Курсовая работа: Защита прав национальных меньшинств

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ

ПРИ ПРЕЗИДЕНТЕ РФ

ВОЛГОГРАДСКАЯ АКАДЕМИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ

СЛУЖБЫ

КУРСОВАЯ РАБОТА

ПО ДИСЦИПЛИНЕ: ПРАВА ЧЕЛОВЕКА

НА ТЕМУ: ЗАЩИТА ПРАВ НАЦИОНАЛЬНЫХ

МЕНЬШИНСТВ.

Выполнила: студент 4 курса ПЮЗ-2006

Копылова И.О.

Проверил: Ветютнев Ю.Ю.

Волгоград 2007

Содержание:

Введение.

Проблему защиты прав национальных меньшинств человечество пытается решить последние 350 лет. Это не значит, разумеется, что до означенного периода права национальных меньшинств никоим образом не ущемлялись. Речь идет о том, что первые международные договоры, призванные гарантировать хоть какие-то права малым этническим и религиозным группам, датируются серединой XVI века.

За три с половиной века было подписано множество соглашений и договоров, создано огромное количество организаций, подписаны кипы конвенций и иных законодательных актов, сломаны тонны копий в научно-правовых диспутах, в тысячах спорах родились и почили тысячи истин. И что же? Какова ситуация с защитой прав национальных меньшинств сегодня? Найдено ли наконец приемлемое решение? Пытаясь найти ответ, мы сталкиваемся с тем, что многие положения международного права сами по себе парадоксальны уже в теории, а их применение на практике и вовсе невозможно. Как быть, например, с констатацией права каждой нации на самоопределение и гарантией каждому государству его целостности и неделимости? Нестыковка этих правовых норм уже породила множество разногласий, обернувшихся кровавыми конфликтами. Пожалуй, трудно назвать державу, не страдающую от межэтнических неурядиц.

Многолетняя практика убедительно доказала, что универсального решения проблемы нет. Каждая этническая группа уникальна по-своему и не может да и не должна жить в условиях, навязываемых большинством, в реалиях окружающего иного мира. Известная поговорка гласит – « что русскому хорошо, то немцу – смерть». Анализируя проблемы национальных меньшинств, мы приходим к выводу, что индивид, относящий себя к конкретной этнической группе, как правило, видит мир в бинарной оппозиции «свой – чужой» и , соответственно, сталкивается с дилеммой – быть ассимилированным, утратив свою национальную самобытность, потеряв связь историческими корнями, или стать изгоем в обществе иной культурной традиции. Можно ли избежать в этих крайностей и найти компромисс? Усилия международного сообщества по улучшению ситуации направлены на интеграцию меньшинств в политические структуры, повышение безопасности, возвращение перемещенных лиц и беженцев на места прежнего проживания, восстановление и возврат незаконно занятой недвижимости, доступ к рабочим местам, образованию и здравоохранению и, в то же время, на сохранение их как наций. Особенно актуально это для России, как уникального полиэтнического государства. Именно это и определило выбор темы нашей курсовой работы.

Объектом нашего исследования стала защита прав национальных меньшинств, а предметом – реализация положений о защите прав национальных меньшинств на практике. Цель нашей работы – изучить ситуацию с охраной и реализацией прав этнических меньшинств в современных реалиях. В рамках данной цели нами поставлены следующие задачи: рассмотреть исторический аспект защиты прав национальных меньшинств, сопоставить современные механизмы защиты этих прав, сравнить ситуацию в мире и на постсоветском пространстве, найти конкретные примеры борьбы этнических групп за свои права и разрешения возникающих конфликтов, изучить нормативную базу, гарантирующую защиту прав национальных меньшинств.

Методологическая база данного исследования основана на историческом и диалектическом подходах к анализу явлений. Применялись методы структурно-функционального, системного, сравнительного и сравнительно-исторического анализа, а также междисциплинарный подход, дающий возможность использовать достижения современной этнологии, историографии и т.д.

Основная часть нашей работы состоит из двух глав, каждая из которых разбита на параграфы параграфы. В параграфе первом главы первой мы рассматриваем исторический этап до создания Лиги Наций, во втором параграфе – период после создания данной организации, третий параграф посвящен рамочной Конвенции о защите прав национальных меньшинств. Во второй главе мы разбираем ситуацию с защитой прав национальных меньшинств в Российской Федерации, в первом параграфе – нормативную базу, во втором параграфе – реальное положение дел, а в третьем параграфе – функционирование национальных организаций в Волгоградской области.

Глава 1. История развития механизмов защиты прав

национальных меньшинств.

1.1 Период до создания Лиги Наций.

Первые попытки защиты меньшинств были предприняты уже в XVI в., хотя в то время проблема меньшинств и тем более их защиты в международно-пра­вовом плане еще не стояла. Речь скорее шла о статусе отдельных групп под­данных одного или обоих договаривающихся государств, т. е. об объеме гра­жданских прав. Международные договоры того времени касались главным образом религиозных меньшинств и оговаривали право на свободу вероиспо­ведания.

К первым договорам, которые касались регулирования статуса меньшинств, относятся Оснабрюкский и Мюнстерский договоры 1648 г., заключенные в рамках Вестфальского мира, который знаменовал собой окончание тридца­тилетней войны (1618—1648)1. По Вестфальскому миру, немецкие князья получили право вести самостоя­тельную политику и иметь самостоятельные дипломатические сношения с другими государствами, и, что особенно важно, в Германии была провозгла­шена религиозная свобода, т. е. предоставлялась свобода вероисповедания всем жителям Германии (за исключением населения австрийских наследст­венных владений).

По Оснабрюкскому и Мюнстерскому соглашениям, Швеция и Франция (Франция эти соглашения не подписала) выступили в качестве гарантов сво­боды и равноправия религиозных меньшинств в Германии. На самом же деле ими преследовались иные цели, чем защита меньшинств: они стремились ос­лабить Германию путем ее расчленения. Инструментом для достижения дан­ной цели были проблемы религиозных меньшинств в Германии, которые на­ходились в неравноправном положении по сравнению с основным населе­нием страны[1]

Со второй половины XVII в. вопрос о религиозных меньшинствах какого-либо государства не раз выступал как средство международной политики, при помощи которого одно государство пыталось подчинить своему влиянию другое суверенное государство, прикрывая свое вмешательство во внутрен­ние дела последнего защитой своих единоверцев. Данное утверждение подтверждается отношениями между Турцией и евро­пейскими державами. Поражение Турции в войне с Россией, Польшей, Авст­рией и Венецией во второй половине XVII в. привело к заключению в Карло­вицах австро-турецкого, польско-турецкого и турецко-венецианского мир­ных договоров и перемирия между Московским государством и Турцией. В тексте мирных договоров того времени нашло отражение стремление евро­пейских держав ослабить Оттоманскую империю и подчинить ее своему влиянию посредством уже испытанного способа — обязав Порту охранять свободу вероисповедания своих подданных. Защита интересов единоверцев — подданных другого государства — исполь­зовалась и российской дипломатией. Ярким примером того могут служить взаимоотношения России и Оттоманской империи. Народы, находящиеся под властью турков на Балканском полуострове и в придунайских провинциях, исповедовавшие религию, общую с Россией, народы, преимущественно сла­вянские, рассматривали Россию в качестве покровительницы. Данное обстоя­тельство было эффективно использовано в Кучук-Кайнарджийском мирном договоре 1774 г., который содержал положения, посвященные правам хри­стиан и христианской церкви в Оттоманской империи. Из смысла данного договора вытекает, что нарушение вышеуказанных прав могло рассматри­ваться как нарушение условий мирного договора и давало России эффектив­ный инструмент для воздействия на Порту.

Проблемы меньшинств и необходимость их международной защиты были предметом рассмотрения на Венском конгрессе. Перекраивая карту Европы, государства — участники антинаполеоновской коалиции, разумеется, меньше всего заботились о защите меньшинств. И то обстоятельство, что проблемы меньшинств все-таки нашли свое отражение в Генеральном акте Венского конгресса от 28 мая 1815 г., а также в приложениях к нему, явля­лось прежде всего политическим, экономическим и даже стратегическим во­просом, а не гуманным порывом и зависело от усмотрения стран-победи­тельниц. Это иллюстрирует тот факт, что подход к проблемам меньшинств в разных государствах был различным. Великие державы в своих политиче­ских целях все чаще прибегали к навязыванию международных обязательств отдельным государствам в отношении их религиозных меньшинств. При этом необходимо подчеркнуть, что наряду с религиозными меньшинствами в международных договорах упоминаются и национальные меньшинства.

В первой половине XIX в. в Оттоманской империи существовал строй, дер­жавшийся на угнетении и порабощении многих европейских и азиатских на­родов. Данный факт позволил государствам Европы использовать для вме­шательства во внутренние дела Оттоманской империи проверенный инстру­мент: они потребовали от Турции уважать христианскую религию на своих вассальных территориях. Такое требование касалось прежде всего балкан­ских народов. И как результат, Парижский мирный трактат от 30 марта 1856 г., подписанный после окончания Крымской войны, наряду с признанием христианской религии наравне с исламской устанавливал равенство всех подданных султана независимо от их национальной принадлежности.

Заметим, что соглашения, заключенные с Турцией, не содержали не только коллективного, но и индивидуального механизма контроля за осуществле­нием Турцией своих обязательств. В результате этого ни одно соглашение и ни одно обязательство Турции в отношении меньшинств не были выполнены.

В период с 1914 по 1919 г., предшествовавший созыву Версальской мирной конференции и созданию Лиги Наций, был заключен целый ряд соглашений, касающихся прав меньшинств. Например, секретное русско-румынское со­глашение о передаче Румынии некоторых частей территории Австро-Венг­рии от 18 сентября 1914 г. гласило, что Россия обязуется признать за Румы­нией право присоединения тех местностей Австро-Венгерской монархии, ко­торые населены румынами. В отношении Буковины принцип большинства населения должен был лечь в основу территориального разграничения между Россией и Румынией.

Пункт 2 Манифеста Совета старейших Эстонского Земского Собора ко всем народам Эстонии о провозглашении независимости от 24 февраля 1918 г. гласил: "Проживающим в пределах республики национальным меньшинст­вам — русским, немцам, шведам, евреям и другим – гарантируются права на национально-культурную автономию".

1.2. Защита прав национальных меньшинств в рамках Лиги Наций

Проблемы защиты меньшинств и предоставления им особых прав и гарантий поднимались представителями различных государств при выработке Статута Лиги Наций. Однако в Статут не вошли ни принцип национального, расового или религиозного равенства, ни положения о защите национальных меньшинств. Как известно, проекты статей, касающихся национальных меньшинств, содержались в проектах Статута Лиги Наций, но государствам так и не удалось достичь компромисса по этим вопросам.
В рамках Лиги Наций были заключены следующие соглашения, содержавшие положения, касающиеся меньшинств: 5 специальных договоров о меньшинствах, заключенных с Польшей (1919), Чехословакией (1919), Сербо-Хорвато-Словенским государством (1919), Румынией (1919) и Грецией (1920); разделы о защите меньшинств, содержащиеся в 4 мирных договорах с Австрией (1919), Болгарией (1919), Венгрией (1920), Турцией (1920); 6 деклараций, провозглашенных на Совете Лиги Наций Албанией (1921), Литвой (1922), Латвией (1923), Эстонией (1923), Ираком (1932) и Финляндией (о меньшинствах на Аландских островах) (1921); Польско-Данцигская конвенция (1920), Германо-Польская конвенция о Верхней Силезии (1922), Конвенция о Мемеле (1924).
Таким образом, международная защита меньшинств в системе Лиги Наций распространялась (за исключением мандатных территорий) приблизительно на 30 млн человек, говорящих на 36 языках, населяющих части территории 16 государств и составляющих в общей сложности почти 25 % их населения. По другим источникам, в Европе насчитывалось более 50 млн человек, принадлежащих к национальным меньшинствам (не считая Бельгии и Швейцарии).

Следует отметить, что послевоенная система защиты меньшинств носила односторонний характер. То обстоятельство, что в Статут Лиги Наций не вошли принципы национального равноправия или религиозной свободы, говорит о нежелании великих держав способствовать всеобщему признанию этих принципов.[2] Вышеуказанные соглашения имели положения, которые признавали Лигу Наций в качестве верховного наблюдателя и гаранта в выполнении условий данных соглашений, и были поставлены под гарантию специальными резолюциями Лиги Наций. Исключение составляет Польско-Данцигская конвенция, в отношении которой Совет Лиги Наций не принимал резолюции, однако она находилась под гарантией Лиги Наций в силу статьи 39, в которой признавалась юрисдикция Лиги Наций. Договор с Польшей явился образцом соглашений о меньшинствах, заключенных в рамках Лиги Наций.

Данные соглашения не рассматривали меньшинство как группу, коллектив людей одной национальности, языка, религии, а были направлены на конкретных индивидов какой-либо определенной национальности. Таким образом, целью защиты, согласно соглашениям, как было подчеркнуто профессором С. Ф. Кечекьяном, было не меньшинство, его права и интересы, а отдельно взятый индивид, его права и интересы, связанные с его особым национальным происхождением, языком или религией, отличными от большинства населения государства Указанное обстоятельство изначально сужало объем прав и интересов меньшинств, подлежащих международной защите, так как является очевидным, что группа, коллектив, в отличие от индивида, может претендовать на фактическое и юридическое равенство с остальными гражданами государства, на ограждение национальных интересов во всех областях жизни. В силу этих соглашений миллионы людей, составляющих национальные меньшинства, получали лишь элементарные права, которые ничего общего не имели с их специфическими национальными интересами.

Только некоторые соглашения о меньшинствах вскользь касаются политических прав (в основном это избирательное право) и обходят проблему автономии для меньшинств (за исключением чехословацкого договора, предусматривающего автономию для русин). Территориальная автономия Мемельской области не основывалась на национальном принципе. Местная автономия саксонского и секлерского меньшинства в Трансильвании (в Румынии) и валахов Пинда (в Греции) была весьма незначительной. Соглашения не затрагивали экономические интересы меньшинств. [3] Основное внимание в вышеуказанных соглашениях уделено равноправию меньшинств в вопросах национальной культуры. Однако в силу того, как уже было отмечено, что объектом этих соглашений являлся отдельный индивид, эти соглашения не могли обеспечить свободного развития национальной культуры меньшинства и не ставили перед собой цели достижения меньшинством фактического равенства с большинством населения в области культурного развития.

Формулировки отдельных статей соглашений о меньшинствах содержали много неясных положений, расширявших возможность правительств трактовать их так, как это было им удобно. Так, например, статья 7 Польского договора гласила, что гражданам, говорящим не на польском языке, правительством будут предоставлены "подобающие льготы" для пользования родным языком в судах. Что понимать под "подобающими льготами", вытекает ли из этого то, что меньшинства вправе требовать судебного разбирательства на родном языке, знакомиться с материалами дела и т. п.? В тексте соглашения мы не находим ответа на эти и многие другие вопросы.[4]

В соглашениях о меньшинствах ничего не говорилось о том, что должно быть критерием принадлежности какого-либо лица к определенному национальному, религиозному или языковому меньшинству.

Как положительный факт необходимо отметить, что в большинстве соглашений о национальных меньшинствах содержались положения о том, что обязательства государств в отношении их национальных меньшинств имеют преимущество перед любыми законами и подзаконными актами, противоречащими этим обязательствам, что обеспечивало в случае коллизии верховенство международных норм над национальным законодательством государств.

Все соглашения о меньшинствах были поставлены под гарантию Лиги Наций. Юрисдикция Лиги Наций была подтверждена специальными резолюциями в каждом конкретном случае. В этой юрисдикции, гарантировавшей выполнение условий рассматриваемых соглашений, заключался международный характер защиты меньшинств в системе Лиги Наций. Положения, предусматривающие юрисдикцию Лиги Наций, в различных соглашениях, касающихся защиты меньшинств, были аналогичными. В качестве примера можно привести статью 12 Польского договора, которая устанавливала, что условия предыдущих статей, в силу того, что они затрагивают лиц, принадлежащих к национальным, религиозным или языковым меньшинствам, составляли международные обязательства Польши перед Лигой Наций, так как Польша соглашалась на то, чтобы эти условия "были поставлены под гарантию Лиги Наций".

В чем заключалась гарантия Лиги Наций? Согласно статье 12, условия договора не могли быть изменены без согласия большинства Совета; любой член Совета Лиги получал право обращать внимание Совета на всякое нарушение или на всякую опасность нарушения условий договора со стороны Польши, и Совет мог предпринимать такие меры и давать такие предложения, какие он счел необходимыми; в случае расхождения мнений по вопросам права или факта, касающихся этих статей, между Польшей и каким-либо членом Совета, такое расхождение должно было рассматриваться как спор международного характера и по требованию другой стороны передаваться Постоянной палате международного правосудия, что было предусмотрено статьей 14 Устава Лиги Наций, причем решение Постоянной палаты являлось окончательным.

Как вытекает из соглашений о меньшинствах, и особенно из статей, касающихся юрисдикции Лиги Наций, граждане, принадлежащие к меньшинству, не приобретали в силу этих договоров каких-либо прав. Они, по мнению профессора С. Ф. Кечекьяна, признавались субъектами попечения, а не субъектами права. Вопрос о нарушении или опасности нарушения международных обязательств относительно меньшинств со стороны данного государства имело право поставить не меньшинство, а какое-нибудь государство — член Совета Лиги Наций.

Следовательно, если бы один из членов Совета не обратил внимания на факты угнетения какого-либо меньшинства в одном из государств соглашений, Лига Наций оставила бы такие факты без всякого внимания и вмешательства.[5] Хотя вопрос о меньшинствах поднимал какой-либо член Совета и этот вопрос мог перейти в Постоянную палату международного правосудия как спор международного характера между двумя членами Лиги, окончательное решение или действие по поводу условий соглашений должно было рассматриваться как решение или действие Лиги Наций. В этом заключалась суть гарантий Лиги Наций как международных гарантий коллективного характера.

Вышеизложенный материал позволяет сделать ряд выводов относительно становления института защиты национальных меньшинств:

1) появление в международных соглашениях начиная с XVI в. правовых норм, предусматривающих защиту меньшинств, свидетельствует о том, что уже в то время государства осознавали актуальность решения данного вопроса, однако из-за несогласованности их интересов защита меньшинств не могла стать правовой нормой, принципом, носящим обязательный характер (даже для государств, участвующих в договоре);

2) признание на международном уровне прав меньшинств создавало условия для вмешательства во внутренние дела другого государства под прикрытием защиты меньшинств либо могло служить действенным инструментом для оказания влияния на политику государства;

3) на основе формирования механизма международной защиты прав религиозных меньшинств установилась общая международная практика защиты прав как национальных, так и языковых меньшинств, получившая впоследствии, особенно во второй половине XIX в., конвенционное закрепление;

4) международные договорные гарантии рассматриваемого периода не имели коллективного характера; несмотря на то, что в роли гарантов выступали несколько государств, право следить за соблюдением обязательств, как правило, предоставлялось одному из них. В связи с этим международные гарантии защиты прав меньшинств имели чисто декларативный характер;

5) в соглашениях, касающихся меньшинств, отсутствовал механизм контроля, и каждому государству предоставлялась возможность определять объем обязательств и толкование их, что ослабляло, а часто сводило на нет осуществление международных гарантий по защите меньшинств на деле;

6) не существовал и механизм воздействия на нарушителей, в случае, если соответствующее обязательство по отношению к меньшинствам не выполнялось каким-либо государством или когда определенное государство не сообщало о мерах, предпринятых им по взятым международным обязательствам в отношении меньшинств;

7) в рамках Лиги Наций была создана система защиты прав меньшинств, которая качественно была значительно лучше по сравнению с предыдущим периодом международных отношений, однако нормы, содержащиеся в международных соглашениях, касающихся защиты меньшинств, не стали универсальными, хотя и заложили основы международно-правовых норм, регулирующих положение меньшинств в международном праве;

8) защита меньшинств возникла не как результат осуществления принципа равноправия народов, она выступала дополнительным инструментом воздействия союзных держав на политику стран — участниц соглашений о меньшинствах; новым являлось то, что выполнение соглашений о защите меньшинств было поставлено под гарантию Лиги Наций;

9) защита меньшинств в рамках Лиги Наций не носила ни универсального, ни даже регионального характера и распространялась на ограниченное число государств; международные соглашения о национальных меньшинствах не предусматривали защиту прав национального меньшинства как коллектива, а устанавливали права отдельно взятых индивидов, которые были связаны с их национальным происхождением, языком или религией. Несмотря на то, что в договорах были продекларированы права на культурное и социальное развитие национальных меньшинств, они не содержали возможность создания и развития меньшинством национальной государственности; не были определены критерии отнесения того или иного лица к меньшинству, что позволяло государствам, на территории которых находились эти меньшинства, трактовать положения соглашений о меньшинствах так, как им это было удобно;

10) соглашения о меньшинствах не регулировали экономические права меньшинств, которые являлись основой для нормальной жизни этих групп граждан, что позволяло проводить правительствам дискриминационную политику в сфере экономических отношений. Необходимо подчеркнуть, что и политические права для меньшинств лишь вскользь упоминаются в некоторых соглашениях о меньшинствах;

11) расплывчатость формулировок в соглашениях о меньшинствах свидетельствует о том, что их создатели не имели четких принципов, определенного базиса, на котором должна строиться защита меньшинств, что впоследствии, как показала практика, вызвало много споров при толковании положений соглашений, а также создало благоприятную почву для злоупотреблений со стороны правительств.

1.3 Рамочная Конвенция о защите прав национальных

меньшинств

Следующим значительным этапом стало подписание Рамочной Конвенции о защите прав национальных меньшинств в Страсбурге 1 февраля 1995.

Необходимость создания этой Конвенции была вызвана потрясениями, которые пришлось пережить Старому Свету во второй половине двадцатого века. Государства, созданные после Второй Мировой войны, были полиэтничны и зачастую по политическим и идеологическим признакам объединяли очень разные народности, каждая из которых, как оказалось, не особо стремится существовать в пределах более крупной державы. Стоило вспыхнуть локальному конфликту, как в него оказывались втянуты огромные территории с многочисленными народностями, и разгоралась большая война. Падение Берлинской стены и исчезновение с карты мира Советского Союза стало, как ни парадоксально, толчком к дальнейшему расколу европейского континента. Восточная и Центральная Европа оказались раздроблены на множество мелких феодальных княжеств, каждое из которых тянуло одеяло на себя. Не лучшая ситуация складывалась и в Центральной Азии и на Кавказе, впрочем, это уже совсем другая история. Европа стала напоминать карточный дом, готовый рассыпаться от неосторожного вздоха. Пока западная его часть безмятежно шагала в светлое будущее, на Балканах занимался пожар. И это была лишь одна из многих болевых точек. Наконец, это стало очевидно и главам европейских государств. Защита прав национальных меньшинств явилась необходимым условием для сохранения стабильности, демократической безопасности и мира на европейском континенте, раздираемом этническими конфликтами.

Государства – члены Совета Европы и другие государства, подписавшие Рамочную Конвенцию, в очередной раз провозгласили, что плюралистическое и подлинно демократическое общество должно не только уважать этническую, культурную, языковую и религиозную самобытность любого лица, принадлежащего к национальному меньшинству, но и создавать соответствующие условия, позволяющие сохранять и развивать эту самобытность; громогласно продекларировали желание развивать и претворять в жизнь положения Венской Декларации 1993 года и заявили о своей решимости защищать на соответствующих территориях существование и права национальных меньшинств. Поскольку, дескать, развитие терпимой и процветающей Европы зависит не только от сотрудничества между государствами, но и основывается на трансграничном сотрудничестве между местными и региональными властями при соблюдении конституционной и территориальной целостности каждого государства. Таким особым образом европейцы попытались и волков накормить, и овец уберечь.

Кроме Декларации глав государств и правительств государств-членов Совета Европы, принятой в Вене 9 октября 1993 года, основные положения Рамочной Конвенции опирались на Конвенцию о защите прав человека и основных Объединенных Наций и на документы Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, в частности, Копенгагенский документ от 29 июня 1990 года, а также на национальные законодательства.

Рамочная конвенция гласила, что защита национальных меньшинств и прав и свобод лиц, принадлежащих к ним, является неотъемлемой частью международной защиты прав и свобод человека и в качестве таковой является областью международного сотрудничества.

В тексте данного документа были прописаны политические, культурные, социальные и экономические права представителям национальных меньшинств, провозглашено их равенство с представителями основных наций на территории государств, подписавших Конвенцию, запрещалась любая дискриминация, основанная на принадлежности к национальному меньшинству. Отдельно оговаривалось, что лицо, принадлежащее к национальному меньшинству, имеет право свободного выбора рассматриваться или не рассматриваться таковым, и этот выбор и осуществление прав, связанных с ним, не должны ущемлять данное лицо.

Государства, подписавшие Конвенцию, гарантировали любым лицам, принадлежащим к национальным меньшинствам, право на равенство перед законом, равенство во всех областях экономической, социальной, политической и культурной жизни. Особенно важными являлись гарантии представителям национальных меньшинств поддерживать и развивать свою культуру, а также сохранять основные элементы своей самобытности, а именно: религию, язык, традиции и культурное наследие.

Стороны Конвенции гарантировали свободу мирных собраний и свободу ассоциаций, свободу выражения мнений, свободу мысли, совести и религии. Также Стороны Конвенции обязались воздерживаться от любых политических и практических действий, имеющих целью ассимиляцию лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, вопреки их воле, а также собирались поощрять дух терпимости и диалог между культурами.

Особое место в Конвенции уделялось языку национального меньшинства. В документе были прописаны гарантии любого лица получать в кратчайший срок на языке, который оно понимает информацию о причинах его ареста, задержания, характере и причине выдвинутого против него обвинения, а также вести защиту на этом языке. (подобные положения прописаны и в нашем Уголовном Кодексе).

Также за любым лицом, принадлежащим к национальному меньшинству ,признавалось право изучать язык своего меньшинства или получать образование на этом языке.

Кроме того, в районах традиционного проживания значительного числа лиц, принадлежащих к национальному меньшинству, возможна установка указателей традиционных местных названий, названий улиц и другой топографической информации для населения и на языке меньшинства.

Однако, стоит отметить ряд формулировок, используемых Сторонами в документе - «если в такой информации имеется достаточная потребность», «в случае необходимости принимают меры», «насколько это возможно в рамках своих систем» - оставляющих в случае необходимости место для маневра.

Еще одна глава Рамочной конвенции гарантировала этническим общинам, что Стороны Конвенции воздерживаются от принятия мер, изменяющих структурный состав населения в каком-либо регионе проживания лиц, принадлежащих в национальным меньшинствам. Вероятно, вторжение в Югославию и давление на Македонию, ставшее причиной наводнения провинций этих государств пришельцами из Албании, не считаются такими мерами.

Принцип реализации положений Конвенции на практике предполагал, что следит за Договаривающимися Сторонами будет следить Комитет министров Совета Европы. Помощь ему будет оказывать консультативный комитет, члены которого обладают признанной компетенцией в области защиты национальных меньшинств. Состав этого консультационного комитета, а также процедуры его работы должны определяться комитетом министров.

Рамочная Конвенция открыта для подписания государствами-членами Совета Европы. До даты вступления Конвенции в силу она также открыта для подписания любым другим государством, которому Комитет министров предложил сделать это. Она подлежит ратификации, принятию или одобрению. Российская Федерация ратифицировала Рамочную Конвенцию 23 июня 1998 года.

Впрочем, на практике все оказалось не так гладко. Большая часть Конвенции оказалась неприменима в условиях реальной жизни, контексте сложных межэтнических взаимоотношений, особенно на территориях, где недавно прошла гражданская война.

Глава 2. Защита прав национальных меньшинств в Российской

Федерации.

2.1 Нормативная база защиты прав национальных меньшинств.

В Российской Федерации существует собственная, весьма обширная, нормативно-правовая база, призванная гарантировать защиту прав национальных меньшинств. Поскольку формат курсовой работы не предполагает подробного анализа такого количества документов, и даже простой список федеральных законов и иных нормативных актов по данной тематике занял бы несколько страниц, рассмотрим лишь основные.

Закон Российской Федерации от 30.04.1999 N 82-ФЗ

О гарантиях прав коренных и малочисленных народов Российской Федерации ( с изменениями на 22 августа 2004 года).

Согласно данному закону, коренными малочисленными народами Российской Федерации считаются народы, проживающие на территориях традиционного расселения своих предков, сохраняющие традиционные образ жизни, хозяйствование и промыслы, насчитывающие в Российской Федерации менее 50 тысяч человек и осознающие себя самостоятельными этническими общностями.

Единый перечень коренных малочисленных народов Российской Федерации утверждается Правительством Российской Федерации по представлению органов государственной власти субъектов Российской Федерации, на территориях которых проживают эти народы.

Особняком стоит Дагестан – учитывая уникальность этнического состава населения республики по числу проживающих на ее территории народов, Государственный Совет Республики Дагестан определяет количественные и иные особенности ее коренных малочисленных народов, а также устанавливает перечень этих народов с последующим включением его в Единый перечень коренных малочисленных народов Российской Федерации. Однако, и здесь возникает ряд проблем – руководство республики не склонно признавать ряд этносов в качестве отдельных народов и причисляет его к иным, более крупным этническим группам. Подробнее этот вопрос мы рассмотрим в следующей главе нашей работы.

Также Закон о гарантиях прав коренных малочисленных народов Российской Федерации дает определения традиционного образа жизни малочисленного народа, исконной среды обитания малочисленных народов, общины и иной формы общественного самоуправления, уполномоченных представителей малочисленных народов и этнологической экспертизы и гарантирует связанные с этим права.

Закон определяет полномочия федеральных органов государственной власти по защите исконной среды обитания, традиционных образа жизни, хозяйствования и промыслов малочисленных народов. Кроме того, закон гарантирует лицам, принадлежащим к малочисленным народам, судебную защиту их прав и определяет особенности направления на гражданскую альтернативную службу граждан, относящихся к коренным малочисленным народам, ведущих традиционный образ жизни, осуществляющих традиционное хозяйствование и занимающихся традиционными промыслами. Статья 10 данного закона посвящена гарантиям прав малочисленных народов на сохранение и развитие своей самобытной культуры.

Закон Российской Федерации от 25.10.1991 N 1807-1
О языках народов Российской Федерации (с изменениями на 24 июля 1998 года) охватывает сферы языкового общения, подлежащие правовому регулированию, и не устанавливает юридической нормы использования языков народов Российской Федерации в межличностных неофициальных взаимоотношениях, а также в деятельности общественных и религиозных объединений и организаций.

Закон определяет правое положение языков – государственным языком Российской Федерации на всей ее территории является русский язык, республики вправе устанавливать в соответствии с Конституцией Российской Федерации свои государственные языки. В местностях компактного проживания населения, не имеющего своих национально-государственных и национально-территориальных образований или живущих за их пределами, наряду с русским языком и государственными языками республик, в официальных сферах общения может использоваться язык населения данной местности. Порядок использования языков в таких местностях определяется законодательством Российской Федерации и субъектов Российской Федерации.

Закон устанавливает государственные гарантии равноправия и защиты языков народов Российской Федерации, предусматривает программы сохранения, изучения и развития языков народов Российской Федерации, определяет культурные и политические права народов, говорящих на этих языках, среди которых: право на выбор языка общения, воспитания, обучения, изучение и преподавание языков народов Российской Федерации. Закон определяет язык официального опубликования федеральных конституционных законов, федеральных законов и иных нормативных правовых актов, язык подготовки и проведения выборов и референдумов в Российской Федерации.

Отдельные главы закона посвящены использованию языков народов Российской Федерации в деятельности государственных органов, организаций, предприятий и учреждений; использованию языков в отношениях Российской Федерации с зарубежными странами, международными организациями, субъектами Российской Федерации и языку наименований географических объектов, надписей и иных указателей.

Закон Российской Федерации от 17.06.1996 N 74-ФЗ О национально-культурной автономии определяет национально-культурную автономию как форму национально-культурного самоопределения, представляющую собой объединение граждан Российской Федерации, относящих себя к определенной этнической общности, находящейся в ситуации национального меньшинства на соответствующей территории, на основе их добровольной самоорганизации в целях самостоятельного решения вопросов сохранения самобытности, развития языка, образования, национальной культуры; также в законе прописаны принципы, правовое регулирование и права национально-культурной автономии; порядок учреждения и регистрации, а также система национально-культурной автономии.

Закон призван обеспечить права на сохранение и развитие национальной культуры, для чего и гарантирует защиту ряда социальных, экономических и, особенно, культурных прав. Приводить полный перечень прав представляется бес перечень привоь права на сохранение и развитие национальной культуры, для чего и гарантирует защиту ряда социальных, экономичсмысленным, поскольку они дублируют права, прописанные в уже рассмотренных нами законах.

Закон Российской Федерации от 20 июля 2000 года N104-ФЗ Об общих принципах организации общин коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации устанавливает общие принципы организации общин коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации, создаваемых в целях защиты исконной среды обитания, традиционного образа жизни, прав и законных интересов указанных коренных малочисленных народов, а также определяет правовые основы общинной формы самоуправления и государственные гарантии его осуществления и оперирует такими понятиями, как коренные малочисленные народы Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации; представители других этнических общностей; общины малочисленных народов; семейные (родовые) общины малочисленных народов; территориально-соседские общины малочисленных народов; союзы ( ассоциации) общин малочисленных народов.

Действие данного закона распространяется на все общины малочисленных народов, в том числе созданные до его вступления в силу, а также на союзы общин малочисленных народов. В законе прописаны права и обязанности членов общины малочисленных народов, принципы организации и деятельности, ограничения на организацию и деятельность общин малочисленных народов, а также их взаимоотношения с органами государственной власти и органами местного самоуправления.

2.2 Нарушения прав национальных меньшинств в современной

России.

Но, даже несмотря на огромное количество законов, постановлений и указов, гарантирующих на бумаге защиту прав национальных меньшинств, кардинальных улучшений в положении малых этносов не произошло. Приведем данные Московской Хельсинской группы: http://u1468.31.spylog.com/cnt?f=3&p=1&rn=0.5874735393328923

Особенно тяжелым можно считать положение народов Кавказа, дискриминация которых происходит на всей территории России, не говоря уже собственно о Чеченской Республике, где антитеррористическая операция до сих пор далека от завершения. Антикавказские настроения в обществе становятся все более заметны, причем не только в приграничных южных регионах, жители которых непосредственно контактируют с вынужденными переселенцами с Кавказа, но и в центре России. Не способствуют снижению кавказофобии действия представителей правоохранительных органов, постоянные проверки паспортного режима, в ходе которых задержанными в большинстве своем оказываются выходцы с Кавказа.[6]

По-прежнему проводится дискриминационная политика по отношению к туркам-месхетинцам и армянам в Краснодарском крае, несмотря на то, что федеральная власть неоднократно демонстрировала озабоченность положением национальных меньшинств и существующим беззаконием. За прошедший год Краснодарский край и Ставрополье – регионы, где уже несколько лет проводимая местными властями шовинистическая политика пользуется полной поддержкой общества, – посетили представители Федерального Собрания РФ и Администрации Президента РФ. Заместитель главы Администрации Президента В. Сурков в мае 2002 года нанес визит в Краснодарский край, где встретился как с представителями армянской, турецко-месхетинской, грузинской диаспор, так и с губернатором края А. Ткачевым. В. Сурков положительно отозвался о деятельности краевой администрации и парламентариев в решении национальных проблем, тем самым фактически узаконив существующую дискриминационную политику в отношении мигрантов . В июне председатель Комитета СФ по делам Федерации и региональной политике А. Казаков посетил ряд населенных пунктов Кубани, глава Комитета Государственной Думы по делам СНГ и связям с соотечественниками Б. Пастухов в ноябре 2002 г. провел в Ставропольском крае выездное заседание комитета. Оба визита завершились констатацией необходимости решения проблемы неконтролируемой миграции и обещаниями обсудить данный вопрос в Москве, но принципиальных изменений посещение высоких гостей в миграционную политику региональных властей не внесло.

Между тем, федеральная власть не выполняет своих обязательств по отношению к вынужденным переселенцам. Так, по свидетельству председателя правительства Ставропольского края Н. Пальцева, к 2002 г. только 28% вынужденных переселенцев смогли получить финансовую помощь от государства[7]

Новые аспекты отношения государства к этническим меньшинствам выявила состоявшаяся в октябре 2002 г. Всероссийская перепись населения. Как мы уже отмечали в главе 2.1, любое лицо имеет право указывать свою национальность или воздержаться от указания оной (согласно Конституции РФ и федерального закона N 82-ФЗ). Подготовка перечня существующих национальностей и этнических групп была возложена на Институт этнологии и антропологии РАН. В разработанном перечне было устранено существовавшее в советское время деление национальностей на «основные» – государствообразующие, и «неосновные», ранее учитывавшиеся в составе более крупных национальных образований. Кроме того, в список был внесен ряд этнических групп, не включенных туда в советское время. В ходе переписи национальность должна была фиксироваться только на основании заявления опрашиваемого, без учета его паспортных данных.

В ряде случаев эти новшества натолкнулись на сопротивление уже не федерального центра, а республиканских властей и элит. Так, например, возможность включения в список в качестве самостоятельного этноса цезов, кайтагцев и еще несколько народностей, проживающих на территории Дагестана, побудило дагестанские власти обратиться в Институт этнологии и антропологии РАН с рекомендацией ограничиться внесением в готовящийся перечень только 14 народов в качестве самостоятельных (все остальные при этом учитывать в составе более крупных групп) из опасения, что привычная этническая картина в республике окажется сильно измененной, что может привести как к общественным волнениям, так и переделу власти. Эту проблему мы уже рассматривали в предыдущей главе, анализируя закон о гарантиях прав коренных малочисленных народов.

Наиболее ярко эта ситуация проявилась в Татарстане, где стремление кряшенов обозначить себя как самостоятельный этнос вызвало бурю протеста как со стороны властей Татарстана, так и татарской элиты, настаивавшей на признании лишь религиозной особенности кряшенов и отрицавшей их этническую самостоятельность. В прессе регулярно появлялись сообщения о том, что попытка кряшенов (а также мишарей и ногайбаков) выделиться из состава татарской нации есть не что иное, как «расчленение» народа под давлением федерального центра.

Аналогичную картину можно было наблюдать и в других регионах России. В Северной Осетии опасение республиканских властей вызвало возможное «разделение» осетинского народа на кударцев, иронцев и дигорцев. Глава Республики Алтай, например, опасаясь, что недостаточное количество представителей «титульной нации» может привести к тому, что республика вновь будет введена в состав Алтайского края, пообещал сам записаться алтайцем . Последовать его примеру призвали граждан и местные власти, отказываясь признать самостоятельными этническими группами челканцев, телеутов, теленгитов и другие народности, населяющие республик.

Зачастую борьба за права своего этноса ложится целиком на плечи общественных организаций, представляющих интересы своих этносов на местном законодательном уровне.

Такова ситуация по России в целом. В этой связи нами предпринята попытка рассмотреть и проанализировать функционирование национальных общественных объединений на территории Волгоградской области.

2.3. Функционирование этнических общественных организаций на

территории Волгоградской области.

В Волгоградской области зарегистрировано 44 национальных общественных объединения (включая казачьи и русские), из них 8 национально-культурных автономий, в том Региональная Национально-культурная автономия татар г. Волгограда и Волгоградской области, Региональная национально-культурная автономия немцев Волгоградской области, Региональная Национально-культурная автономия казаков Волгоградской области.

Основная функция всех национальных общин – реализация культурных прав своих народов. На базе многих национальных организаций существуют центры по изучению родного языка, развитию национальной культуры, отделы общественных связей. Некоторые организации, например, при цыганской, татарской и немецкой общинах имеют свои Интернет-ресурсы, нацеленные на сохранение и развитие национальных культур, преподавание национальных языков, получение информации на национальных языках, что предусмотрено федеральным законом от 25 октября 1991 года N 1807-1 и федеральным законом от 17 июня 1996 года N 74-ФЗ.

Кроме того, наиболее активные организации, например Ассоциация цыган по ЮФО, отслеживают случаи нарушения прав своих соплеменников по мотивам расовой и межнациональной неприязни и рассмотрение этих уголовных дел в суде.

Также весьма активна немецкая община. Кроме Региональной национально-культурной автономии немцев Волгоградской области, зарегистрированы Национально-культурная автономия немцев г. Волгограда, Национальная культурная автономия немцев г. Камышина, Общественное объединение национально-культурная автономия немцев Камышинского района Волгоградской области, Палласовский немецкий культурный центр, Камышинский немецкий культурный центр, Союз немцев Поволжья «Хаймат-Родина» (СНПХ) Волгоградской области, Волгоградская региональная общественная организация «Русско-Немецкий Дом культуры и просвещения «Содружество», Камышинская районная общественная организация – немецкий культурный центр «Вольга Дойче».

По данным проведенной в 1989г. переписи расселение немцев носило компактный характер в пяти северных районах Волгоградской области, прежде входивших в состав автономии, было сосредоточено 62,1% немецкого населения. В Камышинском районе проживало 25,5% немцев области, в Палласовском – 10,2%, в Жирновском – 9,3%, в Котовском – 8,6%, в Старополтавском – 8,5% . В ходе переписи был зафиксирован ряд сельских поселений, в которых немцы составляли от 38% до 56% жителей[8]

За прошедшее с момента проведения переписи время численность немцев, проживающих в области, значительно снизилась, но проблема массовой эмиграции поволжской диаспоры продолжает сохранять свою актуальность и остроту.

Возрождение немецкой диаспоры Поволжья происходит сегодня благодаря учреждению различных структур национально-культурной автономии и изучению немецкой культуры. В Красноармейском районе Волгограда находится своеобразный заповедник Сарепта – центр не одной, а целых пяти культур: русской, немецкой, украинской, татарской и калмыцкой[9] .

В области стали открываться культурные немецкие центры, характерной особенностью которых является расширение видов деятельности, приобщение к культурно-досуговой деятельности немецкой аудитории, тесные контакты с государственными и общественными структурами, культурно-просветительными учреждениями, контакты с партнерами из Германии[10]

Основными функциями культурных немецких центров являются изучение, освоение и распространение достижений культуры немецкого народа, воспитание культуры межнационального общения в инонациональном окружении, взаимодействие с другими частями городского сообщества, сохранение и развитие национальных традиций, немецкого языка.

Примером творческого взаимодействия является деятельность культурного немецкого центра г.Камышина Волгоградской области и городского Дворца культуры. Содержание культурно-досуговой деятельности обогащается за счет народной, церковной, профессиональной и бытовой культуры немцев. Камышинский культурный немецкий центр начал свою деятельность с организации курсов по изучению немецкого языка, фольклорного ансамбля "Новая жизнь" и молодежного клуба. Инициативу общественности немецкой диаспоры поддержала администрация города. Деятельность немецкого культурного центра стала составной частью программы социального развития города Камышина.

Татарская община насчитывает более 30 тыс. человек. Еще в декабре 1997 г. в области зарегистрирована национально- культурная автономия татар (Региональная национально-культурная автономия татар г. Волгограда и Волгоградской области). Благодаря ее работе при поддержке комитета по образованию решен вопрос обучения татарскому языку в местах компактного проживания татар, включая отдельные школы Волгограда и Волжского.

В области действует Волгоградская региональная общественная организация «Казахстан». В г. Палласовка работает клуб "Самал" при Центре досуга .

Весьма активны представители национальных меньшинств Закавказья. Азербайджанской диаспорой созданы Волгоградская городская общественная организация «Азербайджанская община», Волгоградская городская общественная организация «Азербайджан»,Общественная организация г. Камышина Волгоградской области «Азербайджанское общество «Ватан».

Армянской диаспорой зарегистрированы Волгоградская областная общественная организация граждан армянской национальности «Киликия», Волгоградская городская общественная организация «Армянская диаспора», Волжская городская общественная организация «Армянская община «Урарту».

Грузинской общиной образована Волгоградская городская общественная организация Грузинская община «Иверия»

Чеченская диаспора объединилась в Волгоградское региональное общество чеченцев «Барт – Согласие».

Дагестанской диаспорой созданы Общественная организация «Дагестанская община Волгоградской области» и Волгоградская региональная общественная организация «Дагестан»[11] .

По данным переписи 1989 г. численность цыган в области не превышала 5 тысяч человек (0,2 % населения), однако цыганской общиной созданы несколько национально-культурных организаций: Волгоградская городская общественная организация «Ассоциация цыган», Волгоградская городская общественная организация цыган «Рома», Национально-культурная автономия цыган «Рома» г. Волгограда.

Калмыцкая община организовала Волгоградскую городскую общественную организацию Союз «Калмыкия – Волгоград».

Немногочисленной еврейской общиной создана Волгоградская городская общественная благотворительная организация «Еврейский Общинный Центр». ,

Таджикской диаспорой зарегистрирована Волгоградская региональная общественная организация «Таджикская община Волгоградской области».

Поляки , живущие в области, создали Общественную организацию «Волгоградская областная ассоциации польской культуры «Кропля» и Волгоградскую городскую общественную организацию «Ассоциация польской культуры «Новая Кропля».

В области зарегистрированы Волгоградская областная общественная организация греков «Арго», Курдский культурный центр «ХЭВ-ГЕРТН».

Зарегистрированы также: Волгоградский городской общественный исламский фонд «Волгоград-Центр», Волгоградская городская общественная организация «Русско-Арабское содружество», Волгоградская областная общественная организация «Корея», Волгоградская областная общественная, организация «Союз друзей Болгарии», Волгоградская общественная организация «Русско-Вьетнамское содружество», Волжская городская общественная организация «Волжско-китайский культурный центр «Единство»,Волгоградская городская общественная организация поддержки межнациональных отношений, Национальный межрегиональный общественный фонд социальной защиты.

Также на территории области функционируют украинский, белорусский, чувашский национальные культурные центры. , деятельность каждого из которых направлена на реализацию культурные прав представляемых ими народов.

Заключение.

Итак, в рамках данной курсовой работы нами была предпринята попытка рассмотреть этапы развития такой сферы правовой деятельности, как защита прав национальных меньшинств. Мы отследили эволюционный путь правовой мысли в этой области в период с середины XVI века и до наших дней. Нами проанализирован ряд правовых источников, регламентирующих механизмы защиты прав малых этнических и религиозных групп, особое внимание было уделено рамочной Конвенции по защите прав национальных меньшинств.

Кроме того, мы предприняли попытку выявить, как же реализуются провозглашенные права на практике и проанализировали ряд источников в публицистике. А также ознакомились с функционированием общественных национальных организаций, призванных прежде всего отстаивать права своих этносов, представленных на территории нашего региона.

В ходе работы над данным исследованием нами были сделаны следующие выводы:

- за более чем трехсотлетнюю историю защиты прав национальных меньшинств государствами Европы так и не были выработаны четкие механизмы урегулирования возникающих в данной сфере конфликтов и противоречий, налицо использование двойных стандартов и дискриминация отдельных народов.

- ситуация в России, как уникальной полиэтнической державе, все еще оставляет желать лучшего, несмотря на наличие обширной законодательной базы, многое вопросы до сих пор остаются неразрешенными, что зачастую провоцирует межэтнические столкновения.

- на территории Волгоградской области зарегистрировано и функционирует ряд общественных национальных организаций ( 44), многие из которых успешно сотрудничают с местными властями, помогая им на практике разрешать актуальные проблемы, однако и здесь есть необходимость в дальнейшем усовершенствовании взаимодействия этнических организаций с исполнительной властью, налаживании связей и сотрудничества между различными этническими общинами и повышению общей правовой культуры населения.

ЛИТЕРАТУРА:

1. История дипломатии / Под ред. В. П. Потемкина. Т. 1. М.: ОГИЗ, 1941. С. 209—212.

2. Ключников Ю., Сабанин А. Международная политика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях. Ч. I. М., 1925. С. 19.

3. Mair L. P. The Protection of Minorities. London, 1928. P. 55—56; Macartney C. League of National Protection of Minority Rights // International Protection of Human Rights. London, 1967;

4. Жвания Г. Е. Международные правовые гарантии защиты национальных меньшинств: Исторический очерк. Тбилиси, 1959. С. 66; International Legislation / Ed. by M. O. Hudson. V. VI. Washington, 1937. P. 39—44; 5.Гильдербрант О. Вольный город Данциг: Очерк международно-правового, политического и экономического положения. М.: Госиздат, 1930; Kraus H. Das Recht der Minderheiten. Berlin, 1927. S. 126—163.

6. Кечекьян С. Ф. Международно-правовая защита национальных меньшинств. Баку, 1929. С. 40.

7. Международное право в избранных документах. Т.II. М.: Издат. ИМО, 1957. С. 80—81.

8.Киценко Р.Н. Становление и развитие национальной политики Советского государства в 1920-е - начале 1930-х г.г. (На примере Царицынской губернии). / Гуманитарное образование и медицина. – Волгоград: Издатель, 2001. Т.57, вып. 2. - С. 71-79.

9. Киценко Р.Н. Царицынский отдел по делам национальных меньшинств в 1919-1925 гг.: к вопросу о деятельности. / Краеведческие чтения. – Волгоград, 2002. - С. 57-61.

10. Киценко Р.Н. Исламский фактор в цивилизационном развитиии России. / Проблемы гуманитаризации и роль исторической науки в процессе подготовки студентов. Материалы международной конференции. – М.: Изд-во РУДН, 2001. – С. 104-107.

11. Киценко Р.Н. Ислам как часть российской цивилизации. / Сборник "Философия жизни волжан", вып. 4. - Волжский, 2002. - С. 54-55.

12. Киценко Р.Н. Россия в этнонациональном дискурсе: к постановке проблемы. 0.25 п.л. (В печати).

13. Киценко Р.Н. Современные тенденции в изучении ислама как попытка анализа феномена полиэтничности. 0.5 п.л. (В печати).

14. Чесноков В. "Секретные" беспорядки в Подмосковье // Новые Известия. 2002. 9 июля.

15. Замглавы администрации президента России встретился с представителями нацменьшинств Кубани // Колокол.Ру. 2002. 30 мая.

16. Близнюк Н. Ставрополь: кричащая беда и тихая оккупация // Ставропольская правда. 2002. 13 ноября.

17. Ковальская Г. Арифметика национального дискомфорта// Еженедельный журнал. 2002. № 40.

18. В. Алкснис. Империя погибла, да здравствует интегрия. Двух суверенитетов в одном государстве быть не может // Независимая газета, 1994. 2 июня.

19. О высоком уровне некомпетентности советников из ближайшего окружения Президента подробнее см: Андрей Быстрицкий, Дмитрий Шумарин. Тень Брежнева меня усыновила // Литературная газета, 1994. 30 марта. С. 11.

20. Голанд Ю.М. Об ответственности реформаторов // Куда идет Россия?.., М., 1994. С. 50.

21. Послание Президента Российской Федерации Собранию Об укреплении Российского государства (Основное направление внутренней и внешней политики). М., 1994. С. 58.

22. Жан-Франсуа Денко. Гарантия демократии - национальная гордость // Литературная газета, 1994. 9 марта.

[1] Потемкин В.П. История дипломатии – М., ОГИЗ, 1941 – С. 209-212

[2] Mair L.P. The Protection of Minorities. – London, 1928, P. 56-58

[3] Гильдербрант О. Вольный город Данциг. – М.: Госиздат, 1930, С. 127

[4] Гильдербрант О. Указ. Соч. С. 130

[5] Кечекьян С.Ф. Международно-правовая защита национальных меньшинств.- Баку, 1929.-С.40

[6] Ковальская Г. Арифметика национального дискомфорта // Еженедельный журнал. – 2002. – N 40

[7] Близнюк Н. Ставрополь: кричащая беда и тихая оккупация // Ставропольская правда. – 2003. N 12

[8] Смольникова И. Национальные репрессии и их влияние на современные этнополитические проблемы немцев Поволжья // NeuesLeben – 2000. N 22

[9] Берновская И. Немцы в городе - http://nedelia.voljsky.ru/200901/cul2.html

[10] Жданова Е. Культурный центр как комплексная форма культурно-правовой деятельности// NeuesLeben – 2003. N 12

[11] Киценко Р.Н. Ислам как часть российской цивилизации. //Сборник "Философия жизни волжан", вып. 4. - Волжский, 2002. - С. 54-55