Лев Николаевич Толстой — большой мастер слова, под его пером оживали, приобретали неповторимое звучание любой описываемый эпизод, сцена, портрет героя, но картины природы особенно полны необъяснимого очарования. Толстой любил природу, она затрагивала струны его души, в самом обычном пейзаже он умел подметить неповторимость и индивидуальность.
Но природа в произведениях Льва Николаевича не просто фон, на котором живут и действуют его герои. Она отражение их чувств, внутреннего состояния. Интересно, что через восприятие героем природы автор проверяет душу человека. Любимые персонажи писателя Наташа Ростова и княжна Марья, Пьер Безухов и Андрей Болконский часто любуются окружающей красотой, «впуская» ее в свою душу, но никогда не увидим Элен и Анатоля Курагиных, Бергов, Наполеона, уделяющих внимание «таким пустякам» — окружающим картинам природы. Они самолюбивы и эгоистичны, их занимают лишь собственные персоны.
А как прекрасна и непосредственна Наташа, когда любуется красотой ночи в Отрадном: «Соня, Соня! — послышался опять первый голос.— Ну, как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть!..— Ведь эдакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало...— Нет, ты посмотри, что за луна!..» Князь Андрей понял всю суетность и пустоту своих тщеславных мечтаний, когда увидел «высокое небо» Аустерлица, ему открылась истина, ради чего должен жить человек, к чему стремиться, отрешившись от суетности и корысти повседневной жизни. Такую же судьбоносную роль сыграла «встреча» князя Андрея с дубом, стоящим на краю дороги. «Это был огромный, в два обхвата дуб, с обломанными давно, видно, суками и обломанной корой, заросшей старыми болячками... Презрительным уродом стоял между улыбающимися березами...» «Весна, и любовь, и счастье! — как будто говорил этот дуб...— Все одно и то же, и все обман!» Это как раз соответствовало настроению Болконского. Он думал, что отжил свои лучшие годы. Но невольно подслушанный ночной разговор двух девушек и картина распустившегося дуба совершенно преобразили князя Андрея. Он обновился так же, как весной обновляется и возрождается природа. «Да, здесь, в этом лесу, был этот дуб, с которым мы были согласны,— подумал князь Андрей.— Да где он?..» Старый дуб, весь преображенный, распустившись шатром сочной теглной зелени, млел, чуть колыхаясь, в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого горя и недоверия — ничего не было видно... «Нет, жизнь не кончена в тридцать один год,— вдруг окончательно, беспременно решил князь Андрей...»
Это не просто умение увидеть красоту вокруг себя, но внутренняя связь, органическое слияние с родной природой, которая входит в души людей, истинных патриотов России. Любоваться красотой могут многие, но почувствовать ее, пропустить через свое сердце, наполниться ею, обогатиться духовно — дано не многим, а Лев Николаевич еще и умеет все это гениально отразить «на бумаге».
А как трогательно описан дождь, накрапывающий на Бородинском поле вечером 26 августа 1812 года. Это «слезы неба» об убитых людях, защищавших свою родину, или обманутых, «очарованных» сказкой о дальних московских землях, пришедших поживиться за чужой счет, но нашедших здесь лишь могилу. Не перестаю удивляться гению Толстого. Его умению соединить видимую красоту окружающего мира с душевными качествами человека, показать благотворное влияние природы на нашу жизнь.
|
