Реферат на тему:
"Информационные войны в современную эпоху"
Содержание
Введение
Глава 1. Теоретические и научные основы информационной войны
1.1 Сущность и особенности информационной войны
1.2 Методы и приемы информационно-психологической войны
Глава 2. Информационное противоборство в современную эпоху
Глава 3. Война в Осетии. Кто выиграл информационное сражение?
3.1 США
3.2 Европа
3.3 Россия
3.4 Грузия
3.5 Итоги информационной войны
Заключение
Литература
На современном этапе развития цивилизации информатизация играет ключевую роль в функционировании общественных государственных институтов и в жизни каждого человека. Информатизация ведет к созданию единого мирового информационного пространства, в рамках которого производится накопление, обработка, хранение и обмен информацией между субъектами этого пространства - людьми, организациями, государствами. Возможности быстрого обмена политической, экономической, научно-технической и другой информацией, применение новых информационных технологий во всех сферах общественной жизни является несомненным благом. Однако необходимая степень информатизации может быть достигнута только тем обществом, которое обладает высоким научно-техническим и промышленным потенциалом и достаточным культурно-образовательным уровнем. Государства, не имеющие таких предпосылок всестороннего развития, все дальше отодвигаются на задворки социального и технического прогресса. Подобная неравномерность грозит противостоянием развитых стран и остального мира, чревата нестабильностью.
Единое информационное пространство требует унификации информационных и телекоммуникационных технологий всех стран-субъектов информационного сообщества. Это дает возможность мощным державам с высоким научно-техническим и промышленным потенциалом, таким как, США и Япония, усиливать свое политическое, экономическое и военное превосходство за счет лидерства в информатизации. В принципе возможен глобальный информационный контроль над мировым сообществом, навязывание другим государствам своих правил жизни.
Термин "информационная война" обязан своим происхождением военным. Понятия, используемые для определения и изучения информационной войны и ее последствий, все еще не устоялись и могут измениться в будущем. "Информационная война представляет собой согласованную деятельность по использованию информации как оружия для ведения действий в различных сферах: экономической, политической, социальной на поле боя"[1]
.
"Информационная война - война нового типа, объектом ее является сознание людей. Она основана на возможности управления и манипулирования общественным сознанием, подчинения воли человека. Это чаще всего происходит неосознанно для тех, кто подвергается информационно-психологическому воздействию"[2]
.
Целью
данной работы является изучить сущность и особенности "информационной войны", а также рассмотреть и проанализировать "информационные войны" современности.
Для достижения поставленной цели были выделены следующие задачи
:
1. Изучить научную, научно-методическую и специальную литературу, ресурсы Интернет по интересующей тематике.
2. Выявить сущность и особенности информационной войны, методы и приемы ее ведения.
3. Проанализировать наиболее масштабные информационные войны в современную эпоху.
4. Оценить опасность информационных войн в будущем.
Скорость, с которой современные информационные и телекоммуникационные технологии ворвались в нашу жизнь, позволила говорить о "цифровой революции", которая уже преобразует социальную и экономическую жизнь. В индустрии коммуникации и информации происходят коренные изменения. Чтобы охватить 50 миллионов человек, радио понадобилось 38 лет, а телевидению - 13 лет. Всего лишь за 4 года столько же людей стали использовать Интернет.
В 1993 году в "глобальной паутине" насчитывалось только 50 страниц; сегодня их более 1 миллиарда. В 1998 году к Интернету было подключено всего лишь 143 миллиона человек, к 2001 году количество пользователей достигло 700 миллионов человек, а в настоящее время - около 2 миллиардов. Интернет уже применяется в гораздо более широкой сфере, чем любое, из когда либо применявшихся ранее средств связи.
Столь внушительные, а главное - молниеносные, изменения привели к тому, что стремление к удержанию глобального лидерства вынуждает руководства ведущих мировых стран пересматривать свой подход к ведению внешней и внутренней политики[3]
.
Термин "информационная война" оказался в фокусе внимания в связи с войной в Персидском заливе в 1991 году. Под этим тогда подразумевались дезинформация и физические действия, направленные на разрушение иракских информационных систем - как военных (радио и компьютерная связь), так и гражданских (средств пропаганды). К этому можно добавить и западные телекомпании, ведшие трансляции из Ирака. Причем эти передачи были направлены не на противника, а, наоборот - на граждан западных стран.
После войны в Заливе появились теоретики "информационной войны".
В августе 1995 года Национальным Институтом Обороны США была опубликована классическая работа в данной области Мартина Либики. В ней автор определил 7 форм информационной войны:
1. Командно-управленческая
в современном значении нацелена на каналы связи между командованием и исполнителями и преследует целью лишение управления.
2. Разведывательная война
- сбор важной в военном отношении информации (как нападение) и защита собственной.
3. Электронная война
- направлена против средств электронных коммуникаций - радиосвязи, радиолокационных станций, компьютерных сетей.
4. Психологическая война
- пропаганда, "промывание мозгов", информационная обработка населения. Либики разделил ее на 4 составляющие - подрыв гражданского духа, деморализация Вооруженных Сил, дезориентация командования и война культур.
5. Хакерская война
подразумевает диверсионные действия против гражданских объектов противника и защиту от них (действия против военных расцениваются как электронная война). Действия хакеров могут привести к тотальному параличу сетей, перебоям связи, введению случайных ошибок в пересылку данных, хранению информации и услуг (несанкционированным подключениям к сетям), тайному мониторингу сетей, несанкционированному доступу к закрытым данным с целью шантажа. Оружие хакеров, по мнению Либики, - это компьютерные вирусы. Либики считает хакеров серьезной угрозой для США, поскольку Америка - наиболее "сетевая" страна.
6. Экономическая информационная война
. Либики видит две ее формы - информационная блокада (направленная против США) и информационный империализм (метод самих США). Под блокадой подразумевается прежде всего перекрытие каналов коммерции (по аналогии с запретом на "физическую" торговлю). Взлом банковских сетей в эту категорию не входит (это категория хакерской войны). Информационный империализм - часть общей политики экономического империализма.
7. Кибервойна
отличается от "обычного" хакерства. Это захват компьютерных данных, позволяющих выследить цель (либо шантажировать ее).
Либики выделил в особое направление семантические атаки
. Отличие семантической атаки от хакерства он видит в том, что хакер, грубо говоря, заставляет систему работать неправильно. При семантической атаке компьютерная система работает абсолютно правильно, но решения, которые она выдает, неверны. Семантическая атака направлена на "органы чувств" компьютерной системы, контролирующей какой-либо процесс с помощью датчиков. Обмануть эти датчики или другие средства ввода, значит, вывести систему из строя, не нарушив в ней ничего.
Исходя из театра действий, информационная война может вестись в различных сферах.
Электронное поле боя представлено постоянно растущим арсеналом электронных вооружений, преимущественно засекреченных. Они предназначены для боевых действий в области командования и управления войсками, или "штабной войны".
Атаки инфраструктуры наносят удары по жизненно важным элементам, а именно: по телекоммуникациям или транспортным системам. Подобные действия могут быть предприняты геополитическими или экономическими противниками или террористическими группами.
Промышленный шпионаж и другие виды разведки осуществляются корпорациями или государствами в отношении других корпораций или государств; например, сбор информации разведывательного характера о конкурентах, хищение патентованной информации и даже акты саботажа в форме искажения или уничтожения данных или услуг.
Конфиденциальность становится все более уязвимой по мере появления возможности доступа к постоянно растущим объемам информации в увеличивающемся числе абонентских пунктов. Важные персоны, таким образом, могут стать объектом шантажа или злобной клеветы, и никто не гарантирован от подложного использования личных идентификационных номеров[4]
.
Информационно-психологическая война имеет существенные отличия от обычной войны, направленной на физическое подавление противника. Ее суть - воздействие на общественное сознание таким образом, чтобы управлять людьми и заставить их действовать против своих интересов. Это можно рассматривать как определенный аналог вирусного заболевания. Так, вирус, внедрившийся в клетку, встраивается в управляющие процессы молекулы ДНК. Клетка внешне остается такой же, как и была, и даже процессы в ней идут такого же типа, но управляет ею вирус. Болезнь проходит три фазы: внедрение, выделение токсинов и гибель клетки. В психологической войне без внедрения аналога вируса внутрь системы противника нельзя ожидать каких-либо существенных результатов. В таких условиях пропаганда, шпионаж, диверсии могут иметь лишь вспомогательное значение.
Роль вируса играет управляемая извне "пятая колонна" внутри страны. Она должна внедриться в управление общественным сознанием, в идеологическую сферу и, как вирус в ДНК, быть неотличимой от окружения.
Вирусное заболевание имеет скрытый период, но после его окончания наступает острая стадия - организм переходит в возбужденное, неустойчивое состояние. Точно так же при организации изменений существующего строя необходимо подвести общество к неустойчивости.
Традиционный прямой способ воздействия на сознание основан на убеждении людей, обращении к их разуму с применением рациональных аргументов, логики. Необходимой составной частью проведения такой разъяснительной политики, обращенной к разуму людей, является учет реальной обстановки. При этом важно понимать расстановку сил, интересы людей, проводить научный анализ. В 1945 году крупный немецкий философ Эрнст Кассирер писал: "Чтобы победить врага, мы должны знать его. В этом заключается один из принципов правильной стратегии". Вместе с тем необходимо учитывать состояние общественного сознания, т.е. дать четкие, броские, понятные лозунги; бороться за людей, за их сознание повседневно.
Наряду с рациональными способами воздействия на сознание существуют способы, которые можно назвать иррациональными. Они могут оказывать разрушительное воздействие, подавлять рациональное начало и заставлять людей служить своим целям. Здесь в свое время большие наработки сделало ведомство Геббельса.
Один из эффективных методов - метод большой лжи - успешно был применен и обоснован Гитлером. Суть этого метода в том, что люди в большую ложь охотно верят, чем в маленькую, поскольку им в голову не придет, что их обманывают настолько бессовестно. В случае неудачи следует незамедлительно искать врагов. Понимание масс незначительно, зато забывчивость чрезмерно велика. Большая ложь дает выигрыш во времени, а потом о ней никто не вспомнит.
В основе другого метода, использованного гитлеровской пропагандой, лежит ограниченность восприятия людей. Человек не успевает перерабатывать данные, избыточную информацию он воспринимает как шум. Поэтому действительно важную роль играют простые формулировки, повторение, закрепление определенного набора положений. Только того, кто тысячекратно будет повторять ординарные понятия, общество пожелает запомнить.
Достаточно эффективными оказываются периодические, сменяющие друг друга (хотя бы и пустые) кампании, занимающие внимание людей. Безрезультатность старых забывалась, и все начиналось сначала. Последовательность кампаний не оставляла времени для размышлений и оценок.
Третий метод, использованный Гитлером, основан на том, что в подсознании человека заложено определенное, регулирующее поступки отдельных лиц, "стадное" чувство принадлежности к определенной общественной группе, которое стимулирует моду, синхронизацию поступков, подчинение лидерам. На его основе можно успешно пропагандировать расовую и религиозную исключительность, преимущества "образа жизни", выделение "интеллектуалов" над "серой массой".
Действия гитлеровской пропаганды относились к нестационарным условиям, быстро меняющимся событиям. Именно тогда эффективны ложь, и быстро сменяющие друг друга кампании.
Во всех случаях воздействия на сознание людей незримо присутствует фактор повторяемости. Система большой (и малой) лжи дает эффект только на определенное ограниченное время. В подсознании человека заложено сомнение, необходимость проверки, подкрепления информации. Поэтому при информационном воздействии в статических условиях посылка заведомо ложной информации невыгодна.
Эффективен метод, когда отождествляются неизбежные негативные стороны явления. Например, при хорошей профессиональной компоновке кадров телерепортажей можно создать для многомиллионной аудитории впечатление о событии, по сути, противоположном реальности, сосредотачивая внимание на соответствующих негативных и даже очень редких кадрах.
Для любого информационного воздействия необходимо присутствие правды и ее определенная дозированность. На этом фоне могут поступать и необходимые порции ложных данных. Но наиболее эффективный метод заключается в расчленении явления, выделении истинных, но единичных фактов и отождествления их с самим явлением, т.е. создание на основе истинных фактов ложной информационной структуры. Сложные образования такого рода носят название политических мифов.
Внедрение в сознание политических мифов позволяет заменить целостное мировоззрение фрагментарным, искажающим действительную картину.
Эффективное управление людьми, манипулирование ими с помощью информационного воздействия становится возможным лишь при наличии обратной связи. Вся система информационного воздействия может работать вхолостую, если не принимать в расчет динамику сдвигов в сознании населения, а также возможностей неожиданности, непредсказуемости.
В развитых странах происходит непрерывный зондаж общественного мнения. Существует целая система опросов, велика активность общения депутатов различных уровней с избирателями, большое внимание уделяется выяснению умонастроений конкретных групп населения. Это позволяет вносить коррективы в пропаганду, устранить возникающие рассогласования официальной идеологии и общественного сознания.
Отмечено, что параллельно каналам массовой информации, действующим на "мнения лидера", функционируют межличностные неформальные каналы информации.
Помимо вышеописанных прямых (или информационных) методов воздействия на сознание, существуют и косвенные, связанные с воздействиями на условия функционирования мозга. Так химическое регулирование мозга может быть нарушено с помощью наркотиков и алкоголя. На сознание людей также могут существенно влиять электромагнитные и акустические поля, особенно в диапазоне инфракрасных частот. Обращая их на людей, сосредоточенных на относительно малом пространстве, можно существенно изменять их поведение. Действие таких полей может носить и глобальный характер за счет инициирующей их солнечной активности. С учетом этого можно программировать и концентрацию действий информационно-психологической войны.
Сегодня осуществляется информационно-культурная и информационно-идеологическая экспансия наиболее развитых государств, что ведет к трансформации культуры, традиций и духовных ценностей в остальном мире. Остро встал вопрос о защите национальных информационных ресурсов и сохранении конфиденциальности информационного обмена по открытым мировым информационным сетям. Многие системы управления в различных областях человеческой деятельности уже сейчас стали информационно-зависимыми. Нарушения нормального функционирования компьютеров и телекоммуникационных средств могут нанести существенный урон в энергетической, финансовой областях и в Вооруженных Силах. Эксперты считают, что действительно национальной проблемой являются не случайные сбои, а опасность целенаправленного воздействия на информационные ресурсы извне. Поэтому информационная безопасность, информационная война и информационное оружие должны быть в центре внимания[5]
.
В настоящее время, по мнению американских специалистов, информационное противоборство (ИП) представляет собой не просто вид обеспечения операций вооруженных сил путем нарушения процессов контроля и управления войсками, радиоэлектронного подавления, морально-психологического воздействия и т.д., но выходит далеко за пределы перечисленных проблем. Об этом говорят основные результаты исследований, проведенных специалистами американской корпорации "Рэнд" в конце 90-х годов.
В январе 1995 года этой влиятельной компании было поручено в рамках мероприятий, осуществляемых министерством обороны США, выполнить ряд исследовательских работ в этой области. Их целью было определение ключевых характеристик и особенностей применения информационного оружия; уяснение возможного его влияния на национальную безопасность; выявление основных направлений деятельности в области ИП; укрепление национальной безопасности и усиление технологического превосходства в области создания информационного оружия; координация деятельности научных и промышленных организаций при определении основных направлений совершенствования стратегии обеспечения безопасности национальных информационных систем. Результаты этих работ должны были послужить основой при обозначении роли и места информационного противоборства в национальной военной стратегии США, и год спустя их представили в отчете MR-661-OSD (Strategic Information Warfare. A new face of War).
В этом документе впервые, вследствие осознания возможностей информационного оружия, появился термин Strategic Information Warfare - "стратегическое информационное противоборство". Такое противоборство, согласно заявлениям авторов отчета, представляет собой "использование государствами глобального информационного пространства и инфраструктуры для проведения стратегических военных операций и уменьшения воздействия на собственный информационный ресурс". Появление подобной терминологии существенным образом отличается от официальной трактовки информационного противоборства, закрепленной в директиве министерства обороны США DOD S 3600.1 (декабрь 1992 года), которая рассматривала ИП в достаточно узком смысле, в виде подобия радиоэлектронной борьбы.
В отчете говорится о том, что изменения в общественно-политической жизни ряда государств, вызванные быстрыми темпами информатизации и компьютеризации общества, ведут к пересмотру геополитических взглядов руководства, к возникновению новых стратегических интересов (в том числе и в информационной сфере), следствием чего является изменение политики, проводимой этими странами. Авторы подчеркивают, что, учитывая определение войны, данное Клаузевицем ("война есть продолжение политики другими средствами"), глобальные противоречия требуют новых средств и методов их разрешения - стратегического информационного противоборства.
Проведенные исследования позволили выделить следующие ключевые особенности такого вида противоборства: сравнительно низкая стоимость создания средств ИП; крушение статуса традиционных государственных границ при подготовке и проведении информационных операций; усиление роли управления восприятием ситуации путем манипулирования информацией по ее описанию; изменение приоритетов в деятельности стратегической разведки, которые смещаются в область завоевания и удержания информационного превосходства; усложнение проблем обнаружения начала информационной операции; сложность создания коалиции против агрессора, развязавшего информационную войну (ИВ); наличие потенциальной угрозы территории США.
Авторы особенно отметили тот факт, что основные положения национальной военной стратегии США не адекватны тем угрозам, которые возникают в ходе стратегического ИП. В связи с этим они высказали необходимость выполнения следующих рекомендаций: располагать центр координации работ по противодействию угрозам в информационной сфере в непосредственной близости от президента, поскольку только в этом случае можно обеспечить требуемый уровень координации деятельности всех министерств и ведомств; давать оценку уязвимости ключевых элементов национальной информационной инфраструктуры; обеспечивать главенствующую роль государства в координации работ по противодействию угрозам в информационной сфере; вносить коррективы в национальную стратегию безопасности и национальную военную стратегию в соответствии с особенностями ведения стратегического ИП. В заключительной части отчета MR-661-OSD анализируется предполагаемый ход информационного противоборства на примере возможного конфликта США и Ирана в зоне Персидского залива с использованием методики прогноза развития ситуаций, разработанной ранее в корпорации "Рэнд" и известной как "The Day After... - На следующий день..."
Суть понимания процессов ведения стратегического ИП отражена в отчетах корпорации, выполненных в 1998 году: MR-963-OSD (The Day After... in the American Strategic Infrastructure) и MR-964-OSD (Strategic Information Warfare Rising). В них на основе выполненных ранее исследований о роли и месте информационного противоборства, а также анализа современного состояния в этой области предпринята попытка прогноза (с использованием уже известной методики "The Day After... ") динамики формирования ситуации в мире. Рассматривается ряд возможных путей развития, в том числе завоевание Соединенными Штатами господства в области ИП, создание элитарного клуба государств обладателей средств информационного противоборства и ряд других. Был также обоснован набор мероприятий, необходимых к осуществлению в ближайшее время с тем, чтобы достичь желаемого результата в этой сфере в будущем.
Ключевым понятием, введенным в отчете MR-964-OSD, является классификация стратегического противоборства на первое и второе поколение. При этом стратегическое ИП первого поколения рассматривается наряду с традиционными средствами противоборства (ядерными, химическими, биологическими и другими). Подчеркивается, что оно больше ориентировано на дезорганизацию деятельности систем управления и проводится скорее как обеспечение действий традиционных сил и средств. Авторы отмечают, что такое восприятие информационного противоборства свойственно начальному этапу осмысления проблемы. В отчете стратегическое ИП первого поколения определено как "... один из нескольких компонентов будущего стратегического противоборства, применяемый совместно с другими инструментами достижения цели". Таким образом, понятие "стратегическое информационное противоборство первого поколения" фактически вобрало в себя основные методы информационной войны, которые США реализуют в настоящее время на государственном и военном уровнях и от которых не намерены отказываться в обозримом будущем.
Дальнейшее изучение проблемы привело к введению понятия "стратегического информационного противоборства второго поколения" (2nd Generation Strategic Information Warfare). В отчете это понятие определено как "принципиально новый тип стратегического противоборства, вызванный к жизни информационной революцией, вводящий в круг возможных сфер противоборства информационное пространство и ряд других областей (прежде всего экономику) и продолжающийся долгое время: недели, месяцы и годы". Отмечается, что развитие и совершенствование подходов к ведению стратегического ИП второго поколения в перспективе может привести к полному отказу от использования военной силы, поскольку скоординированные информационные акции могут позволить обойтись без этой крайней меры. Авторы подчеркивают, что если последствия стратегического ИП первого поколения еще могут быть прогнозируемы с использованием существующих методик, то второе поколение противоборства на текущий момент весьма трудно формализуемо, и существующие методики прогноза могут быть применены к анализу последствий весьма условно.
В качестве приложения к отчету приведены два сценария возможных событий, полученных с использованием все той же методики "The Day After... ". Первый основан на результатах оценки стратегического ИП первого поколения в конфликте между Китаем и Тайванем в период до 2010 года. Второй рассматривает ведение стратегического ИП России и США в период до 2010 года. Этот сценарий основан на том, что Россия разворачивает сложную операцию по манипулированию экономической ситуацией на рынке энергоносителей (нефть и газ), рассчитанную на несколько лет и направленную на достижение превосходства над США путем навязывания своей экономической политики на рынке энергоносителей. В операции, помимо средств специального программно-математического воздействия на информационные системы кредитно-финансовой сферы Запада, манипулирования информацией в средствах массовой информации, задействованы также дипломатические меры влияния на других поставщиков энергоносителей, а также манипуляции с валютными системами государств (евро и доллар). Совершенно очевидно, что при всей своей новизне понятие "информационного противоборства второго поколения" формально обозначило цели ведения ИВ на государственном уровне, которые ставили перед собой спецслужбы США еще во времена "холодной войны".
Тем не менее, в условиях определенной трансформации взглядов на проблему ведения ИП, изменяются и задачи, которые нужно решать для достижения поставленной цели. Так, для информационного противоборства первого поколения это:
огневое подавление (в военное время) элементов инфраструктуры государственного и военного управления;
ведение радиоэлектронной борьбы;
получение разведывательной информации путем перехвата и расшифровки информационных потоков, передаваемых по каналам связи, а также по побочным излучениям;
осуществление несанкционированного доступа к информационным ресурсам с последующим их искажением или хищением;
формирование и массовое распространение по информационным каналам противника или глобальным сетям дезинформации для воздействия на оценки, намерения лиц, принимающих решения;
получение интересующей информации путем перехвата открытых источников информации.
Информационное противоборство второго поколения предусматривает несколько другой подход:
создание атмосферы бездуховности и безнравственности, негативного отношения к культурному наследию противника;
манипулирование общественным сознанием и политической ориентацией социальных групп населения страны с целью создания политической напряженности и хаоса;
дестабилизация политических отношений между партиями, объединениями и движениями с целью провокации конфликтов, разжигания недоверия, подозрительности, обострения политической борьбы, провоцирование репрессий против оппозиции и даже гражданской войны;
снижение уровня информационного обеспечения органов власти и управления, инспирация ошибочных управленческих решений;
дезинформация населения о работе государственных органов, подрыв их авторитета, дискредитация органов управления;
провоцирование социальных, политических, национальных и религиозных столкновений;
инициирование забастовок, массовых беспорядков и других акций экономического протеста;
затруднение принятия органами управления важных решений;
подрыв международного авторитета государства, его сотрудничества с другими странами;
нанесение ущерба жизненно важным интересам государства в политической, экономической, оборонной и других сферах.
В целом следует отметить, что с конца 90-х годов основной тенденцией в развитии понимания роли и места информационного противоборства среди специалистов корпорации "Рэнд" является осознание факта, что стратегическое ИП является самостоятельным принципиально новым видом стратегического противоборства, способным разрешать конфликты без применения вооруженной силы.
Примечательно, что директивой президента PDD-68 от 30 января 1999 года Белый дом создал новую структуру под названием International Public Information Group (IPI). В задачи этой организации входит профессиональное использование разведывательной информации в целях оказания влияния "на эмоции, мотивы, поведение иностранных правительств, организаций и отдельных граждан". Существенную роль в создании агентства сыграло разведсообщество, и, прежде всего, ЦРУ. Таким образом, американские специалисты считают вполне возможным достижение в обозримом будущем подавляющего преимущества в информационной борьбе, что, по их мнению, позволит успешно разрешать конфликтные ситуации в свою пользу без вооруженного вмешательства[6]
.
Пока российские миротворцы вместе с югоосетинскими ополченцами боролись против грузин за контроль над Цхинвали, в СМИ началась своя война - информационная. Опрошенные "Газетой.ru" журналисты и эксперты сходятся во мнении, что получить достоверную информацию из зоны конфликта было сложно почти всем, включая экстрапрофессионалов, и приходилось довольствоваться чужими комментариями и оценками.
Тема конфликта в Южной Осетии стала новостью номер один на фоне летнего затишья в информационном поле. Интерес к Олимпиаде, начавшейся в Пекине уже после обстрела Цхинвали и вступления в конфликт российских миротворцев, сильно ослаб.
Впрочем, если российские телеканалы перешли почти на военный режим сразу же с начала обстрела Цхинвали в ночь на 8 августа, мировые СМИ обратили пристальное внимание на этот сюжет только после того, как в конфликт вмешались российские миротворцы, а на Грузию упали первые бомбы. В пятницу, 8 августа, когда в столице Южной Осетии шли бои, все федеральные телеканалы России каждые два-три часа выходили в эфир со специальными выпусками новостей.
В Америке телеканалы начали рассказывать о событиях в Южной Осетии как о вторжении России на территорию Грузии. Поначалу телеканал CNN сопровождал свои выпуски новостей заголовком "Россия вторглась в Южную Осетию". Затем название непризнанной республики было изменено на Грузию. Именно в прямом эфире CNN транслировались заявления и пресс-конференции грузинского президента Михаила Саакашвили, который о ситуации в стране сразу же говорил на английском. Соответственно, и информация о пострадавших приводилась только с грузинской стороны, в том числе и бессчетном количестве сбитых российских самолетов.
То, что показывал CNN, активно обсуждалось российскими блогерами. Некоторые из них заметили, что в каких-то сюжетах кадры разгромленного Цхинвали выдаются американцами за картинку из Гори.
Правда, именно CNN оказал Саакашвили медвежью услугу, показав вживую, как грузинский президент прячется от авианалета в Гори. Президента прикрыли охранники, но, что именно в безоблачном небе вызвало такую панику у Саакашвили, понятно не было.
Фотографией одного разгромленного здания в грузинском городке Гори два дня подряд свои тексты о Гори и Цхинвали иллюстрировала The New York Times.
Американская The Wall Street Journal в понедельник опубликовала статью грузинского президента, в которой он винил в развязывании военных действий Россию и объяснял, что Москва угрожает не только Грузии, но и европейским демократическим ценностям в целом. Впрочем, сама газета, изначально очень взвешенно описывающая события в Южной Осетии, приводила мнения различных американских дипломатов и чиновников о том, что Саакашвили погорячился, начав или продолжив военные действия.
Заявлениям представителей российской стороны внимания уделялось меньше. The Washington Post накануне опубликовал статью единственного президента СССР Михаила Горбачева.
Континентальные европейские СМИ изначально более взвешенно подошли к конфликту, хотя сочувствие вызывала больше Грузия. Хотя бы потому, что в последние дни многие газеты писали о том, что Саакашвили допустил трагическую ошибку, втянувшись в конфликт. "Его никто не поддержит - ссориться с Россией никто не хочет", - писали европейские журналисты.
Британская телекомпания "Би-би-си" предоставляла зрителям точки зрения обеих сторон, правда, на первое место выводились бомбежки в Гори, а не в Цхинвали. Еще одна британская телекомпания - Sky News - сняла кадры работающих "Градов" близ Цхинвали, и именно эта картинка долго была единственной.
Что касается немецких телеканалов, то, как заверили "Газету.ru" журналисты из этой страны, их СМИ работали взвешенно. "Я могу говорить о немецких СМИ, поскольку американские не смотрю, и точно могу сказать: они дают информацию взвешенно, тогда как на российским телевидении идет пропаганда. На это больно смотреть. Когда я в школе учил, что такое советская пропаганда, не мог подумать, что увижу это своими глазами", - поделился своим мнением автор немецкого журнала Focus Борис Райтшустер, давно работающий в России.
Немецкий радиожурналист Эрик Альберхт отметил, что война на Кавказе стала темой номер один для почти всех немецких СМИ, а многие издания даже выделили для освящения военных действий дополнительные полосы.
"Что касается того, кто выиграл идеологическую войну, то я заметил такую тенденцию: если сначала писали о том, что напала Грузия, то по ходу развития конфликта все больше акцентировали внимание на том, что Россия - это агрессор, который напал на маленькую и беззащитную Грузию", - рассказал немец.
И заметил, что "в целом симпатии немецких журналистов на стороне Грузии".
Российские телеканалы, которые явно либо опосредованно являются государственными, с самого начала рассказывали больше о том, что происходит в Южной Осетии. Реакция грузинской стороны становилась известна в основном по сюжетам о заседаниях Совета Безопасности ООН. Впрочем, о неоднократных заявлениях Саакашвили о прекращении огня тоже сообщалось.
Появлялись и обзоры прессы, в которых журналисты давали понять, что западные СМИ откровенно врут, необъективны и мало что понимают, что же происходит на самом деле.
Единственный информационный российский телеканал "Вести-24" транслировал все выступления военных, министров, президента и других спикеров в прямом эфире. Заявления анонсировались в сухой, почти военной стилистике - ПКФ (пресс-конференция).
Кадры прячущегося среди охранников Саакашвили были не только продемонстрированы всеми каналами в сопровождении ехидных комментариев, но и послужили поводом для психиатрического анализа личности грузинского президента. Это был пример самой неприкрытой пропаганды.
В дневной прайм-тайм, как ни в чем не бывало, госканал показал затяжной сюжет о состоянии психики президента. Заведующий кафедрой психологии Института имени Сербского профессор Фарид Сафуанов во вторник вообще стал главным гостем на телеканалах, входящих в холдинг ВГТРК, - "Россия" и "Вести-24". На фоне гигантских фотографий Саакашвили, где он выглядит не самым лучшим образом, профессора просили объяснить, каково психическое состояние грузинского президента. Специалист, посмотрев кадры прячущегося президента, подтвердил, что Саакашвили был явно в панике и "потерял контроль над ситуацией". Но Сафуанов был не очень настроен ставить какие-то диагнозы грузинскому президенту. "Я бы не хотел переводить разговор в область психического здоровья. Ни один психолог диагнозы на расстоянии не будет ставить", - проговорил он. Интервью вышло на телеканале "Вести-24", а уже в новостной программе на "России" появился полноценный сюжет с комментариями Сафуанова, посвященный "тяжелому детству" и "разгульной юности" Саакашвили. Рассказ сопровождался видеорядом с выступлениями Саакашвили, где тот снова выглядел самым нелицеприятным образом.
В какой-то момент черно-белые кадры выступающего на трибуне политика сменились хроникой с выступлением Адольфа Гитлера.
Еще один российский телеканал Russia today, вещающий на английском языке, также в основном сообщал о событиях в Цхинвали. А одной из заставок стала надпись на черном фоне "Osetian genocide".
Грузия с первого же дня фактически объявила блокаду российским СМИ. С 9 августа на территории страны было прекращено вещание российских телеканалов, а зайти на грузинские сайты практически невозможно. Впрочем, порою это было связано и с многочисленными хакерскими атаками. Кроме того, в Грузии были заблокирован доступ к сайтам с расширением .ru.
Грузинские СМИ разнообразием не баловали: в основном, поставлялись реляции руководства страны. Заявления российской стороны, а также югоосетинской не транслировались.
В такой же стилистике грузинские журналисты рассказывали о том, что страна находится в осадном положении и вот-вот российские войска дойдут до Тбилиси. Как писали русскоязычные блоггеры, в основном находящиеся за рубежом, грузинские телеканалы подробно живописали "зверства" российских военных. О том, что они бомбят детские сады, больницы, дома и убивают мирное население. Регулярно сообщалось об обстреле Россией все новых населенных пунктов в Грузии.
Югоосетинские ополченцы назывались или "сепаратистами", или "бандформированиями", которые вместе с российскими миротворцами устраивали "этнические чистки" грузинского населения.
В том, что идет информационная война, мало кто сомневался. И то, что почти все в ней выглядят не самым лицеприятным образом, соглашаются все опрошенные "Газетой.ru" журналисты и эксперты. Однако Грузия к ней подготовилась более тщательно, констатируют собеседники.
Во-первых, журналисты с обеих сторон конфликта столкнулись с трудностями при доступе к непосредственной информации. "Западным журналистам не дают нормально работать в регионе - они не только не могут покинуть пределы Владикавказа, но даже передвигаться по лагерям для беженцев. Специальную аккредитацию сложно получить.
Отсюда выходит, что работают в основном с официальными пропагандистскими заявлениями", - рассказала представитель московского отделения Human Rights Watch Татьяна Локшина.
Представитель одного из российских телеканалов в беседе с "Газетой.ru" также назвал не совсем правильным, что российские власти больше готовы работать со своими же СМИ, чем с западными журналистами.
У российских журналистов похожие проблемы возникли в Грузии. Телевизионщик рассказал, что российские тележурналисты сталкиваются с большими ограничениями в Грузии - их почти никуда не пускают.
Российские телеканалы не могут воспользоваться кадрами с грузинской стороны, находящимися в базе крупнейшего европейского агентства Eurovision. В адрес агентства поступило письмо, подписанное директором грузинского телеканала "Рустави-2" Ираклием Чиковани. "Мы информируем вас, что из-за нынешней ситуации, из-за обострившихся отношений между Грузией и Россией руководство "Рустави-2" решило ограничить допуск российских телеканалов к нашим трансляциям. Мы также просим ограничить техническую поддержку российских телеканалов на территории СНГ", - говорится в письме, копия которого есть в распоряжении "Газеты.ru". "Мы сожалеем, что это решение было принято, и надеемся на понимание этих ограничений", - заключает Чиковани. По данным "Газеты.ru", некоторых смягчений все же удалось добиться, но полностью это решение не отменено.
Во-вторых, СМИ участников конфликта и их союзников естественно солидаризировались с властями. "СМИ с обеих сторон тиражируют самые различные официальные заявления, действительно переполненные пропагандой. И российские, и западные СМИ приводят какие-то цифры о раненых, погибших, но нет никаких подтверждений этим данным", - говорит Локшина.
"Я смотрел CNN. Полная чушь, сплошная пропаганда, даже смешно. Журналисты "Би-би-си" более скептичны по отношению к действиям и той и другой стороны", - считает американский журналист, бывший главный редактор московского еженедельника The Exile, Марк Эймс.
Что касается российских телеканалов, то главное отличие их информационной политики - сообщения направлены внутрь страны, для манипулирования сознанием не мира, а собственного электората, считают собеседники. "Это пропаганда в традиции Советского Союза. Очень манипуляционный подход", - полагает Райтшустер. "Российские СМИ ориентированы больше на своих граждан и страны СНГ", - считает и Локшина.
Грузия в этом смысле выглядит более эффектно. "Грузины долгое время в отличие от русских ухаживали и очаровывали западных журналистов. Они были более открытыми, с большим уважением относились, особенно к американским журналистам, тогда как с русскими порой очень сложно договориться об интервью, некоторые чиновники просто бросают трубку", - объясняет Эймс. К тому же, полагает он, все помнят о смерти журналистки Анны Политковской и высказываниях бывшего президента Владимира Путина на эту тему. "Это очень плохо, что западные СМИ заведомо приняли сторону Грузии, так как, на мой взгляд, грузины на все 100% виноваты в развязывании войны", - сожалеет Эймс. По мнению российского журналиста Евгения Киселева, Саакашвили помогло то, что он был более активен и выступал сразу на английском языке. "Как говорят на журналистском сленге, его синхроны охотно брали и на CNN, и на "Би-би-си", - пояснил он.
Киселев констатировал, что "государственные российские телеканалы, естественно, выиграли информационную войну на своей территории". "Так же как они выигрывали до сих пор все политические и военные компании начиная с осени 1999 года, со второй чеченской войны, с предвыборной компании Путина. И тогда, и сейчас российские телеканалы оказались наиболее мощным инструментом обработки общественного мнения в нужном властям духе", - заключил он. Локшина не стала подводить итоги баталий СМИ: "В информационных войнах не бывает победителей - только проигравшие".
В ходе выполнения данной работы:
1. Изучена научная, научно-методическая и специальная литература, ресурсы Интернета по интересующей тематике.
2. Выявлены сущность и особенности информационной войны, методы и приемы ее ведения.
3. Проанализированы наиболее масштабные информационные войны в современную эпоху.
4. Оценена опасность информационных войн в будущем.
В настоящее время мир поворачивается к высоко заряженному полю битвы идей. Это уже не тот мир, в котором материальная база являлась предметом ожесточенного соперничества. В этом формирующемся мире ключ к успеху будет в умелом управлении информационными возможностями и ресурсами, т.е. стратегическом планировании и управлении.
1. Доктрина информационной безопасности Российской Федерации от 9 сентября 2001 года.
2. Гриняев С. Взгляды военных экспертов США на ведение информационного противоборства // Зарубежное военное обозрение. № 8, 2001.
3. Гриняев С. Информационная стратегия США // ОБЖ. №10,№11,№12, 2001.
4. Замятин А., Замятин В., Юсупов Р. Опасности информационно-психологической войны. // ОБЖ. №6, 2002.
5. Сборник "Национальная безопасность" - СПбГТУ, 2001.
6. Завадский И. Информационная война - что это такое? // Коэффициент, №4 - 1996.
7. Лисичкин В.А., Шелепин П.А. Третья мировая (информационно-психологическая) война. // М.: Институт социально-политических исследований АСН, 2000.
[1]
Завадский И. Информационная война – что это такое?// Коэффициент, №4 – 1996.
[2]
Лисичкин В.А., Шелепин П.А. Третья мировая (информационно-психологическая) война. //М.: Институт социально-политических исследований АСН, 2000.
[3]
Гриняев С. Информационная стратегия США // ОБЖ. №10, 2001.
[4]
Замятин А., Замятин В., Юсупов Р. Опасности информационно-психологической войны. // ОБЖ. №6, 2002.
[5]
Замятин А., Замятин В., Юсупов Р. Опасности информационно-психологической войны. // ОБЖ. №6, 2002.
[6]
Гриняев С. Взгляды военных экспертов США на ведение информационного противоборства // Зарубежное военное обозрение. № 8, 2001.
|
