| «Прекрасное мгновенье жизни…»
Сценарий музыкально-литературного вечера, посвященного творчеству Ф. И. Тютчева
Автор сценария: Жатикова Татьяна Викторовна,
преподаватель МОУДОД «ДМШ №4»
г. Саратова
Наш сегодняшний вечер посвящен 205 годовщине со дня рождения Ф. И. Тютчева
Л. Н. Толстой спросил однажды: «Вы знаете, кто мой любимый поэт?», и сам назвал Тютчева. Современники вспоминали о том «изумлении и восторге», с каким отзывался Пушкин о стихах Тютчева. Некрасов говорил, что его лирика – «одно из немногих блестящих явлений в русской поэзии», Тургенев написал о нем: «Тютчев может сказать себе, что он создал речи, которым не суждено умереть».
А сам Федор Иванович не считал себя поэтом, он не работал над стихами специально, и не очень дорожил написанным, он часто рвал стихи, сжигал их или по рассеянности оставлял их.
Тютчев вырос в доме совершенно чуждом интересам поэзии и литературы, и в особенности русской литературы, где исключительное господство французского языка уживалось с приверженностью ко всем особенностям русского стародворянского и православного уклада.
Основатель рода Тютчевых - Захарий Тютчев был дипломатом при князе Дмитрии Донском. Федор Иванович так же стал дипломатом, правда, как считалось не очень удачным. Тютчев не очень заботился о своей карьере и продвижении по службе, значительно больше его волновала судьба России. В 1856 г. император присудил ему высокое звание действительного статского советника, сам же Тютчев не придал этому слишком большого значения: когда один из знакомых поздравил его, он удивился и рассеянно сказал, что не помнит, как давно это случилось.
Ф. И. Тютчев был человеком искренним, серьезным, но порой странным. Не случайно даже самые близкие люди иногда теряли возможность понять его.
Старшая дочь поэта Анна Федоровна, наиболее близкая ему по мыслям и чувствам, записала свои впечатления об отце: « он мне представляется одним из тех изначальных духов, таких тонких, умных и пламенных, которые не имеют ничего общего с материей, но у которых нет, однако, и души. Он совершенно вне всяких правил и законов. Он поражает воображение, но в нем есть что-то жуткое и беспокойное».
Действительно, личность Тютчева необычна. Он был гениальным лириком, но считал себя дилетантом в поэзии, будучи незаурядным мыслителем, он заявлял: «Мысль изреченная есть ложь».
По словам Ивана Тургенева «…каждое его стихотворение начиналось мыслию, которая как огненная точка вспыхивала под влиянием глубокого чувства или сильного впечатления. Мысль господина Тютчева никогда не является читателю отвлеченной, но всегда сливается с образом, взятым из мира души или природы.
Так, в конце августа 1857 г., когда поэт вместе с дочерью Марией направлялся в Москву, он вдруг взял у нее листок с перечнем почтовых станций и начал быстро писать:
Есть в осени первоначальной
Короткая, но дивная пора -
Весь день стоит как бы хрустальный,
И лучезарны вечера.
Где бодрый серп гулял и падал колос
Теперь уж пусто все - простор везде, -
Лишь паутины тонкий волос
Блестит на праздной борозде.
Пустеет воздух, птиц не слышно боле,
Но далеко еще до первых зимних бурь.
И льется чистая и теплая лазурь
На отдыхающее поле…
Поэту была суждена долгая жизнь: отрочество пришлось на отечественную войну 1812 г., в зрелости он пережил катастрофу Крымской войны. Будучи одним из видных деятелей внешней политики России, Тютчев много лет провел за границей, в Германии.
К этой стране он привык не сразу. Его детство прошло в родовом имении в Овстуге, а затем в Москве, Тютчев тосковал по России даже когда прожил в Мюнхене уже несколько лет.
Есть одна сторона жизни поэта, одна тема, без которой невозможно представить себе облик и судьбу Тютчева. Речь идет о любви, занявшей в сознании Тютчева исключительное место. Уже в юности Тютчев чувствует, как быстротечна жизнь, и он ловит ее мгновенья в любви. Его душа не может жить, когда она опустошается, когда из нее уходит любовь. Он бросается в это чувство как в омут, чтобы наполнится им , и тогда появляются стихи.
Еще томлюсь тоской желаний,
Еще стремлюсь к тебе душой –
И в сумраке воспоминаний
Еще ловлю я образ твой…
Твой милый образ незабвенный,
Он предо мной везде, всегда,
Недостижимый, неизменный, -
Как ночью на небе звезда…
На седьмом десятке поэт пишет дочери Дарье, уже далеко не юной, которая так и не вышла замуж: «Тебе, столь любящей и столь одинокой, тебе, кому я, быть может, передал по наследству это ужасное свойство, не имеющее названия, нарушающее всякое равновесие в жизни, эту жажду любви, которая у тебя, мое бедное дитя осталось неутоленной».
Многое из того, что произошло с Тютчевым, может вызвать и недоумение и осуждение. Но прежде, чем делать выводы, нужно вглядеться в долгую, сложную и противоречивую историю его любви.
У Тютчева есть одно стихотворение, которое он писал всю жизнь, и, возможно, не напиши он ничего более – и тогда бы заслужил право называться великим поэтом.
Я встретил Вас – и все былое
В отжившем сердце ожило
Я вспомнил время золотое –
И сердцу стало так светло.
Это стихотворение посвящено той, которую мы знаем как первую любовь Тютчева, и которая, если исходить из свидетельств его поэзии, была и последней его любовью. Ее звали Амалия фон Лерхенфельд.
Они познакомились в Мюнхене, где Тютчев находился на службе, будучи сверхштатным чиновником русской дипломатической миссии. По-видимому, это произошло весной 1823 г.
15-летняя Амалия взяла под свое покровительство чуть застенчивого русского дипломата. Теодор ( так звали здесь Тютчева) и Амалия часто совершали прогулки по зеленым улицам Мюнхена, по его прекрасным предместьям.
Здесь, в развалинах старого замка над Дунаем, Тютчев объяснился Амалии в любви.
Я помню время золотое,
Я помню сердцу милый край.
День вечерел, мы были двое,
Внизу, в тени, шумел Дунай.
И на холму, там, где белея
Руина замка в дол глядит
Стояла ты, младая фея
На мшистый опершись гранит.
Ногой младенческой касаясь
Обломков груды вековой,
И солнце, медленно прощаясь
С холмом, и с замком, и с тобой.
И ветер тихий мимолетом
Твоей одеждою играл
И с диких яблонь цвет за цветом
На плечи юные свевал…
Ты беззаботно вдаль глядела…
Край неба дымно гас в лучах
День догорал; звучнее пела
Река в померкших берегах.
И ты с веселостью беспечной
Счастливый провожала день;
И сладко жизни быстротечной
Над нами пролетала тень.
Здесь, возле этих развалин, начиналась жизнь сердца Тютчева, без которой не было бы его стихов. Это были прекрасные мгновенья, наполненные любовью.
Твой милый взор, невинной страсти полный
Златой рассвет небесных чувств твоих…
Не мог, увы! умилостивить их -
Он служит им укорою безмолвной.
Сии сердца, в которых правды нет,
Они, о друг, бегут как приговора
Твоей любви младенческого взора,
Он страшен им, как память детских лет.
Но для меня сей взор благодеянье –
Как жизни ключ в душевной глубине
Твой взор живит и будет жить во мне,
Он нужен ей как небо и дыханье.
Амалия была одарена редкой, уникальной красотой. Ею восхищались многие. Генрих Гейне называл ее «божественной Амалией» и «сестрой Венеры Медицейской».
Баварский король Людвиг I заказал портрет Амалии для своей галереи европейских красавиц.
Амалия блистала на балах, и на одном из них Пушкин оказывал ей такие знаки внимания, что даже вызвал ревность Натальи Николаевны, разумеется, совершенно напрасную.
Впрочем, у Пушкина была своя муза. Широко известна история об Анне Керн, которая произвела на Александра Сергеевича очень сильное впечатление. Под влиянием этого поэт написал «Я помню чудное мгновенье…». Позже М. И. Глинка сочинил романс, ставший одним из самых знаменитых.
Пушкин и Тютчев никогда не были знакомы лично, они встретились заочно, в истории русской литературы.
В 1836 г. Амалия привезла стихи Тютчева князю И. Гагарину, а тот передал их Пушкину. По свидетельству современников, Пушкин отнесся к стихам никому не известного тогда Тютчева с восторгом и радостью Он несколько дней носился с ними, а потом воевал с цензурой, чтобы они появились в печати.
Стихотворения Тютчева, присланные им из Германии, появились в третьем номере «современника», под ними стояла подпись «Мюнхен. Ф. Т.». Тут произошло чудо: один великий русский поэт подал руку другому великому русскому поэту.
Когда Пушкин умер, Тютчев написал: «Тебя, как первую любовь, России сердце не забудет…». Это был ответ Тютчева на благородный поступок Пушкина.
Так в России появился новый поэт.
До нас дошли неясные сведения о драматических событиях начала 1825 г., когда Тютчев едва не оказался участником дуэли, неизвестно, где и с кем, но явно в связи со своей любовью к Амалии. После этого он уехал из Мюнхена, уволившись в отпуск.
Поэт вернулся в Мюнхен более чем через полгода. За время отсутствия Федора Ивановича Амалия обвенчалась с бароном Крюденером, первым секретарем русской миссии в Мюнхене. Неизвестно, когда Тютчев узнал об этой свадьбе, но легко представить его тогдашнюю боль и отчаяние.
Амалия не смогла или не захотела связать свою судьбу с Тютчевым. Возможно, она стремилась добиться высокого положения в обществе, и ей это удалось. Ее муж, барон Крюденер сделал карьеру и занял ответственный пост в министерстве иностранных дел. Уже в 1830 г. Амалия играет первостепенную роль в петербургском свете и пользуется огромным влиянием при дворе.
После несостоявшейся дуэли и замужества Амалии появились стихи:
Ниса, Ниса, Бог с тобою!
Ты презрела дружный глас,
Ты поклонников толпою
Оградилася от нас.
Равнодушно и беспечно
Легковерое дитя
Нашу дань любви сердечной
Ты отвергнула шутя.
Нашу верность променяла
На неверный блеск пустой
Наших чувств тебе, знать мало, -
Ниса, Ниса, Бог с тобой!
Но жизнь продолжается. Она проходит среди прекрасных дворцов, на королевских приемах и великолепных балах, где так много восхитительных женщин, кружащихся в вальсе по цветному паркету.
В жизни Тютчева появилась новая любовь, - ее звали Элеонора Петерсон. Они обвенчались в церкви Сальватор Кирхе в 1829 г.
В письме родителям Федор Иванович говорит об Элеоноре так: «Эта слабая женщина обладает силой духа, соразмеримой разве только с нежностью, заключенной в ее сердце. Никогда, ни один человек не любил другого так, как она меня».
Поэт и сам полюбил Элеонору всем сердцем. Первые семь лет их семейной жизни он вспоминал потом как лучшие свои годы.
В часы, когда бывает так тяжко на груди,
И сердце изнывает и тьма лишь впереди;
Вдруг солнца луч приветный сойдет украдкой к нам,
И брызнет огнецветной струею по стенам.
И с тверди благосклонной, с лазуревых высот
Вдруг воздух благовонный в окно на нас пахнет…
Так мило-благодатна, воздушна и светла
Душе моей стократно любовь твоя была.
В конце августа 1838 г. Элеонора скончалась на руках у мужа. Этому предшествовало событие, ставшее известным во всем мире: русский пароход «Николай I» у берегов Германии загорелся, и пассажиры едва спаслись. Элеонора спасла своих троих дочерей, но потеряла все имущество, документы и деньги. Тютчевы были в отчаянии, они были вынуждены снять квартиру на окраине города. Элеонора вскоре умерла, не выдержав этих переживаний.
Через пять лет, в годовщину смерти Элеоноры Тютчев написал: «Сегодняшнее число - печальное для меня число.
Это был самый ужасный день в моей жизни, и, не будь тебя, он был бы, вероятно, и последним моим днем».
Кто же этот адресат?
В феврале 1833 г. в судьбе Тютчева происходит неожиданный поворот. На одном из балов он знакомится с Эрнестиной Дернберг, успевшей покорить своей красотой и искусностью в танцах весь мюнхенский свет. Она произвела на него очень сильное впечатление.
К тому же произошла странная история. Муж Эрнестины, барон Дернберг, уже пожилой человек, почувствовав нездоровье, покинул бал. На прощанье он сказал Тютчеву: «поручаю Вам мою жену», - а через несколько дней умер.
Федор Иванович полюбил Эрнестину, в их отношениях было глубокое духовное взаимопонимание. Позже Эрнестина стала наследницей архива Тютчева и адресатом почти 500 писем поэта.
В 1839 г. поэт обвенчался с Эрнестиной. Их отношения долгое время были почти идеальными, но возвращение Тютчева на родину разлучило их.
В разлуке есть высокое значенье.
Как ни люби, хоть день один, хоть век,
Любовь есть сон, а сон – одно мгновенье,
И рано ль, поздно ль – пробужденье,
А должен наконец проснуться человек.
Тем временем, шел уже 15-ый год пребывания Тютчева в Мюнхене, и он почувствовал, что ему просто необходимо вернуться в Россию, он пишет: «Мне надоело существование человека без родины». Но возвращение в Россию произошло только через семь лет.
Примерно с 1845 г. Тютчев перестает писать стихи, и это продолжается несколько лет подряд. Видимо не было полноты минуты, которая дает поэту вдохновенье, значит, была горькая пауза, когда мгновенье счастья улетело.
Федор Иванович говорил: «Чтобы поэзия процветала, ее корни должны быть в земле, в истории». Это можно отнести и к жизни человека. У поэта были такие исторические корни: род Тютчевых появился еще при князе Дмитрии Донском. Основатель рода – Захарий Тютчев, который по совпадению, тоже был дипломатом.
В 1847 г. поэт пишет: « Моя жизнь кончена, у меня нет ничего в настоящем». В его жизни есть все – и семья, и дети, и красавица-жена, нет самого главного – любви.
Но совсем скоро состоялась его встреча с Еленой Денисьевой, которая была подругой его дочери Анны, они вместе учились в знаменитом Смольном институте благородных девиц.
Это была «встреча роковая», как привык говорить о таких событиях в своей жизни Тютчев.
Рок по словарю Даля это и судьба, и речь, т. е. слово, и предопределение.
Роковой – суженый, назначенный судьбой. Очевидно, Елена была предназначена поэту судьбой.
Любовь, любовь – гласит преданье –
Союз души с душой родной.
Их съединенье, сочетанье,
И роковое их слиянье
И … поединок роковой…
И чем одно из них нежнее
В борьбе неравной двух сердец,
Тем неизбежней и вернее
Любя, страдая, грустно млея,
Оно изноет, наконец…
Их сближение произошло в 1850 г., во время путешествия на пароходе по Неве и Ладонежскому озеру до острова Валаам, славного своими древними святынями.
Позже Анна в письме своей тетке Дарье рассказала о впечатлениях: «Наше плавание по Ладонежскому озеру было чудесно… Мы прибыли на Коневец, и гуляли с папой в лесу при восходе солнца, а затем побывали на Конь-камне в Ильинске. На следующий день прослушали обедню и гуляли по острову. Вечером того же дня возвратились на Коневец и простояли там всю ночь. Это была еще одна чудесная ночь…».
Вернувшись в Москву, Тютчев записал стихотворение, посвященное своей последней любви. В нем, как и в рассказе Анны, ничего не сказано об этой любви, но оно все кажется проникнутым ею.
Под дыханьем непогоды,
Вздувшись, потемнели воды
И подернулись свинцом.
И сквозь глянец их суровый
Вечер пасмурно-багровый
Светит радужным лучом…
Сыплет искры золотые,
Сеет розы огневые
И – уносит их поток.
Над волной темно-лазурной
Вечер пламенный и бурный
Обрывает свой венок…
Возможно, рождение любви поэта к Елене имело его глубокую связь с его возвращением на родину. Эта любовь была, по словам Тютчева, « всею жизнью». Впервые любовью поэта стала русская женщина и эта любовь окончательно вернула его в Россию. Оба его предыдущих брака были законными, венчанными, а здесь, с Еленой, любовь была беззаконная, чисто русская, сумасшедшая. И именно во многом благодаря Елене у России есть такой поэт как Тютчев.
Денисьева отдала Тютчеву все и была за это наказана. От нее отказался отец, друзья, ее перестали принимать во многих домах. Елена пожертвовала многим и требовала того же от Тютчева. Она хотела, чтобы он переиздал свои стихи и все их посвятил ей, но поэт не выполнил это желание, он не мог отказаться от своего прошлого.
К сожалению, Тютчеву пришлось пережить смерть Елены. Она скончалась в августе 1864 г. На другой день после похорон он пишет: « Пустота, страшная пустота… Даже вспомнить о ней, вызвать ее живую, в памяти, и этого не могу…»
Любила ты, и так, как ты, любить –
Нет, никому еще не удавалось!
О, Господи! И это пережить…
И сердце на клочки не разорвалось.
Звучит дуэт П. Чайковского «Слезы».
Через год после смерти Денисьевой умерла их 14-летняя дочь Елена, а еще через день умер их сын Николай, которому было всего год. В 1870 г. умер брат Тютчева.
Дни сочтены, утрат не перечесть,
Живая жизнь давно уж позади.
Передового нет, и я как есть,
На роковой стою очереди…
После всех этих событий в стихах Тютчева не раз звучит мотив скоротечности земного и любимого.
А что же произошло с первой любовью Тютчева, с Амалией?
Время показало, что ни она, ни он не забыли своей привязанности. С годами они встречались все реже и реже, но их отношения оставались дружескими.
В конце жизни поэта судьба дважды дарила им встречи, одна из них произошла в Карлсбаде, где Тютчев находился на лечении.
Прогулки с Амалией вдохновили поэта на одно из самых лучших стихотворений.
26 июня, возвратившись в гостиницу с прогулки, он на одном дыхании написал свои бессмертные стихи, посвященные любви-дружбе, прошедшей через всю жизнь:
Я встретил Вас и все былое
В отжившем сердце ожило…
Последняя их встреча произошла 31 марта 1873 г., когда у своей постели уже разбитый параличом поэт вдруг увидел Амалию. Лицо его просветлело, в глазах показались слезы. Он долго молча на нее смотрел не произнося от волнения ни слова.
А на следующий день Федор Иванович написал в Москву дочери Дарье: «Вчера я испытал минуту жгучего волнения вследствие моего свидания с моей доброй Амалией, которая пожелала последний раз повидать меня и проститься со мной. В ее лице прошлое моих лучших лет явилось дать мне прощальный поцелуй».
Тютчев умер ранним утром 15 июля 1873 г. Амалия пережила его на 15 лет.
Перед смертью поэт сказал: «Я исчезаю, исчезаю…». А незадолго до смерти он написал стихотворение; это слова человека, который хотел пересилить смерть и остаться в мировом бытии:
Чему бы жизнь нас ни учила,
Но сердце верит в чудеса:
Есть не скудеющая сила,
Есть и нетленная краса.
И увядание земное
Цветов не тронет неземных
И от полуденного зноя
Роса не высохнет на них.
И эта вера не обманет
Того, кто ею лишь живет,
Не все, что здесь цвело, увянет,
Не все, что было здесь пройдет!
Позднее И. С. Аксаков, муж дочери поэта Анны, написал, что стихи у Тютчева «…не были плодом труда, их вполне можно считать плодом раздумий его души, души мятущейся или негодующей, влюбленной или ненавидящей, они были поэтическим завершением его духовной мысли».
О, вещая душа моя!
О, сердце, полное тревог,
О, как ты бьешься на пороге
Как бы двойного бытия!
Пускай страдальческую грудь
Волнуют страсти роковые –
Душа готова, как Мария,
К ногам Христа навек прильнуть.
Стихи можно считать дневником жизни Тютчева. В них он часто сравнивает мимолетность человеческого существования с единственной живой для него реальностью – с природой.
Не то, что мните вы, природа:
Не слепок, не бездушный лик -
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык.
Несмотря на все происходящее, каждая новая весна так же прекрасна, так же молода, как и ее предшественница.
Как ни гнетет рука судьбины,
Как ни томит людей обман,
Как ни браздят чело морщины,
И сердце как ни полно ран,
Каким бы строгим испытаньям
Вы ни были подчинены, -
Что устоит перед дыханьем
И первой встречею весны!
Еще земли печален вид,
А воздух уж весною дышит,
И мертвый в поле стебль колышет,
И елей ветви шевелит.
Еще природа не проснулась,
Но сквозь редеющего сна
Весну послышала она
И ей невольно улыбнулась…
Душа, душа, спала и ты…
Но что же вдруг тебя волнует,
Твой сон ласкает и целует
И золотит твои мечты?..
Блестят и тают глыбы снега,
Блестит лазурь, играет кровь…
Или весенняя то нега?
Или то женская любовь?
|
