. 1). В этом смысле главы 7-го раздела УК РФ различаются по содержанию жизненно важных интересов личности (их безопасности).

Физическая безопасность является объектом преступлений против жизни и здоровья (гл. 16 УК РФ). Физическая безопасность человека - одна из многих составляющих безопасности в широком смысле слова (как состояния защищенности жизненно важных интересов личности). Жизнь и здоровье несут в себе свойства безопасности физического существования. Таким образом, видовым объектом преступлений, предусмотренных в главе 16 УК РФ, является физическая безопасность человека как необходимое условие его существования. Свойства физической безопасности сосредоточены в трех предметах: жизни, здоровье и внешних условиях, благоприятных для жизни и здоровья. В силу этого у преступлений, относящихся к главе 16 УК РФ, имеются предметные различия. Преступления, предусмотренные статьями 105-108, 109 и 110 УК РФ, посягают на жизнь человека. Те преступления, которые описаны в статьях 111, 112, 113, 114, 115, 116, 117, 118, 121, 124 УК РФ, посягают на здоровье человека. В статьях 119, 120, 122, 123 и 125 УК РФ предусматриваются преступления, которые определяются современной уголовно-правовой доктриной как ставящие в опасность его жизнь и здоровье”[8] .

Предметом рассмотрения данной работы являются преступления, посягающие на жизнь человека, а именно преступления, предусмотренные статьями 105-110 УК РФ, которые ниже будут освещены более подробно.

1. Общая характеристика преступлений против жизни

Преступления против жизни имеют три разновидности: 1) убийства (ст. 105-108 УК РФ); 2) причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ); 3) доведение до самоубийства (ст. 110 УК РФ).

Отличительной особенностью этих преступлений (как посягательств на жизнь человека) является то, что составляющие их общественно опасные деяния являются необходимой причиной смерти, наступление которой является обязательным признаком. Поэтому все составы указанных преступлений сконструированы как материальные (“объективная сторона преступлений с материальным составом характеризуется тремя обязательными признаками: деянием (действием или бездействием), общественно опасным последствием и причинной связью между противоправным деянием и его общественно опасными последствиями”[9] ). Исключением является состав преступления, предусмотренного в статье 110 УК РФ, который сконструирован как состав реальной опасности (доведение до самоубийства или до покушения на самоубийство). Жизнь является предметным воплощением необходимого условия физического существования человека. Общефилософское представление о жизни определяет ее как “способ существования белковых тел, существенным моментом которого является постоянный обмен веществ с окружающей их внешней природой. Исходя из позиции Т.В. Кондрашовой: “все формы жизни охраняются нормами российского уголовного права, расположенными в различных главах Особенной части Уголовного кодекса, например нормами главы 26 “Экологические преступления”. Но безопасность всех, кроме жизни человека, форм существования белковых тел охраняется уголовным правом лишь постольку, поскольку они создают возможность для существования человека - его среду”[10] .

Жизнь человека, помимо общих биологических признаков, имеет ряд отличительных черт. Ей свойственна нервная высшая деятельность, которая проявляется в условных и безусловных рефлексах, второй сигнальной системе (речи) и способности к анализу (абстрактному мышлению). Предметность жизни как биологического процесса позволяет определить ее начальный и конечный моменты. Это необходимо для определения границ ее уголовно-правовой охраны, а именно - для решения вопросов о том, с какого момента начинается уголовно-правовая охрана жизни и с наступлением какого момента она заканчивается. Начало жизни - вопрос не столько биологический, сколько философский, а в данном случае - еще и уголовно-правовой. От его решения зависит уголовно-правовая реакция на искусственное прерывание беременности. Его решение необходимо и для установления в деянии признаков состава преступления против жизни, уголовно-правовая охрана которой начинается с момента ее начала. Вопрос о начале жизни имеет множество абстрактных решений.

Ученые также определяют начало жизни по-разному. Одни учёные считают, что “началом жизни является момент отделения плода от тела матери”[11] , другие полагают, что этот момент “следует связывать с моментом появления плода из тела матери”[12] . По мнению судебных медиков, начало жизни связано с началом самостоятельного дыхания. Российская уголовно-правовая доктрина же связывает начало жизни с началом физиологического (естественного) процесса родов. Это вытекает из смысла части 1 ст. 106 УК РФ: “Убийство матерью новорожденного ребенка во время или сразу же после родов”.

В случае определения начала жизни при помощи только медицинских критериев посягательство на плод в процессе родов (до его окончания) не может рассматриваться как преступление. Поэтому, посягательство на плод без признаков жизни до его отделения от утробы матери, должно рассматриваться как ненаказуемое деяние.

В том случае, когда определение начала жизни не связано с медицинскими критериями, а имеет под собой социально-политические основания, посягательство на плод в процессе родов с целью лишения его жизни (независимо от критериев живорождения и мертворождения) следует рассматривать как преступление. В таком случае отсутствие медицинских признаков жизни у плода - обстоятельство, свидетельствующее о негодном покушении, которое не исключает уголовной ответственности за покушение на убийство.

“Уголовно-правовая охрана жизни прекращается с наступлением смерти. Окончание жизни еще не прекращает ее уголовно-правовой охраны, так как оно не всегда характеризуется наступлением смерти. Клиническая смерть (остановка дыхания, прекращение сердцебиения, остановка пульса, понижение температуры тела) – обратимое состояние. Охрана жизни прекращается только с наступлением биологической смерти. Во всем мире принято определение биологической смерти, основанное на так называемых Гарвардских критериях (сформулированных в 1968 году) - признаках необратимой смерти мозга”[13] . Министерство здравоохранения РФ установило свои правило констатации смерти человека, основанные на диагнозе смерти головного мозга[14] : полное устойчивое отсутствие сознания, атония всех мышц, отсутствие реакции на сильные болевые раздражители, отсутствие реакции зрачков на прямой яркий свет, отсутствие корнеальных рефлексов, отсутствие окулоцефалических рефлексов и т. д.

Таким образом, смерть - это полное и необратимое прекращение деятельности коры головного мозга, обусловленное гибелью его клеток и констатируемое комплексом выработанных современной медициной средств и способов, с очевидностью и несомненностью доказывающих ее наступление.

2. Понятие и виды убийств

2.1 Убийство без отягчающих и смягчающих обстоятельств

Убийство, предусмотренное ч. 1 ст. 105 УК РФ, или “простое” убийство, является так называемым основным составом данного вида преступлений. По ч. 1 ст. 105 УК РФ подлежит квалификации убийство, совершённое без отягчающих обстоятельств, указанных в ч. 2 данной статьи, а также без смягчающих обстоятельств, влекущих применение ст. 107 и 108 УК РФ.

Объективная сторона “простого” убийства включает три признака: 1) деяние; 2) наступление последствий; 3) причинную связь между деянием и наступившими последствиями.

Деяние, как признак объективной стороны основного состава убийства, определяется в части 1 ст. 105 УК РФ как причинение смерти другому человеку.

“В связи с обсуждением проблемы эвтаназии (в переводе с греческого - легкой, благой смерти), причиняемой по просьбе больного, возникла необходимость в выделении юридического признака причинения смерти – противоправности”[15] .

“Признак противоправности причинения смерти выделяется, как правило, для отграничения убийства от умышленного причинения смерти при необходимой обороне”[16] . Признак противоправности причинения смерти при убийстве целесообразно выделить также потому, что действующим уголовным законом предусматривается правовое основание лишения жизни человека при его осуждении к смертной казни (ст. 59 УК РФ).

Убийство может быть совершено как действием, так и бездействием (например, путем оставления без помощи человека, находящегося в органической зависимости от виновного).

“Характер воздействия на потерпевшего при убийстве может быть физическим или психическим”[17] .

Причинная связь между деянием и его последствиями в основном и других составах убийства может быть прямой и непосредственной.

“Как известно, необходимая причинная связь в уголовном праве может быть также опосредованной и сложной (например: ч. 4 ст. 111, ст. 110, 125, 264 УК РФ). Указанный характер причинной связи является приемлемым и для составов убийства. В литературе справедливо отмечается, что характер причинной связи зависит от способа совершения деяния, определяющего возможности виновного оказать воздействие на результат (непосредственное или опосредованное). Например, в тех случаях, когда для причинения смерти привлекаются внешние факторы (действие механических средств, взрывных устройств, поведение животных, третьих лиц и пр.), причинная связь между деянием и последствием является опосредованной, сложной”[18] .

Субъективная сторона основного состава убийства включает прямой или косвенный умысел. Для основного состава убийства мотивы и цели преступления не имеют значения (кроме названных в ч. 2 ст. 105 УК РФ), т.е. его субъективная сторона ограничивается умышленной виной.

Этого субъективного признака достаточно для того, чтобы отграничить убийство от другого противоправного насилия над человеком, хотя бы и повлекшего тяжкие последствия. В пункте 3 постановления Пленума Верховного Суда России от 27 января 1999 г. № 1 “О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)”[19] обращается внимание судов на необходимость отграничения убийства от умышленного причинения тяжкого вреда здоровью. В качестве критерия этого разграничения называется направленность умысла на убийство.

При определении направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений (например, ранения жизненно важных органов человека), а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения.

Конкретная жизненная ситуация создает поводы для совершения преступления, отношения между преступником и его жертвой формируют и обнаруживают мотивы их поведения. Все эти обстоятельства в совокупности конкретизируют представление о степени предвидения виновным последствий своего деяния (конкретной - неизбежности их наступления, абстрактной - возможности их наступления), а также отношение к ним.

Как правило, убийство без отягчающих обстоятельств совершается на бытовой почве. “Пленум Верховного Суда России от 27 января 1999 г. № 1 “О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)” среди убийств, подлежащих квалификации по ч. 1 ст. 105 УК РФ, назвал, например убийства, совершённые в ссоре или драке при отсутствии хулиганских побуждений, из ревности, по мотивам мести, зависти, неприязни, ненависти, возникших на почве личных отношений. При исследовании указанных мотивов “простого” убийства, необходимо учитывать, что они не имеют самостоятельного значения для квалификации”[20] .

Субъектомубийства является лицо, достигшее возраста 14 лет.

2.2 Убийство при отягчающих обстоятельствах

Квалифицированные виды убийства предусмотрены частью 2 ст. 105 УК РФ. Особенностью квалифицированных составов преступлений является то, что в их содержание, помимо признаков основного состава, входят дополнительные (квалифицирующие) признаки. Таким образом, для уяснения содержания составов убийств, установленных в ч. 2 ст. 105 УК РФ, необходимо определить содержание включенных в них квалифицирующих признаков. Содержание этих признаков разнообразно и имеет отношение к различным элементам состава преступления. Законодатель выделяет уголовно-правовое значение отдельных (особых, специальных) обстоятельств убийства, не вошедших в содержание элементов его основного состава: объекта, объективной стороны, субъекта и субъективной стороны.

К квалифицированным видам убийств относятся убийства, содержащие отягчающие обстоятельства, характеризующие их объективные свойства.

Среди них можно выделить убийство двух или более лиц, уголовная ответственность за которое предусмотрена п. “a” ч. 2 ст. 105 УК РФ, представляющее собой сложное преступление, которое причиняет вред, хотя и тождественным, но нескольким непосредственным объектам.

Объективная сторона убийства двух или более лиц может заключаться в одном действии (одновременном причинении нескольких смертей) или последовательном причинении смерти двум или более лицам.

Для правильной квалификации убийства по “а” ч. 2 ст. 105 УК РФ необходимо установить, не была ли снята или погашена судимость за предшествующее преступление, освобождалось ли лицо от уголовной ответственности за ранее совершённое убийство в связи с истечением срока давности. Для квалификации по п. “а” ч. 2 ст. 105 УК РФ необходимо также установить, что ранее совершённое преступление подпадало под признаки убийства, описанного в ст. 105 УК РФ. Содеянное нельзя квалифицировать по п. “а” ч. 2 ст. 105 УК РФ в случаях, если виновный совершил в прошлом убийство без смягчающих обстоятельств, а последующее, - предусмотренное ст. 106, 107, 108 УК РФ”[21] .

“Правоприменительная практика испытывает затруднения в квалификации неоконченного убийства двух или более лиц, при котором преступная цель достигнута лишь частично, ввиду того, что некоторые из желаемых последствий не наступили.

Уголовно-правовая наука обсуждает различные варианты уголовно-правовой оценки указанной ситуации. Одни полагают, что неоконченное единичное преступление, хотя бы и причинившее реальный вред, следует квалифицировать по правилам части 3 ст. 30 УК РФ.

А это значит, что убийство одного лица при незавершенности умысла на убийство нескольких лиц должно расцениваться как покушение на убийство двух или более лиц.

Многие ученые и практики считают, что такая квалификация не отвечает принципу социальной справедливости, так как в ней не находят отражение уже наступившие последствия - смерть человека. На этих же позициях стоит и Пленум Верховного Суда России: “В таких случаях независимо от последовательности преступных действий содеянное следует квалифицировать по части 1 или 2 статьи 105 и по части 3 статьи 30 и пункту “а” части 2 статьи 105 УК РФ”[22] .

Далее рассмотрим убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряжённое с похищением человека либо захватом заложника, уголовная ответственность за которое предусмотрена п. “в” ч. 2 ст. 105 УК РФ. Оно позволяет учесть особенные страдания жертвы, не способной или не имеющей возможности принять меры к самосохранению. Кроме того, оно характеризует особую жестокость преступника (или степень общественной опасности его личности), проявившуюся в насилии над беспомощной жертвой. Социальным основанием для усиления ответственности за убийство лица, находящегося в беспомощном состоянии, является также обеспечение защищенности лиц, нуждающихся в особой социальной заботе.

“В п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ предусмотрены еще два отягчающих убийства обстоятельства: похищение человека и захват заложника. Эти квалифицирующие обстоятельства вполне обоснованно включены в п. «в» ч. 2 ст. 105 УК, так как похищенное или захваченное в заложники лицо фактически тоже находится в беспомощном состоянии. При этом необходимо иметь в виду, что потерпевшим при таком убийстве может быть не только похищенный человек или заложник, но и другие лица, например работники правоохранительных органов, принимающие участие в освобождении захваченных преступниками лиц. Во всех случаях убийства, сопряженного с похищением человека или захватом заложника, действия виновных должны быть квалифицированы соответственно по совокупности ст. 126 или 206 и п. “в” ч. 2 ст. 105 УК РФ”[23] .

К указанным выше квалифицированным видам убийств относится также убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, уголовная ответственность за которое предусмотрена п. “г” ч. 2 ст. 105 УК РФ, представляющее большую опасность, т.к. виновный посягает на жизнь женщины и её плод. Законодатель обуславливает ответственность по п. “г” ч. 2 ст. 105 УК РФ заведомой осведомлённостью виновного о беременности женщины, что означает очевидность – при большом сроке беременности, ознакомление с документом, сообщение самой потерпевшей. Осведомлённость не может быть основана на предположениях и вероятностных суждениях. В русском языке “заведомый” означает “загодя ведомый, наперёд известный”[24] . Срок беременности потерпевшей на квалификацию не влияет.

“Значительные трудности в практике применения пункта “г” ч. 2 ст. 105 УК РФ связаны с квалификацией по этому пункту убийства при ошибке виновного относительно беременности женщины. Одни авторы утверждают, что при ошибке виновного относительно беременности его жертвы содеянное следует квалифицировать как покушение на то преступление, которое охватывалось его умыслом. Другие полагают, что в подобной ситуации ошибка не должна иметь значения, а квалифицировать преступление нужно как убийство женщины, находящейся в состоянии беременности. Вышеупомянутое постановление Пленума Верховного Суда не дает разъяснения по этому вопросу. Однако большинство ученых и практиков склоняются к тому, что в случаях указанной фактической ошибки убийство должно квалифицироваться по части 1 ст. 105 УК РФ как оконченное преступление”[25] .

Субъективная сторона может характеризоваться как прямым, так и косвенным умыслом по отношению к причинению смерти потерпевшей.

Теперь перейдём к убийству, совершенному с особой жестокостью, уголовная ответственность за которое предусмотрена п. “д” ч. 2 ст. 105 УК РФ, которое содержит такое обстоятельство как “особая жестокость”, усиливающее наказуемость убийства и имеющее несколько альтернативных значений. Жестокость как способубийства характеризуется причинением потерпевшему особых физических и душевных страданий. Эти страдания причиняются путем нанесения большого количества телесных повреждений, использования мучительно действующего яда, сожжения заживо, длительного лишения пищи, воды и т.п. Физические и душевные страдания причиняются пыткой, истязанием, глумлением над жертвой, предшествующим причинению смерти. О жестокости убийства может свидетельствовать глумление над близкими потерпевшему лицами с целью причинения ему более сильных страданий перед смертью. Жестокость как характеристика ситуации убийстваможет выражаться в совершении убийства в присутствии близких потерпевшему лиц, когда виновный сознавал, что своими действиями причиняет им особые страдания (например, убийство детей на глазах их родителей, убийство родителей в присутствии их детей).

Являясь объективным признаком, усиливающим наказуемость убийства, особая жестокость отражается и на субъективной стороне преступления. Для квалификации убийства по этому признаку требуется включение жестокого способа (или обстоятельств) убийства в интеллектуальный элемент смысла. Виновный должен осознавать не только фактический характер и общественную опасность убийства, но и жестокость способа (или обстоятельств) его совершения. “В п. 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации “О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)” разъяснено, что установление особой жестокости связывается как со способом убийства, так и с другими обстоятельствами, свидетельствующими о проявлении виновным особой жестокости. При этом для признания убийства совершённым с особой жестокостью необходимо установить, что умыслом виновного охватывалось совершение убийства с особой жестокостью. Это новое, весьма существенное разъяснение, поскольку установить признаки особой жестокости нельзя без анализа субъективной стороны преступления. В каждом случае должно быть выяснено отношение виновного не только к последствию, но и к особой жестокости как к обстоятельству, отягчающему убийство. Изучение убийств, совершенных с особой жестокостью, показывает, что основная причина ошибок при их квалификации состоит в том, что суды часто оценивают признаки, свидетельствующие об особой жестокости, сами по себе, а не через призму субъективной стороны состава преступления. При такой оценке, с одной стороны, не всегда учитывается, что речь идет об убийстве как умышленном преступлении, и, следовательно, неосторожность по отношению к отягчающему обстоятельству исключается, а с другой - не всегда учитывается, что виды умысла виновного на лишение жизни и его отношение к особо жестокости могут не совпадать. Вполне возможны случаи совершения убийства с прямым умыслом при безразличном отношении к особой жестокости, свидетельствующем о косвенном умысле. Без выяснения данных о виде умысла по отношению к особой жестокости нельзя считать обстоятельства убийства установленными с достаточной полнотой. Обязательное выяснение вида умысла виновного по отношению к особой жестокости является единственно возможным и верным критерием для решения вопроса о том, проявлялась ли при убийстве особая жестокость. Доктрина уголовного права исходит из того, что как прямой, так и косвенный умысел включают предвидение, которое является не чем иным, как сознанием наступления тех или иных результатов”[26] .

Далее необходимо рассмотреть убийство, совершенное общеопасным способом, уголовная ответственность за которое предусмотрена п. “e” ч. 2 ст. 105 УК РФ. Оно, так же как и убийство, совершенное с особой жестокостью, имеет два различных значения: инструментальное и ситуативное. Как общеопасный характеризуется такой способ убийства, использование которого представляет опасность для жизни не только потерпевшего, но хотя бы еще одного человека в силу особых свойств орудия (или средства) убийства: взрыва, поджога, отравляющих веществ массового поражения, затопления и т.п. Способ совершения убийства может представлять опасность для жизни не только потерпевшего, но и других людей в связи с обстоятельствами его применения (стрельба из огнестрельного оружия в местах массового скопления людей, использование механических транспортных средств в условиях оживленного дорожного движения и т.п.). При оценке общеопасного способа убийства учитывается как одно, так и другое его значение.

Для правильной квалификации убийства по п. “e” ч. 2 ст. 105 УК РФ имеет значение выяснение признаков субъективной стороны этого преступления. Установлению подлежит характер умысла виновного как в отношении потерпевшего, так и в отношении лиц, для жизни которых способ убийства опасен. Чаще всего виновный при таком убийстве преследует цель лишения жизни какого-то определённого лица и безразлично относится к тому, что он ставит в опасность жизнь других людей, т.е. в отношении определённого потерпевшего он действует с прямым, а в отношении других лиц – с косвенным умыслом.

Убийство двух или более лиц общеопасным способом квалифицируется по совокупности п. “е” и “а” ч. 2 ст. 105 УК РФ, когда имеется опасность лишения жизни других лиц, помимо потерпевших или имелась опасность причинения другого ущерба. Для применения п. “е” ч. 2 ст. 105 УК РФ не имеет значения, наступили ли какие-либо последствия для других лиц. При причинении вреда здоровью других лиц при убийстве общеопасным способом не требует квалификации по совокупности – убийства и причинения вреда здоровью, достаточно применения п. “е” ч. 2 ст. 105 УК РФ. Причинение иного вреда общеопасным способом, кроме посягательства на жизнь и здоровье человека, если оно подпадает под признаки статей Особенной части УК РФ, подлежит самостоятельной квалификации по совокупности с п. “е” ч. 2 ст. 105 УК РФ.

К убийствам, содержащим отягчающие обстоятельства, характеризующие их объективные свойства, относится также убийство, совершенное в целях использования органов или тканей потерпевшего, уголовная ответственность за которое предусмотрена п. “м” ч. 2 ст. 105 УК РФ. Использование органов или тканей человека имеет множество утилитарных значений: 1) трансплантация (медицинское значение); 2) продажа, изготовление сувениров (коммерческое значение); 3) удовлетворение извращенных личных (часто сексуальных) потребностей (индивидуально-психологическое значение); 4) употребление органов или тканей человека в пищу (физиологическое значение); 5) изготовление предметов религиозных культов (например, амулетов и т.п.), а равно в целях принесения человеческих жертв (религиозное значение). Мотивы использования органов или тканей человека не имеют значения для квалификации убийства по пункту “м” ч. 2 ст. 105 УК РФ. В том случае, когда это преступление совершается по мотиву, указанному в части 2 ст. 105 УК РФ (например, корыстному), оно квалифицируется по совокупности признаков части 2 ст. 105 УК РФ.

В составе указанного преступления выделяется уголовно-правовое значение предмета преступления - органов или тканей человека.

“Определение органов или тканей человека дается в Законе Российской Федерации от 22 декабря 1992 г. № 4180-1 “О трансплантации органов и (или) тканей человека”. Согласно статье 2 этого Закона к ним относятся: “сердце, легкие, почка, печень, костный мозг и другие органы и (или) ткани, перечень которых определяется Министерством здравоохранения Российской Федерации совместно с Российской академией наук”. Целью указанного определения является правовая регламентация деятельности в сфере здравоохранения. В этих же целях в части 3 ст. 1 названного Закона устанавливается: “Органы или ткани человека не могут быть предметом купли-продажи. Купля-продажа органов или тканей человека, а также реклама этих действий влекут уголовную ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации”. Нормативное определение органов и (или) тканей человека применимо только к законной медицинской практике, осуществляемой в тех целях и в том порядке, который определен российским законодательством. Использование органов и тканей человека, которое выходит за рамки законной деятельности, является преступлением. Следовательно, характеристику предмета убийства в целях использования органов или тканей человека, а также форм их использования нельзя отграничивать положениями указанного выше Закона. Убийство может быть совершено не только в целях трансплантации и не только тех органов и тканей, которые для этого пригодны. Например, скальп не указан в нормативном определении трансплантируемых органов или тканей человека, но его использование (в том числе и в коммерческих или ритуальных целях) вполне может служить целью убийства”[27] .

Теперь необходимо перейти к рассмотрению квалифицированных видов убийств, содержащих отягчающие обстоятельства, характеризующие их субъективные свойства и личность виновного.

К ним, прежде всего, относится убийство лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга,уголовная ответственность за которое предусмотрена п. “б” ч. 2 ст. 105 УК РФ . Данный состав отличается от основного состава убийства наличием факультативного объекта - тех интересов, на реализацию которых была направлена служебная или общественная деятельность потерпевшего. Осуществление служебной деятельности- действия, входящие в круг обязанностей лица, вытекающих из трудового договора, контракта с государственным, муниципальным, частным или иным зарегистрированным в установленном порядке предприятием и организацией независимо от формы собственности, с предпринимателями, деятельность которых не противоречит закону. Исключение составляет деятельность судьи или иного лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295 УК РФ), деятельность сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК РФ) и государственная или общественная деятельность (ст. 277 УК РФ). Посягательства на жизнь лиц, осуществляющих указанные виды деятельности, предусмотрены в специальных составах преступлений, по отношению к которым состав преступления, предусмотренного в пункте “б” ч. 2 ст. 105 УК РФ, является общим. Под выполнением общественного долгапонимается осуществление гражданином как специально возложенных на него обязанностей в интересах общества или законных интересах отдельных лиц, так и совершение других общественно полезных действий (пресечение правонарушений, сообщение органам власти о совершенном или готовящемся преступлении либо о местонахождении лица, совершившего преступление, дача свидетелем или потерпевшим показаний, изобличающих лицо в совершении преступления, и т.п.). Близкие потерпевшему лица - близкие родственники, а также иные лица, состоящие с ним в родстве, свойстве, а также лица, чья жизнь, здоровье и благополучие заведомо для виновного дороги потерпевшему в силу сложившихся личных отношений. Это обстоятельство указывается в пункте “б” ч. 2 ст. 105 УК РФ в связи с тем, что посягательство на жизнь лиц, близких тому, кто исполняет свой служебный или общественный долг, служит средством воздействия на него с целью воспрепятствовать осуществлению им его деятельности или наказать за нее. Указанная цель является еще одним признаком, характерным для состава рассматриваемого преступления.

Далее рассмотрим убийство, совершённое по мотиву кровной мести, уголовная ответственность за которое предусмотренап. “е№” ч. 2 ст. 105 УК РФ. Кровная месть является видом мести, возникшей на почве личных отношений. При убийстве она выступает как обычай, пережиток прошлого, в силу которого родственники убитого или лицо, считающее себя обиженным, обязаны или “вправе” лишить жизни обидчика. Кровная месть представляется им справедливым возмездием за причинённое зло. Поводом для кровной мести может быть не только убийство, но и другие противоправные действия или действия, которые по местным обычаям признаются оскорблением. Для квалификации по п. “е№” ч. 2 ст. 105 УК РФ достаточно установить, что лицо, его совершившее, признаёт такой обычай, и в данном случае руководствовалось мотивом кровной мести. Не имеет значения, относится ли к группе населения, придерживающейся обычая кровной мести потерпевший. Также кроме мотива при выяснении признаков субъективной стороны для квалификации действий виновного “е№” ч. 2 ст. 105 УК РФ необходимо установить характер умысла виновного. Убийство на почве кровной мести не может быть совершено с косвенным умыслом, необходимо установить прямой умысел. В связи с этим имеет значение выяснение соотношения мотива и цели при совершении такого убийства.

К одним из самых тяжких видов квалифицированных видов убийств, содержащих отягчающие обстоятельства, характеризующие их субъективные свойства и личность виновного, можно отнести убийство, совершённое группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, уголовная ответственность за которое предусмотрена п. “ж” ч. 2 ст. 105 УК РФ. Особая опасность убийства, совершённого группой лиц, состоит не столько в предварительном сговоре, сколько в том, что такой убийство ставит потерпевшего в невыгодное положение по соотношению сил, сокращает, а иногда и парализует его возможность оказать сопротивление. Кроме того, совершение убийства группой лиц расширяет возможность для сокрытия следов преступления и достижения других целей, если они преследовались при его совершении. Под предварительным сговором следует понимать договорённость о преступлении между соучастниками, достигнутую в любое время, но до начала покушения на совершение убийства. Предварительный сговор может состояться и во время приготовления к совершению убийства. Присоединение другого лица к убийству в процессе его совершения не исключает квалификацию по п. “ж” ч. 2 ст. 105 УК РФ. В сговоре наряду с соисполнителями преступления могут участвовать и другие лица: организаторы, подстрекатели или пособники убийства. Их действия в случае совершения преступления надлежит квалифицировать по соответствующей части ст. 33 и п. “ж” ч. 2 ст. 105 УК РФ, что следует из п. 10 постановления Пленума Верховного Суда России от 27 января 1999г. № 1 “О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)”. Вопрос о совершении убийства группой лиц связан с вопросом о соисполнительстве: кого считать соисполнителем – только тех лиц, которые лишали жизни потерпевшего, или и тех, которые, так или иначе, способствовали причинению смерти жертве. Из п. 10 постановления Пленума Верховного Суда России от 27 января 1999 г. № 1 “О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)” следует, что убийство признаётся совершённым группой лиц, когда два или более лица, действуя совместно с умыслом, направленным на совершение убийства, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего, применяя к нему насилие, причём, необязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них. Само по себе наличие сговора на совершение убийства недостаточно для квалификации преступления по п. “ж” ч. 2 ст. 105 УК РФ. Однако “соисполнительство не исключает распределения ролей между соисполнителями. Необходимо установить, что при единстве умысла, места и времени действий каждый из них выполнял либо полностью объективную сторону убийства, либо какой-то её элемент”[28] .

Убийство организованной группой по своей юридической оценке отличается от убийства, совершенного группой лиц. Из п. 10 постановления Пленума Верховного Суда России от 27 января 1999 г. № 1 “О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)” следует, что организованная группа применительно к убийству - это группа из двух или более лиц, объединенных умыслом на совершение одного или нескольких убийств. Как правило, такая группа тщательно планирует преступление, заранее подготавливает орудия убийства, распределяет роли между участниками группы. Поэтому при признании убийства, совершённым организованной группой, действия всех участников независимо от их роли в преступлении следует квалифицировать как соисполнительство без ссылки на ст. 33 УК РФ.

Далее рассмотрим убийство из корыстных побуждений или по найму, а равно сопряжённое с разбоем, вымогательством или бандитизмом, уголовная ответственность за которое предусмотрена п. “з” ч. 2 ст. 105 УК РФ. Корыстный мотив убийства определяется материальной заинтересованностью виновного: желанием получить материальную выгоду для себя или других лиц (денег, имущества или права на его получение и т.п.) или избавиться от материальных затрат (возврата имущества, выплаты имущественных обязательств, выплаты алиментов и т.п.). Содержание корыстного мотива не заключает в себе особой сложности. Трудности возникают с оценкой уголовно-правового значения корыстного мотива при квалификации убийства, совершенного с целью уклониться от уплаты игорного долга либо с целью получить этот долг. В литературе наметились два различных подхода к оценке указанных обстоятельств.

Согласно объективному подходу установление корыстного мотива при убийстве ставится в зависимость от решения вопроса, лежит ли на виновном правовая обязанность возврата долга. Если такой обязанности нет, то убийство с целью получения долга может быть квалифицировано как корыстное, а убийство с целью уклониться от его уплаты - по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

По действующему Гражданскому кодексу Российской Федерации (ст. 1062) требования участников игр и пари не подлежат судебной защите (за исключением случаев обмана и т.д.), соглашение об игре (пари) не порождает полноценных гражданских прав. Однако если выигрыш все-таки передан, то не подлежит удовлетворению требование о его возврате, так как сделка признается действительной и исполненной - выигрыш переходит к победителю на законных основаниях.

Согласно субъективному подходу, критерием оценки мотива убийства как корыстного, является не объективная правовая обязанность, а субъективное представление виновного о наличии такой обязанности, так как усиление наказуемости убийства связывается законодателем с содержанием именно субъективной стороны поведения виновного. Объективные, внешние обстоятельства могут влиять лишь на формирование мотива, осознание виновным необходимости уплаты долга.

Удовлетворение материальной заинтересованности при убийстве из корыстных побуждений осуществляется за счет средств потерпевшего или третьих лиц (физических и юридических), не причастных к убийству (например, за счет средств страховщика).

Во всех тех случаях, когда убийство рассматривается виновным как средство получения материальной выгоды за чужой счет, возникает вопрос и о посягательстве на собственность потерпевшего или третьих лиц в той или иной форме: мошенничества, разбоя, кражи и т.п. Экономические блага выходят за пределы объекта преступлений против жизни и здоровья. Поэтому, как правило, убийство из корыстных побуждений влечет за собой ответственность виновного по совокупности преступлений.

Убийство по найму обусловлено получением исполнителем преступления материального или иного вознаграждения. Оно не всегда совершается из корыстных побуждений. Обстоятельства найма могут быть связаны с обещанием любой ответной личной услуги. Законодатель выделяет этот признак наряду с признаком корыстных побуждений для того, чтобы определить уголовно-правовое значение не только мотива убийства, но и обстоятельств его возникновения. Мотив убийства в указанных обстоятельствах формируется благодаря действиям заказчика, посредника, всех тех лиц, которые, по существу, исполняют различные роли соучастников. Поэтому лица, организовавшие убийство за вознаграждение, подстрекавшие к его совершению или оказавшие пособничество в совершении такого убийства, несут ответственность по соответствующей части статьи 33 и п. “з” ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Пункт “з” ч. 2 ст. 105 УК РФ предусматривает и ответственность за убийство, сопряжённое с разбоем, вымогательством и бандитизмом. Согласно п. 11 постановления Пленума Верховного Суда России от 27 января 1999 г. № 1 “О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)” и п. 13 постановления Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. № 1 “О практике применения судами законодательства об ответственно за бандитизм”[29] содеянное в этих случаях квалифицируется по п. “з” ч. 2 ст. 105 УК РФ и статьям, предусматривающим ответственность за соответствующие преступления (ст.ст. 162, 163, 209 УК РФ).

Убийство из хулиганских побуждений, уголовная ответственность за которое предусмотрена п. “и” ч. 2 ст. 105 УК РФ, совершается на почве явного неуважения к обществу и общепринятым нормам морали, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием виновного противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение. Примером такого отношения служит умышленное причинение смерти другому человеку по ничтожному поводу. Хулиганские мотивы обусловлены не какой-либо необходимостью, а самоутверждением и эгоизмом, связанным с неуважением к личности, пренебрежением, к обществу, его законам. Привлечение виновного по п. “и” ч. 2 ст. 105 УК РФ не исключает ответственности и по ст. 213 УК РФ, так как убийство, являясь преступлением против личности, не охватывает хулиганские действия, нарушающие общественный порядок. Такая квалификация содеянного обусловливает назначение наказания по совокупности преступлений. При этом окончательное наказание в виде лишения свободы может быть назначено в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ в пределах 25 лет лишения свободы, что увеличивает уровень ответственности.

“От убийства из хулиганских побуждений на практике нередко приходится отграничивать убийство, совершённое в драке или в ссоре. В литературе было высказано мнение о том, что убийство в драке или ссоре должно всегда признаваться совершённым из хулиганских побуждений, если установлено, что субъект убийства является инициатором и активной стороной преступления. Более чётко свою позицию по данному вопросу сформулировал Пленум Верховного Суда РФ в п. 12 постановления от 27 января 1999 г., рекомендовав органам следствия и судам выяснять, кто явился инициатором ссоры или драки, не был ли конфликт спровоцирован виновным для использования его в качестве повода к убийству. Если зачинщиком ссоры или драки явился потерпевший, а равно в случае, когда поводом к конфликту послужило его противоправное поведение, виновный не может нести ответственность за убийство из хулиганских побуждений. И все же для признания убийства совершённым из хулиганских побуждений недостаточно сослаться на то, что данное лицо является “инициатором” или “активной” стороной преступления, - необходимо установить мотив действия виновного. Трудности состоят в том, что убийство из хулиганских побуждений зачастую совершается в драке или в ссоре, и в результате обстоятельства убийства из хулиганских побуждений и убийства в драке или ссоре нередко совпадают. Ошибки в квалификации убийства в этих случаях происходят потому, что не уделяется должного внимания установлению мотива убийства, совершённого в драке или ссоре.

Убийство, предусмотренное п. “и” ч. 2 ст. 105 УК РФ, может быть совершено не только с прямым, но и с косвенным умыслом. Совершая убийство из хулиганских побуждений с косвенным умыслом, виновных хотя и не ставит перед собой цели убийства, которая имеется при прямом умысле, но и не исключает, что смерть потерпевшего всё же может наступить. Вместе с тем это не значит, что действия виновного при убийстве из хулиганских побуждений с косвенным умыслом является бесцельными. Цель имеется, она состоит в совершении самого действия, направленного против личности потерпевшего, при безразличном отношении к его возможной смерти. Только цель при убийстве из хулиганских побуждений не выходит за рамки основного состава убийства, как, например, завладение имуществом при корыстном убийстве. Здесь убийство не является средством для достижения какой-либо цели (помимо повлекшего смерть действия при косвенном и причинения смерти при прямом умысле). Известно, что мотив всегда служит достижению цели и даже определяет её. Поскольку установлено, что при убийстве из хулиганских побуждений имеется определённая цель, поскольку есть основание считать, что они (эти побуждения) являются мотивом действий виновного. Этот вопрос приобретает принципиальное значение при рассмотрении дел о покушении на убийство из хулиганских побуждений. По таким делам убеждение следователя или суда о наличии этого мотива иногда ведёт к тому, что анализу других элементов субъективной стороны не уделяется должного внимания. При этом не учитывается, что наличие хулиганских побуждений при косвенном умысле, когда смерть потерпевшего не наступила, недостаточно для признания преступления покушением на убийство. В результате этого в ряде случаев преступление, квалифицированное по ст. 30 и п. “и” ч. 2 ст. 105 УК РФ, оказывается в действительности причинением вреда здоровью или просто хулиганством”[30] .

Среди квалифицированных видов убийств, содержащих отягчающие обстоятельства, характеризующие их субъективные свойства и личность виновного, можно выделить также убийство с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, а равно сопряжённое с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера, уголовная ответственность за которое предусмотрена п. “к” ч. 2 ст. 105 УК РФ. В субъективном (психологическом) основании убийства с целью скрыть другое преступление лежит желание избежать ответственности, стремление избежать изобличения в совершении преступления. Эта цель достигается путем убийства лиц, могущих свидетельствовать о факте и обстоятельствах преступления или о лицах, виновных в его совершении. Категория преступления, ради сокрытия которого совершается убийство, а также досудебные и судебные процессуальные обстоятельства уголовного судопроизводства по делу об этом преступлении не имеют значения. Указанная цель не связана с препятствованием правосудию, а является глубоко личной, основанной на страхе перед ним (не войти в столкновение с правосудием, а избежать встречи с ним). В то же время цель скрыть другое преступление посредством убийства может последовать также лицо, скрывающее преступление, совершённое другими лицами. Несмотря на то, что его мотив также является личным. Он может быть связан с желанием исполнить личное обязательство перед лицом, совершившим преступление, отвести от него подозрение из чувства личной привязанности, иной зависимости и т.п. Цель облегчить совершение преступления характерна для такого убийства, которое рассматривается виновным как средство совершения другого преступления. Различия в содержании целей “скрыть другое преступление” и “облегчить его совершение” накладывают отпечаток на объективные обстоятельства совершения убийства. При сокрытии другого преступления убийство не находится в необходимой причинной связи с ним. Убийство как средство совершения другого преступления, напротив, является его необходимым условием.

Убийство, сопряжённое с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера, может быть совершено с прямым или косвенным умыслом. Прямой умысел имеет место, например, когда виновный заранее решает лишить жизни потерпевшую (потерпевшего) после изнасилования или насильственных действий сексуального характера, когда виновный убивает потерпевшую (потерпевшего) или их родственников, опасаясь изобличения. Косвенный умысел свойственен, например, таким убийствам, которые были направлены на преодоление сопротивления потерпевшей (потерпевшего).

Наконец, рассмотрим убийство по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, уголовная ответственность за которое предусмотрена п. “л” ч. 2 ст. 105 УК РФ. Оно совершается из неприязни к общности людей, имеющей перечисленные отличия. Этот мотив не согласуется с отношением виновного к личности потерпевшего, имеющего указанные характеристики.

Перечисленные мотивы убийства являются элементами в сложном психологическом механизме преступного поведения. Часто этот механизм включает не один, а несколько мотивов (основных и производных), имеющих различное не только уголовно-правовое, но и психологическое значение. Поэтому при установлении мотива убийства как обстоятельства, усиливающего его наказуемость, необходимо учитывать не только мотивацию (объяснение поступка), но и личные побуждения (осознанные потребности), выступающие в роли движущей силы всего психологического механизма преступного поведения.

Закон не исключает возможность квалификации убийства по нескольким пунктам части 2 ст. 105 УК РФ. Однако при такой квалификации учитывается всегда один (основной) мотив убийства. Несмотря на то, что в психологическом механизме преступного поведения возможная борьба мотивов или их согласование, уголовно-правовая оценка убийства основывается лишь на том мотиве, который наиболее точно отражает характер и степень общественной опасности преступления, его социальную природу. Таким образом, при квалификации убийства задача правовой оценки его субъективной стороны состоит в преодолении конкуренции между фактическими мотивами преступного поведения, имеющими самостоятельное уголовно-правовое значение.

2.3 Убийство при смягчающих обстоятельствах

Среди убийств при смягчающих обстоятельствах вначале рассмотримубийство матерью новорождённого ребёнка, уголовная ответственность за которое предусмотрена ст. 106 УК РФ. “Впервые УК РФ выделил в качестве самостоятельного вида убийства при смягчающих обстоятельствах убийство матерью новорождённого ребёнка. Ранее данное преступление квалифицировалось как простое убийство (ст. 103 УК РСФСР). Потерпевшим от преступления, предусмотренного ст. 106 УК РФ, всегда является новорождённый ребёнок. В этой связи необходимо определить, что характеризует новорождённость. Так как УК не содержит данного определения, необходимо обратиться к медицинским критериям. Однако и здесь нельзя найти жёстких границ, определяющих это состояние ребёнка. Педиатрия определяет новорождённость одним месяцем, акушерство – одной неделей, а судебная медицина – одними сутками (учитывая, что именно в это время возможно наиболее тяжёлое состояние женщины, вызванное родовыми муками). Для решения этого вопроса на уголовно-правовом уровне необходимо учитывать состояние матери, обусловленное физическими или психиатрическими свойствами её организма. Исходя из этого, период новорождения может быть продлён. Некоторые авторы полагают, что в этом случае следует пользоваться педиатрическим критерием (один месяц). Убийство матерью новорождённого ребёнка во время или сразу же после родов означает, что оно совершено в течение одних суток с момента появления ребёнка на свет. При убийстве матерью новорождённого ребёнка в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости, период новорождённости равен одному месяцу. Состояние психического расстройства, в этом случае должно быть обусловлено изменениями в организме матери, вызванные родами, которые обуславливают депрессивные формы психозов, бред, страх, самообвинение, маниакальные состояния и т.д. Если мать будет находиться в таком состоянии свыше одного месяца, то содеянное нельзя квалифицировать по ст. 106 УК РФ. Однако, поскольку данное состояние не позволяло ей полностью отдавать отчёт в своих действиях или руководить ими ввиду отклонения от нормального психического состояния, суд должен будет учесть это при назначении наказания. В соответствии со ст. 106 УК РФ убийство матерью новорождённого ребёнка может быть совершено в условиях психотравмирующей ситуации, которая характеризуется эмоциональной напряжённости матери. Такой ситуацией негативного воздействия на психику матери новорождённого ребёнка может быть отказ отца от регистрации заключения брака, от признания новорождённого своим ребёнком, отказ со стороны близких в какой-либо помощи и т.д. Убийство новорождённого ребёнка матерью, которая находилась в нормальном состоянии во время родов или сразу после родов, влечёт уголовную ответственность на общих основаниях.

Субъективная сторона убийства матери новорождённого ребёнка характеризуется виной в форме умысла. Чаще всего преступление совершается с прямым умыслом, но может быть совершено и с косвенным. Умысел при этом должен быть внезапно возникшим.

В сравнении с основным составом убийства, состав преступления, предусмотренный ст. 106 УК РФ, отличается спецификой возрастного признака субъекта, а именно субъектом данного преступления является мать новорождённого ребёнка, достигшая 16-летноего возраста.

Если непосредственно в лишении жизни новорождённого ребёнка принимало участие, помимо его матери, другое лицо, то содеянное им следует квалифицировать по ст. 105 (либо по ст. 33, 34 и ст. 105) УК РФ, так как обстоятельства, на основании которых смягчается ответственность матери, не распространяются на других лиц”[31] .

Далее рассмотрим убийство, совершённое в состоянии аффекта, уголовная ответственность за которое предусмотрена ст. 107 УК РФ. Оно имеет два существенных отличия от основного состава: 1) объективное - определяет уголовно-правовое значение обстановки совершения преступления; 2) субъективное - эмоциональное состояние виновного в момент совершения убийства.

Объективные признаки указанного вида убийства, дополняющие содержание основного состава, определяют обстановку совершения убийства, а именно обстоятельства конкретной жизненной ситуации, провоцирующие поведение виновного. Они имеют различные характеристики.

Социальный признак объективной обстановки совершения убийства в состоянии аффекта - провоцирующее поведение жертвы.

Психологический признак обстановки совершения убийства в состоянии аффекта - действие психотравмирующей ситуации. Указанная ситуация может предшествовать совершению убийства в течение очень продолжительного времени, исчисляемого годами. В этот период в сознании лица происходит “накопление негативных аффектов”, являющееся предпосылкой для эмоционального взрыва, как спонтанной реакции на раздражитель. В качестве такого раздражителя может выступать упоминание имени обидчика, ассоциативное возникновение его образа в сознании виновного лица, любой незначительный внешний повод, который вступает во взаимодействие с психикой виновного и приводит в движение накопленные негативные эмоции. Психологический признак обстановки убийства в состоянии аффекта не допускает упрощенного, неоправданно ограниченного представления об аффекте как мгновенной (немедленной) реакции виновного на противоправное или аморальное поведение жертвы.

“Эмоциональное состояние виновного в момент совершения убийства - внезапно возникшее сильное душевное волнение (аффект), определяет специфику субъекта данного вида убийства. Это состояние имеет ряд психологических и медицинских признаков:

- исключительно высокая степень эмоционального напряжения, интенсивности эмоций;

- качественное изменение сознания (сужение его поля);

- глубокая захваченность всей психики и организма в целом (диффузность);

- внезапность возникновения (эмоциональная вспышка);

- острота и яркость переживания;

- непрерывное и стремительное нарастание душевного волнения до аффективной разрядки (наличие восходящего эмоционального потока), отсутствие успокоения;

- кратковременность протекания”[32] .

Для установления состояния аффекта требуется сочетание всех перечисленных признаков.

Субъектомубийства в состоянии аффекта является лицо, достигшее возраста 16 лет”[33] .

Среди видов убийств, совершённых при смягчающих обстоятельствах, выделяют также убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, уголовная ответственность за которое предусмотрена ст. 108 УК РФ. “При решении вопроса о соразмерности средств защиты и нападения необходимо учитывать, что в случае душевного волнения, вызванного нападением, его внезапностью, обороняющийся не всегда в состоянии точно взвесить характер опасности и избрать соразмерные средства защиты, что, естественно, может повлечь и более тяжкие последствия. Выяснению соотношения интенсивности нападения и защиты поможет анализ многих обстоятельств уголовного дела. В частности, физическое состояние нападающего и обороняющегося, их пол, возраст, сила, количество нападающих и защищающихся, их вооруженность, обстановка совершения преступления и т. д.

Явное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства может быть выражено в применении таких мер защиты, которые не были необходимы для предотвращения опасности. Суд вправе решать вопрос о том, было ли несоответствие явным или нет. Причинение посягающему (при отражении общественно опасного посягательства) вреда по неосторожности не может влечь уголовной ответственности. Из этого положения следует, что если обороняющийся не мог сознавать в данных условиях, что вред, причиняемый им нападающему, излишен, то уголовная ответственность его за причинение смерти при превышении пределов необходимой обороны исключается.

Субъективная сторона убийства, совершенного с превышением пределов необходимой обороны, характеризуется прямым и косвенным умыслом.

Субъективная сторонаданного убийства характеризуется лишь прямым или косвенным умыслом. Причинение смерти задерживаемому по неосторожности не влечет уголовной ответственности.

Субъектрассматриваемого преступления - вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста.

3. Причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ)

Причинение смерти по неосторожности включает основной и квалифицированные составы причинения смерти по неосторожности. В то же время причинение смерти по неосторожности влечет ответственность и по другим статьям Уголовного кодекса РФ в случаях совершения умышленного преступления (например, по части 4 ст. 111 УК РФ).

Основной составпричинения смерти по неосторожности сформулирован в части 1 ст. 109 УК РФ. Объект этого преступления не отличается от объекта убийства. Нет существенных отличий и в объективной стороне причинения смерти. Это деяние может быть совершено как действием, так и бездействием. Наступление последствий является обязательным. Такое же значение имеет и причинная связь между действием (бездействием) и наступившими последствиями.

Объективные признакипричинения смерти по неосторожности связаны с нарушением правил предосторожности; профессиональных правил; совершением действий, на которые лицо по своему образованию и степени подготовки не имело права; совершение умышленных действий (например, побоев, иных насильственных действий), которые привели к наступлению смерти по неосторожности (получение смертельного ранения потерпевшим при его падении в результате нанесенного виновным удара).

Субъективная сторонаэтого преступления характеризуется неосторожностью в виде небрежности или легкомыслия.

Субъектомэтого преступления является лицо, достигшее возраста 16 лет.

Квалифицированные видыпричинения смерти по неосторожности предусмотрены в частях 2 и 3 ст. 109 УК РФ.

Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей (ч. 2 ст. 109 УК РФ) совершается в тех случаях, когда лицо не исполняет предписания или требования, предъявляемые к нему при осуществлении профессиональной деятельности (исполнении профессиональных функций), то есть в случаях недобросовестного отношения к исполнению трудовых обязанностей.

Причинение смерти вследствие ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей составляет объективные стороны многих специальных составов преступлений, закрепленных в статьях 124, 143, 216, 217 (и др.) УК РФ.

Причинение смерти по неосторожности двум или более лицам (ч. 3 ст. 109 УК РФ) может заключаться в одном действии (одновременном причинении нескольких смертей) или последовательном причинении смерти двум или более лицам. Объективное и субъективное содержание этого квалифицирующего признака не отличается от того, которое характерно для одноименного признака в квалифицированном составе убийства.

4. Доведение до самоубийства (ст. 110 УК РФ)

“Самоубийство- добровольное, намеренное совершение человеком действий, направленных на лишение себя жизни или отказ от реальной возможности избежать смерти. Самоубийство как сознательный волевой поведенческий акт может быть совершено только тем человеком, который понимает фактическое, биологическое, духовное и социальное значение жизни и смерти. В противном случае любое (физическое или психическое) воздействие на человека, побудившее его к поведению, направленному против него самого и повлекшему наступление смерти, должно расценивать как причинение смерти (а не доведение до самоубийства).

В объективной сторонесостава преступления, предусмотренного статьей 110 УК РФ, самоубийство является признаком последствия. Несмотря на то, что прямым последствием рассматриваемого преступления является именно самоубийство, а не смерть потерпевшего, оно все-таки является преступлением против жизни. Причина этого заключается в том, что самоубийством признается такое поведение потерпевшего, которое является достаточным для наступления смерти. Соответственно, не может рассматриваться как самоубийство его имитация, обман, к которому прибегает мнимый самоубийца с целью запугать своего обидчика или повлиять на других лиц.

Законодатель описал последствие в составе доведения до самоубийства в двух альтернативных формах:

- фактическом самоубийстве, которое заканчивается наступлением смерти;

- попытке самоубийства.

Таким образом, в законе определено содержание последствий, а также предусматривается их наличие - фактическое совершение самоубийства. Все это свидетельствует о том, что состав преступления, предусмотренного статьей 110 УК РФ, является материальным”[34] .

Объективная сторона доведения до самоубийства характеризуется преступными действиями и бездействием (например, уклонение от оказания помощи родителям, нуждающимся в ней, и т. п.). Способы доведения до самоубийства могут быть разнообразными, однако законодатель разделил их на три группы: путем угроз, жестокого обращения и систематического унижения человеческого достоинства.

Обязательным признаком объективной стороны данного преступления является самоубийство потерпевшего (смерть) или покушение на самоубийство. Отсутствие данных обстоятельств исключает уголовную ответственность по ст. 110 УК РФ. Однако это не освобождает виновного от ответственности за жестокое обращение с потерпевшим или систематическое унижение его личного достоинства, если в этих действиях имеются признаки самостоятельных преступлений против личности.

Субъективная сторонарассматриваемого преступления характеризуется прямым, косвенным умыслом и неосторожностью.

Субъектомпреступления является лицо, достигшее 16-летнего возраста.

Заключение

В заключение данной работы можно сделать следующие обобщающие выводы.

Во-первых, как было отмечено в начале, отличительной особенностью преступлений против жизни является то, что составляющие их общественно опасные деяния являются необходимой причиной смерти, наступление которой является обязательным признаком.

Во-вторых, исходя из вышесказанного, составы преступлений против жизни сконструированы как материальные (кроме состава преступления, предусмотренного в ст. 110 УК РФ, который сконструирован как состав реальной опасности).

В-третьих, видовым объектом преступлений против жизни является физическая безопасность человека как необходимое условие его существования.

В-четвёртых, статьи, предусматривающие преступления против жизни, включены в начало главы 16 “Преступления против жизни и здоровья”, с которой начинается Особенная часть УК РФ, из чего можно сделать вывод, что жизнь человека наряду с его правами и свободами рассматривается как высшая ценность в РФ.

“Принятая в России система регистрации убийств и проведения первоначальных следственных действий явно несовершенна. Она не только не позволяет зарегистрировать многие убийства, но и, главное, создает для значительной части лиц, совершивших эти преступления, благоприятные условия для уклонения от уголовной ответственности. Анализ раскрываемости убийств, которая за последние 10 лет не превышала 75-80% от числа зарегистрированных убийств, позволяет увидеть, что 7580 тыс. убийц уклонились от наказания. Часть из них затаилась и ждет истечения срока давности уголовной ответственности, а какая то часть продолжает рыскать и искать новые жертвы. Если же согласиться с тем, что в действительности регистрируется только половина убийств, то получается астрономическая цифра, превышающая 200-250 тыс. уклонившихся от наказания убийц. Можно, разумеется, сказать, что это гадание на кофейной гуще, но, к сожалению, это реальность жизни, которая требует разработки конкретных мер. Одной из таких мер явилась бы передача суду контроля за первоначальным определением рода и причин неожиданной или необъяснимой с точки зрения здравого смысла наступления смерти человека. Возможно, Уголовно-процессуальный кодекс необходимо дополнить главой, регулирующей деятельность органов дознания и суда в данной части судопроизводства”[35] .

В заключение хотелось также отметить, что в настоящее время государству необходимо направить усилия на обеспечение защиты жизни граждан не только при помощи уголовного законодательства и ужесточения наказаний за совершённые преступления, но и повысить эффективность разработки и применения социальных и экономических мер, повышающих уровень жизни людей, что привело бы, в свою очередь, к снижению количества тяжких и особо тяжких преступлений, а также – изменению психологии населения.

Список использованной литературы

1. Нормативные акты.

1) Конституция Российской Федерации от 1993 г.

2) Уголовный кодекс Российской Федерации от 1996 г. (с изменениями и дополнениями).

3) Уголовно-процессуальный Кодекс Российской Федерации от 2001 г. (с изменениями и дополнениями).

4) Постановление Пленума Верховного Суда России от 27 января 1999 г. № 1 “О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)”.

5) Постановление Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. № 1 “О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм”

6) Приказ Минздрава РФ от 20.12.2001 г. № 460 “Об утверждении Инструкции по констатации смерти человека на основании диагноза смерти мозга”.

2. Научно-публицистическая литература.

1) “Комментарии к Уголовному кодексу РФ от 1996 г.”/ под общ. ред. В.М. Лебедева. – 5-е изд., перераб. и доп. – М.: Норма, 2007.

2) “Уголовное право России. Общая часть” / Под ред. профессора И.А. Рарога. – М.: Эксмо, 2007.

3) “Уголовное право России. Особенная часть” / Под ред. профессора И.А. Рарога. – М.: Эксмо, 2007.

4) Бородин С.В. “Преступления против жизни”. – СПб.: изд. “Юридический центр Пресс”, 2003.

5) Ларин А. “Хроника Харона. Энциклопедия смерти”. М., 1993.

6) Квашис В.Е. “Основы виктимологии”. М., 1999 г.

7) Бородин С.В., Клебанов Л.Р. “Защита личности в России”. - Уголовное право, 2002.

8) Кондрашова Т.В. “Проблемы уголовной ответственности за преступления против жизни, здоровья, половой свободы и неприкосновенности”. – Екатеринбург, 2000.

9) Шаргородский М.Д. “Курс советского уголовного права: Особенная часть”. – Л., 1973 г.

10) Глухарёва Л.И. “Уголовная ответственность за детоубийство”. – М., 1984.

11) “Российское уголовное право”. В 2 т. Т. 2. – Особенная часть / под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комисаровой, А.И. Рарога. – М. , 2006.

12) “Уголовное право России”. Особенная часть / под ред. Л.Л. Кругликова. – М., 2004.

13) “Толковый словарь русского языка: Современное написание” / В.И. Даль. – М.: ООО “Издательство АСТ”, 2003.

14) “Курс уголовного права” / под ред. Г.Н. Борзенкова, В.С. Комисарова. Т. 3. М., 2002.

15) Вилюнас В.К. “Психология эмоциональных явлений”. – М., 1976 г.

16) Таганцев Н.С. “Русское уголовное право: Лекции. Часть общая”. – М., 1994 г.

17) Галикабаров Р.Р. “Уголовное право. Общая часть”. - Краснодар, 1999 г.

18) “Уголовное право: Учебник для вузов. Общая часть”. – М., 1998 г.

19) “Уголовный кодекс Российской Федерации: Научно-практический комментарий”. – М., 1998 г.

20) Красиков А.Н. “Уголовно-правовая охрана прав и свобод человека в России”. – Саратов, 1996 г.

21) “Судебная практика по уголовным делам”/ сост. Г.А. Есаков. – М., 2005 г.

22) Нерсесян В.А. “Ответственность за неосторожные преступления”. – СПб., 2002 г.

23) Лунев В.В. “Преступность 20-го века. Мировой криминологический анализ”. – М., 1997 г.

24) Слинько М.И. “Заказные убийства”. – М., 1997 г.

25) Назаренко Г.В. “Невменяемость: Уголовно-релевантные психические состояния”. – СПб., 2002 г.

26) Антонян Ю.М., Бородин С.В. “Преступление и психические аномалии”. – М., 1998 г.

27) Наумов А.В. “Уголовное право. Общая часть: Курс Лекций”. – М., 1996 г.

[1] Ларин А. Хроника Харона. Энциклопедия смерти. М., 1993. - С. 11.

[2] Бородин С.В. Преступления против жизни. – СПб.: изд. “Юридический центр Пресс”, 2003. - С. 10.

[3] Бородин С.В. Преступления против жизни. – СПб.: изд. “Юридический центр Пресс”, 2003. - С. 10-11.

[4] Квашис В.Е. Основы виктимологии. М., 1999 г.

[5] Бородин С.В., Клебанов Л.Р. Защита личности в России. Уголовное право. 2002. - С. 105-111.

[6] Бородин С.В. Преступления против жизни. – СПб.: изд. “Юридический центр Пресс”, 2003. - С. 13.

[7] Конституция РФ от 1993 г.

[8] Уголовное право России. Особенная часть / Под ред. профессора И.А. Рарога. – М.: Эксмо, 2007. – С. 24-25.

[9] Уголовное право России. Общая часть / Под ред. профессора И.А. Рарога. – М.: Эксмо, 2007. – С. 78.

[10] Кондрашова Т.В. Проблемы уголовной ответственности за преступления против жизни, здоровья, половой свободы и неприкосновенности. – Екатеринбург, 2000. - С. 8.

[11] Шаргородский М.Д. Курс советского уголовного права: Особенная часть. – Л., 1973 г. – С. 480.

[12] Глухарёва Л.И. Уголовная ответственность за детоубийство. – М., 1984 – С. 25.

[13] Уголовное право России. Особенная часть / Под ред. профессора И.А. Рарога. – М.: Эксмо, 2007. - С. 28.

[14] Приказ Минздрава РФ от 20.12.2001 г. № 460 “Об утверждении Инструкции по констатации смерти человека на основании диагноза смерти мозга”.

[15] Кондрашова Т.В. Проблемы уголовной ответственности за преступления против жизни, здоровья, половой свободы и неприкосновенности. – Екатеринбург, 2000. - C.21

[16] Российское уголовное право. В 2 т. Т. 2. – Особенная часть / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комисаровой , А.И. Рарога. – М. , 2006. – С. 23.

[17] Уголовное право России. Особенная часть / Под ред. Л.Л. Кругликова. – М., 2004. – С. 22 – 23.

[18] Уголовное право России. Особенная часть / Под ред. профессора И.А. Рарога. – М.: Эксмо, 2007. - С. 30.

[19] Постановление Пленума Верховного Суда России от 27 января 1999 г. № 1 “О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)”

[20] Бородин С.В. Преступления против жизни. – СПб.: изд. “Юридический центр Пресс”, 2003. – С. 97 - 98.

[21] Комментарии к Уголовному кодексу РФ/ под общ. ред. В.М. Лебедева. – 5-е изд., перераб. и доп. – М.: Норма, 2007. – С. 294-295.

[22] Уголовное право России. Особенная часть / Под ред. профессора И.А. Рарога. – М.: Эксмо, 2007. – C. 32.

[23] Бородин С.В. Преступления против жизни. – СПб.: изд. “Юридический центр Пресс”, 2003. - С. 133.

[24] Толковый словарь русского языка: Современное написание / В.И. Даль. – М.: ООО “Издательство АСТ”, 2003. – С. 310.

[25] Уголовное право России. Особенная часть / Под ред. профессора И.А. Рарога. – М.: Эксмо, 2007. - C. 34-35.

[26] Бородин С.В. Преступления против жизни. – СПб.: изд. “Юридический центр Пресс”, 2003. – С. 139-140.

[27] Уголовное право России. Особенная часть / Под ред. профессора И.А. Рарога. – М.: Эксмо, 2007. С. 44-45.

[28] Курс уголовного права / Под ред. Г.Н. Борзенкова, В.С. Комисарова. Т. 3. М., 2002. – С. 123.

[29] Постановление Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. № 1 “О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм”.

[30] Бородин С.В. Преступления против жизни. – СПб.: изд. “Юридический центр Пресс”, 2003. – C. 188-189.

[31] Комментарии к Уголовному кодексу РФ / Под общ. ред. В.М. Лебедева. – М.: Норма, 2007. С. 302-303.

[32] Вилюнас В.К. Психология эмоциональных явлений. – М., 1976 г.

[33] Уголовное право России. Особенная часть / Под ред. профессора И.А. Рарога. – М.: Эксмо, 2007. - C. 47-49.

[34] Уголовное право России. Особенная часть / Под ред. профессора И.А. Рарога. – М.: Эксмо, 2007. - C. 53-54.

[35] Бородин С.В. Преступления против жизни. – СПб.: изд. “Юридический центр Пресс”, 2003. – C. 30.