Федеральное агентство по образованию
Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования
"Санкт-Петербургский государственный
инженерно-экономический университет"
Кафедра профессионального иностранного языка
и межкультурной коммуникации в туризме
Курсовая работа по дисциплине
ИНТЕРКУЛЬТУРНЫЕ ВЗАИМОДЕЙСВИЯ В ТУРИЗМЕ
Санкт-Петербург
2008
Содержание
Введение
Отношение к личной свободе
Отношение к сотрудничеству
Отношение к власти
Отношение к общению
Отношение к природе
Отношение к пространству
Отношение ко времени
Отношение к деятельности
Отношение к характеру аргументации в ходе общения
Заключение
Список литературы
Япония - государство в Восточной Азии, расположена на островах в западной части Тихого океана. Самые большие острова: Хоккайдо, Хонсю, Сикоку, Кюсю. Территория страны составляет 377 835 км². Население по состоянию на 2007 год - 127 433 494 чел.
"Одной из поразительных черт Японии является чувство глубокой изоляции и сознание своего островного положения, пронизывающее японское общество. Японцы за всю историю, пожалуй, имели меньше контактов с другими народами, чем любая другая нация"[1]
.
История Японии берет свое начало в 11000—300 гг. до н. э. В 1603, во время сёгуната Токугава было положено начало изоляции Японии от остального мира в связи с начавшейся торговой и культурной экспансией европейцев.
В течение XVII—XIX веков Япония переживала период относительной стабильности и рост культуры. После заключения договора с США в 1854 и открытия портов страна пережила индустриализацию и модернизировала экономику. После начавшегося в 1860-х обновления Мэйдзи (Мэйдзи исин) и при помощи западных держав Япония создала сильную армию и флот, обеспечив себе господство в Японском и Жёлтом морях, что позволило ей оккупировать Корею и Тайвань, вести в 1890-х годах войны с Китаем, а в 1904—1905 выиграть войну с Россией и получить южный Сахалин.
В 1930-х годах Япония создала на оккупированных территориях северо-восточного Китая марионеточное государство Маньчжоу-го. Во время Второй Мировой войны Япония завоевала огромные территории Азии вплоть до Индонезии, а в 1944 совершила безуспешную попытку вторгнуться в Индию. После ядерной бомбардировки 1945 Япония подписала 2 сентября Акт о безоговорочной капитуляции, согласно которому Японии запрещено было иметь свои вооруженные силы, а юг Сахалина и Курильские острова отошли к СССР.
После 1945 при участии США и стран Европы японская экономика переживала долгий период быстрого роста ("Японское экономическое чудо"), основанный на правильной организации труда, поощрении национального капитала (в первую очередь корпораций в сфере автомобилестроения, высоких технологий, производства бытовой техники, химической промышленности) развитии хозяйства в сочетании с сохранением и приумножением национальной культуры и устойчивым экономическим развитием.
Начиная с середины 1970-х годов экономика Японии занимает второе после США место в мире по объему ВВП; становится одним из мировых финансовых центров.
В 1990-х годах Япония переживает период самого низкого за последние 30 лет роста, обусловивший мировой экономический кризис 1997—1999 и вызванный банкротством либо снижением доходов многих корпораций (Mitsubishi, Sony и др.) а также чередой правительственных кризисов.
После победы Либерально-демократической партии Японии Дзюнъитиро Коидзуми на выборах в парламент 2001 страна постепенно принимает меры по выходу из кризиса.
Под действием историко-географических факторов в Японии сложилась ярко выраженная коллективистская культура.
Коллективизм и групповая ориентация — как в бытовой, так и в деловой сфере — изначально присущи японской деловой культуре. В японской культуре ячейкой общества является не индивидуум, как на Западе, а группа. Человек здесь идентифицирует себя с группой прежде всего и меньше всего как индивидуум, личность. Выдвижение индивидуальных интересов в японской деловой среде невежливо и граничит с неприличием. Так, высокое качество японской техники известно во всем мире, при этом имена японцев (ученых, изобретателей, лидеров бизнеса), обеспечивших Японии технологическое лидерство, практически не известны мировой общественности. Коллективизм в Восточной культуре возведен в абсолют — до открытого родственного протекционизма, клановости и кумовства.
Приоритет общественного над индивидуальным особенно отчётливо прослеживается на примере принятия японцами решения по какому-либо вопросу.
"Решения в Японии никогда не принимаются в индивидуальном порядке, но всегда коллегиально. Процесс обсуждения начинается с большой группы и постепенно захватывает все более широкий круг людей. Отдельный человек никогда не возьмет на себя ответственность за принятое решение и постарается разделить её с возможно большим числом людей. В пределах группы решения принимаются в результате постепенного согласования всех точек зрения. Представления о выборе одного из возможных вариантов путем голосования чуждо японскому мышлению. Даже в парламенте голосование обычно проводится после того, как согласие по обсуждаемому вопросу уже достигнуто. Подобная практика весьма обычна также при формировании центральных органов Японской социалистической партии. Настоящие выборы здесь практически и фактически не проводятся.
Японский метод достижения согласия в пределах небольшой группы называется матомари, или "договоренность". Типичное собрание, на котором должно быть принято решение, открывается выступлением старейшего члена группы, разъясняющего существо проблемы. После этого каждый присутствующий высказывает часть своих соображений. Поэтому дискуссия затягивается надолго, и каждый выступающий медленно и тщательно излагает свою позицию, попутно согласовывая её с чувствами и мыслями других, без особого нажима с их стороны. Когда лидер группы чувствует, что общая основа для устраивающего всех решения найдена, он суммирует взгляды выступающих, спрашивает, все ли согласны, – как правило, его выступление завершается одобрительными кивками. Если же, однако, решения не удалось достичь и тупик кажется неизбежным, лидер группы не проявляет излишней настойчивости, не прибегает к голосованию, а просто предлагает отложить заседание для более углубленного обдумывания проблемы и неформальных переговоров в частном кругу. Как правило, к следующему заседанию это приносит свои плоды, и решение оказывается найденным. Во всей этой процедуре главным считается не отстаивание принципов, а достижение согласия в среде всего коллектива".
"Специфика групповых отношений оседает также и в структурах языка. Для японского общения характерна коммуникация "минимального сообщения" (в противоположность коммуникации "максимального сообщения" в западной традиции), когда, много слушая, японец при передаче информации выдает лишь краткое резюме услышанного. Поэтому для однозначного понимания передаваемой информации, надо много об этом человеке знать. Многое передается не артикулировано, не объективировано. Это усиливает значение внутригрупповых связей, когда из полученной информации гораздо больше можно узнать и понять, будучи членом группы, чем не принадлежа ей".[2]
Как уже говорилось, Япония – выдающийся представитель коллективистской культуры. Из этого следует, что эта страна относится к низко конкурентным культурам.
Японцы особое значение придают сотрудничеству, как в бизнесе, так и в работе. Главным для них является нахождение компромисса, сожительство в согласии и гармонии. Они стремятся развивать и сохранять установившиеся отношения.
В рамках группы не принято соперничать - действовала норма социальной нивелировки "шляпка гвоздя не должна торчать": неприлично высовываться, все гвоздики должны быть забиты одинаково.
"Японцы с поразительной изобретательностью стремятся обходить случаи прямого соперничества, где выбор в пользу одной из сторон означал бы "потерю лица" для другой. Именно обоюдная боязнь "потерять лицо" рождает потребность в третьем лице, то есть в посреднике, без которого японцы не мыслят себе никаких переговоров, начиная от сватовства и кончая заключением торговой сделки".[3]
"Педагог, оценивая успехи ученика, будет сравнивать его нынешнюю успеваемость с прежней, но не с успеваемостью других учеников. Школьник вряд ли станет отвечать на вопрос, кто в его классе лучший, а кто худший ученик.
Японские рикши в прежние времена строго блюли неписаный закон о том, что молодой возчик мог обгонять старого, лишь изменив маршрут, чтобы его превосходство в силе и выносливости не бросалось людям в глаза.
Это стремление хотя бы внешне свести до минимума прямое соперничество доныне пронизывает японскую жизнь. Даже конкурентной борьбе японские дельцы ухитряются придавать видимость компромисса, посредством которого каждая фирма занимает "подобающее место" в данной отрасли бизнеса.
Европейцу это может показаться странным парадоксом, но японцы считают естественным проявлением заботы о других людях не предлагать им никакой помощи, пока они не попросят. Японец может без всяких угрызений совести пройти мимо упавшего прохожего, не делая никакой попытки помочь ему подняться. Отсюда возникает впечатление, что японцы - люди черствые, неотзывчивые. Однако дело здесь не в отзывчивости, а в особенностях их психологии: они полагают, что сделать что-нибудь для незнакомца без его просьбы - значит превратить его в своего морального должника, т. е. Воспользоваться его затруднением в свою пользу".[4]
Отношение к власти
"Несмотря на всю свою модернизацию, Япония до сих пор в немалой степени остается иерархическим обществом. Каждый контакт, в который вступают между собой люди, тут же указывает на род и степень социальной дистанции между ними. Не только обращения, но и местоимения: я, ты, он и даже глаголы, обозначающие простейшие житейские действия, в разных случаях звучат по-разному".[5]
Для Японии характерна большая дистанция власти. Это означает, что различия полномочий разных уровней иерархии велики.
"В Японии, этом государстве-семье, император играет роль отца, первосвященника синтоистской религии, высшего авторитета в этических и эстетических вопросах. Он – источник политической законности и символ национального единства. Но сам он не правит непосредственно. Правящая элита – "старшие братья" в семье-государстве берут на себя всю ответственность управления и заботы о благоденствии простых людей – "малых детей" в этом своеобразном семейном укладе. В идеале правящая элита обязана поддерживать общественный порядок, являя образцы благоволения и отеческой заботы. Народ же, в свою очередь, должен выказывать ей почтение и быть послушным. Все японцы связаны чувством лояльности, во-первых, по отношению к императору, во-вторых, друг к другу. И не смотря на все внешние изменения, в современной, индустриальной Японии такой взгляд принимается как естественный, правильный и достойный".[6]
"Мы привыкли к тому, что в семейном кругу люди относятся друг к другу без особых церемоний. В Японии же именно внутри семьи постигаются и скрупулезно соблюдаются правила почитания старших и вышестоящих.
В этой домашней иерархии каждый имеет четко определенное место и как бы свой титул. Почести воздаются не только главе семьи, но и всякому, кто стоит хоть ступенькой выше. Когда сестры обращаются к братьям, они обязаны употреблять иные, более учтивые выражения, чем те, с которыми братья обращаются к сестрам.
Еще когда мать по японскому обычаю носит младенца у себя за спиной, она при каждом поклоне заставляет кланяться и его, давая ему тем самым первые уроки почитания старших. Чувство субординации укореняется в душе японца не из нравоучений, а из жизненной практики. Он видит, что мать кланяется отцу, средний брат - старшему брату, сестра - всем братьям независимо от возраста. Причем это не пустой жест. Это признание своего места и готовность выполнять вытекающие из этого обязанности.
Привилегии главы семьи при любых обстоятельствах подчеркиваются каждодневно. Именно его все домашние провожают и встречают у порога. Именно он первым окунается в нагретую для всей семьи воду фуро - японской ванны. Именно его первым угощают за семейным столом.
Сжившись с субординацией еще в собственной семье, человек привыкает следовать ее принципам и в общественных отношениях. На службе иерархия должностей определяет не только обязанности, и церемонии, с которыми люди вступают в контакт друг с другом.
Возраст и стаж работы традиционно вознаграждался здесь чаще, чем квалификация. Молодого сотрудника не принято продвигать по служебной лестнице прежде, чем более старшего, пусть и менее квалифицированного.
Каждый должен действовать по принципу: "Делай что положено". Престиж вышестоящего по должности демонстративно подчеркивается. Проявлять личную инициативу, выходящую за рамки служебных обязанностей, принимать самостоятельные решения там, где можно этого избежать, - недопустимо, так как это может быть воспринято как попытка высунуться вперед, нанести урон авторитету старших. Вместе с тем и браться за дела, которые должны выполнять нижестоящие, - унизительно. Японец всегда чувствует себя членом какой-то группы - то ли семьи, то ли фирмы. Он подчиняется мнению этой группы и ведет себя соответственно своему положению в ней".[7]
Отношение к общению
Японцы являются представителями высоко контекстуальной культуры. Для них особое значение в процессе коммуникации принимает контекст – информация, скрытая в невербальном и паровербальном общении поведении человека и окружающей обстановки.
Для представителей этой культуры много информации передаётся неязыковым контекстом – иерархией, статусом, внешним видом человека, манерами его поведения.
Например, японцы не станут вести переговоры с представителем другой фирмы, если он занимает недостаточно высокое положение в её иерархии.
В своём общении японцы используют много намёков, подтекстов.
Так, согласие японца необязательно означает действительное согласие. Дело в том, что в японской культуре не принято прямо говорить "нет", чтобы отрицанием чего-либо не подорвать авторитет собеседника.
"Прямое высказывание считается слишком неуместным. Вместо четкого указания: "Уберите в офисе", японский босс выразится приблизительно следующим образом: "Так как в 12 часов к нам придут важные клиенты и поскольку мы хотим, чтобы у них сложилось самое лучшее впечатление о нашей компании, пожалуй, неплохо было бы здесь прибрать".
"Японец избегает смотреть прямо в глаза собеседнику. Это тоже считается наследием феодализма, когда строго взирать на своих подчиненных могли только сильные мира сего, а те должны были предстать перед властелином с потупленным взором. Прямо смотрели в глаза друг другу только враги в смертельном бою.
Японцы не привыкли выражать внешне свои чувства, переживания. Но это отнюдь не означает, что сами эти чувства бедны. Наоборот, как пишет Тада, японца в процессе коммуникации обуревает целая гамма сложнейших чувств - здесь и внимательное отношение к тому, что он слышит, и желание быть понятым, боязнь оскорбить собеседника резко выраженным суждением, боязнь перебить его, стремление выразить свое сочувствие и т. д. Понимая, что передать все это жестом или выражением лица невозможно, что даже сама попытка этого может нарушить тот невидимый мост интуитивного взаимопонимания, который создается, если оба собеседника воспитаны одной культурой, японец заранее отказывается от таких попыток и придает своему лицу выражение вежливого внимания с загадочной полуулыбкой Джоконды.
О японском жесте можно сказать следующее. Японцы жестикулируют мало - значительно меньше, чем другие народы мира. Это тоже проявление присущей им сдержанности чувств".[8]
"Система их жестов совершенно своеобразна, так что пользоваться языком жестов в общении с японцами приходится крайне осмотрительно.
Например, если в ответ на гостеприимство японца провести ребром ладони у горла, показывая, что ты уже совершенно сыт, то это произведет на него самое тягостное впечатление, так как этот жест у японцев может означать только обезглавливание, или, в более мягком современном варианте, увольнение с работы. В этой ситуации лучше провести ребром ладони не под подбородком, а над головой - тогда японец с большей вероятностью поймет, что Вы уже угостились "выше крыши".
Если человек, соединив указательный и большой палец в виде кружка, пожелает показать, что у него все в порядке, имитируя выражение "о'кей", то в Японии это может быть понято, как желание получить деньги, ибо показанный так кружок для японца, особенно для японца старшего поколения, - это монета, деньги.
Если мы захотим выразить, что нам не нужно чего-то много, а только "вот столечко", показав при этом мизинец, это тоже будет истолковано неправильно, даже если разговор идет на хорошем японском языке, поскольку поднятый мизинец в японской системе жестов означает "женщина".
Говоря "я", европеец укажет на собственную грудь, японец приложит указательный палец к своему носу. Поза задумчивости в европейской традиции - ладонь у лба. Японец в задумчивости скрещивает руки на груди.
Когда мы хотим намекнуть, что кто-то не в своем уме, то вертим пальцем у виска. Японец в этой ситуации подносит к виску кулак и внезапно разжимает пальцы".[9]
"Японские жесты иногда принимает необычные для нас формы. Так, Тада Мититаро считает, что известное японское искусство "икэбана" есть застывший жест. Искусство "икэбана" в основном привилегия женщины. Тада полагает, что японской женщине в силу вообще присущей японцам сдержанности очень трудно, просто невозможно выразить свои чувства, например любовь к мужу, непосредственно словами. И она прибегает к этой поэме из цветов. Так она раскрывает себя полнее. Информация, заключенная в букете "икэбана", достигает сердца каждого японца. "Это социально признанный в Японии способ самовыражения", - заключает Тада.
Богато представлен жест в японском классическом танце - танце народа-земледельца, танце медленном, обращенном к земле, лишенном воздушных пируэтов, быстрых вращений, устремленных ввысь. Музыка его несложна. Здесь основную смысловую нагрузку несут поза и жест. Жестом и веером выражается вся гамма чувств: обращение к партнеру, окружающая природа, настроение, переживания. Особенно подробно представлено в жесте море - разные виды волн и их движение. В японском классическом танце насчитывается более 200 жестов. Однако танец отражает язык XVII в., когда он сложился, и, хотя язык его понятен японцам, в жизни сохранились лишь немногие жесты танца".[10]
Отношение к природе
Японскую культуру можно условно обозначить как "натуроцентристскую". Вся японская культура испокон веков была неразрывно связана с природой. Любовь, восхищение, уважение со временем стали основой отношения японцев к окружающему миру и породили уникальную систему поэтико-эстетического восприятия жизни природы.
"Эту характерную черту японцев - "чувство единства с природой" отметил Р. Тагор. Японский философ Фукуда Садаёси вспоминает о годах учения в Германии, когда он с друзьями- немцами впервые выехал на лоно природы в горы. Пораженный тишиной гор, голубизной и ясностью неба, он лег на землю и молчал - ему хотелось слиться со всей этой красотой. А друзья немцы не могли понять этого настроения и спрашивали - если тебе хорошо, почему ты не танцуешь, как мы? Слияние с природой, созерцание природы в ее бесконечном изменении, умение находить согласие с окружающей средой - девиз японцев и в искусстве и в жизни.
Это отражено и в речи. Наиболее известные и пользующиеся популярностью словари в Японии называются "Море слов" (Гэнкай), "Великое море слов" (Дайгэнкай), "Лес слов" (Дзирин), "Сад слов" (Дзиэн) и т.д. Комнаты в традиционных японских гостиницах различаются не по номерам, а по названиям: "Цветок сливы", "Журавль", "Хризантема" и т. д. Экспрессы называются "Утренний ветер" (Асакадзэ), "Сакура", "Эхо" (Кодама), "Млечный путь" (Гинга), "Ветер в соснах" (Мацукадзэ) и т.д".[11]
Японцам присуща не столько решимость покорять, преобразовывать природу, сколько стремление жить в согласии с ней. Японец любовно вглядывается в природу, тонко взаимодействует с ней, стараясь не нарушить её естественных форм. Человек - дитя природы, её неотрывный элемент, поэтому он не может разрушать природу, он старается вписываться в неё. Умение понимать, чувствовать природу, выражать свои чувства к ней во всех формах своей деятельности, в своей одежде, устройстве жилища, организации сада - всегда считалось обязательным качеством культурного, цивилизованного человека, который умеет по достоинству оценить красоту цветущей вишни, пение цикады, сияние лунного света. До сих пор в самых крупных городах сохраняются священные рощи, окружающие синтоистские храмы (существует запрет на их вырубку).
"Жажда общения с природой граничит у японца с самозабвенной страстью. Причем любовь эта вовсе не обязательно адресуется одним только захватывающим дух крупномасштабным красотам - предметом ее может быть и травинка, на которой обосновался кузнечик; и полу раскрывшийся полевой цветок; и причудливо изогнутый корень - словом, все, что служит окном в бесконечное разнообразие и изменчивость мира".[12]
"Японцам присуще стремление жить в гармонии с природой. Этой же чертой пронизано их искусство. Японские художники не диктуют свою волю материалу, а лишь выявляют заложенную в нем природой красоту. "Не сотвори, а найди и открой" - таков их девиз. Архитектор возводит постройку так, чтобы она сливалась с природой. Садовник искусно придает саду или парку облик естественного ландшафта. Повар стремиться сохранить вид и вкус сырых продуктов".[13]
Отношение к пространству
"Доктор Кин, написавший книгу "Живая Япония", подчеркивал, что в японском языке нет слова для обозначения "уединение". Это вовсе не означает, что у японцев нет представления о том, что такое "уединение" Для японца понятие "уединение" связано только с личным домом. Он рассматривает эту область как свою собственную и с негодованием отвергает вторжение в нее. Эта потребность в личном пространстве не противоречит и даже странным образом сочетается с желанием к близости с другими людьми.
Доктор Холл видит в этом проявление японского отношения к пространству. Для людей из западных стран пространство – это расстояние между предметами. Для нас пространство пусто. Японцы воспринимают пространство, его форму и организацию, как осязаемые предметы. Это проявляется не только в том– как они создают композиции из цветов или украшают интерьер, но и в разбивке садов и парков, где отдельные элементы пространства гармонично соединяются в едином целом".[14]
Из выше написанного следует, что Япония представляет собой страну с доминирующим общественным пространством.
Такой тип культуры характерен для стран с сильными коллективистскими традициями. Представители таких культур привыкли стоять или сидеть довольно близко друг к другу во время разговора. Ко всему прочему, "общественники" имеют привычку постоянно дотрагиваться до собеседника во время разговора. Однако в этом случае Япония является исключением. При всей своей стопроцентной тяге к организации пространства по общественному принципу, японцы избегают любых прикосновений к собеседнику, включая даже рукопожатия.
Специфика оценки пространства отражается и в размерах продукта. Так, в Японии — плотно заселенной стране дорогого и дефицитного пространства — производятся миниатюрные автомобили, телевизоры, видеомагнитофоны, телефонные аппараты и офисное оборудование. Группа японских студентов разработала и очень успешно коммерциализовала несложное устройство, обеспечивающее вакуумное "спрессовывание" объемного зимнего одеяла до размеров книги среднего размера. В "спрессованном" состоянии одеяло хранится 11 "незимних" месяцев, занимая мало столь дефицитного в Японии места.
Отношение ко времени
В Японии время носит менее явное понятие, оно не линейно, а концентрично.
Нисимура Ясуко писал: "Будь то смена времен года - весны, лета, осени и зимы или чередование рассвета с закатом, дня с ночью, японцам свойственно постоянное ощущение в этом не только бренности бытия, но и бесконечного вращения времени. Традиционное временное мироощущение японцев не является прямолинейным течением из прошлого в будущее, а представляет собой вращение по кругу".
"Характерная для японцев обостренная способность к последовательному развертыванию событий хорошо описана Джой Хендри (Joy Hendry) в ее книге "Обволакивающая культура". Те, кто знаком с японцами, хорошо знают о контрасте между головокружительной скоростью, с которой работает фабричный рабочий, с одной стороны, и неторопливым созерцанием японских садов или мучительно медленным темпом драм Но — с другой. Тем не менее Хендри обращает наше внимание на тщательность и твердость, с которой японцы делят время на части. Эта сегментация осуществляется не по американской или немецкой модели, где задачи выстраиваются в логической последовательности, для того чтобы обеспечить максимальную эффективность и быстроту их выполнения. Японцы больше озабочены "не тем, сколько времени занимает то или иное дело, а тем, как время распределено согласно с уместностью, правилами вежливости и традициями.
Любая процедура или процесс имеют свои фазы и уровни напряжения, как, например, на большинстве общественных собраний — на торжествах при уходе на пенсию, на свадьбах, на родительских собраниях в школе. В Сицилии или Андалузии в подобных случаях люди приходят в разное время, действие постепенно идет к своей кульминации и наибольшее удовлетворение собравшиеся получают от спонтанного, часто сверх эмоционального поведения или выступлений, в которых они не следуют строгому образцу или ритуалу. Здесь нет ясно различимых этапов перехода от одной фазы данного события к другой, будь то прием пищи, распитие напитков, провозглашение тостов, исполнение музыки, танцы или сплетни.
В Японии, напротив, существуют совершенно четкие начало и конец каждой фазы. На японских свадьбах, к примеру, по мере того как разворачиваются церемония и чествования, гостей часто просят пройти из одной комнаты в другую, согласно обычаю и строгому расписанию. Общее количество прошедшего времени не так важно. Что накладывает типично японский отпечаток на мероприятие, так это важность перехода от одной фазы деятельности к другой.
В своем традиционалистском и тщательно регламентированном обществе японцы всегда предпочитают знать, где и в каком положении они находятся. Это относится как к деловым, так и к жизненным ситуациям. Обязательный при первой встрече менеджеров двухминутный обмен визитными карточками является одним из самых ярких примеров ритуализации времени, отмечающей начало отношений. Хендри указывает, что такая "маркировка" применяется в японском обществе к самым разнообразным событиям, "фазы" которых для западного мира в большинстве случаев не имеют серьезного значения. В качестве примера строгой регламентации фаз события она приводит фазы начала и завершения всех типов учебных занятий в Японии, где ни один урок не может состояться без формального приветствия учителя учениками в начале и ритуального выражения признательности в конце.
Другие события требуют не только ясно обозначенных фаз начала и конца, но и недвусмысленных сигналов перехода между всеми фазами: это чайная церемония, празднование Нового года, ежегодная ритуальная уборка дома, любование цветением сакуры, весенние "наступления трудящихся", начало сельскохозяйственных циклов, празднества летнего солнцестояния, церемонии дарения, встреча школьных или университетских товарищей, совместный пикник, церемонии распития саке, приближение к синтоистским алтарям или буддистским храмам, даже второстепенные ритуалы, выполняющиеся на занятиях дзюдо, карате и кендо. Ни к одному из перечисленных мероприятий японец не приступит обыденно и с ходу, как это может сделать житель Запада. Американцам и западноевропейцам свойственно быстро переходить к сути дела. Японцы же, наоборот, должны пройти через стадию открытия или развертывания основных фаз события. Эта черта имеет много общего с восточной уклончивостью, но в Японии она связана еще и с любовью к расчленению действа на части, к традиции, к красоте обряда. Хендри считает, что это "развертывание" является следствием пристрастия японцев ко всему свернутому: замкнутости в общении, свертыванию тела, пространства, людей. Тот факт, что японцы наложили китайский и григорианский календари на свою древнюю систему исчисления времени, означает, что сам японский год представляет собой настоящую серию наслаивающихся друг на друга начал и концов".[15]
Отношение к деятельности
Касательно этого культурного аспекта, Японию нельзя отнести ни к странам, где особую роль играет то, что представляет из себя человек, ни к странам, где важно то, что ты производишь, независимо от того, кем являешься.
С одной стороны, Япония – чрезвычайно иерархичная страна. Большое значение здесь придаётся тому, какую ступень в социальной иерархии занимает человек, что он добился за свою жизнь, что достиг.
С другой же – для японского общества на протяжении столетий характерен своего рода культ труда, превращение работы и службы, не рассчитанных на рекламу и похвалу, в религиозный идеал.
Наиболее значимым общественным институтом для японцев является рабочий коллектив.
Японский служащий, с самого начала работы полностью отождествляет себя с нанявшей его корпорацией. При этом, система управления стремиться усилить это отождествление, доводя его до жертвенности интересам фирмы. Как высшие должностные лица, так и рядовые исполнители считают себя представителями корпорации. В Японии каждый работающий убежден, что он важное и необходимое лицо для компании — это одно из проявлений отождествления себя с фирмой. Другим проявлением является то, что японский работник в ответ на вопрос о его занятии называет компанию, где он работает. Многие служащие редко берут дни отдыха, и часто не полностью используют свой оплаченный отпуск, так как убеждены, что их долг работать, когда компания в этом нуждается, тем самым, проявляя свою преданность компании.
Это является подтверждением того, что трудовой процесс, процесс производства японцы ставят превыше всего.
Отношение к характеру аргументации в ходе общения
Японская приверженность иерархии прослеживается даже в общении. Японцам свойственен линейный характер аргументации. Как правило, на собрании или совещании каждый член группы имеет право высказаться. В это время другие участники будут внимательно его слушать и ни в коем случае не позволят себе перебивать выступающего.
Японец в процессе общения предпочитает представлять информацию в виде последовательной и логичной цепочки фактов. В его речи всё взаимосвязано, каждая фраза имеет своё определённое место. Всё повествование представляет чёткую и структурированную картину. Японца очень сложно вовлечь в бурную дискуссию. Связанно это с их нежеланием спорить и вступать в разногласия с окружающими, чтобы не "потерять лицо".
Японская культура отличается своей самобытностью. На протяжении многих столетий эта страна была полностью изолирована от чужеземного влияния и развивалось по своему собственному, независимому пути.
Но в то же время японской культуре свойственна доля преемственности.
Однако история показывает, что новшества, возникшие внутри данного общества, всегда оказывают на него гораздо более продолжительное и глубокое влияние, чем заимствования со стороны. Поэтому, при всем разнообразии действующих в настоящее время в Японии культурных тенденций внутреннего или внешнего происхождения, неверным было бы утверждать, что основу японской культуры образует смешение признаков западной и восточной культур, скорее даже с преобладанием первых. Япония по существу своему осталась все той же чужеродной Западу и на него не похожей.
1. Иваненков С.П. Национально-историческая самобытность как фактор самоопределения человека и общества// Credo,1997, N 2, с. 13-15
2. Крысенко В.Г. Этническая психология. М.: Академия, 2002-320 с.
3. Льюис Р.Д. Деловые культуры в международном бизнесе. М.: Дело, 1999- 440 с.
4. Неверов С.В. Особенности речевой и неречевой коммуникации японцев // Национально-культурная специфика речевого поведения. М.:Наука,1977 - 320-338 с.
5. Овчинников В.В. Ветка сакуры. М.: Молодая гвардия, 1971–224с.
6. Фаст Д. Язык тела М.: Вече, Персей, АСТ, 1995, 300 с
7. Холл Э. Как понять иностранца без слов. М.: Вече, Персей, АСТ, 1995, 300 с.
8. Эдуард Зильберман Миф о вестернизации Японии, 1970
9. http://aensland.narod.ru/Japan/stati/japans01.htm
10. http://www.japandata.ru/
[1]
Эдуард Зильберман Миф о вестернизации Японии, 1970
[2]
Иваненков С.П. Национально-историческая самобытность как фактор самоопределения человека и общества// Credo,1997, N 2, с. 13-15
[3]
Овчинников В.В. Ветка сакуры. М.: Молодая гвардия, 1971–224с.
[4]
http://aensland.narod.ru/Japan/stati/japans01.htm
[5]
Овчинников В.В. Ветка сакуры. М.: Молодая гвардия, 1971–224с.
[6]
Эдуард Зильберман Миф о вестернизации Японии, 1970
[7]
Овчинников В.В. Ветка сакуры. М.: Молодая гвардия, 1971–224с.
[8]
Неверов С.В. Особенности речевой и неречевой коммуникации японцев // Национально-культурная специфика речевого поведения. М.:Наука,1977 - 320-338 с.
[9]
Холл Э. Как понять иностранца без слов. М.: Вече, Персей, АСТ, 1995, 300 с.
[10]
Неверов С.В. Особенности речевой и неречевой коммуникации японцев // Национально-культурная специфика речевого поведения. М.:Наука,1977 - 320-338 с.
[11]
Неверов С.В. Особенности речевой и неречевой коммуникации японцев // Национально-культурная специфика речевого поведения. М.:Наука,1977 - 320-338 с.
[12]
Овчинников В.В. Ветка сакуры. М.: Молодая гвардия, 1971-224 с.
[13]
Крысенко В.Г. Этническая психология. М.: Академия, 2002-320 с.
[14]
Фаст Д. Язык тела М.: Вече, Персей, АСТ, 1995, 300 с
[15]
http://www.japandata.ru
|
