История создания института профессиональных бухгалтеров России
План
Введение
1. Возникновение института присяжных бухгалтеров в россии. Открытие общества счетоводов
2. Борьба, возникшая при создании института. Идейные разногласия
3. Вопрос о квалификации профессиональных бухгалтеров. Проекты образования бухгалтеров. Формулировка прав института
Заключение
В нашей стране создан Институт профессиональных бухгалтеров. Это большое событие, о котором давно мечтали лучшие представители нашей профессии. И не только мечтали, но и прилагали много усилий, чтобы эта мечта стала явью. Напомним, что первые попытки создания Института, как правильно тогда говорили, присяжных бухгалтеров были предприняты в России в конце прошлого века, когда темпы экономического развития страны были очень высоки.
Все началось в 1891 г., когда в Москве при счетоводных курсах Ф. В. Езерского была открыта счетоводная выставка. Во время ее работы был созван съезд счетоводов. В числе его постановлений было одно, посвященное открытию Общества счетоводов. 17 февраля 1892 г, был подписан проект устава Общества, а 26 июня он был уже утвержден. В нем, в частности, говорилось, что присяжными счетоводами могут быть только лица, специально занимающиеся счетоводством, прослужившие на должности счетовода не менее 3 лет и имеющие свидетельство о знании всех существующих систем счетоводства от таких учрежденных или разрешенных правительством учебных заведений и курсов, в программу которых входило преподавание общеторгового счетоводства и счетоводства в отдельных отраслях.
Предполагалось, что присяжные счетоводы будут проводить ревизию различных систем счетоводства, экспертизу и организацию правильной бухгалтерии на частных и общественных предприятиях. С созданием Общества все счетоводы под руководством Министерства финансов объединялись в одну корпорацию, состоящую из членов, обладающих общеобразовательным и специально-техническим цензом.
30 декабря 1894 г. были приняты "Правила о членах — присяжных счетоводах Общества", которые регулировали порядок его организации и деятельности. Например, каждый присяжный счетовод обязан был раз в год (в январе) сообщать сведения о своей деятельности. В своей деятельности они должны были руководствоваться уставом Общества и правилами, установленными его советом и общим собранием. Основной обязанностью присяжных счетоводов было строгое соблюдение тайн фирм и вверенных им дел. Для вступления в Общество требовались рекомендации двух его членов.
На третьем съезде счетоводов (1898 г.) был составлен проект нового положения, который уточнял ранее действующее, но он не получил должной поддержки. Больше того, ряд видных бухгалтеров выступили с контрпредложением. Так, 18 декабря 1894 г на торжественном заседании Общества для распространения коммерческих знаний в день чествования памяти первоучителя двойного счетоводства Луки Пачоли, почетным членом Общества И.Д. Гопфенгаузеном был прочитан доклад о ненормальном положении бухгалтеров в России, после которого он обратился к Обществу с предложением ходатайствовать перед правительством об учреждении Института бухгалтеров и присяжных счетоводов. Общество для распространения коммерческих знаний, вполне разделяя высказанный в докладе взгляд на ненормальное положение русского счетоводства и сознавая государственное значение учреждения в России Института бухгалтеров и присяжных счетоводов, постановило уполномочить товарища председателя совета Общества В.В. Сабанина и почетного члена И.Д. Гопфенгаузена войти в Министерство финансов с ходатайством об учреждении вышеназванного Института. Кроме того, членам Общества было признано полезным обменяться мнениями по поводу учреждения данного Института и чтобы дать возможность всем членам познакомиться с этим вопросом".
К данному ходатайству Министерство финансов отнеслось весьма сочувственно, и ВО второй половине декабря 1896 г. в совет Общества поступило от Министра финансов предложение об образовании комиссии под председательством члена совета П.П. Цитовича для разработки окончательного проекта положения об Институте. Комиссия приступила к своим занятиям в начале января 1897 г. и уже 13 марта этого же года председатель комиссии довел до всеобщего сведения, что проект внесен на утверждение Министерства финансов. Но тут по неизвестным для нас причинам проект затормозили. Нашлось, видимо, немало лиц, которым идея профессионального сообщества оказалась не по душе. Бухгалтеры — инициаторы создания Института стали искать поддержку во властных структурах. Так, Министерство Императорского двора в своем Отзыве от 20 декабря 1899 г. за № 8100 пишет: "Постоянно обнаруживающийся недостаток в лицах, пригодных к замещению должностей бухгалтеров и счетных работников, при постоянно расширяющемся круге счетной деятельности по ведению и контролю операций, книг и счетов, вызывает настоятельную необходимость приять меры к увеличению научно и практически подготовленного контингента лиц, знающих счетоводство, а также к подъему нравственного уровня лиц этой специальности путем объединения их в одно дисциплинарное профессиональное сословие. Ему вторит морское министерство в отзыве от 16 января 1900 г. за № 1749: «...учреждение названного института представляется в настоящее время, когда торговля и промышленность достигли у нас наибольшего развития, мерою не только полезной, но и совершенно необходимой».
Собственная Его Величества канцелярия по учреждениям Императрицы Марии февраля 1900 г. подчеркивает, что "... должны быть открываемы в возможно большем числе коммерческие учебные заведения и затем образуемы для счетоводов корпоративные учреждения с характером Советов присяжных поверенных, учрежденных при судебных палатах".
Сам Великий князь Александр Михайлович 8 марта 1901 г. проводит совещание об Институте бухгалтеров. Вроде бы все "за", но никто не берет на себя ответственности решительно это высказать. Министерство финансов передает проект закона на утверждение Государственного Совета, и он его проваливает.
На это решение повлияла позиция Езерского, который утверждал, что создание Института приведет к расслоению счетных работников и образованию счетной аристократии.
После решения Государственного Совета Гопфенгаузен подготовил новый вариант положения, но его коллега по Обществу для распространения коммерческих знаний В.Д. Белов представил свою версию. Она была одобрена Обществом, но дальше рассмотрения товарищем Министра финансов проект не продвинулся. И эта новая попытка русской общественности создать такой Институт провалилась.
Прошло немного времени, и новые люди все начали сначала. Главным действующим лицом стал замечательный русский бухгалтер Федор Иоганович Бельмер. Именно он вновь решительно заговорил об Институте. По его настоянию обсуждение данного вопроса послужило поводом для созыва в 1909 г. съезда бухгалтеров. В 1909 г. 10 июня в 5 часов вечера в здании Московской Городской Думы Городской Голова Н. И. Тучков после приветственной речи, в которой указал на значение профессиональных съездов и на важность счетоводства для различных хозяйств, торжественно объявил 1-й Всероссийский съезд бухгалтеров открытым и пожелал участникам успехов в разрешении намеченных программой задач. Основным вопросом повестки дня был доклад председателя 1-го Всероссийского съезда бухгалтеров и Московского Общества бухгалтеров Ф.И. Бельмера об "Институте бухгалтеров".
Предпосылкой для создания Института послужило быстрое развитие промышленного и, следовательно, коммерческого образования. Если в 1904 г. в коммерческих учебных заведениях Министерства финансов обучалось 32 316 человек, то в 1907 г. — уже 49 745 человек. Соответственно, возросла и численность учетных работников. Однако существовавшее в то время законодательство наделяло бухгалтера многочисленными обязанностями, не предоставляя ему прав. Целый ряд судебных процессов показал их бесправное положение. Бухгалтеры решили защитить себя.
Кроме доклада Бельмера, были также представлены доклады Общества для распространения коммерческих знаний (Спб) и Общества для пособия бывшим воспитанникам Имперского Коммерческого училища в Москве. За основу был принят доклад Ф.И. Бельмера, подготовленный совместно с И.А. Горбачевым и А.А. Мошкиным — членами совета Московского общества бухгалтеров.
Однако эта хорошо задуманная акция закончилась грандиозным скандалом. Авторы одобренного доклада издали труды съезда, но многим его участникам показалось (трудно судить справедливо или нет), что роль этих людей слишком преувеличивалась, а труды других должного отражения не получили. Начались взаимные обвинения, что парализовало дело в самом начале. Так бесславно, не успев по-настоящему начаться, закончилась и эта попытка.
Таким образом, все усилия, предпринятые нашими коллегами, проваливались как из-за личного соперничества, так и по идейным причинам. Интересно вспомнить, что в те далекие времена служило поводом к разномыслию.
Большие сложности возникали по вопросу о возможности привлечения в число членов Института иностранцев. Почти во всех проектах проводилась жесткая линия на то, что членами Института могут быть лишь подданные Российской империи. И только проект Гопфенгаузена допускал участие в нем иностранцев, да и то с оговорками: они именовались временными членами Института, не имели права открывать счетные конторы, могли занимать только должности, разрешенные в соответствии с общими законами, и не могли быть избраны в совет Института.
Интересные предложения высказывались и по организации управления Институтом. Так, Гопфенгаузен считал, что высшим органом управления должно быть собрание его членов, которое избирает головной Совет. Последний состоит при Министерстве финансов. Это было реалистическое требование: Институт организация общественная, но при государственном учреждении. Только так Институт мог приобрести авторитет и власть. Авторы остальных проектов исходили из того, что Институт — организация антибюрократическая и ни в каких чиновниках не нуждается.
Спорным был вопрос о квалификации профессиональных бухгалтеров. В сущности, варьируя названиями, все сходились в том, что люди счетной профессии должны быть разделены по степени квалификации на три категории: Гопфенгаузен просто говорил о присяжных бухгалтерах первой, второй и третьей степеней; Белов — о кандидате в счетоводы, счетоводе и присяжном счетоводе; у Бельмера терминология меняется в сторону понятия престижа: не кандидат в счетоводы, а кандидат в члены Института; не счетовод, а бухгалтер; не присяжный счетовод, а бухгалтер-эксперт. Езерский, сохраняя три уровня (кандидат на звание счетовода, счетовод и присяжный счетовод), предлагал, как бы учитывая отечественную действительность, еще две группы: почетные члены — это власть имущие (великие князья, министры, товарищи министров, академики) и члены-соревнователи — это лица, никакого отношения к профессии не имеющие, но платящие членские взносы и оказывающие другие виды материального и духовного вспомоществования. Жидков предлагал разделить членов Института по степени знаний и практической отчетности на младших помощников, старших помощников и счетоводов.
Все проекты, предусматривая дифференциацию членов Института, устанавливали разные требования к переходу этих членов из класса в класс.
Чтобы поступить в первый класс, по Гопфенгаузену, человек должен был быть не моложе 18 лет и сдать экзамены по общеобразовательным предметам (русский язык и арифметика). От экзамена освобождались лица, представившие аттестаты об окончании курса в учебном заведении. Однако, если какой-либо предмет, входящий в программу в данном учебном заведении не преподавался или преподавался в несоответствующем программе объеме, то по этому предмету проводилось проверочное испытание.
Белов предполагал непременное наличие у вступающего среднего образования. Если он заканчивал коммерческое училище, его принимали без экзаменов; если гимназию, семинарию, кадетский корпус или реальное училище, то необходимо было сдать экзамены по теории бухгалтерского учета и коммерческим дисциплинам в объеме коммерческого училища.
Бельмер считал достаточным образование в объеме четырех классов и работу по специальности, которая подтверждалась справкой, без всяких экзаменов.
У Езерского еще проще — стаж не менее 3 месяцев и обучение на курсах самого Езерского.
Младшими помощниками, по мнению Жидкова, могли быть лица, работающие в счетных конторах и частных предприятиях, общественных и государственных хозяйствах, выдержавшие испытания в комитете Института по программе, утвержденной Министерством финансов, или же представившие свидетельства учебного заведения, которые бы удостоверяли их знания в требуемом программой объеме. Кроме того, они должны были быть не моложе 16 лет.
Второй класс предусматривал: у Гопфенгаузена — минимальный стаж 3 года и экзамены; у Белова — 5 лет, знание учета в одной из отраслей народного хозяйства и экзамены; у Бельмера — 3 года и вместо экзамена представление письменного сочинения на заданную тему; у Езерского — 2 года, знание учета в одной из отраслей и курсы Езерского (экзаменов нет). У Жидкова — 5 лет, экзамен или представление аттестата об окончании курса коммерческих наук в среднем учебном заведении (соискатели должны быть не моложе 21 года).
Третий класс: у Гопфенгаузена — минимальный стаж 5 лет в таких учреждениях, где они могли приобрести необходимые практические знания для самостоятельного ведения счетоводства и отчетности хозяйства определенного типа, и сдача экзаменов; у Белова — 5 лет в должности главного или заместителя главного бухгалтера. В некоторых случаях это требование могло быть заменено представлением ученых трудов и участием в судебно-бухгалтерскнх экспертизах. У Бельмера требовался стаж в 5 лет, образование не ниже среднего и написание и публичная защита двух письменных работ на заданные темы. У Езерского — не менее 5 лет и курсы Езерского (экзамена нет). Особенностью подхода Езерского было то, что стаж мог быть сокращен для лиц, имеющих среднее образование на 1/3, а для лиц с высшим образованием — на 2/3. У Жидкова — 5 лет, сдача экзамена или представление аттестата об окончании курса коммерческих наук в высшем учебном заведении, или научных работ из области коммерческих наук с их публичной защитой, или доклада о практикуемой ими системе отчетности в определенной отрасли промышленности с его защитой перед советом (возрастное ограничение — 26 лет).
Для всех проектов характерно было то, что принимался во внимание стаж только предыдущего класса (ступени), т. е., чтобы достигнуть, скажем, третьей ступени, у Езерского нужно было уже к первой иметь 3 месяца стажа, ко второй — 2 года и к третьей — 5 лет. Таким образом, становясь полноправным членом сообщества (Института), человек должен был иметь общий стаж минимум 7 лет и 3 мес. Это немало.
Авторы всех проектов предусматривали лазейки для тех, кто не может, не хочет или считает ниже своего достоинства сдавать экзамены. Так, Гопфенгаузен считал, что вступить в члены 1 и 2 степени можно с разрешения главного совета по представлению окружного совета о том, что эти лица иным путем приобрели практические знания. Для лиц с высшим образованием, а также отличившихся своими учеными трудами по счетоведению или долголетней бухгалтерской деятельностью достаточно было разрешения Министерства финансов. По мнению Белова, в исключительных случаях можно присваивать звания счетовода и присяжного счетовода за выдающиеся заслуги в области науки и практики счетоводства, а такие заслуги всегда найдутся у нужных людей.
Большие дискуссии вызвал и вопрос о нравственности людей нашей профессии и, в связи с этим, о порядке приема и исключения из Института. Гопфенгаузен это требование формулировал достаточно четко: членами Института не могут быть лица: а) объявленные несостоятельными должниками; 6) подвергшиеся в соответствии с судебными приговорами лишению или ограничению прав состояния, а также священнослужители, лишенные духовного звания по приговору духовного суда; в) состоящие под следствием за преступления и проступки, влекущие за собой лишение или ограничение прав состояния, и те, кто, побывав под судом за такие преступления или проступки, не оправдан судебным приговором; г) исключенные со службы по суду или из обществ и дворянских собраний по приговорам тех сословий, к которым они принадлежат.
Белов писал проще: к членам Института не могут принадлежать лица, подвергшиеся заключению в тюрьму или иному более строгому наказанию по судебному приговору за противозаконные действия.
Бельмер подчеркивал только профессиональный характер общества и искренне считал, что нравственные аспекты надо оставить священнослужителям.
Компромиссное решение предложил Езерский: нравственный ценз доказывался протоколом об избрании в члены — присяжные счетоводы, счетоводы или кандидаты большинством голосов при закрытой баллотировке.
По мнению Жидкова, членами Института не могли быть лица, состоящие под следствием или судом, исключенные из состава Института, объявленные несостоятельными должниками.
Права Института формулировались достаточно широко, и тут противоречий не было: 1) издание периодического органа профессионального журнала; 2) публикация трудов, учебников, наставлений и книг по счетоводству и отчетности; 3) распространение профессиональных изданий, 4) организация библиотек; 5) проведение семинаров, конференций, устных и письменных консультаций; 6) созыв профессиональных съездов; 7) проведение конкурсов на сочинения по коммерческим наукам; 8) помощь в подыскании работы членам Института и предоставление пособий инвалидам и лицам пожилого возраста, неспособным к работе, а также их вдовам. Последнее должно было превратить Институт в некое подобие профсоюза счетных работников. В проекте Жидкова первые два пункта опущены, однако звучит мысль о том, что Институт может устраивать все, что способствует интересам правильной постановки счетоводства и улучшения быта его членов.
В варианте Бельмера было еще одно очень важное уточнение о правах Института: контроль за деятельностью его членов через особо уполномоченных лиц.
Были разногласия и по правам членов Института. Понимая щекотливость этой темы, Бельмер предпочитал избегать ее, ибо "слово — серебро, а молчание — золото".
Гопфенгаузен считал, что только членам высшей степени могут быть предоставлены права: занимать должности главных бухгалтеров в торгово-промышленных акционерных обществах, банкирских конторах, страховых и иных учреждениях, годовые отчеты и балансы которых представляются Министерству финансов; открывать бухгалтерские конторы; быть председателями или главными бухгалтерами конкурсных управлений; быть командированными правительством для учетной ревизии коммерческих предприятий; быть назначенными экспертами по счетным делам коммерческих предприятий.
Белов дифференцировал права членов Института по их степеням: имеющие высший разряд могли открывать и содержать счетные конторы, проводить судебную экспертизу, ревизию счетоводства и проверку отчетов, занимать ответственные учетные должности. Члены Института второго разряда имели право на занятие должностей старших помощников при лицах, состоящих на ответственных должностях, и на производство экспертизы по назначению отделения. Члены Института нижнего разряда могли быть младшими помощниками лиц, занимающих ответственные должности.
Как бы ни противоречили друг другу авторы проектов, все они были согласны в одном — в названии. Для современного уха прилагательное "присяжный" звучит несколько экстравагантно, но для того времени это считалось естественным. Члены Института должны были принять торжественную присягу, подобную клятве Гиппократа. Вот ее текст:
"Обещаю и клянусь Всемогущим Богом и Крестом Господним исполнять, по крайнему моему разумению, поручения, какие будут возложены на меня установленными властями, не совершать ничего противного доброй вере в торговле и промышленности, охранять интересы моих доверителей и других лиц и учреждений, дела которых будут мне поручены, и вообще честно и добросовестно исполнять все обязанности, принимаемого мною звания Присяжного счетовода, памятуя, что я во всем этом должен буду дать ответ перед законом и перед Богом на страшном суде Его. В удостоверение чего целую Евангелие и Крест Спасителя своего. Аминь." (Для лиц нехристианского исповедования форма клятвы изменялась сообразно их вероучению.)
Однако основная масса счетных работников все же была против создания Института, не верила ни в его возможности, ни в его способности защитить и поддержать права своих товарищей. Идея сдавать экзамены унижала трудового человека, воспринималась как еще одно оскорбление.
С тех пор прошло сто лет, и поскольку большое видится на расстоянии, очевидно, что бухгалтерская масса, ошибалась, а та горстка энтузиастов, которая заботилась о судьбах профессии, была права. Их наработки, лежащие в библиотечной пыли, должны вскоре воскреснуть, а выраженные в них мысли должны помочь тем, кто строит современный учет.
|
