РАЗВИТИЕ ЛИЧНОСТИ РЕБЕНКА В ТРУДОВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Виды крестьянского труда
Прежде чем приступить к знакомству с детским трудом, вспомним вкратце о крестьянском труде в целом.
Основу всей крестьянской жизни, как известно, издревле составляло земледелие, которое во многом определяло уклад общественной и семейной жизни, взгляды на окружающее, взаимоотношения людей и воспитание детей. Земледелие развивалось в различных и сложных природноклиматических зонах, требовало огромного труда, наблюдений и накопило богатые традиции.
Главной и надежной сельскохозяйственной культурой была рожь, которая почти всегда давала урожай; выращивались также ячмень, пшеница, просо, горох, лен, конопля и др. Главным орудием обработки почвы являлась соха (XIII—XX вв.), которая со временем совершенствовалась, в отдельных регионах пользовались плугом с металлическим лемехом. Главное рабочее животное — лошадь. На подворье содержались коровы, козы, овцы, куры, гуси. Сельскохозяйственные орудия - коса, серп, борона. Все это были атрибуты аграрной культуры, сохранявшейся на протяжении многих веков.
Успех земледелия во многом зависел от природы, в частности, погода для земледельца значила очень много, поэтому за ней тщательно наблюдали, а результаты наблюдений позволяли определиться с сельскохозяйственными работами. Так, если на Сретенье (15 февраля) было холодно — жди поздней весны, значит, готовься в определенные сроки сеять хлеб и т.п.; если курочка в день Евдокии (14 марта) воды напьется из лужи, то овечка на Егория (6 мая) травы наестся, т.е. будет хорошая весна. О многом говорили и другие природные особенности: период цветения черемухи, распускание листьев у дуба; много снега зимой — много хлеба, если снег таял "дружно" — сеяли яровые рано. Метель, вьюга на день Евдокии предвещали — скот придется держать в хлеву весною дольше, что было трудно для небогатого кормами крестьянского хозяйства. Так, наблюдая за приметами в определенные дни, крестьяне составляли долгосрочный прогноз, что позволяло им соответствующим образом подготовиться к предстоящим сезонным земледельческим работам.
Специфика природно-климатических условий России отразилась и в названиях русского народного календаря, возникшего в древности.
Были и другие варианты названий: жарник, страдник — июль, изюк июнь и т.п. При этом на каждый месяц и день имелись свои приметы: коли в декабре снег привалит вплотную к заборам — плохое будет лето; май холодный - год хлебородный; в ноябре снегу надует - хлеб прибудет и т.п.
Земледелие в крестьянских хозяйствах было тесно связано со скотоводством, которое требовало также неустанного внимания и много труда как летом, так и зимой.
Отметим характерную особенность крестьянского труда: несмотря на повторяемость из сезона в сезон, из года в год одних и тех же работ, в нем отсутствовала рутина. Может показаться, что однообразие дел не требует ничего, кроме механических навыков, но нет: погодные условия, состояние семян для посева, состояние здоровья скотины, норов каждого животного и многое другое требовали живости ума, сообразительности, наблюдательности и каждодневного приспособления крестьянина к этим особенностям. Даже маленькие дети приучались выполнять работу по-разному, с учетом неодинаковых обстоятельств; так, девочка-нянька, стараясь успокоить ребенка, прибегала к разным мерам: с одним говорила строго, другого ласкала, кого-то развлекала. Также и в обращении с животными требовался разный подход: мальчик-подпасок мог одну корову осадить грозным криком, а другую приласкать, т.е. труд постоянно требовал проявления творческого начала.
Труд детей
С самого раннего детства ребенок погружался в трудовую атмосферу семьи, становился участником разнообразных дел, втягивался постепенно в систему трудовых обязанностей и отношений.
Как только ребенок подрастал, начинал твердо стоять на ногах и понимать речь окружающих, он легко и естественно включался в работу. Его не принуждали родители, не заставляли трудиться, а заинтересовывали делом, позволяли делать что-то самому, помогать старшим, ведь известно, что ребенок по природе своей активное существо. Детская жажда подражания, активность, пример окружающих были самыми действенными побудителями к труду. Уже в четыре-пятъ лет девочка помогала сестре сматывать нитки, кормить кур, мальчик подавал лыко отцу, плетущему лапти и т.п. Мальчик начинал гонять скотину на водопой, учился ездить верхом. Шести-семилетнему ребенку доверяли загнать скотину во двор, принести дров в избу. Мальчики были возле плотничающего отца, девочки — возле матери за прялкой и выполняли их посильные, несложные поручения. Девочки очень рано начинали нянчить младших братьев и сестер и приобщались к работе по дому - ухаживали за птицей, мыли посуду и полы, носили воду.
Крестьянский мальчик в семь-восемь лет уже помогал отцу на пашне, управляясь с лошадью. Зимой он помогал отцу в заготовке дров, учился владеть пилой и топором. С отцом ходил на охоту, учился ставить силки, стрелять из лука, мог рыбачить.
В девятъ-десять лет подросток сам мог управляться с лошадью, умел запрягать ее.
Но не сразу дети принимались за настоящее дело, народный опыт воспитания подсказывал взрослым, что делать это надо постепенно, включая их в игру. Маленькая лопата и грабли были в руках у ребенка, когда он работал вместе со взрослыми; отец часто оставлял для сына маленький клочок земли, где мальчик учился пахать. Девочка училась стряпать вместе с матерью, делая из теста свои лепешки и хлебцы. В маленьком ведерке она начинала носить воду. Для девочки делали маленькую прялку и она сидела за нею рядом со старшими сестрами. Она училась шить наряды для куклы, которую могли изготавливать дети постарше. Так, постепенно овладевая трудовыми навыками, дети с возрастом втягивались в работу, умело обращаясь с орудиями труда, инвентарем, скотиной.
От игры постепенно переходили к настоящей работе.
В десять — тринадцать лет подросток мог уже пахать, а к четырнадцати годом — косить, жать серпом, работать топором и цепом, т.е. становился настоящим работником. В зимнее время он мог плести лапти и лукошки.
Парень в четырнадцать - шестнадцать лет обучался таким трудным видам работы, как косьба, занимался пахотой, молотьбой, заготовкой дров в лесу, знал многие тон кости крестьянского дела. В восемнадцать лет он мог провести сев (это самая сложная работа), и с этого времени он считался полноценным хозяином.
Помогали подростки семье и своим заработком, нанимаясь на лето в подпаски или выезжая пасти лошадей в "ночное" вместе с группой сверстников. Семейство получало нужный приработок, а для самого подростка это была своего рода школа, где он выучивался соблюдению взятых на себя обязательств и дисциплинированному выполнению дела.
Девочка кроме домашней работы, к которой приобщалась очень рано, начинала с девяти-десяти лет работать серпом в поле, с этого же времени она по-настоящему занималась вязанием снопов, полола грядки, теребила лен и коноплю. В десять — двенадцать лет она уже доила корову, могла замесить тесто, стряпала, стирала, присматривала за детьми, носила воду, шила, вязала и делала много другого по хозяйству.
В четырнадцать лет девочка жала хлеб, косила траву, начинала работать наравне со взрослыми. И не забудем — к этому времени она уже должна была заготовить себе приданое.
Соревнование, соперничество особенно характерно для отрочества. "Подростка приходилось осаживать, ведь ему хочется научиться пахать раньше ровесника, чтобы все девки, большие и маленькие, увидели это. Хочется нарубить дров больше, чем у соседа, чтобы никто не назвал его маленьким или ленивым, хочется наловить рыбы для материнских пирогов, насобирать ягод, чтобы угостить младших".
В возрасте четырнадцати - шестнадцати лет юноши и девушки, пройдя большую трудовую выучку, становились самостоятельными, уверенно принимались за работу, держались более степенно.
Менялись с возрастом и требования взрослых к поведению молодых людей, при этом парень был более свободен от родительской опеки, он мог без спроса уходить вечерами, бывать на гулянках. Другое дело девушки, с них родители старались не спускать глаз, им нельзя было без разрешения взрослых посещать гулянья, вести себя в доме при гостях положено было скромно, есть мало, больше молчать, потупив взор, и не смеяться громко.
Здесь описаны далеко не все трудовые занятия, в которые включался ребенок с ранних лет. Но и описанные выше свидетельствуют о том, как много они значили для подрастающего ребенка.
"Вся жизнь крестьянина была пронизана заботой об урожае, скотине, погоде, что формировало мировоззрение детей, приучало к ответственности за судьбу урожая, благополучие семьи. В бедной и богатой семье труд составлял основу существования".
Труд — это не только выработка навыков и умений, это и развитие миропонимания, нравственная закалка, эстетические переживания и, конечно, физическое развитие и здоровье.
Включаясь в труд, человек познавал закономерности природных явлений, видел их взаимосвязь и взаимозависимость (например, что сеять рожь можно только в определенное время, когда природа этому благоприятствует, что она созреет через несколько недель и что убирать ее можно тоже с учетом природных условий и т.п.). Тонкие наблюдения за окружающим миром, осуществляемые в процессе выполнения различных дел и необходимые для их успешности, способствовали развитию мыслительных операций, умению делать выводы из наблюдений, пробуждали проницательность и пытливость.
Включаясь вначале добровольно, а позже и по необходимости в различные дела, ребенок, подросток воспринимал свою работу как естественное и необходимое занятие, от которого нельзя будет уйти в течение всей жизни: ведь все окружающие трудятся, не нужно было и говорить, что без труда немыслимо само существование. Осознание роли труда как жизненной необходимости формировало и соответствующее отношение к нему. Крестьянская работа трудна, связана со многими неудобствами: раннее вставание, работа под дождем или снегом, в грязь и хлябь — требует большого физического напряжения. Все эти трудности воспринимались и Маленьким ребенком, и юношей как неотвратимые, и они принимали их безропотно, хотя, наверное, и мечтали о более легкой жизни. Возможно, сказочные Иванушка и Емеля и были воплощением этой мечты?
Терпение, умение переносить жизненные тяготы, радоваться трудовым успехам, испытывать трепетные чувства при виде поднимающихся зеленей в полях — это также следствие трудовой деятельности. Труд с малолетства воспитывал ум и душу человека.
Трудовая деятельность укрепляла и закаливала растущий организм, вырабатывала физическую силу и выносливость, что в свою очередь проявлялось в труде.
Выработке серьезного, уважительного отношения детей к труду способствовали обряды, связанные с основными крестьянскими работами. Остановимся на двух таких обрядах.
Обряд начали сельскохозяйственных работ. Началу весенних полевых работ придавалось особое значение, так как от него во многом зависела судьба урожая и благополучие семьи. Поэтому сложился особый ритуал начала работ с различными магическими действиями, соблюдение которых должно было гарантировать успешность вспашки и посева, а значит, было залогом хорошего урожая. В каждом селе этот обряд исполнялся по-своему, но были и общие особенности. "Правильное поведение при "зачине" должно было обеспечить успех в дальнейшем, предотвратить, по мнению крестьян, возможные неприятности и стихийные бедствия", помочь оградиться от них всем миром.
Перед зачином — началом вспашки проходила сходка, на которой избирали человека, зачин которого, считали, будет "легким". Нужен был такой крестьянин, у которого "легкая рука", человек добрый, хороший, обязательно мужчина: "Самим Богом положено, чтобы сеял мужик". Здесь же решали, когда начинать сеять всем остальным: до обеда или завтра. Затем выносили хлеб и икону, запрягали лошадь в соху и отправлялись в поле. Избранный крестьянин перед иконою клал три земных поклона, затем, поклонившись на все четыре стороны, делал сохою борозды через все участки.
На общинные деньги заказывали в церкви крестный ход во время засева; в этот день обычно не работали.
Когда озимые "пошли в рост", тоже могли служить на поле молебен. А затем, тут же на поле, устраивали пирушку, где присутствовали все крестьяне.
Также, по-особому обставлялся день, посвященный первому выгону скота, совершавшийся б мая, в день Георгия Победоносца, которого исследователи считают пришедшим на смену языческому Яриле. Крестьяне верили, что Егорий сам, невидимо для людей, выезжает на своем коне и пасет скот, оберегая его от зверей, над которыми тоже властвует (известно, что выпас скота был всегда связан с опасностью нападения зверья, которого в окружающих деревню лесах было полно). "Отче наш, Георгий, спаси и сохрани нашу скотинку в темных лесах, в жидких местах от диких зверей, от ползучих змей и от злых людей. Аминь".
Перед этим днем ребятишки ходили по домам с песней "Батюшка Егорий" и собирали мзду. В семьях совершали целый ряд ритуальных действий, направленных, как считалось, на сохранение скота; например, хозяева молятся, потом обходят свой скот с хлебом-солью, с иконойсвятого Георгия, приговаривая: "Святой Егорий-батюшка, сдаем на руки тебе свою скотину и просим тебя: сохрани ее от зверя лютого!" Затем кладут под ворота замок и ключ — чтобы пасть звериная была так крепко заперта, как запирается замок ключом. Выгоняя скотину со двора, приговаривали: "Егорий храбрый, прими мою животину на все полное лето и спаси ее!"
Выгон скота начинался одновременно во всей общине перед обедом. Из каждого двора дети гнали вербами коров, овец и свиней, за ними шли хозяин с хозяйкой. Когда стадо собралось, пастух обходил его трижды, держа на голове ковригу хлеба, а на плече кнут. За пастухом шла здоровая, цветущая молодуха, за нею — староста, тоже с ковригой на голове. Затем все молились.
Пастух собирал все стадо потеснее и перебрасывал через него палку: "Ну, слава Богу, перешвырнул все болезни нашей скотинушки через все стадо". Ну, а после этого мальчишки играли в горелки, бегая вокруг стада, что должно было способствовать хорошим удоям. Работать в этот день было нельзя.
В день Николы Угодника (22 мая) проводился первый выгон лошадей в ночное. Деревенские подростки и пастух ночью жгли костры, пекли в золе картошку, затевались игры вплоть до зари.
За этими днями шли и другие, обставляемые определенными ритуальными действиями: "Зажин" — начало жатвы; начало сенокоса и др.
Спросим себя: как эти обряды способствовали трудовому воспитанию детей, ведь обряд не требовал участия детей в труде? При их исполнении дети еще раз проникались главными заботами крестьян — о хорошем урожае и сохранности скота. Включаясь в обряды, связанные с сельскохозяйственными делами, подростки овладевали теми ритуальными действиями, которые, по убеждению крестьян, способствовали хорошим результатам труда, вызывали помощь магических сил для обеспечения вместе с повседневной работой благополучия семьи. Серьезность, с которой взрослые относились к описанным обрядам, вызывала и у детей понимание большой важности начинаемого дела и развивала у них такое же серьезное отношение к работе.
Участие детей в общественных работах
Помочи. Были такие деревенские работы, которые сплачивали, учили взаимовыручке и поддержке, вызывали к жизни такие человеческие качества, как милосердие, великодушие, отзывчивость, совестливость.
К работам такого рода относится оказание помощи соседям, односельчанам, оказавшимся в трудном положении: погорельцам, сиротам, вдовам, одиноким старикам, семьям рекрутов, помощь во время похорони т.п. Пострадавший, например, от пожара крестьянин обращался к миру с просьбой помочь построить избу, и общество обязательно откликалось на просьбу: сообща заготавливали бревна в лесу, вывозили их и ставили дом. Больному хозяину, не сумевшему вовремя заготовить семена, могли собрать их для посева по лукошку со двора и обработать землю, посеять семена.
Такая форма взаимопомощи называлась помочью. Обычно помочи бывали в полевых работах, при вспашке земли, жатве для тех, у кого нет лошади или не хватает рабочих рук. Хозяин, как правило, обращался за помощью либо к общине, либо к своим близким знакомым, соседям и родственникам. Редко кто отказывался от участия в помочах, ведь Каждый крестьянин понимал, что и сам может оказаться в бедственном положении.
На помочи крестьяне собирались не только при обращении хозяев, но и сами проявляли инициативу, если видели бедственное положение хозяев. Участие в помочах считалось нравственной обязанностью каждого, обыкновенным явлением, а если кто отказывался прийти на помощь, то никто его не наказывал, но общество осуждало, а поступать против общественного мнения решались редко.
Привлекали помочи молодых и потому, что уже во время работы звучали песни, шутки, затевались шалости. А по окончании работы могли целую ночь петь, кататься на лошади хозяина и т.п. Существовала своя этика для хозяина: он не указывал, кому и как работать, не делал замечаний, а был любезен и приветлив, но нерадивых в следующий раз не приглашали.
Вот некоторые виды помочей:
Взятки — возведение сруба, подготовленного хозяином, на фундамент, когда разбирали готовый сруб, ставили на подготовленное место, конопатили.
Печебитье - складывание глинобитной печи, чем занимались обычно холостые парни и девицы. Это молодежные помочи, на которых труд сочетался с вечеринкой. Нужно было привезти глину, затем мять и утрамбовывать ее досками, утаптывать ногами. Как правило, эта помочь собиралась при строительстве новой избы.
Супрядки — это прядение из шерсти, льна, конопли женщинами и девушками. Обычно их устраивали в семьях, где было мало женщин или слишком много детей. Вначале из сырья готовили пряжу; сырье для этого заранее рассылалось к женщинам — знакомым и родственницам, они пряли нитки, иногда каждая работала отдельно в своей избе, а часто и на общих посиделках. Потом назначался вечер супрядок, на который пряхи являлись с готовой пряжей и нитками в лучших своих нарядах, а хозяйка устраивала угощение с песнями и плясками.
Устраивались супрядки и как поочередные помочи, по очереди у многих девушек, когда собирались то в одной, то в другой избе.
Толока льна — это преимущественно девичьи и женские помочи, хотя могли участвовать в них и молодые парни. Они собирались поочередно в разных избах, начиная с крайнего двора деревни, и были необходимы потому, что нужно было быстро обработать собранный лен. Девушки и бабы-молодухи приходили со своими мялками на ночь, работали до рассвета при свете фонаря или сальной свечи, Каждая работница должна была обработать за время работы 100 снопов. Всю ночь работали с песнями, а днем хозяин угощал их обедом.
Было еще немало поводов для помочей: при распашке, завершении жатвы, сеновницы — помощь в заготовке сена, дровяницы — при рубке леса, капустки — при засолке капусты и др.
Необходимость взаимопомощи ребенок осознавал очень рано, наблюдая за жизнью своей семьи, слушая разговоры взрослых о предстоящих помочах и постепенно включаясь в них. Для него, так же как и для взрослых крестьян, помочи являлись данностью, необходимостью, поэтому обязательность участия в них не вызывала сомнений. Так с самого раннего детства пробуждались в душе человека доброта к людям, готовность к взаимовыручке и стремление облегчить жизнь своим соседям, родственникам и просто нуждающимся в помощи.
Во время общих работ проявлялись сообразительность, ловкость, виртуозность в отдельных делах. Мнение о девушке складывалось и по внешнему виду, многое в своей одежде она изготавливала сама, и по этому было видно какая это работница.
Совместная работа вызывала у ее участников большой эмоциональный подъем, молодые здесь не только трудились, но и сплачивались, сближались, лучше узнавали друг друга, а песни и шутки вызывали радостное настроение. Все это окрашивало тяжелую работу в мажорные тона, и поэтому участие в помочах не воспринималось как тяжелая обязанность. Для помочей было как раз характерно переплетение трудовых и праздничных элементов.
Трудовые праздники, В середине августа оканчивался период уборки хлебов. Жатва - это время очень напряженной работы, когда важно былособрать урожай в короткие сроки с минимумом потерь, когда невозможно было оттянуть сроки работы — их диктовала природа. Именно в это время в поле была вся семья: жали, вязали снопы, ставили копны и т.п., работа шла от зари до зари.
В завершающие дни работы проводилась помочь — "дожинки", которые органично срастались с праздником по поводу окончания всей жатвы. Помочь могли устроить на полосе у хворой бабы или у сирот, старшей из которых всего 13—14лет, т.е. у тех, кто не мог сам управиться с уборкой. Была и помочь, на которую приглашали специально родственниц и близких людей, а бывало и парней.
Радость по успешному завершению напряженной работы была так велика, что требовала специального праздника.
По окончании работ жнеи катались по ниве, чтобы спина у них не болела к будущему жнитву, со словами "нивка, нивка отдай мою силку". И обязательно был обряд завивания "бороды", сохранившийся еще с древних языческих времен и направленный на то, чтобы вернуть земле силу для урожая в следующем году.
Накануне обряда обходили дома и, стуча палкой в окно, приглашали: "Зазтра на бороду!" Помощницы приходили на поле рано утром со своими серпами и работали с песнями и шутками, пока не выжинали весь хлеб. А в некоторых местах последний сноп жали молча; если кто-то заговорит, у той "жених будет слепой". Последние колосья оставляли несжатыми, их связывали - это и есть борода. Украшали ее лентами, обвязывали травой и пригибали к земле, слегка присыпав ею, под бороду клали хлеб с солью, низко кланялись и говорили:
- Вот тебе, Илья, борода, уроди нам ржи да овса!
После того как завили "бороду", с последним сжатым снопом — "именинником", наряженным в сарафан, уходили с песнями с поля. К этому случаю было припасено немало особых песен. Сноп торжественно вносили в избу хозяина и ставили под иконы, а потом скармливали его скотине и птице. В доме хозяина к приходу помочанок было приготовлено угощение и начинался пир. После угощения девушки с песнями и плясками ходили по деревне и величали хозяина; здесь же были и парни, иногда на лошадях хозяина они с песнями и шуточками катались по улице.
В праздник превращался сенокос — трудная, но веселая пора, продолжающаяся около месяца в разгар лета, в июле. Скошенную косарями траву женщины сушили — переворачивали, растрепывали, сгребали в кучу — копнили и т.д. Косили траву, сушили ее и складывали в стога сообщи, а потом готовое сено делили по душам.
И везде нужно было знать правила работы, чувствовать, когда сено готово к закладке в стога; много хлопот добавляли дожди. Но при благоприятных погодных условиях уборка сена — приятная сельхозработа.
Теплые ночи, благоухание трав на лугах, купание после зноя — все это создавало праздничное настроение.
Все участники, особенно девушки, надевали лучшие платья, наряжались, во время работы много пели. Луг тогда превращался и в место гулянья, где водили хороводы, играли на гармониках, шутили, где девушки красовались перед женихами. Часто на дальние луга крестьяне выезжали семьями, брали с собой младенцев. В шалашах отдыхали, на кострах готовили пищу. Для обеда объединялись по несколько семей, после работы на лугу старшие отдыхали, а молодые отправлялись за ягодами. В шалаши за деревней переселялись и тогда, когда луга были неподалеку; в эту пору молодежь оставалась на лугах во все время сенокоса. Поэтому времени этого ожидали с нетерпением и, несмотря на тяжелый труд, считали его праздником.
Осенними капустками начиналось время осенних вечорок молодежи. После окончания сбора капусты предстояла трудоемкая работа по ее засолке, для этого и приглашались на нее девушки "капустницы", а парни приходили без приглашения для помощи девушкам, а главным образом - для развлечения работниц. Предстояло за один день изрубить, нашинковать капусту, уложить ее в кадки и опустить в погреб. Бывало обрабатывали до 5000 кочанов, тогда и помочанок требовалось много - до 200 девушек. А часто собирались на капустки и в небольшом составе, если капусты было немного. Но оставался неизменным обычай: работа сочеталась с праздником.
После того как управлялись с работой, хозяйка приглашала всех в избу и выставляла угощение для молодежи. Тут и начиналось веселье до утра: песни, игры, пляски; пели обычно игровые песни, исполнялись и величальные, те, которые пели на свадебных вечерах в честь холостых родственников.
Итак, помочи, играя важную роль в хозяйственной жизни деревни, много значили и в деле закрепления определенных этических норм, в сохранении обычаев и составлении общественного мнения. Через помочи передавались из поколения в поколение хозяйственные умения и навыки, молодежь воспринимала знания, приобретенные старшими в их практике. Здесь создавалась репутация жениха и невесты, выявлялись их достоинства и недостатки, а в процессе общения во время помочей закреплялись дружеские привязанности.
Оценивая в целом значение детского труда в становлении личности, отметим его огромную роль в развитии физических и духовных сил и в подготовке к активной трудовой деятельности. Основная особенность труда крестьянских детей видится в привязанности его ко всем видам работ взрослого крестьянина. Именно так, входя в трудовые отношения и обязанности, дети постепенно, шаг за шагом включались в основные сферы жизнедеятельности, проживали еще в детстве основные ее этапы. Они не готовились к будущему труду, а жили им, занимались значимыми для семьи и общества делами, одновременно овладевая практическими навыками и умениями, выдавая определенный продукт работы. Труд являлся не столько средством воспитания, сколько смыслом жизни человека с раннего возраста. Связанный с основными сферами жизни, детский труд обеспечивал многостороннее развитие личности и был залогом преуспевания человека в самостоятельной взрослой жизни.
Литература
1. Константинов Н.А., Медынский Е.Н., Шабаев М.Ф., История педагогики-М., Просвещение, 1982г.
2. Харламов и. Ф. Педагогика: Учеб. пособие для студентов ун-тов и пед. ин-тов. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Высш. шк., 1990.
3. Харламов И.В. Педагогика. Минск., 1998.
4. Лихачев Б.Т. Лекции по педагогике. М.,1995.
5. Бордовская Н.В., Реан А.А. Педагогика. Учебник для вузов. "Питер", 2000.
|
