Содержание

1.Особенности оценки протоколов и иных документов

2.Допустимость доказательств

3.Предмет экспертизы

Список использованных источников

1. Особенности оценки протоколов и иных документов

Документ в уголовном процессе – это материальный объект, на котором официальное лицо или гражданин общепринятым (общепонятным) или принятым для документа специального вида способом зафиксировал сведения об обстоятельствах, имеющих значение дл правильного разрешения уголовного дела. С позиций теории доказательств в уголовном процессе документ важен как материально фиксированная форма сообщения фактических данных[1] . Судебная практика стоит на позиции широкого использования документов, как доказательств, при условии соблюдения требований к форме и содержанию документов, определяющих допустимость и относимость их в качестве доказательств. Документ, как и доказательство любого другого вида, сам по себе не имеет предустановленного значения и заранее установленной силы. Фактические данные, содержащиеся в протоколах, справках и т.п., подлежат проверке и оценке на общих основаниях. Необходимость их тщательной проверки в ходе доказывания производится в целях выяснения достоверности, относимости к делу и значения содержащихся в документах фактических данных. Надо отметить, что в процессуальной литературе делаются иногда попытки отграничить документы от других доказательств по их значению или выделить в числе документов группу актов, имеющих в силу их происхождения "особое значение". Так, Р.Д. Рахунов полагает, что "письменное доказательство служит для удостоверения таких обстоятельств дела, когда предпочтительнее прибегать к документам, нежели к показаниям". Но в ряде случаев существенные обстоятельства дела устанавливаются одновременно и из показаний, и из документов; вопрос о том, каким путем предпочтительнее установить то или иное обстоятельство, решается не априорно, а исходя из имеющихся конкретных возможностей и необходимости обеспечить взаимную проверку полученных данных. Нельзя согласиться с мнением М.А. Чельцова о том что "обычные документы не могут приравниваться по их доказательственной силе к процессуальным" Наличие детально регламентированного порядка производства следственных и судебных действий и составления протоколов создает дополнительные возможности для оценки доброкачественности протоколов, но это отнюдь не означает признания за протоколами особой доказательственной силы. Попытки сблизить протоколы осмотра (как и любых иных следственных и судебных действий) – разновидность документов – с вещественными доказательствами или показаниями, основываясь на отдельных признаках, чреваты опасностью игнорировать специфику составления, проверки, оценки протоколов как самостоятельной разновидности доказательств. В то же время, если данные, полученные из показаний, документов и т.д., будут противоречить полученным официальным материалам (например, в деле имеется справка о судимости, но обвиняемый утверждает, что она снята), то достоверность и полнота последних должна дополнительно проверяется. Причины противоречий между содержанием протокола и иного документа выясняются по существу без придания какому-либо документу преимущественного значения. "В ходе доказывания проверяется, соблюдался ли установленный законом порядок составления процессуального документа. В этом смысле сфера для сомнений в подлинности и точности такого документа уже, нежели относительно иных документов. Но коль скоро эти сомнения возникают, они должны быть разрешены по существу, а не путем признания за протоколом преимущественного значения. Констатация факта соблюдения всех правил составления протокола отнюдь не равнозначна окончательному установлению достоверности содержания протокола. Этот вывод может быть сделан лишь по результатам оценки содержания протокола в совокупности с другими фактическими данными, имеющимися в деле. Сказанное относится и к случаям коллизии между содержанием какого-либо документа и доказательством другого вида: и здесь оценка производится конкретно на основе проверки причин возникновения противоречий, а не исходя из преимущественного значения документа. Документы подчас содержат не только фактические данные, которые могут быть использованы по делу, но и сведения, не относящиеся к нему, а равно предположения, оценочные суждения, не подкрепленные анализом конкретных обстоятельств. При этом доказательственное значение будет признано лишь за определенной частью документа. Надо также отметить, что возможна ситуация, при которой различные документы будут фиксировать одни и те же фактические обстоятельства. В случае противоречия между содержанием таких документов нельзя исходить из того, что правилен именно документ, полученный позднее; и тот, и другой должны быть проверены. Кроме того, нельзя отвергать определенный документ только на том основании, что он представлен позже, с нарушением срока, установленного каким-либо правилом. Это обстоятельство "само по себе не устраняет доказательственной силы, если не опорочено содержание документа и он добыт законным путем" Конечно, в связи с этим может оказаться необходимым проверить, в частности, не оказывали ли заинтересованные лица влияния на составителя документа, не фальсифицировано ли содержание документа и т. п.; знание момента составления документа помогает и при проверке его обоснованности. Содержание и методы проверки документов и их анализа при оценке направлены на то, чтобы выяснить:

а) происхождение документа, а так же время его составления;

б) подлинность документа и отношение составителя документа к делу;

в) источник осведомленности составителя документа;

г) соблюдение при составлении документа требований закона и ведомственных правил, способствующих полноте и точности содержания документа;

д) наличие иных данных, подтверждающих достоверность, точность, полноту или, наоборот, указывающих на возможную недостоверность, неполноту и неточность[2] .

Для этого проводятся в случае необходимости следственные действия (например, допрос составителей документа, экспертиза); осуществляется сопоставление нескольких документов, документов и вещественных доказательств и т. д. Объем таких действий зависит от обстоятельств конкретного случая, но сама по себе проверка протоколов и иных документов, сочетаемая с их предварительной оценкой, составляет обязательную предпосылку их окончательной оценки. На практике объем проверки протоколов и документов, исходящих от должностных лиц, в большинстве случаев меньше, нежели объем проверки документов, исходящих от граждан. Но в принципе "в уголовном процессе все документы подлежат... критической проверке и удостоверяемые ими факты признаются или отвергаются судом по внутреннему убеждению". Если в сфере повседневной деятельности должностных лиц и граждан официальные документы действительно имеют удостоверяющий характер, то при их использовании в уголовном процессе они рассматриваются как обычное доказательство, подлежащее проверке и оценке на общих основаниях и отнюдь не могущее считаться достоверными лишь потому, что имеет характер официального документа. Только в результате сопоставления с другими материалами дела может быть сделан вывод, что, например, содержание протокола осмотра, а не противоречащих ему показаний достоверно. Когда закон упоминает о документах, в которых удостоверяются или излагаются обстоятельства, или о протоколах, удостоверяющих обстоятельства, имеется в виду не доказательственная сила документа, а цель его составления и степень детализации. Требуется сопоставление протокола с материалами предварительного следствия, материалами, приобщенными к делу в судебном заседании, новыми материалами, представленными в суд в связи с кассационными протестами и жалобами, и т.д. Никакого ограничения возможности оспаривать содержание протоколов закон не знает, и оно может быть оспорено в любой стадии процесса независимо от соблюдения установленных правил удостоверения протокола и отсутствия ранее сделанных замечаний. Протокол судебного заседания (равно как и любой другой протокол) при наличии в нем существенных пробелов, не дающих возможности проверить правильность и полноту отраженных в нем действий по собиранию и проверке доказательств, может быть признан дефектным со всеми вытекающими отсюда последствиями, вплоть до возвращения дела на доследование или новое судебное рассмотрение. Неправильно считать, будто установление достоверности протокола или иного документа связано только с анализом его реквизитов и других данных о соблюдении установленной формы, а анализ содержания связан с оценкой его относимости и значения для дела. Анализа одной лишь формы документа недостаточно для вывода о достоверности или недостоверности его содержания. Отнесение его к числу первоначальных и производных, а равно к числу официальных, частных, но нотариально удостоверенных, позволяет определить содержание ряда действий по проверке допустимости и достоверности документа. Оценка достоверности документа невозможна без проверки и анализа его содержания. Вместе с тем существуют и специфические методы, присущие анализу содержания именно документов:

а) сопоставление нескольких экземпляров одного и того же документа, находящихся в разных организациях ("встречная проверка документов");

б) так называемая комплексная проверка документов (т.е. сопоставительный анализ всех обнаруженных документов, в той или иной степени отражающих соответствующее событие).

Оба метода применяются при проверке и оценке официальных документов, их цель - выяснить, насколько полно и точно отражена в документе удостоверяемая им операция. В следственной и судебной практике отсутствие документов, устанавливающих определенную операцию или же действия, иногда трактуется как бесспорное свидетельство того, что эти действия или операция не имели места. Следует, однако, подчеркнуть, что любые обстоятельства, хотя бы существовали и специальные правила об обязательном документировании их, могут быть установлены и другими доказательствами. Отсутствие документа не может помешать суду признать совершившимся определенный факт, если это устанавливается другими доказательствами.

Таким образом, оценка протоколов и иных документов в качестве доказательной базы в следственной и судебной практике имеет свои особенности и должностным лицам необходимо учитывать их при осуществлении своей деятельности. Документы должны быть оформлены с соблюдением установленного нормативного регламента, а их оценка должна проводиться в совокупности с другими имеющимися доказательствами по существу дела и перепроверяться.

2. Допустимость доказательств

Понятие доказательства принадлежит к числу основных, исходных в теории доказательств и доказательственном праве. Оно лежит в основе решений теорией и законом таких вопросов, как относимость и допустимость доказательств, круг и содержание способов обнаружения, закрепления, проверки и оценки их, процессуальный режим использования отдельных видов доказательств и др. Содержание, вкладываемое в понятие доказательства, существенно влияет на установление прав и обязанностей участников уголовного судопроизводства. Следовательно, правильное определение понятия доказательства - необходимое условие достижения истины, обеспечения законности и обоснованности принимаемых решений.

В правилах доказывания особое место занимают правила допустимости доказательства. Эти правила должны обеспечить достоверность средств доказывания и тем самым создать надежный фундамент для признания доказанными или недоказанными определенных обстоятельств.

Под допустимостью доказательств понимается определение законности источника доказательств, способов получения и закрепления фактических данных. Это его пригодность для использования при установлении обстоятельств, имеющих значение для дела, как отвечающего требованиям закона относительно источников, порядка обнаружения, закрепления и исследования доказательств.

Собирание доказательств может существенно затрагивать права и свободы граждан. Поэтому такой, казалось бы, специальный вопрос, как допустимость доказательств, стал предметом конституционного законодательства. Конституция Российской Федерации содержит норму: «При осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона».

Это положение конкретизировано в УПК РФ. Доказательства, полученные с нарушением закона, признаются не имеющими юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания обстоятельств, перечисленных в УПК. Из этого правила следует, что не только обвинение, но и доказывание любых иных обстоятельств, в том числе и смягчающих ответственность обвиняемого или освобождающих его от ответственности, должны основываться на допустимых доказательствах.

Закон устанавливает следующие условия признания доказательства недопустимыми:

1) показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде;

2) показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности;

3) иные доказательства, полученные с нарушением требований закона[3] .

Очевидно, что законные средства получения доказательств признаются одной из гарантий правосудия. Поэтому вопрос о недопустимости доказательств, полученных с нарушением закона, регулируется на конституционном уровне.

Сведения, полученные оперативно-розыскным путем, также не обладают свойством допустимости до тех пор, пока они не проверены в установленном законом процессуальном порядке, то есть пока суд не получил возможность проверить, когда кем и при каких обстоятельствам они добыты. Ряд преступлений, в том числе тяжких, невозможно раскрыть без их помощи. Но следует проводить грань между использованием подобного рода деятельности в целях раскрытия преступлений, обнаружения преступников и попытками рассматривать саму эту деятельность в качестве доказывания, а ее результаты как обычные доказательства, которые могут быть положены в основу выводов по делу, тем более при постановлении приговора.

Правила о допустимости отграничивают прежде всего информацию, могущую иметь доказательственное значение, от полученной без соблюдения этих правил. Эти правила обусловливают, далее, возможность или невозможность использования полученной информации в качестве доказательств определенного вида. На обоих этих этапах, когда устанавливается, обладает ли данная информация свойством допустимости, анализируется, от кого она исходит и кто ее собирает, содержание и последовательность осуществленных действий (способ собирания), характер и результаты фиксации собранной информации (ее сохранения и передачи в процессе производства по делу).

Можно выделить следующие условия допустимости фактической информации, собираемой по делу:

а) известность и возможность проверки ее происхождения;

б) компетентность и осведомленность лиц, от которых она исходит и которые ее собирают;

в) соблюдение общих правил доказывания;

г) соблюдение правил собирания данных определенного вида, гарантирующих от неполноты и искажений;

д) соблюдение правил, гарантирующих полноту и точность фиксации собранной информации в деле;

е) отказ от включения в нее догадок, предположений.

Определяя характерные признаки каждого вида доказательств, закон регламентирует вопросы допустимости отчасти и в негативной форме, т. е. путем запрета использовать в качестве доказательств те или иные материалы. Из правил, регулирующих допустимость доказательств, вытекает, в частности, что:

а) в качестве доказательств могут быть использованы лишь фактические данные, зафиксированные по делу и рассмотренные в процессе производства по нему.

б) оперативная информация, как и другие фактические данные, не имеющие процессуальной формы, необходимо присущей доказательствам определенного вида, не может заменить доказательственную информацию.

в) в качестве доказательств допустимы лишь те фактические данные, форма которых соответствует предусмотренной законом для доказательств соответствующего вида во всех существенных признаках, а не в части из них. Следует вместе с тем отметить неправильность попыток сформулировать не предусмотренные в законе ограничения допустимости для использования в качестве доказательств фактических данных определенного вида. Сведения о фактах, которые могут содержаться в сообщениях указанных лиц, нередко являются незаменимыми; в то же время в отношении этой информации должны быть соблюдены все без исключения процессуальные правила собирания и проверки показаний. Другое дело, что возможная заинтересованность свидетеля в исходе дела или его осведомленность о содержании некоторых доказательств должны учитываться при оценке показаний.

г) в случаях, когда закон предусматривает обязательность использования определенного способа доказывания или определенный комплекс доказательств для установления того или иного факта, обстоятельства, соответственно расширяется круг условий допустимости.

д) в случаях, когда закон из "сквозного" перечня способов собирания и проверки доказательств выделяет способы, на использование которых правомочны не все органы, осуществляющие производство по уголовному делу, необходимым условием допустимости доказательств определенного вида является и наличие у собравшего их органа правомочий на производство соответствующего следственного действия, например допроса обвиняемого;

е) допустимость доказательств - показаний, протоколов и иных документов, заключений - предполагает, что их содержание фиксирует и источник получения информации (источник осведомленности) лицом, дающим показания, а равно исполнителя документа, составленного не в связи со служебной или общественной деятельностью, либо (если речь идет о служебном, общественном документе или о заключении эксперта) фиксирует источник осведомленности и компетентность его исполнителя. Если речь идет о производных доказательствах, сформированных через несколько последовательных "ступеней" передачи информации, условием допустимости является фиксация в содержании доказательства всех этих "ступеней", поскольку иначе нельзя будет проверить полноту сообщения и отсутствие в нем существенных искажений[4] .

Вместе с тем было бы теоретически и практически неправильно разрывать понятие допустимости по форме и по содержанию. Признаки допустимости, относящиеся к процессуальной форме доказательства, существенно влияют на полноту и точность его содержания. Признаки допустимости, относящиеся к содержанию доказательства, фиксируют в то же время соблюдение процессуальной формы его собирания и проверки.

Может возникнуть ситуация, при которой, несмотря на принятые меры:

а) невозможно повторно провести следственное действие;

б) не удается выяснить искомый факт иным способом;

в) допрос участников следственного действия и иные дополнительные действия не позволяют восполнить пробелы в доказательстве или приводят к выводу, что нарушения установленных правил действительно имели место;

г) характер нарушений создает сомнения в полноте и точности полученных фактических данных[5] .

И тогда встает вопрос, можно ли использовать такое доказательство, оказавшееся незаменимым и невосполнимым. Ответ может быть только отрицательным. Было бы неправильно считать, что невосполнимые существенные нарушения установленных правил собирания доказательств лишь ослабляют доказательственную силу результатов или превращают прямые доказательства в косвенные. Каждое доказательство - будь то прямое или косвенное - лишь тогда может быть положено в основу решения дела, когда оно допустимо. Поэтому существенные процессуальные нарушения, допущенные при собирании фактических данных и не устраненные, обусловливают недопустимость этих данных в качестве доказательств. Правило о том, что вопрос о допустимости фактических данных, собранных с нарушением тех или иных процессуальных правил доказывания, решается в зависимости от возможности устранить эти нарушения или "нейтрализовать" их последствия, полностью распространяется на случаи, когда неустранимые нарушения имели место лишь в определенные моменты производства следственного действия. В конкретных случаях необходимо различать недопустимость фактических данных вообще в качестве доказательств и недопустимость их в качестве доказательств определенного вида. В частности, если следственное действие производилось должностным лицом, могущим в принципе осуществлять производство по делу, но не имеющим соответствующих процессуальных правомочий по конкретному делу, но в ходе его производства и закрепления результатов соблюдались все правила, предусмотренные законом, полученные таким путем фактические данные могут, как представляется, быть использованы при доказывании, но с отнесением к другому виду доказательств.

Таким образом, допустимость доказательства, полученного в результате действий органов расследования или суда, в ходе которых допускались нарушения процессуальных правил (отступления от них), зависит от:

а) характера нарушения (пробела), которое не должно создавать неустранимых сомнений в достоверности полученных данных;

б) фактического восполнения пробелов и "нейтрализации" последствий нарушений с тем, чтобы устранить возникшие сомнения.

Отсутствие хотя бы одного из этих условий влечет недопустимость доказательства.

Таким образом, под допустимостью доказательств понимается определение законности источника доказательств, способов получения и закрепления фактических данных. И при оценке допустимости следствию или суду следует перепроверить каждый из указанных выше аспектов, характеризующих доказательства как допустимые или же недопустимые в каждом конкретном случае.

3. Предмет экспертизы

Заключение эксперта как доказательство - это совокупность фактических данных, содержащихся в его сообщении следователю и суду, и установленных в результате исследования материальных объектов, а также сведений, собранных в уголовном деле, проведенного лицом, сведущим в определенной области науки, техники или иных специальных знаний и с применением этих знаний[6] . Исследование проводится, его ход и результаты фиксируются с соблюдением указанного в законе процессуального порядка.

Предмет экспертизы формулируется следователем и судом с учетом его относимости к предмету доказывания по уголовному делу в целом и зависит, кроме того, от двух условий:

а) характера и состояния объектов, направленных на экспертизу;

б) уровня развития науки.

Различают следующие в иды заключений эксперта:

1) категорическое положительное или отрицательное заключение;

2) вероятное заключение;

3) заключение о невозможности решить данный вопрос.

Если же вопрос выходит за пределы специальных знаний эксперта или предоставленные ему материалы недостаточны, он не дает заключения, а сообщает об этом органу, назначившему экспертизу. Если установленных экспертом данных недостаточно для категорического вывода по поставленному перед ним вопросу, то, по мнению одних авторов, эксперт должен дать заключение о невозможности решить вопрос, а по мнению других, он должен составить вероятное заключение. Сторонники первой точки зрения указывают, что вероятный вывод эксперта не может быть доказательством по уголовному делу. Выводы по делу должны основываться только на достоверно установленных фактах. Представляется, однако, что отрицание доказательственного значения вероятного вывода эксперта не должно переходить, как это имеет место в ряде работ сторонников указанной точки зрения, в необоснованное отрицание доказательственного значения всех данных, установленных экспертом в ходе исследования и изложенных в описательной части заключения, что заключение эксперта отнюдь не сводится только к формулированию вероятного вывода. Оно содержит данные и о достоверно установленных в ходе экспертного исследования фактах, оказавшихся, однако, недостаточными для разрешения поставленных вопросов. Так, содержащиеся в заключении данные о совпадении или различии частных признаков служат косвенным подтверждением по отношению к факту тождества (различия). Их может оказаться недостаточно для достоверного вывода о наличии или отсутствии этого факта. В интересах максимальной объективности, полноты и всесторонности судопроизводства орган расследования и суд используют одновременно несколько параллельных, не зависящих друг от друга способов для установления каждого обстоятельства уголовного дела Заключение эксперта, содержащее косвенные данные о тождестве, направляет работу следователя на установление тождества с помощью других способов доказывания. Совокупность показаний свидетелей и обвиняемых о том, что определенный след оставлен данным лицом или предметом, заключение эксперта, которым установлены совпадения некоторых признаков, может оказаться достаточной для достоверного вывода следователя (суда) об искомом обстоятельстве - в данном случае о тождестве. Таким образом, если эксперт установил ряд совпадений или различий в сравниваемых объектах, комплекс которых, однако, не позволяет прийти к категорическому заключению о тождестве или о его отсутствии, доказательственное значение имеет не вероятный вывод эксперта о тождестве или различии, а совпадение частных признаков, определенно указанных экспертом. Если следователь (суд) сочтет необходимым воспользоваться версией, вытекающей из экспертного исследования, это значит, что версию, которую не удалось доказать экспертными методами, он примет "на вооружение", превращая ее тем самым в следственную версию, и попытается использовать для ее проверки другие доказательства[7] . Заключение о групповой принадлежности (например, по типу и группе крови, по химическому составу дроби и т.д.) представляет собой не предположение, а категорическое суждение о факте, которым в данном случае является достоверно установленная принадлежность исследуемого объекта к определенному роду или группе явлений (предметов). Предположение об индивидуальном тождестве, которое может при этом возникнуть, выходит за пределы экспертного исследования. Оно может служить одним из оснований для построения следственных и судебных версий. В процессе проведения экспертизы в ряде случаев выясняется, что в объектах исследования содержится большее количество относящейся к предмету доказывания информации, чем это представлялось следователю (суду) в момент назначения экспертизы.

Эксперт в осуществляемом им исследовании и в заключении не вправе выходить за пределы своей научной компетенции, т.е. делать выводы по вопросам, которые не могут быть разрешены на основе представляемой им отрасли знания, и предпринимать действия по уголовному делу, не связанные с применением его специальных познаний. Уголовно-правовая оценка фактических обстоятельств дела составляет прерогативу органов расследования (суда) и в компетенцию эксперта не входит.

Причинение потерпевшему повреждений посторонней рукой является одним из таких устанавливаемых судебно-медицинской экспертизой фактов т.е. эксперт может установить факт причинения повреждений, которые потерпевший своей рукой "физически" не мог себе причинить. В то же время следует иметь в виду, что эксперт на основе одних только судебно-медицинских данных не в состоянии сделать обратный вывод, т. е. установить, причинены ли саморанения и смерть самим пострадавшим, по той простой причине, что всякое ранение, причиненное себе пострадавшим, объективно может быть причинено и посторонним лицом. Компетенция эксперта исчерпывается установлением характера причиненных повреждений (включая вопрос об их неизгладимости). Сказанное о недопустимости решения экспертом вопросов, составляющих компетенцию органов расследования и суда, относится не только к судебно-медицинской, но и к другим видам экспертиз. Некоторые процессуалисты формулируют общее правило, согласно которому эксперт вообще не вправе решать вопрос о нарушении норм права, к какой бы отрасли права они ни относились. Вывод эксперта подлежит оценке следователем или судом, как и любое другое доказательство, и ни в коей мере не предрешает вывода следователя и суда о вине и ответственности.

Говоря о компетенции эксперта, необходимо подчеркнуть и то, что он выходит за ее пределы в случаях, когда самостоятельно собирает исходный доказательственный материал для исследования, помимо направленных на исследование объектов и представленных ему для ознакомления материалов дела. Во всех случаях, когда возникает необходимость дополнить объекты экспертного исследования новыми доказательствами, эксперт обязан обратиться с соответствующим ходатайством к органу, назначившему экспертизу Пределы научной компетенции должны учитываться и при исследовании экспертом обстоятельств, способствовавших совершению преступления. Дл того чтобы заключение эксперта не выходило при этом за пределы его специальных познаний, в нем могут найти отражение:

а) лишь такие обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, для выявления которых необходимы именно эти специальные познания;

б) лишь содержательная сторона обстоятельств, способствовавших совершению преступления, без правовой их оценки;

в) эксперт может рекомендовать только такие меры технического и организационного характера по устранению указанных обстоятельств, которые вытекают из данных экспертного исследования и специальных познаний эксперта и основаны лишь на материалах дела, относящихся к предмету экспертизы.

Эксперт выходит за пределы своей компетенции и в тех случаях, когда он при проведении экспертизы по материалам уголовного дела по своему усмотрению отбирает некоторые из данных, относящихся к предмету экспертизы, оставляя без внимания остальные, т. е. присваивает себе функции оценки доказательств. Во избежание этого суд и орган расследования перед назначением экспертизы должны принять меры к устранению противоречий в материалах дела, на основе которых эксперту предлагается дать заключение[8] . Если же это в полной мере сделать не представилось возможным, то в самом постановлении (определении) о назначении экспертизы необходимо указать, на каких именно материалах дела эксперт должен основывать свое заключение.

Вопрос о пределах и разграничении научной компетенции эксперта возникает также при комплексном исследовании объектов на основе разных отраслей знания. Комплексная экспертиза – это сложная совокупность экспертных исследований. Каждое из них в процессуальном отношении самостоятельно, поскольку оно проводится экспертом в пределах его научных знаний, которыми не располагают другие эксперты, участвующие в комплексной экспертизе. В то же время такие экспертные исследования связаны между собой единством цели: установленные с их помощью фактические данные в совокупности позволяют сделать вывод по вопросу, который был поставлен следователем или судом. Комплексная экспертиза позволяет полнее охватить объект исследования; изучить его во многих связях и опосредствованиях; сочетание методов различных наук в экспертном исследовании позволяет дать следствию и суду ответы на такие вопросы, решить которые не под силу каждой из этих наук в отдельности. При проведении комплексной экспертизы объект ее как бы распадается на ряд специальных объектов, самостоятельно исследуемых каждым "узким" специалистом. Комплексная экспертиза хотя и назначается одним постановлением следователя или определением суда, но состоит из нескольких исследований и, как правило, завершается составлением нескольких экспертных заключений, которые в сумме решают какой-то широко сформулированный специальный вопрос. Комплексными (т.е. относящимися к нескольким областям знания) специальными познаниями может обладать и один эксперт. Если эти познания необходимы для решения какого-то одного специального вопроса, то такой эксперт, например судебный медик и криминалист, вправе составить одно заключение. Подписывая такое заключение, он не выходит за пределы своих специальных познаний. Аналогично решается вопрос о совместном составлении заключения группой экспертов, имеющих одинаковые комплексные специальные познания (например, группой экспертов, каждый из которых является судебным медиком и криминалистом). Разновидностью рассматриваемого случая будет ситуация, когда сравнительно узкие специалисты разных профессий на почве общего образования, специальной профессиональной подготовки и опыта экспертной работы в состоянии достаточно глубоко разобраться во всех частных вопросах общей для них отрасли знаний. Однако, далеко не всегда эксперты одного научного профиля могут быть взаимно осведомлены о применяемых каждым из них сравнительно узких, частных методах исследования. В этих случаях эксперты обязаны давать от своего имени заключение лишь в пределах специальных познаний, которыми лично обладают.

В заключении эксперта можно выделить следующие группы сведений:

а) сведения, характеризующие условия проведения экспертного исследования, а именно: когда, где, кем, на каком основании была произведена экспертиза, кто присутствовал при ее проведении;

б) сведения о круге объектов и материалов, поступивших на экспертизу, и о задании эксперту;

в) изложение общих научных положений и методов исследования в их применении к объектам исследования;

г) сведения об установленных признаках и качествах исследуемых объектов;

д) выводы об обстоятельствах, установление которых составляет конечную цель экспертного исследования.

В заключении эксперта обычно не приводятся доказательства того, что примененные экспертом научные положения и методы исследования правильны, научно обоснованны. В тех случаях, когда эксперт применил новый метод исследования, он должен в заключении привести доказательства обоснованности этого метода. Это необходимо для того, чтобы следователь и суд, оценивая заключение, могли судить о том, пользуется ли данный метод признанием и отвечает ли он современным требованиям соответствующей отрасли науки, а также о том, правильно ли эксперт выбрал этот метод. Заключение эксперта должно быть дано в письменной форме. Такая форма обеспечивает четкость формулировок, предполагает составление заключения самим экспертом, повышает чувство ответственности эксперта за свои выводы; исключает возможность ошибок и неточностей; облегчает оценку заключения эксперта в кассационной и надзорной инстанциях. Ответы эксперта на вопросы суда, выраженные в устной форме, должны рассматриваться как составная часть заключения.

Заключение эксперта, содержащее относящиеся к делу фактические данные, в зависимости от характера последних может быть обвинительным или оправдательным, прямым или косвенным доказательством. Таким образом, эксперт устанавливает факты не посредством копирования, воспроизведения данных, содержащихся в других доказательствах, что характерно для производных доказательств, а путем самостоятельного исследования и вытекающих из него выводов. Само заключение состоит из вводной, исследовательской частей и выводов. Во вводной части помимо указаний на то, когда, где, кем, на каком основании, в присутствии кого проводилась экспертиза, какие объекты были представлены эксперту, содержится перечень поставленных перед ним вопросов, кратко излагаются материалы дела, сообщенные эксперту. В исследовательской части излагается весь ход произведенных исследований, описываются примененные экспертом методы полученные промежуточные и окончательные результаты. В выводах даются ответы на поставленные перед экспертом вопросы. К заключению эксперта прилагаются различные справочные и иллюстративные материалы: таблицы, расчеты, схемы, чертежи фотографии. Чем полнее иллюстрировано заключение, тем оно нагляднее и доступнее для следователя и суда. Все приложения представляют составную часть заключения[9] .

Предмет экспертизы предопределяется вопросами, поставленными следователем или судом. Содержание же заключения эксперта должно отражать содержание всех элементов процесса экспертного исследования. К их числу могут относиться: экспертный осмотр, раздельное исследование, сравнительное исследование, экспертный эксперимент, оценка полученных результатов и формулирование выводов.

Список использованных источников

1) Александров А.И. Уголовная политика и уголовный процесс в российской государственности: история, современность, перспективы, проблемы / 2-е изд. Под ред. В.З. Лукашевича. – СПб.: Изд-во СПб. гос. ун-та, 2006. - 572 с.

2) Алиев Т.Т., Громов Н.А. Основные начала уголовного судопроизводства. – М.: Книга сервис, 2005. – 166 с.

3) Буянова М.О., Ганюшкина Е.Б. Юридический энциклопедический словарь. / под ред. М.Н. Марченко – М.: Велби, 2009. - 816 с.

4) Владимиров Л.Е. Учение об уголовных доказательствах. – Тула: Автограф, 2008. - 464 с.

5) Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Уголовный процесс. (Учебник) – 4-е изд. М: 2008, 704с.)

6) Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.М. Лебедева; Науч. ред. В.П. Божьев. – М.: Спарк, 2005. - 1007 с.

7) Некрасов С.В. Юридическая сила доказательств в уголовном судопроизводстве. – М.: Издательство «Экзамен», 2004, - 128 с.

8) Ожегов С.И. Словарь русского языка: Ок. 57000 слов/ Под ред. чл.-корр. АН СССР Н.Ю. Шведовой. – 20-е изд., стереотип. – М.: Рус. яз., 1988. - 750 с.

9) Пикалов И.А. Курс лекций по уголовному процессу Российской Федерации: Учебное пособие. – Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2006. – 187 с.

10) Соловьев А.Б. Доказывание по Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (досудебные стадии): Научно-практическое пособие. – М.: Издательство «Юрлитинформ», 2004. - 264 с.

11) Эйсман А.А. Заключение эксперта. Структура и научное обоснование. – М.: Юрид. лит., 1967. - 135 с.

[1] Буянова М.О., Ганюшкина Е.Б. Юридический энциклопедический словарь. / под ред. М.Н. Марченко – М.: Велби, 2009. с. 96

[2] Алиев Т.Т., Громов Н.А. Основные начала уголовного судопроизводства. – М.: Книга сервис, 2005, с.102

[3] Владимиров Л.Е. Учение об уголовных доказательствах. – Тула: Автограф, 2008, с.283

[4] Соловьев А.Б. Доказывание по Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (досудебные стадии): Научно-практическое пособие. – М.: Издательство «Юрлитинформ», 2004, с.205

[5] Владимиров Л.Е. Учение об уголовных доказательствах. – Тула: Автограф, 2008, с.298

[6] Эйсман А.А. Заключение эксперта. Структура и научное обоснование. – М.: Юрид. лит., 1967., с.12

[7] Владимиров Л.Е. Учение об уголовных доказательствах. – Тула: Автограф, 2008, с. 134

[8] Эйсман А.А. Заключение эксперта. Структура и научное обоснование. – М.: Юрид. лит., 1967., с. 54

[9] Эйсман А.А. Заключение эксперта. Структура и научное обоснование. – М.: Юрид. лит., 1967., с. 97