Реферат
«Религии народов Месопотамии»
Введение
Условия исторического развития народов Месопотамии были во многом сходны с египетскими, и развитие это протекало в значительной степени параллельно. Поэтому, хотя прямые исторические связи между Египтом и Двуречьем были слабы, по крайней мере в раннюю эпоху, тем! не менее формы религии в обеих странах имели очень много общего; конечно, были у них и существенные различия.
Источниками изучения религий древнего Двуречья служат чрезвычайно многочисленные тексты, главным образом на глиняных табличках, обнаруженных при раскопках древних вавилонских и ассирийских поселений и дворцов, и найденные там же богатейшие вещественные памятники, в том числе изображения богов, духов и пр.
1. Шумерийская эпоха. Древнейшие общинные культы
Древнейшие памятники высокой цивилизации Двуречья, основанной на оросительном земледелии и регулировании общинные культы течения рек, восходят к четвертому тысячелетию до н. э. Она принадлежала шумерам — древнейшему досемитическому населению Месопотамии, этническая принадлежность которого остается еще не совсем ясной. Древние шумерийские общины — самостоятельные мелкие поселки, окруженные земледельческими районами,— представляли собой первичные территориальные объединения, имевшие каждое свой общинный культ. У каждой общины — вначале, возможно, родоплеменной — был свой местный бог-покровитель; он считался повелителем данной местности и имел своего служителя в лице князя общины — патеси (энси).
Этот патеси был одновременно и вождем; и жрецом.
Общинные культы шумерийцев в древнейшую эпоху — до начала третьего тысячелетия — были, по-видимому, совершенно самостоятельны, отражая самостоятельность самих общин. Но общины эти, вероятно, в еще более раннее время сами сложились из мелких родовых или территориальных групп. На некоторых примерах можно как бы воочию видеть, как складывались образы общинных (или племенных) патронов. В древнем г. Лагаше богом-покровителем считался Нингирсу (то есть повелитель Гирсу). А Гирсу — это был небольшой поселок, влившийся в состав Дагаша. Другой поселок, вошедший в Лагаш, имел покровительницей богиню Бау. И вот, когда произошло объединение этих поселков, возникло представление, что богиня 5ау — жена Нингирсу.
2. Объединение страны и общегосударственные боги
Уже в шумерийскую эпоху (четвертое — третье тысячелетие до н. э.) образовались, путем такого слияния и комбинирования местных представлений о богах-покровителях, общенародные божества. В числе их особенно выделялась великая троица: боги Ану, Эа и Энлиль. Происхождение этих образов неясно, во всяком случае они сложные. Ану — от шумерийского ан
(небо) — вначале был, вероятно, просто олицетворением неба. Этимология имени Энлиль спорна; считают, что она восходит к шумерскому лиль
(ветер, дыхание, тень, дух). В текстах Энлиль получает эпитеты «царь наводнения», «гора ветра», «царь страны» и пр. Возможно, что это божество было связано с ветром, дующим с гор и нагоняющим дождевые тучи, а отсюда иногда возникали и наводнения. Бог Эа почитался особенно приморскими общинами и, видимо, был покровителем рыбаков; его изображали в виде человека-рыбы; он считался в то же время культурным героем и в мифах изображается как защитник людей от других богов. В эпоху политического объединения страны названные три бога почитались как великие общенародные божества. За ними закрепились эпитеты: Ану — непостижим и далек, Энлиль— могуч и царствен, Эа — мудр и свят.
Между этими и местными божествами жрецы стали устанавливать генеалогические связи. Нингирсу был объявлен сыном Энлиля, богиня Иннина (покровительница Халлаба) — дочерью Сина, позже — супругой Ану и т. д. Таким образом, уже в шумерийскую эпоху, до вторжения семитических народов — аккадийцев, аморреев, шел процесс формирования пантеона богов из прежних божеств-покровителей общин. Сюда вплетались и черты олицетворения сил природы, и черты культурных героев.
Интересно, что изображения богов уже в самую раннюю эпоху по большей части антропоморфны. В отличие от Египта, Месопотамия почти не знала зооморфных богов; исключением является тот же Эа, изображавшийся как человек-рыба. Почти не знала Месопотамия и культа животных — опять-таки не в пример Египту. Вообще следы тотемизма здесь мало заметны. Были, правда, священные животные — быки, змеи. Кстати, священные быки часто изображались с человеческими головами, тогда как в Египте, напротив, боги зачастую изображались в виде человека, но с головой какого-либо животного.
3. Семитическая эпоха. Возвышение Вавилона. Мардук
Первоначальные шумерийские образы богов очень трудно очистить от последующих семитических наслоений. В семитическую эпоху (с середины третьего тысячелетия до н. э.) древнешумерийские божества были сохранены в значительной мере под своими прежними именами. Но появился и ряд новых богов с семитическими именами. Иногда эти семитические имена давались старым шумерийским богам, а некоторые из них долго сохраняли оба имени. Так, богиню Иннину стали называть Иштар (у аккадийцев — Эштар, у ассирийцев — Истар, у западных семитов — Аштарт, Астарта); бог Ларсы Уту, связанный с солнцем, получил название просто Ша-маш — солнце (у евреев — Шемеш, у арабов — Шамс, у аморреев и ассирийцев — Самсу, Самас); некоторые из семитических народов (финикийцы, южные арабы) олицетворяли это солнечное божество в женском образе. Бога Нингирсу переименовали в Нинурту (прежде читали «Ниниб»). По своему происхождению эти и другие божества семитического пантеона были все же покровителями отдельных общин: Наннар — он же древний Син — покровитель г. Ура; Нинурта (Ниниб, прежний Нингирсу)—Лагаша; Набу — г. Борсиппы; Нергал (подземное божество смерти) вначале был местным патроном г. Куту.
Со времени возвышения г. Вавилона, с начала второго тысячелетия до н.э., выдвигается на первое место покровитель Вавилона бог Мардук. Он ставится во главе сонма богов. Жрецы вавилонских храмов сочиняют мифы о первенстве Мардука над другими богами. Мало того, они пытаются создать нечто вроде монотеистического учения. Су-ществует-де вообще только один бог Мардук, все другие боги — это лишь разные его проявления: Нинурта — Мардук силы, Нергал — Мардук битвы, Энлиль — Мардук власти и т. д. В этом тяготении к монотеизму отразилась политическая централизация: вавилонские цари как раз прибирали к рукам все Двуречье и становились самыми могущественными повелителями Передней Азии. Но попытка введения монотеизма не удалась, вероятно из-за сопротивления жрецов местных культов, и прежние боги продолжали почитаться.
4. Обожествление царей
Как и в других древневосточных государствах, в Двуречье сами носители власти становились предметом религиозного поклонения. Шумерийские патеси были одновременно жрецами богов. Цари объединенного Двуречья, начиная с Саргона, претендовали на особую близость к небесным богам: они считались любимцами, ставленниками богов, правили от их имени. На барельефах цари обычно изображались лицом к лицу с богами либо носили божеские атрибуты. На стеле Нарамсина царь изображен в рогатом головном уборе как божество. На стеле с кодексом законов Хаммурапи царь стоит перед богом Шамашем и из его рук получает законы.
Вавилонские и другие жрецы поддерживали культ царей, ибо этот культ им самим обеспечивал устойчивость привилегированного положения. Они не соперничали с царями, как это порой делали египетские жрецы.
5. Народные земледельческие культы. Умирающие и воскресающие боги
Наряду с официальным культом богов-покровителей государства и культом царей сохранялись и другие, несомненно глубоко древние и чисто народные культы. Прежде всего, земледельческий культ божеств растительности и плодородия. Почиталось женское божество, богиня плодородия, известная под тем же именем Иштар, как и богиня-покровительница одного из шумерийских городов, и потому впоследствии с ней, видимо, слившаяся. Как и другие аналогичные женские божества плодородия, Иштар обнаруживала и черты эротической богини: например, в тексте древней поэмы о Гильгамеше этот герой сурово упрекает ее в сладострастной жестокости к своим любовникам. Мужским дополнением Иштар был бог Думузи (более известный под другим именем — Таммуз) — олицетворение растительности. Существовал миф о его гибели, нисхождении в подземный мир и возвращении на землю, но миф этот известен о по отрывкам. Думузи мифологически рассматривал как сын водяного божества Апсу, и полное имя его — Думу-зи-Апсу, что значит истинный сын Апсу. Был обычай оплакивать погибшего Думузи; это делали женщины. Сохранился текст плача Иштар по погибшему возлюбленному Думузи: «Господь судьбы больше не живет, господь судьбы больше не живет... Супруг мой больше не живет... Господь земных недр больше не живет... Тот, кто лелеет ростки в земле, больше не живет, владыка земной силы больше не живет...» и т. д. Летний месяц (июнь — июль) был посвящен Думузи.
Из всего этого видно, что Думузи — земледельческое божество, смерть и воскресение его — олицетворение земледельческого процесса (параллель египетскому культовому мифу об Осирисе и Исиде).
Любопытно, что вавилонские жрецы пытались перенести культ погибающего и воскресающего Думузи на своего Мардука: в одном тексте именно Мардук (Бэл) гибнет у ворот подземного царства и жена-богиня возвращает его к жизни.
Семиты назвали Думузи-Таммуза «Господином» — Адони (в греческой и латинской форме — Адонис), культ его впоследствии широко распространился по всей Передней Азии. Известен мифологический рассказ о гибели Адониса на охоте от клыков дикого кабана. Еще еврейский пророк Иезекииль видел в Иерусалиме «женщин, плачущих по Таммузе» (Иезек.), вероятно это были женщины-вавилонянки. А «садики Адониса», с быстро прорастающими растениями, еще гораздо позднее разводились в странах Востока. Обычай этот исследовал Фрэзер.
6. Жречество и организация культа
Уже в древнейшую эпоху в связи с объединением общин и образованием первых государств складывается обособленное сословие жрецов, ягрецы — прислужники храмов, владевших значительными богатствами, представляли собой очень влиятельный общественный слой. Происходили они обычно из знатных фамилий. Звание жреца было наследственным. Одним из ритуальных требований, предъявлявшихся к кандидатам в жрецы, было требование, встречающееся во многих религиях,— не иметь физических недостатков.
Наряду с жрецами существовали и жрицы, а также храмовые прислужницы. Многие из них были связаны с культом богини любви Иштар, практиковали храмовую проституцию (иеродулы) и предавались оргиастическим культам. С другой стороны, той же Иштар служили жрецы-евнухи, носившие женские одежды, исполнявшие женские пляски.
Культ вообще был строго регламентирован. Вавилонские храмы, обычно в форме ступенчатых башен (зиккураты),
были весьма внушительным зрелищем; они послужили поводом к созданию еврейской легенды о построении Вавилонской башни.
Жрецы были в то же время учеными. Они монополизировали знания, которые были необходимы для ведения организованного ирригационно-земледельческого хозяйства. Чтобы следить за сезонными разливами рек, необходимо было систематически наблюдать за движением небесных светил. Поэтому в Вавилонии очень рано развилась астрономическая наука, не уступавшая египетской. Наблюдения велись жрецами с высоты их башен-храмов.
Ориентировка знаний на небо, необходимость непрерывных наблюдений за светилами, а также сосредоточение этих наблюдений в руках жрецов — все это отразилось существенными образом на религии и мифологии народов Месопотамии. Довольно рано начался процесс астрализации божеств. Боги и богини, местные покровители, стали ассоциироваться с небесными светилами. Возможно, конечно, что астральные черты, элементы олицетворения небесных явлений, входили в образы богов как составная часть и в самую начальную эпоху, еще до развития астрономических знаний.
Ведь недаром и само понятие «бог» изображалось в вавилонском клинописном письме идеограммой, означающей звезду, и этот знак в качестве детерминатива сопровождал каждое имя бога или богини. Когда же стали накапливаться астрономические знания, а из разрозненных образов богов составился целый пантеон, жрецы распределили между богами в систематическом порядке отдельные небесные светила и другие явления: произошла астрализация богов. Бог Ларсы Уту, видимо искони связывавшийся с солнцем, стал под именем Шамаш (солнце) почитаться по всей стране; бог Ура — Син был отождествлен с луной; другие великие боги — с планетами: Набу — Меркурий, Иштар — Венера, Нергал — Марс, Мардук — Юпитер, Нинурта — Сатурн. Кстати, именно из Вавилонии этот обычай называть небесные светила, особенно планеты, именами богов перешел к грекам, от них к римлянам, и римские (латинские) имена богов сохранились в названиях этих планет вплоть до наших дней. Месяцы года тоже посвящались богам.
Эта астральная ориентировка религии Вавилона повлияла и на создание календаря, 12-ричной системы времяисчисления, унаследованной впоследствии европейцами. Вавилонские жрецы приписывали числовым отношениям отрезков времени и делениям пространства священное значение. С этим связано появление священных чисел — 3, 7, 12, 60 (5 X 12) и др. Эти священные числа тоже были унаследованы европейскими и другими народами.
7. Мифология
Уже в древнейшую эпоху в Вавилонии существовали космогонические мифы. Особенно интересен один мифологический текст, изложенный в сохранившейся серии семи глиняных табличек; он носит условное название по начальным словам—«Энума элиш» (буквально — когда вверху). В мифе рассказывается о начале мира, о богах и их борьбе за мироустройство.
Здесь говорится о первобытном хаосе — Апсу. Это, быть может, мужское олицетворение подземной бездны и подземных вод. Тиамат — женское олицетворение той же бездны или первобытного океана, соленой воды, изображавшееся в виде четвероногого чудовища с крыльями. Мумму — подчиненный им дух. Ламму и Лахаму — видимо, мифологически старейшая пара богов. Далее в мифе рассказывается о борьбе народившихся богов с силами хаоса. Самый интересный эпизод в этой борьбе — момент, когда Тиамат поднимает свои страшные полчища против богов, против зарождающегося мирового порядка. Боги в страхе не решаются выступить против чудовища. Один только Мардук отваживается на бой и берется защитить богов, но с условием, что боги признают его первенство перед всеми другими. Он действительно, после жестокой борьбы, побеждает и убивает чудовищную Тиамат, рассекает ее тело, создает из его частей небо и землю. Отныне Мардук — первый между богами. Миф этот, созданный несомненно вавилонскими жрецами, призван был оправдать первенство их бога Мардука над богами других подчиненных городов.
В других мифологических текстах говорится о создании первого человека по имени Адапа (его создал бог Эа), о потере этим первым человеком бессмертия, то есть о происхождении смерти (Эа хотел наделить Адапу бессмертием, но тот вследствие своей ошибки не получает его).
Некоторые интересные мифологические мотивы содержатся в знаменитом эпосе о Гильгамеше — древнейшем из дошедших до нас эпосов. Не касаясь содержания этого эпоса в целом, обратим внимание только на один эпизод: встречу героя Гильгамеша на краю света, за «водами смерти», со своим предком Ут-Напиштимом (Утнапишти). Последний рассказывает Гильгамешу о страшном потопе, посланном богами и затопившем всю землю; от потопа спасся только он, Ут-Напиштим, с семьей и с животными, построив корабль по совету Эа. Этот мифологический мотив отдельные его детали очень напоминают известное библейское сказание о потопе, которое, вероятнее всего, и было заимствовано евреями от вавилонян.
8. Демонология и заклинания
Наряду с представлениями о небесных богах и культурных героях в религии народов Двуречья крупную роль играли чрезвычайно древние верования о многочисленных низших духах, по большей части злых, губительных. Это духи земли, воздуха, воды — Анунаки и Игиги, олицетворения болезней и всяких несчастий, поражающих человека. Для борьбы с ними жрецы составили множество заклинаний. Наиболее опасными считались «семь духов бездны», виновники всяких болезней. В заклинаниях перечисляются их имена и их специальности: Ашакку поражал голову человека, Намтару — горло, злой Утукку — шею, Алу — грудь и т. д.
Для защиты от злых духов помимо многочисленных заклинательных формул широко употреблялись амулеты-апотропеи (обереги). В качестве апотропея против злого духа применялось, например, его собственное изображение, настолько отвратительного вида, что, увидев его, дух должен в страхе убежать.
9. Магия и мантика
Практиковались и весьма разнообразные чисто магические обряды. Описания их вместе с текстами заклинаний-заговоров дошли до нас в большом количестве2
. Среди них известны обряды лечебной и предохранительной, вредоносной, военной магии. Лечебная магия была перемешана, как это обычно и бывает, с народной медициной, и в сохранившихся рецептах нелегко отделить одно от другого; но в некоторых из них магия выступает вполне отчетливо.
Вот пример магического рецепта против глазной болезни: «Из черной шерсти, из белой шерсти с этой стороны ты спрядешь; 7 и 7 узлов ты завяжешь; заговор ты прочтешь; узел из черной шерсти ты привяжешь на больной глаз, узел из белой шерсти ты привяжешь на здоровый глаз и...».
А вот фрагмент текста, описывающего обряд военной магии: «Когда враг против царя и его страны... царь должен идти справа от войска». (Принеся жертву) «ты сделаешь из сала изображение врага и повернешь при помощи улинну (?) его лицо на спину (чтобы обратить его в бегство)». Вероятно, после этого фигура врага сжигалась или уничтожалась как-нибудь иначе; обычно колдуны сжигали, топили, зарывали в землю, замуровывали изображение своей жертвы, но это уже не военная, а вредоносная магия.
Чрезвычайно развита была в Вавилонии система мантики различных гаданий. Среди жрецов были особые специалисты-гадатели (бару);
к ним обращались за предсказаниями не только частные лица, но и цари. Бару толковали сны, гадали по животным, по полету птиц, по форме масляных пятен на воде и т. п. Но самым характерным приемом мантики в Вавилонии было гадание по внутренностям жертвенных животных, особенно по печени. Техника этого последнего способа (так называемая гепатоскопия) была разработана до виртуозности, каждая часть печени имела свое название, существовали графические схемы, глиняные модели человеческой печени с гадальными знаками. Впоследствии эта техника была заимствована — вероятно через хеттов и этрусков — римлянами.
10. Представления о загробной жизни
Представления о загробной жизни были в вавилонской религии весьма смутны. По господствовавшим поверьям, души умерших идут в подземный мир, где ведут унылую жизнь без всякой надежды. Идеи загробного воздаяния вавилонская религия не знала. Даже представления о неодинаковости судьбы душ за гробом были, в отличие от египетской религии, не разработаны. Вся религия народов Месопотамии была ориентирована на земную жизнь, она не обещала человеку награды или утешения в потустороннем мире. Это очень характерно. Ведь и египетская религия лишь в слабой степени и лишь в позднейшее время давала человеку какое-то утешение, какую-то надежду на лучшую жизнь за гробом в награду за заслуги в этой жизни. На раннем этапе истории классовых обществ, как и в доклассовом обществе, этот момент утешения загробной наградой вообще обычно отсутствует; он появляется лишь позже, в связи с гораздо более обострившимися классовыми противоречиями.
11. Ассирийская эпоха
В эпоху Ассирийской империи (VIII— VII вв. до н. э.) религиозная система Месопотамии изменилась мало. Ассирийцы не внесли почти ничего нового ни в экономический уклад, ни в культуру. Они лишь заимствовали у покоренного вавилонского населения его высокую культуру, письменность, а также и религию. В эпоху ассирийского владычества господствовали те же шумеро-вавилонские боги. Могущественное вавилонское жречество сохранило свои позиции. Завоеватели-ассирийцы учились у него мудрости и накопленным знаниям, переписывали религиозные тексты, мифы, заклинания. Значительная часть шумеро-вавилонских религиозно-мифологических текстов дошла до нас как раз в ассирийской редакции, они хранились в знаменитой «библиотеке Ашшур-банипала». Но пантеон богов был пополнен племенными и национальными божествами самих ассирийцев. Их племенной бог Ашур (Ассур) — типичный бог-воитель — превратился в официального покровителя государства, что нисколько, правда, не помешало сохранению культа всех прежних богов. Широкому распространению культа Ашура мешало то, что ассирийские жрецы никогда не пользовались таким могуществом, как вавилонские. Главным служителем Ашура считался сам царь, якобы находившийся под особым покровительством этого бога. Культ Ашура был чисто государственный. Среди ассирийцев был популярен и культ бога грозы Раммана (он же Адад).
Интересно, что ассирийцы пытались придать некоторым вавилонским божествам черты, более соответствующие воинственному характеру ассирийского народа. Богиня плодородия и любви мягкая Иштар превратилась у них в грозную воительницу.
С крушением ассирийского владычества быстро сошли на нет боги — покровители Ассирии, и прежде всего Ашур. От ассирийского наслоения в религии Месопотамии не осталось и следа.
12. Наследие вавилонской религии
Сама же вавилонская религия держалась долго и прочно, может быть, потому, что она была связана с действительно обширными знаниями вавилонских жрецов, особенно в области астрономии, времяисчисления, метрологии. Вместе с этими знаниями вавилонская религиозно - мифологическая система распространилась и за пределы страны. Она повлияла на религиозные представления евреев, неоплатоников, ранних христиан. В античную и раннесредневековую эпоху вавилонские жрецы считались хранителями какой-то небывалой, глубокой мудрости. Особенно много ядовитых семян оставила вавилонская демонология: вся средневековая европейская фантасмагория о злых духах, вдохновлявшая инквизиторов на их дикие преследования «ведьм», восходит преимущественно к этому источнику.
13. Начатки философского сомнения и свободомыслия
Вопреки абсолютному засилью религиозной идеологии в шумеро-вавилонском обществе обострение классовых противоречий пробуждало в образованных людях и зачатки свободной мысли, зародыш будущей критики и отрицания религии. В богатой вавилонской литературе можно найти некоторые проблески критического взгляда на религиозные традиции. В одном философском тексте — о «невинном страдальце» — автор его ставит вопрос о несправедливости порядка, при котором божество наказывает человека без всякой его вины и никакие религиозные ритуалы ему не помогают. В другом столь же пессимистическом произведении — «Разговор господина с рабом» — говорится о тщетности надежд на что бы то ни было в мире, в том числе и на божескую помощь, на продолжительность жизни, на загробную награду.
|
