Изучение истории Соединенных Штатов первой половины XIX в., периода, предшествовавшего гражданской войне, занимает в "новой политической истории" особое место. Место это обусловлено, прежде всего, значительным количеством разнообразных, хорошо сохранившихся массивов источников. Во-вторых, политические процессы, происходившие в это время, получили свое историческое завершение. Имеется, следовательно, возможность соотносить теоретические построения, результаты исследований с реальной действительностью. Наконец, к использованию новых методов в Изучении истории США первой половины XIX в. предрасполагает и общая сравнительно широкая изученность этого периода. Ему посвящены ставшие классическими в американской исторической науке работы Ф. Тернера, Ч. Бирда, А. Шлезингера-младшего. В этих работах была дана не только подробная, по-своему исчерпывающая трактовка многих аспектов истории Соединенных Штатов, но и общая концепция политического развития, истории политической борьбы в это время. Вместе с тем эти работы оставили без ответа многие важнейшие вопросы социально-экономического и политического развития страны. Тем самым создавалась благоприятная почва для новых подходов к решению проблем, ставших в известном смысле традиционными.
Период так называемой "джексоновской демократии" - время складывания начиная с середины 20-х годов XIX в. широкой политической коалиции, возглавляемой демократической партией, и продолжавшийся до самых 40-х годов, когда на первый план все больше и резче стали выходить проблемы, связанные с существованием в США института рабства, играл в истории США особую роль. Это было время превращения Соединенных; Штатов из патриархальной страны, в недавнем Прошлом медвежьего уголка мировой экономики, в страну, в которой бурно развивалась промышленность, интенсивно шло освоение западных земель, где прочно, хотя и противоречиво вписалось в социально-экономическую структуру страны плантационное рабство. Сильно изменилось лицо страны и в политическом отношении - борьба широких слоев населения за демократизацию политической жизни неизмеримо расширила по сравнению с предыдущим периодом ряды электората. Рухнули старые и возникли новые политические партии, вынужденные приспосабливаться к изменившимся условиям политической жизни. В 40-е годы страна вступила на путь, приведший к неотвратимому конфликту - Гражданской войне, в сражениях которой решался вопрос о дальнейшем ее развитии. Все этой делает изучение периода "джексоновской демократии" для американских историков весьма привлекательным.
Работа Ли Бенсона, уроженца города Нью-Йорк и долгое время преподававшего в Колумбийском университете, впервые изданная в 1961 г., стала в настоящее время классикой "новой политической истории". В ней был продемонстрирован в достаточно полной мере весь комплекс приемов исследования, свойственный "новой политической истории", набор источников, который стал с тех пор обязательным в такого рода исследованиях. Книга состоит из двух предисловий, пятнадцати глав, трех приложений. Отдельные главы состоят из двух-пяти отдельных частей, разделенных на более мелкие параграфы.
В предисловии Л. Бенсон писал, что в прошлом такую книгу можно было бы назвать «Некоторые аспекты трансформации американского общества из либеральной аристократической республики конца XVIII в, в популистскую эгалитарную демократию середины Х IX в. с особым упором на штат Нью-Йорк». Однако современность требует более короткого названия. Главной задачей исследования автор провозгласил исследование влияния эгалитарных идей на политическую жизнь Нью-Йорка в период с 1816 по 1844 г. Автор особо подчеркивает, что он не выдвигает какой-либо заранее подготовленной концепции. Тем не менее, он не отвергает необходимости существования и использования таких концепций. Сущность всего исследования заключается в двух вопросах; какие нереальные явления могут считаться сущностью джексоновской демократии? Как и в какой мере сформулированная таким образом концепция сущности джексоновской демократии помогает понять период истории США, начавшийся после 1815 г.? В дополнительном предисловии, написанном для специального массового издания, обозначаются основным приемы исследования. Главное внимание в книге, пишет автор, уделялось складыванию манеры голосования отдельных групп, в основном сложившейся к 1844 г. Для выявления групп, основанных на поведении при голосовании, использовалось шесть дополнительных переменных: 1) предыдущая манера голосования; 2) экономическая группа, 3) этнокультурная группа; 4) религиозная группа; 5) группа по месту жительства; 6) региональная характеристика группы. Поскольку женщины не имели в это время права голоса, характеристика по принципу попа была отброшена, а из-за отсутствия достаточных данных пришлось отказаться и от характеристик по возрасту и образованию. Главным методом определения электорального поведения стал «многофакторный анализ», применявшийся к историческим источникам и совокупным единицам. Под совокупными единицами Л. Бенсон подразумевает совокупность избирателей - штат, графство, округ, участок. Поскольку состояние источников не позволяет давать характеристики электоральному поведению отдельных личностей, автор отдает предпочтение совокупным единицам, отражающим поведение групп электората. Чем более однородной по отдельным характеристикам является отдельная совокупная единица, тем более точным будет и анализ ее поведения во время выборов, определение той модели голосования, которой она следовала (1, с. IX).
Первые двенадцать глав книги посвящены анализу политической жизни штата Нью-Йорк с 1816 по 1844 г. В первой главе рассматривается «десятилетие неразберихи» - 1816-1826 гг., когда старые политические группировки потерпели крах, распались. В 1821 г. была принята новая конституция штата, гораздо более демократическая, нежели прежняя. Характерно, отмечает Бенсон, что будущие деятели демократической партии во главе с М. Ван-Бюреном в это время возглавляли консерваторов, выступавших против всеобщего избирательного права!). Между 1824 и 1828 гг. политическая жизнь Нью-Йорка представляла собой весьма пеструю картину и шла на основе не столько межпартийной, сколько межфрационной борьбы. Размежеванию политических партий способствовало появление на политической сцене штата антимасонского движения, придавшего всему политическому процессу ощутимый «эгалитарный импульс». Рождение антимасонского движения Бенсон связывает с развитием транспорта, транспортной революцией, разрушившей замкнутое развитие сельских районов и небольших городков, расположенных там. Разрушение замкнутости привело к росту социальных ожиданий, к появлению требований предоставления «равных возможностей для всех». Когда же это требование не удалось провести в жизнь, в качестве протеста против засилья привилегированных групп во всех областях жизни и возникло актимасонское движение, быстро набиравшее силу. Вся вторая глава посвящена выходу антимасонов на политическую арену, превращению этого в основном религиозного движения в движение политическое, приведшее к образованию Антимасонской партии. Первоначально деятельность антимасонов была направлена против «чудовищного института» - масонских лож. Основную массу приверженцев нового движения составляли жители сельских районов, небольших городков и поселков, приверженцы евангелистской церкви. Политическое руководство сторонников Э. Джексона в штате Нью-Йорк, не желавшее и не способное выступить в качестве защитников интересов «простого человека», стало тенью яростных нападок антимасонов. Антимасоны с их, подчеркнуто эгалитарными лозунгами выступили на стороне Дж. К. Адамса. В результате деятельности антимасонов прежние разграничительные пинии между политическими группировками штата исчезли, а сам Э. Джексон вопреки распространенному мнению во время выборов едва набрал 51% голосов избирателей штата. Дальнейшей политизации антимасонского движения способствовал блок антимаоонов с возникшей в 1829 г. в Нью-Йорке Рабочей партией, программа которой содержала главным образом общедемократические требования - демократизации избирательной системы, отмены тюремного заключения за долги, всеобщего начального образования, запрещения выдачи монопольных привилегий и т. п. Рабочая партия была весьма недолговечной, но вопросы, затронутые в ее программе, оказали существенное влияние на дальнейшее развитие событий. Сложилась коалиция сторонников рабочей партии, антимасонов и приверженцев Г. Клея, выступавшая против различного рода привилегий, отстаивавшая общедемократические требования, расширение избирательного права, внутренние улучшения. Эта коалиция и выступала против джексововской партии. Неверной, следовательно, оказывается, по мнению Л. Бенсона, одна из основных предпосылок прежней концепции «джексоновской демократии»: сторонники
Джексона не только не выступали в пользу различных социальных и политических реформ, но в большинстве случаев были и противниками. В конечном счете, антимасоны не сумели объединить в это время все оппозиционные джексоновским демократам силы, но их несомненной заслугой было проведение в жизнь целого ряда мероприятий, таких, например, как отмена тюремного заключения за долги. Третья глава рассматривает поляризацию политических сил в связи с борьбой, развернувшейся вокруг Национального банка. Упразднение монопольных прав, монопольных хартий было одним из главным требований Рабочей партии и антимасонов. В самом Нью-Йорке местные банки стали постоянными объектами их нападок. Поэтому, выступая против Национального банка, много раз повторяя лозунги прав штатов, руководство джексоновской демократической партии перехватывало инициативу из рук Рабочей партии и антимасонов, лишало их наиболее привлекательных лозунгов. Бенсон считает, что в той реальной обстановке джексоновокая «банковская война» была не «храбрым наступлением во имя свободного предпринимательства», а блестящей политической контратакой.
Другим последствием борьбы, развернувшейся вокруг Национального банка, стало окончательное оформление партии вигов. К 1832 г. поведение электората штата Нью-Йорк достигло того состояния, которое сохранялось на протяжении последующих десятилетий - электорат разделился почти на равные части. Партийная система была довольна хорошо сбалансированной. Хотя формальная организация сил, выступавших против Э. Джексона и руководства демократической партии Нью-Йорка, произошла только где-то в районе 1834 г., основной блок оппозиции сформировался именно в 1832 г. Таким образом, двухпартийная система в Нью-Йорке по сути дела возродилась за два года до ее формального восстановления. Особенно подчеркивается, что возникли совершенно новые партии, а не произошло простое восстановление старых» партий, сменивших оболочку. При всем сходстве с программой федералистов доктрина вигов, особенно в отношении к президентской и исполнительной власти вообще, основывалась на совершенно иных принципах. Восстановление двухпартийной системы не означало возрождения прежних партий.
Четвертая глава посвящена рассмотрению состава руководства политических партий Нью-Йорка в период 1834-1844 гг. Главным ее выводом является положение о том, что руководство обеих политических партий рекрутировалось в основном из одного и того же социального и экономического слоя, одних и тех же групп населения. Особо рассматривается «состав верхнего эшелона руководства демократов и вигов, изменение этого состава в 1834-1844 гг. Специальное место уделено анализу состава и риторики среднего звена руководства демократов и вигов. Политическая риторика демократов с их нападками на «богачей», «привилегированных» и т. п. находилась в резком контрасте с реальным составом их рядов - среди членов так называемой «демократической партии» в городе Нью-Йорке было много людей с состоянием от 100 тыс. до 1 млн. долл. -именно это и показывает именной перечень лиц с состоянием более 100 тыс. долл. опубликованный в 1845 г. шестым изданием. На основе этого чрезвычайно сложного и ценного источника Бенсон делает вывод, что и демократы и виги в. одной и той же пропорции черпали свой состав из рядов состоятельных групп населения. Нельзя, следовательно, рассматривать политическую борьбу времен джексоновской демократии как борьбу между «либералами и консерваторами». В пятой главе дается подробная характеристика концепциям «позитивного» и «негативного либерализма», их выходу в область, политической экономии и экономической политики, практических мер правительства. После кризиса 1837 г. и демократы и виги навсегда отказались от последних пережитков меркантилистских теорий, на которых были основаны концепции федералистов, их отношение к роли государства. В своей деятельности демократы основывались на концепции так называемого «негативного либерализма», во многом родственного ранним взглядам Т. Джефферсона, резко отрицательно относившегося к деятельности государства, всячески стремившегося ограничить эту деятельность. Сторонники партии Локофоко и так называемые «радикальные демократы» стояли в этом вопросе на еще более крайних позициях. Встает, следовательно, вопрос; если демократы занимали столь отчетливо выраженную антиэтатистскую позицию, то могли ли они выступать в пользу различного рода реформ, проводимых государством и обычно отождествляемых с джексоновской демократией? Речь при этом идет о партийной организации Нью-Йорка, хорошо известной своей дисциплиной.
Главным выводом пятой главы стало положение, в корне противоположное тому, которое выдвинул в своем капитальном труде А. Шлезингер-младший, Борьба между партиями в 1834-1844 гг. свидетельствует о том, что виги стояли ближе, чем демократы, к тому идеалу реформаторов, в которых сторонники «нового курса» искали своих предшественников.
Роль более мелких, второстепенных партий - партии Свободы и Американской республиканской партии -рассматривается в шестой главе. Партия Свободы возникла в результате объединения противников рабовладения, покинувших основные партии, поскольку обращение к этому вопросу не сулило существенного приращения голосов на выборах. Потеря голосов на Юге не компенсировалась потенциальным увеличением их на Севере. Все это и привело к образованию отдельной партии. Американская республиканская партия возникла в результате реакции довольно широких слоев американцев-протестантов на усиление иммиграции, особенно католической. В иммигрантах-католиках: они видели угрозу республиканским институтам страны. В политическую жизнь штата были привнесены новые факторы - противоречия между этническими и религиозными группами и политическими объединениями, отражавшими их интересы. В то же время образование «третьих» партий могло оказать влияние и на исход борьбы между основными партиями.
Седьмая глава, являющаяся одной из наиболее крупных и наиболее сложных, рассматривает некоторые особенности повеления электората штата во время выборов. Для выявления этих особенностей автор использует результаты выборов - президентских и промежуточных - от уровня штата до уровня отдельных графств. Анализируя эти результаты, Бенсон выдвигает теорию о цикличности в поведении электората и, следовательно, в самих выборах. Партии, пишет он, после образования партии вигов находились в своего рода равновесии. Однако равновесие это было не статическим, неизменным, а динамическим. Существовали определенные пределы, ниже которых в рассматриваемый период не опускалась доля голосов, набираемых партией. Пределом колебаний, знаменующих переход избирателей от одной главной партии к другой, Бенсон считает в среднем всего 2,8% т. е. разрыв между демократами и вигами был весьма невелик. Изменения, превышающие 5% общего числа голосов, объясняются вмешательством в ход выборов третьих партий - партии Свободы, например. «В целом ряде графств на протяжении довольно длительного периода размеры и состав группы электората, голосовавшей за ту или иную, партию, оставались практически без изменений. Выборы 1840 и 1844 гг. продемонстрировали очень стабильное ядро основной группы - до 95%»ее первоначального состава. Колебания в распределении голосов были вызваны главным образом деятельностью Американской Республиканской партии. Распределение голосов между двумя основным партиями почти поровну ставит « под сомнение еще одно традиционное положение концепции «джексоновской демократии» - тезис и том, что между демократами и вигами раздел пролегал по классовым линиям, причем последних поддерживали главным образом зажиточные слои населения. Анализ результатов голосования по графствам показывает, что, хотя на выборах 1844 г. демократы пользовались среди менее состоятельных опоев населения несколько большей поддержкой, объясняется эта поддержка не столько факторами классовыми, социально-экономическими, сколько этническими и религиозными особенностями тех или иных групп электората. Обе партии почти в равной степени имели сторонников в одних и тех же экономических и профессиональных группах.
Утверждение Л. Бенсона о решающей роли этнических, культурных и религиозных факторов в процессах размежевания электората основных политических партий в начале 60-х годов выступало главным образом как критика положений, сформулированных в свое время. А. Шлезингером-младшим. Однако в 70-е годы дальнейшее смещение акцентов в этом направление привело к слиянию со «школой консенсуса», отрицавшей классовую основу партийно-политических конфликтов на протяжении всей истории США.
Следующая, восьмая глава, разбирает поведение электората в зависимости от его этнического состава. Одним из главных положений Бенсона в этой области является также сильно отличающееся от традиционных интерпретаций утверждения о том, что наиболее острыми политические конфликты и размежевания были не между янки, коренными американцами и иммигрантами, а как раз между самими иммигрантами. Особенной остроты конфликт достиг между так называемыми «новыми англичанами» -англичанами, шотландцами, валлийцами, ирландцами-протестантами и «новыми неангличанами» -ирландцами-католиками, немцами, французами, франкоканадцами. Если не считать свободных негров, имевших право голоса, то с наибольшей четкостью водораздел между партиями пролегал как раз между «новыми англичанами», в наибольшей степени поддерживавших вигов и «новыми неангличанами», на которых опирались демократы. Для доказательства своего утверждения автор рассматривает, опираясь на материалы голосований и переписей, поведение всех указанных групп во время выборов. Особенный интерес представляет замечание о поведении двух групп - негров и французов-протестантов. Они представляли собой редкое исключение. Не будучи иммигрантами, они почти полностью выступали на стороне вигов. Таким образом, если среди иммигрантов наблюдалась довольно резкая партийно-политическая поляризация, то голоса коренных американцев были почти поровну поделены между основными партиями.
Влияние религиозных факторов на ход политического процесса рассматривается в девятой главе. Здесь положение было довольно сложным. Примерно 95% избирателей-католиков штата Нью-Йорк поддерживали демократов. Среди избирателей-протестантов наблюдалась большая пестрота. Однако следует отметить, что и католики не были столь едины: среди католиков - местных уроженцев влияние вигов было выше, нежели среди католиков-иммигрантов. Подробно рассматривается поведение каждой отдельной группы избирателей и место отношения к религиозным вопросам в деятельности каждой из партий. В таких вопросах, как взаимоотношения церкви и государства, принятие соответствующего законодательства и т. п., линия раздела между вигами и всеми их противниками в целом совпадает с линией разграничения между пуританами и другими религиозными группами, непуританами.
Небольшая по размеру десятая глава уделена разбору состава электората меньших партий - партии Свободы и Американской Республиканской партии. Поскольку демократическая партия не без оснований полагала в это время, что отождествление вигов с аболиционистами нанесет вигам урон на Юге, не прибавив влияния в других районах, положение партии Свободы было довольно сложным. Аболиционизм, в свою очередь, в это время имел влияние в сельских районах, причем именно в тех, где влияние кальвинистской, пуританской религиозной и культурной традиции было особенно велико. Если аболиционистское движение в это время состояло из представителей самых различных экономических и этнокультурных групп, то партия Свободы состояла главным образом из бывших вигов, покинувших свою партию. Хотя на выборах 1844 г. Американская Республиканская партия и не смогла выдвинуть собственного кандидата, ее деятельность свидетельствует о том, что в рядах этой партии находились главным образом представители «новых англичан», считавших по тем иным соображениям, что существующие партии не могут защитить их интересы.
Одиннадцатая глава посвящена анализу партийных программ и того образа, который стремились создать себе в глазах избирателей демократы и виги. Характерно, что наряду с официальным лицом партии, зафиксированным к выборам 1844 г. в партийных платформах, партии стремились на страницах своих периодических изданий создать и более широкий, неофициальный образ, ацеллирующий к более широкому спектру настроений избирателя. Создавая свой собственный образ, партии столь же усердно трудились над созданием образа своего противника. Анализ этих образов проводится с использованием газет, памфлетов, партийных платформ. Главным приемом исследования является контент-анализ. Исследование идет по четырем основным» направлениям: деятельность демократической партии в общенациональном масштабе, деятельность демократов Нью-Йорка, деятельность вигов в общенациональном масштабе и деятельность вигов Нью-Йорка. Каждое из этих четырех направлений в свою очередь подразделяется на два - на деятельность по созданию официального образа партии и на работу по созданию ее неофициального лица. Рассмотрение образа, «имиджа» партий Л. Бенсон ведет по следующим основным вопросам: 1) роль и задачи правительства в демократической республике; 2) взаимоотношения и роль федеральных властей, властей штатов, местного самоуправления, 3) роль и полномочия трех подразделений власти; 4) внешняя политика. Автор делает вывод, что к выборам 1844 г. черты сходства и различия между действовавшими как. в Нью-Йорке, так и на общенациональном уровне партиями не только приобрели четкий, ярко выраженный характер, но и нашли свое отражение во всем комплексе документов, связанных с их деятельностью.
В двенадцатой главе рассматривается роль вопроса об аннексии Техаса в президентских выборах 1844 г. Прежде всего Бенсон поставил под сомнение утверждение Т. Уида и Дж. Хэммонда о том, что эти выборы были своего рода референдумом по отношению к аннексии Техеса. Однако, создав шкалу отношения партий к техасскому вопросу, автор показывает, что в той ее части, где должны группироваться противники аннексии, отсутствует сколь-либо значительная доля электората. Не подтверждает положения о референдуме и использование результатов голосования за партию Свободы и вигов в качестве индикаторов общественного мнения. Наконец, после анализа отношения избирателей-демократов к вопросу о Техасе делается вывод о том, что в штате Нью-Йорк не наблюдалось широких и мощных настроений в пользу аннексии Техаса, вопрос этот вообще не оказал влияния на поведение электората в целом. Он имел некоторое значение для тех весьма ограниченных районов, в которых наблюдались антирабовладельческие настроения.
Следующие две главы носят отчетливо выраженный теоретический характер. В тринадцатой главе предпринимается попытка наметить контуры общей теории поведения электората на выборах, а в следующей главе предпринята попытка соответствующим образом интерпретировать поведение электората Нью-Йорка. Отдавая должное интерпретациям поведения электората, основанным на теориях Ч. Бирда и Ф. Тернера, автор считает, что ограничение лишь концепциями экономического детерминизма не позволяет дать соответствующее толкование поведению электората. Некоторый вклад в оформление новых теоретических положений в этой области внесли Р. Хофотедтер и Л. Харц. С учетом размеров страны, различий между отдельными ее частями, группами населения общая теория выведена в виде предположения следующего вида; чем шире область согласия по основным вопросам политической жизни, ее основам, чем более однородно общество, чем выше долг его членов, имеющих высокий уровень личных устремлений, чем менее централизованной является конституционная система, тем больше число и многообразие факторов, определяющих поведение электората. Формулируются три основные группы детерминант поведения электората. К ним относятся; 1) преследование политических целей отдельными личностями или группами; 2) выполнение индивидуалами или группами определенных политических ролей, 3) негативная или позитивная ориентация по отношению к референтным личностям или группам. Эти основные теоретические положения автор прилагает к основным особенностям политической жизни штата, изложенным в предыдущих главах. Для анализа используется материал голосований в отдельных графствах, голосования отдельных Групп электората.
В последней главе автор ставит вопрос о возможности создать четкую концепцию джексоновской демократии. Обращаясь к составу партийных объединений, составу партийного руководства, массовой базы, Бенсон еще раз подтверждает свое утверждение о том, что прежние принципы разделения на «либералов», «консерваторов» и «бизнесменов», противостоящих всему остальному обществу, в целом, мало отвечают действительности. И противники Э. Джексона, и его сторонники рекрутировались из одних и тех же слоев, использовали одну и ту же риторику. Наиболее адекватной Бенсону представляется положение об эгалитарной революции. Приняв тезис об эгалитарной революции, мы можем лучше понять, что в 1830-е и 1840-е годы борьба между партиями шла не столько по поводу целей, сколько из-за средств достижения этих целей. Несмотря на разницу между концепциями «негативного» и «позитивного либерализма», общие положения либеральной доктрины были приняты обеими партиями.
Книга снабжена тремя приложениями, в которых xapaктеризуются источники электоральной статистики, включая периодическую печать, источники экономической классификации политических единиц. В их число входят, прежде всего, материалы переписей. Материалы для характеристики электоральных единиц в этнокультурном отношении характеризуются в третьем приложении. К числу таких источников относятся материалы, как переписей, так и мемуары, воспоминания, характеризующие те или иные районы штата.
Книга профессора Корнелльского университета Дж. Силби «Политическая идеология и поведение электората в эпоху Джексона» представляет собой сравнительное исследование - сравнение двух методов исторического анализа - традиционного и квантификационного, присущего «новой политической истории». Книга состоит из шести глав, неравных по размеру. В первой главе Дж. Силби излагает основные методологические предпосылки, историю и причины зарождения «новой политической истории». Подобное Л. Бенсону, Дж. Силби признает вклад, внесенный Ф. Тернером и Ч. Бирдом в изучение джексоновского периода. Продолжением этой традиции Силби считает фундаментальную работу А. Шлезингера-младшего «Эпоха Джексона». В этой работе, основанной в конечном счете на прогрессистской традиции, закономерности формирования широкой коалиции «нового курса» были экстраполированы на процессы первой половины XIX в. Хотя предыдущие интерпретации джексоновского периода в известном смысле дали весьма подробные ответы на многие вопросы, не менее актуальные и по-своему острые вопросы остались без ответа. В послевоенный период появились работы, переоценивавшие те или иные аспекты традиционной интерпретации. Уже Б. Хэммонд в работе о банках в Соединенных Штатах в этот период сумел доказать, что значительное число политических руководителей джексоновской партии было, прежде всего, предпринимателями, действовавшими в условиях бурно росшей экономики. Их политическая деятельность была связана, прежде всего, со стремлением мобилизовать электорат на поддержку реформ, направленных на изменение их собственного банка, например, велась в значительной мере местными банкирами, стремившимися освободить свою деятельность от контроля центрального учреждения.
Перелом в изучении рассматриваемого периода начался о внедрения количественных методов сбора и корреляции больших массив электоральной и социальной статистики. Началось внедрение приемов и методов, применяемых политологами и социологами для анализа современных политических процессов, в первую очередь - выборов. Уже первые результаты серьезно поколебали прежние представления о «джексоновской демократии». Одним из главных предметов опора стала методология и особенно отношение к источникам. Суть споров заключалась в том, что большинство документов, на которых прежде основывали свою работу историки, принадлежит и происходит из вполне определенного слоя - привилегированного образованного меньшинства. Эти документы и, следовательно, интерпретации, основанные на этих документах, не дают ответа на вопрос об источниках поведения широких масс электората. Единственным выходом из создавшейся ситуации было обращение главного внимания не столько на сохранившуюся политическую риторику, а на результаты голосований. Сохранившиеся результаты выборов означают финсацию отношения всех избирателей. Этот источник свободен от предвзятости исследователя. Этот источник свободен от нерепрезентативности, самой главной слабости традиционных источников.
Использование электоральной статистики в политической истории не было чем-то новым, однако, оно никогда не было систематическим. Выборы рассматривались изолированно друг от друга, пропадала преемственность политического процесса. Прежние исследователи концентрировали внимание на президентских выборах, поэтому важнейшие сдвиги, происходившие на промежуточных выборах, проходили мимо исследователей. Другой существенной разницей между подходами стал размер анализируемых единиц. Прежде рассматривались крупные процессы общенационального масштаба. Новый подход требовал обращения к более мелким, социально однородным единицам - графствам, округам, участкам. Анализ этих, мелких единиц дает гораздо более плодотворные результаты, нежели изучение крайне однородных единиц общенационального масштаба. Разумеется, пишет Силби, никакие достижения в области количественных методов не устраняют необходимости использования традиционных методов исследования. Количественные методы могут в лучшем случае нарисовать картину массового поведения. Причины же этого поведения следует искать, пользуясь традиционными методами. Одним из наиболее важных объектов изучения остается политическая партия и ее деятельность.
Вторая глава посвящена краткой характеристике политических процессов, основным вехам рассматриваемого периода. Гораздо более сложными являются две следующих главы, иллюстрирующих основные положения, изложенные во введении. Третья глава посвящена традиционным источникам и традиционным интерпретациям. В первой части третьей главы приведены образцы традиционных источников. К ним отнесены статья 1834 г. из «Нью-Йорк ивнинг пост», посвященная разногласиям между партиями, обращение С.Тилдена к молодым демократам округа Колумбия, письма одного из политических деятелей - Хорна Дж. Полку, датированное 1832 г. Эти источники представляют собой, по мнению Силби, тот комплекс, к использованию которого привыкли историки-традиционалисты. Во второй части главы приведен отрывок из работы Ч. Бирда и М. Бирд, трактующей джексоновскую демократию как пример победоносной фермерско-рабочей партии.
Четвертая глава посвящена новым источникам и новым интерпретациям. В число источников введены результаты промежуточных выборов 1834 г. в штате Нью-Йорк, причем в этих данных приводится материал голосований в городах и округах, т. е. как раз таких небольших единицах, о которых говорит Силби. Другим источником, показательным для «новой политической истории» стали материалы переписей - шестая перепись населения США, проведенная в 1840 г., перепись населения графства Олбани, штата Нью-Йорк. Третье» типом источника стал список состоятельных лиц Бруклина и Уильямсберга, составленный в 1847 г.
Вторая часть четвертой главы уделена примерам, новым интерпретациям, основанным на новой методике, использовании нетрадиционных источников. Она призвана проиллюстрировать плодотворность их применения. В нее вошли выдержки из работ Л. Бенсона, Р. Маккормика, Р. Формизано и Р. Келли. Все эти работы касаются тех или иных аспектов джексоновского периода. Л. Бенсон и Р. Келпи уделяют основное внимание влиянию этнокультурных и религиозных факторов на формирование политических группировок. Р. Маккормик и Д. Стоукс уделяют главное внимание в своих работах процессу борьбы на выборах, особенностям поведения электората. А. Маккой, описывающий экономическое положение политических элит Соединенных Штатов в рассматриваемый период, приходит к уже знакомому нам по работе Л. Бенсона выводу о том, что в это время соперничавшие политические партии почти в равной степени черпали поддержку в одних и тех же слоях населения, причем их руководство по своему социальному составу было во многом идентичным, поскольку и руководство вигов и демократов состояло из представителей одного и того же слоя, зажиточного, а часто весьма состоятельного населения. Р. Формизано анализирует процесс образования массовых политических партий в Мичигане в 1835-1852 гг.
В коротком заключении Дж. Силби подводит итоги развития нового течения. Наряду с явными, по его мнению, достижениями, позволившими во многом по-новому взглянуть на процессы, которые прежде казались, с одной стороны, полностью изученными, но, с другой стороны, оставляли открытыми многие вопросы, многие аспекты политической истории Соединенных Штатов ждут своего исследования. Задача здесь состоит не только в расширении применения новых методов, но и в успешном сочетании традиционной методики исследования с количественными методами, с определением сферы применения последних.
Статья Рональнда Формизано, помещенная и книге, редакторами которой являются Дж. Силби и С. Макоевени, посвящается методике, использованной Р. Формизано в его работе об образовании политических партий в Мичигане ). Формизано полагает, что настало время изложить некоторые выводы, основанные на опыте создания этого исследования. Эти выводы относятся не только ж не столько к данному конкретному исследование», сколько к общему подходу к проблемам изучения политической истории Соединенных Штатов первой половины XIX в. Они представляют собой своеобразное методическое кредо видного представителя «новой политической истории».
Использование количественных и других методов, дорогу которым проложил, по его мнению, Л. Бенсон, достигло такого уровня, когда исследователи, применяющие их, должны договориться об известной унификации терминов и приемов. Поэтому он предлагает для обсуждения три общетеоретических положения и пять основных направлений-концепций, пользуясь которыми можно изучать закономерности политического поведения различных групп. Первым общетеоретическим положением стало утверждение о том, что изучение отдельного района, отдельного территориального подразделения при правильном выборе принципов классификации может, помочь выйти за пределы одного, строго индивидуального случая, может помочь изучению закономерностей общего развития. Во-вторых, пишет Р. Формизано, электоральное поведение, в конечном счете, социально детерминировано. Существует целая группа переменных, определяемых социальным окружением и развитием, и именно эти переменные величины влияют на поведение людей во время выборов. Задача, следовательно, состоит в выборе социально значимых переменных, влияющих на политическое поведение. Третьим общетеоретическим положением Р. Формизано стало предложение о создании долговременных временных характеристик, политического поведения административных единиц ниже уровня графства, т. е. участков и т. п. Именно эти, наиболее однородные во всех отношениях единицы и должны стать основой для дальнейшего анализа. Рассмотрение динамики развития «политического профиля» может послужить основой для рассуждений об изменениях партийных приверженностей. Так, например, простое рассмотрение показало автору факт стойкой партийной привязанности наиболее мелких политических единиц Мичигана, устойчивость их на воем протяжении периода с конца 1830-х до начала 1850-х годов. Вместе с тем, имея «политические профили», т.е. партийно-политические, электоральные характеристики оптимальных политических единиц в достаточном количестве и за достаточный период, можно сопоставлять результаты следующих друг за другом выборов. На основе таких данных можно делать выводы о динамике партийных перегруппировок, их направлении.
В числе направлений, по которым Р. Формизано предлагает анализировать закономерности политического поведения отдельных групп, наиболее интересной представляется критерий выделения «политической субкультуры». Поскольку представляющие наибольшую ценность, по мнению Формизано, демографические данные за рассматриваемый период неизбежно будут страдать неполнотой, появляется необходимость создания некоего комплексного критерия. Под политической субкультурой автор подразумевает нечто более широкое, чем группа, созданная на основе защиты одних и тех же интересов. Она основана на целом комплексе переменных - этническом, классовом, религиозном, профессиональном факторах, факторе общей социальной среды и т.п.. Член группы, объединяемой общей политической субкультурой, помимо общих социальных и географических характеристик разделяет общую для всей группы систему ценностей, общий взгляд на окружающие проблемы. С этой концепцией Формизано тесно связывает другое направление исследования, особенно, по его мнению, плодотворное при анализе образования политических партий. Речь идет об образовании широких групп-символов, обычно состоящих из представителей различных элит. По отношению к этим группам-символам основная масса избирателей и ориентируется. В основу действий избирателей кладется отношение к группе-символу - отношение враждебное, отрицательное или, напротив, положительное.
К другим направлениям исследования политико-административных единиц Формизано относит этнические и «субэкономические» критерии, которым сам он, однако, выделяет гораздо меньше места, объясняя такое отношение, прежде всего, неполнотой источников. Наконец, большое место в его трактовке поведения электората и образования партийно-политических объединений занимают религиозные факторы, размежевание электората по конфессиональному признаку.
Вместе с заключением и коротким списком литературы автор приводит в качестве примера таблицу, в которой результаты голосования на промежуточных выборах 1858 г. соотносятся с деленном электората по профессиональному признаку. Особое внимание при этом уделяется источникам, различного рода переписям, которые позволяют выделить те или иные профессиональные группы и четко привязать их к определенным округам.
|
