Пути России в однополярном мире
Одним из наиболее значимых проявлений информационной революции стало возникновение целого класса качественно новых технологий "метатехнологий", применение которых в принципе исключает возможность конкуренции с их разработчиками. К таким технологиям относятся все возможные реализации идеи сетевого компьютера (программное обеспечение которого открывает доступ к его информации через Интернет и позволяет перехватывать управление им), а также системы глобальной связи на компьютерной основе, многие технологии воздействия на общественное и индивидуальное сознание людей.
Возникновение метатехнологий делает разрыв между более и менее развитыми странами непреодолимым и исключает для последних возможность успеха в глобальной конкуренции. Это сопряжено также с изменением ключевых ресурсов развития. В информационном мире это уже не пространство с закрепленными в нем производствами, а ставшие мобильными интеллект и финансы. Соответственно созидательное освоение развивающихся стран развитыми при помощи прямых инвестиций стало все в большей мере уступать место разрушительному освоению путем изъятия финансовых и интеллектуальных ресурсов. В результате осмысления этих
новых реалий появились понятие "ловушки глобализации", обсуждавшееся на Всемирном экономическом форуме в Давосе, и теория "конченых стран", попавших в эту ловушку и навсегда потерявших ресурсы развития.
Для России проблемы выхода из такой ловушки усугубляются ее спецификой: высоким уровнем монополизации и региональной дифференциации1 , а также суровым климатом. Несмотря на ироническое отношение к последнему тезису, в России хозяйственная деятельность ведется в самых холодных в мире условиях. С этим, в частности, связаны повышенная энергоемкость производства и стоимость рабочей силы. Соответственно такое производство и рабочая сила будут конкурентоспособны лишь при высокой сложности производства и труда. Поэтому Россия может выжить, только используя свой ум для решения сложных задач. Концентрация на простых задачах означает для нее гарантированную гибель.
"Гипофиз" человечества
За последние 30 лет Россия так и не смогла перейти от задач выживания к задачам развития. Время, когда еще можно успеть осмыслить и сконструировать модель этого перехода, истекает. Надо понять, какая Россия и для чего нужна миру, понять, какую потребность его лидеров мы удовлетворим лучше всех.
Ценность России для человечества не в богатстве ее недр, теряющем значение по мере развития информационных технологий. Залогом конкурентоспособности становится особость, а главным фактором рыночной эффективности культура. Ценность России сегодня больше заключается в оригинальном взгляде на мир, в нестандартном мироощущении, в интеллекте.
С учетом этого ее роль в мировом разделении труда быть "производителем умов", конвейером, выпускающим творцов и революционеров, мыслителей, способных к генерированию нового знания и принципиально новых идей. Однако не следует ждать, что значительная часть этих людей сможет найти себе применение в России. При этом, поскольку интеллект можно воспроизводить только при высоком уровне образования и соответственно благосостояния, мир будет заинтересован в нормализации жизни в России.
В условиях глобальной конкуренции, ожесточенность которой может только нарастать, положение "инкубатора умов" в мире будет крайне двойственным. Это предопределит болезненную раздвоенность сознания наших соотечественников и в этом смысле сохранение принципиальных черт нашей общественной психологии, не самых "комфортных" для ее носителей, но обусловливающих сохранение самобытности России, ее стратегического конкурентного преимущества.
Участие в наднациональном регулировании
Россия должна включиться в международные усилия по созданию системы наднационального регулирования наднациональных экономических процессов начиная с наиболее болезненной деятельности финансовых транснациональных корпораций. Как ни малы возможности России, она должна полностью использовать их для уменьшения потенциала международных финансовых спекуляций и их разрушительности.
В этом отношении весьма перспективны идеи японских специалистов об установлении контроля за спекулятивными капиталами (прежде всего хеджевыми фондами США) и возложении на МВФ ответственности за глобальную финансовую стабильность, а не только за состояние отдельных стран. Следует также всемерно поддерживать идеи бывшего министра финансов Германии Лафонтена о фиксировании максимально возможных колебаний евро, доллара и иены относительно друг друга подобно тому, как ранее в рамках механизма "валютной змеи" это делалось для европейских валют.
Представляется, что описанная специализация России в сочетании с ее участием в наднациональном регулировании позволит ей закрепить за собой новое прочное и достойное место в мире, взяв на себя выполнение уникальных и необходимых человечеству функций.
Таковы "технологический" и "функциональный" подходы к будущей модели развития России, но есть еще и региональный.
Трансевразийская магистраль как инструмент изменения глобального конкурентного баланса
С одной стороны, попытки региональной постсоветской интеграции потерпели окончательный крах, с другой Россия не имеет перспектив при доминировании модели глобальной интеграции и соответственно глобальной, ничем не ограничиваемой и беспощадной к отстающим конкуренции, воплощаемой современными США. Поэтому она должна всячески отстаивать региональную интеграцию как противовес глобальной.
Однако и этот подход не является гарантированно безопасным. Находясь между двумя основными центрами региональной интеграции зоной евро и постепенно формирующейся в Юго-Восточной Азии зоной юаня Россия будет разорвана этими центрами, если не станет мостом между ними.
Для того чтобы стать таким мостом, чтобы выполнять роль катализатора трансъевразийской интеграции, Россия должна стимулировать реализацию всех интеграционных проектов, на первом этапе транспортных. Ключевой элемент реконструкция Транссиба и превращение его в основную магистраль скоростного транзитного сообщения между Европой и Азией, а точнее между Лондоном и Токио (с вероятным выходом также на китайские порты).
В самом деле, сегодня перед Россией стоят две взаимосвязанные задачи, ставшие категорическими императивами всего ее развития.
Массированное привлечение иностранных инвестиций основной инструмент необходимой модернизации экономики. При этом оно окажется ключевым средством решения второй важнейшей проблемы современного Российского государства сохранения его территориальной целостности.
Кризис повысил порог гарантированно защищенных инвестиционных проектов до уровня, когда они должны быть не просто крупными, но глобальными, выходящими за пределы экономики России и обеспечивающими ее встраивание в глобальную экономику. Это означает передачу под опосредованный, но тем не менее вполне реальный контроль стратегического инвестора не просто отдельного проекта или даже отдельных пространств, как это имеет место, например, при концессиях или СРП, но ключевых элементов российской экономики в целом.
Для того чтобы быть надежной и перспективной, такая привязка должна иметь обоюдный характер, т. е. жестко и однозначно обеспечивать зависимость благополучия инвестора от благополучия России. Это условие исключает из рассматриваемого перечня проектов американские планы "международного" освоения Сибири и Дальнего Востока как объективно ведущие к болезненному и разрушительному расчленению России и ее последующему уничтожению как субъекта мировой политики и экономики.
Создание трансъевразийской магистрали, при всей экзотичности этого проекта, несет его участникам достаточно серьезные и реальные выгоды, масштабы и долгосрочность которых вполне соответствуют масштабам и долгосрочности проекта.
Экономическая рентабельность для участников проекта очевидна: железнодорожные перевозки на большие расстояния не только значительно дешевле, но и быстрее морских (в рамках проекта TEAM российское МПС намерено к 2005 г. довести время транспортировки груза из Токио в Лондон до двух недель по сравнению с минимум четырьмя неделями при использовании морского пути). Кроме того, заказами на оборудование явно будет загружена не только российская промышленность, но и корпорации Японии и Европы.
Экономическая выгода для России также понятна: миллионы рабочих мест, оздоровление управляющих систем (не только корпораций, но и государства), возрождение целых отраслей промышленности и кардинальное увеличение внутреннего спроса, в том числе на инвестиции. При промедлении же неминуемое возникновение трансъевразийской транспортной магистрали в обход России означает ее вытеснение на периферию не только мировой транспортной системы, но и мировой интеграции.
Задолго до завершения проекта фактически с начала его официальной проработки Россия в рамках евразийской интеграции автоматически "запускает" постсоветскую реинтеграцию, спонтанно возвращаясь в число стран участниц мировой политики.
Для российского истэблишмента неприятно то, что проект потребует от России политических уступок. Ведь к настоящему времени почти вся система управления в стране сложилась в формах, уже на институциональном уровне почти исключающих возможность масштабной созидательной деятельности. Поэтому осуществление глобального инвестиционного проекта, естественно, требует иностранного вторжения в святая святых в систему управления государством.
Оправданием служит то, что, во-первых, такое вторжение приведет к качественному повышению эффективности российской системы управления как на государственном, так и на корпоративном уровне и, во-вторых, оно будет носить обоюдный характер, создавая не только постоянную зависимость России от решений развитых стран, но и обратную зависимость последних от решений, принимаемых Россией. А это качественно меняет суть дела.
Развитые страны Европы, взрывообразно расширяя пространство интеграции за счет России и Японии (а также Китая с учетом вероятного ответвления магистрали, чтобы лишить Японию монопольной возможности блокировать ее), укрепят и свою геоэкономическую устойчивость, в первую очередь по отношению к потенциальным деструктивным действиям США.
Данный подход позволяет сформулировать единственный реалистичный в краткосрочном плане ответ на вызов глобализации: не утопическое конструирование "мирового правительства", но стратегическое отступление от вырвавшихся из-под контроля новейших технологий к прогнозируемым и управляемым прямым инвестициям и на их основе временное ограничение международного перелива финансовых ресурсов.
Этот шаг даст предпринимающим его странам передышку для качественного улучшения государственного регулирования финансовых рынков и глубокой реструктуризации крупнейших корпораций, на необходимости чего вот уже несколько лет тщетно настаивает даже Всемирный банк.
Таким образом, уже начало работы над проектом глобальной транспортной магистрали само по себе создаст не только для его непосредственных участников, но и для всего геоэкономического пространства новую, значительно лучшую реальность. Ведь в условиях широкого распространения информационных технологий на принятие решений зачастую влияют не сами события, но сообщения о них так называемые информационные фантомы. Таким образом, евразийская магистраль начнет влиять на человечество и процессы глобальной конкуренции не тогда, когда она будет построена, но уже тогда, когда будет принято стратегическое решение о ее постройке.
Разрушительная альтернатива интеграции
Если реализацию проекта трансъевразийской интеграции по тем или иным причинам не удастся начать, Россия может попытаться преодолеть необратимое в обычных условиях отставание от остального мира с помощью исключительных мер с непредсказуемыми последствиями.
Речь идет прежде всего о глобальном торможении мирового технологического прогресса в результате разрушения (неизбежно временного, так как все силы развитых стран конечно же будут брошены на восстановление этого ключевого элемента мировой инфраструктуры) основной среды этого прогресса кибернетического пространства, сегодня ассоциирующегося с Интернетом.
В самом деле: если Россия не может догнать мировых лидеров из-за низких темпов развития, то она в принципе может попытаться выиграть время, необходимое ей для сокращения разрыва, затормозив или даже приостановив развитие лидеров. Смысл попытки "закрыть Америку" глобальное торможение мирового технологического прогресса, вызванное сжатием рынков высокотехнологичной продукции (это в основном развитые страны, доля США в которых очень велика). В этом случае устаревание "наследства СССР" кардинально замедлится, и Россия сможет поддержать свои позиции во внезапно замедлившейся технологической гонке в течение 5 10 лет и выиграть это время для нормализации систем госуправления, возрождения экономики и возобновления технологического прогресса.
Сегодня сама технологическая возможность такого замедления вызывает серьезные сомнения и как минимум нуждается в доказательствах.
Тем не менее представляется возможным и даже полезным приступить к разработке систем и принципов, позволяющих при необходимости обеспечить быстрое засорение мутирующими, малозаметными, "долгоживущими" и устойчивыми к воздействиям компьютерными вирусами мирового кибернетического пространства до уровня, надолго исключающего его регулярное использование.
Разработка таких систем создаст принципиально новый тип "оружия стратегического сдерживания", позволяющего его обладателям от доктрины "гарантированного взаимного уничтожения" перейти к доктрине "гарантированного безнаказанного уничтожения". Ведь его применение будет означать быстрое уничтожение значительной части экономического и военного потенциала наиболее развитых стран при сохранении в практически полной неприкосновенности потенциалов всех остальных, не зависящих непосредственно от состояния мировых компьютерных и коммуникационных систем.
Однако непредсказуемость этого процесса и возможность его быстрого выхода из-под контроля делает тотальную компьютерную войну крайне нежелательным инструментом, своего рода "стоп-краном" мирового развития.
Шкатулка Пандоры, или made in USSR
Однако наиболее выигрышным вариантом действий является не торможение прогресса с непредсказуемыми последствиями, а попытка "оседлать" мировой технологический прогресс, превратив его в ресурс повышения конкурентоспособности нашей страны.
Уже в настоящее время в России существует целая группа "закрывающих" технологий, названных так потому, что емкость открываемых ими новых рынков существенно меньше емкости рынков, "закрываемых" в результате вызываемого ими повышения производительности труда. Их использование сделает ненужными многие массовые производства и лишит работы занятых на них. Классический пример технологий такого рода лазерное упрочение рельсов, способное привести к трехкратному уменьшению потребности в них и к соответствующему сокращению их выпуска.
В развитых странах аналогичные разработки частью не осуществлялись вовсе (рыночная экономика экономней социалистической и не позволяла своим специалистам работать "в стол", разрабатывая конструкции, не способные найти быстрое применение), частью блокировались навсегда при помощи патентных механизмов.
Массовый и стихийный выброс "закрывающих" технологий на мировые рынки вызовет резкое сжатие всей индустрии, что приведет к самым серьезным последствиям для большинства стран.
Однако при рациональном управлении распространением таких технологий они могут стать эффективным инструментом глобальной конкуренции, так как обеспечиваемая ими высокая производительность компенсирует нехватку капитала для модернизации развивающихся стран, в том числе России. В этом случае Россия выиграет и как страна, в которой в результате катастрофической реформы объемы производства упали ниже уровня минимального самообеспечения. Дело в том, что резкий рост производительности во многом приведет не к перепроизводству, а всего лишь к интенсификации импортозамещения на российском рынке. Потребность же в сложном производственном оборудовании, не изготавливаемом в стране, тоже снизится, так как особенностью "закрывающих" технологий является резкое повышение производительности труда без серьезного усложнения, а в целом ряде случаев и со значительным упрощением используемого оборудования.
Развитые страны в принципе не смогут своевременно освоить эти технологии из-за продолжающегося противодействия крупнейших корпораций, занимающих монопольное положение и стремящихся не допустить сокращения объемов производства. В развивающихся же странах национальные корпорации заинтересованы в ускоренном росте эффективности производства, поскольку стремятся занять более высокие места в мировой "табели о рангах", а национальные правительства обладают большей свободой по отношению к корпорациям.
Созданное на основе "закрывающих" технологий оборудование должно предоставляться в лизинг располагающим значительными финансовыми ресурсами арабским странам, Индии, Китаю и странам Юго-Восточной Азии при сохранении российского контроля за этими технологиями и привлечении значительных средств на расширение инновационных работ.
Предоставление в лизинг этих технологий на указанных условиях позволит:
- самостоятельно удовлетворить потребность данных стран и самой России в необходимых товарах и услугах за счет резкого роста производительности оборудования при фактическом переходе к развитию на основе собственных сил;
- кардинально улучшить платежные балансы и повысить финансовую устойчивость данных стран за счет значительного сокращения импорта;
- обеспечить стремительное повышение эффективности экономик вышеназванных стран, направив сэкономленные в результате сокращения импорта валютные ресурсы на дальнейшую интенсификацию их модернизации;
- на базе изложенного кардинально изменить всю структуру мировой экономики, переместив "полюс развития" в нынешние развивающиеся страны и в первую очередь в Россию как страну, ставшую обладательницей наиболее передовых технологий.
В случае реализации такого сценария достаточно быстро сформируется новый замкнутый технологический контур, в котором Россия будет играть роль мозгового центра, а арабские страны и страны Юго-Восточной Азии станут источниками финансовых ресурсов. Индия и Китай, в свою очередь, будут наиболее емкими рынками и поставщиками рабочей силы. В конечном счете понятие однополюсного мира в течение 5 7 лет утратит свой смысл.
Такой сценарий представляется наиболее рациональным как с точки зрения интересов развития человечества в целом, так и собственно российских интересов. Однако его осуществление требует от российского руководства последовательного проведения осмысленной, обоснованной политики, пользующейся поддержкой общества.
Михаил Геннадьевич Делягин - доктор экономических наук, директор Института проблем глобализации.
|
