проф. Иегуда Леви
Мы верим, что Тора охватывает все времена. Изучая ее, мы каждый раз убеждаемся в верности этого положения. Но можно ли сказать, что она универсальна также и в пространстве? Тут возникают сомнения. Тора дана нам для соблюдения на земле, в особенности для организации нашей жизни в Эрец-Исраэль, ибо она изначально предназначена для еврейского народа и основ его существования, включая землю. Значение Эрец-Исраэль в системе заповедей выводится, в частности, из следующей мицвы: "Соблюдай месяц весенний и устраивай Лесах". Однако еврей, живущий к югу от экватора, и желающий своевременно исполнить эту заповедь, будет отмечать Песах не в весенний месяц, а осенью. Между тем, все заповеди, кроме тех, которые относятся непосредственно к стране Израиля, действительны также и для других районов мира.
В эпоху освоения космоса возникает проблема выполнения заповедей не только на земле, но и вне ее. Есть мнение, что нам вообще нельзя выходить в космос, поскольку он не является естественной сферой обитания человека, а значит, такой выход противоречит воле Всевышнего. Но тогда нам запрещено также и летать, поскольку, если бы Б-г хотел, чтобы мы летали, он снабдил бы нас крыльями. Иногда приходится слышать: ведь сказано в книге Тегилим: "Небеса эти, небеса - Г-споду, а землю Он отдал сынам человеческим", и тут же делается уверенный вывод, что космос, луна и другие небесные тела не принадлежат нам и мы не должны их исследовать. Чтобы разобраться с этим вопросом, надо, прежде всего, понять значение слова "небеса". Рамбан разъясняет в комментарии на первый стих Пятикнижия, что под словом "небо" подразумевается не голубой небосвод, который мы видим, и не космические тела, вроде звезд, а "высшие небеса", духовные миры. Все, что воспринимается зрением и другими органами чувств, относится к категории "земля"; поэтому во фразе "Небеса эти, небеса - Г-споду" подразумеваются духовные небеса.
Прежде чем рассмотреть галахические трудности, которые возникают при отрыве человека от земной поверхности, давайте изучим аналогичную проблему применительно к самой земле. Все законы, связанные с движением луны, включая счет месяцев и установление праздничных дат, разработаны для Эрец-Исраэль. Но мы уже писали, что такие праздники, как Песах, Шавуот и Суккот, которые жестко привязаны к определенным временам года в Израиле, отмечаются в одни и те же сроки на всей земле, даже там, где порядок сезонов не такой, как в стране Израиля (например, вместо весны наступает осень). Сказанное относится к годовым циклам еврейского календаря. Однако смену дней недели, и особенно, время наступления и исхода шаббата принято рассчитывать для каждой местности отдельно, ибо в любой точке Земного шара день кончается с заходом солнца, вне всякой связи со временем заката в Эрец-Исраэль. Столь разный подход к календарным расчетам объясняется тем, что начало месяцев и праздничные даты определялись раньше в соответствии с традицией, переданной еврейскому народу, точнее, его руководителям, членам Великого Собрания. Они заседали в Эрец-Исраэль и поэтому устанавливали месяцы и праздники только для этой местности. Однако шаббат возник еще до появления народа Израиля, а именно, в седьмой день Сотворения мира, и в результате приобрел "международное" значение. Хотя шаббат - это подарок евреям от Б-га и знак союза между ними и Б-гом, он имеет также универсальный характер. Поэтому находящемуся в Иерусалиме бейт-дину нет необходимости централизованно устанавливать сроки этого дня; его определяют индивидуально в каждой конкретной местности, где живут евреи.
Здесь возникает серьезная проблема. Известно, что летом дни удлиняются, и чем ближе к Северному полюсу, тем они длиннее. На широте 66,5 градуса и выше солнце летом не заходит, а кружит у линии горизонта. И наоборот, в разгар зимы солнце там вообще не появляется. Как определить точное время смены дней недели в тех местах? Когда наступает там шаббат и когда он кончается?
В прежние времена авторитеты Галахи не занимались этой проблемой. По всей видимости, первым, кто ею заинтересовался, был автор книги Тиферет Исраэль". Не давая конкретных указаний, он, тем не менее, советовал, чтобы в приполярной зоне каждый сам устанавливал время смены дня и ночи по тому месту, из которого он приехал. Правда, автор признает, что в таком случае два еврея, один выходец из Америки, а второй из Европы, будут отмечать там шаббат в совершенно разное время Из его разъяснений неясно также, надо ли устанавливать время шаббата всегда по среднему времени (т.е. в шесть часов вечера) того места, откуда прибыл еврей, или брать за основу время текущего времени года. Какой бы вариант мы ни выбрали, ни один из них не обоснован ссылкой на источник.
В отличие от него, автор книги "Минхат Элиезер" утверждает, что по закону Торы, шаббат не может начаться и закончиться без очевидного захода солнца. Есть даже мнение, что день считается завершенным только после выхода звезд. Таким образом, для еврея, приехавшего на полюс в канун шаббата, этот день может продолжаться чуть ли не целый год; в результате получится шесть будничных лет и один год субботний. По мнению "Мин-хат Элиезер", еврею нельзя жить в тех местах, где в начале лета не появляются звезды на небе, поскольку там каждый день может оказаться субботним. Поэтому, если придерживаться строгого мнения Рабейну Тама и считать, что время "выхода звезд" означает выход всех звезд, то еврею будет запрещено жить выше 46,75 градуса северной широты. Во избежание путаницы в определении дней недели в эту запретную зону придется включить половину Франции, всю Англию, Бельгию и Голландию, а также Москву, Вильнюс, Варшаву и другие крупные города, т.е. те места, где в начале лета не все звезды появляются на небе. Получается, что многих известных мудрецов и лидеров еврейских общин, включая самого рабейну Тама, можно подозревать в нарушении шаббата.
Другие авторитеты писали, что надо ориентироваться на время начала шаббата в ближайшем месте, где еще заходит солнце. Суть этой идеи в том, что в летнее время суббота должна начинаться до полуночи и кончаться после полуночи следующего дня. А зимой субботу будут встречать до полудня в пятницу и провожать назавтра после полудня. Это вызвано тем, что летом по мере приближения к Северному полюсу закат солнца все больше запаздывает, приближаясь к полуночи, и там, где солнце заходит только на минуту и снова восходит, закат ближе всего к полуночи; другими словами, это то искомое место, где есть минимальный закат и которое ближе всего к "запретной" зоне, о которой мы говорим. Таким же образом, зимой по мере приближения к полюсу закат становится все более ранним, пока не приблизится к полудню пятницы.
Рав Яаков Каменецкий считает, что в том месте, где вообще нет ежедневного захода солнца, надо полностью отказаться от разделения суток по закату и восходу, и концом дня считать тот час, когда день оканчивается в среднем, а именно, через шесть часов после полудня. Возможно, именно это имел в виду автор Тиферет Исраэль".
Таково положение на поверхности земли. Когда мы удаляемся от нее на самолете или ракете, то возникают дополнительные вопросы. Начнем с самолета. Чем выше мы летим, тем больше опаздывает закат. Другими словами, мы продолжаем видеть солнце еще некоторое время после того, как оно исчезнет из поля зрения наблюдателя, стоящего на земле. К примеру, Иерусалим расположен на высоте 800 метров над уровнем моря, и если бы не мешали горы, то в ясный день заход солнца в воды Средиземного моря был бы виден оттуда еще в течение четырех минут после того, как его перестанут видеть в прибрежной низменности на высоте уровня моря. Если же человек поднимется на высоту, в четыре раза превышающую 800 метров, т.е. на 3,2 километра выше уровня моря, то закат наступит позже в два раза, примерно с восьмиминутной задержкой. Если же отрыв от земной поверхности составит 18 километров - именно на этой высоте проходят международные воздушные трассы, - то задержка составит уже 20 минут. Речь идет о моменте исчезновения солнечного диска за горизонтом. Однако время затемнения небесного свода и появления звезд не зависят от высоты. Более того, качество воздуха на больших высотах таково, что сумерки наступают там несколько раньше. В связи с этим возникает вопрос: каким образом человек, находящийся высоко над поверхностью земли, должен рассчитывать время заката солнца и наступления ночи, чтобы соблюсти Галахические нормы? Относительно человека, стоящего на высокой горе, мнения мудрецов разделились. Рав И.З. Мельцер склоняется к мнению, что время заката в этом месте должно совпасть с тем моментом, когда солнце уйдет за горизонт на глазах людей, которые находятся внизу. И хотя стоящий на горе человек все еще видит солнечный диск, считается, что для него тоже наступило время "после захода", поскольку стоящие внизу люди уже не видят солнца. Другого мнения придерживается рав И.М.Токачинский. Он пишет, что рассчитывать время заката надо по восприятию человека, находящегося в данном месте. Для стоящего на горе время солнечного захода наступает в ту минуту, когда он сам видит заход (без учета близлежащих гор, которые препятствуют обзору). Однако применительно к человеку, который летит над землей, рав Токачинский согласен с равом Мельцером, что время заката надо рассчитывать с позиции наблюдателя, стоящего на земле.
Чем дальше удаляешься от земной поверхности, например, на космическом корабле, тем сложнее решить эту проблему. На определенном расстоянии Земля перестает заслонять Солнце, и тогда понятия дня и ночи теряют смысл. Что же происходит в этом случае?
Рассмотрим простейший подход. Возможно, что заповеди, связанные с астрономическими явлениями - со сменой дня и ночи, т.е. заходом и восходом солнца, или относящиеся к определенным датам, например, к наступлению нового месяца и т.д., - зависят от существования этих явлений, и там, где эти явления не существуют, заповеди тоже теряют силу. Но когда еврей сам ставит себя в такое положение и в результате лишается возможности исполнять эти заповеди, он уподобляется тому, кто напился до чтения молитвы "Шма" или перед началом пасхального седера. Такой еврей приобретает статус безумца, освобожденного от всех заповедей. В подобных случаях мудрецы советовали: "Не напивайся". Поэтому отправляющийся в космос еврей не считается нарушителем; однако он вывел себя за рамки обязательного выполнения этих заповедей, что само по себе, возможно, так же плохо, как и само нарушение.
Некоторые авторитеты распространяют это положение также на евреев, живущих в приполярной местности, где солнце не заходит на протяжении многих дней и недель, и поэтому заповеди, связанные со сменой дня и ночи, теряют там свое значение. Подобно тому, как вне Иерусалима невозможно выполнять законы, относящиеся к Храму, а в странах рассеяния не соблюдаются мицвот, установленные для Эрец-Исраэль, точно так же в полярной зоне перестают действовать упомянутые заповеди, и живущие там сами евреи способствуют этому.
В заключение кратко рассмотрим популярный ныне вопрос о существовании разумных существ на других планетах. Рамбам упоминает "формы... живых существ, которые признают Творца и очень глубоко знают Его". Он также пишет, что "все звезды и небесные сферы обладают душой, знанием и умом, и все они живут, существуют и признают Того, по слову Которого был создан мир". Поэтому вполне возможно, что вскоре мы обнаружим братьев по разуму на других планетах. Гемара тоже дает прозрачный намек на такую возможность: "Он едет на своем легком херуве и плавает в восемнадцати тысячах мирах". Комментируя мидраш о том, что "Г-сподь создавал миры и уничтожал их", автор "Тиферет Исраэль" пишет, что, согласно Каббале, нам на смену придут более совершенные миры. Поэтому Тора допускает возможность появления доселе неизвестных существ, обладающих человеческим разумом. С другой стороны, наука серьезно сомневается в их существовании.
Впрочем, некоторые астрономы любят поговорить о таких гипотезах. Среди них выделяется Карл Саган, обладающий очень развитым чутьем на общественный успех. Он предложил ряд фантастических проектов "для установления связи" с "культурами других галактик", и эти предложения вызвали широкий отклик в средствах массовой информации. Надо сказать, что популяризаторская деятельность Сагана обеспечила широкую поддержку космическим исследованиям. Тем самым он добился своей главной цели. Однако, как и предполагалось, установление связи с "культурами других галактик" не состоялось. О том, насколько маловероятно спонтанное появление жизни на других планетах, можно судить по научным выводам, сделанным современными астрономами, которым удалось вычислить вероятность появления жизни наподобие земной за счет случайных природных процессов. Они доказали, что вероятность такого совпадения равняется одному из десяти в 40000-й степени (единица с 40 тысячами нулями). Такое огромное число не укладывается в человеческом сознании. Даже если распространить эту вероятность на предполагаемое число планет во всей вселенной, т.е. умножить на десять в двадцатой степени, то гигантская цифра, полученная учеными, все равно почти не изменится: это будет число с 39980 нулями! Пытаясь объяснить существование жизни на земле при такой ничтожной вероятности ее появления, астрономы говорят, что она была занесена из космоса. Каким образом она появилась в космосе, нам не объясняют.
Итак, в Торе, по-видимому, нет прямого запрета на полеты в космос, тем более, для неевреев. Что касается евреев, их отдаление от земли ведет к серьезным ограничениям в исполнении многих заповедей, поэтому есть сомнение в правомочности космических полетов с точки зрения Галахи, по крайней мере, в тех случаях, когда они совершаются по недостаточно обоснованным причинам.
Вера - основа науки
Основой иудаизма является вера. Сей факт никто не оспаривает. Что касается науки, нас приучили считать, что она "основана на неопровержимых свидетельствах и неоспоримых фактах". Но это не вполне соответствует истине. Наука тоже опирается на веру, и мы должны это твердо знать.
Точные науки основаны на двух утверждениях:
а. Наши органы чувств дают нам точную картину окружающей реальности, или, по крайней мере, существует близкая параллель между нашими сенсорными ощущениями и реальностью;
б. В мире существуют неизменные правила, поэтому если какой-то фактор вызывает сегодня определенные последствия, значит и завтра он будет вызывать те же самые последствия, причем в любом месте - как на Луне, так и на Земле.
Ни одно из этих утверждений нельзя доказать; они оба базируются на чистой вере.
Давайте проверим вначале, действительно ли картина окружающего нас мира верна в том виде, в каком ее воспринимают наши органы чувств. Современная неврология утверждает, что наши впечатления возникают как следствие движения в мозгу электрических зарядов. Но если это так, то зачем нам изобретать целый мир, на котором якобы основаны эти впечатления? Возможно, это не более чем перемещение электрических зарядов! Примером такой "реальности", созданной чувствами и лишенной физической основы, являются обыкновенные сны. На самом деле, можно утверждать, что философский принцип, известный под названием "бритва" Оккама, который обязывает нас выбирать простейшее объяснение увиденным явлениям, требует верить не во вселенную, а только в электрические заряды. Отсюда следует, что чувства - слишком шаткая основа для веры в реальный мир. В том и состоит до сих пор не опровергнутый аргумент епископа Джорджа Беркли. Верить в цельность мира - вполне разумно, но надо помнить, что это не более, чем вера.
Представим себе, что такой мир существует. На следующем этапе надо выяснить, существуют ли законы, которые им управляют. Действительно, мы видим в нем логически повторяющиеся действия. Каждое утро солнце восходит на востоке и вечером садится на западе. Это происходит с абсолютным постоянством и в соответствии с точными законами. Точно так же любой выпущенный предмет падает, устремляясь к центру Земного шара. Можно, конечно, сформулировать законы, объясняющие какое-то явление, если они существуют, но никто не знает причин этого явления. И пока причины неизвестны, нет уверенности, что мир будет и завтра вести себя таким же образом. Если часы ритмично отсчитывают на моих глазах каждую секунду в течение 24 часов, могу ли я быть уверен, что они будут вести себя так же и в будущем? А вдруг их ход рассчитан всего на одни сутки, пока не ослабнет пружина? Только зная конструкцию часового механизма, можно делать выводы о его будущей работе. На самом деле мы не знаем исходных причин, формирующих законы природы. У нас есть объяснения естественным явлениям, но эти объяснения всегда опираются на более фундаментальные явления, и когда мы наталкиваемся на самое первичное явление, мы не знаем, как его объяснить.
Я вспоминаю свои первые занятия по механике в университете. Профессор спросил нас - движущееся тело будет продолжать равномерное движение до тех пор, пока на него не действует никакая сила. Почему? Никто не мог ответить. В самом деле, почему брошенный мною мяч летит, оторвавшись от моей руки? Мы долго думали, и, наконец, кто-то выпалил: это первый закон Ньютона! Профессор ответил: правильно. Но почему движущиеся предметы вели себя так еще до того, как Ньютон сформулировал свой закон? Мы продолжали размышлять. Вопрос казался таким простым, но ответа на него не было ни у кого. Наконец, профессор сказал: "Физика не дает ответа на этот вопрос. Он выходит за рамки науки. Это философский вопрос, и мы, физики, не занимаемся подобными темами". Нам было немножко трудно принять его утверждение, но в конечном счете он был прав.
Мы способны формулировать законы, которым следует природа. Но объяснение их основ не входит в функцию науки. Наука не может объяснить, почему находящееся в движении тело продолжает перемещаться или почему электрический заряд отталкивает заряд с тем же знаком. Наука не может объяснить ни один из фундаментальных законов, за исключением тех случаев, когда ему предшествует еще более фундаментальный закон. Возможно, наступит день, когда все будет объяснено одним общим фундаментальным законом. Но и в этом случае останется вопрос, почему такой закон существует и как он реализуется. Наука на него не ответит. Это вне ее компетенции. Вот почему английский философ сэр Дэвид Хьюм (XVIII в.) выдвинул гипотезу, что нет такой вещи, как "законы природы", а есть лишь "обычаи природы". Кто поддерживает эти обычаи? Этот вопрос выходит за научные рамки.
Короче говоря, можно утверждать, что у нас не только нет никаких оснований верить в существование мира, воспринимаемого нашими чувствами, но даже если принять его существование за факт, все равно мы лишь воспринимаем явления природы, а не их фундаментальные законы. Наши чувства действительно постоянно информируют нас о явлениях природы, но существование законов, управляющих этими явлениями, относится к области веры.
Значение вышесказанного состоит в том, что ученый, не верящий в Единого Творца, не имеет оснований верить и в законы природы. Можно уметь предсказывать явления природы, но ее "законы" невозможно распознать. Нет причины их отрицать, но, с другой стороны, вера ученых в эти законы тоже безосновательна.
А что можно сказать об ученом, верящем в Б-га? Как он оценивает законы природы с позиций Торы?
Мы уже выяснили, что для исполнения положений Торы необходимо существование мира и законов, которые им управляют (см. раздел "Тора и дерех-эрец"). Чтобы убедиться в необходимости этих законов, достаточно вообразить себе мир, который функционирует произвольным образом, без всяких правил. Допустим, вы не знаете, что взойдет из засеянных семян: пшеница или сорняки, или как поведет себя ваша рука при том или ином усилии. Очевидно, что при таком положении вы теряете контроль как над своими действиями, так и над окружающим миром. Вы будете чувствовать себя марионеткой; вы будете вести совершенно пассивную жизнь. Отсюда напрашивается вывод: законы природы являются необходимым условием для осуществления заповедей
Торы. Если Б-г хочет, чтобы мы выполняли Его мицвот, Он должен обеспечить нас необходимыми инструментами, включая безотказно действующие законы природы. Таково одно из значений слов, сказанных пророком от имени Б-га: "Если бы не мой Завет, днем и ночью, Я бы не установил законы неба и земли" (Иермиягу, 33:25).
Те еврейские ученые, которые изучали Тору и ощутили ее мудрость, прекрасно понимают, почему миром управляют постоянные законы. Эти законы необходимы для исполнения Торы; они - то средство, с помощью которого Тора находит свое практическое выражение. Для таких ученых вера в законы природы - это тоже вера, только вера разумная, логичная. Тем они отличаются от своих светских коллег, чья вера в науку случайна и потому неглубока. Рав Шимшон-Рафаэль Гирш писал по этому поводу: "Вера в Б-га, Который создал человека и другие живые существа, является также основой наших теоретических знаний. Тот, кто исключает веру (в Б-га) из теоретической науки, лишает ее фундамента. Его уделом становится безнадежный агностицизм, и кто убедит его, что он не только выводит сон из сна, но и пытается доказать один сон другим?"
Таков главный, буквальный и одновременно глубинный, смысл положения Торы: "Начало всякой мудрости - благоговение перед Б-гом" (Тегилим, 111:10).
Мы уже говорили в разделе "Тора и дерех-эрец", что наука служит важным инструментом для утверждения веры, и теперь пришли к более глубокому выводу: на самом деле, вера - это фундамент науки, как сказано в трактате "Авот" (5:6): "Клещи клещами сделаны". Таким образом, мы получили еще одно подтверждение тесной связи между Торой и наукой.
|
