КИТАЙСКО-РОССИЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ

ПЛАН

Введение................................................................................................. 3

1. Перспективы стратегического партнерства России и Китая........... 8

2. Российско-китайские торгово-экономические отношения............. 14

3. Китайско-российские отношения в Центрально-азиатском регионе 20

Заключение.......................................................................................... 27

Список использованной литературы.................................................. 35

Введение

На рубеже 80-90-х годов в отношениях между СССР и КНР произошел радикальный поворот от полемики к конструктивному диалогу и переговорам, от конфронтации к добрососедству, от соперничества на международной арене к сотрудничеству и партнерству.

Важным шагом на этом пути стал визит М.Горбачева в КНР в мае 1989[1] г. Переговоры на высшем уровне с китайскими руководителями и подписанное 18 мая 1989 г. советско-китайское коммюнике официально подтвердили нормализацию советско-китайских отношений и положили начало качественно новому этапу их развития.

"Закрыть прошлое, открыть будущее" - так определил Дэн Сяопин цель этой первой после длительного перерыва (в 20 с лишним лет) встречи на высшем уровне.

Нормализация отношений, зафиксированная в совместном документе, свидетельствовала, что СССР и КНР не намерены возвращаться к стратегическому союзу 50-х годов, но и не допустят конфронтации между ними, подобной той, что была в 60-х и 70-х годах.
С декабря 1996 г. стал функционировать механизм регулярных встреч глав правительств двух стран, которые проводятся не менее одного раза в год поочередно в Москве и в Пекине.

Со временем отношения между Россией и Китаем устойчиво развивались, интересы совпадали, а позиции по многим вопросам стали общими и обоюдными.

На сегодня по словам многих экспертов, российско-китайское взаимодействие прослеживается в таких ключевых областях, как повышение авторитета и роли ООН, отстаивание примата международного права в мировых делах, поддержание стратегической стабильности и, в первую очередь, сохранение Договора по ПРО, создание справедливого и равноправного мирового экономического порядка.

Россия и Китай имеют единый взгляд по такой проблеме, как борьба с религиозным экстремизмом, национальным сепаратизмом и международным терроризмом.

Россия и Китай занимают единую позицию по проблеме целостности России (Чечня) и Китая (Тибет, Синьцзян). Китай поддерживает действия Правительства России в Чечне. Позиция России в отношении "тайваньского вопроса" остается неизменной и заключается в том, что правительство Китайской Народной Республики является единственным законным правительством Китая, а Тайвань - неотъемлемой составной частью территории Китая.

Важным подтверждением сохранения общих позиций стал недавно подписанный в Москве новый российско-китайский договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве.

Данное событие в мировой политике, оказалось довольно значительным. По сути дела договор подвел итоги десятилетнего сотрудничества между Китаем и Россией. Круг вопросов оказался довольно широк: проблемы стратегической безопасности и стабильности в мире, региональная безопасность, поиск новых резервов в развитии двусторонних связей. Договор является бессрочным, поскольку после первых 20 лет действия каждое последующее пятилетие автоматически продлевается.

Примечательно, что в новом российско-китайском договоре отмечается, что "дружественные отношения двух стран являются межгосударственными отношениями нового типа, строящимися на основе не вступления в союз, не конфронтационности и ненаправленности против третьих стран".

Однако стоит заметить, что причины и визита китайского руководителя и подписание нового договора между Китаем и Россией расцениваются аналитиками довольно неоднозначно.

Ряд аналитиков усматривают антизападную направленность российско-китайского договора и рассматривают его как своего рода совместный ответ на предполагаемое развертывание США системы НПРО. Тем более, что в подписанном по итогам переговоров Московском совместном заявлении руководители России и Китая принципиально подтвердили важность сохранения Договора по ПРО от 1972 года в его нынешнем виде, поскольку он является "краеугольным камнем стратегической стабильности и основой сокращения стратегических наступательных вооружений".

Зарубежные наблюдатели также указывают, что российско-китайские отношения стали приоритетными во внешней политике Кремля во многом из-за планов расширения НАТО. И переговоры лидеров РФ и КНР будут иметь важное значение для укрепления стратегического партнерства двух стран.

Газета "Таймс" отмечает, что РФ и КНР испытывают настороженность в связи с попытками США установить новый мировой порядок при их лидирующей роли. С точки зрения Пекина, Запад во главе с США проявляет к нему все большую враждебность, а РФ ищет партнера для сдерживания американского глобального влияния.

Зарубежные эксперты указывают, что РФ и КНР намерены выступить против политики гегемонии и создания блоков, имея в виду планы расширения НАТО и упрочение американо-японской системы безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Многие российские политики отмечают, что внешняя политика России будет наверняка переориентирована на восток, если Запад не продемонстрирует понимание интересов Москвы при расширении НАТО.

Стратегическое партнерство между Москвой и Пекином может стать серьезной угрозой для США и стран Европы как в дипломатическом, так и военном отношении, считает ряд аналитиков.

На сегодня существует и довольно интересная точка зрения относительно заметного и активного укрепления российско-китайских отношений.

"Интернэшнл геральд трибьюн" полагает, что Западу не только не следует беспокоиться по поводу дальнейшего сближения РФ и КНР, но, напротив, необходимо содействовать процессу разрядки напряженности между двумя странами.

Тем более, что Запад уже выиграл от улучшения российско-китайских отношений: КНДР готова к диалогу с Южной Кореей, у Москвы появился стимул нормализовать отношения с Токио и активизировать сотрудничество с Пекином в деле международного контроля над вооружениями.

Многие аналитики и эксперты все больше склоняются к единому мнению, отмечая, что говорить о создании российско-китайского альянса, противостоящего Западу, преждевременно, так как к этому пока не готовы ни Россия, ни КНР.

По мнению российского аналитика Александра Иванова, причины визита китайского лидера в Москву связаны не только с международным контекстом событий и потребностями двустороннего формата отношений, но и связаны с ситуацией в самом Китае. В частности в скором времени в китайском руководстве готовится смена поколений, будут избраны новые руководители партии, государства и правительства. Отсюда возможно, что с помощью договора председатель КНР стремится сохранить преемственность в отношениях с Москвой. А будущий российско-китайский договор не противоречит нормализации китайско-американских или российско-американских отношений.

Однако если рассмотреть глубже интересы Китая, то можно увидеть, что с помощью укрепления связей с Россией Китай намерен поднять свой политический вес в глазах США по сравнению с Японией, которая, как известно, является стратегическим союзником Вашингтона в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Таким образом, за всем этим стремлением заключить незыблемый договор можно разглядеть заинтересованность Китая в использовании альянса с Россией против Японии и Индии для ослабления их давления на региональную политику в Азии.

В свою очередь заинтересованность России в укреплении отношений с Китаем накануне саммита "большой восьмерки" также далеко не случайна.
По мнению аналитиков, двусторонний российско-китайский формат должен быть встроен в глобальные процессы. Поскольку для России Китай является на сегодня важным "мостом" экономической интеграции в АТР. Китай демонстрирует удивительные успехи в плане темпов роста экономики, привлечения иностранных инвестиций, использования западного технологического опыта.

Со своей стороны, по мнению азербайджанского политолога Махира Халифазаде, Россия способна предложить Китаю сотрудничество в военной области: создание новой военной техники, подготовка военных кадров, продажа современной авиатехники. Сотрудничество в области ядерных вооружений.

И все же союз России и Китая больше следует рассматривать как налаживание цивилизованных и взаимовыгодных отношений. Поскольку высокий уровень и многоплановый характер российско-китайского сотрудничества - это важный фактор укрепления мира и стабильности не только в Азии, но и в мире в целом.

1. Перспективы стратегического партнерства России и Китая

В 2001 году, вступая в новое тысячелетие, Россия и Китай отметят первые пять лет с того дня, как в Совместной российско-китайской декларации, подписанной в Пекине 25 апреля 1996 года, был, выдвинут тезис о возможности стратегического взаимодействия России и Китая в XXI веке[2] .

Первоначально идея была обозначена как поддержание и развитие между двумя государствами “долговременных и стабильных отношений добрососедства, дружбы и взаимовыгодного сотрудничества”, что “отвечает коренным интересам двух стран и народов, благоприятствует сохранению и укреплению мира, стабильности и развитию в Азии и во всем мире”[3] .

В Совместном российско-китайском коммюнике от 26 июня 1995 года уже говорилось об “активном и взаимовыгодном сотрудничестве между двумя странами в различных областях в соответствии с принципами, зафиксированными в двух российско-китайских декларациях, в духе обращенного в XXI век конструктивного партнерства”[4] .

А в 1996-м стороны применили в оценке перспектив отношений РФ с КНР формулу “развивать отношения равноправного доверительного партнерства, направленного на стратегическое взаимодействие в XXI веке”.

Понимание такого развития событий, общее видение перспектив становления новой системы международных отношений были продиктованы как внутренней логикой развития российско-китайских отношений, так и поведением третьих стран на мировой арене и в Восточной Азии. Тезис о стратегическом взаимодействии был сформулирован во время подготовки очередного визита президента Б. Ельцина в Китай. Когда он и тогдашний министр иностранных дел Е. Примаков в апреле 1996 года направлялись в Китай, пришло известие, что США и Япония договорились о стратегическом сотрудничестве по проблемам безопасности в XXI веке. Причем независимые американские эксперты указывают, что усиление американо-японского альянса в области безопасности и сотрудничества в оборонной политике было вызвано пусками Китаем в марте того же года ракет в районе Тайваньского пролива[5] .

После получения известия о том, что президент США и премьер-министр Японии именно в формате стратегического взаимодействия обозначили параметры взаимоотношений своих стран в XXI столетии, российскими дипломатами были проведены консультации с китайским руководством. Стороны решили включить формулировку о возможности стратегического взаимодействия России с Китаем в документ о встрече лидеров двух стран.

В российской и китайской печати по проблеме стратегического взаимодействия РФ с КНР высказываются разнообразные точки зрения.

Например, сотрудник Института Азии и Тихого океана Академии общественных наук КНР Тан Шипин считает, что стремление сторон к стратегическому партнерству вызвано тремя причинами:

1) расширением НАТО на восток,

2) укреплением союза безопасности между США и Японией,

3) ощущением слабости России и Китая в однополюсном мире.

Анализируя пессимистические оценки некоторых российских политологов относительно самой возможности такого партнерства России с Китаем, имеющего якобы конъюнктурный характер, Тан Шипин замечает, что в Китае взгляд на эту проблему “более оптимистический”, так как дебатируется не вопрос о том, в интересах ли Китая такое партнерство, а как далеко оно может простираться[6] .

Анализируя перспективы стратегического партнерства двух стран, необходимо брать в расчет следующие обстоятельства.

Во-первых, построение отношений стратегического партнерства — это процесс творческий, здесь не может быть догматизма, обе стороны должны постоянно учитывать накопленный опыт и те изменения, которые происходят на мировой арене. Например, изменение количества ядерных держав, развитие “исламской революции”, договоренности 1999 года о сотрудничестве армии США и японских сил национальной обороны и другие факторы.

Во-вторых, приход к руководству РФ президента В. Путина, как уже показала практика, означает укрепление международных позиций России, обновление ее связей с Востоком, открывает новые возможности в развитии российско-китайских отношений. Наконец, опубликованная 14 июля 2000 года новая Концепция внешней политики РФ в качестве одной из основных задач выдвигает “поиск согласия и совпадающих интересов с зарубежными странами и межгосударственными объединениями в процессе решения задач, определяемых национальными приоритетами России, строительство на этой основе системы партнерских и союзнических отношений, улучшающих условия и параметры международного взаимодействия”[7] . Это положение и становится концептуальной базой российско-китайского стратегического партнерства в XXI веке.

Какие еще возможны направления стратегического взаимодействия? Сегодня много говорится о проблемах глобализации мировой экономики, мировой политики, мирового информационного пространства. О пристальном внимании китайского руководства к этим проблемам свидетельствует прошедший в Пекине 14-16 июня 2000 года форум XXI века “Экономическая глобализация — Азия и Китай”, на котором председатель КНР Цзян Цзэминь призвал к построению “справедливого, честного и рационального нового мирового экономического порядка”[8] .

Глобализация — это объективный процесс. С появлением Интернета темпы сближения цивилизационных комплексов существенно ускорились. Если мы будем отстаивать принципы полицентрического мира, народы придут к должной глубине и степени взаимопонимания, чтобы исключить военную силу для решения любых политических, экономических и других проблем. Это исторический императив. В современном мире иного не дано.

Россия и Китай могут взаимодействовать для решения важных проблем глобализации. Хотелось бы упомянуть проект XXI века, который называется “Трансконтинентальный экономический мост” (он носит также обиходное название “Новый шелковый путь”). В Китае идея создания транспортного коммуникационного моста через центральные районы Евразии сформулирована в качестве государственной политики. Еще в 1996— 1997 годах было принято соответствующее постановление Госсовета и правительства. Прошел целый ряд конференций. В Европе нашлись институты, правительственные и неправительственные, которые также поддерживают эту идею. В чем ее суть?

Главное — это развитие центральных, наименее развитых районов Евразии. Имеются в виду Западный Китай (Тибет, Синьцзян, провинции Ганьсу, Шанси), Монголия, бывшие среднеазиатские, центральноазиатские республики СССР, нынешние страны СНГ, Афганистан. Речь идет о том, чтобы поднять эти народы до уровня современного мира, то есть эта стратегическая задача совпадает с той, которая поставлена китайским руководством для своей страны, — ускорить развитие западных районов КНР. Важно, что эта проблема прозвучала в ходе переговоров президента В. Путина в Пекине в июле 2000 года. Россия могла бы принять участие в модернизации Западного Китая, “включая разработку нефтегазовых месторождений и строительство газопроводов”[9] .

Создание “Трансконтинентального транспортного моста” решило бы проблему соразвития упомянутых районов, вложения туда больших капиталов. И осуществлялось бы это через создание транспортной инфраструктуры, информационной инфраструктуры с помощью новейших технологий. Огромные территории Евразии от китайского порта Ляньюнган на юге Шаньдунского полуострова до Роттердама необходимо связать сетью сверхскоростных железных дорог, соединив их со строящимися там контейнерными терминалами для осуществления перевозок.

В чем здесь интерес России? Этот план предполагает развитие всей коммуникационной сети России, включая БАМ и Транссибирскую магистраль, и не исключает даже Северный морской путь. Евразийское пространство понимается в его целостном виде, включая Индию. Проект может реализоваться в XXI веке и только при определенных политических условиях, при определенной международной обстановке. Россия и Китай заинтересованы в сохранении стабильности в этом районе. Это стратегическая проблема, решение которой отвечает стратегическим национальным интересам обеих стран.

Наконец, как связана возможность стратегического взаимодействия России и Китая с их двусторонними отношениями? Масштабы двух наших стран и их роль в мире таковы, что двусторонние добрососедские отношения тоже являются формой стратегического взаимодействия. Если мы сохраняем нормальные добрососедские отношения — в мире устанавливается один климат, если кому-то удается их нарушить — климат меняется. Причем и в регионе, и в мире в целом. Вот в чем состоит взаимосвязь стратегического взаимодействия и двусторонних отношений. Наша позиция в отношениях с Китаем предельно ясно выражена в Концепции внешней политики РФ: “Россия стремится к развитию взаимовыгодного сотрудничества с Китаем по всем направлениям. Главной задачей остается приведение масштабов экономического взаимодействия в соответствие с уровнем политических отношений”[10] .

И в этом плане исключительно важное, значение имеет то положение подписанной В. Путиным и Цзян Цзэминем 18 июля 2000 года Пекинской декларации, которое гласит, что “для утверждения долгосрочных и стабильных отношений между двумя государствами на основе добрососедства и дружбы, взаимного доверия и взаимной выгоды, главы двух государств договорились о начале переговоров о разработке российско-китайского договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве”[11] .

Российско-китайский договор призван “закрыть то прошлое” в отношениях двух государств, которое было отмечено 20 годами конфронтации, смыть с них графити времен “холодной войны”. Этот документ должен создать международно-правовую базу для нового типа отношений между Россией и Китаем, именуемого стратегическим взаимодействием.

В договоре о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве предстоит определить политические принципы стратегического партнерства, его возможности и пределы. Договор должен окончательно зафиксировать прохождение совместной границы двух государств, не оставляя в этой области нерешенных проблем будущим поколениям. В нем важно определить базовые принципы экономического сотрудничества двух стран и наметить эффективные пути ликвидации существующего ныне разрыва между уровнем политического диалога сторон и экономическим фундаментом их сотрудничества. Специальная часть договора должна быть посвящена средствам и методам духовного сближения двух народов на основе общности моральных и этических ценностей, объективного освещения 400-летней истории отношений двух стран, в которой позитивный потенциал во много раз превышает негативные оттенки.

Глядя в будущее отношений наших стран с оптимизмом и уверенностью, мы должны учитывать и диалектику исторического процесса. В XXI столетии оба государства пройдут стадию реформ, эпоху переходного периода. На мировой арене будут действовать иные, чем сегодня, субъекты международных отношений, например объединенная Корея. Возрожденная Россия будет взаимодействовать с Большим Китаем в реализации стратегии устойчивого развития собственных стран и всего мира.

2. Российско-китайские торгово-экономические отношения

Интересно, что во многом структура российско-тайваньской торговли совпадает со структурой торговли российско-китайской[12] (экспорт металлургической продукции, удобрений и некоторых видов сырья и импорт товаров народного потребления при значительном положительном сальдо российской стороны). Однако экономическим отношениям с Тайванем Россия уделяет крайне мало внимания и даже не имеет в структуре государственных органов специальных подразделений, каковые есть для организации торгово-экономических связей с большинством стран. При этом мало вероятно, что в ближайшей перспективе Россия станет для тайваньского бизнеса приоритетным рынком, хотя потенциал сотрудничества достаточно велик.

Одновременно Россия и континентальный Китай стремятся расширить экономическое сотрудничество. Следует отметить, что развитие экономических связей между Россией и Китаем отстает от темпов углубления их политического сотрудничества. Если во внешнеполитической сфере налицо постоянное движение по восходящей линии, то торгово-экономические связи в этот же период характеризовались непоследовательностью и даже хаотичностью. Рекордный уровень двустороннего товарооборота был достигнут в 1993 г. - 7,6 млрд.долл., но затем произошло резкое падение. Только в 1996 г. товарооборот снова вышел на 7-миллиардную отметку.

Эти колебания дали основания некоторым экспертам говорить о том, что торгово-экономические связи России и Китая являются второстепенными по отношению к связям политическим. С этой точки зрения, усилия правительств двух стран рассматриваются как административная кампания, продиктованная политической мотивацией (создание экономической базы для стабильного развития двусторонних политических отношений), но не действительной заинтересованностью компаний двух стран в рынках друг друга. В этом отличие, например, от отношений КНР с США или Японией, где именно экономический интерес позволяет смягчать политические противоречия.

На поверхности все выглядит именно так. Президенты Ельцин и Цзян Цзэминь дали указания увеличить двусторонний товарооборот до 20 млрд.долл., и государственные органы двух стран ломают голову над решениям этой задачи. (Парадоксально, что это происходит в рыночных экономиках, какими теперь считают себя Россия и Китай). Двойной визит в Китай летом 1997 года вице-премьера Немцова и премьера Черномырдина также нацелен на решение экономических вопросов и подписание пакета экономических соглашений.

Однако в действительности происходят серьезные сдвиги в сфере экономических отношений. В 1992-1994 гг. двустороннее торгово-экономическое сотрудничество в значительной мере определялось деятельностью мелких компаний, челноков, приграничным обменом.

Особенностью их деятельности была краткосрочность интересов, стремление воспользоваться кризисным состоянием российской экономики. Именно снижение активности мелких компаний в первую очередь было причиной падения объема торговли между двумя странами в 1994 г.

Сегодня на первый план экономических отношений вышли крупные компании с высоким удельным весом государственной собственности или поддерживаемые государством. В результате в России появились значительные лоббистские группы, подталкивающие правительство к принятию мер для создания более благоприятных условий торгово-экономического сотрудничества. Российские поставщики энергетического оборудования, энергоресурсов и вооружений сделали самые серьезные ставки на Китай. В настоящее время освоение китайского рынка для этих групп российского бизнеса является не просто средством зарабатывания денег, но и формой выживания.

Именно эти сферы являются сферами с высоким уровнем государственного регулирования. Вышеназванным группам просто необходима поддержка российского правительства. Поэтому повышение активности государственных органов в сфере российско-китайских экономических отношений все же не является бюрократической компанией, инициированной верхами в целях укрепления политического сотрудничества, а отражает реальное повышение интереса крупного российского бизнеса в расширении экономических связей с Китаем.

В 1996 г. Китай вышел на пятое место среди внешнеторговых партнеров России после Украины, Германии, США, и Белоруссии. На КНР пришлось 4,5% внешнеторгового оборота России. Для Китая Россия является восьмым торговым партнером в мире. Стоимостной объем двусторонней торговли составил 6,84 млрд.долл., что превысило уровень предыдущего года на 25%[13] . При этом российский экспорт вырос на 35,6% и составил 5,15 млрд.долл., а импорт увеличился на 1,6% до 1,69 млрд.долл.

Российский экспорт в КНР включает в себя самолеты, автомобили, сельхозтехнику, горно- и нефтеперерабатывающее оборудование, текстильное оборудование, химическую продукцию, стройматериалы, стальной прокат, древесину, цемент, стекло и др. Основными статьями российского экспорта в Китай остаются удобрения и черные металлы - на них приходится более 50% общего объема российских поставок. Российский экспорт машин и оборудования в Китай в 1996 г. составил 930 млн.долл. По оценкам, поставки российского комплектного оборудования в период 1996-2005 гг. могут составить более 4,5 млрд.долл. Китай поставляет в Россию главным образом потребительские товары, продукты питания и рабочую силу. В 1996 г. импорт продовольствия составил 427 млн.долл., а ТНП - 893 млн.долл.

Возможно ли объявленное трехкратное увеличение товарооборота за четыре последующие года? По-видимому, Россия в состоянии значительно увеличить свой экспорт в Китай. Однако в 1997 году оказались тщетными надежды на участие российского консорциума в сооружении крупнейшего энергетического объекта в КНР - ГЭС "Сань Ся" ("Три ущелья"), первые поставки для которой могут стоить около 1 млрд.долл. Поставки двух реакторов ВВЭР-1000 для атомной электростанции в провинции Ляонин, строительство которой должно начаться в сентябре этого года, могут принести до 5 млрд.долл.

Россия и Китай договорились о сотрудничестве в строительстве нефте- и газопроводов из Сибири до Тихоокеанского побережья Китая через Монголию. Запасы нефти в Восточно-Сибирских месторождениях оцениваются более чем в 1,5 млрд. т. Предполагается, что нефтепровод будет введен в строй в 2005 г., а газопровод - к середине 2003 г.

Во время визита правительственной делегации в июне 1997 г. в Китай было подписано соглашение между Минтопэнерго и Китайской нефтяной корпорацией о реализации проектов разработки Ковыткинского месторождения (в Иркутской области) через территорию Монголии и Китая к побережью Желтого моря. Пропускная способность этого газопровода - до 30 млрд. куб. м газа в год[14] . Стоимость проекта - 5-7 млрд.долл. Запасы Ковыткинского месторождения - примерно 1 триллион газа и конденсата[15] . Начальный этап освоения месторождения оценивается специалистами в 750 млн.дол. На начало 1997 г. в освоение уже было вложено 480 млн.долл.

Известно, что активно развивается военно-техническое сотрудничество между двумя странами, которое может достичь 2,5-3,0 млрд. долл. в год. В этой связи обоснована озабоченность ряда экспертов, что в российско-китайском товарообороте поставки военной техники занимают все большее место и экономические связи могут быть сведены только к торговле оружием. При этом очевидно, что российские поставщики вооружений расширяют объемы и спектр поставок в Китай не из-за каких-то политических целей, вроде поддержания российско-китайского военного-политического яльянса. Более того, это делается вопреки мнению определенных военных кругов, которое было отражено в известном выступлении бывшего министра обороны И.Родионова, назвавшего Китай потенциальным противником. Созданный в советские времена гигантский военно-промышленный комплекс лишился прежних заказов, поскольку сегодня Россия не имеет ни возможности, ни необходимости для поддержания таких огромных объемов военного производства. Поэтому стремление Китая повысить свою региональную роль за счет модернизации армии явилось манной небесной для военной промышленности.

В целом, наращивание российского экспорта может пойти по названным направлениям (хотя провал на тендере по "Сань Ся" показывает трудность этой задачи), что по существу возвращает советские времена в этой сфере. Внешняя торговля на китайском направлении становится снова государственно контролируемой в то время, как условия экономической деятельности в обеих странах не позволяют пока рассчитывать на то, что мелкие и средние предприниматели повысят свою активность. Характерно, что китайская сторона предлагает вернуться к старой практике оформления поставок межправительственными соглашениями.

При этом не следует рассчитывать на формирование диверсифицированной структуры товарооборота. Российская номенклатура поставок будет расширена незначительно, а Китай будет продолжать оставаться в основном экспортером товаров широкого потребления и продуктов питания. И здесь кроется еще одна проблема: российский рынок в достаточной степени насыщен потребительскими товарами, и наращивание китайских поставок вряд ли возможно. В результате последние годы отрицательное сальдо Китая в торговле с Россией растет, и решить эту проблему можно только за счет изменения качественной структуры китайских поставок. Одним из путей решения проблемы может быть организация совместных производств в КНР и допущение расчетов в национальных валютах.

В целом, очевидно, что трехкратное увеличение товарооборота (если это и произойдет) пока не сможет принести новое качество экономических отношений России и Китая. Здесь требуются не очередные "комиссии по 20 миллиардам", а огромные усилия по формированию нормальных условий деятельности предпринимателей в обеих странах, где хотя и идут рыночные реформы, но еще далеко до климата безопасного предпринимательства.

Исходя из вышеизложенного, можно утверждать, что у России отсутствует четкая концепция политического курса в отношении воссоединения Китая, фактически она пытается игнорировать тайваньскую проблему, чреватую серьезными региональными конфликтами. Однако политические и экономические ставки России, поставленной перед выбором "или те, или другие", сделаны на материке. Все же Россия могла бы, соблюдая принятые обязательства перед КНР, добиться и развития взаимовыгодных отношений с Тайванем. Это было бы выгодно и в перспективе с учетом той роли в экономике КНР, которую постепенно приобретает Тайвань, особенно после возвращения Гонконга Китаю.

Проект нефтепровода "Россия-Китай" является крупнейшим на настоящий момент китайско-российским проектом, его реализация имеет огромное значение для содействия развитию отношений стратегического партнерства и сотрудничества между РФ и КНР. Об этом заявил в интервью корр.ИТАР-ТАСС[16] президент Китайской нефтегазовой корпорации /КННК/ Ма Фуцай.

Планируется, что магистраль пройдет из Ангарска в Иркутской области на Дацин через пограничный пункт Маньчжурия. "По сравнению с другими проектами этот проект более эффективен и имеет очевидные инвестиционные преимущества", - заявил Ма Фуцай. Он подчеркнул, что Китай "обладает колоссальным потребительским рынком нефти".
"После введения в строй нефтепровода с 2005 г наши страны смогут осуществлять торговые операции c 20 млн. тонн сырой нефти ежегодно, а после 2010 г эта цифра может достичь 30 млн. тонн. Таким образом, Россия будет обеспечена стабильным рынком сбыта, а Китай стабильным источником нефти", - резюмировал президент КННК.

3. Китайско-российские отношения в Центрально-азиатском регионе

Следует отметить, что политика США на Каспии и в Центральной Азии не претерпела каких-либо резких изменений. Вашингтон по-прежнему проводит ту же стратегию, что и до 11 сентября, отстаивая свои интересы в энергетической области и критикуя страны Центральной Азии за "недостаток демократии и нарушения прав человека". Говорить о резко возросшем влиянии Соединенных Штатов в Центральной Азии можно только с учетом существующих военных, политических и экономических рычагов, которыми располагает эта супердержава. То есть, потенциально США располагают возможностями для активного вмешательства в дела региона, блокирования интересов России и Китая, создания выгодных для себя и своей политики условий. Одно не вызывает сомнений, если верить многочисленным заявлениям американских официальных представителей: Центральная Азия является зоной национальных интересов США. Данный вывод официально подтвержден и в "Стратегии национальной безопасности США", обнародованной в сентябре 2002 г.

Американские интересы можно охарактеризовать следующим образом: энергоресурсы, геополитическая стабильность, военная безопасность. При этом борьба Белого дома за соблюдение демократии и прав человека во всем мире не является самоцелью, а представляет собой, во-первых, инструмент давления на те или иные режимы, а во-вторых, является отражением весьма спорного убеждения американской политической элиты, что только демократические режимы могут обеспечить социальную стабильность. Все это необходимо учитывать при анализе стратегии США в Центральной Азии.

Стратегические интересы Китая в Центральной Азии сопоставимы с аналогичными интересами России. Пекин в не меньшей степени, чем Москва заинтересован в экономическом сотрудничестве с государствами региона, в их природных ресурсах, а также в сохранении стабильности на своих западных границах. У тех специалистов, которые рассматривают появление американских военных баз в регионе как угрозу безопасности КНР, должна вызвать удивление та сдержанность, которую проявлял Пекин на протяжении всего 2002 г. Этому может быть только одно объяснение: реальное пересечение геополитических интересов США и Китая и узел противоречий между ними лежат далеко не в Центральной Азии, а в зоне АТР, в Тайваньском проливе. Тем более, что ткань китайско-американских отношений представляет собой настолько сложную структуру, в которой тесно переплетены взаимная заинтересованность и взаимные противоречия, что геополитическое соперничество между ними в Центральной Азии является лишь одним из многих элементов.

Тем не менее, несмотря на внешнюю сдержанность, Китай проявлял беспокойство относительно дальнейших перспектив Центральной Азии, неясной позиции России и судьбы ШОС. На наш взгляд, Пекин придает чрезмерное значение этой организации, видя только в ней единственный для себя путь геополитического влияния на Центральную Азию и достижения консенсуса с Москвой. Стремительное появление США в регионе продемонстрировало, помимо всего прочего, насколько пока еще слабой геополитической конструкцией является ШОС. По-видимому, в Пекине сделали вывод из этого опыта. Но определять стратегию КНР в отношении Центральной Азии, как и всю внешнюю политику страны, уже будет новое руководство партии: в ноябре 2002 г. состоялся 16-й съезд КПК, на котором произошло обновление руководящего состава партии и народной Республики. Это означает, что какое-то время Пекин будет занят пересмотром и модернизацией своей внешней политики. В настоящее время представляется сложным предсказать, какие направления новое руководство Китая выберет в качестве приоритетных. Но в любом случае и вне зависимости от того, как будут складываться китайско-американские или китайско-российские отношения, прежние приоритеты Пекина в отношении Центральной Азии будут сохраняться. Таким образом, можно с достаточно большой долей вероятности прогнозировать, что в лице КНР страны региона будут иметь стабильного геополитического партнера.

Еще несколько лет назад Европа рассматривалась в качестве альтернативной Соединенным Штатам экономической и политической силы, способной взять под свое геополитическое влияние Каспийский регион и Центральную Азию. Эти надежды в политических кругах Европейского Союза выросли в результате различных широкомасштабных проектов, которые финансировал ЕС на территории Восточной Европы и СНГ - программа ТАСИС, ТРАСЕКА, ИНОГАТЭ и др. Но на этом примере, как и в ходе войны на Балканах, еще раз подтвердилась истина, что, будучи экономическим гигантом, Евросоюз не может пока еще по ряду объективных причин достичь статуса эффективной геополитической силы.

Претензии европейских политиков видеть в ЕС геополитическую державу с глобальным влиянием наиболее ярко проявляются на двух примерах: во-первых, это создание единой европейской армии и проведение общей внешней политики и стратегии Евросоюза; во-вторых, это стремление установить европейский контроль над энергетическими ресурсами Центральной Евразии, в первую очередь в Каспийском регионе. События после 11 сентября и операция в Афганистане продемонстрировали иллюзорность и преждевременность таких ожиданий. Вклад европейских держав (кроме Великобритании) в военную операцию был символическим, а солидарность с США - риторической. С трудом европейские компании отстаивают свои интересы в Иране и на Каспии, но пока нет и намека на масштабный приток инвестиций из стран ЕС. Фактически повисла в воздухе европейская идея создать Пакт стабильности для Каспийского моря под эгидой Евросоюза. Единственным инструментом европейского влияния в этой области остается Европейская Энергетическая Хартия, к которой несколько лет назад присоединился и Казахстан.

Все это создает предпосылки для активного экономического сотрудничества между ЕС и государствами Центральной Азии. Географические и экономические реалии показывают, что наиболее перспективным рынком для каспийских углеводородов является европейский. В целом ЕС, безусловно, является мощным стабилизирующим фактором в мире, что подтверждается, к примеру, на Ближнем Востоке. Таким образом, геополитическое укрепление ЕС и усиление его влияния на Центральную Азию через интенсификацию экономического, политического и институционального сотрудничества в будущем можно рассматривать как позитивный процесс. И не следует забывать, что как участники ОБСЕ мы рассматриваемся в Брюсселе как часть европейского политического и цивилизационного пространства, как элемент "Большой Европы - от Ванкувера до Владивостока".

Суть геополитической интриги, закрученной вокруг судьбы каспийской нефти, общеизвестна и состоит в ответе на вопрос: кто будет контролировать магистральные трубопроводы, соединяющие каспийские месторождения с потенциальными рынками сбыта? С точки зрения классической геополитики победителем будет считаться тот, кто сможет держать под контролем нефтепроводы.

Такой подход в некоторой степени объясняет прежнее навязчивое стремление Вашингтона любой ценой добиться того, чтобы магистральный трубопровод не зависел от России и Ирана. Но он все же не дает целостной картины происходящего. До сих пор нет ясности с точными объемами нефтяных ресурсов на Каспии, реальной стоимости их добычи и транспортировки и т.д. Поскольку США ведут крайне сложную игру в Персидском заливе, нацеленную на радикальное и долгосрочное понижение цен на нефть после установления своего контроля в Ираке, трудно предсказать, какая судьба ждет каспийские проекты. При падении мировых цен на нефть до 16 долларов за баррель и ниже коммерческая разработка каспийской нефти, в том числе казахстанской, становится проблематичной. С другой стороны, в последнее время США демонстрируют решимость в отношении Каспия и других источников энергоресурсов Центральной Евразии; они намерены превратить их в серьезную альтернативу ближневосточной нефти в качестве источника энергии для экономики Запада. Такую же позицию занимают и европейские страны. Если ход событий будет развиваться по этому сценарию, то геополитическая картина в Центральной Азии должна в перспективе стабилизироваться.

Обзор внешней политики Казахстана в течение года, прошедшего после событий 11 сентября, показывает, что в этот период внешняя политика нашего государства была чрезвычайно активной. Во-первых, Астана сразу же поддержала борьбу с международным терроризмом и антитеррористическую кампанию в Афганистане. Казахстан не только с первых дней выразил свою солидарность с подвергшимися террористической атаке США, но и первым дал согласие на использование своего воздушного пространства авиацией антитеррористической коалиции. Это решение имело большой политический смысл и оказало влияние на внешнюю политику РК в течение последнего года.

Данный фактор способствовал тому, что проблема безопасности оставалась одним из центральных вопросов внешнеполитической активности Казахстана в течение этого года. Тема безопасности в Центральной Азии затрагивалась в рамках саммита СНГ в Алматы, а также саммитов ДКБ и ШОС, в которых активное участие принимал Казахстан. Самым значительным событием в этой области стало первое Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии, проведенное в Алматы в июне 2002 г.

Саммит СВМДА не только показал актуальность проблем безопасности для нашего региона и в целом азиатского континента, но и практически доказал, что казахстанская инициатива, с которой впервые выступил Президент Н.Назарбаев десять лет назад в ООН, превратилась в политическую реальность и неотъемлемую часть международных отношений.

Внешнеполитическая хроника РК за последний год показывает, что Астана поддерживала интенсивные отношения со всеми своими традиционными партнерами в Центральной Азии, СНГ, Европе, Америке и Азии. Казахстан сохранил и развивал дальше основные направления своей многовекторной внешней политики. В сложных условиях международной антитеррористической кампании многовекторная политика РК еще раз подтвердила свою целесообразность.

Следует обратить внимание еще на один аспект внешней политики РК в этот период: несмотря на то, что Казахстан активно поддерживал внешнеполитические связи на двустороннем уровне, за последний год в нашей политике заметно возросло значение регионального фактора и многосторонних связей. Главный вывод, который следует из анализа нашей внешней политики, заключается в том, что она сохранила свой сбалансированный и взвешенный характер.

Казахстан находится в относительно более благоприятном положении с точки зрения внешнеполитической безопасности, чем его соседи по региону. Но вопросы сохранения безопасности и стабильности нашего государства, тем не менее, не теряют свою актуальность. Анализ сложных и противоречивых процессов в международной жизни, и геополитике после 11 сентября 2001 г., в которые был вовлечен Казахстан и весь Центральноазиатский регион, только подтверждает этот факт.

Заключение

Рассматривая возможные сценарии развития российско-китайских отношений на рубеже XXI века и в более отдаленной перспективе, многие эксперты-международники видят не только вероятность укрепления стратегического партнерства России и Китая[17] , но даже, в некоторых вариантах, неизбежность его перерастания в союзнические отношения. В то же время есть и другие политологи, которые говорят о "китайской угрозе" и очень высокой вероятности столкновения двух держав в грядущем столетии. Нельзя исключить развитие ни одного из двух упомянутых крайних вариантов.

Смена правительств в КНР и РФ в 1998 г., напряженная социально-политическая и экономическая обстановка в России, нестабильное положение на Северном Кавказе и в Таджикистане, перманентные забастовки и антиправительственные выступления шахтеров Кузбасса и Дальнего Востока, стихийные бедствия в ряде районов России - все это не может не отразиться на поступательном развитии российско-китайских отношений.

Есть основания предполагать что в связи с затянувшимся кризисом в России в политике КНР могут произойти определенные коррективы в сторону ее прохладного и даже жесткого отношения к нашей стране, во всяком случае перевода этих отношений на сдержанно-официальную и прагматическую основу.

Сегодня очевидно, что медовый месяц российско-китайских отношений закончился.

В этих условиях особую значимость приобретают такие факторы как твердое соблюдение достигнутых договоренностей на различных уровнях

Главной и первоочередной задачей для российской стороны в отношениях с Китаем является наполнение кон кретным содержанием и практическими делами принятого правительствами обеих стран курса на равноправное доверительное партнерство, направленное на стратегическое взаимодействие в XXI веке. Для этого необходимо проявлять не только желание, но и твердую волю, последовательно и настойчиво добиваться выполнения принимаемых решений.

В плане двусторонних отношений российская сторона придает первостепенное и исключительно важное значение установившейся системе регулярных ежегодных встреч Президента РФ и Председателя КНР, а также глав правительств двух стран. В ходе этих встреч принимаются основополагающие решения, определяющие основные направления развития двусторонних отношений. Необходимо укреплять и совершенствовать эту полезную для обеих стран систему регулярных встреч на высшем уровне, наполняя каждую из них конкретным содержанием и не допуская, чтобы они со временем обесценивались и приобретали формальный характер. В этом залог добрососедских и деловых отношений их дальнейшего укрепления и развития.

В деле согласования позиций сторон по конкретным политическим и международным проблемам весьма эффективной является существующая система консультаций по линии МИД двух стран. Для согласования неотложных срочных вопросов получена хорошая возможность использовать установленную "горячую линию" правительственной связи между Москвой и Пекином.

С учетом накопленного опыта и достигнутых успехов в урегулировании пограничных вопросов соответствующим пограничным комиссиям и группам двух стран следовало бы продолжить эту работу и на базе соглашений 1991 и 1994 гг. подготовить и подписать новый Договор о границе между РФ и КНР, решив тем самым окончательно пограничные проблемы. Нерешенность вопроса о принадлежности островов у Хабаровска и на реке Аргунь - мина замедленного действия и ее надо устранять. Лучше это делать в спокойной, мирной обстановке. Основой для действий сторон должна стать совместная Декларация Б.Ельцина и Цзян Цзэминя от 10 ноября 1997 г. о завершении демаркации Восточного участка российско-китайской границы.

Экономические и торговые отношения двух стран на практике заметно отстают от достигнутой в верхах высокой степени политического согласия и взаимопонимания. Здесь сделаны лишь первые, хотя и очень важные шаги. Россия и Китай в основном завершили формирование каркаса договорно-правовой базы сотрудничества в различных областях. В декабре 1996 г. был создан механизм регулярных встреч глав правительств РФ и КНР. Работает российско-китайская комиссия по торговому, экономическому и научно-техническому сотрудничеству. В ноябре 1997 г. подписан Меморандум о взаимопонимании по основным направлениям экономического и научно-технического сотрудничества, в котором в общей форме отражены пожелания и намерения сторон.

По мнению сторон, на современном этапе важными, если не главными составляющими российско-китайского экономического сотрудничества, становятся электроэнергетика, газовая и нефтяная промышленность. Подписаны соглашения о реализации долгосрочных планов строительства газо- и нефтепроводов из Иркутской области и Западной Сибири в Китай, контракт на строительство Ляньюньганской АЭС. Разрабатываются планы строительства ЛЭП для переброски электроэнергии из Иркутской области в Китай, проекты освоения газовых месторождений на территории Китая, строительства угле-проводов в КНР на основе российской технологии, программа сотрудничества в области транспорта, гражданской авиации, создания совместных предприятий.

Подписано межправительственное торговое соглашение на 1997-2000 гг. Создан российско-китайский комитет по приграничному и межрегиональному торгово-экономическому сотрудничеству, достигнуто соглашение о создании на границе Читинской области зоны беспошлинной торговли; готовится соглашение о временной трудовой деятельности граждан двух стран, т.е. контролируемой трудовой миграции.

В рамках совместной Комиссии по подготовке регулярных встреч глав правительств образуются межправительственные подкомиссии по торгово-экономическому, научно-техническому сотрудничеству в областях энергетики, ядерной энергетики, транспорта во главе с руководителями соответствующих министерств и ведомств. Обсуждаются вопросы о создании в России совместно с КНР зоны технико-экономического развития, о создании ассоциации машиностроительных предприятий, в том числе по сборке большегрузных автомобилей "Урал", производству в Китае российских комбайнов и т.п. Словом, проведена большая организационная работа по созданию системы взаимодействия и подготовке соглашений по .широкому спектру торгово-экономического сотрудничества.

Однако, к сожалению, на практике большинство из этих соглашений, планов и договоренностей выполняются с большим напряжением или не выполняются вовсе. Так, торжественные заверения сторон о намерении довести товарооборот между двумя государствами в 2000 году до 20 млрд. долларов оказались явно невыполнимыми. Более того, в 1997 г. двусторонняя торговля составила 6 млрд. долларов т.е. по сравнению с 1996 г. снизилась на 1 млрд. долларов, а в первом квартале 1998 г. она уменьшилась еще на 5% по сравнению с тем же периодом 1997 г. Китай из-за отрицательного сальдо в торговле с РФ ввел ограничение на ввоз черных металлов и удобрений из России, а РФ, в свою очередь сократила закупки товаров ширпотреба из Китая. Россия проиграла тендер на поставку энергооборудования для ГЭС “Санься”, а предполагаемые доходы от поставки оборудования для АЭС в Цзянсу в сумме 2 млрд. долларов в течение шести лет не компенсируют утраченных шансов. Из-за финансовых трудностей сократился объем взаимных инвестиций двух стран, без чего нельзя ожидать расширения торгово-экономического сотрудничества.

Российско-китайское торгово-экономическое сотрудничество переживает сложный переходный период своего развития. В то же время именно сейчас закладывается фундамент экономических отношений между двумя странами на следующее столетие, от прочности которого во многом будет зависеть и будущее российско-китайских отношений в целом. От обеих сторон зависит, сумеют ли они справиться с этой задачей.

В целом Россия пока еще не готова выступить в качестве равноправного, экономически сильного партнера Китая. Для выхода из этого положения российской стороне необходимо четко определить основные приоритеты в торгово-экономических и на научно-технических связях с Китаем и сосредоточить усилия и средства на развитии таких перспективных направлений как энергооборудование, машиностроение, авиационная, космическая, атомная промышленность, развитие конверсионных производств, наукоемких отраслей, представляющих интерес для Китая. Но для стартового момента было бы желательно получить крупные инвестиции извне.

Проблемы взаимной безопасности сейчас находятся под постоянным контролем руководства обеих стран, которое сознает необходимость и впредь укреплять взаимное доверие, развивать дружественные отношения между российской и китайской армиями, военное сотрудничество в обоюдных интересах. Поддерживать деловые корректные отношения тесного сотрудничества и взаимодействия между пограничными заставами, не допуская неправомерных нарушений границы и установленного порядка гражданами обеих стран, вести совместную борьбу с контрабандой и провозом наркотиков. Масштабы двух государств таковы, что их партнерство в этой области оказывает благоприятное, стабилизирующее воздействие на АТР в целом.

Проблемы экологии являются общими, особенно для таких больших стран-соседей как Россия и Китай. Таежные леса Дальнего Востока и Восточной Сибири - это легкие не только России, но и большой части Китая. Ежегодные массовые пожары в тайге - бедствие для обеих стран. Следовало бы - более серьезно изучить вопрос о сотрудничестве двух стран в тушении этих пожаров и их предупреждении (помощь людьми, техникой и т.п.).

С учетом геополитических факторов Россия и Китай могут осуществлять стратегическое партнерство в отношениях со странами Центральной Азии - бывшими республиками СССР. Яркой демонстрацией этого было подписание 5-ю странами в Шанхае в 1996 г. Соглашения об укреплении доверия в военной области в районе границы и еще более масштабного Соглашения той же пятерки о взаимном сокращении вооруженных сил в районе границы в Москве в 1996 г. Эти соглашения также внесли существенный вклад в укрепление безопасности в АТР в целом.

Весьма перспективным может быть взаимодействие России и Китая как в политической области в плане поддержания стабильности и сдерживания агрессивного напора исламских экстремистов и террористов в Центральной Азии, так и в торгово-экономическом сотрудничестве (нефть, газ, хлопок, "шелковый путь", и т.п.). Разумеется, такое взаимодействие должно осуществляться с учетом интересов всех сторон.

С точки зрения развития ситуации в АТР, для России стратегическое партнерство с Китаем несет в себе две функциональные задачи: во-первых, предостеречь третьи страны от активной, наступательной в отношении России политики, посягающей на ее национальные интересы, во-вторых, снизить вероятность обострения отношений РФ с КНР.

Уровень стратегического партнерства, второй по значимости после союзнических отношений, несет в себе еще ряд преимуществ: с одной стороны, в отличие от союзничества, он не предполагает для России какой-либо ответственности за действия Китая и серьезных, ограничивающих свободу маневра обязательств перед ним, с другой, он повышает уровень доверительности в российско-китайских отношениях, и, наконец, через призму "геополитических многоугольников", он стимулирует другие державы - "углы" в этих многоугольниках подтягиваться в связях с Россией и Китаем до этого высокого уровня отношений (последнее обстоятельство, в целом, более выгодно КНР, но и Россия получает определенные дивиденды, вытекающие из заинтересованности других держав не допустить дальнейшего российско-китайского сближения). Необходимо оговориться, что реализация всех перечисленных выше позитивных моментов возможна лишь при активной и умелой повседневной дипломатической деятельности.

Для развития российско-китайского сотрудничества на международной арене существуют весьма благоприятные факторы, которые необходимо продолжать использовать. Оба государства, установив между собой отношения нового типа на основе добрососедства, дружбы и сотрудничества, выступают против силовой политики, за справедливое решение международных проблем. РФ и КНР - соседи в Азии со сходными, по крайней мере, краткосрочными и, частично, среднесрочными интересами; соответственно, они могут стать гарантами спокойствия в сопредельных странах.

Россия и Китай, будучи постоянными членами Совета Безопасности ООН, считают, тем не менее, необходимым осуществление реформ в этой международной организации, приведения ее в соответствие с существующим реальным положением в мире. Однако эти реформы должны осуществляться постепенно, с серьезной подготовкой. Цель российско-китайского сотрудничества на международной арене - способствовать развитию мира на основе равноправия всех стран, больших и малых, выступать против силовой политики. Такое направление расширяет возможности сотрудничества России с государствами незападной коалиции, одновременно открыто не противопоставляя свою политику политике западных стран.

Россия и Китай могут и должны сотрудничать в различных сферах - в политике, экономике, вопросах безопасности, согласовывая свои позиции по дипломатическим каналам. Защищая интересы своих стран, Россия и Китай в то же время поддерживают справедливые требования и права малых, слаборазвитых государств, что, соответственно, повысит возможности российской экономической деятельности в этих странах. При этом необходимо акцентировать внимание на том, что международное сотрудничество России и Китая специально не направлено против третьих стран. Конструктивное сотрудничество России и Китая ведет, прежде всего, к оздоровлению международных отношений, ослаблению конфронтации, решению возникающих проблем политическими, а не силовыми методами.

Партнерство России и Китая в региональной политике в АТР также может быть полезным и плодотворным. В настоящее время конфликты и войны в отдельных регионах мира стали разрастаться. Они все больше расшатывают международную обстановку. Определенное опасение вызывает расширение блока НАТО и его продвижение на Восток. В региональном плане возможность возникновения новых локальных войн и конфликтов, в том числе на национальной и религиозной основе, увеличивается. Образовывается своего рода дуга напряженности от Балкан до Кореи. Актуальным является вопрос о разработке региональных систем и подсистем коллективной безопасности в Центральной, Средней, Южной и Северо-Восточной Азии, в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

В создании региональных систем коллективной безопасности надо действовать постепенно, шаг за шагом, переходить от двусторонних к многосторонним соглашениям, от простого к сложному. Надо искать общее при сохранении разнообразия. Предложения и концепции по безопасности в АТР, исходящие от РФ и КНР, основаны на том, что все государства равны в своих правах, ни одна из сторон не будет стремиться к гегемонии, каждая получает гарантию безопасности для своего мирного развития. При построении системы коллективной безопасности необходимо также полное согласие малых и средних стран.

В XXI веке АТР станет новым и, возможно, одним из основных центров экономического и политического развития мира. Важную роль в этом центре призваны сыграть Россия и Китай. От того, как будут развиваться партнерские отношения между ними и как на это партнерство будут реагировать другие ведущие державы, прежде всего США и Япония, во многом зависит будущая конфигурация международных отношений.

Список использованной литературы.

I. Работы общетеоретического характера

1. Назарбаев Н.А., Казахстан - 2030. Процветание, безопасность и улучшение благосостояния всех казахстанцев: Послание Президента страны народу Казахстана // Вечерний Алматы.- 1997. - 13 окт.

2. Назарбаев Н.А. На пороге XXI века. Алматы, Онер, 1996.- 250 с.

3. Назарбаев Н.А. Пять лет независимости. - Алматы: Казахстан, 1996. -624с.

4. Об основных направлениях внутренней и внешней политики на 2003 год. Послание Президента народу Казахстана Астана, апрель 2002 г.// Казахстанская правда. - 2002. - 2 мая.

5. Актуальные проблемы внешней политики Казахстана. Сборник статей под редакцией Токаева К.К. Подготовлено МИД Республики Казахстан. М.: Русский Раритет - 1998 г., 450 с.

6. Токаев К.К. Внешняя политика: Время размышлений, время действий. //Казахстан и мировое сообщество. - 1995, №2

7. Токаев К.К. Под стягом независимости. Очерки внешней политики. -Алматы: Билим, 1997.- 610 с.

8. Токаев К.К. Внешняя политика Казахстана в условиях глобализации. –А.: Онер, 2000. - 584 с.

II. Источники

1. Пекинская декларация Российской Федерации и Китайской Народной Республики. // Проблемы Дальнего Востока, 2000, № 5, стр. 7

2. Сборник важнейших документов по международному праву. М. 1996-1997гг.

3. Сборник российско-китайских договоров 1949 — 1999. - М, 1999

4. Совместная российско-китайская декларация от 3 сентября 1994 года.

5. Совместное заявление Президента Соединенных Штатов Джорджа У. Буша и Президента Казахстана Нурсултана А. Назарбаева: новые взаимоотношения. // ПВ.

III. Монографии и статьи

1. Бурлацкий Ф.М., Галкин А.А. Социология, политика международных отношений. – М.

2. Джон Ле Карре: У америки приступ исторического помешательства. // Эхо планеты. Дайджест. - №5, январь/февраль, 2003. С. 22-23.

3. Концепции. // Независимая газета - № 25 (198) от 2000-07-14, с.4

4. Куколка Ю. Про блемы теории международных отношений. – М., 1980.

5. Кучинс.Э. Проблемы становления американо-российских отношений. // TheNewYorkTimes, 2001. – 12.02.

6. Кучинс Эндрю - директор российской и евразийской программы Фонда Карнеги. "Andrew Kuchins. U.S.-Russian Relations: An Agenda for Renewal. Перевод С.Г. Рогульcкого .

7. Мясников В.О., академик РАН, зам. директора Института Дальнего Востока РАН. Мы и Китай: Перспективы стратегического партнерства // Свободная мысль - ХХI, №1, 2001 г.

8. Мясников В. О российско-китайских отношениях в ХХI веке // РАН, 09. 2001

9. Новый российско-китайский альянс // Центральноазиатское агентство политических исследований от 17.07.01

10. Президент Китайской нефтегазовой корпорации считает, что проект нефтепровода "Россия-Китай" обладает инвестиционными преимуществами. - Пекин. /ИТАР-ТАСС/. 14.02.2003 / 3

11. Россия - США: Визит Д. Буша в Россию // Эхо планеты. - 2002. - №23. – с.6-9.

12. "Свободная мысль - ХХI", №1, 2001 г.

13. США на рубеже веков - М., 2000, стр. 36.

14. Финансовые известия. No.46. 26 июня 1997 г.

15. Финансовые известия. No.49. 8 июля 1997 г.

16. Цыганков П.А. Теория международных отношений. - М., 2002 г.

Цыганов Ю. Российско-китайские отношения и Тайвань – ИДВ, 2001

17.

18. Тан Шипин. Экономическая интеграция в Центральной Азии и китайско-российские отношения — “Asian Survey”, 2000, vol. XL, № 2, p. 360—376.

19. Хольбиг Х. Вступление Китая в ВТО в политической перспективе — взаимосвязь между переговорными процессами на национальном и международном уровнях. // China aktuell (Hamburg), 1999, Jg. XXVII, № 12, S. 1251—1265.

20. Executive Intelligence Review (EIR) // 2000, July, vol. 27, № 27, p. 7.

21. N. Е. Silver. The United States, Japan, and China. Setting the Course. A Council on Foreign Relations Paper, N.Y., 2000, p. 35.

22. The Moscow Times. May 14, 1997

23. The Nikkey Weekly. August 11, 1997

[1] Новый российско-китайский альянс // Центральноазиатское агентство политических исследований от 17.07.01

[2] Сборник российско-китайских договоров 1949 — 1999. - М, 1999, стр. 333

[3] Совместная российско-китайская декларация от 3 сентября 1994 года. Сборник российско-китайских договоров 1949 — 1999. – М., 1999стр. 271.

[4] Мясников, академик РАН, зам. директора Института Дальнего Востока РАН . Мы и Китай: Перспективы стратегического партнерства // Свободная мысль - ХХI, №1, 2001 г.

[5] N. Е. Silver. The United States, Japan, and China. Setting the Course. A Council on Foreign Relations Paper, N.Y., 2000, p. 35.

[6] Тан Шипин. Экономическая интеграция в Центральной Азии и китайско-российские отношения — “Asian Survey”, 2000, vol. XL, № 2, p. 360—376.

[7] Концепции. // Независимая газета - № 25 (198) от 2000-07-14, с.4

[8] Executive Intelligence Review (EIR) // 2000, July, vol. 27, № 27, p. 7.

[9] Пекинская декларация Российской Федерации и Китайской Народной Республики. // Проблемы Дальнего Востока, 2000, № 5, стр. 7

[10] Концепции. // Независимая газета - № 25 (198) от 2000-07-14, с.4

[11] Пекинская декларация Российской Федерации и Китайской Народной Республики. // Проблемы Дальнего Востока, 2000, № 5, стр. 8.

[12] Цыганов Ю. Российско-китайские отношения и Тайвань – ИДВ, 2001

[13] Финансовые известия. No.46. 26 июня 1997 г.

[14] Финансовые известия. No.49. 8 июля 1997 г.

[15] Финансовые известия. No.49. 8 июля 1997 г.

[16] Президент Китайской нефтегазовой корпорации считает, что проект нефтепровода "Россия-Китай" обладает инвестиционными преимуществами. - Пекин. /ИТАР-ТАСС/. 14.02.2003 / 3

[17] Мясников В. О российско-китайских отношениях в ХХI веке // РАН, 09. 2001