Присяги разных чинов — документы, которые широко распространились в России после принятия Соборного уложения и были связаны с усилением статуса царской власти, стремлением законодателей защитить государя и представителей царской фамилии от посягательства со стороны различного рода должностных людей. Данный документ относится к 1653 г. Помимо него известен более сокращенный аналогичный документ, датированный августом 1651 г. Форма присяги 1653 г. практически полностью повторяет форму 1651 г., включавшую в себя лишь общую для всех чинов часть и не имевшую приписей для носителей конкретного чина. В настоящую форму присяги включены приписи разных чинов людей, чьи должностные обязанности сочетались с непременным общением с государем. Печатается по: ПСЗ. Т.1. № 114. Предисловие, публикация и комментарии Г.В. Талиной.
Яз, имрак, целую крест господень государю своему, царю и великому князю Алексею Михайловичу всея Руссии, и его благоверной царице и великой княгине Марье Ильиничне, и их государским детям, на том, служити мне ему государю своему, царю и великому князю Алексею Михайловичу всея Руссии, и его благоверной царице и великой княгине Марье Ильиничне, иих государским детям, и прямити и добра хотети во всем в правду, безо всякия хитрости, и их государское здоровье мне во всем оберегати, и никакова лиха им государем не мыслити (1), и опричь государя своего, царя и великаго князя Алексея Михайловича всея Руссии, и его царскаго величества детей, которых им государем впредь Бог даст, на Владимирское и Московское государство, и на все великия государства Российскаго царствия, иного государя из иных государств, Польскаго, и Литовскаго, и Немецких реш королей и королевичей, и из разных земель царей, царевичей, и из русских родов никого не хотети, и государства под ними государи не подыскивати никакими мерами и ни которою хитростью (2). А где уведаю, или услышу на государя своего, царя и великаго Князя Алексея Михайловича всея Руссии, и на его благоверную царицу и великую княгиню Марью Ильиничну, и на их государския дети, в каких людях скоп и заговор, или иной какой злой умысел: и мне за государя своего, царя и великаго князя Алексея Михайловича всея Руссии, и за государыню царицу и великую княгиню Марью Ильиничну, и заих государския дети, с теми людьми битися, и будет мочь сяжет, и мне их переимав, привести к государю. А будет за которыми мерами, тех людей поймать не мочно, и мне про тот скоп и заговор сказати государю, или его государевым бояром и ближным людем, или в городех воеводам и приказным людем (3). А где велит государь мне быти на своей государеве службе: и мне будучи на его государеве службе, ему государю служити, и с недруги его с крымскими, и с нагайскими, и с литовскими, и с немецкими людьми битися за него государя, не щадя головы своей до смерти, и в Крым, и в Литву, и в немцы, и в иныя ни в которыя государства не отъехать (4), и из города и из полков и из посылок, без государева указу и без отпуску не съехать, и с его государевыми изменники не ссылаться, и ни в чем мне государю своему, царю и великому князю Алексею Михайловичу всея Руссии, и его благоверной царице и великой княгине Марье Ильиничне, и их государским детям не изменити ни которыми делы, и ни которою хитростию. А кто не станет государю, царю и великому князю Алексею Михайловичу всея Руссии, и благоверной царице и великой княгине Марье Ильиничне, и их государским детям служити и прямити, или кто учнет с изменники, или с татары, и с литовскими и немецкими людьми ссылаться: и мне с теми людьми, за государей своих, и за их государство битися до смерти, а самому мне, ни к какой измене, и к воровству ни к какому, и ни к какой к воровской прелести не приставать, а служить мне государю своему, царю и великому князю Алексею Михайловичу всея Руссии, и его царскаго величества благоверной царице, и их государским детям, и прямити во всем, по сему крестному целованью. Також мне самовольством, скопом и заговором, ни на кого не приходить, и никого не грабить, и не побивать, и по ссылкам во всяких делех сказывать, против государскаго крестнаго целования, в правду, по свойству и по дружбе, ни по ком не покрывать, а по недружбе, ни на кого ложно не сказывать.
Припись бояром, и окольничим, и думным людем (5)
А что пожаловал государь, царь и великий князь Алексей Михайлович всея Руссии, велел мне, имрак, быти у себя государя в боярех, и в окольничих, и в Думе: и мне государю своему, царю, и великому князю Алексею Михайловичу всея Руссии, и его царскаго величества царице, и их государским детям служити, и прямити во всем, и государския думы и боярскаго приговору, до государева указу, никому не проносить и не сказывати, и всякия государевы и земския дела делати, и их государевым землям всякаго добра хотети, безо всякия хитрости, и самовольством, мне без государскаго ведома и мимо правды, никаких дел не делати, по сему крестному целованью.
Припись кравчему (6)
А что пожаловал государь, царь и великий князь Алексей Михайлович всея Руссии, велел мне быти у себя государявкравчих, и мне,имрак, будучи, в кравчих его государева здоровья во всем оберегати,и ни чем его государя своего в естве и в питье не испортити, и зелья, и коренья лихова ни в чем ему государю не дати, и с стороны ни кому дати не велети, и лиха мне никакова над государем своим, царем и великим князем Алексеем Михайловичем всея Руссии, ни которыми делы, и ни которою хитростью. А будет я услышу от кого, или сведаю какое дурно, или какое злое умышленье, или порчу на государя своего: и мне про то сказати ему, государю своему, а никак того не утаити; также мне государския тайныя думы никому не сказывать, и не проносить государския думы ни которыми делы, и государских золотых и серебряных судов, и всякия государевы казны оберегати, и себе государева ничего не имать, и никому государева ничего не отдавать, а служити мне и прямити государю своему, царю и великому князю Алексею Михайловичу всея Руссии, во всем по сему крестному целованью.
Припись казначеям (7)
А что пожаловал государь, царь и великий князь Алексей Михайлович всея Руссии, велел мне, имрак, у себя государя быти в казначеях, и мне государю своему, царю и великому князю Алексею Михайловичу, всея Руссии, и его благоверной царице и великой княгине Марье Ильиничне, и их государским детям служити и прямити, и во всем им государем и их землям добра хотети, и государевы всякия казны оберегати, и государския думы и боярскаго приговору никому до государева указу не сказывати, и над государем своим, царем и великим князем Алексеем Михайловичем веся Руссии, и над его царицею, над государынею своею, великою княгинею Марьею Ильиничною, и над их государскими детьми никакова лиха не учинити, и зелья и коренья лихова в платье и в иных ни в каких в их государских чинех не положити, и мимо себя никому зелья и коренья ни во что положити не велети; а от кого сведаю или услышу на государя своего, царя и великаго Князя Алексея Михайловича всея Руссии, и на его царицу и великую княгиню Марью Ильиничну, и на их государских детей какое дурно, и мне про то сказати государю своему, царю и великому князю Алексею Михайловичу всея Руссии, в правду безо всякия хитрости, а не утаити того никак, ни которыми делы, и ни которою хитростью по сему крестному целованию; також мне государскою казною самому не корыстоваться, и без государскаго ведома, из государевы казны ничего никому не отдавати, и во всем мне государския казны оберегати и пожитку себе государскою казною не учинити ни которыми делы, и ни которою хитростью из Казеннаго приказу и всяких чинов людей по государеву указу; в истцовых исках судити мне в правду, другу не дружити, и по недружбе никому в судех не мстити, и посулов и поминков от судных ни от каких дел не имати по сему крестному целованью.
Припись постельничему (8)
А что мне, имрак, велел государь, царь и великий князь Алексей Михайлович всея Руссии, быти у себя государя в постельничих, и мне, имрак, будучи в постельничих, ему государю своему, царю и великому князю Алексею Михайловичу всея Руссии, и его царице великой княгине Марье Ильиничне, и их государским детям служити и прямити, и их государскаго здоровья во всем оберегати, и государскиядумы до его государева указа не проносить никому, и добра во всем хотети и до своего живота, и над государем своим царем и великим князем Алексеем Михайловичем всея Руссии, и над его государевою благоверною царицею и великою княгинею Марьею Ильиничною, и надих государскими детьми лиха никакого не учинити ни в чем, ни которыми делы, и в их государском платье, и в постелях, и в изголовьях, и в подушках, и в одеялах, и в иных во всяких государских чинех никакова дурна не учинити, и зелья и коренья лихова ни в чем не положити, и никому положити не велети, того мне всего оберегати накрепко. А у кого сведаю, или со стороны от кого нибудь услышу какое дурно, кто учнет думать на государя, царя и великого князя Алексея Михайловича всея Руссии, и на его благоверную царицу и великую княгиню Марью Ильиничну, и наих государских детей: и мне про то сказати государю, царю и великому князю Алексею Михайловичу всея Руссии, в правду, без всякия хитрости, а ни по ком не покрыть и не утаить того никак ни которыми делы, и ни которою хитростью, по сему крестному целованью, а ложно никак не затеяти, и государевы казны во всем оберегати накрепко, и самому мне государскою казною ни чем не корыстоваться, и без государева ведома никому ничего не отдавати.
Припись дьякам думным (9)
А что велел государь, царь и великий князь Алексей Михайлович всея Руссии мне, имрак, быти у себя государя в Думе, и мне будучи у государева дела, государю царю и великому князю Алексею Михайловичу всея Руссии, и его царскаго величества благородным детем служити, и прямити, и добра хотети во всем в правду, и государския думы, и боярскаго приговору, и государских тайных дел русским всяким людем, и иноземцам не проносить и не сказывать, и мимо государскаго указу ничего не делати, и с иноземцы про Московское государство и про все великия государства Российскаго царствия ни на какое лихо не ссылаться и не думати, и лиха никакого Московскому государству никак не хотети ни которыми делы, ни которою хитростью, и судныя и всякия дела делати и судити в правду, по недружбе никому ни в чем не мстити, а по дружбе никому мимо дела не дружити, и государскою казною ни с кем не ссужаться, и самому не корыстоваться отнюдь никакими обычаи, и посулов и поминков ни у кого не имати, и служити мне государю, царю и великому князю Алексею Михайловичу всея Руссии, и его царскаго величества детем, и их государским землям во всем правити в правду и до своего живота по сему крестному целованью.
Припись ясельничим (10) и конюшенным дьяком (11)
А что пожаловал государь, царь и великий князь Алексей Михайлович всея Руссии, велел мне, имрак, быти на своей государеве конюшне в ясельничих, и мне государева, царева и великаго князя Алексея Михайловича всея Руссии, здоровья во всем оберегати, и зелья и коренья лихова в их государския седла, и в узды, и в войлоки, и в рукавки, и в плети, и в морхи, и в наузы, и в кутазы, и в возки, и в сани, и в полст в санную, и в ковер, и в попонку, и во всякой их государской в конюшенной и в конской наряд, и в гриву и в хвост у аргамака, и у коня, и у мерина, и у иноходца самому не положити, и никому конюшеннаго чину, и с стороны никому ж положити не велети, и никотораго зла и волшебства над государем своим, царем и великим князем Алексеем Михайловичем всея Руссии, и его царскаго величества над царицею, и над их государскими детьми не учинити ни которою хитростью, по сему крестному целованью; також мне государских седел, и морхов, и наузов, и кутазов, и ковров, и попон, и рукавок, и плетей, и возков, и саней, и всякаго конскаго их государскаго наряду всяких чинов людей Конюшеннаго приказу, и от сторонних людей во всем беречи накрепко, и к конюшенной казне, и к нарядом сторонних людей не припущати, и самому мне государскою казною ни чем не корыстоваться, и конюшенныя казны и конюшенных лошадей, без государева указу, никому не отдавати, и над конюхами, над стремянными, и над месячными, и над стадными, и над мастеровыми надо всякими людьми смотрети, и беречи ото всякаго дурна, без всякия хитрости, и государевы всякия дела делати мне и всяких людей Конюшеннаго приказу и сторонних судити в правду, безо всякия хитрости, другу не дружити, а недругу не мстити, и посулов и поминков ни у кого ни от каких дел не имати по сему крестному целованью.
Припись, которые у государя, живут в комнате (12)
А что пожаловал государь, царь и великий князь Алексей Михайлович всея Руссии, меня, имрак, велел мне быти у себя государя в комнате, и мне ему государю своему, царю и великому князю Алексею Михайловичу всея Руссии, и его царскаго величества царице и великой княгине Марье Ильиничне и их благородным детям служити и прямити, и их государскаго здоровья во всем оберегати, и государския думы никому не проносити и не сказывать, и добра во всем хотети и до своего живота, и над государем своим, царем и великим князем Алексеем Михайловичем всея Руссии, и над его государевою благоверною царицею и великою княгинею Марьею Ильиничною, и надихгосударскими детьми лиха никакого не учинити ни в чем никакими обычаи, и в их государском платье, и иных во всяких государских чинех зелья и коренья лихова ни в чем не положити, и мимо себя никому положити не велети, и во всем мне его государева здоровья оберегати всякими обычаи с великим радением. А у кого сведаю, или со стороны услышу от кого нибудь какое дурно, кто учнет думати на государя, царя и великаго князя Алексея Михайловича всея Руссии, и на его благоверную царицу и великую княгиню Марью Ильиничну, и на их государских детей какое лихо: и мне про то сказати государю, царю и великому князю Алексею Михайловичу всея Руссии, в правду безо всякия хитрости, а ни по ком не покрыть и не утаить того никак, ни которыми делы, и ни которою хитростью, по сему крестному целованью; а ложно ни на кого не затеяти, и государевы казны во всяких государевых чинех во всем оберегати накрепко, а самому мне государскою казною ничем не корыстоваться, и без государскаго ведома никому ничего не отдавати.
Припись стольником (13)
А что велел государь, царь и великий князь Алексей Михайлович всея Руссии, мне, имрак, быти у себя государя в стольниках, и мне, будучи в стольниках государю своему, царю и великому князю Алексею Михайловичу всея Руссии служити и прямити, и его государева здоровья во всем оберегати, и ни чем его государя в естве и в питье не испортити, и зелья и коренья лихова ни в чем не дати, и мимо себя ни кому дати не велети, и дурна и лиха никакого над государем своим, царем и великим князем Алексеем Михайловичем всея Руссии, самому мне не учинити, и мимо себя никому учинити не велети, по сему крестному целованью. А будет я услышу от кого, или сведаю какое дурно, или злое какое умышление, или порчу на государя своего: и мне про то тотчас сказати государю, или его государевым бояром и ближним людем, а никак того не утаити, по сему крестному целованью.
Припись стряпчим (14)
А что велел государь, царь и великий князь Алексей Михайлович всея Руссии, мне, имрак, быти у себя в стряпчих, и мне будучи у него государя своего в стряпчих, ему государю своему служити, и прямити, и лиха никакого ему государю не мыслити, и в платье и в полотенце и во всякой стряпне коренья лихова самому мне не положити, и мимо себя никому положити не велети, и его государева здоровья во всем оберегати, по сему крестному целованью. А будет я услышу от кого, или сведаю какое дурно, или какое злое умышление, или порчу на государя своего: и мне про то тотчас сказати государю, или его государевым бояром и ближним людем, а никак того не утаити, по сему крестному целованью.
Припись жильцом (15)
А что меня, имрак, пожаловал государь, царь и великий князь Алексей Михайлович всея Руссии, велел быти у себя государя в житье, и мне будучи у государя своего, царя и великого князя Алексея Михайловича всея Руссии, в житье, его государева здоровья во всем оберегати, ничем его государя своего не испортити, и зелья и коренья лихова в его государевых хоромах и в палатах и инде нигде не положити, и мимо себя никому положити не велети, и лиха мне никакого дурна над государем своим, царем и великим князем Алексеем Михайловичем всея Руссии, никак николи не учинити, ни которыми делы, и ни которою хитростью. А будет я услышу от кого, или сведаю какое дурно, или какое злое умышленье, или порчу на государя своего, царя и великаго князя Алексея Михайловича всея Руссии: и мне про то тотчас сказати ему государю, или его государевым бояром и ближним людем, а никак того не утаити по сему крестному целованью.
Припись дьяком (16)
А что пожаловал государь, царь и великий князь Алексей Михайлович всея Руссии велел мне быти в дьяках, и мне, будучи у государева дела, государю своему царю и великому князю Алексею Михайловичу всея Руссии, и его царскаго величества детям служити, и добра хотети и дела делати и судити в правду по государеву указу, по дружбе ни кому ни в чем не норовити, а не по дружбе ни в чем не мстити, и государския казны всякия беречи, и ни чем государским не корыстоваться, и пожитку себе государевою казною не ссуждаться, и посулов и поминков мне ни от каких дел ни у кого ничего не имати, и дел государевых тайных и всяких никому не проносити и не сказывати, и во всем мне государю своему, царю и великому князю Алексею Михайловичу всея Руссии, и его царскаго величества детем служити и добра хотети в правду по сему крестному целованью.
Припись дьяком казенным (17)
А что пожаловал государь, царь и великий князь Алексей Михайлович всея Руссии, велел мне, имрак, быти в дьяцех на Казенном дворе, у своей государской казны, и мне, будучи у государския казны, государю своему, царю и великому князю Алексею Михайловичу всея Руссии, и его царскаго величества царице и великой княгине Марье Ильиничне, и их государским детем служити и прямити, и в их государское платье, и в бархатех, и в камках, и в золоте, и в серебре, и в шелку, и во всякой рухляди, и в ином ни в чем зелья и коренья лихова не положить, и мимо себя никому положити не велеть, и государя, царя и великаго князя Алексея Михайловича всея Руссии, и его царскаго величества царицы и великой княгини Марьи Ильиничны, и их государских детей ни чем не испортити, и их государския казны всякия беречи, и самому мне царскою казною не корыстоваться и не красть, и ни чем не ссужаться, никоторыми делы и ни которою хитростью, посему крестному целованью, и всяких людей Казеннаго двора судити в правду, безо всякия хитрости, другу не дружити, а недругу не мстити, и посулов и поминков ни от каких дел ни у кого не имати по сему крестному целованью.
Припись шатерничим (18)
А что мне, имрак, велел государь, царь и великий князь Алексей Михайлович всея Руссии, быти у себя государя в шатерничих, и мне, имрак, будучи в шатерничих, ему государю служити, и прямити, и его государева здоровья оберегати, и добра во всем ему государю хотети и до своего живота; и над государем своим, царем и великим князем Алексеем Михайловичем всея Руссии, и над его благоверною царицею и великою княгинею Марьею Ильиничною, и над их государскими детьми лиха никакова не учинити ни в чем ни которыми обычаи, и под их государския места, и в зголовья, и в полавочники, и в шатрех, и во всяких их государских чинех зелья и коренья лихова ни в чем не положити, и мимо себя никому лихова зелья и коренья ни в чем положити не велети, того мне всего оберегати накрепко. А у кого сведаю или с стороны услышу от кого нибудь какое дурно на государя, царя и великаго князя Алексея Михайловича всея Руссии, на его благоверную царицу и великую княгиню Марью Ильиничну, и на их государских детей какое дурно, и мне про то сказати государю, царю и великому князю Алексею Михайловичу всея Руссии в правду, безо всякия хитрости, ни по ком не покрыть и не утаить того никак, ни которыми делы и ни которою хитростью, по сему крестному целованью, а ложно ни на кого не затеяти, и государевы шатерныя всякия казны во всем мне оберегати накрепко, и самому мне государевою казною ни чем не корыстоваться, и без государскаго ведома никому ничего не отдавати, и шатерников и барашей и всяких чинов людей судити мне в правду, безо всякия хитрости, другу по дружбе не дружити, а недругу по недружбе не мстити, и посулов и поминков ни от каких дел ни у кого не имати по сему крестному целованью.
Припись конюхом стремянным (19)
А что пожаловал государь, царь и великий князь Алексей Михайлович всея Руссии, велел мне, имрак, быти на своей государеве конюшне и в стремянных конюхах, и мне государева, царева и великаго князя Алексея Михайловича всея Руссии здоровья во всем оберегати, и зелья и коренья лихаго в их государския седла, и в узды, и в войлоки, и в рукавки, и в наузы, и в кутазы, и в возки, и в сани, и в полсть санную, и в ковер, и в попонку, и во всякой их государской конюшенной и конской наряд, и в гриву, и в хвост у аргамака, и у коня, и у мерина, и у иноходца самому не положити и мимо себя никому положити не велети, и ни котораго зла и волшебства над государем своим, царем и великим князем Алексеем Михайловичем всея Руссии, не учинити ни которою хитростью, по сему крестному целованью. Також мне государских седел, и морхов, и наузов, и кутазов, и ковров, и попон, и рукавок, и плетей, и возков, и саней, и всякаго конскаго их государскаго наряду конюшеннаго, и от сторонних всякаго чину людей во всем беречи накрепко, к конюшенным ко всяким нарядом сторонних людей не припущати, и во всем государскаго здоровья ото всякаго дурна оберегати безо всякия хитрости, по сему крестному целованью, и во всем мне государю своему, царю и великому Князю Алексею Михайловичу всея Руссии, и его царскаго величества царице и великой княгине Марье Ильиничне, и их государским детем служити и прямити, и добра хотети безо всякия хитрости, по сему крестному целованью.
Яз, имрак, целую сей Святый и Животворящий Крест Господень на том на всем, как в сей записи написано, по тому мне государю своему, царю и великому князю Алексею Михайловичу всея Руссии, и его царскаго величества царице и великой княгине Марье Ильиничне, их государским детем служити и прямити и добра хотети во всем в правду безо всякия хитрости и до своего живота, по сему крестному целованью.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. По Соборному уложению 1649 г. умышление на здоровье государя каралось смертной казнью, относилось к разряду политических преступлений (Гл. 2, Ст. 1)
2. По Соборному уложению поддержание контактов с иностранными недругами русского государя с целью свержения законного государя рассматривалось в разряде политических преступлений и каралось смертной казнью (Гл.2, Ст. 2)
3. По Соборному уложению человек любого чина, узнавший о готовящемся скопе, заговоре или умышлении иного рода на государя был обязан известить царя или власти. В противном случае он карался смертной казнью. (Гл. 2, Ст. 18, 19)
4. По Соборному уложению тайный переход через границу с умыслом против власти рассматривался как измена, карался смертной казнью. (Гл. 6, Ст. 3,4)
5. Данную припись были обязаны давать три высших чина Боярской думы: бояре, окольничие, думные дворяне.
6. Кравчий — придворный чин и должность; начальник над стольниками, чьи обязанности состояли в прислуживании царю во время застолья. В XVII в. кравчий — глава ряда дворцовых приказов.
7. Казначей — придворный чин и должность. В XVII в. казначей — глава Казенного приказа — одного из дворцовых приказов. Казенный приказ располагался на Казенном дворе. Помощниками казначея в приказе были два дьяка. Казенный приказ ведал производством и хранением ценностей царской казны, торговыми операциями для царских нужд. Как и всякий приказ Казенный имел не только административные, но и судебные функции, его судьи — казначеи, согласно Соборному уложению и настоящей присяги брали на себя обязанности судить справедливо (т.е. не вершить дело в зависимости от личных отношений с тем, чье дело они рассматривали), не брать взяток (посулов и поминков). Казначей по своему должностному положению входил в Боярскую думу, занимая в ней положение между окольничими и думными дворянами.
8. Постельничий — дворцовый чин и должность, начальник над спальниками. Ведал постельной царской казною, внутренним распорядком царских покоев, Мастерской палатой, нередко возглавлял царскую канцелярию, хранил царскую печать, предназначенную для «тайных и скорых дел». По своему положению в государстве постельничий был равен второму думному чину — окольничему.
9. Думные дьяки — четвертый, низший чин Боярской думы, выходцы из незнатных слоев общества, делопроизводители самого высокого уровня.
10. Ясельничий — придворная должность и дворцовый чин. В XVII в. — начальник (судья) Конюшенного приказа, ведавшего лошадьми и царской охотой. Конюшенный приказ размещался на Конюшенном дворе. В XVI в. Конюшенный приказ и Конюшенный двор входил в подчинение конюшего боярина или просто — конюшего. Товарищами конюшего (его помощниками в приказе) были ясельничий, дворянин и два дьяка. Конюший тогда считался первым из бояр. Известно, что в чине конюшего был Борис Годунов, ставший в последствии царем. В период после Смуты конца XVI — начала XVII вв. государи старались не жаловать чином конюшего, а поручать Конюшенный приказ ясельничему.
11. Конюшенный дьяк — дьяк Конюшенного приказа.
12. Комната — личные покои царской семьи, доступ в которые был крайне ограничен. Комнатой так же называли Ближнюю думу, поскольку ее заседания происходили именно в личных царских покоях. Комнатными называли ряд чинов: в первую очередь, членов Ближней думы, во вторых — ряд дворцовых комнатных чинов, чаще всего — комнатных спальников и стольников. В чиновной градации второй половины XVII в. комнатный спальник стоял выше просто спальника, комнатный стольник — выше простого стольника. Пожалование из спальников в комнатные спальники и из стольники в комнатные стольники производилось специальным царским указом. (Пример зафиксировали Дворцовые разряды, Т.3., Ст. 902) Комнатные спальники дежурили в царских покоях, сопровождали государя в поездках; комнатные стольники исполняли функции, связанные с царским застольем. Данная припись относится только к дворцовым чинам, т.к. чины Ближней думы (комнаты) одновременно являлись членами Боярской думы, к ним относилась припись думным чинам.
13. Стольник — придворная должность и дворцовый чин. Изначально прислуживали князьям (царям) во время трапез, сопровождали в поездках. К середине XVII в. они преимущественно исполняли роль служащего за царским столом во время торжественных обедов, дававшихся в честь иностранных послов или представителей иностранных царствующих домов. Гораздо чаще лица, находившиеся в чине стольника, исполняли должностные обязанности воевод, послов, приказных судей и пр.
Отличительной особенностью практически всех дворцовых чинов являлось смешение чина с должностью, чего не наблюдалось в отношении чинов думных. В силу должностного наполнения их содержания придворные чины не столь четко как думные выстраивались на иерархической лестнице. В XVII в. все более стали различать понятия чина и должности. «Стольник», «спальник» становилось именно чином. По должности же носители этих чинов были послами, товарищами послов, воеводами и пр.
14. Стряпчий — придворная должность и дворцовый чин ниже стольника. Изначально обязанность стряпчих заключалась в сопровождении царя во время его выездов и выходов. Стряпчие при этом несли за царем скипетр, во время богослужения в церкви держали царскую шапку и платок, в походах возили саблю, саадак (вид холодного оружия), панцирь (вид кольчуги). Кроме того, стряпчих посылали во всевозможные посылки. Чуть выше стряпчих стоял такой дворцовый чин как стряпчий с ключом.
15. Жилец — один из многочисленных чинов допетровской Руси. О нем подробно пишет Г.К. Котошихин. В обязанности жильцов входило дежурство на царском дворе, для чего из всех жильцов, которых насчитывалось более 2 000 человек, назначали специальную группу около 40 человек. Помимо этого жильцов посылали в разного рода посылки, они служили в начальных людях в коннице и пехоте.
16. Дьяк — один из чинов Московского государства. Руководили работой местных учреждений (съезжих изб), участвовали в работе центральных учреждений (приказов), в ряде случаев были руководителями приказов. Назначались на посольства и воеводства. Происходили из незнатных сословий. Владели землями.
17. Казенные дьяки — дьяки Казенного приказа, расположенного на Казенном дворе. Казенные дьяки — подчиненные казначея.
18. Шатерничий — придворная должность, в XVII в. находился в статусе приказного судьи. В обязанности шатерничего входило ведать государеву шатерную казну.
19. Стременной конюх — придворная должность. Ведались в Конюшенном приказе. В обязанности стремянных конюхов входило сопровождение царя в его походах. Они надсматривали за царскими лошадьми, рассылались по конским площадкам. Всего стремянных конюхов было около 50. Их разверстывали на две группы, которые были обязаны жить в Москве поочередно по полгода. В это время они несли службу в царских конюшнях.
|
