СОДЕРЖАНИЕ.
Введение
Пристрастие царя к военному делу
Пехота и рукопашный бой
«Конные пехотинцы
Цвета дыма и пламени
Спецназ королей
«Солдаты шилом бреются, солдаты дымом греются».
Славные дела Петра
ИСПОЛЬЗУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА.
- «Армия Петра I», гл. редактор А Перевозчиков, изд. дом «Техника – молодёжи», Москва, 1994г.
- «История России (конец XVII – XIX век)», В. И. Буганов, П. Н. Зырянов, изд. Просвещение, Москва, 2002г.
- журнал «Мастер ружьё», №65 2002г., гл. редактор Х. Абдуллаев, ЗАО «Финмедиа», отпечатано в Литве.
- «Наша Москва (путеводитель)», И. К. Мячин, изд. «Московский рабочий», Москва, 1985 г.
- еженедельный иллюстрированный справочник «Древо познания», №59 2004 г., учредитель: «Маршал Кавендиш», гл. редактор Джой Кларк.
Введение.
Человека от остальных животных отличает, несомненно, способность мыслить глубоко и продуманно, строить планы на будущее, решать интеллектуальные задачи. Эта способность сильно его испортила. За пару миллионов лет своего существования люди подчинили себе природу, заняли большую часть родной планеты. Им становилось тесно, некоторые из них были согласны сосуществовать бок о бок, другие не могли разобраться в своих отношениях мирным путём. Возникали войны. Вооружённые конфликты продолжали и продолжают уносить жизни людей и других животных. И пока гордый человек не искоренит это явление общественной жизни, он не сможет возвысить себя над окружающим миром и назвать себя разумным.
Однако во все века ведение войн было полной премудростей наукой убивать. В этом она сходна со спортивной охотой или рыбной ловлей. Разница одна – на войне люди убивают себе подобных. Различаются эти занятия человека и по целям. Рыболовы и охотники-спортсмены убивают ради удовольствия, воины – часто ради мира, ради спасения жизни. Да, это дико, страшно, неприятно, но неизбежно.
В разное время войны велись по-разному. На заре становления человека победителя выявляла сила, ловкость и навыки воина. С открытием человеком металлов и изобретением брони сражения стали выигрываться задолго до встречи армий на поле брани. Те, чьи кузнецы ковали броню более прочную, а мечи более острые, разбивали неприятеля на войне. Теперь подготовленность солдат – не единственный способ достижения победы. В наш век высоких технологий от умения солдат вести долгий кровопролитный рукопашный бой не зависит практически ничего. Навсегда ушли в прошлое атаки строем в полный рост, под барабанный бой и генералы, гарцующие перед войсками в расшитых золотых мундирах. Со времени изобретения дальнобойной винтовки Кристофером Шарпсом войска стали буквально вжиматься в землю, спасаясь от снайперского террора. Тогда, в середине XIX в. мир увидел первую траншейную войну. Сейчас всё решает техника, а не выносливость солдат.
Я хочу рассказать о времени Петра I Великого. В этот исторический период военное дело переживало свою «золотую середину». Многое зависело от дальнобойности ружей, пушек, гаубиц, но немалую роль играла отвага солдат, их жажда победы, боевой дух. Можно сказать, что годы правления Петра Великого – время самых «красивых» сражений. Об армии этого Русского Царя я и поведаю в своём докладе.В НАЧАЛЕ СЛАВНЫХ ДЕЛ.
Царевичу Петру едва исполнилось 15 лет, как он всерьез занялся изучением военного дела. Удаленный от кремлевского двора с матерью и немногими приближенными в подмосковное село Преображенское, он выбрал в товарищи не только сверстников из дворянских и боярских детей, но и сыновей служителей, и даже местных крестьян. Под руководством и покровительством опытных наставников Б. А. Голицына, Г.И. Головкина, Т. Н. Стрешнева и умудренных в ратном деле иноземцев П. Гордона, Ф. Лефорта, К. Брандта малолетки-«потешные» обучались ружейным приемам, передвижениям в боевых порядках, стрельбе, фехтованию, строевой подготовке. В 1683 году юный царь располагал уже двумя регулярными полками, ставшими впоследствии первыми гвардейскими,— Преображенским и Семеновским (названы в честь деревень, где они формировались). Кроме того, на его стороне оказались и два полка «иноземного строя» — Первомосковский (Лефортовский) и Бутырский (Гордоновский). Для вполне вероятной схватки со старшей сестрой Софьей, узурпировавшей престол после стрелецкого мятежа 1682 года, это была весьма грозная сила. После Троицкого похода в мае 1689 года она и обеспечила, по существу бескровный, приход к власти Петра и его брата Ивана.
Еще в 1685 году силами «потешных» для воинских экзерциций (упражнений) соорудили городок Прешбург на Яузе с подлинными бастионами, крепостными валами и укреплениями. Была там и настоящая артиллерия. Сам царь скромно присвоил себе чин бомбардира, хотя по росписи числился поначалу сержантом в Преображенском полку. Рядом с ним, не чураясь тяжелого физического труда, учились и работали вместе с рядовыми будущие «птенцы гнезда Петрова» — Александр Меншиков, Федор Апраксин, Михаил Голицын и первые солдаты новой армии Сергей Бухвостов, Яким Воронин, Лука Хабаров.
Вскоре молодому самодержцу показалось мало «марсовых потех» — подоспел черед «нептуновых». Найденный в сарае села Измайлово старый ботик (вошедший затем в историю, как «дедушка русского флота») вывел на фарватеры Яузы и Просяного пруда «потешную» флотилию. Ее первые настоящие маневры состоялись летом 1692-го на просторах Плещеева озера под Переславлем.
А первые «сухопутные» учения провели годом раньше — близ Преображенского и Семеновского. В них участвовали и искушенные в боях вояки — ветераны Крымских и Чигиринских походов. Старательно перенимал их уроки «ротмистр Петр Алексеев». То, что маневры оказались нешуточными, свидетельствует письмо государя Федору Апраксину: «Против сего пятого на десять числа, в ночи, в шестом часу князь Иван Дмитриевич (Долгоруков — Прим. автора) от тяжкия своея раны, паче же изволением божиим переселися в вечные кровы, по чину Адамову, идеже и всем нам по времени быти».
Но и этого мало — в 1693 году Петр уезжает в Архангельск, увидеть настоящее море, в 1694-м — отправляется в плавания на яхте по Белому морю. В начавшихся летом 1694 года Кожуховских (по названию подмосковного села, вошедшего ныне в состав столицы) маневрах участвовало уже 30 тысяч человек. «Кожуховское дело» выявило несомненные преимущества новых полков над стрелецкими и вселило в Петра уверенность в своих силах, кое в чем переросшую в самоуверенность.ПЕХОТА.
Одной из первых реформ, проведенных Петром, стала реформа по переобмундированию и перевооружению армии. Под стенами Азова и Нарвы большая часть русских войск еще облачалась в кафтаны стрелецкого типа, но уже с укороченными полами и, в общем-то, вполне удобными. Но после нарвского «конфуза» государь начал решительнее европеизировать свою армию.
Антишведский союз Петра и Августа II Саксонского во многом повлиял на первые воинские формирования России. По характеру обмундирования русские воины немало ценного позаимствовали у «немцев». Но все же образцом для армейских частей явились гвардейцы Преображенского и Семеновского полков, образовавшихся в 1693 году из потешных подразделений юного царя. Петровский рядовой пехотинец-фузелер был одет в суконный кафтан, обычно темно-зеленого цвета общеевропейского покроя с красными рукавными обшлагами с 4 большими медными пуговицами на каждом. На дюжину таких же пуговиц застегивался и сам кафтан, а к левому плечу крепился узкий алый погон, придерживающий перевязь патронной сумы. Под кафтаном носился камзол-веста с рукавами или без рукавов, застегивающийся на пуговицы размером поменьше, а под ним — белая рубаха. Штаны шились из сукна (в кавалерии — из лосиной кожи), длиной до колен, с теми же камзольными пуговицами. Мундир дополняли чулки с большими тупоносыми башмаками, снабженными пряжками. В походы и караулы фузелер надевал сапоги с высокими голенищами, а в непогоду и стужу еще и плащ-епанчу из толстого сукна с двойным воротником.
Его амуниция состояла из патронной сумы на толстой кожаной перевязи с пряжкой на спине, холстинной или кожаной сумки-ранца и кожаной же портупеи с лопастями, в петли которых вставлялась шпага или багинет (байонет) — широкий и длинный штык-нож.
Громоздкая кремневая фузея, которой вооружались солдаты, заряжалась со ствола патроном в бумажном картузе-обертке. Внутри ее находились пуля и порох. Вначале картуз с пулей скусывался зубами, а порох вместе с остатками патрона закладывался в ствол. Затем очередь шла за пулей с остатками другой половины картуза, и весь заряд плотно забивался шомполом. Вся процедура занимала массу времени, и обычно в бою после первого залпа в ход шло холодное оружие.
Первоначально пехотный полк в русской армии состоял из 10 фузелерных рот. После 1704 года число рот уменьшили до 9 (8 фузелерных и 1 гренадерская). По регламентации 1711 года в пехотном полку было уже 4 фузелерных батальона по 4 роты в каждом, а также несколько (от 1 до 3) отдельных гренадерских рот. По уставу 1716 года фузелерная рота включала в себя 4 взвода — 4 офицеров, 10 унтеров, 144 рядовых, 2 барабанщиков, лекаря и писаря.
Успешному обучению воинов препятствовали как минимум два обстоятельства. Во-первых, практически поголовная неграмотность рекрутов — крестьянских парней, не отличавших левую и правую стороны, и, во-вторых, низкие моральные и интеллектуальные качества иноземцев-офицеров, набираемых зачастую случайно.
Проблему подготовки командных кадров решили довольно оригинально: боевым гвардейским полкам дали преимущество в два чина. И при переводе из гвардии в армию поручик автоматически становился майором. Это позволяло ему не чувствовать себя ущемленным, зато армейский полк приобретал опытного боевого офицера.
Обучение же рядовых пехотинцев начиналось со строевой подготовки — без нее управлять передвижением, перестроением и огнем ряда или шеренги было невозможно. По мнению историка Аллы Бегуновой, вначале солдата учили индивидуальным приемам — поворотам по команде, маршированию, строевой стойке, и наконец, ружейным приемам. Только после надежного их усвоения переходили к групповым занятиям. Сначала в составе «капральства» (отделения); затем «плутонга» (взвода) и далее — роты и батальона. Следующим шагом являлась стрельба. По законам линейной тактики эффективная стрельба велась из так называемых вздвоенных шеренг, когда строй перед боем уплотнялся в два ряда, и все подразделение могло вести огонь по неприятелю. В 1700 —1704 годах шеренг на марше было б, при вздваивании — 3. Затем их число довели соответственно до 8 и 4. Командой служила фраза командира: «С половины рядов направо (налево) вперед шеренги вздвой!» Вздваивали также и ряды (по команде «Через ряд направо ряды вздвой!»). Это позволяло увеличить мобильность, ведь двигаться по пересеченной местности легче по 4, чем по 8.
Именно в эпоху Петра I произошло формирование русского армейского рукопашного боя, вобравшего в себя все самое передовое и эффективное из национального опыта, а также из европейских и восточных систем. Школа, созданная во времена Петра, стала фундаментальной в развитии этой стороны воинского искусства русской армии, в последующие десятилетия изменения происходили лишь в незначительных деталях.
В войсках принимаются регламентированные виды оружия: ружье со штыком (фузея или мушкет), кремневый пистолет, шпага, палаш, офицерский протазан, сержантская алебарда, казачья пика и сабля. Для каждого вида создается установка на ведение боя. Армия делится на пехотинцев-фузелеров, драгун и артиллеристов.
С первых же сражений со шведами была выявлена низкая профессиональная подготовка русских войск. Исключение составляли лишь гвардейские полки, получившие хорошую школу ведения боя и в «потешных» баталиях, и под стенами Азова с турками.
После нарвского поражения нужно было учиться правильному бою, а учиться было у кого и было чему.
Петровские офицеры и солдаты сами понимали, что старая, дедовская система боя никуда не годится и нужно приложить все силы, чтобы сравняться с уровнем врага, научиться бить его. Во время схваток и стычек с неприятелем специальные команды начинают охотиться за шведами, которые наиболее искусно владеют оружием. Таких виртуозов пленяли, и нередко в русских лагерях, на бивуаках можно было наблюдать картины, как драгуны и фузелеры окружали живой стеной двух пленников, вооруженных тупыми шпагами, и заставляли их вступать друг с другом в поединок, а сами жадно учились у них фехтовальному искусству, ловили каждый финт и мудреный удар, запоминали хитрые выпады. Часто гордые шведы отказывались выступать в качестве балаганных шутов... Тогда русские солдаты сами вступали в поединки со своими пленниками, познавали на своем собственном примере пресловутое мастерство врагов.
Что же представляла собой система рукопашного боя в Петровскую эпоху? Проследим поэтапно все виды армейского вооружения, а также упражнения и применение их на практике.
Гладкоствольное, кремневое ружье-фузея состояло на вооружении петровской армии. До 1708 года фузея имела для ведения рукопашного боя вставляющийся внутрь ствола тесак-багинет с деревянной рукоятью, прямым широким лезвием около полуметра длиной. Бой багинетом вести было крайне неудобно. Во время схваток от ударов противника он часто выскальзывал из ствола и солдат должен был вести бой только одной фузеей, используя ее как дубинку, так как больше никакого оружия у него не было.
С 1708 года в русской армии вводится на вооружение штык с трубчатой основой и боковой шейкой. Стоит заметить, что подобный штык появился впервые во Франции, но распространения не получил. Лишь только когда шведы с 1696 года ввели его у себя, более усовершенствовали и он зарекомендовал себя преотлично, то все европейские армии приняли этот образец на вооружение.
Ведение рукопашного боя ружьем со штыком велось, как правило, двумя руками со всевозможными вариациями ударов, уколов, подножек, прогибов. Любая часть ружья, будь то приклад, цевье или ствол, использовалась в схватке на поражение противника, на парирование ударов. Стойка оставалась традиционная — левая нога вперед. Существовала «шведская» манера ведения рукопашного боя в пешем строю. Заключалась она в использовании левой рукой мушкета со штыком, а в правой — шпаги. В целом манера имитировала бой XVI века на шпаге с дагой (кинжал для левой руки), но мушкет выполнял преимущественно атакующую роль в качестве выброса или удара в сторону противника, и тот должен был парировать его, чтобы обезопасить себя и тем самым оставлял себя незащищенным... Очередь шла за шпагой атакующего и для неискушенного в тонкостях боя солдата эта схватка могла окончиться трагически. Петровские воины быстро перенимали «хитрость» противника и в дальнейшем достаточно успешно практиковали шведский «двойной манир». Подобную систему боя использовали пехотные офицеры, вооруженные помимо шпаги — протазаном (своеобразным родом широколезвенного копья с поперечным полумесяцем), а также сержанты — алебардой. Манера та же: протазан или алебарда — в левой руке, шпага — в правой. В качестве дополнительных элементов для ведения рукопашного боя использовались пистолеты, держащиеся за рукоять или ствол, ножны шпаги, а также предметы амуниции, головные уборы, выполнявшие чисто защитные функции.
Теперь рассмотрим другой вид оружия. Шпага, палаш, сабля родственны по своей сути и расходятся лишь в деталях. Шпага и палаш — оружие с прямым клинком разной длины, однолезвенные или обоюдоострые, шириной от 3 до 5 см. Применялись для колющих или рубящих ударов. Сабля имела изогнутый, однолезвенный клинок. Петровская пехота вооружалась укороченным вариантом шпаги — пехотным (с 1708 года). В кавалерии присутствовали все виды рубяще-колющего оружия. На вооружении драгуна имелась укороченная фузея со штыком, пара пистолетов, палаш. В отношении холодного оружия регламентации не было. Создающиеся один за другим драгунские полки требовали тысячи единиц. В дело шло все — старые запасы, трофеи, новенькие клинки отечественного производства и покупаемые за границей.В конном строю применялась тактика, годами выработанная воинами, о ней упоминалось выше. Особенность данного периода заключалась в том, что кавалерийское сражение уже велось с использованием огнестрельного оружия, тактических новшеств и обучение конному бою стало намного разнообразнее. Широко использовались деревянные тренажеры с глаголем и подвесной «башкой» (плетеный мяч, наполненный землей). Кавалеристов учили быть гибкими, развивать торс для максимального вращения в седле, многим другим упражнениям, именуемым вольтижировкой. Для успешного владения клинком необходимы были отлично развитая кисть и плечо. И упражнения, конечно, предусматривали их развитие. Система боя подразделялась на удары с уколами и парирование с дальнейшим переходом на поражение противника. Действие клинком при рубящих ударах шло «от плеч», «из-под локтя», «из-за головы», «от боков». Парирование — на прикрытие головы, плеч, боков, ног и на отвод уколов, направленных в различные части тела. Неотъемлемой частью пешего боя были уклонения, прогибы, стремительные передвижения, удары головой, ногой, перехваты руками... Даже в обмундировании и экипировке драгун присутствовали элементы для более удобного ведения рукопашной. Например, полы кафтана они часто подворачивали за пояс, по-казачьи, вставляли в треуголку железные обручи-каскеты для предохранения головы и т.д.
Большое значение в боевом фехтовании играла гарда — чашевидное или дужкообразное прикрытие кисти руки. Выполняла она не только защитные функции. Нередко бойцы применяли ее для нанесения ударов, специальными гардовыми крючками и «усами» производили «захваты» и обезоруживали противника.
Рекрутам — вчерашним крестьянам приходилось туго от постоянных экзерциций с тяжелыми клинками. Война шла полным ходом, и долгого времени на обучение не отводилось. Усвоив азы драгунского боя, они посылались на передовую, и там уже, в стычках и сражениях с неприятелем познавали в совершенстве «военную науку». Часто первые схватки заканчивались для новоявленных драгун трагически... Но те, кто выходил живым из ада рубки, в дальнейшем становились опытными воинами. Во все времена считалось, что практика натурального боя более всего способствует достижению военного мастерства.
Непревзойденными конными бойцами были казаки — род легкой кавалерии, входивший в состав иррегулярных формирований русской армии начиная со времен Петра. Казаки были вооружены ружьями-самопалами, пистолетами, пиками и саблями (позднее шашками). Приученные с детства к боевой жизни, они были настоящими виртуозами во владении оружием. Казачья пика употреблялась «двуконечно»: наконечник — для укола и тупой конец — для удара.
ДРАГУНЫ.
Нарвскии разгром 1700 года явственно высветил недостатки, присущие поместной дворянской кавалерии,— низкую боевую подготовку, неукомплектованность, пренебрежение дисциплиной. Петр прекрасно понимал, что без современной мобильной и хорошо вооруженной конницы одолеть шведов будет невозможно. И на протяжении 1701 года, беря за пример опять же союзную саксонскую армию, в России создали 12 драгунских полков, помимо двух уже имевшихся (их сформировали зимой 1699 года под началом опытных немецких офицеров Гулица и Шневенца).
То, что выбор пал именно на драгунские подразделения, конечно же, не случайно. К началу XVIII столетия «конные пехотинцы», как называли их современники за умение сражаться верхом и в пешем строю, достигли своего расцвета. Вначале (в соответствии с давней традицией) новые полки именовали по фамилиям командиров. И лишь в 1708 году название части стало обозначать место ее комплектования.
Обычно полк состоял из 5 эскадронов, в каждый из которых входило по 2 роты. В последней числилось 92 рядовых солдата, 8 унтеров (4 капрала, каптенармус, фурьер — носитель ротного значка, вахмистр и подпрапорщик — старшина), 3 офицера. Итого в укомплектованном полку находилось 1328 военнослужащих, а также 1300 лошадей (1000 строевых и 300 упряжных). Социальный состав оказался довольно пестрым. Много (в том числе — среди рядовых) было дворян — сказывалась унаследованная от дедов традиция престижности службы в кавалерии. Брали также вольных и «охочих» парней и мужиков от 25 до 40 лет, не чурались и даточных, которых забирали в армию пожизненно. Немало бывших поселенных и кормовых (то есть служивших за жалованье — «корм») драгун перешли в новые полки и освоили новые навыки Для «улучшения породы лошадей» царь распорядился создать новые конные заводы — в Казанской, Азовской и Киевской губерниях. В северные области перевезли несколько эстляндских тяжеловозов-клепперов — для разведения местных пород для транспортировки орудий, обоза и т.п.Через 11 лет командование утвердило новое штатное расписание армии. Регулярная кавалерия состояла теперь из 30 драгунских полков (в каждом по 10 рот), 3 конногренадерских полков (о них речь пойдет ниже) и 3 неполных гарнизонных полков Поскольку вышедший в 1716 году «Устав Воинский» регламентировал боевые действия в пешем строю, то драгуны пользовались им ограниченно. В конных схватках руководствовались «Кратким описанием с нужнейшими объяснениями при обучении конного драгунского строя, какой при том постулата и в смотрении имети господам высшим офицерам и прочим начальникам и урядникам обучати устройствам, как последует». Однако сей документ определял еще и обязанности и место каждого в строю. Полком руководили 4 старших (обер) офицера — командир в чине полковника, заместитель — подполковник, ответственный за строевую подготовку премьер-майор и заместитель последнего секунд-майор. Существовал также малый (унтер) штаб. В него входили квартирмейстер, аудитор (судебный производитель), лекаря, коновал-ветеринар, священник и палач-профос. Командир роты (обычно в капитанском чине) при построении занимал место посередине и перед первой шеренгой; его заместитель — капитан-поручик — на правом или левом фланге. Два других офицера — подпоручик и прапорщик-знаменосец (от старославянского «прапор», то есть «знамя») тоже располагались на том или другом фланге первой шеренги. Шеренг, как правило, было три (по 30 бойцов), и солдаты равнялись в затылок друг другу.
Петровские драгуны мало отличались от фузелеров-пехотинцев, но были обуты в высокие сапоги-ботфорты с клапанами и шпорами, а в портупеях у них вместо коротких пехотных шпаг грозно красовались длинные кавалерийские палаши. Вместо пехотной патронной сумы носилась небольшая сумочка-лядунка на узкой перевязи, куда вмещалась дюжина патронов. Фузея цеплялась за крюк на широкой перевязи – пенталере, а ствол вставлялся в бушмат — специальный небольшой чехол, крепившийся у седла. В кобурах-ольстрах, прикрепленных к передней части седла, находились кавалерийские кремневые пистолеты. От дождя и влаги они прикрывались суконными мешками-чушками и затягивались шнурком. Обычно у драгун имелись 1 — 2 пистолета. Поскольку оружия (особенно на первом этапе войны) остро не хватало, у драгун нередко встречались «нештатные» стрелецкие пищали, сабли, иностранные клинки с причудливыми витыми гардами и даже пехотные протазаны и алебарды. Офицеры не носили ни нагрудных знаков, ни трехцветных шарфов. Для большинства из них даже золотой галун являлся роскошью, и, как правило, им обшивались треуголка, портупея, перевязь лядунки, краги перчаток. От желания и возможностей каждого шло использование и других форм отличия: шляпный плюмаж, дорогое сукно мундира, богатая амуниция, позолоченные шпоры и конская сбруя. Своеобразным фронтовым шиком у драгунских офицеров было ношение трофейного нагрудного знака — горжета со спиленными вензелями Карла XII. Подобное нарушение формы даже приветствовалось командованием, так как свидетельствовало о личной доблести и отваге обладателя. К1707 году относится попытка Петра сформировать первые в России части легкой регулярной кавалерии. Наилучший образец — подразделения венгерских гусар — царь повидал во времена поездки по Европе в 1697 - 1698 годах. Да и знакомство с легендарным князем Ракоци и его воинами-куруцами не прошло для наших военачальников бесследно. Отряд в 300 сабель при 8 офицерах собрал русский офицер, серб по происхождению Апостол Кичич. В него входили в основном жители придунайской местности — валахи, трансильванцы, венгры и сербы. В Прутском походе легкая кавалерия ничем себя не проявила, зато все наблюдатели отметили низкую дисциплину куруцей. Поэтому Петр решился на их расформирование, оставив лишь неполную роту сербских гусар, служивших новому отечеству не за страх, а за совесть. С успехом заменяла в ряде случаев будущих гусар и улан иррегулярная конница. На некоторых этапах Северной войны ее численность достигала 120 тысяч. Лучше других организовали свое воинство украинские казаки, выставлявшие в случае необходимости 10 полноценных и хорошо вооруженных полков. Практически во всех кампаниях участвовали и донские, яицкие, волжские, терские и гребенские казаки. Кроме них, в непривычных условиях с успехом сражались подразделения калмыков и башкир, нередко наводивших на неприятеля ужас своими лихими беспощадными атаками.
АРТИЛЛЕРИЯ.
Малолетнему Петру его отец Алексей Михайлович незадолго до смерти подарил миниатюрную пушку калибром в 1/2 гривны (27 мм) и весом 9 кг, которая позже стала одной из любимых игрушек царевича. В 1684 году эта пушка участвовала в «боях» за потешную земляную крепость Пресбург. В составе Преображенского полка была сформирована бомбардирская рота, которая и стала родоначальницей петровской полевой артиллерии. Сам Петр «служил» бомбардиром в этой роте.
Бомбардирская рота участвовала в обоих Азовских походах. В ходе второго из них, в 1696 году, под Азов было доставлено 260 осадных и полковых орудий, не считая судовых пушек.
18 июня 1698 года четыре залпа из 25 пушек, которыми командовал полковник де Граге, обратили в бегство четыре мятежных стрелецких полка у Воскресенского монастыря (вблизи Нового Иерусалима).
Выехавший в начале 1698 года за границу Петр взял с собой 30 любимых бомбардиров, часть из которых он оставил учиться.
В большом количестве заказывались за границей и артиллерийские орудия. Так, например, в январе 1698 года было заказано в Любеке 30 пушек, 12 гаубиц и 24 мортиры. Интересно, что самым крупным поставщиком артиллерии была Швеция. Карл XII подарил Петру 300 пушек, которые прибыли в Россию летом 1697 года. Среди них было 150 3-фунтовых (фн) пушек весом 25 — 28 пудов и 150 3,5-фн пушек весом 36 — 41 пуд. Через новгородского воеводу Апраксина был сделан заказ на
280 чугунных пушек лучшему стокгольмскому литейщику Эренкрейцу, из которых не менее 100 были доставлены в 1699 году в Новгород.
Ряд изменений Петр произвел и в управлении артиллерией. 19 мая 1700 года Пушкарский приказ был преобразован в Приказ артиллерии, во главе нового приказа был поставлен царевич Имеретинский Александр Арчилович, который стал первым генерал-фельдцейхмейстером.
Осадная артиллерия русских на первом этапе Северной войны в основном состояла из старых орудий. Так, крупнейшие осадные пушки (40-фн пищали) «Лев» и «Медведь» отлили еще в 1590 году при царе Федоре Иоанновиче. Орудия были самых разнообразных систем и калибров. Пушки (пищали) были в 40,29,24,20,18,17,15,10 фунтов и т.д., гаубицы 1-пудовые, мортиры 2- и 3-пудовые. Тяжелые пищали были «штучного» изготовления и имели имена собственные: «Свиток» — 40 фн, «Соропея» — 28 фн, «Барс» — 17 фн, было два «Соловья» в 20 и в 15 фн и т.д. Собранные к этим орудиям 44 000 снарядов даже невозможно было подогнать под все эти калибры.
Полковая артиллерия в отличие же от осадной была вполне современной. Под Нарвой было 50 (по другим сведениям — 64) полковых пушек калибра около 3 фн. Лафеты многих орудий были ветхими и разрушались после 3 — 4 выстрелов «понеже все было старо и неисправно», писал Петр в своем дневнике.
По шведским данным после Нарвского разгрома было захвачено 177 русских орудий, а по нашим данным — 145. Удалось спасти только 14 орудий, бывших при Преображенском и Семеновском полках. В плен попал и генерал-фельдцейхмейстер Александр Арчилович.
Однако вопреки мнению большинства историков Петр после Нарвы не остался без артиллерии. Простой арифметический расчет показывает, что у него одних новых полевых шведских пушек осталось не менее 350 против 50 полковых пушек, потерянных под Нарвой. Да и знаменитый Петровский указ о снятии части колоколов в монастырях и городах в значительной мере был следствием паники. С особым рвением стал снимать колокола думный дьяк Андрей Виниус, который заведовал Сибирским приказом, а после Нарвы еще получил звание «Надзирателя артиллерии». Виниус предложил Петру даже снять медную кровлю с царских дворцов, а их покрыть «добрым луженым железом, будет красовито и прочно». За первую половину 1701 года в Москву навезли около 90 000 пудов колокольной меди, а за весь 1701 год израсходовали всего 8000 пудов. Дело было не только в нерадении — из колокольной меди лить пушки без добавок нельзя, а добавок-то и не хватало (здесь, как и в документах того времени, пушки именуются медными, фактически же в петровские времена пушки лились из артиллерийского металла: 100 частей меди и 12 частей олова). Впрочем, и нерадения хватало. Виниус писал Петру «пущая остановка, Государь, от пьянства мастеров, которых ни лаской, ни битьем от той страсти отучить невозможно».
Позже, в связи с перемещением правительственных учреждений в Петербург, Приказ артиллерии разделился на две части. Московская часть продолжала называться Артиллерийским Приказом и в 1720 году была переименована в Артиллерийскую канцелярию, а в 1722 году - в Артиллерийскую «кантору». Петербургская часть переименована была также в Артиллерийскую канцелярию, преобразованную в 1722 году в Главную артиллерийскую канцелярию.
Петр систематически издавал указы, направленные на введение единообразия в артиллерии. Например, в 1716 году Петр издал указ о размерах артиллерийских орудий, в частности, 30-фн орудия должны были быть длиной в 18 клб, 24-фн - в 19 клб, 18-фн - в 20 клб, 12-фн - в 21 клб, 8-, 6- и 4-фн — в 22 клб.
17 января 1724 года Петр ввел «ГОСТ» на пушечный порох: 3золотника (12,8 г) пороха должны выбрасываться из пробной мортирки на расстояние не менее 73 футов (22,2 м).
Но, несмотря на все грозные указы Петра, стандартизации в русской артиллерии достигнуть так и не удалось. Так, вес 24-фн медных пушек, отлитых в 1701 году, колебался от 111 до 233 пудов, то есть в два с лишним раза, а 12-фн медных пушек — от 107 до 178 пудов. Диаметры дульных отверстий орудий одного калибра в фунтах могли отличаться на несколько миллиметров.
Для транспортировки орудия требовалось от 2 до 4 лошадей. Нормальный боекомплект 3-фн и 4-фн пушек состоял из 120 ядер и 30 картечей. Боеприпасы легких пушек перевозили на двухколесном зарядном ящике, а для гаубиц и мортир использовались бомбовые ящики — четырехколесные длинные фуры со снарядными клетками и длинной двускатной крышей. Дальность горизонтальной стрельбы для 3-фн пушек не превышала 100 саженей (213 метров). На некоторых 3-фн полковых пушках крепилось к боевой оси по две 6-фн мортирки для стрельбы картечью, иногда мортирка крепилась к дульной части ствола. Каждый артиллерийский полк имел по 2 орудия, Семеновский — 6, а Преображенский — 8.
В 1723 году Петр собственноручно определил содержать всего в полках 80 3-фн медных пушек.
Ряд историков утверждает, что «Петр ввел конную артиллерию, которой еще не имела ни одна армия Европы». На самом же деле прислуга полковых орудий действительно ездила верхом; мало того, перед сражением у деревни Лесная на марше целые пехотные полки передвигались на лошадях. Но посадить прислугу верхом и создать конную артиллерию — далеко не одно и то же. А в петровское время даже в драгунских полках после окончания боевых действий артиллерийские лошади изымались. Настоящая же конная артиллерия в русской армии была создана только в 1796 году.
До 1706 года все орудия перевозились крестьянами, которые набирались перед началом кампании. С 1706 года создаются специальные фурштатские команды для перевозки артиллерии, которые явились, конечно, шагом вперед по сравнению с «земской повинностью», но, с другой стороны, были еще суррогатом по сравнению с организацией XIX
века, когда и полевая, и осадная артиллерия постоянно имела полный комплект штатных лошадей.
1 — 2-пудовые и 1-пудовые медные гаубицы полевой артиллерии имели длину ствола 6 — 8 калибров, цилиндрическую или коническую камору, стреляли бомбами или картечью. Дальность стрельбы гаубиц горизонтальная — около 500 саженей (107 м), под углом 45° — около 840 саженей (1800 м).
В осадной артиллерии в петровское время наряду с 5-пудовыми имелись огромные 9-пудовые мортиры, в крепостной артиллерии встречались и 7-пудовые.
Сложности с заряжанием и возкой 9-пудо-вых мортир заставили прекратить их производство, и после Петра и до начала XX века самыми крупными и гладкоствольными мортирами в русской осадной и крепостной артиллерии остались 5-пудовые мортиры.
Кроме тяжелых мортир, в петровское время в России были приняты на вооружение 6-фн (104 мм) «Кугорновы» (изобретенные голландским инженером Кугорном (1641 — 1704 гг.) мортиры. Они своими цапфами вставлялись в подцапфенники деревянного основания (сосновой колоды), для переноски мортиры к концам основания крепились откидные ручки. Вес такого орудия — около 15 кг, а основания — 26,6 кг, то есть оно легко могло переноситься вручную. Подъемный механизм имел сектор с отверстиями, к которому крепилось ухо мортиры, отлитое заодно с ее дульной частью.
Дальность стрельбы 6-фн гранатой составляла около 400 шагов, вес взрывчатого вещества в гранате 1/3 фн (130 г). Интересно, что подобные мортиры состояли в русской армии до первой мировой войны, последний заказ на них был выдан в 1915 году.
Наряду с обычными орудиями изготавливались и оригинальные изделия. Например, в 1722 году на Олонецких заводах отлили чугунное орудие с прямоугольным сечением канала (80 х 230 мм). По одной версии это был камнемет для стрельбы мелким камнем, по другой — пушка заряжалась тремя горизонтально расположенными 3-фн ядрами, завернутыми в холст на деревянном поддоне — шпингле и обвязанными веревками.
От петровских времен дошли до нас две скорострельные казнозарядные чугунные пушки с вертикальным клиновым затвором. Запирание и отпирание замка производилось приспособлением, помещенным в приливе орудия. Обе пушки были отлиты на Олонецких заводах в 1711 году, калибр одной — 1 фн, другой — 3 фн. Распространения эти пушки не получили из-за плохой обтюрации замка (то есть прорыва пороховых газов между клином и клиновым отверстием и забивания канала остатками сгоревшего пороха).
Немаловажную роль в совершенствовании пушечного дела сыграли ракеты. В русской армии они появились как сигнальное средство во второй половине XVII века. По свидетельству генерала П. Гордона, Петр занимался ими «с младых ногтей». Еще в 1680 году было основано специальное ракетное заведение. Царь самолично изготовлял ракеты, придумывал составы «огненных снарядов» и фейерверков. История сохранила до наших дней государевы записки об осветительных составах, белых и синих огнях, «золотом дожде», специальных зажигательных фитилях. А петровская зажигательная ракета образца 1717 года просуществовала в армии без изменений полтора столетия!
Русская артиллерия внесла существенный вклад в победы русских войск. Под Полтавой Петру удалось обеспечить многократное превосходство в артиллерии.
Уже в самом начале царствования Петра уделялось много внимания подготовке артиллеристов. В 1698 году при Преображенском полку была учреждена первая артиллерийская школа России, которую возглавил «капитан от бомбардира» Скорняков-Писарев. Преподавателями были офицеры того же полка. Там изучали арифметику, геометрию, фортификацию и артиллерию. Окончившие школу производились в унтер-офицеры и направлялись в войска. При ней была также создана школа для солдатских детей, в которой обучали грамоте, счету и бомбардирскому делу.
Еще одна артиллерийская офицерская школа была открыта в 1698 году, при пушечном дворе. Правда, она просуществовала всего год.
В 1701 — 1721 годах последовало открытие не менее трех артиллерийских школ. Выпускникам их по царскому указу было велено «в иной чин, кроме артиллерии, не отлучаться».
Принадлежностями бомбардиров и канониров были банники, прибойники, пыжов-ники, пальники, шуфлы и протравники. Первые служили для очистки канала ствола от порохового нагара после каждого выстрела — овчинную щетку банника приходилось смачивать водой, чтобы снять его толстый слой. В орудийный комплект входило два банника на деревянном древке, прикрепляемых при перевозке к лафету. Прибойник часто выполняли на обратной стороне древка, а предназначался он для забивания снаряда и заряда в ствол. Пыжовник, похожий на штопор на длинной ручке, применялся для извлечения из канала остатков пыжей и картузов. Пальником с прикрепленным к нему фитилем производили поджигание (запаливание) заряда. Шуфлой — длинной деревянной лопаткой — вкладывали в ствол холщовые картузы с порохом, а иногда и ядра. Ну, а протравник — длинная мерная игла для протыкания картуза — бережно хранилась бомбардиром в специальной суме.
Последовательность действий при производстве выстрела можно представить по «Руководству для употребления артиллерии». Ствол очищался банником от нагара, затем при помощи шуфлы в него помещались картуз, лыковые или травяные пыжи, перемежаемые деревянной пробкой, и ядро. Содержимое уплотнялось (не очень сильно, чтобы порох не пережимался!) пробойником, протравником прокалывался картуз. В запальное отверстие сыпали затравочный порох. Закрепленный на пальнике фитиль подносили к запалу, и ... Пушка со страшным грохотом, окутавшись клубами сладковатого сизого дыма, откатывалась назад.
КОННОГРЕНАДЕРЫ.
В годы Тридцатилетней войны в различных армиях при осаде и обороне крепостей набирали на время из обычных полков крепких и рослых солдат и обучали их метанию ручных гранат. Таких воинов и называли гренадерами, то есть, дословно, «метающими гренаду (гранату)». Исполнив поручение, они возвращались в свои мушкетерские или кавалерийские полки. Существенных различий в их обмундировании не имелось. Лишь на правом боку, в патронной суме, украшенной королевским гербом, лежала пара круглых гранат. Правую сторону широкополой шляпы лихо заворачивали кверху, чтобы не мешала при метании.
В российской армии гренадерские роты появились при Петре I, прежде всего в гвардейских, а затем и в армейских полках. Шла Северная война. При совместных действиях русских войск с армией польского короля и саксонского курфюрста Августа II в Прибалтике и Польше пример союзников был перед глазами наших солдат. Чтобы не отставать от «немцев», петровские офицеры самостоятельно организовывали из наиболее опытных драгун свои конногренадерские части. А накануне решающих столкновений со шведскими войсками Карла XII в армии Петра были созданы три конногренадерских полка на манер саксонских. Кроме того, в каждом драгунском полку сформировали и по отдельной гренадерской роте.
Была разработана целая система подготовки конногренадеров. Имея отличных (преимущественно - трофейных) лошадей, они играли роль своего рода ударных спецподразделений. Большое умение, сила и сноровка требовалась для метания тяжелой (около 1 кг) гранаты. Малейшие оплошность или замешательство могли стоить жизни. Немало новобранцев, набранных из крестьян, сложили свои головы из-за собственной нерасторопности и несовершенства тогдашней взрывной техники. Воины упражнялись в езде верхом: ведь недалекие разрывы гранат, пальба над самым ухом могли испугать лошадей. Поэтому строевые жеребцы-«голштинцы» проходили постоянный тренаж в условиях, приближенных к боевым,— взрывы, выстрелы, встречная сшибка.
На всевозможных экзерцициях под началом опытных рубак оттачивались приемы ведения боя. Здесь и атаки разными аллюрами, умение на полном скаку одновременно бросать правой рукой гранату и стрелять с левой, бросать левой гранату, когда в правой - палаш, ведение рукопашной в пешем строю, владение штыком и т.п. Многие конногренадеры вооружались ручными мортирами -прообразами нынешнего гранатомета. Но отдача при выстрелах из них была настолько велика, что рослых вояк нередко выбрасывало из седла. Поэтому для упора использовали гренадерскую суму, подтянутую к луке седла. Некоторые, с достаточно крепкими руками, могли стрелять и на пистолетный манер, однако такая лихость грозила вывихом предплечья. Чаще всего мортирки, заряженные не только гранатами, но и картечью, гремели в ближнем бою, приводя противника в панику и замешательство.
Гренадер носил гранатную суму на правом боку, на кожаной перевязи которой или на панталере (специальной драгунской портупее) крепилась металлическая трубка с фитилем. У запального отверстия перед началом сражения фитиль поджигался и постоянно обдувался хозяином, чтобы не потух. Во время схватки граната подносилась запалом к огоньку, и... Дальше все зависело от силы, тренированности и ловкости воина. В пехоте чаще применялся «ручной» способ запаливания от левой руки. В кавалерии он не прижился из-за тряски в седле.
Воины царя-реформатора вооружались двумя гранатами, фузеей, пистолетами, упрятанными в седельные кобуры - ольстры, а также палашом и штыком, подвешиваемыми к поясной портупее. Обмундированием они мало чем отличались от пехотных гренадеров, за исключением разве что драгунских ботфортов со шпорами, панталера и сумки-лядунки с портупеей через правое плечо. Поясная пехотная лядунка не использовалась из-за неудобства при посадке в седло.
Нелишне заметить, что Карл XII, большой приверженец холодного оружия, конногренадер не держал, а в роли тяжелой кавалерии использовал рейтарские полки. Российские «коммандос», помимо своих прямых функций - взлома хорошо укрепленных позиций противника и удержания брешей для прохода основных сил, выполняли и другие, довольно разнообразные задачи: от морского десантирования до фортификационных работ. Такова была эпоха! И, приняв боевое крещение в битве со шведами у деревни Лесной в 1708 году, конногренадеры сразу доказали свою полезность.
ЖИЗНЬ И БЫТ СОЛДАТ.
Медицинское дело в армии было поставлено плохо, это сказывалось на лечении раненых и предупреждении инфекционных заболеваний, в то время как концентрация войск приводила к развитию эпидемий. Лекарями, как правило, являлись иностранцы, а русские обычно исполняли вспомогательную роль учеников. В полевых условиях проводились хирургические операции по удалению пуль и осколков, ампутации конечностей и обработки ран, нанесенных холодным оружием. Петр всемерно способствовал развитию медицины и хирургии. Будучи в заграничной поездке, он сам обучился некоторым хирургическим приемам. Вместе с тем государь обратил внимание на чрезмерное увлечение хирургами-иноземцами производством ампутаций в полевых условиях после огнестрельных повреждений конечностей. В воинском Уставе Петра I по этому поводу сказано следующее: «Отсечение руки или ноги, или какой тяжелой операции, без доктора или штаб-лекаря отсекать не должно, а должно с их совету как болящего лучше лечить. Если случится то же не в присутствии доктора или штаб-лекаря, то надлежит ему советовать о том со своею братиею — полковыми лекарями. Но разве где и полковых лекарей не случится, то по нужде лечить и отсекать самому». Военные врачи в полках петровской армии имели специальные сумки-«монастырки», в которых находились различные ножи, пилки, жгуты, лубки, нитки навощенные, иглы, шприцы-«прыскала», корпия («пух, наскребный от чистого плата»), «зелия», кровоостанавливающие и наркотические средства (мандрагора, опий), бутыли со спиртом и водкой — единственными и незаменимыми средствами дезинфекции и наркоза. Часто к лекарским фургонам в походе привязывались сзади собаки, так как хранившиеся запасы спиртного привлекали наиболее «удалых» вояк. С поля боя раненые доставлялись к стану, в котором развертывались лекарские палатки вдали от боя и близко к воде. На кострах кипятилась вода в котлах, составлялись разборные операционные столы для высших чинов. Младшие офицеры и солдаты обычно оперировались на кожаных «одеялах», представляющих собой выдубленные бычьи шкуры, омываемые водой от крови после очередного раненого (академик АМН В. В. Кованов. Из статьи «Хирургия без чудес»).
В годы Северной войны рядовому армии Петра полагалось в год 21 пуд 30 фунтов муки (350 кг), 10 пудов гречневой или овсяной крупы (160 кг), 24 фунта соли (11 кг). Мясная норма выражалась деньгами — 75 копеек в год (по тем временам не скудно, но и не богато). В походе ежедневно солдатом потреблялось около 800 г ржаного хлеба, примерно столько же говядины или баранины, 2 чарки (утром и вечером) вина или водки, гарнец (около 0,3 л) пива, а также крупа и соль. Питание лошадей по европейским меркам было очень скудным. Летом и осенью неприхотливые степные кони вообще снимались с госдовольствия. В этот период кормить их обязаны были из бюджета уезда или волости, где квартировал полк. Зимой и весной казна выделяла 15 пудов сена и 8,5 пуда овса на лошадь. Кроме того, ее владельцу начисляли ежегодно 15 копеек — на 5 подков. Седло с бушматом, стоимостью 4 рубля, полагалось на 3 года службы. За хорошую обученную драгунскую лошадь платили до 20 рублей. Служить она должна была лет 15, но редкие экземпляры доживали до почетного «пенсионного» возраста...
По сравнению с войском допетровской России дисциплина в новой армии могла бы показаться очень суровой. Но она почти не отличалась от порядков, заведенных в армиях Швеции, Англии, Франции, Австрии. Телесные наказания были повседневным явлением, но при этом не отличались ни изуверством, ни длительностью. Весьма распространенным видом являлся арест, под который сажали в оковах. С 1706 года в армии ввели наказание шпицрутенами. К нему приговаривали только по решению суда, он же определял их количество. Более мягкое (и известное еще от дедов и прадедов) наказание — порка розгами или батогами — могло назначаться по приказу старшего командира. Очень непримиримо относились Петр и его сподвижники к дезертирству и грабежу среди своих. За подобные проступки карали клеймением. У профоса на этот случай имелся целый набор клейм — буквенных матриц. С их помощью на лбу и щеках виновного наносились позорные надписи: «ВОР», «Б» («беглец») и т.п. Исключительная мера — казнь — применялась по отношению к убийцам и рецидивистам (воинам, совершившим повторное тяжкое преступление). За трусость и дезертирство вешали за шею, в особо тяжелых случаях — за ребро. Последний — чрезвычайно мучительный способ казни — был довольно редок. За хулу на государя и командиров, имущественные преступления, жестокость по отношению к мирному населению могли обезглавить, а то и подвергнуть четвертованию — поочередному отрубанию рук, ног и головы. Очень широко практиковалось разжалование офицеров (в ряде случаев даже с «шельмованием» и без права выслуги). Хорошо известен случай, когда знаменитый генерал А.И.Репнин после неудачного боя под Головчином был разжалован аж в солдаты и заслужил прощение лишь личным мужеством в ходе дальнейших сражений и походов. Рядовых же «писали в извозчики» (то есть в обоз). Коллективным наказаниям подвергались полки и роты. «Если найдется, что начальники тому (бегству с поля боя) причиной, то их шельмовать и, преломив над ними чрез палача шпагу, повесить. Если виновные офицеры и рядовые, то первых казнить, как сказано, а из последних, по жребию десятого, или как повелено будет, также повесить — прочих же наказать шпицрутенами и сверх того без знамен стоять им вне обоза, пока храбрыми деяниями загладят преступление. Кто же докажет свою невиновность, того пощадить». Так гласил Устав.
Главный символ вооруженных сил — боевое знамя. Под каким же стягом сражались бойцы армии Петра?
Вот что писал по этому вопросу князь Александр Путятин в статье «О русском национальном флаге»:
«В середине XVII века царь Алексей Михайлович выписал из Голландии инженера капитана Ботмана для постройки военного корабля, могущего ответить современным турецким силам.... Когда работы подходили к концу, Ботман обратился к боярской думе с просьбой испросить у его Царского Величества повеление: какой, как тому есть обычай у других государств, поднять на корабле флаг? Дворцовый приказ на это ответил, что в практике такого обстоятельства не случалось, что Оружейная палата строит знамена, хоругви и прапоры для войсковых частей и воевод... Царь приказал спросить Ботмана, каков обычай в его стране. Тот ответил, что берут материю кидняк — алую, белую и синюю — и сшивают полосами. Такой флаг служит для обозначения голландской принадлежности... Посоветовавшись с боярской думой, царь приказал поднять бело-сине-красный флаг с нашитым на нем двуглавым орлом».
По мнению историка Михаила Горденева, не стоит в этом факте усматривать простое заимствование цветов. Московский герб изображает белого всадника на красном поле, на плече у него синий плащ. Поэтому, подобранный в тон старинному геральдическому символу и дополненный к тому же орлом, стяг выражал национальный характер воинских формирований. Не случайно именно он был выбран в качестве государственного (по рекомендации авторитетной комиссии под председательством адмирала К.Н.Посьета) в 1881 году.
СЛАВНЫЕ ДЕЛА ПЕТРА.
После прочтения этих страниц о Петре I может сложиться впечатление как о правителе, обожающем войну и армию. Да, Петр любил армейское дело, но примечательная черта его как правителя, абсолютного монарха – огромный личный вклад в управление государством, его внешнеполитические, военные акции, привлечение к делам одаренных, талантливых, способных людей – администраторов, полководцев, дипломатов, организаторов различных производств, мастеров своего дела. Он без устали выявлял их, воспитывал, направлял. Он изменил государственное управление, провел деление страны на губернии, создал целые отрасли промышленности, поощрял науки и образование. Едва закрепившись на берегах Финского залива, он в 1703 году основал новую столицу и добился победы в затяжной войне со Швецией.
Как и Иван Грозный, Петр был безжалостен в достижении своих целей. Реформы проводились ценой крайнего напряжения материальных и людских сил, угнетения простого люда, что влекло за собой новые восстания, беспощадно подавляемые правительством. Окружение Петра I также жило в постоянном страхе за свою жизнь. Но вклад этого царя в историю несравним. Создав могущественное абсолютистское государство, Петр оставил своим преемникам пример созидательного правления, добился признания за Россией странами Запада статуса великой европейской державы и определил ее развитие на два века вперед.
В память о великом императоре в столице России остались архитектурные памятники, напоминающие о славном предводителе. Это храм Покрова в Филях (близ Краснопресненского моста) – построен в 1693 году на средства Л. Нарышкина (дяди Петра I) в стиле московского барокко. Это расписанный фресками в 1707 году собор Сретенского монастыря (выходит на улицу Дзержинского близ Сретенских ворот). Это шпиль Петропавловской крепости, возведенной по приказу Петра по подобию Меншиковой башни. В 1712 году столицу переносят в Петербург, и архитектурные шедевры продолжают вырастать в новой столице.
|
